скачать книгу бесплатно
«Интересно! Куда ж нас теперь, из этого приёмника-распределителя, переправят?..» – мимолётом подумалось Громову.
«Известно куда! Соберут сейчас всех, откинувших ласты нынешней ночью, и по этапу!.. Ну, там, в рай или куда подальше!..» – усмехнулся Василий.
«Рай?.. – в презрительном удивлении переспросила Синюга. Через многие годы она впервые услышавшая своё настоящее имя. – …А ты его заслужил этот самый рай?..»
«Да кто ж его знает?.. – вновь хихикнул Угрюмов. – …Быть может, как раз я его и достоин. Почитай, полжизни скитался в нищете, да в рванье. Ну, чем не образ бытия святого мученика?»
«Сволочь ты, и скотина, а не святой скиталец!.. Жену свою, покойную, стервой называл. Да как только твой язык поганый повернулся?..»
«Ни тебе, дура, меня судить!.. – рявкнул Василий. В отместку он попытался нанести ответный укол. – …Умная, мля!.. Между прочим, я своих детей по детдомам не распихивал!..»
«Не тронь, тварь, своими вонючими мыслями моего сыночка! Это лишь моё личное горе. И если хочешь, трагедия всей жизни!.. За ту глупость, я тысячи раз себя прокляла. И, в отличие от тебя, паразита, ни на какой рай вовсе не претендую. Уж лучше ад. Самый жуткий и ужасный! Дабы полностью искупить все свои земные грехи!..»
Спор бывших бомжей неожиданно прервала случайная мысль Громова.
«Интересно!.. С чего это вдруг они оказались под одним и тем же поездом? Не иначе любовью на рельсах решили заняться!..» – тотчас Юрий Александрович осёкся, вовремя сообразив, что чужие и вольные размышления теперь доступны всем и каждому.
«А тебе, урод, какое собачье дело, что мы делали на рельсах?» – в неистовом бешенстве огрызнулась женская мысль.
«Твою-то мать!.. И подумать-то ни о чём нельзя!.. – чертыхнулся Громов. – …И вообще, откуда тебе знать: урод я или красавец? По мне, так я вовсе не плох собой!»
«Вот и помалкивай в тряпочку!» – порекомендовала Синюга, с явной издёвкой.
«Юрка, ты на неё не обижайся!.. – спорщиков попытался примирить Василий. – …Учитывая летальный исход, она стала чересчур бешеной. Ну, а то, что мы вдвоём под поезд попали, так это я за счастьем её повёл. Кстати, Синюга!.. Ой, извиняйте! Как тебя, там?.. Ах да, Мадам Максимовна! Так я, Максимовна, похоже, сдержал своё обещание. Ведь не станешь же ты отрицать того факта, что ныне пришёл конец твоему бродяжничеству? Можешь забыть про обеды на помойке и ночлегах в колодцах теплотрассы. Ну, и чем это не счастье? А раз так, с тебя пузырь!..»
«Щас!.. Вот только на Землю, в дежурный магазин быстренько сгоняю или у таксистов на вокзале перехвачу!.. – ухмыльнулась Рая. После чего, сурово добавила. – …И вообще, с какой стати ты принялся оправдываться перед этим козлом, куда и зачем мы ходили? Ведь он и сам, походу, по горло в дерьме, коль умудрился угодить в нашу поганую компанию!»
«В отличие от некоторых, мне и вовсе нечего стыдиться!.. – Юрий Александрович, дабы невзначай не ляпнуть чего лишнего, принялся думать исключительно о хорошем. Вспомнил о доме, о детях, о своей бригаде. – …Прожил я свою жизнь, уж точно, не хуже других! Сына с дочерью поднял. Выбил для семьи трёхкомнатную квартиру. В доме всегда был достаток. А чего ещё от мужика требуется? Грешить, конечно, грешил!.. Не без этого. Однако грешки мои всегда были мелкие – в общем, особо не наглел. Глядишь, и проскочу я нынче в рай!..»
«Тише вы, пустобрёхи!.. – выкрикнул Василий. Он вдруг заслышал приближение, ещё чьих-то новых мыслей. – …Кажись, в нашем полку прибыло!..»
«Точно!.. – прислушавшись, Громов подтвердил предположение Васи Угрюмова. – …Кто-то о войне думает. О патронах, автоматах, о вражеском окружении!..»
Договорить Юрий Александрович так и не успел. Всё тот же тихий и одновременно понятный всем Голос вновь о себе напомнил.
– Андрей Викторович Чернышев, родившийся 23 августа 1971 года и скончавшийся от взрыва гранаты, 10 июля 1991 года, в 2:07 местного времени?
– Так точно! – ответил ему кто-то из белого тумана.
– Через месяц в детдом, в котором ты ранее воспитывался, придёт письмо. В нём будет сказано о том, что ты пропал без вести в районе Советско-Таджикской границы. Для всех, ты так и останешься пропавшим, без могилы и памятника!.. – прискорбно добавил всезнающий Голос.
«Не может этого быть!.. – растерянно запричитала Рая. – …Сыночек, как же так?.. Почему от гранаты?..»
«Вот видишь!.. – не скрывая радости, заметил Василий. – …Всё ж таки нашла ты своё счастье! Нет, Максимовна!.. Одним пузырём ты, уж точно, не отделаешься! За такое событие, не меньше месяца поить меня обязана!.. Подумать только: спустя семнадцать лет, мать нашла сына!..»
«Мама?.. – в полном недоумении выкрикнул юноша. – …Получается, ты пришла меня встретить. В детдоме мне всегда говорили о том, что ты умерла, когда мне было всего два года!..»
«Именно так, сынок! Я встретила тебя, и теперь мы всегда будем вместе!..» – Синюга неожиданно нашла более и менее подходящий предлог в своё оправдание. Точнее сын, будто предчувствуя неладное, подсказал ей эту, во всех отношениях приличную версию. Тогда как самой Рае лишь оставалось поддержать её. Что она с величайшим облегченьем и сделала.
«Как же!.. Ждала она!.. – непроизвольно вырвалось у Юрия Александровича. – …Походу, шлюхой была твоя мамаша и опустившейся женщиной!..»
«Заткнись, сволота!.. – в отчаянии Райка перешла на истошный визг. – …Не верь, сынок! Андрюша, ни слушай их. Это они, из завести!»
«Обожди, мама! Я сам разберусь!.. – сурово произнёс юноша. А после, решительно обратился ко всем, кто его ныне слышал. – …Хотел бы я узнать: какая сука посмела оскорбить мою маму?..»
– Александр Васильевич Угрюмов!.. – всезнающий Голос, в который уж раз оборвал, разгоревшуюся было склоку. – …Родившийся 15 декабря 1970 года и скончавшийся от взрыва гранаты, 10 июля 1991 года, в 2:07 местного времени?
– Очевидно, вы правы!.. Вам видней!.. – почти равнодушно ответил чуть огрубевший юношеский голос.
– Через месяц твоя бабушка, Лидия Петровна получит извещение, о том, что ты пропал без вести в районе Советско-Афганской границы. Могу сказать больше. Столь тяжёлого удара Лидия Петровна не перенесёт, и твоя сестра останется полной сиротой!.. – зачем-то добавил Голос.
«Мать честная! Да ведь это сын мой, Сашка! Но, как?.. – изумился Василий. – …Сашок, ты узнаёшь меня? Ведь это я, твой папа. Как быстро бежит время! Кажется, совсем недавно на руках его носил, а ему уже девятнадцать!.. Было!.. – сконфуженно поправился Василий. После чего, дабы поскорее сгладить щепетильность создавшейся ситуации, добавил. – …А Иришка, сестрёнка твоя, как?..
«Да пошёл, ты!.. – огрызнулся в ответ юноша. – …Твой поганый голос я сразу узнал. Точнее, с самого первого мгновения уловил твой паскудный дух! Никакой ты мне не отец! Гад, ты!..»
«Саша, Бог с тобой. Разве ж можно так на отца? Какой никакой, а всё же я твой родитель. Помнишь, как я катал тебя на машине; как ездили с тобой в «Детский мир»; как купил тебе грузовик на батарейках; как в футбол с тобой играли?.. Сынуля, ты вспомни. Ведь вместе нам было здорово!..»
«Было, да сплыло! После того, как погибла мама, ты ни разу не поинтересовался: как мы и где мы? Ни разу не навестил нас. Ты, кстати, знаешь о том, что дед Ваня, семь лет назад умер? А теперь представь, как тяжело нам было тянуть крестьянское хозяйство, с бабушкой-инвалидом!..»
«Парни, вы что ж, служили на Таджикской границе?» – пытаясь разрядить взрывоопасную ситуацию, тихо спросил Юрий. Ему льстило то, что на фоне этих двух «супчиков», он выглядит в более выгодном свете.
«Так точно! Прямым рейсом оттуда, с окрестностей реки Пянж!.. – усмехнулся Андрей. –…Тыщу лет, глаза б мои его не видели!»
«Не поверишь! Но и мне, в молодости посчастливилось послужить в тех местах. Для нас, для сибиряков, климат там просто паскудный. Да и сама республика полное дерьмо. Друг у меня там погиб, в семьдесят втором году!..»
Синюга, до последнего мгновения продолжавшая всхлипывать, неожиданно затихла.
«И как же звали вашего погибшего друга?.. – поинтересовалась она, воспользовавшись паузой. – …Случайно, не Виктором?.. Ни Чернышевым?..»
«Ага, правильно! Витька Чернышев!.. Постойте-постойте. А как вы об этом узнали?.. – с некоторым подозрением задал свой вопрос Громов. И тут-то до него, наконец-то, дошло. –…Блин!.. Как же я сразу не сообразил, что у Виктора и у вашего сына, одна и та же фамилия!»
«Вот именно!.. – с укоризной подчеркнула женщина. – …Андрей, тот погибший друг и был твоим отцом. Выходит так, что этот грёбаный Таджикистан, забрал у меня сразу двух, самых дорогих мне людей!..»
«Странно! Но Витька никогда не рассказывал мне, ни о жене, ни о сыне!.. – Юрий Александрович призадумался. – …Девушка, действительно у него была!.. Письма он ей писал!.. А иного, что-то не припомню!..»
«О беременности я узнала слишком поздно! Виктор в отпуск приезжал, ну, и!.. – тут же пояснила Синюга. – …Родители у меня твёрдых моральных устоев, а мы не расписаны!.. Потому и решили оставить всё в тайне, до его возвращения. Я уехала к тётке, якобы, в институт поступать!»
«Ну, а дальше, что было?» – поинтересовался Василий. Сейчас он готов был говорить на абсолютно любые темы, только б они никоим образом не касались ни его самого, ни его сына.
«Что дальше?.. – отрешённо переспросила женщина. – …Дальше, я родила мальчика. А чуть позже, получила «похоронку»…
«А потом?» – не унимался Угрюмов.
«Потом!.. Потом, я умерла. Не слышал, что ли?..» – очень жёстко ответила женщина, вкладывая в свои интонации твёрдое предупреждение: дескать, только попробуй что-нибудь вякнуть.
«Эх, и почему ж я не зашёл к ней после дембеля? Ведь именно об этом и просил меня Витька!..» – в замешательстве подумал Громов…
– Надеюсь теперь вам понятно, почему я собрал все ваши грешные души вместе?.. – вновь напомнил о себе Голос. – …Всех вас объединяют не только личное знакомство или родственные связи, а ещё и не совсем чистая совесть. И, прежде всего, друг перед другом.
– Позвольте-позвольте!.. – возмутился Юрий Александрович. – …В отличие от некоторых, лично я абсолютно чист! Мне, вообще, не свойственны такие понятия, как угрызение совести или стыд. Подумаешь, не зашёл к Витькиной подружке!.. Я не имел ни малейшего понятия о том, что та с «пузом», а после и с «киндер-сюрпризом». Пока лечился в госпитале, гроб с телом Чернышева отвезли сопровождающие. Они-то и обязаны были поведать близким, как погиб Витька, что именно с нами приключилось. Со своей стороны… В общем, я посчитал лучшим, не беспокоить родственников повторно. К чему снова и снова ворошить былую трагедию? Девица и вовсе могла, к тому времени, найти себе другого!
– Громов, попрошу впредь, не перебивать меня!.. – повысил свой тон, до того неизменно спокойный Голос. – …В противном случае, тебя может ожидать самое жестокое наказание!
– Интересно, какое наказание может быть страшнее смерти, которую мы уже пережили? – ухмыльнулся в ответ Громов.
– Ну, а если я расскажу Раисе Максимовне и её сыну о том, при каких обстоятельствах, в действительности погиб их муж и отец?
– Нет! – неожиданно выкрикнул Юрий Александрович.
– От чего же? Ведь ты сам, милок, напросился на неприятности! Вот и изволь получить их!..
Сударыня Пластинина, сейчас вы узнаете тайну, о которой долгое время знали лишь трое: Громов, Чернышев и, соответственно, я. Ваш муж, как минимум дважды, мог остаться в живых!..
Итак, начнём по порядку. В тот роковой день два друга-земляка: Юрий и Виктор совершали рядовой обход границы. Трое вооружённых преступников, пытавшихся уйти за кордон, волею случая и почти лоб в лоб, нарвались на этот самый пограничный дозор. Причём, друг наш, Громов заметил нарушителей границы первым. Однако, вместо того, чтобы предупредить товарища о смертельной опасности, перепуганный Юрий Александрович, скоренько скрылся в близлежащем кустарнике, сославшись на внезапное расстройство желудка. Таким образом, неравный бой с бандитами принял лишь один Виктор, к тому моменту уже раненный в грудь.
Здесь, обязательно следует отметить следующее обстоятельство. Если бы пограничники действовали в паре, они бы без труда справились с тремя преступниками, имевшими в своём арсенале, лишь пару охотничьих ружей. Тем не менее, Громов предпочёл отсидеться в кустах, выпустив в воздух оба «рожка», имевшегося при нём боезапаса. И только после того, как канонада стрельбы затихла, а рецидивисты благополучно пересекли госграницу, наш «смельчак» соизволил покинуть убежище.
Заметьте: к тому времени, тяжелораненый Виктор был всё ещё жив.
Наш Юрий Александрович всеми силами пытался скрыть свою трусость. Имитируя оказание первой медицинской помощи, он просто-напросто тянул время, ожидая смерти товарища от потери крови. После чего, для пущей правдоподобности своего участия в задержании преступников, Громов подобрал брошенное бандитами ружьё и ранил себя в руку. Истекая кровью, он отправился на заставу…
– Не правда! Не было этого! Вы наглым образом перековеркали действительность! – что было силы, возмутился Громов.
– Не было, говоришь?.. – усмехнулся Голос. – …А быть может, ты сам внушил себе ту искажённую правду? Да и поверил в неё со временем. Признайся, хотя бы самому себе: ведь именно поэтому, ты и опасался ступить на порог Витькиного дома, посмотреть в глаза его близким. Впрочем, это ещё цветочки.
Василий Иванович, подскажи-ка мне: кто первым навестил тебя после той злополучной аварии, в которой погибла твоя супруга? – Голос неожиданно переключился на Угрюмова.
– Сейчас, пожалуй, и не упомню!.. Много воды утекло с тех времён. Кажется, ребята из цеха!.. – неуверенно ответил Вася.
– Всё верно! С искренним сочувствием и поддержкой, первыми к тебе заглянули ребята из вашей бригады. Был среди них и твой, некогда ученик: Юрий Александрович Громов. Именно он и предложил тебе с горя напиться. Сам сбегал в «лавку» за водкой. Так он бегал недели две, пропивая твои денежные накопления, а после и все дорогие вещи из дома Угрюмовых.
– Я что ж силой, ту водяру в него вливал? – ухмыльнулся Громов.
– Ну, силой не силой, а перед дружками своими, ты, помнится, хвастал. Дескать, как ловко тебе удалось облапошить одного дурочка. Скупив у последнего, за сущие гроши гараж, мебель и прочую дорогостоящую бытовую технику. Скажи, Василий Иванович: после того, как твой дом опустел, ты его видел?
– Вроде бы забегал как-то!.. Кажется, под Новый Год… – уж в который раз, неуверенно ответил Угрюмов.
– «Вроде бы, да кабы»!.. – передразнил его Голос. – …Это действительно произошло в канун празднования Нового Года. Пробыл он у тебе в гостях не более часа. О том эпизоде можно было и вовсе не вспоминать, если б не окурок сигареты!.. Покидая твой дом Юрка, небрежно бросил в сенях свой непотушенный «бычок»… Именно от него, спустя пару часов и полыхнуло ясным пламенем твоё жилище!..
Ну, Юрий Александрович, как думаешь? Есть смысл продолжать повествование о твоей, якобы, чистой и незапятнанной репутации?
– Не стоит! – тихо ответил Громов.
– Что, умник?.. – усмехнулась Рая. – …Собирался в новую жизнь на белом коне въехать? А оказался засранцем, почище нашего! Как не крути, а все мы тут, дерьмо порядочное!
– Пора бы мне и отдохнуть!.. – громко зевнул Голос. – …А вы, ребята, можете обсудить меж собой полученную информацию. Поговорить, кое в чём разобраться. Но уже без меня. Кстати, прошу не удивляться, если обнаружите рядом с собой кого-то ещё…
* * *
Туман сам собой развеялся. Освободив небольшое пространство, он повис белой дымкой по краям, не имевшего границ объёма.
В образовавшемся просвете, присутствующие наконец-то смогли увидеть друг друга в полный рост и в прежнем облике. Кроме того, они сумели ощутить под своими ногами твёрдую опору.
Как и предупреждал Голос, вместо двух молодых людей: Андрея и Александра – в видимом пространстве вдруг обнаружился и ещё один юноша. Как и первые двое, он был облачён в военную гимнастёрку. Лишь Рая с Юрием, слегка поежившись, узнали в нём погибшего семнадцать лет назад Виктора.
– Здравствуйте!.. – заговорил тот самый, внезапно появившийся молодой человек. – …Вот и увидел я своего наследника. Знал, что родила. Знал, что сын. Что Андрей… А вот какой он на самом деле, увидел лишь сейчас. Андрюха, теперь мы с тобой, почитай, ровесники. Мне ведь тогда около двадцати было. Что ж так рано ушёл из жизни? Взял, да и оборвал на себе нашу фамилию!
– Нынче, на границе, как на войне! – вовсе не зная, как обратиться к этому незнакомому парню: по-приятельски или как-то по-родственному, неопределённо ответил Андрей.
– И с кем, интересно, воюем? Не уж-то американская агрессия? – в удивлении поинтересовался Виктор.
– Да какая, Витёк, к едрени-фени Америка?.. – вмешался в разговор Юрий Александрович. –…Нам бы в родном Отечестве, внутри Союза, дай Бог, разобраться!.. Армяне воюют с азербонами; грузины с абхазами. Молдаване гнобят таких же молдаван, но уже приднестровских!.. В общем, кто кого хочет, тот того и «мочит»!..
Однако Виктор так и не глянул в сторону Громова. Он обратился как бы ко всем.
– Как же так? Разве может такое быть? Помниться, на нашей заставе служили и украинцы, и узбеки, и русские… При этом делить нам было абсолютно нечего. Куда ж партия смотрит?
– Партии больше нет!.. – вновь пояснил Юрий. – …Витёк, ты не поверишь. Всех нас, принуждая верить в светлое будущее, в коммунистические идеалы, на самом деле жестоко дурачили. Оказалось, что коммунисты: от Вождя, до секретаря цеховой парторганизации – все они были преступниками. В восемнадцатом году не было никакой Революции, и уж тем более Великой. Был самый настоящий государственный переворот. А последующие семьдесят лет, эти твари промывали нам мозги коммунистической пропагандой. Свой партбилет я принародно порвал, публично покончив с данной тоталитарной организацией.
Эх, Витька! Всё в нашей стране изменилось. Народ вздохнул с облегчением, жизнь стала интересней. У нас, вообще, что ни день, то событие.
– Что ж это за жизнь, когда вокруг бушует гражданская война?
– Ты, Чернышев, по-прежнему загружен марксистско-ленинской политинформацией!.. – рассмеялся Громов. – …Война, она там!.. А у нас Перестройка! Можно без оглядки и без опаски говорить о чём угодно. Свобода у нас такая, когда любой гражданин, буквально за пару месяцев, может стать миллионером!
– Постой-постой!.. – будто о чём-то вспомнил, спохватился Виктор. – …Коль есть миллионеры, значит, должны быть и нищие. Ведь это прописная истина!
– И что с того?.. – искренне удивился Юрий Александрович. – …Вон Васька Угрюмов!.. Как был лентяем, да пропойцей, так и остался таким же ущербным! Зато у меня, у рабочего и целеустремлённого человека, как говорится: всё на мази! Я профессионал. Слесарь с большой буквы «С»! Такие как я, при любой власти будут востребованы!
– Громов, такие как ты!.. – вмешался в разговор озлобленный Василий Иванович. – …Хитрые, завистливые, скользкие и пронырливые, уж точно, в любую задницу без мыла проскочат. Такие, всегда знают с кем попить; кого подмазать; а когда и интрижку закрутить. Они готовы идти по головам, по трупам. Кабы не та авария!.. Ты бы у меня, по сей день в подмастерьях ходил!
– Эх, Юрка-Юрка!.. – тяжело вздохнул Виктор. – …Я то, грешным делом, уже забыл былую обиду. Посчитал, что там, на границе, ты просто-напросто смалодушничал, слегка перетрусил. Молоды мы были, и подобное могло приключиться с каждым. А на самом деле, ты и впрямь с гнилым и паскудным нутром!
– Хватит! Надоело!.. – выкрикнула возмущённая Рая. – …Да что же вы за люди таки? В последние минуты своего существования, кроме как о набившей оскомину политике, вам и поговорить более не о чем!.. Вы что, не понимаете: этот!.. – Раиса Максимовна указала куда-то вверх. – …Только того и ждёт, чтоб все мы здесь перегрызли друг друга. Мужики, очнитесь!
– А, собственно, о чём мне с вами ещё говорить?.. – раздражённо ответил Виктор. – …Ведь ты, Рая, мне в тётки годишься! От былой, стройной и симпатичной девушки, и следа не осталось. Если бы заранее не знал, кто ты, наверняка и вовсе не обратил внимания на некую толстуху в этаком рванье!..
– Интересно было бы увидеть, каким бы ты, отец, стал через те же двадцать лет! – вступился за мать Андрей.
– Да, уж точно, не довёл бы себя до подобного, мерзко-неприличного состояния!.. – ухмыльнулся в ответ Виктор. – …В отличие от вас, у меня наверняка была бы в жизни конкретная цель! И уж поверьте: я бы её добился. Ведь все вы, вместе взятые, по большому счёту, и вовсе не жили. А так!.. Существовали, занимая чужое место. Возможно, именно моё! – при этом, Чернышев-старший с презрением глянул на Громова.
В объёме воцарилась гробовая тишина. Находившиеся в нём люди… Или, если быть более точным: их души, в человеческом обличии, старались не смотреть друг на друга. Каждый из них отводил взгляд в сторону, понимая, что этот парень, чудом вернувшийся из далёкого прошлого, отчасти, был сейчас прав.
Даже молодые люди вдруг припомнили свои, некогда упущенные возможности. Александр подумал о военном училище, в которое он, не проявив надлежащей настойчивости, так и не поступил. Андрей, о своём легкомысленном отношении к жизни.
Первым пришёл в себя Юрий Александрович. Он осторожно приблизился к Виктору.
– Витёк, кто бы с тобой спорил!.. Ты, как всегда, попал в самую точку! Гады мы и сволочи! Однако и ты, должен понимать!.. Менять что-то; горевать о потерянном, а так же казнить себя за прошлые ошибки – уже поздно. Считай: мы все ныне наказаны… Наказаны смертью! Куда ж хуже?.. Той же самой смертью мы и уравнены. Тот же Васька оказался в абсолютно одном со мной положении. Да, и у ваших пацанов, ситуация ни на грамм не хуже, и не лучше. Посему давай-ка, дружище!.. Хоть на время забудем о наших былых обидах!
