скачать книгу бесплатно
– политические революции в истории отдельной страны рассматриваются как часть процесса качественной трансформации феодального государственного строя в буржуазную политическую систему Однако как целое этот процесс не выделяется и не анализируется.
Таким образом, научное историко-теоретическое изучение политических революций в России завершилось в нашей стране в начале 1930-х гг. с утверждением в историографии так называемой «ленинской позиции». С трудом оно стало возобновляться лишь с конца 1980-х гг., после чего по политическим причинам почти полностью угасло в 1990-е гг., вернувшись к исторической и иной публицистике, перейдя к публикации источников и переводной литературы, а также к описанию новых, неполитических аспектов революционных процессов.
Целью данной статьи является восполнение в определенной мере этого пробела путем теоретического анализа истории политических революций в России, прежде всего их сущности (социального характера); определения их хронологических рамок; анализа соотношения политической революции с революционным политическим кризисом и революционной ситуацией, а также гражданской войной; соотношения политической революции в узком смысле и политической революции в широком смысле в период с середины XVIII до начала XXI вв.
Было бы неправильным, ставя цель историко-теоретического исследования, скрывать от квалифицированного читателя теоретико-методологические основы, на которые опирается и из которых исходит автор[14 - Такое требование, как известно, является обязательным для диссертационных исследований, но большинством, по крайней мере, историков оно обычно игнорируется в монографиях и статьях, вероятно будучи признанным формальным научным требованием, нечто вроде неизбежной дани научной бюрократии.]. Рассматривать политическую революцию в рамках современного политологического подхода как абстрактный аспект «политического процесса» или разновидность «политического конфликта» (кризиса) было бы искажением исторического процесса, потому что политическая революция кладет конец старому политическом процессу и открывает качественно новый, потому что она представляет собой такой политический конфликт (кризис), который аккумулирует и разрешает в себе все старые и мелкие политические конфликты и создает качественно новый политический процесс, в котором возникают качественно другие политические конфликты. Замена содержательного теоретического анализа политических процессов их формальной классификацией приводит исследование к абстрагированию от содержания политической революции, от качественных изменений ее социальной сущности и ее социальной функции, то есть от тех главных вопросов, которые должна отражать теория исторического процесса[15 - Использование в публикации научной терминологии, отражающей абстрактные моменты политического или социального процесса, еще не делает ее, как известно, научной теорией. И классификация, то есть формальная систематизация, эмпирических социально-политических фактов не может в принципе привести к образованию соответствующих понятий и теории.].
Рассматривать политическую революцию как исторический процесс, как социальное явление, абстрагировавшись от общества в целом, от стадии его исторического развития, означает лишить ее как социальной роли (функции), так и исторического содержания. Следовательно, рассмотрение политического процесса в целом, то есть развития политической системы, вне определенной теории развития (истории) общества, было бы неправильным, возвращало бы историческое исследование к уровню науки XVIII в. На наш взгляд, преобладание на современном этапе постмодернистского направления в обществоведении делает защиту и развитие рационализма еще более значимым, чем в периоды устойчивого развития науки. Однако и в этих условиях рациональная академическая традиция продолжает существовать и находит воплощение в системно-аналитическом подходе к объяснению функционирования и развития общества, то есть исторического процесса в целом [4]. Опираясь на него как на методологическую основу, и в рамках его системы философских категорий и основных историко социологических понятий можно следующим образом начать рассмотрение сущности и объективной логики политических революций в истории России.
Говорить о политических революциях имеет смысл лишь в рамках перехода общества от феодального типа к буржуазному или от средневекового – к современному, когда происходит складывание собственно политической системы. Переход же от потестарной – первобытно-родовой системы управления обществом[16 - Общество имеет форму родовой общины, социальное управление в которой основано на доверии и уважении к главе рода, а позднее и к вождю племени, а не на насилии или угрозе его применения, как это стало позже в государственном управлении.] к государству не принято называть "политической" или "государственной революцией", хотя качественное, существенное изменение системы социального управления обществом является общепризнанным [35]. Причина этого кроется в том, что "революцией" с конца XVIII в., с Великой французской революции, принято называть лишь вооруженные восстания населения, прежде всего в столице, против существующего государства, сопровождаемые беспорядками, разрушениями, человеческими жертвами и приводящие, как минимум, к значительным изменениям социального содержания государственной власти и расширению политических свобод. Такое представление с добавлением классового подхода лежало до конца 1980-х гг. в основе понимания политической революции как советской исторической наукой[17 - Такое представление лежит в основе первого значительного шага к теоретическому осмыслению европейских политических революций XVI–XIX вв. отечественными историками, см.: Барг М.А., Черняк Е.Б. [5].], так и отечественной социальной философией [41]. При этом, как уже отмечалось, всякая революция признавалась как социальной, так и политической, поскольку всякая политическая революция влияет на общество[18 - К. Маркс писал в 1844 г.: «Каждая революция разрушает старое общество, и постольку она социальна. Каждая революция низвергает старую власть, и постольку она имеет политический характер» [32].].
Такое понимание "политической революции" требует уточнения. Ее следует отличать от социальной революции, которая понимается как качественное изменение всего общества в целом. Следовательно, политическая революция есть качественное изменение лишь политической системы общества: изменение ее социальной сущности, перестройки остального ее содержания и способа ее функционирования. Отсюда возникает необходимость выделения понятия "революционное формирование политической системы»" как длительного исторического процесса возникновения и развития качественно новых элементов в государственном строе общества, переходящего от старого его типа к новому – как революцию в широком смысле слова[19 - Советская историография не выделяла политическую революцию в широком смысле слова, как самостоятельный процесс, не осуществляла ее ее теоретический анализ, не разрабатывала соответствующие понятия. Ее заслугой является является накапливание значительного эмпирического материала по различным аспектам, территориям и этапам этих революций.].
Революционное формирование буржуазной политической системы протекает в России с середины XVIII в., когда возникают первые общественные организации; продолжается через государственные реформы 60 – 70-х гг. XIX в. и образование политических партий, ведет к революциям 1905–1907 гг. и февраля 1917 г., которые должны были привести к Учредительному собранию и завершиться формированием недостающих элементов буржуазной политической системы (см. схему 1).
"Политическая революция" в узком смысле слова охватывает не всю политическую систему, а лишь государство. Она изменяет его социальную сущность путем прихода к государственной власти нового социального класса или существенного изменения роли классов в управлении государством. Политическая революция с неизбежностью имеет форму государственного переворота, однако обратное утверждение верно не всегда. Признаком начала и протекания политической революции становится появление второго центра государственной власти в стране – возникновение двоевластия или многовластия, когда открыто возникает новый орган власти, не только не признающий существующую государственную власть, но и не допускающий ее применение по отношению к себе; протекает острая борьба между старой и новой властью в форме массовых выступлений мирных или вооруженных. Отчетливо такие признаки проявляются в Февральской революции 1917 г. Вооруженное восстание солдат 27 февраля приводит образованию Временного комитета Госдумы, Петроградского Совета и Временного правительства, существующих параллельно и вопреки воле императора Николая II, то есть к двоевластию, которое завершается отречением 3 марта 1917 г. великого князя Михаила Александровича в пользу Учредительного собрания. Этим событием заканчивается первое двоевластие, вместе с этим и политическая Февральская революция в узком смысле слова.
Описание логики «политической революции 1905–1907 гг.» требует для своего объяснения введения понятия "революционная ситуация"[20 - В.И. Ленин выделил «революционную ситуацию» как историческое явление и ввел в ряде своих работ 1913, 1915 и 1920 гг. соответствующее понятие [26, 27, 28]. Содержание этого явления раскрывается В. И. Лениным в трех признаках: 1) верхи не могут управлять по-старому- невозможность господствующего класса сохранять в неизменном виде своё господство; 2) низы не хотят жить по-старому- резкое обострение выше обычной нужды и бедствий угнетённых классов и их желание изменений своей жизни в лучшую сторону; 3) значительное повышение революционной активности масс. В. И. Ленин подчеркивал при этом сочетание экономического и политического кризиса. Для перерастания революционной ситуации в революцию он считал необходимыми «достаточно сильные массовые революционные действия», чтобы свергнуть правительство (т. 26, с. 219). С последним нельзя согласиться полностью, поскольку в этом случае следует отрицать факт революции 1905 г., которая к свержению самодержавия не привела. На наш взгляд, для «перерастания революционной ситуации в революцию» необходимо кроме «массовых революционных действий» возникновение второго центра – центра революционной государственной власти, а для победы революции необходим также раскол армии и в особенности в столице. Это подтверждается, по нашему мнению, опытом российских политических революций.], когда возникает равновесие политических сил в острой фазе «революционного политического кризиса», что проявляется в невозможности подавления массовых выступлений на фоне резкой публичной критики государственной политики и требований ее смещения. Такой революционный политический кризис и "революционная ситуация" возникает в России 9 января 1905 г., когда государственная власть восприняла массовое шествие рабочих к царю как выступление против царизма. В октябре 1905 г. всероссийская стачка приводит к образованию Петербургского совета рабочих депутатов, кладет начало политической революции в узком смысле слова, которая заканчивается 18 декабря 1905 г. поражением декабрьского восстания в Москве. Этим завершается революционная ситуация в России, но не революционный политический кризис. Он проявился в ниспадающих революционных выступлениях и в деятельности I и II Государственных дум, которые противоречили воле царя, но не требовали ликвидации самодержавия или отставки правительства. Таким образом, революционный политический кризис продолжался с 9 января 1905 г. до 3 июня 1907 г., революционная ситуация с 9 января до 18 декабря 1905 г, а буржуазная политическая революция – с 13 октября до 18 декабря 1905 г., то есть с образования Петербургского совета рабочих депутатов в ходе Всероссийской октябрьской стачки до поражения Московского вооруженного восстания[21 - В.И. Ленин также особо выделяет этот период в работе «Крах II Интернационала» [28].].
Требует также уточнения характеристика политической ситуации, возникшей в России и существовавшей с 1 ноября 1916 г. до 23 февраля 1917 г. Для нее не характерны массовые политические выступления, но существует "революционный политический кризис" как кризис государственной власти, когда один из высших органов государственной власти (Государственная дума) входит в конфликт с другим (царским правительством) и требует существенного перераспределения
государственной власти. Как известно, Государственная дума потребовала отставки царского правительства и создания правительства, ответственного перед ней. Фактически это вело к превращению формально ограниченной монархии в буржуазную монархию, когда фактическая власть принадлежала бы буржуазному парламенту и созданному им правительству. "Революционный политический кризис" может иметь различные сочетания дисфункций центральной государственной власти и массовых выступлений: правительственный кризис, кризис государственной власти, революционная ситуация.
При этом начало «революционной ситуации» как острой формы и фазы революционного политического кризиса либо совпадает с его началом, либо непосредственно предшествует политической революции[22 - В революции октября-декабря 1905 г. революционный политический кризис с января до октября 1905 г. сразу приобретает форму революционной ситуации, а в период с октября 1905 г. до июня 1907 г. – форму кризиса государственной власти. Естественно, формы революционного политического кризиса могут пересекаться, если учитывать, что политическая революция в узком смысле слова есть высшая форма революционного политического кризиса, а следовательно и революционной ситуации.] в форме массовых революционных выступлений, и революционная ситуация, перерастая в политическую революцию, продолжается до ее победы или поражения, как это было с 9 января до 18 декабря 1905 г. и с 23 февраля до 3 марта 1917 г.[23 - раскол армии прежде всего в столице, возникновение революционного органа власти и 3) если «старая власть» не сдается, протекает гражданская война до ликвидации двоевластия, когда оно существует в форме вооруженного противоборства. В зависимости от предпосылок и условий развитие политической революции может быть прервано в разных фазах, что определяет ее политические результаты (степень изменения соотношения политически правящих классов, организационных форм, способа функционирования и политического режима государственной власти, уровня сформированности революционной политической системы).]
Значительно сложнее обстоит дело с Октябрьской революцией и периодом революционных событий с марта до октября 1917 г. В настоящее время существует две точки зрения. Одна из них сложилась в советской историографии и сводится к различению Февральской и Октябрьской революций 1917 г. как двух качественно различных политических революций. Другая исходит из трактовки революционных событий 1917 г. в России как единой политической революции, лишь разворачивающейся в своих различных этапах (см. схему 2).
27 февраля 1917 г., с начала Февральской революции, в форме «мирного двоевластия» возникает новый революционный политический кризис с новой расстановкой борющихся социально-политических сил, который завершается в лишь в октябре 1922 г. с подавление последних очагов вооруженного сопротивления советской власти. «Мирное двоевластие» Временного правительства и Петроградского Совета олицетворяло претензии на власть существенно разных социальных сил российского общества. Это «мирное двоевластие», при всей его противоречивости и смене форм, продолжалось с марта до октября 1917 г.[24 - С тезисом В.И. Ленина о завершении мирного двоевластия в результате событий 3–5 июля 1917 г. в Петрограде трудно согласиться полностью, поскольку Советы сохранились, а эсеровская партия стала ведущей во Временном правительстве. Корниловский мятеж в таким случае не ставил бы целью ликвидацию Советов. Соотношение сил между Временным правительством и Советами, разумеется, изменились. С одной стороны, военные полномочия Советов сократились (в лице Петроградского Совета), с другой стороны, зависимость Временного правительства от Советов возросла, поскольку советские партии меньшевиков и эсеров стали в большей степени определять политику правительства. Временное правительство с июля 1917 г. продолжало опираться на Советы и потеряло власть в лишь октябре, потеряв их поддержку с конца августа.]Апрельский, июльский и августовско-сентябрьский правительственные кризисы, а также Корниловский мятеж порождали революционные ситуации, которые в конце концов переросли в государственный переворот, завершивший это «мирное двоевластие» новой политической революцией.
«Октябрьская революция» в Петрограде (24–27 октября 1917 г.), ограниченная масштабами столицы, положила начало новой политической революции, новому двоевластию и многовластию. Октябрьская революция в России (октябрь 1917 г. – ноябрь 1920 г.) включила ряд этапов:
– государственный переворот в Петрограде;
– установление советской власти на территории почти всей страны как в мирной форме, так и в форме вооруженных восстаний;
– этап гражданской войны с мая 1918 г. до ноября 1920 г.
Октябрьская политическая революция в России в широком смысле слова охватила период с октября 1917 г. до конца 1930-х гг., когда завершилось формирование советской авторитарно-бюрократической политической системы.
Приведенный исторический материал позволяет ставить и решать вопрос о типологии политических революций в России. Поскольку социальная сущность политической революции заключается в переходе государственной власти к новому социальному классу, сущностная типология этих революций предполагает выделение этого класса. Применительно к политическим революциям октября-декабря 1905 г. и февраля 1917 г. таким классом общепризнанно является российская буржуазия. Поэтому данные революции по социальному содержанию являются буржуазными, а по политической целям, к которым они стремятся, являются демократическими (республиканскими). Октябрьская революция 1917 г. по социальному содержанию является бюрократической, по цели – демократической (республиканской). Однако научное понимание политической революции предполагает ее историческую оценку не по цели, а по результатам как по содержанию так и по форме:
Революция октября-декабря 1905 г. Ее содержательные социальные результаты заключаются в получении российской буржуазией несущественной части законодательной власти и части политических свобод. Политическая форма результатов – дворянско-буржуазный парламентаризм при формально ограниченной абсолютной монархии.
Февральская революция 1917 г. Содержательные результаты – переход, минуя конституционную монархию, формально всей власти к буржуазии (законодательной, исполнительной, судебной, военной), фактически мирное двоевластие – при господствующей власти буржуазии (в лице Временного правительства) сочетание ее с властью рабочих, солдат и крестьян (в лице Советов). Политическая форма результатов – утверждение политических свобод, резкий рост революционной демократии снизу при стремлении Временного правительства к концентрации власти (отказ подчиняться Советам и Предпарламенту) и тенденции перерастания государственной власти в форму авторитаризма (Корниловский мятеж и Октябрьская революция).
Октябрьская революция 1917–1920 г. Содержательные результаты – переход фактически государственной власти к новой «социалистической» бюрократии[25 - Обвинения советской власти в бюрократических извращениях начались с 1920-х гг.: Л. Троцкий в середине 1930-х гг. делает вывод о бюрократической сущности советского государства [39]; Джилас М. в работе «Новый класс» (1957 г.) [14] раскрывает бюрократию как политически господствующий класс в реальном социалистическом обществе; к этому выводу подводил В.П. Макаренко в работе «Бюрократия и государство» 1987 г. [30] и позднее пришел к этому выводу в 2009 г. работе «Политическая бюрократия и народная разведка» [31]. Околонаучная публицистика, начиная с 1987 г., представляет собой пропагандистскую эклектику (относит советское общество и советское государство к «рабовладению», «феодализму», «крепостничеству», «бюрократизму», «тоталитаризму») и, на наш взгляд, не представляет научного значения.], сложившейся из радикальной интеллигенции, служащих, рабочих и крестьян. Политическая форма результатов – авторитаризм при декларативной демократии; однопартийная политическая система и, следовательно, однопартийный политический режим при идеологической «социалистической» монополии; разделение государственной власти по функциям и степени влияния между партийной, советской и хозяйственной бюрократией.
Обращаясь к «либеральной» политической революции в России конца XX в., следует выделить революцию в широком смысле слова – революционное формирование либеральной политической системы, начавшееся с августа 1986 г., когда в СССР были сформированы два массовых либеральных органа печати (газета «Московские новости» под руководством Егора Яковлева и журнал «Огонек» под руководством Виталия Коротича), и протекающее до настоящего времени. Революционный политический кризис возникает с мая 1989 г., когда собирается I съезд народных депутатов СССР, объективно противостоящий ЦК КПСС. С марта 1990 г. начинается революционная ситуация, когда вместе с отменой руководящей роли КПСС в ряде союзных республик компартии раскалываются, теряют власть, с Литвы начинается выход союзных республик из состава СССР.
Либеральная политическая революция в России в узком смысле слова охватывает период с августа 1991 г. до декабря 1993 г. Она является частью революционного политического кризиса, начавшегося в СССР в мае 1989 г. и протекавшего в РФ до июля 1996 г. и включает четыре государственных переворота:
– ГКЧП (19–21 августа 1991 г.) – ликвидация КПСС и ограничение власти Президента СССР;
– ликвидация СССР и государственной власти Президента СССР (8-25 декабря 1991 г.);
– события сентября-декабря 1993 г. в Москве (21 сентября – 4 октября 1993 г.) – ликвидация власти Верховного Совета, утверждение фактически государственной власти в руках Президента РФ, которая была оформлена и закреплена в Конституции декабря 1993 г. Этими событиями заканчивается либеральная политическая революции и революционная ситуация в России.
Однако революционный политический кризис продолжается до июля 1996 г., когда победа Б.Н. Ельцина на выборах президента РФ закрепляет победу либералов, а их противники терпят окончательное поражение.
Результаты авторитарно-бюрократической либеральной политической революции 1991–1993 гг. Содержательные социальные результаты заключаются в переходе государственной власти от «социалистической» бюрократии к западно-ориентированному («либеральному») союзу бюрократии и узкого высшего слоя буржуазии – монополистической буржуазии (финансовой и промышленной) при руководящей роли в этом союзе государственной бюрократии. По форме ее политические результаты представляют переход от однопартийной к многопартийной системе при сохранении однопартийного политического режима, к авторитарной форме государственной власти и декларативной демократии.
Каждое общество в эпоху перехода от феодального типа к буржуазному переживает не одну «победоносную», как считали ранее, а целый ряд политических революций, цели которых достигаются, как правило, частично и не полностью, лишь в той степени, в какой имеются социальные и культурные предпосылки и условия их достижения; и лишь последняя является полной и окончательной. При этом, проходя через все изломы конкретных событий, героизм и предательство политических лидеров, переходные формы конституционной монархии или авторитаризма, остается неизменной историческая направленность длительного исторического процесса перехода от абсолютной монархии к демократии[26 - Франции потребовалось пережить за 80 лет 4 демократических революции, чтобы перейти к демократии. Россия также пережила 4 демократические революции за 110 лет, но так еще и не завершила этот процесс. В декабре 2011 – мае 2012 г. Россия пережила начало нового революционного политического кризиса, который не перерос в революционную ситуацию из-за отсутствия «кризиса верхов» и активных противодействий авторитарного государства. Следовательно, повторение новых революционных политических кризисов разной остроты и, возможно, разного социального характера неизбежно в России до тех пор, пока не будут разрешены исторические противоречия и закончен переход от авторитаризма к демократии, может быть, уже вне рамок буржуазного общества. В начале XXI в. нарастание опасности для суверенитета России может опять изменить социальный характер нового революционного политического кризиса и, как это было в 1917 г., привести к политической победе не прозападные радикальные либеральные «демократические» партии, а радикальные партии социальной справедливости и к новому авторитаризму на период построения «нового демократического социализма». Политическое противостояние США и объединенному Западу требует от новой России усиления авторитаризма, а потребности преодоления системного экономического кризиса порождает необходимость ликвидации тотальной коррупции и демократизации.Разрешение этого исторического противоречия возможно лишь путем революционного политического действия независимо от его формы.]. Таков объективный закон исторического процесса в политической сфере в целом, и в России в период с середины XVIII до начала XXI вв. в частности.
Таким образом, политическая революция в широком смысле слова, как революционное преобразование политической системы охватывает длительный период и сопровождается рядом политических революций в узком смысле слова в форме массовых политических выступлений, ряда государственных переворотов, вооруженных восстаний или гражданской войны. Двоевластие является характерным признаком политической революции в узком смысле слова. Её предваряет революционный политический кризис, который, развиваясь, приобретает форму революционной ситуации, а та, в свою очередь, достигает высшей остроты в самой политической революции. Окончание политической революции является также концом революционной ситуации, но не всегда революционного политического кризиса, который может еще продолжиться некоторое время.
В истории России XVIII–XXI вв. можно выделить следующие политические революции в широком и узком смысле слова. Революционное формирование буржуазной политической системы (политическая революция в широком смысле слова) с середины XVIII в. до октября 1922 г. включало две буржуазные политические революции октября-декабря 1905 г. и февраля 1917 г. Революционное формирование авторитарно-бюрократической (социалистической) политической системы с февраля 1917 г. до конца 1930-х гг. включало Октябрьскую политическую революцию в России с октября 1917 г. до ноября 1920 г. Революционное формирование буржуазно-демократической политической системы началось с осени 1986 г. и продолжается в России до настоящего времени. Оно включило в себя авторитарно-бюрократическую либеральную политическую революцию 1991–1993 гг., которая привела на современном историческом этапе к утверждению бюрократического авторитаризма с опорой на прозападную монополистическую буржуазию, многопартийной политической системы при однопартийном политическом режиме.
Политической перспективой современной России является революционный политический кризис. Его разрешение допускает следующие альтернативы: завершение перехода всей полноты государственной власти к монополистической буржуазии в форме авторитарного однопартийного или «демократического» двухпартийного политического режима, но также возможно в условиях резкого нарастании экспансии Запада против России установление авторитарного режима власти национально-ориентированной буржуазии или левых патриотических сил.
Схема 1
Схема 2
Схема 3
Источники и литература
1. 50 лет Великой Октябрьской социалистической революции. Постановление Пленума ЦК КПСС. Тезисы ЦК КПСС. М., 1967.
2. Ананченко А.Б. Проблемы формирования советской политической системы. М., 2011. 255 с.
3. Ананченко А.Б. Становление политической системы Советской России (1917–1920 гг.): Историко-аналитическое исследование. Saarbrticken, 2011.346 с.
4. Астахов М.В. Основы системного понимания исторического процесса // Самарский Центр аналитической истории и исторической информатики. Самара, 2010. [Электронный ресурс] URL: http://www.scahi.ru/viewpage.php?page_id=7#%Dl%82%D0%B5%D0%B E%D 1 %80%D0%B8%D 1 %8F%20%D0%B8%D 1 %81 %D 1 %82%D0%BE %D 1 %80%D0%B8%D0%B8 (дата обращения: 12.04.2016).
5. Барг M.A., Черняк Е.Б. Великие социальные революции XVII–XVIII веков в структуре переходной эпохи от феодализма к капитализму. М., 1990.256 с.
6. Брежнев Л.И. Великий Октябрь и прогресс человечества. Доклад на совместном торжественном заседании ЦК КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР… 2 ноября 1977 г. М., 1977.
7. Бурдьё П. Социология политики: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и предисл. Н.А. Шматко. М.: Socio-Logos, 1993. 336 с. [Электронный ресурс] URL: http://bourdieu.name/content/sociologija-politiki (дата обращения: 10.04.2016).
8. Васильева Л. Теория элит: социология политики. М.: Социум, 2011. 208 с.
9. Волобуев О.В., Муравьев В.А. Ленинская концепция революции 1905–1907 годов в России и советская историография. М., 1982. 242 с.
10. ВЦИОМ – Всероссийский центр изучения общественного мнения [Электронный ресурс] URL: http://wciom.ru/index.php?id=196&uid=13842 (дата обращения 10.04.2016).
11. Горбачев М.С. Октябрь и перестройка: революция продолжается. Доклад на совместном торжеств, заседании ЦК КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР, посвящ. 70-летию Великой Октябрьской соц. революции, в Кремлевском Дворце съездов, 2 ноября 1987 г. М., 1987.
12. Григорьев А.А. В.И. Ленин в современной российской историографии, 18 ноября 2011 г. URL: http://vladislavvolkov.livejoumal.com/23361.html
13. Демидов А., Федосеев А. Основы политологии. Учеб, пособие. М.: Высш. шк., 1995. 271 с. [Электронный ресурс] URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/Demid/13.php (дата обращения 01.04.2016).
14. Джилас М. Новый класс. N-Y, 1957. URL: http://www.rulit.me/author/dzhilas-milovan/novyj-klass-get-390344.html.
15. Заболотная Г.М., Криницкий А.Я. Политология / Тюменский государственный университет // "Федеральные учебные курсы". [Электронный ресурс] URL: http://www.studfiles.ru/preview/965606/ (дата обращения: 02.04.2016).
16. Зародов К.И. Три революции в России и наше время. 3-е изд. М., 1983. 640 с.
17. Измозик В.С., Рудник С.Н. Февраль и Октябрь 1917 г. – этапы второй российской революции // Ленин в современном мире. М., 2009. [Электронный ресурс] URL: http://leninism.su/lenin-now/4186-lenin-v-sovremennom-mire-2009.html?showall=&start=10 (дата обращения: 02.04.2016).
18. Исаев Б.А., Баранов Н.А. Современная российская политика: учебное пособие. Для бакалавров. СПб.: Питер, 2012. 448 с. [Электронный ресурс] URL: http://nicbar.ru/Spetskurs.htm (дата обращения: 13.04.2016).
19. Исторический опыт трех российских революций. Кн. 1–3. М., 1985–1987 [Электронный ресурс] URL: http://vros lav1985. livei ournal. com/5 9136. html (дата обращения: 14.04.2016).
20. История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков)». М.: Госполитиздат, 1938. 351 с.
21. История Коммунистической партии Советского Союза. В 6 тт. Т. 1–5. М.: Политиздат, 1967–1980.
22. К 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Тезисы ЦК КПСС. М., 1969.
23. К 40-летию Великой Октябрьской социалистической революции (1917–1957). Тезисы отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС и НМЛ при ЦК КПСС // Коммунист. 1957. № 13. С. 3–9.
24. К 40-летию годовщины Февральской и Великой Октябрьской социалистической революции. Постановление ЦК КПСС. М., 1957.
25. Котеленец Е.А. В.И. Ленин как предмет исторического исследования. Новейшая историография. М., 1999. 224 с. [Электронный ресурс] URL: http://leninism.su/lenin-now/4130-vi-lenin-kak-predmet-istoricheskogo-issledovaniya.html?showall= (дата обращения: 13.04.2016)
26. Ленин В.И. Маевка революционного пролетариата, 1913 г. // Поли, собр. соч. Т. 23. С. 300.
27. Ленин В.И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме // Поли. собр. соч. Т. 41. С. 69–70.
28. Ленин В.И. Крах II Интернационала // Поли. собр. соч. Т. 26. С. 219.
29. Ленинская теория социалистической революции и современность / Ред. кол.: П.Н. Федосеев и др. М., 1972. 526 с.; Изд. 2-е доп. М., 1975. 535 с.
30. Макаренко В. 77. Бюрократия и государство. М., 1987.
31. Макаренко В.П. Политическая бюрократия и народная разведка // Политическая концептология. 2009. № 4. С. 111–139 [Электронный ресурс] URL: http://politconcept.sfedu.rn/2009.4/10.pdf (дата обращения 17.04.2016).
32. Маркс К. Критические заметки к статье "Пруссака" "Король прусский и социальная реформа", 1844 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 448.
33. Пугачев В., Соловьев А. Введение в политологию. 3-е изд. Учеб, для вузов. М., 2000. [Электронный ресурс] URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/Pugach/31.php (дата обращения: 17.04.2016).
34. Пятьдесят лет первой русской революции. Тезисы института Маркса-Энгельса-Ленина при ЦК КПСС. М., 1955.
35. Рождение государства // История первобытного общества. Эпоха классообразования / Отв. ред. Ю.В. Бромлей; АН СССР. Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. М., 1988. С. 226–251.
36. Советская историография Февральской буржуазно-демократической революции: Ленинская концепция истории Февраля и критика ее фальсификаторов. [Г.Д. Алексеева, Х.М. Астрахан, Н.Г. Думова и др.; отв. ред., В.П. Наумов]. М., 1979. 316 с.
37. Социальная революция // Марксистко-ленинская философия. Исторический материализм. Изд. 3. М., 1971. С. 193–225.
38. Социальная революция // Программа курса марксистско-ленинской философии для высших учеб, завед. / Мин. высшего и среднего специального образования СССР. М., 1987. С. 24.
39. Троцкий Л. Преданная революция. Что такое СССР и куда он идет? 1937. [Электронный ресурс] URL: http://rovallib.com/book/trotskiv lev/predannava revolvutsiva chto takoe sssr i kuda on idet.html (дата обращения: 14.04.2016).
40. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.
41. Эволюция и революция в общественном развитии. Глава XII / Ю. Н. Сухарев, А.А. Федосеев // Диалектика общественного развития. Т. 4 / Отв. редактор тома В.Г. Марахов; Редакторы: В.Д. Комаров, В.С. Овчинников, В.Я. Суслов, Е.А. Шаповалов. М.: Мысль, 1984. С. 206–207.
«Конфликт ожиданий» в отношениях между Россией и Западом в начальный период новой российской государственности. 1991–1993
Барсенков А. С.[27 - Барсенков Александр Сергеевич – доктор исторических наук, профессор факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова.]
Тезисы доклада
Аннотация: Начало системной трансформации советского общества и выход из холодной войны во второй половине 1980-х гг. сопровождались расчетами на заинтересованное и конструктивное взаимодействие России со странами Запада. Опыт 1991–1991 гг. показал, что бывшие противники по-разному видели перспективы отношений в условиях меняющегося мирового порядка. Становившийся очевидным «конфликт ожиданий» превращался в постоянно действующий фактор, и поныне определяющий характер двусторонних связей.
Ключевые слова: новая российская государственность, внешняя политика России, «конфликт ожиданий», «реальный суверенитет».
Barsenkov A.S. “The conflict of expectations” in relations between Russia and West at the beginning period of the new Russian statehood. 1991–1993.
Abstract: The beginning of the systemic transformation of Soviet society and the way out of the Cold War in the second half of the 1980s accompanied by hopes for the interested and constructive cooperation between Russia and the West. An experience of 1991–1991 showed that the former enemies have seen different prospects of relations in a changing world order. It becomes apparent "the conflict of expectations" turned into a permanent factor, and still defines the character of bilateral relations.
Keywords: new Russian statehood, Russia's foreign policy, "the conflict of expectations", "real sovereignty".
Выступая в Государственной Думе Федерального Собрания 19 мая 2010 г., министр иностранных дел С.В. Лавров обратил внимание на то, что после завершения холодной войны сформировался конфликт ожиданий, «который стал характерным для состояния наших отношений с Западом и который мы только недавно начали преодолевать». На наш взгляд, концепт «конфликта ожиданий» может быть плодотворно использован при объяснении эволюции отечественной внешней политики в конце XX – начале XXI века. Он позволяет содержательно реконструировать то, как начиналась «притирка» друг к другу бывших противников в холодной войне, отношения между которыми не приобрели стабильный характер и поныне.
К 1992 г. большинство западных политиков, прежде всего руководство США, исходили из того, что СССР холодную войну проиграл, и его преемница Россия является побежденной страной. Из этого вытекало, что в отношениях с новым российским государством можно решить ряд важных задач. Прежде всего, это – изменение всей системы общественных отношений бывшего «тоталитарного государства», которое видели в утверждении рыночных отношений, демократического порядка и либеральной идеологии. В практическом плане это предполагало в первую очередь изменение отношений собственности, а также поддержку внутри России тех политических сил, которые стремились решительно расстаться с прошлым, ориентируясь при этом на опыт «цивилизованных» стран. Во-вторых, обеспечение своей безопасности США связывали с уменьшением военной, прежде всего, ядерной угрозы; отсюда – акцент на разоруженческой проблематике в двусторонних отношениях. В-третьих, предоставление необходимой, но весьма ограниченной экономической помощи контролируемыми США международными финансовыми институтами осуществлялось на условиях, при которых России отводилось определенное место в уже сложившейся глобальной экономике. В-четвертых, в соответствии с концепцией «порабощенных наций» (1959 г.), поддерживалось возникновение на территории бывшего СССР новых независимых государств, а от России ожидали отказа от «имперских амбиций», под которыми понимали попытки сохранения влияния и тем более интеграционные интенции.
Свой «набор» ожиданий в отношении Запада к концу 1991 г. сложился и у новой политической элиты России. В ее представлении окончание холодной войны и «августовская демократическая революция» (антикоммунистическая) 1991 года делают Запад не только естественным партнером, но и союзником. Всерьез обсуждалась желательность и необходимость аналога «плана Маршалла» для России, «техническое» содействие в создании рыночных институтов при готовности власти начать реформы в «шоковом» режиме. Понимание того, что реформы будут тяжелыми, делало желательной политическую поддержку со стороны западных лидеров при разрешении и внутренних конфликтов. Рассчитывали на привилегированное внимание к России в сравнении с другими участниками Содружества Независимых Государств. В России надеялись на установление партнерских отношений с США и Западом в целом и в сфере безопасности. Российские лидеры в разных формах выражали готовность присоединиться к НАТО. В Москве полагали, что новая безопасность будет строиться вместе преодолевшей идеологический раскол Европой, поэтому была готова к серьезным шагам в сфере сокращения вооружений.
Что касается будущих отношений на постсоветском пространстве, то в конце 1991 г. в России было мало позитивной определенности. Сохранение влияния в регионе связывали с вопросом о границах и возможностью регулировать цены на энергоносители. В общем плане полагали, что быстрый выход из кризиса и успешное проведение экономических реформ вновь сделают Россию привлекательной и соседи к ней потянутся сами.
Следует специально отметить, что социализация новых российских лидеров происходила в 1960 – 1970-е гг., когда СССР был единственным государством, с которым США были вынуждены считаться всерьез. Поэтому вопрос о международном влиянии страны в условиях меняющегося мирового порядка волновал и новых лидеров. Они придавали большое значение сохранению за Россией статуса «великой державы».
В 1992 г. кризисное состояние экономики было главным фактором не только хозяйственной, но и политической жизни стран. Поэтому усилия президента и главы российского МИДа были сосредоточены на мобилизации международной поддержки реформ. Предпринятые неординарные шаги не дали ожидаемых результатов и предложенная Западом «помощь для самопомощи» не привела к смягчению последствий радикальных перемен, оказавшихся весьма болезненными.
Одновременно постсоветское пространство превращалось в зону политической нестабильности. Вспыхнувшие вооруженные конфликты и другие проблемы потребовали российского вмешательства, что, с одной стороны, актуализировало вопрос о жизненной важности этого направления внешней политики, а, с другой, – породило тему «имперских амбиций» новой России.
Разгоравшаяся на территории бывшей СФРЮ гражданская война становилась важным индикатором угасания Ялтинско-потсдамской системы, в которой СССР играл одну из ключевых ролей. После 1991 г. ведущая роль в урегулировании конфликта постепенно перемещалась от ООН к НАТО и от ЕС к США. Россия столкнулась с неожиданным отношением к ее позиции в регионе традиционных интересов.
В 1993 г. одним из главных направлений внешней политики становится обеспечение поддержки российского президента по преодолению внутриполитического кризиса и принятию новой Конституции. Характер противостояния и итоги преодоления кризиса получили неоднозначную оценку западных партнеров.
Итоги исторической динамики России в период «августовской республики» 1991–1993 гг. стали основой для корректировки взаимных ожиданий. В нашей стране начинается дрейф от доминировавшей доктрины «атлантизма», на Западе уточняются границы и формы «вовлечения России» в сотрудничество с «сообществом демократических государств».
Секция I
Война и революция: россия накануне и в годы Великой российской революции
