скачать книгу бесплатно
Октавия застенчиво натянула халат на обнаженное плечо и, покачиваясь в кресле, подняла малыша, стараясь его успокоить. Напрасные усилия. Ребенок был безутешен.
– Алесандро!
Вот так. Не «дорогой», даже не Сандро. Когда последний раз она обращалась к нему ласково, не боялась встретить его взгляд дольше чем на долю секунды? Видимо, решение оставить ее в Лондоне сильно повлияло на их отношения. Алесандро намеренно избегал даже мысли о браке по любви. Его жена – это сила, уверенность, а не слабость. Тем не менее он негодовал на недружелюбный прием.
Медсестра бросила на него отчаянный взгляд, полный мольбы о помощи, и это лишь взвинтило Сандро. Больше всего его раздражала излишняя эмоциональность и беспорядок, этого ему с лихвой хватило после звонка Примо. Почему, черт возьми, никто не в состоянии держать ситуацию под контролем?
– У нас проблема?
– Ваша жена хочет кормить младенца из бутылочки, но на такой ранней стадии не стоит этого делать. Он потом не будет брать грудь.
– Ты не хочешь кормить его сама?
Они с Октавией не обсуждали то, как она будет кормить младенца. Конечно, ей решать, но для него это сродни пощечине. Он и без того оскорблен ее прохладным приветствием, но это стало последней каплей. Большего унижения ему испытывать не доводилось.
– Посмотри на него. – Октавия с дрожью в голосе показала малыша.
Лицо младенца покраснело от отчаянного плача, крик действовал Сандро на нервы. «Просто покорми его», – подумал он. Ясно же, ребенку нужно именно это.
– И посмотри вон на того. – Она указала на инкубатор, на котором был ярлычок с фамилией Келли.
Алесандро перевел взгляд на Октавию, потом на кричащего младенца, на медсестру и опять на инкубатор. Человек неглупый, сейчас он ровным счетом ничего не понимал. Слишком уж непривычные ощущения.
– Ярлыки на месте, мистер Ферранте, – заверила Венди. – У нас все очень строго. Старшая медсестра все объяснит. Это точно ваш ребенок.
– Посмотри на того малыша! – вскричала Октавия так требовательно, что Алесандро невольно повиновался.
Мальчик в другом инкубаторе был голеньким, если не считать подгузника. Лежал и плакал, слабо шевеля ручками и ножками, и выглядел таким одиноким, что сердце Сандро защемило, вдруг захотелось взять его на руки и утешить. Очевидно, малышу не хватало ласки, но получить ее он должен от своих родителей. Из-под чепчика выбивались шелковистые черные волосы, внезапно напомнившие Алесандро нежные пряди Октавии. Но на ярлыке значилась фамилия Келли.
Может быть, он так устал, что все это просто галлюцинации? Да нет, просто Октавии пришлось многое пережить. Сандро гигантским усилием воли заставлял себя мыслить рационально. Конечно, она рассудительная, но, в конце концов, всего лишь человек, а не машина. К тому же явно еще не отошла от наркоза. Взглянув на жену, он вдруг заметил, что она впервые за долгое время пристально смотрит на него, точно пытаясь отправить ему мысленное сообщение.
– Она не дает мне его.
У нее сел голос. В ее словах Сандро почувствовал глубокое отчаяние, граничащее с гневом. Это задело его за живое.
– Тот ребенок не ваш, миссис Ферранте, – настаивала медсестра.
– Это не мой сын.
Она покраснела, стараясь успокоить кричащего на ее плече младенца. Алесандро пришлось сконцентрировать всю волю и оставаться спокойным.
– Принесите бутылочку, я его покормлю, – приказал он медсестре. – Моя жена сомневается. В конце концов, это ее тело, и…
– Дело не в этом, я готова кормить сама, но моего ребенка.
В ее взгляде была не то отрешенность, не то покорность. Она выглядела преданной, обманутой. Разочарованной.
Что-то шевельнулось в его душе, несмотря на шок от ее истерики и нежелания признать собственного сына. Неуверенность. Скорее всего, она ошибается. Путаница с детьми случается лишь в фильмах. У нее на руках их сын. Но в этом случае она просто не хочет его признать, как не хотела общаться с мужем последние месяцы. Почему он стал таким нежеланным для нее?
Медсестра ушла за бутылочкой. Разумеется, кто бы ему отказал. Правда, на просьбы Октавии никто и не думал реагировать. Он взглянул на нее так, будто она грязь на подошве его ботинка, от которой как можно скорее надо избавиться! Она опустила глаза, не в силах смотреть ему в лицо, и принялась разглядывать исподтишка. Какой он красивый! Светло-голубой пуловер под кожаной курткой пилота выгодно подчеркивает широкие плечи. Легкая щетина на щеках – единственный намек на бессонную ночь. В остальном безупречен: отглаженные серые брюки, уложенные, чуть вьющиеся волосы, серо-зеленые глаза, взгляд которых обрушивался тропическим ливнем, проникая в самые потаенные уголки души. Все в нем буквально излучало силу: широкие плечи, твердый рот, спокойное лицо. Создатель отмерил точные пропорции. Высокие скулы, прямой нос, чувственные губы. О, эти губы. Когда-то они ласкали ее. Нельзя думать об этом. Сейчас они сжаты от негодования, и она тому причиной.
Похлопывая ребенка по спинке, Октавия безуспешно старалась утешить его и успокоиться сама. Может, она сошла с ума? Примо никогда не стеснялся задавать ей подобные вопросы. «Ты что, обкурилась?», «Совсем потеряла разум?», «Ты вообще можешь думать, как нормальные люди?», «Как ты могла предположить такое?!». Спустя несколько месяцев она и сама начала сомневаться в своем психическом здоровье. Как вышло, что она в Лондоне, беременная, а отец ребенка, казалось, абсолютно не думает о семье? Почему не боролась за лучшие условия жизни? По крайней мере, можно было настоять на каком-нибудь контракте или обещании от мужа. Почему не требовала от Алесандро разговаривать прежде всего с ней, а не с кузеном? Конечно, в этой ссылке в Лондон ей не угрожала опасность, просто она была одинока и несчастна. Но, в конце концов, мама несчастна всю жизнь. Таков удел жены, служившей пешкой в мужских амбициях. Разве она имеет право вообще взывать о сочувствии? Несчастная богатая девочка, плачущая оттого, что приходится жить в особняке, полном слуг. Да в ее жизни можно устать разве что от походов по магазинам. Октавия привыкла ждать от жизни лучшего, поэтому воспринимала свое положение как временную меру и ждала воссоединения с мужем, который бы непременно дал ей почувствовать свою любовь. Картинка дружной, любящей семьи не покидала ее до сегодняшнего дня. Однако что-то пошло не так. Иначе почему ей отказывают даже в праве взять на руки собственного ребенка? Внезапно терпение, чувство долга и умение понимать других показались Октавии бесполезными, никчемными, глупыми качествами.
Покачиваясь в кресле, она легонько убаюкивала ребенка, но мысли кружились в бешеном вихре, далеко от идиллической реальности. Малыш в другом инкубаторе так похож на Алесандро, и как он не заметил? Она спорила с медсестрой, пока не почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Та не согласилась дать ей подержать другого младенца, но то, что он ее сын, так очевидно. Почему муж не поддержал ее? Если уж он не видит правды, значит, она и впрямь сходит с ума.
Плач другого мальчика, приглушенный стенками инкубатора, разрывал ей сердце. Но малыш в ее руках тоже кричал жалобно и надрывно. Октавия чувствовала себя хуже некуда, бессильная ему помочь. Но она не может кормить его грудью. Тот, второй, ее сын. Несомненно.
Внезапно распахнулась дверь.
– Думала родить сама, но… О, здравствуйте. Я слышала, это с вами мы соперничали за внимание хирурга. Я Сорча Келли.
Блондинка, въехавшая в палату на кресле-каталке, была восхитительна. Волосы стянуты в пучок, бледное овальное лицо, чистое, без макияжа, поражало красотой, ни грамма лишнего веса. Она бросила заинтересованный взгляд на Алесандро, и сердце Октавии сжалось от ревности. Она заставила себя поглядеть на мужа. Конечно же он обратит внимание на эту красотку. Ее улыбка, разумеется, не была приглашением к флирту, но какой мужчина устоит перед таким совершенством?
Однако Сандро лишь вежливо кивнул.
– Алесандро Ферранте. Моя жена Октавия и наш сын Лоренцо. Ведь так мы хотели его назвать? – Он обратился к жене, отчаянно желая, чтобы хотя бы сейчас она не спорила.
Октавия лишь кивнула, пожав плечами. Да, она хотела назвать сына именно так, но малышу у нее на руках это имя не подходило. Наткнувшись на суровый взгляд мужа, она почувствовала, как перехватило дыхание. Почему он смотрит так презрительно? Она в состоянии прочесть его мысли. Яблочко от яблони недалеко падает, или что-то в этом роде. Но сцены не будет. Она собралась было говорить, но Сорча протянула руки к малышу в руках медсестры. Та попросила Алесандро отвернуться, и он, извинившись, выполнил ее просьбу, чтобы дать молодой матери возможность удобнее устроиться в кресле с обнаженной грудью.
Мучительная боль железным обручем сжала сердце Октавии, когда она увидела, как Сорча обнимает малыша.
– Я хотела вас увидеть, мистер Келли, – нежно и ласково пропела она мальчику.
Октавия внезапно обрела дар речи:
– Это…
– Октавия, – тихо, но твердо предупредил Сандро.
Прерывисто вздохнув, она посмотрела ему в глаза, в которых в данный момент не было ничего, кроме пренебрежения, обиды и боли. Сердце подпрыгнуло, но она быстро перевела взгляд на Сорчу. Та внезапно склонила голову, и ее брови сошлись на переносице. Медсестра подтолкнула ребенка к ее груди.
– Я думаю, это не… – Молодая мать подняла глаза и посмотрела на мальчика в руках Октавии, которого та безуспешно старалась утешить, потирая спинку и покачивая.
– Ваша бутылочка, сэр. – Венди что-то вложила ему в руку.
В этот миг Октавии показалось вдруг, что все вокруг отступило на второй план. Единственное, что имело значение, – встревоженный взгляд Сорчи и ребенок у нее в руках. Сын Октавии. Взгляды женщин встретились. Октавия медленно опустила ребенка на колени, чтобы Сорча могла увидеть его лицо. Их разделяло несколько метров. Зрачки Сорчи удивленно расширились, во взгляде поселилась тревога матери за своего ребенка.
– Как вы… – Она опустила взгляд на ножку малыша, которого держала. Руки ее дрожали. Она непонимающе посмотрела на Октавию.
– Они мне не верят.
– Чему не верят? – удивилась медсестра, вошедшая с Сорчей, в то время как Венди по-прежнему что-то мямлила про строгий протокол.
– Моя жена просто запуталась, – успокоил Алесандро и наклонился к малышу в руках Октавии.
Она крепче обняла его, отказываясь отдавать кому-либо. В этот миг Сорча выпалила:
– Не трогайте его.
Резко встав, она запахнула халат на груди и подошла к своей собеседнице.
– Никто мне не верит, – твердила отчаявшаяся женщина, переживая прилив материнских чувств к своему сыну. На глаза навернулись слезы, стало больно дышать. – Я хотела покормить его, но ему нужна мама, а они не отдавали мне моего.
Они обменялись младенцами.
– Я верю вам. – Сорча робко улыбнулась, целуя своего вновь обретенного малыша. – Конечно, мы лучше других можем различить собственных детей.
Октавия благодарно кивнула. Теперь она обязана этой женщине по гроб жизни. Вот он, ее Лоренцо. Идеально укладывался в ее руки, от него так знакомо пахнет, кожа мягкая и нежная. Маленькое тельце было на удивление сильным, хотя он и плакал двадцать минут. У него такое же решительное лицо, как у отца, видно сразу, он всегда получит то, чего хочет, любой ценой. Малыш тут же замолчал, как, впрочем, и сын Сорчи. Октавия облегченно вздохнула и улыбнулась напарнице. В палате воцарилось молчание. Медсестры не сводили с пациенток удивленных глаз. Алесандро стоял точно громом пораженный.
Глава 3
– Что ты делаешь?
– Разве ты еще не понял? Детей перепутали. Посмотри на него. – Она дрожащей рукой окинула край одеяльца, чтобы муж мог увидеть лицо мальчика.
Сандро был потрясен. Вот, значит, когда она начала выказывать любовь. Но к кому? Или он тоже начинает сходить с ума. На миг ему показалось, что личико младенца похоже на его многочисленных племянников. А ведь раньше он думал, что все новорожденные похожи друг на друга.
Октавия перестала нервно раскачиваться в кресле и сейчас выглядела умиротворенной, почти такой же, как всегда. Но это невероятно. Неужели в больнице и впрямь могли перепутать детей?
– Это невозможно, – заявила медсестра. – У нас очень строгий протокол, малышей не могли перепутать. Вы ошибаетесь.
– Это вы ошибаетесь, – отозвалась Сорча. – Давайте сделаем анализы, и вы увидите, кто прав.
Алесандро старался не смотреть на женщину, уважая ее право на уединение от посторонних взглядов, но не мог не заметить, как смотрела на нее Октавия, без капли сомнения в собственной правоте. Она так нежно приняла этого ребенка. А если она права?
– Я не ожидал ничего подобного. Немедленно проведите анализы.
– Разумеется, сэр, но мы должны дождаться приказа врача. Я ему позвоню.
– Разве не я первая это предложила, – удивилась Сорча.
– Женский голос так тих, что его мало кто слышит, – поддержала Октавия, демонстрируя чувство юмора, которое всегда тщательно скрывала от мужа.
Но он услышал их беседу вполголоса. Октавия нахмурилась, ее лицо обрело маску бесстрастия. Сандро понял, что эта маска специально для него. Тревога закралась в душу, но он заставил себя переключиться на установление истины с младенцами.
Октавия посмотрела на ребенка, лежащего на ее коленях, и смягчилась. Лоренцо, если это действительно он, заснул. Бережно отодвинув его от груди и запахнув халат, она положила его себе на плечо и потерла спинку. Так естественно и расслабленно. На ее губах играла нежная улыбка. Алесандро проглотил ком в горле.
– Может быть, имеет смысл кормить малыша из бутылочки, пока все не выяснилось, – предложила медсестра.
– Мне все ясно. Этот ребенок мой, и я не выпущу его из рук, пока вы все не примете этот факт.
Она враждебно смотрела на Алесандро, давая понять, что это касается и его. Сейчас она напоминала дикую кошку, готовую разорвать в клочья, если он перейдет ей дорогу. Внезапно он понял, что новый образ жены весьма и весьма его возбуждает.
Лоренцо оказался на удивление тяжелым. Октавии хотелось вернуться в палату вместе с сыном, прилечь и предложить Алесандро подержать малыша. Странно, что он до сих пор этого не потребовал. Видимо, увлекся беседой с медсестрами по поводу процедуры надевания ярлычков. Надо признать, вероятность путаницы очень низкая, однако, скорее всего, детей перепутали. Октавия не могла доказать свою правоту, просто знала, и все. Слезы снова выступили у нее на глазах при мысли о том, что придется доказывать то, что подсказывал материнский инстинкт.
Доктор Рейнолдс немедленно взялась за дело.
– Анализ ДНК занимает много времени. Разумеется, мы его сделаем, но сейчас достаточно простого анализа крови. Он не окончательный, зато определит принадлежность ребенка паре, которая на него претендует.
– Отлично. – Алесандро принялся закатывать рукава, точно ожидал, что процедура будет проведена немедленно. – Думаю, у меня третья группа крови, анализ это подтвердит.
Однако даже ему, привыкшему, что приказам моментально подчиняются, пришлось подождать. Сотрудника лаборатории не было на месте, директор больницы решил лично поучаствовать в этом и побеседовал с обеими молодыми матерями. Потом провели допрос персонала, дежурившего ночью, и охраны, в обязанности которой вменялось отслеживать посетителей.
Во всех эти утомительных процедурах Октавию сопровождала союзница – Сорча. Алесандро тоже, разумеется, прилагал все усилия, чтобы докопаться до истины, но казалось, будто он винит их новую знакомую. По крайней мере, подобное выражение лица было у него в присутствии собственной матери, когда та несла вздор и требовала внимания к себе.
Наконец он подошел к жене и положил руку ей на плечо. Она едва не отшатнулась. Ее реакция не осталась незамеченной. Алесандро сделал вид, будто легонько погладил ее по плечу, но в глазах его мелькнул шок.
– Я собираюсь потолковать с начальником охраны, выясню, действительно ли они следуют протоколу.
Он выглядел измученным и нервным. Но эти слова неожиданно успокоили Октавию.
Его взгляд упал на спящего малыша, и лицо исказила мука. Значит, все-таки он воспринимает ситуацию всерьез, даже если ему, привыкшему оперировать фактами, трудно поверить инстинктам. Главное, он не отмахивается от мнения жены.
Прежде чем она смогла что-либо ответить, Алесандро взял ее лицо в ладони и наклонился. Горячие губы прикоснулись к ее губам коротким жарким поцелуем, от которого точно ток пробежал по телу Октавии. Все быстро закончилось, но она едва могла дышать от возбуждения. Муж выпрямился, его взгляд задержался на ее лице. Она не успела скрыть волнение от поцелуя. Проведя большим пальцем по ее щеке, Сандро ушел.
В отсутствие мужа Октавия всегда чувствовала разочарование, хотя и ругала себя за эту зависимость. Однако сейчас все куда более серьезно. Он пообещал ей защиту, а после долгих месяцев раздумий о том, почему муж утратил к ней интерес, почувствовать его заитересованность очень приятно. Хотя, может быть, это просто иллюзии.
– Ваш муж напоминает мне отца Энрике, – прошептала Сорча, тихонько покачиваясь в кресле.
Обеим женщинам дали слинги на случай, если они задремлют с детьми на руках.
– Каким образом? – заинтересовалась Октавия. Неужели какой-либо мужчина может походить на Алесандро? Невероятно. Ей никогда не доводилось встречать никого, даже отдаленно напоминающего мужа.
– Манерой все контролировать. Он так уверен в себе и решителен. Вам повезло, что муж рядом с вами. Точнее, повезло нам обеим.
– А ваш муж разве не здесь? – Октавия хотела больше узнать о новой знакомой.
Они еще не стали друзьями, но ей очень хотелось на это надеяться. Она потеряла связь с теми немногими знакомыми из Неаполя, да они и не были настоящими подругами, так, одноклассницы.
– Он в Испании. – В голосе Сорчи послышалось напряжение. – Попал в аварию. Все в порядке, он уже почти оправился, но приехать не смог.
– Из-за того, что роды преждевременные? Он в пути?
На губах Сорчи заиграла улыбка, она обвела взглядом инкубатор.
– Мы не женаты. Вообще не вместе. – Делано храбрая улыбка угасла, словно женщина жалела о поспешном признании. Можно подумать, одиночество – преступление.
– Прошу прощения за любопытство. Но, надеюсь, мы можем обменяться телефонами. В конце концов, нам обеим пришлось пройти через это.
– Вы правы. – Улыбка вновь озарила прекрасное лицо Сорчи. – Мама всегда говорит: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Я уеду к ней в Ирландию и буду жить там до тех пор, пока снова не выйду на работу. Так что, боюсь, мы не сможем встретиться за чашкой кофе. Придется положиться на современные технологии и встречаться в скайпе.
– О, – только и смогла вымолвить Октавия, мгновенно падая духом. Значит, она будет совершенно одна. Конечно, все это время ей очень хотелось вернуться к мужу в Неаполь, она только этого и ждала, но после встречи с ним не была уверена в своем желании. Может, сейчас он ее и поддерживает, но почему оставил так надолго одну? Странно, несмотря на надежды, что замужество подарит ей полноценную семью, никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой. – Что ж, друг по скайпу – это лучше, чем совсем никого.
Алесандро привык, чтобы его приказы исполнялись немедленно, а если что-то мешало этому, активно добивался результатов. И сейчас занимался именно этим. Поставив одного охранника у дверей инкубатора, он попросил второго сопровождать его и директора больницы к начальнику охраны Гарету Андервуду. Пожимая руку Алесандро, тот склонил голову.
– Муж миссис Ферранте. А вам известно, что ваш кузен назвался ее мужем вчера вечером?
Новость не сильно удивила Сандро, скорее, вывела из себя. Еще подростками они с Примо соперничали, однажды Алесандро пришлось даже отвечать перед лицом закона. С тех пор он строго-настрого запретил кузену называться его именем. Видимо, приказ был нарушен, и опять приходится придумывать оправдания.
