скачать книгу бесплатно
И вы говорите, что: "Мы – словно боги,
Что в мире открыты для нас все дороги!"
Подумаешь, станет, он вскоре – убогим,
Закроем глаза же, отпустим тревоги…
Алекс (Россия)
Сборник стихов
Живу в Москве, работаю переводчиком научно-технической литературы.
Лонг-лист премии им. Бунина – 2017.
Девлет-Гирей шел на Москву …
Девлет-Гирей шел на Москву.
Разбойничьему естеству
Его – потомка Чингисхана —
Казалась рубежей охрана
Российских вовсе не страшна:
Неурожай, тиф и чума;
Ополовинена страна —
Навстречу шла судьба сама.
И крымский хан все это знал,
Казань и Астрахань мечтал
Отнять, занять московский трон.
Десятки тысяч двинул он.
А вскоре в битве Молодинской
Разбит был князем Воротынским,
И в бегстве бросил весь обоз —
Хан шел надолго и всерьез.
С остатком войска мчался в Крым,
Войсками русскими гоним.
Все ж ускакали от погони —
Не знали устали их кони.
И думал хан о русском троне,
О не доставшейся короне,
В боях повыбитой родне,
И о загадочной стране:
«А год назад не так все было.
На Русь ходил я с меньшей силой —
Москву успешно осадил
Посады все испепелил,
Настал и города черед —
Пожаром страшным завершил
Победоносный свой поход.
Тьму пленных в Крым пригнал, но вот
Мне так на днях не повезло!
И столько войска полегло!
Хоть вновь близка была Москва!
И конница моя резва!
Не взяли русских на испуг.
Убиты зять, два сына, внук.
Ведь сам султан не возражал
Селим Второй и пушки дал,
Семь тысяч янычар лихих —
Спят вечным сном во мхах сырых».
В татарского вторженья дни
Погибли не одни они.
Гирей мужское населенье,
Почти всех – меч кто мог носить —
Сумел в той битве погубить,
В Крыму подвергся осужденью.
Хан в незавидном положеньи,
Решив ва-банк сыграть в смятеньи,
Гонца к царю Ивану шлет,
А с ним письмо передает,
В котором в дружбе заверяет,
Союз России предлагает,
И просит Астрахань одну,
А не отдаст – тогда войну —
На Сигизмунда намекает.
На свете короля уж нет —
Девлет-Гирей еще не знает.
Холодный получил ответ.
Ни Астрахани, ни Казани
Хан не получит, также дани
Большой для Крыма просто нет.
Хан больше и не помышлял
Идти войною на Россию,
Хоть сыновей и снаряжал
Набеги делать небольшие.
И больше не пытался он,
Разгромом страшным впечатлен,
Отторгнуть Астрахань с Казанью;
Довольствовался малой данью —
Все ж лучше мир худой войны —
И вскоре умер от чумы.
Снискал он «славу» не в бою …
Снискал он «славу» не в бою,
Позором голову свою
Покрыл убийством на дуэли —
остановить-то не успели.
Убил же из-за пустяка —
На друга поднялась рука.
А было бы ему известно,
Тогда, что двести лет пройдет,
А все же Лермонтова место
Никто уж больше не займет —
Не стал бы он стрелять? Как знать?
Об этом можно лишь гадать.
Нет, он не Байрон …
Нет, он не Байрон, он другой.
И раньше начал, и с собой
Его унес так рано
Злой рок совсем нежданно.
Стал жертвою своих острот,
Достичь заоблачных высот
Успев в литературе,
Наперекор цензуре.
Пал Пушкин жертвою дуэли,
Продолжил Лермонтов отсчет.
Да, гениям на самом деле
Всегда в России не везет.
Из двух зол
В славном городе Ветлянке
В восемнадцатом году
Эпидемия испанки
Загостилась на беду.
Грипп тот жалости не знал,
До двух тысяч жертв собрал.
Люди от него стонали,
Крестным ходом прогоняли.
Мол, избавь, великий Боже,
Одолеть напасть не можем.
Бог навстречу им пошел
И испанский грипп отвел.
Месяц город жил спокойно,
Голод он терпел достойно.
В январе все было тихо;
В феврале – постигло лихо.
Стал тиф жатву собирать,
Горожанам угрожать.
Развернувшись во всю силу,
Десять тысяч свел в могилу.
Долго жители смущались,
Наконец толпой собрались.
И, придя к митрополиту,
Говорят ему сердито:
Выручай святой отец,
Иль от тифа всем конец"
Ты уж нас избавь от мора,
Не то город вымрет скоро.
Тот ответил: «Не ропщите,
Господа зачем гневите?
Вас избавил от испанки —
Вы себя возьмите в рамки».
«Не страшна была испанка
Хоть, конечно, не ветрянка.
В нашем городке сейчас
Смертность выросла в пять раз!»
«Что на этот раз просить,
Чтобы вас угомонить?»
«Ты в субботу спозаранку
Выстрой снова крестный ход.
Бог наслал, пусть отзовет
Тиф сыпной – вернет испанку».
В больницу женщина пришла…
В больницу женщина пришла
Из отдаленного села.
Второй уж день, мол, в сердце жжет,
И боль ей в руку отдает.
Врач было осмотреть решила:
«Лет сколько вам?» – она спросила.
«Мне тридцать». – «Только тридцать лет!
Лекарств не принимали?» – «Нет».
– И шли пешком вы из села?
– Да, тридцать километров шла.
«А дети?» – «Дети есть, их двое,
Еду оставила обоим
И попросила присмотреть
Соседей – не могла терпеть…»
Заведующий услыхал —
Врача в сторонку отозвал:
– Мест нет у нас, приходят тут!
К нам истеричек не кладут.
– Матвей Иваныч, мать детей
Ведь не оставит просто так.
Диагноз может быть страшней —
Не истерия, не пустяк.
– Тогда пусть ляжет в коридоре.
Кольнуло в сердце. Вот так горе!
– Но я не осмотрела даже…
– Кардиограмма все покажет!
Сказал, кладите в коридоре,
Осмотрим утром, дел ведь – море.
На раскладушке постелили.
У туалета положили.
Но до утра не дожила —
В ночь от инфаркта умерла.
