скачать книгу бесплатно
Я всё время ждала, что он выхватит меня, развернёт к себе, и мы уйдём. Но он так сильно хотел пронаблюдать собственные ощущения от того, что кто-то будет меня иметь на его глазах, что совсем не думал о моих чувствах.
Каждое прикосновение, каждый поцелуй были просто омерзительными. И вот мужские сильные руки резко раздвинули мне ноги, и неизвестный мужчина с
сильным толчком вошёл в меня. Я сильнее сжала руку Данила. Он был рядом, и когда в меня входил чужой член, его всего передёргивало. Краем сознания я продолжала размышлять: вот вроде моё тело, с ним по сути делают то, что мне противно, но при этом я настолько подключена к состоянию, в котором пребывает Данил, что мне становится больно не за себя, а за него.
«Я всё равно только твоя, что бы со мной ни происходило, чувствуй меня, не отпускай мою руку», – пыталась я транслировать свои мысли Данилу. Он же в этот самый момент потянул мою ладонь к своему члену, чтобы я могла параллельно дрочить ему. Но как я ни старалась, у него не вставал, я чувствовала его страх и уязвимость.
На секунду в моей голове промелькнула мысль: «Надеюсь, Данил проследил, чтобы на члене этого животного был презерватив».
Меня обуял страх, и чувство омерзения переполняло меня. Переживание за то, что испытывает Данил, стало ещё сильнее – весь этот винегрет эмоций накрыл с головой, дошёл до своего пика и в какой-то момент мне стало уже всё равно. Я понимала, что вообще никак не контролирую ситуацию, что меня, по сути, в ней вообще нет, я ни на что не могу повлиять. Возникло странное ощущение какого-то
купола, накрывшего меня. Словно я наблюдала за этой картиной через стекло, будто это меня и не касается вовсе.
Толчки были сильные и резкие, но я уже не чувствовала физическую боль, я не чувствовала ничего.
В какой-то момент я ощутила на себе холодные женские руки. Присутствие женской энергии с одной стороны немного успокоило меня, а с другой – вызвало новое переживание. Я поняла, что вовлечена в оргию.
Когда тяжёлое потное тело упало рядом, я почувствовала облегчение, что всё наконец-то закончилось. Данил был рядом, он был полностью раздет, тело его
немного потряхивало. Я провела кончиками пальцев по его спине и почувствовала на ней холодный пот.
«Видимо, он действительно много пережил, глядя на всё это», – подумала я.
Кажется, рядом с нами кто-то усердно совокуплялся, когда Данил потянул меня к себе и сказал:
– Одевайся, скоро выходим.
Как могла быстро, я наощупь натянула на себя одежду. «Наконец-то это закончилось, сейчас мы уйдём отсюда и осознав, что всё это было ошибкой, больше никогда не вернёмся к этому», – думала я.
Мы молча вышли из подъезда, Данил сказал мне подождать его возле входной двери, а сам вернулся на несколько минут обратно в квартиру.
После пропахшей затхлым запахом табака квартиры, я с жадностью сделала глубокий вдох. Свежий прохладный морозный воздух на какое-то мгновение словно
пробудил меня ото сна. Я вдруг ощутила, что силы покинули меня, как тогда на квартире в Чертаново. Я на секунду увидела всё случившееся сейчас реально, без прикрас – так, как это было.
Возникло ощущение, будто на эти пару часов у меня забрали наполненное жизнью и сексуальной энергией тело – пышущее здоровьем, крепкое, а сейчас вернули обратно обессиленное, грязное, с болезненными ощущениями – мне было противно находиться в нём. К горлу подступала рвота. Единственное, чего мне хотелось, – это холодный душ, чтобы смыть с себя всю грязь, выпотрошить наружу всё дерьмо, все подавленные эмоции. Мне хотелось кричать, бежать прочь подальше от этого места и этих людей и забыть всё, как страшный сон.
И тут дверь подъезда распахнулась, и из неё вышел тот, от присутствия которого я моментально впадала в какое-то трансовое гипнотическое состояние.
– Ну чё, как ты? – небрежно подхватив меня за руку, спросил Данил.
В ту же секунду я почти забыла обо всём, что пережила, пока ждала его возвращения. Я не знала, что ответить.
– Это тебе, – протянул он мне небольшую монетку.
«Это ещё что значит?», – молча подумала я, почувствовав, как внутри поднимается волна гнева.
– Если ты когда-нибудь найдёшь такую же монетку, знай, что тот, кому она принадлежит, и есть тот человек, с которым у тебя сегодня была связь. Пусть это будет твоим напоминанием об этом вечере.
«Вот это да! А ты, оказывается, романтик! – Саркастично кричал внутренний голос. – Вот где, оказывается, кульминация всего этого вечерочка. Мало того, что на меня энергетически вылили огромное ведро помоев, так я ещё и запомнить это на всю жизнь должна!»
Конечно, вслух ничего подобного сказать я была просто не способна.
Какое-то время мы шли молча. Между нами висело напряжение, и мы оба не знали, как начать разговор. Во мне будто всё сжалось, и я чувствовала борьбу двух частей: одна хотела сильным ударом раскрошить череп этого морального урода, а вторая – боялась сказать то, что думает и искала варианты, как бы правдоподобнее соврать о своих ощущениях.
– Поделись, что ты чувствовала, что с тобой происходило? Как ты себя ощущаешь сейчас, какие осознания?
– Мне хочется помыться, – не думая, быстро выпалила я.
Данил многозначительно на меня посмотрел и резко отошёл на несколько метров.
Я не поняла такой реакции и подбежала, чтобы узнать, что случилось.
– Ну ты вообще, конечно! У меня такие глубокие внутренние процессы проходили, я столько пережил за это время. А тебе, сука, просто хочется помыться? Офигеть, устраивай потом для тебя ещё сюрпризы. Для меня это был такой важный опыт.
Печально, конечно что ты его не оценила, но ничего, бывает, значит не так глубока
наша связь с тобой.
Во мне мгновенно проснулось дикое чувство вины. Данил, гнида, прекрасно знал, как управлять мной. Он знал, на что нажимать, чтобы подчинить меня, как управлять мной через эмоции.
И вот волна ярости, что, казалось, возьмёт верх над самосожалением, оказалась перекрыта чувством вины, стыдом и подавленностью.
Я подумала, что мне придётся ещё долго доказывать свою преданность и благодарность за всё то, что Данил делает для меня. Ведь рабыне полагается благодарить хозяина даже когда он плюет ей в лицо или избивает до полусмерти или подкладывает под другого мужика. Ей не полагается быть яростной и отстаивать себя…
– Александра, вам плохо? – услышала я чей-то приглушённый голос. – Вы можете разблокировать дверь?
Кто-то настойчиво стучал в стекло – звуки долетали до меня издалека, как будто сквозь метровую толщу воды.
А? Я резко раскрыла глаза и дёрнулась, обнаружив себя сидящей на водительском месте.
– Александра, с вами всё в порядке? – услышала я вновь.
Повернув голову, я впилась взглядом в напряжённое лицо охранника, которого видела второй раз в жизни. Первый раз – когда Костя накануне представлял мне его как личного телохранителя. Ещё один такой же охранник был нанят для Ксюши, и это меня, признаться, хоть немного успокоило. Но… Господи! Я совершенно забыла, что этот громила на самом деле следует за мной по пятам. Он делал это так незаметно.
Видимо, настоящий профи… Сейчас он смотрел на меня через стекло дверцы, нахмурившись и пытаясь определить, что со мной случилось. – Вы можете дышать? Может, скорую?
Окончательно вернувшись к реальности, я поспешно нажала на кнопку стеклоподъемника.
– Нет, не надо скорую… Андрей, – проговорила я, приходя в себя и с трудом припоминая имя громилы. – Просто что-то закружилась голова, ничего страшного, наверное просто укачало…
Охранник с сомнением взглянул на меня.
– Вы уверены, что не нужна помощь?
– Спасибо, – с нажимом произнесла я и выдавила из себя улыбку. – Действительно, уже всё хорошо, не стоило волноваться…
Всю обратную дорогу до особняка Зимнего я размышляла. Очередное подключение к Кристине, как ни странно, подействовало на меня отрезвляюще. Впечатления о подтверждённом диагнозе смазались новыми эмоциями и очень важным пониманием. Я внезапно чётко осознала, что не имею права опускать рук, что я нужна этой неизвестной девушке Кристине, и я должна найти способ вытащить
её из этого болота. Что я нужна своей дочери! В этой помощи другим – бездонный, нескончаемый источник энергии, который поможет победить любую болезнь…
Подъехав к дому, я сделала несколько дыхательных упражнений и вышла из машины, сосредоточившись на Ксюше. Мне предстоял сложный разговор с дочерью.
Я зашла в особняк Кости и облегчённо выдохнула, когда увидела на вешалке в холле её парку и вязаный шарф. Значит, она дома. Это уже хорошо!
– Привет, Марин, – я выдавила улыбку и кивнула горничной, которая при виде меня принялась с двойным усердием смахивать пыль с каминного портала. – Какие у нас новости?
– Всё хорошо, – радостно откликнулась она и тут же затараторила: – Константин Маркович уехал утром сразу после вас, Ксения у себя в комнате, пока не выходила, завтракать отказалась. Обед уже готов. Мне накрыть в столовой?
– Спасибо, Марин, – я доброжелательно кивнула. – Да, если можно. Мы с Ксюшей скоро спустимся.
Я побежала вверх по лестнице, думая о том, что уже начинаю привыкать к роли богатой хозяйки дома, и даже жаль, что мы здесь последний день. Уже завтра утром нам предстояло вернуться обратно в нашу простую «двушку» в спальном районе – я сама настояла на этом, и как бы ни было жаль, я была уверена, что это единственно правильное решение.
Сейчас же мне предстоял очередной непростой разговор с дочерью… Я ожидала найти её в спальне и была внутренне готова увидеть Ксюшу вновь заплаканной и подавленной, но я ошиблась.
Мы столкнулись с дочерью в коридоре – она была одета в джинсы и толстовку, ярко накрашена, в руке маячил неизменный рюкзачок.
– Ты куда-то собралась? – спросила я, преграждая дочери дорогу.
– Собралась, да, – Ксюша с вызовом посмотрела в глаза. – А что? Я уже не могу выйти из дома?
– Почему не можешь? – спокойно ответила я. – Просто мы с тобой сегодня идём к гинекологу. Ты разве не хочешь узнать, на каком ты месяце? Всё ли нормально развивается? Я хочу тебя поддержать…
– Спасибо, ты меня уже хорошо поддержала! – воскликнула Ксюша. – Лучше не придумаешь! Я… Просто не хочу с тобой разговаривать после этого… Дай пройти.
Дочь оттолкнула меня плечом и проскользнула к лестнице. Я хотела схватить её за локоть, но в последний момент передумала, предоставив полную свободу передвижения.
– Хорошо, иди. Если не хочешь узнать, как всё было на самом деле… – бросила я вслед, выделив интонацией последнюю фразу, и эти слова заставили Ксюшу остановиться.
– На самом деле? – прищурилась Ксюша, обернувшись.
– Да, – ответила я уже тише, – идём ко мне в комнату, и я расскажу…
*****
Влада в качестве репетитора я нашла через специальный сервис в интернете.
Ксюше нужно было готовиться к экзамену, а у него были неплохие отзывы и диплом хорошего ВУЗа. Я и представить не могла, что их с дочерью в принципе могло что-то связывать, помимо занятий английским.
Я не предупредила о визите, и Влада вполне могло не оказаться дома, но мне повезло. Когда я надавила на дверной звонок, в квартире раздались торопливые шаги, щёлкнул замок. А потом всё стихло, и некоторое время по ту сторону ничего не происходило. Я подождала и снова позвонила. Что-то зашуршало, послышался сдавленный кашель. Наконец, дверь резко распахнулась, и на пороге возник щуплый молодой человек с помятым заспанным лицом и взъерошенными волосами.
Я была уверена, что Влад прекрасно меня помнил, хотя и виделись мы с ним всего один раз, когда я привела Ксюшу на первое занятие. Дальше она ходила всё время одна, я же только передавала деньги.
– Здравствуйте, – настороженно поздоровался он, приглаживая растрёпанные волосы. – А вы… хотите поговорить о занятиях?
Он скользнул по мне взглядом и отвёл его, неловко отступая в глубь коридора.
– Именно. О занятиях. – Ответила я, протиснувшись в узкий полутёмный коридор.
– Проходите, – нехотя махнул Влад в сторону кухни. – Может быть, сделать чай?
– Спасибо, не нужно. – Я прошла в кухню, бросив взгляд на гору немытой посуды в раковине и поморщилась от стойкого запаха сигарет.
– Присаживайтесь, – кивнул он на место за столом и сам сел напротив, положив на стол руки с длинными сцепленными в замок пальцами.
– Ты, наверное, догадываешься, по какому я вопросу, – начала я, внимательно наблюдая за оппонентом.
– Догадываюсь, – ответил он осторожно, и я заметила, как он нервно сжал зубы так, что на скулах заиграли желваки. – По вопросу вашей дочери, насколько я понимаю…
Мне показалось, что в этот момент он ещё надеялся, что, может быть, я пришла просто узнать о том, насколько они продвинулись в английском или что-то в этом роде…
– Ты же ведь в курсе, что с ней происходит? – спросила я, без лишних предисловий переходя к главному. – Что Ксюша носит твоего ребёнка?
Уголки губ Влада дрогнули.
– Моего ребёнка?! – вскинулся он. – А вы уверены, что… он именно мой?
В этот момент маска напускной вежливости слетела с него, обнажив истинное лицо испуганного, неуверенного в себе мальчика, который пытался компенсировать
свой страх ответственности встречными обвинениями.
Лишь усилием воли я заставила себя сохранять хладнокровие.
– Ксюше всего шестнадцать, если ты помнишь… – ответила я стальным тоном. – Вообще-то ты у неё первый мужчина.
– Вы так уверены? Да неизвестно, к кому она ещё ходила, кроме меня! Вообще вела она себя очень смело!
– Очень смело?! – переспросила я, чувствуя, как нарастает возмущение.
– Ты ничего не путаешь? Ей шестнадцать, а тебе двадцать пять! Ты соблазнил несовершеннолетнего ребёнка, не боишься, что я могу тебя посадить?
Страх статичной маской застыл на лице Влада.
– Ну и что вы от меня хотите? – нервно хрустнув пальцами, спросил он.
– Как минимум – признать ребёнка и платить ему алименты, – ответила я, намеренно вгоняя собеседника в ещё больший стресс. – Кстати, хотела спросить, чем ты вообще планируешь зарабатывать на жизнь? Теперь тебе придётся работать за двоих!
Лицо Влада приобрело болезненную бледность.
Я же, перехватив инициативу разговора, немного успокоилась и продолжала наблюдать за его реакцией. Мне нужны были факты. Я должна была понимать, что не ошиблась в своих безрадостных выводах…
На самом деле я пришла сюда не ругаться и не отчитывать его, как маленького ребёнка. Я вовсе не хотела заставлять его жениться, требовать с него денег. Я пришла… просто понять, кто он – достойный мужчина или слабак? Конечно, я уже всё прекрасно понимала, но мне нужно было убедиться в своей правоте… К сожалению, Влад даже не мужчина вовсе, а безответственный глупый мальчишка.
Передо мной был действительно слабак. Неудачник. Трус. Один из таких, от которых нужно бежать как можно дальше!
– Простите, – выдавил он через силу, поджав губы. – Если вы так ставите вопрос… То я не признаю этого ребёнка. И я официально нигде не работаю… И не понятно, смогу ли я вообще…
Он запнулся и, так и не закончив фразу, замолчал.
