скачать книгу бесплатно
– У тебя всегда так: безотлагательно, срочно… – продолжал ворчать Правитель, но было понятно, что он уже пришел в себя. – Ну, говори, раз начал. Я подслушиваю.
– Мы взяли голубчиков.
– Не может быть. И Еву?
– И Еву. Тепленькими. – Он помолчал, вздохнул. – Но, к великому сожалению, мертвыми. Мы преследовали их по пятам, кажется, загнали в угол. Опоздали на несколько минут. Они успели принять яд – покончили с собой.
– А тела? Где тела?
– Как где? Были в морге. В очереди на утилизацию, как положено. Мне только что доложили о выполнении.
– Говоришь, утилизировали? – взвился Правитель, – А не кажется ли тебе, торопыга, что на этот раз ты прокололся – поспешил не по делу. – Он окончательно проснулся. – Неужели ты подумал, что я поверю на слово?
– Можете не верить, если это принесет вам облегчение.
– Вон ты как заговорил? Но объясни толком, зачем было спешить? Тебя гнали в шею?
– У меня морг переполнен, господин Правитель. – Франк перешел в наступление. – Люди с ног валятся, вкалывают в три смены и все равно не успевают. От вас помощи не дождешься, вы даже слушать не стали, когда я предлагал набрать бригаду из пассажиров.
– Ну-ну, разошелся, – смягчился Правитель, – не остановишь. Неужели так много?..
– А вы как думаете? Я же докладывал. Холодильники переполнены. Трупы в коридорах на полу. На стеллажах места давно нет. Печку сутками не отключаем. Санитарная служба того и гляди возьмет за горло. Сплошные нарушения… Мы не справляемся. А вдруг инфекция?
– Погоди, не суетись. Но чем ты теперь докажешь, что это были они? – Очередной приступ напряженности и неверия придавил Правителя, дышать стало нечем. Он помолчал, справляясь. – Придумал? Говори!
– Обычно мы с покойников снимаем одежду, – принялся рассуждать Франк, – прежде чем… ну, вы понимаете. Сняли и на этот раз. Одежда добротная, армейская, особенно хороши куртки. Решили оставить, еще пригодятся. На изнанках курток, как положено, маркировка: имена, коды подлинности. Только на одежде Евы ничего нет. Почему-то мочки ушей у всех аккуратно срезаны. Кто-то постарался. Причем резали, что удивительно, уже после смерти.
– Похоже, ты стоял рядом, – сказал Правитель, подумав. Он не верил ни одному слову Франка. – А нож, которым резали? Нож где?
– Никакого ножа не было.
– Значит, по крайней мере, один соучастник остался в живых – тот, что унес нож с собой, – сказал Правитель определенно. – Вместе с ушами. Возникает вопрос: зачем? Кто ответит? Теперь ищи-свищи?
– Но причем здесь нож? – Франк прикинулся полным идиотом – помогало не раз.
– При том, – рявкнул Правитель. – Я почему о ноже заговорил, недотепа? Они же не сами друг другу уши оттяпали. Ты же сказал, отрезали после смерти. Значит, был еще кто-то живой, который уцелел. Кто? Отрезал уши и нож утащил с собой. Так?
– Согласен. Я не подумал. Жаль, что сережки нам не достались, – посетовал Франк. – Были бы безупречные улики. Я пересмотрел одежду – наспех, подробное исследование впереди, и вот что выяснил. Главным у них был человек по имени Верт. Кажется, так звали губернатора Континента? Уж его-то вы должны бы знать…
– Не может быть, – перебил Правитель. – Неужели, Верт? Ах, собака! Выходит, это он со своими шакалами прорвался на шестнадцатый подкидыш. Что еще?
– Да, чуть не забыл. С руки Евы сняли любопытную вещицу – браслет, возможно, из золота. На браслете надпись: «Моей любимой. На память о… Континенте», или что-то подобное, точно не запомнил. Подпись: Адам. Браслет в сейфе у бригадира. Если вам интересно, доставлю утром.
– Да, да, конечно, – сказал Правитель. Но спохватился: – Хотя нет, ты лучше сделай это сейчас же. И побыстрее. Я дождусь…
Правитель рассматривал увесистый золотой браслет, лежащий перед ним на столе. Он действительно видел этот браслет на руке Евы. Помнится, даже спросил, кто подарил ей дорогую вещицу. Она промолчала, он не настаивал.
«Вот и все, – думал он. – Судьба Евы решилась так просто. Жаль. Хорошая была девочка, строптивая. Строптивые хороши, но, к сожалению, плохо кончают. Теперь будет что Адаму сказать, обрадовать… Хотя, какая же это радость? Человек умер. Надеялся, что со временем Ева смирится, привыкнет. Даже… заменит Тею. Но просчитался…».
Забывшись, он распрямился излишне резко, и чуть не взлетел под потолок кабины. Успел ухватиться за поручень, идущий вдоль стены. Опустил себя на пол, ступнями приклеился к палубе. Осторожно ступая, подошел к двери в спальню Коры, приоткрыл, прислушался. Кора дышала неровно, жалобно всхрапывая. Он осторожно притворил дверь.
«Как же она страдает, – подумал. – Как мы все страдаем. Во имя чего?»
Он не стал дожидаться ответа от самого себя – знал, ответа не существует. Без сил улегся на узкое жесткое ложе в кабинете, вытянулся, закрыл глаза. Представил себе, как однажды закроет глаза навсегда – умрет и все забудет.
Сон не шел. Он поднялся. «Нужно идти, – сказал он себе. – Ничего не поделаешь, не умер, должен продолжать жизнь…»
Время связи приближалось к концу, когда он вошел в кормовую рубку. На нем лица не было, его руки тряслись.
– Пиши, Алекс, – потребовал он и начал диктовать. – «Флинту. Мне только что сообщили печальную новость. Ева покончила с собой. Вместе с группой плебеев, которых предположительно возглавлял бывший губернатор Континента Верт. Не понимаю, как могло случиться, что, согласившись сотрудничать, Ева вдруг решилась на такой ужасный ничем не оправданный поступок. Уверен, ее заставили эти крысы. Мы с ней много общались последнее время. Я не замечал ничего, что могло предвещать столь печальный исход. Держу в руках браслет, подаренный, судя по надписи, Адамом. Это все, что осталось от бедной девочки. Браслет только что принесли – сняли с ее руки. Трупы уже кремировали. Трудно поверить, что среди них была Ева. Она не могла при жизни расстаться с бесценной вещицей – памятью, которой так дорожила. Подозреваю, дело нечисто. Впереди тщательное расследование. О моих сомнениях осторожно доложи хозяину. Он достойный человек, хотя мы так и не поняли друг друга. Пусть попрощается с женой. Он слишком молод, чтобы оплакивать ее всю оставшуюся жизнь. Скорблю. Правитель».
Он вернулся к себе, лег. Сон пришел, он забылся, но очнулся, показалось, тотчас же. В дверь поскреблись.
– Войдите, – крикнул он.
Дверь распахнулась – на пороге стоял сияющий Р2.
– Приветствую господина Правителя, забывшего, что нужно вставать вовремя даже господину. Не так ли?
– Много говоришь, Р2, не кажется тебе?
– Так ведь невтерпеж, когда есть что сказать, – оправдался робот и положил на стол небольшой пластиковый пакет.
– Ты где таких слов нахватался, бездельник?
– А у меня полно друзей, они иной раз и не такое отчебучат… А мне нравится.
– Так в чем дело?
– Только что явился мальчонка из похоронной команды, принес это. Я посмотрел. В мешке мочки ушей. Без сережек. Но всем известно, что у плебеев должны быть сережки. Делаю вывод: вчера сожгли не плебеев. Простите, но я подслушал, когда вы говорили с Франком. Уверен, они все еще очень живы… Беглецы, как вы их называете. Тоже хорошее слово, я запомнил. Все это непонятно и довольно странно. Мне показалось, что вам будет интересно. Я правильно поступил, господин?
– Ты поступил правильно, – произнес Правитель строго. – Ступай. И попроси ко мне Винта. Он служащий при тюрьме.
– Винта знаю, – сказал Р2, поскучнев. – Но лучше не знать этого господина – он настоящее чудовище. Стоит держаться от него подальше. Но раз вы настаиваете… отправляюсь за Винтом. С большой неохотой.
– Что ты несешь? – сдавленно прошипел Правитель. – Язык без костей?
– Никакого языка у меня нет, и ничего такого я не несу, – обиделся Р2. – Я всегда говорю то, во что верю. Разумеется, прежде сравнив услышанное с похожими файлами из моей памяти. Еще на Земле этот мерзавец издевался над заключенными. Предпочитал кости ломать – его любимое развлечение. Роботы не врут, роботы все знают. Вспомните чудовищную историю с лекарем Гердом. Рассказывал мой лучший друг и брат господин Агор, известный хирург, он тогда вырвал из лап Винта этого замечательного человека. Помните? Довольно мутная история. Владетель, разобравшись, велел арестовать Винта. Даже приговорил к смерти. Но тут началась война, властям стало не до этого негодяя. Его выпустили на поруки. Знаю, не обошлось без закадычных дружков. Он рванул на космодром от греха подальше, чудом добрался до вас. А уж вы по доброте душевной взяли подонка на корабль в порядке исключения. Вот что говорят люди. Правда в их словах или ложь не знаю – не моего ума дело.
– Несешь какую-то чушь, – оборвал Правитель разошедшегося Р2, – и, верно, сам не понимаешь, о чем говоришь. Я знаю Винта давно, он служил при институте здоровья, командовал охранниками. Исполнительный малый. Я ему всегда доверял.
– Вы доверяете негодяю, – не унимался Р2. – Называется заблуждение. Когда противоречат логике. Плохое объективно плохо. Называть его хорошим никак нельзя… Будет себе дороже.
– Ты, кажется, договоришься у меня, – взвился Правитель. – Я потребую ограничить твои умственные способности. Терплю от тебя, чего не позволяю даже человеку.
– Иному человеку стоит не позволить, – продолжал ворчать Р2. – Но я же не человек, – усмехнулся он. – И потом, у меня одна забота, господин Правитель, – ваше благополучие. Бывает, наговорю, наговорю с три короба… Вы сначала осердитесь, а потом обнаружите в моих глупых словах крохотную такую правду, и давай действовать, только держись. Вам легче нести непосильную ношу, потому что вы не один – я всегда рядом. Так, господин Правитель? Ведь так же! Хорошо. Исполняю вашу волю, отправляюсь за прохвостом Винтом. Но с каким удовольствием я свернул бы шею этому негодяю. Надеюсь, когда-нибудь это случится. Может быть.
Р2 вышел.
Правитель подтянул к себе мешок, приоткрыл. Мочки ушей уже оттаяли, кровь на срезах черная и никаких сережек.
«Франк, кажется, влип – подумал он определенно и постановил: – Ответит по полной программе».
12
Известие о коллективном самоубийстве Евы и ее спутников ошеломило Флинта. Он попытался сосредоточиться и подготовить ответную радиограмму, но ничего не получалось – все смешалось в голове: Владетель, от которого исходила угроза, Ева, которая больше не жива и которую он никогда не видел, Правитель, которому он согласился служить, далекий Алекс, с которым они так споро общались в последнее время… Он не мог сосредоточиться, нужные слова уворачивались, он пребывал в смятении.
И только когда до конца сеанса оставались считанные минуты, сам собой сложился неуклюжий текст:
«Алексу. Не решаюсь сообщить Владетелю ужасную новость. Не исключаю, что мне не поверят, обвинят, замечу, уже не в первый раз, в том, что я только и делаю, что приношу несчастье. Сижу в замешательстве и унынии, готовлюсь к очередному испытанию. И вот, кажется, готов. Отправляюсь без надежды вернуться. На всякий случай прощай, мой единственный безнадежно далекий друг. Всегда твой Флинт».
Сообщение улетело, и следом связь прервалась.
Что делать дальше, Флинт знал. Чтобы немного прийти в себя, он последовательно перебрал действия, которые необходимо совершить: сначала напитаться смелостью, этот пункт подготовки он считал выполненным. Затем отправиться во дворец – никаких сложностей. Прорваться на прием к Владетелю и скупыми мужественными словами поведать весть, от которой сердце страшного человека содрогнется. Получить заслуженную награду или…
Машина летела по дороге в столицу, Флинт подгонял и подгонял ее. Мотор надрывно рычал, истошно визжали тормоза, когда он следовал поворотам, мимо проносились дома, сливаясь в серую ленту. Людей он не замечал – такими ничтожными были они на фоне летящего навстречу мира. Но он знал, что люди в городе есть. Их немного, они шевелятся – никак не могут угомониться.
Наконец последний поворот. Знакомый подъезд. Завизжали тормоза, машина пошла юзом и, ткнувшись в поребрик, встала. Флинт, выключил двигатель, ступил на мостовую. Неверные ноги дрожали, сердце настойчиво било в грудную клетку. Он направился к парадной лестнице, его траектория была произвольной, она состояла из прямых участков, перемежающихся сдвигами то в одну, то в другую сторону, – его шатало. «Хорошо, – подумал он, – что никаких свидетелей рядом».
– Неужели Флинт? – услышал он знакомый голос над головой.
Он остановился, неловко довершив шаг. И следом совсем нестрашный смех:
– Надо же. Сам Флинт пожаловал. Собственной персоной и даже без вызова. Ты ко мне?
Флинт поднял голову. Из распахнутого окна второго этажа, перевесившись наружу, на него смотрел Владетель.
– К вам, господин Владетель, – проговорил Флинт, обомлев, – к кому же еще? Примете?
– Отчего не принять? Опять с дурной вестью?
– Да, господин Владетель, – произнес Флинт, и вдруг ощутил, что страх куда-то девался.
– Когда я сегодня проснулся, первым делом подумал, почему-то от Флинта давно нет вестей. Странно, И еще я подумал: где этот прохиндей обретается, чем занят? Выходит, все это время я поджидал тебя – подсознательно. И вот ты явился. Поспеши…
Флинт поднимался по парадной лестнице, чувствуя, что приходит в себя. Дыхание восстанавливалось, сердце больше не ощущалось. Ему сделалось безразлично, что с ним будет, он был готов стоять на своем и уже не отступит.
Не заметил, как одолел анфиладу, подумал, что опередил Владетеля и в приемной будет первым.
Когда он вошел, секретарь поднял голову, уставился на него вопрошающе, ничего не сказал.
За спиной объявился Владетель. Быстро прошел в кабинет, на ходу бросив:
– За мной!
Флинт послушно тронулся следом.
– Слушаю, – сказал Адам, усевшись.
– Полчаса назад пришла радиограмма, – осторожно произнес Флинт, продолжая стоять, и протянул Адаму листок. – Я расшифровал и распечатал…
Адам принял листок, стал читать. Прочел, шевеля губами, перевернул, убедился, что на обороте нет продолжения. Вернулся к тексту, перечитал еще раз. Поднял голову, уставился на Флинта. Какое-то время смотрел прямо. Его глаза потемнели – на них навернулись слезы. Не выдержал, опустил голову, проговорил резко:
– Убирайся… – И следом, опомнившись, добавил дрогнувшим голосом: – Ступай, Флинт, придешь потом…
Вновь, как в тяжкие времена после смерти отца, навалились страшные мысли – неподъемными глыбами. Кровь стучала в висках, рыдания сотрясали тело. Наконец пролились слезы. Он их не утирал – дал волю.
«За что мне все это? – думал он в отчаянии. – Неизбывная горечь, обида и одиночество… Чем я виноват? Кто объяснит мне мою вину? И есть ли предел страданиям?»
Эти вопросы отчетливо и последовательно всплывали в сознании, удивляя своей простотой и ясностью.
«На мне проклятье… – наконец объяснил он самому себе, и сразу же ухватился за эту мысль. – За грехи отца. Отец не умер, он продолжает жить – во мне. Он никогда не оставит меня. Будет рядом вечно»
Но опомнился, глухо произнес вслух:
– Нет, не верю. Это все сказки…
13
Офис Винта располагался в том же отсеке, что и внутренняя тюрьма. Р2 дорогу знал, приходилось сопровождать Правителя, но внутри не бывал ни разу – терпеть не мог этого страшного человека. Звукоизоляция офиса Винта была выполнена с большим запасом, чтобы звуки, которыми сопровождались его эксперименты по воздействию на чувствительные точки человеческого тела, не проникали наружу. Винт, бахвалясь, именовал свою деятельность извлечением информации из подопытных кроликов – так он называл узников, угодивших по несчастью в его волосатые лапы.
На сигнал кнопки вызова, расположенной рядом с дверью, Винт отзывался немедленно, если не был занят очередной экзекуцией. Когда за дверью шел производственный процесс, сигнализация отключалась, и тогда приходилось ждать. Обо всем этом Р2 поведал друг, солдатик из ведомства Франка по имени Алек.
– Ты с этим гадом построже, – предупреждал Алек. – Дави, пока не поймет, что с тобой не совладать. Не давай опомниться, мертвой хваткой бери за глотку и ни с места. На самом деле он трус – связывает человека, прежде чем причинить боль. Результаты его художеств мне не раз приходилось видеть. Будь моя воля, я бы голову оторвал садисту…
Р2 повезло – дверь распахнулась без задержки. На пороге, продолжая смачно жевать, стоял здоровенный малый. Маленькая продолговатая головка прирожденного живодера обрита наголо, рукава хитона, покрытого спереди темными пятнами, закатаны выше локтей, волосатые мощные руки с короткими скрюченными пальцами, которые не разгибались, отвратительны, узкие злые глазки под выступающими надбровьями насторожены.
– Чего тебе? – прорычал великан.
– По твою душу пришел, – сказал Р2. – Собирайся, да побыстрее.
– Ишь ты, какой шустрый, – криво усмехнулся Винт. – Говори, чего нужно, и проваливай. Некогда мне тут с тобой валандаться.
– Ну-ка, пошел, – железно рявкнул Р2. – Хозяин зовет.
– Так бы и сказал, образина, – проворчал Винт. – Что с собой прихватить?
– Ничего не нужно.
– И чего это ты разошелся? Кто ты такой, чтобы мне приказывать?
– Я тебе сейчас объясню, кто я такой, – сказал Р2 и сделал шаг вперед.
Винт опасливо отступил.
– Ничего не понимаю, – проговорил он, сдаваясь. – Ты что, клоун, катишь бочку на меня? Тупой робот катит бочку… надо же.
– Усвой, скотина, – взъярился Р2, – я тебе не тупой робот. Я твой персональный ужас. Причем близкий и страшный.
