скачать книгу бесплатно
Запутанная планета
Октавия Колотилина
Что общего у Доктора с планеты Галлифрей и англичанки Клары? Зачем в летающем городе возникла синяя будка и какие приключения ждут героев за её дверью? Может ли одна сбежавшая девушка разрушить ткань мироздания? И где в инопланетном городе отыскать маникюрный салон? Его Клара обязательно отыщет. Даже если для этого придётся изображать Повелительницу Времени, плыть над сияющими башнями в лодке и удирать от самого лорда-президента! Самостоятельная история, по хронологии после «Бездна для героя».
Октавия Колотилина
Запутанная планета
Глава 1.
Чай мягко мерцал, переливался перламутром, всё из-за того, что листья собирают особым образом: верхушку куста срезают драгоценными ножницами, высушивают и окрашивают настоящим золотом. Коробочка с блестящими головками этого чая была самой простенькой из тех, которые теснились в кухонном шкафчике ТАРДИС, корабле для путешествий в пространстве и времени.
Клара держала две чашки полупрозрачного розового фарфора, пальцы начинало жечь, от цветочного аромата веки тяжелели, хотелось скорее сделать глоток. Она прошла галерею, что опоясывала второй этаж огромного зала, спустилась по лестнице на круглый капитанский мостик. По центру его уходил в потолок сияющий столб консоли. На столбе, словно юбочка на грибе, располагался шестигранный пульт управления, ряды лампочек вспыхивали голубым и жёлтым, висела пара мониторов.
Доктор стоял возле пульта, в сомнении тёр горбинку на переносице.
– Полшестого уже. Так ты прервёшься? – поинтересовалась Клара.
Подходя, сделала кокетливый полукруг бедром и слегка наклонила голову, так что каштановое каре перетекло вбок.
– Мы рядом с галактикой Колесо Телеги, а не в твоём Лондоне, совсем не обязательно соблюдать ваше файв-о-клок, – проворчал он, но чашку взял.
И тут же отставил её на край пульта, подёргал седые кудряшки. Ткнул в экран:
– Посмотри-ка – снова вызов на кириллице! Придётся лететь в Россию, кто-то нас там очень сильно ждёт.
– Россия? – Клара сморщила вздёрнутый носик. – Где всегда холодно?
– Всегда холодно на планете Волаг-Нок, хорошим летним днём у поверхности обычно три градуса выше абсолютного нуля из-за эндотермических реакций в коре. А Россия – страна с вполне мягким климатом.
Клара пригубила терпкий напиток, втягивая пар с жасминовыми нотками. Хитро улыбнулась, но ни ответного подмигивания, ни ободряющей улыбки не дождалась, что немного задело: вместе уже три года летали по различным планетам и эпохам, однако второй день кое-кто изображает железную болванку.
Доктор изучал надпись на экране, сдвинув кустистые брови, и вдруг схватился за висок:
– А-арр…
– Что с тобой не так?
Поставив чашку рядом с первой, Клара подскочила, поддержала под локоть – но её тут же отстранили:
– Послушай, мне две тысячи лет, я последний из расы Повелителей Времени, мотаюсь по космосу в корабле, который вырастили исчезнувшей планете. Что со мной может быть так? Если когда-нибудь увидишь, что со мной всё в порядке – тогда и беспокойся. Хотя нет, тогда уже поздно будет беспокоиться. Просто беги.
Галлифреец во всём походил на человека, только сердец у него было два. Хотя порой и казалось, будто не одного.
Он встряхнулся, поправил ворот старомодного тёмно-малинового сюртука, дёрнул за рычаг… Рычаг остался у Доктора в руке. Свет ослепительно вспыхнул и погас. Пол накренился, чашки полетели вниз, рассыпая по пути горячие капли, зазвенели разбиваясь.
– Ай! – крикнула Клара, которую отбросило на перила лестницы. – Падаем?..
В слабом мерцании аварийного освещения галлифреец, кажется, жал все кнопки подряд. Нет, не кажется: он действительно жал все подряд кнопки. Пол накренился в другую сторону.
– Не падаем. Ручное управление отключилось. – Пнув консоль, Доктор перехватил Клару, летящую мимо.
– И что теперь будет?!
– Направимся к ближайшему источнику гравитации.
– Куда это? Мы приземлимся на какую-нибудь звезду?
– Не говори глупостей! – Доктор, наконец, пристроил спутницу на ступеньку лестницы, ведущей вниз, и присел рядом, обхватив своё запястье. – Чтобы ТАРДИС приземлилась на звезду? Да она терпеть не может протуберанцы. Скорее, к чёрной дыре свернёт.
Раздался звук «туу-у-тум». Значит, ТАРДИС где-то встала. Судя по слепым мониторам и погасшему пульту, внешнее наблюдение не работало, как и всё остальное.
Доктор подкрался к выходу. Даже если за белыми деревянными дверьми вакуум, это не страшно: корабль создаёт вокруг себя воздушный пузырь, который и на открытый космос позволяет взглянуть без страха, что тебя выкинет и разорвёт.
Доктор осторожно высунул нос наружу – и тут же захлопнул дверь, прижался к ней спиной.
– Ни в коем случае не выходи! – Он погрозил пальцем Кларе.
Та распахнула шире глаза, в испуге приподнялась, спросила шёпотом:
– Что там, чёрная дыра? Армия монстров?
– Нет, хуже, намного хуже!
Галлифреец прошёлся к консоли управления, отодрал панель снизу и погрузился по локоть в жёлтые искры.
– Доктор, что за дверью? – настойчиво повторила Клара.
– Планета Неклида, система звезды Лампаданос. Она уникальна тем, что единственная находится среди межгалактической пустоты, – раздражённо отвечал тот, копаясь во внутренностях своей машины. – И, похоже, мы приземлились в Небесные Палаты. То есть не совсем приземлились: до поверхности полторы тысячи метров. Не до поверхности планеты, а до Матричного Магнита.
– Получается, эти Палаты висят в воздухе?.. И чего ты расстроился? Тут, наверное, жители недружелюбные?
– Наоборот. Иллинойцы дружелюбны крайне. Повелители Времени были для них расой наставников, почти богов. Здесь нас готовы задушить в объятиях и разорвать на сувениры.
– О! – с пониманием фыркнула Клара. – В общем, ты не выйдешь.
– Ни за что.
Доктор сбежал по лестнице, забрался под капитанский мостик и начал разбирать стенку консоли. Клара спустилась следом.
– Кстати, нас забросило во времена Древнейшей Истории, – заметил он. – Твоя планета ещё только собирается возникнуть из межзвёздной пыли, молекулярного газа и кладки яиц ракноссов.
Кажется, ракноссы – это пауки с человеческими торсами. Бр-рр, внутри Земли действительно их кладка?! Вдоль позвоночника словно холодным провели.
Доктор отскочил от фонтана искр. Неслышно, но мощно взвизгнула ментальная сигнализация, ударяя по мозгам.
Клара потёрла пятно от чая на клетчатой шерстяной юбке, посмотрелась в чёрный экран:
– Эй, мой левый глаз… Я потеряла полоску накладных ресниц! Почему ты не сказал? И ноготь сломала, а сумочка в классе осталась.
Дело в том, что сегодняшнее приключение началось внезапно. Впрочем, так бывает всегда, если вы знакомы с Доктором. Школа гудела ожиданием матча по регби и обычными разборками у шкафчиков. Клара провела урок английской литературы для старшеклассников, собиралась помыть руки и вернуться к ученикам. Но тут её затащили в комнатку для щёток, где стояла синяя полицейская будка – ТАРДИС почему-то всегда так маскируется.
Доктор сказал, дело срочное, и потребовал, чтобы спутница немедленно отправлялась с ним. Причём с таким видом… Точно она ему секретарша. А не друг, который помогает спасать разные миры и народы чисто из-за человеколюбия и чувства долга. Ну и хорошего отношения к одному ворчушке-умнику.
Отнекивания, дескать, «некогда, у меня урок», не работали: машина времени способна вернуть путешественника в тот же момент, из которого забирала… Способна-то способна, но не каждый раз получается.
– До твоего класса семьсот тысяч световых лет и четыре с половиной миллиарда обычных. Поломка серьёзная, чинить мне дней восемь, так что не беспокойся, у тебя всё успеет отрасти обратно.
– Хочешь сказать, мне неделю ходить в одном платье?
– Почему, – раздумчиво протянул галифреец, не отрываясь от своих железяк, – вон гардеробная, можешь подобрать наряд из любой исторической эпохи.
– А если я выберу эпоху «до изгнания из Рая», ты взглянешь в мою сторону?
Не то, чтобы Кларе хотелось пощеголять в костюме Евы перед Доктором, но эта нелепая отстранённость уже выводила из себя.
– Клара, Рай – это миф, – отмахнулся он.
– Миф – твоя способность кого-либо замечать, – её голос звенел от сдерживаемого возмущения. – Чего ты там копаешься?
– Надо разобраться с системой связи. Похоже, артронная энергия на нуле. Не нравится мне, как тут скачут временные линии; и стоит проверить одну штуку.
Доктор говорил так, будто все обязаны понимать его термины. А тот отряхнул ладони, не замечая молчаливого негодования спутницы, взбежал по лестнице на мостик, затем на галерею второго этажа. Пропустил четыре двери и распахнул пятую:
– Идёшь или нет?
– Куда? – Клара недоверчиво склонила голову: в глубины ТАРДИС лучше не соваться без крайней нужды, там легко и заблудиться, и встретить временно?го зомби.
– Конечно же, в обсерваторию, – ответил он раздражённо, словно обсерватория – это единственное место, куда при аварии можно пойти.
Пришлось тащиться следом. Дверь вела в коридор, тот шёл к шестиугольному люку, за которым открылся круглый зал, где вместо стен были панорамные окна. Окна сходились высоко над головой, образуя прозрачный свод. Посреди зала торжественно возвышался древний медный телескоп с шестерёнками и острым плавником на трубе. К ней-то Доктор и подскочил, принялся налаживать.
За оконными стёклами зияла темнота, даже звёзды не горели, на ночном небе виднелись только маленькие бледные сгустки.
– Мне показалось, через дверь пробивался дневной свет, – заметила Клара. – Или здесь уже вечер?
Доктор махнул на неё и бросил:
– Это ТАРДИС, давно пора привыкнуть. Старушка вынесла свою обсерваторию за пределы атмосферы, чтобы не мешали погодные явления и купол Небесных Палат.
Он то прикладывался одним глазом к окуляру, то подкручивал ручку сбоку на трубе. Не отрываясь от наблюдения, протянул:
– Странное дело: у самого светила болтается планета, похожая на Неклиду, как одна фасолина на другую. И удерживает атмосферу настолько близко к звезде! Но ещё удивительнее: она просвечивает снизу, представляешь? Планета-призрак.
Клара тяжело вздохнула. Глянула на свой сломанный ноготь, провела пальцами ниже юбки – и нащупала зацепку на колготках. Так действительно голой останешься, пока кое-кто будет любоваться космическим пейзажем!
Некстати вспомнилось: они с Дэнни Пинком, новым учителем математики, идут в кафе после уроков, сама пригласила. И ведь Доктора не допросишься переместиться сначала домой, чтобы можно было нормально подготовиться к свиданию. Хорошо, если опоздает всего на час; в прошлый раз он прилетел через три недели, хотя отправлялся раздобыть кофе. Клара закусила губу и кашлянула:
– Кажется, ты хотел чинить ТАРДИС? Понимаю, у тебя куча времени до следующей регенерации, но мне-то уже двадцать семь. Спутникам Доктора положена пенсия, не подскажешь?
Галлифрейцы, когда приходит срок, не умирают, а регенерируют. Ничего не забывают, но меняются. Доктор же регенерировал несколько дней назад, у неё на глазах: засветился весь и превратился из симпатичного парня вот в этого чудаковатого старого шотландца.
Тот бросил окуляр и посмотрел долгим взглядом, сведя вместе брови. Потом пробурчал, словно сам с собой разговаривал:
– Четырнадцать триллионных от массы Земли. Каким образом такое возможно?
До перевоплощения он был другим, не только моложе: бесшабашным, остроумным, внимательным и чутким. Вечный галстук-бабочка, милый широкий подбородок, затеи такие, что никому во Вселенной не снились. Умел ввязываться в неприятности и с блеском из них выкручиваться, пугать и удивлять, каждый миг с ним был наполнен изумляющими открытиями, приключениями у края бездны, восторгом и ужасом. Вместе они могли лететь куда угодно, флиртовать, сидеть на пороге ТАРДИС и смотреть на взрывающиеся звёзды.
Стоящий теперь перед Кларой хмурый старик называл себя Доктором. Знал обо всех совместных путешествиях, помнил, что она терпеть не может кофе американо. Но вёл себя так, словно вчера познакомились! Собирается просидеть неделю над своими механизмами, не обращая внимания на спутницу? А что делать ей – чай приносить и терпеть равнодушие?
Клара поняла, что больше не выдержит. Круто развернулась на каблучках и бросилась в консольную, пролетела мимо колонны пульта управления и, рванув на себя белую дверь, выскочила наружу.
***
Горная долина лежала подковой, с открытого конца которой лениво вылизывало берег розовое море. Во всю долину раскинулось огромное зеркало – Матричный Магнит. Над ним в полутора тысячах километров висел диск, укрытый прозрачным куполом, внутри сияли точёные башни. Но в самом сердце этого гимна свету, в маленьком зале Внутреннего Совета Небесных Палат, царила тьма. Лишь мерцал синим круг посреди стола. За столом в кресле с резной спинкой сгорбилась старушка. Её немытые космы свисали прямо на пожелтевший свиток, а корявая рука чиркала по нему гусиным пером, выводя кружочки.
– Копаются всё, копаются, – ворчала старушка. Сморщенное лицо было расписано завитками и точками, как имбирный пряник. – Пока рассядутся, уже обед закончится.
Остальные пять кресел постепенно заполнялись сановниками в алых мантиях с высокими золотыми воротниками. Лорд-президент поднял скипетр, увенчанный алмазом:
– Вообще-то, вы занимаете пост Пифии не для того, чтобы портить торжественную атмосферу собрания. В ваши обязанности входит давать ценные и непонятные советы.
– Ладно, ладно. Вижу альфу, вижу омегу. Вижу того, кто выпишет премию отделу гаданий, ему звёзды даруют удачу…
– Опять вы за своё! А где сумасшедший смех? Где смех, я спрашиваю?!
– За такую зарплату сами смейтесь.
– Лишу талонов на столовую.
– Хиии-хи-хи-хи, – старательно изобразила Пифия кривясь.
Возле стола возникла голограмма невысокой женщины, она одёрнула телогрейку, присела в воздухе рядом с креслом и постучала друг о друга кирзачами. Ошмётки прилипших к сапогам листьев полетели во все стороны – и исчезли, покинув область изображения.
– Главная кормительница! – прошипел на женщину лорд-президент. Его лысина отблёскивала, острая бородка подрагивала от негодования. – Я не наказываю вас за то, что вы явились на заседание Высшего Совета в голографическом виде. Но где установленная форма?
– Прошу прощения, Навудон-шу, – с достоинством сказала та, – однако вы собираете Совет восьмой раз за неделю, мне неудобно всё время мотаться с Ферм во Дворец. Встала сегодня пораньше, только начала ледяные томаты купировать, а тут ваш вызов. Давайте ближе к делу, у меня ещё три антитеплицы.
Щека лорда-президента задёргалась. Его прищур ясно давал понять, что даром никому подобное поведение не пройдёт.
Он отвернулся от кормительницы и покосился на того, кто сидел справа от Пифии, бросил раздражённо:
– Давайте, мастер Тиралик-да, ваше «суперсрочное дело жизни и смерти». Две минуты.
Свет круга выхватил из сумрака выдающийся римский нос. Глава ваятелей встал рывком, так что плащ взметнулся (плащ можно было бы назвать «кровавым», но кровь у иллинойцев синего цвета. Помидорным? Ледяные томаты тоже синие. Просто красный, как море на Неклиде). Обвёл всех встревоженным взглядом, веско произнёс:
– Уважаемый Высший Совет. Шаттл «Хэмеллион» наконец прибыл в Дикие Земли и прислал отчёт: все города лежат в руинах, последнее поселение арахнойцев разрушено обвалом.
Тиралик махнул над кругом, в луче замелькали голограммы, являя панорамы мёртвого континента.
