скачать книгу бесплатно
– Настенька? Ты что ли девонька лежишь? Милая. Вызвали врача. Соседка оставила Настю на ночь у себя. Утром она сходила к родителям Петра и все им рассказала.
– Клавдия то избила Настю до полусмерти. Смотрю у моей калитки лежит бедная, без сознания. Акушерка в больничке сказала, что беременная Настя уже 8-9 недель.
– Мать. Да это же кажись Петька на побывку приезжал. Два месяца назад. Вот гаденыш то какой. Девка то причем. Зачем он так с Настенькой.
– А что Петька то в чем виноват? Девки то сейчас сами на парней вешаются.
– Нет. Мать. Когда Клавка то отказалась принимать сватов, вилы схватила, гнала со двора, обзывала его всяко, он еще тогда сказал, попомнишь ты меня еще. Это он тогда еще задумал недоброе, Клавки хотел отомстить. А Настенька то причем. Вот гаденыш. Ну приедет я ему всыплю еще.
– Ох всыплет он ему. Ребенка нужно воспитывать покуда он поперек лавки лежит, а как по вдоль лег, то уже все, на этом заканчивается воспитание.
– Ну что мать будем делать? Давай Настеньку покуда себе заберем. Прибьет Клавдия ее, точно прибьет. Опять же наше дитя, не чужое. А Петька приедет из армии, так пущай молодые там сами разбираются.
– Ну давай так поступим. Через неделю пришла соседка и рассказала.
– Клавку то парализовало, всю правую сторону. Лежит, даже говорить не может.
– Пойду я, спасибо вам за все. Настя плакала. За мамой ухаживать надо.
– Ну иди па куда девонька, иди дочка.
– Во мать. Видала. Дела то какие, парализовало. А лет то ей сколько будет?
– А нам то сколько? Да и ей наверно, столько же, наверно за 40.
Настя зашла в дом. Подошла к кровати матери.
– Мама. Настя закрыла рот руками чтобы не закричать. Все ее лицо перекосило. Она лежала со злобными глазами. Грозила ей пальцем левой руки. Потом Клавдия сжала пальцы в кулак и махала им в воздухе. Потом и левую сторону парализовало. Вскоре она умерла.
Настя уже родила девочку. А Петр так и не вернулся домой. Поговаривали люди, что нашел он там в городе себе богатую тетеньку. Приехал он только когда Лизоньке исполнилось 3 годика. Но Настя его даже на порог не пустила. Велела оставить их с дочкой в покое. Никогда сюда больше не приходить.
– Забудь сюда дорогу.
Лизонька
Лизонька росла очень подвижным ребенком. Она очень шустро ползала по комнате, смеялась, рано встала на ножки. Когда подросла все время прыгала, скакала, кружилась, танцевала и пела. Настя просто души в дочке не чаяла. Она очень любила ее, баловала, позволяла ей баловаться, кувыркаться. Она только умилялась, смеялась, любовалась и радовалась, что она такая шустрая и здоровенькая.
–Мама, пойдем. Пойдем. Она брала Настю за руку, тянула ее, всегда что-то ей показывала. Цветочек новый расцвел, то пчелку, то стрекозу.
– Ой. Мама. Мама. Показывала она пальчиком, радовалась и восторгалась.
Деньги, которые Настя нашла в доме после смерти матери, заканчивались. Видимо мать копила на свадьбу дочки и на ее приданное. Настя пошла работать на химический комбинат. Там платили больше, чем она зарабатывала в библиотеке, садик ей сразу дали на заводе. Она отказывалась от помощи родителей Петра.
В садике Лизе очень нравилось. Она приходила очень возбужденная. Рассказывала стихи, которые сегодня разучивали. Пела песни, которые пели в садике. Показывала, как они сегодня танцевали. На ночь Лиза рассказывала маме сказки, которые сегодня читала воспитательница. В 5 лет она вставала на мостик, опираясь ручками о стенку, садилась на шпагат.
–Мама. Мама. Смотри как я умею. Она уже знала на память и читала с выражением все басни Крылова. Она знала много сказок, стихов, песен. Постоянно, что-то рассказывала или пела маме. Кружилась, танцевала или просто прыгала. В садике она приставала к детям.
–Вот ты кем хочешь стать, когда вырастешь? Не знаешь? А я, когда вырасту, буду артисткой, как в телевизоре. Демонстрировала свои таланты перед детьми, своим сверстникам.
–Артистка ты моя маленькая, называла любовно ее Настя. Она растила ей роскошные волосы. Смазывала их перед мытье кислым молоком, желтком и медом. Никогда ее не подстригала и говорила ей.
–Доченька. Волосы для девочек это красота, богатство. Никогда не стриги их. Береги и ухаживай за ними всегда. Настя только кончики ей немного подстригала, ровняла. Заплетала ей косички и приговаривала.
–Расти коса до пят, женихи торопят. А Лиза смеялась.
–Мама. А женихи, это что?
–Женихи, это не что, это кто. Вот вырастишь, узнаешь, кто такие женихи.
Когда Лиза пошла в первый класс, она уже хорошо читала, писала, считала. Таким подарком судьбы Настя не могла нарадоваться. В первом классе Лиза записалась на все кружки, где ее только брали. Она рисовала, пела в хоре, участвовала в детских спектаклях. Приходила со школы поздно вечером.
Лиза собирала ребятишек во дворе, раздавала всем роли. Разучивала с ними сказки, басни, песни, танцы, сценки. В углу сада простыней завешивали, делали сцену. Звали взрослых и показывали им концерты, представления. Когда Лиза закончила 5 класс, Настя подарила ей на день рождения гитару. Она до крови на пальцах разучивала мелодии, пела песни. Но особенно она любила романсы, которые были на пластинке дома.
Лиза прослушивала в школе младшие классы, искала среди детей таланты. Потом в клубе в выходные или в праздники, они ставили спектакли, пели песни, танцевали. Заведующая клубом говорила Лизе.
– Когда закончишь школу, будешь вместо меня работать в клубе. Лиза смеялась.
–Нет, в клубе заведующей это не интересно.
–Ну почему? Ты же такая затейница, тебе же нравится.
– Я буду артисткой. Я буду выступать на большой сцене. Я буду сниматься в кино. Все смеялись над ее самоуверенностью.
–Мама. Как я хочу быстрее вырасти, поехать в Москву.
– Не торопи время дочка, оно и так очень быстро летит. Успеешь ты еще стать взрослой. Это от тебя никуда не уйдет. А вот детство уже никогда не вернешь. Лучше оставайся как можно дольше девочкой, счастливой, беззаботной, веселой, жизнерадостной. Не успеешь оглянутся, а детство то ушло и его уже не вернуть. Где оно? Нет. Только в памяти твоей останутся белые банты и косички, босые ножки по лужам, бабочки и стрекозы, улетающие в даль.
– Мама. Почему ты так грустно говоришь о детстве?
– Вот когда оно от тебя уйдет, тогда ты меня поймешь. Мы всегда вспоминаем с грустью то что теряем, то что никогда к нам не вернется, то что мы иногда видим во снах. Что имеем – не храним, потеряем – плачем. Вот так, дочка. Но жизнь продолжается. Всегда нужно идти только вперед.
– Давай мама я тебе лучше спою веселую песню, которую я только что сочинила.
–Спой дочка свою веселую песню.
– Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.
– И все? Это вся твоя песня? Смеялась Настя.
– Это только начало. Я потом по позже дальше сочиню. Я просто хотела развеселить тебя.
– Тебе это удалось. Они обняли друг друга и весело смеялись.
– И я люблю тебя, Лизонька. Очень. Очень.
– И я тебя, мамочка. Очень при очень.
Лиза закончила школу. Сдала все экзамены, собиралась в Москву поступать во ВГИК.
– Артистка ты моя. Как же я буду без тебя жить. Вытирала слезы Настя.
–Мама. Ну хочешь, я некуда не поеду? Буду работать в библиотеке или в клубе.
– Ну что ты дочка. Зачем ты так говоришь. Это же мечта всей твоей жизни. Нельзя предавать мечту. Потом будешь жалеть об этом всю свою жизнь, что не использовала свои возможности. Ты не смотри на меня дочка, не обращай на меня внимания. Вот когда у тебя будут свои дети, ты меня поймешь, как это не просто и страшно отпускать свое родное дитя от себя. Да еще так далеко в такой большой город. Как ты там будешь жить одна в огромном городе?
–Мамочка. Я же там буду жить не одна. Там будет жить много людей. Поступлю. Дадут общежитие, у меня будет много друзей. Как только будет возможность, буду приезжать к тебе, моя дорогая мамочка. А потом может и тебя к себе заберу. Я тебя тут одну не оставлю.
–Лизонька. Прошу тебя. Никогда не обрезай свои прекрасные волосы. А то приедешь, там все девки остриженные как овечки и тебе захочется.
–Хорошо мамочка. Никогда не буду стричь. Ты же мне их столько лет растила.
– Поторопись дочка. А то на автобус опоздаешь. Тогда следующий будет только вечером. Я тебе в сумку положила пирожки в дорогу с повидлом, как ты любишь. И еще положила в сумку деньги, ты уж прости, сколько смогла скопила. На первое время хватит. Иди уже дочка, гитару не забудь.
– А ты, что не пойдешь меня до остановки провожать?
– Нет, здесь простимся. Не хочу тебе дорогу слезами заливать. Я уж здесь тихонько посижу, поплачу.
– Мамочка. Ну не надо плакать. Я люблю тебя. Все будет хорошо.
– Я тоже люблю тебя дочка. Иди с Богом. Ой, гитару забыла. Удачи тебе. Ну иди дочка. Помоги тебе Господи.
Лиза опоздала на автобус на какую-то минуту. Она увидела, как он отъезжал от остановки и скрылся за поворотом.
– Какая досада. Торопила же меня мама. Обратно домой не пойду. Возвращаться плохая примета. Мама снова расстроится, провожая меня. Может попутка в город будет. Иногда люди останавливались и подвозили в город по пути недорого.
Антон Павлович
В трехэтажном загородном особняке, на роскошном диване лежал мужчина, лет тридцати, в дорогом бархатном халате, расшитым шелком. Открылась дверь. Вошел полный мужчина с разносом в руках. Он поставил поднос на небольшой прикроватный столик.
– Ваша овсянка, сэр. Мужчина улыбнулся. Как доктор прописал.
– Что опять овсянка? Каждый день овсянка. Надоело.
– Почему каждый день? Вчера была перловка.
– Хоть бы яйцо вареное принес. Хочу простое куриное яйцо.
– Нельзя вам яйцо, там холестерин. Это вредно для вашей печени.
– При моем росте, 1 метр 90 сантиметров я должен весить 90 килограмм, как минимум. А я что, всего 70. С вашей диетой скоро ноги протяну. Сам то пади с утра уже ветчинки поел здоровый кусок. Да?
– Мне можно. Если я умру, никто этого даже не заметит, а если вы умрете, ваш папенька с нас голову снесет.
–Хочу селедки с картошкой жареной и пиво холодненького. А? Сгоняй лучше за пивом Паша. А?
–Не капризничайте Антон Павлович, кушайте лучше овсянку. Вкусная.
– Да? А ты пробовал? Пристрелить бы надо этого повара.
– Повар тут не причем. Он выполняет рекомендации вашего лечащего врача.
– А это что? Опять какие-то таблетки?
– Эти таблетки для вашей поджелудочной. А эти для вашей драгоценной печени. Не капризничайте, кушайте. Сок апельсиновый для аппетита.
–Зачем мне для аппетита, болван. У меня аппетит есть и очень хороший. Кричал Антон. У меня еды нормальной нет.
–Посидите немного на диете, по принимайте лекарство, подлечите свои надорванные алкоголем органы, а потом сможете кушать что-то другое.
– Что-то другое? Это вместо овсянки перловку? Да? Слушай. Почему ты весишь 120 килограмм.
– Нет, 110.
– Ты ешь все, что захочешь и у тебя ничего не болит? Почему у меня от куда-то берутся болезни? А? Может ты мне объяснишь? А? Кричал Антон.
– Потому что я добрый, не злюсь, не кричу, не нервничаю по пустякам. А вы злитесь, нервничаете, а все болезни от нервов. У вас в организме все быстро сгорает. У вам метаболизм другой.
–А у меня все сгорает? Ваша овсянка долбаная сгорает? А эти как их ваши таблетки? Кричал Антон.
–Не капризничайте, Антон Павлович. Кушайте овсянку.
– Перестрелять вас всех, купить домик в деревне, завести коровку. Выращивать на своем огороде картошку, клубнику.
– Вам нельзя, Антон Павлович, в деревню.
– Это еще почему нельзя? А? Почему это мне нельзя, болван?
– В деревне нужно много работать. Опять же коровке сено косить, а то она голодная не то что молоко, она извините и навоза вам никакого не даст.
– А зачем мне навоз, болван? Ты что надо мной издеваешься? Он стучал ребром руки по столику. Мне нужно молоко и картошка.
– Опять же чтобы там огородик, картошку, нужно землю копать. А вы, извините, с больной печенью и поджелудочной много не накосите и не накопаете.
–Пошел вон, болван, развелось тут умников. Куда не плюнешь – в умника попадешь.
– Кушайте овсянку, сэр. Вкусная. Мужчина улыбнулся и вышел из комнаты.
– Паша! Паша! Кричал Антон.
– Звали, Антон Павлович?
– Паша. А я девочку хочу.
– Собачку что ли?
– Болван. Какую собачку? Живую девочку. Настоящую.
– Усыновить что ли хотите?
