скачать книгу бесплатно
7. Особые требования, предъявляемые к гласности деятельности Советов, к публикации материалов об их работе (официальные сообщения, стенографические отчеты и др.).
8. Наличие особых правовых актов – регламентов, в которых определяется внутренняя структура, порядок деятельности Советов и которые принимаются самими представительными органами, а также иных законодательных актов, регламентирующих формы работы Советов, их органов и депутатов.
Этот перечень черт, характеризующих процедуру деятельности Советов, не претендует на исчерпывающую полноту. Однако даже перечисленные черты показывают, что применительно к Советам регламентируются не только основные организационные формы их деятельности, но придается существенное значение и более детальным вопросам порядка их работы, которые для иных органов, не являющихся представительными, не имеют самостоятельной правовой значимости или вообще не существенны.
Для Совета как представительного органа важно не только то, как по существу будет решен тот или иной вопрос его компетенции но и то, как будет при этом гарантировано выявление воли избирателей, учтены их наказы, пожелания и предложения, насколько широко сами они непосредственно и через депутатов будут привлечены к решению вопроса. Такая задача, естественно, не выполняется сама по себе. Большая роль в этом, наряду с практической организаторской работой, проводимой депутатами, комиссиями, исполкомом, принадлежит и правовому регулированию организации и порядка деятельности Советов.
Широкий круг форм, имеющих относительно самостоятельное значение, позволяет говорить об особой процедуре деятельности Советов. Теоретический анализ ее основных черт является одной из важных задач советской государственно-правовой науки. Однако до настоящего времени отсутствуют обобщенные теоретические исследования всего комплекса вопросов, связанных с процедурой, и разрабатываются лишь отдельные ее аспекты. Сам термин «процедура» не введен в литературе в научный оборот и весьма редко применяется к деятельности Советов. Не получило применения и какое-либо другое идентичное понятие, которое объединяло бы аналогичный круг вопросов как объект самостоятельного исследования. Между тем понятие «процедура» достаточно точно отражает содержание целой группы взаимосвязанных вопросов организации работы Советов, и его использование позволяет рассматривать их в комплексе, единстве. Только такой подход может способствовать выявлению эффективности правил процедуры, пробелов в их регламентировании и создать предпосылки для выработки научно обоснованных рекомендаций законодателю.
В литературе для характеристики форм деятельности Советов используются разнообразные термины: формы организационно-массовой работы, организационно-правовые формы деятельности, организационные формы деятельности, порядок деятельности и т. д. Имеются и определенные критические оценки применяемых понятий[23 - Григорян Л.А. Советы – органы власти и народного самоуправления. М., 1965. С. 91–92; Пертцик В. А. Государственно-правовые проблемы организации и деятельности местных Советов депутатов трудящихся в СССР. Автореферат докторской диссертации. Свердловск, 1967. С. 39.].
Дело, однако, не только в том, что в характеристике этих вопросов нет устоявшейся терминологии, хотя это тоже явление далеко не положительное. Главный недостаток заключается в том, что освещение форм деятельности Советов по прочно установившейся традиции сводится к изложению трех, вопросов: «сессии», «постоянные комиссии», «депутат», которые объединяются в общую категорию, по сути дела только одним названием. При таком, освещении форм деятельности Советов многие важные их черты остаются в тени, должным образом не выявляются и в целом процедура не получает законченной характеристики. Поэтому было бы целесообразным рассматривать как государственно-правовой институт самостоятельной значимости всю совокупность правовых норм, регламентирующих внутреннюю структуру Советов, организационный порядок их функционирования, а также те формы, которые хотя и не могут быть включены в эти группы, но призваны выражать представительную природу Советов (например, нормы, регулирующие порядок внесения наказов избирателей, отзыва депутатов и т. д.). Это позволит на более глубокой теоретической основе оценить эффективность порядка деятельности Советов, всесторонне исследовать механизм выражения ими своей сущности как представительных органов и дать обоснованные рекомендации практике.
Классификация правил процедуры. Важность классификации неоспорима при исследовании любой, сложной по составу правовой категории. Мы бы считали в должной мере, отвечающей задачам исследования рассматриваемого института классификацию правил процедуры по следующим основаниям: 1) по предмету, т. е. по той сфере общественных отношений, которые они призваны регулировать; 2) по назначению (служебной роли); 3) по форме закрепления и порядку установления; 4) по юридическим последствиям несоблюдения.
1. Основываясь на специфике того или иного круга общественных отношений, можно выделить группы правил, которые регулируют: а) порядок, форму, в которой функционирует Совет – сессионный порядок его деятельности; порядок созыва, проведения, закрытия сессии, порядок голосования, принятия решения, вопросы кворума, повестки дня и т. д.; б) порядок, конституирования Совета; в) внутреннюю структуру Совета, систему и порядок деятельности его вспомогательных органов, в том числе правовое положение и порядок деятельности постоянных комиссий; г) порядок осуществления законодательного процесса; д) формы работы депутатов и порядок реализации ими своих полномочий; е) порядок осуществления права отзыва депутатов; ж) порядок принятия наказов избирателей и их реализации; з) порядок внесения и обсуждения запросов депутатов.
Число таких групп является не вполне определенным. Как и в отношении других классификационных групп, следует отметить гибкость, подвижность их границ, возможность применения более дробных классификационных признаков. С учетом целей научного и практического значения могут быть избраны и другие предметные основания классификации (так, например, из группы правил, регулирующих проведение сессии, можно выделить правила, определяющие вопросы руководства заседаниями, ведения протокола сессии и т. д.). Классификация правил процедуры по предмету регулирования позволяет точнее определить содержание понятий «регламент», «процедура», выявить систему, взаимосвязь различных норм в этой области, полноту или пробелы в урегулировании отдельных групп процедурных отношений.
2. Классификация правил процедуры по их роли и назначению дает возможность глубже понять сущность каждого из правил, создать продуманную систему гарантий эффективности действия процедурных норм. Назначение правил, норм существенно для решения вопросов о тех правовых последствиях, которые влечет за собой их нарушение, для правильности практики их применения.
В наиболее общей форме правила процедуры по их назначению и роли можно разделить на несколько основных групп: а) правила, призванные обеспечить наиболее полное и правильное выражение Советом воли прудящихся, его избирателей, действенный и систематический контроль трудящихся за работой Совета, подотчетность депутата перед избирателями, участие широких масс в работе Совета, тесную связь Совета с населением. К этой группе относятся правила регламентирующие порядок созыва и проведения сессий, вопросы кворума, порядка голосования, гласности (работы, порядка отзыва депутата и др.; б) правила, направленные на обеспечение верховенства представительных органов по отношению к исполнительным органам. В эту группу входят многие из тех правил, которые предусматривают порядок утверждения повестки дня сессий, подготовки вопросов на обсуждение Совета, порядок ведения сессий, открытия первой сессии, наличие института постоянных комиссий и т. д.; в) правила, способствующие созданию наилучших условий для полной и действенной реализации представительным органом своей компетенции, что составляет важнейшую черту, характеризующую сущность Советов как работающих корпораций. К таким правилам относится порядок работы постоянных комиссий, депутатов в Совете и в избирательном округе и т. д.; г) правила, обеспечивающие в деятельности Советов выполнение требований ленинского стиля работы государственного аппарата (деловитость, простота, отсутствие бюрократических формальностей и др.), деловое и эффективное функционирование представительного органа (с учетом его специфики как органа, состоящего не из профессиональных штатных служащих государственного аппарата), а из представителей народа, не порывающих связи со своей основной профессией.
Рассматривая вопрос о классификации правил процедуры с точки зрения их служебной роли, важно отметить, что и здесь разделение на группы в известной мере условно, так как одно и то же правило может иметь и двоякую служебную роль и даже быть многосторонним по своему назначению. Это, однако, не исключает возможности и необходимости классификации правил процедуры по указанному признаку и ее важности.
3. По форме закрепления можно выделить следующие две группы правил: а) правила, закрепленные в правовых нормах; б) правила, сложившиеся как обычай. В свою очередь правила, имеющие правовой характер, могут быть подразделены на следующие подгруппы: закрепляемые в Конституциях СССР, союзных и автономных республик; закрепляемые в законах и актах, утверждаемых законами, и прежде всего в регламентах; устанавливаемые в указах, постановлениях Президиумов Верховных Советов и, в актах, утверждаемых указами или постановлениями Президиумов; закрепляемые в актах местных Советов Нормы и правила процедуры деятельности Советов, сложившиеся как обычай, занимают значительное место. Они могут перерастать и, как показала практика, часто перерастают в правовые. Несмотря на отсутствие юридически обязательного характера у правил, сложившихся как обычай, их соблюдение в деятельности Советов общепринято.
Близко к третьему элементу классификации примыкает группировка норм по порядку установления. Здесь мы различаем правила, устанавливаемые: самим представительным органом – для регламентирования своей деятельности; высшими органам – для местных; каждой палатой Верховного Совета СССР в отдельности и т. д.
4. По юридическим последствиям несоблюдения установленных правовых правил процедуры следует различать следующие две основные группы: а) правила, нарушение или несоблюдение которых влечет за собой отмену действия или акта, совершенного или принятого с нарушением установленных правил и форм; б) правила, несоблюдение которых влечет иные последствия. Думается, что к первой из этих групп следует отнести: нарушение установленного кворума; принятие некоторых актов без предварительного рассмотрения их в постоянных комиссиях (например, бюджета, плана); деятельность без проверки полномочий депутатов; принятие депутатами или их частью решений вне сессии и т. д.
Контроль за соблюдением правил процедуры. Соблюдение и применение правил процедуры деятельности Советов не обеспечивается само по себе. В их последовательном воплощении в жизнь играют роль многие факторы. В указанном плане важное значение имеют: юридическая подготовка кадров советских работников, которая начала осуществляться в организованном порядке после принятия постановления ЦК КПСС «О мерах по улучшению, подготовки и переподготовки работников Советов депутатов, трудящихся»; неуклонный рост уровня общеобразовательной подготовки депутатов расширение работы, проводимой среди депутатов по овладению ими основами государственного права и советского строительства. Существенное значение имеет знание депутатами правил процедуры. Действующие акты, содержащие указанные нормы, должны быть в определенной обобщенной форме вручены депутату.
В обеспечении правильного и полного соблюдения правил процедуры немаловажное значение имеет и вопрос о том, кто является в Совете ответственным за применение всех действующих процедурных правил и норм. Весьма значительную роль в обеспечении соблюдения этих правил и последовательном воплощении их в жизнь играют Президиумы Верховных Советов, особенно отделы по работе советских органов, секретариаты постоянных комиссий, юридические отделы; в местных Советах – исполкомы и особенно их организационно-конструкторские отделы, секретари исполкомов.
Непосредственно в самом представительном органе контроль за соблюдением правил процедуры возложен на председателей палат Верховного Совета СССР, их заместителей, на председателей Верховных Советов республик и их заместителей; в местных Советах – на председателей и секретарей сессий, которые избираются на период проведения сессии. Однако правила процедуры в деятельности представительных органов не исчерпываются правилами проведения сессий. Наблюдение за применением регламента и иных процедурных правил могло бы быть возложено либо на комиссии, созданные для этой цели, либо на действующие мандатные комиссии. Так, в Польской Народной Республике Сейм образует мандатно-регламентную комиссию, в задачи которой, в частности, включено рассмотрение предложений па вопросу об изменении регламента, представление Президиуму Сейма соображений по вопросам толкования и применения регламента.
Регламенты Советов. Особое значение среди правовых актов у определяющих правила процедуры деятельности представительных органов, имеют регламенты. В них в обобщенн ой форме устанавливаются внутренняя организационная структура, порядок работы Советов и их вспомогательных органов, порядок принятия законов и иных актов. Регламенты Верховных Советов утверждаются законом», принимаемым самим высшим органом, деятельность которого определяется этим актом[24 - Ведомости Верховного Совета и Правительства Латвийской Советской Социалистической Республики. 1959. № 12; Ведомости Верховного Совета и Правительства Литовской Советской Социалистической Республики. 1969. № 21. Ст. 187; Ведомости Верховного Совета Узбекской Советской Социалистической Республики. 1970. № 18. Ст. 169.]. В отношении местных Советов наиболее целесообразной формой было бы установление типового регламента Верховным Советом союзной республики, на основе которого каждый местный Совет утверждал бы свой регламент, внося необходимую детализацию в пределах, установленных законом, с учетом местных условий и специфики своей работы и состава.
Законодательное закрепление правил процедуры деятельности высших представительных органов является важным фактором повышения их значимости, неуклонного их соблюдения и тем самым улучшения организации деятельности этих органов. Придание силы правовых предписаний тем процедурным формам, которые сложились в практике работы высших представительных органов, повышает их. авторитет, создает необходимые предпосылки для неукоснительного исполнения. Действующие регламенты четко определили порядок созыва, открытия и проведения сессий, систему и задачи внутренних вспомогательных органов, права и обязанности депутатов. Подробно регламентирован законодательный процесс, в частности впервые законодательно закреплен перечень субъектов законодательной инициативы.
В Регламенте Верховного Совета Литовской ССР предусмотрено, что по усмотрению Верховного Совета законопроект может быть рассмотрен в два чтения. На первом чтении заслушиваются доклад, содоклады, прения по общим вопросам законопроекта, на втором чтении проводится постатейное обсуждение законопроекта.
В действующих регламентах подробно определяется порядок голосования, закрепляется сложившаяся практика проведения открытого голосования. Однако в регламентах Верховных Советов Узбекской и Литовской союзных республик подчеркивается, что голосование, как правило, открытое. Следовательно, в особых случаях Верховный Совет может принять решение о проведении тайного голосования. Созданию необходимых условий для заблаговременной подготовки депутатов. к сессии, выявления требований, пожеланий и предложений трудящихся, избирателей будет способствовать закрепленное в Регламенте Верховного Совета Узбекской ССР правило обопубликовании указа о созыве сессии не позднее чем за 30 дней до ее открытия с перечислением вопросов намечаемой повестки дня.
Важное значение в организации работы представительных органов имеет система их вспомогательных органов. Регламенты закрепили порядок формирования этих органов, их задачи и состав. В частности, впервые законодательно определены состав и функции Советов старейшин.
В регламентах подробно определены права и обязанности депутатов, конкретизированы сроки их отчетов перед избирателями (в Регламентах Верховных Советов Узбекской ССР и Литовской ССР предусматривается, что отчеты должны проводиться не реже одного раза в течение года), определен порядок внесения и обсуждения запросов депутатов. Проведение в жизнь предписаний Регламентов Верховных Советов повысит уровень всей организационной работы высших представительных органов государственной власти.
Надо отметить, что отдельные авторы; говоря о формах работы Совета, исходят из этих правильных, с нашей точки-зрения, положений. Так, в «Юридическом справочнике депутата местного Совета» канд. юрид. наук Г. В. Барабашев правильно отмечает, что «вопросы своей компетенции Советы разрешают на заседаниях, проходящих в сессионном порядке» («Юридический справочник депутата местного Совета», изд-во МГУ, 1960, стр. 44); см. также К. Ф. Шеремет, Г. В. Барашев, Советское строительство, Госюриздат, 1961, стр. 193.
С нашей точки зрения, неосновательной является Критика в адрес тех местных Советов, которые начинают сессии в утренние часы. Так, К. Бобров в своей статье «Дорогие заседания», помещенной в газете «Известия» от 31 октября 1963 г., в целом правильно выступая против порочной практики Проведения различного рода собраний й заседаний в рабочее время, неправомерно распространяет это положение и на сессии Советов. Он пишет: «Очередная сессия Радянского районного Совета депутатов трудящихся 30 сентября началась в 14 часов – депутаты были оторваны от своей работы на производстве. Киевский промышленный обком КПСС и городской Совет знают об этой порочной практике, но мер никаких не принимают. Это происходит, видимо, потому, что они сами нередко проводят различного рода заседания в рабочее время. Так, например, сессия Киевского городского Совета 27 августа открылась в 10 часов!». изд-во Правда, 1961, стр. 104. «Программа Коммунистической партии Советского Союза», изд-во Правда, 1961, стр. 104.
Козлова Е.И
Утраченная ценность (должна ли Государственная Дума конституироваться)[25 - Конституционные ценности: содержание и проблемы реализации: материалы Международной науч. – теорет. конференции 4–6 декабря 2008 г.: в 2 т. М.: РАП, 2010. Т. 1. С. 25–31.]
Разговор о ценностях Конституции РФ должен затрагивать эту проблему всесторонне. Разумеется, он касается, прежде всего, ценностей, которые обеспечивают позитивное, положительное воздействие Конституции на ход общественного развития, нормальное эффективное функционирование на демократических началах всех частей государственного механизма, способствуют неукоснительному соблюдению и охране прав и свобод личности.
Ценностные свойства Конституции зависят и от того, насколько заложенные в ней концепции отвечают вызовам времени, соответствуют современному уровню развития человеческой цивилизации, общепризнанным принципам и нормам международного права. На весы ценностных свойств Конституции нужно положить присущую ей способность обеспечить противостояние катаклизмам самого различного характера.
Естественно, ценностью может являться только то, что работает или готово работать в случае необходимости. Вербальными ценностями мы обходились почти три четверти века. Думается, что лимит терпения исчерпан. Реальное претворение конституционных ценностей в жизнь не происходит само по себе. Требуются более эффективный контроль за реализацией конституционных принципов, общественная оценка их реального претворения в жизнь, политическая воля, квалифицированные кадры, прежде всего управленческие, и настойчивая напряженная работа с теми недостатками, которые не позволяют нам достаточно успешно двигаться вперед. Однако эффективность субъективного фактора в этом плане зависит от того, насколько разумно и компетентно в самой Конституции разработан арсенал средств, могущих обеспечить реальное воплощение в жизнь всех заложенных в ней демократических принципов.
Тема настоящей конференции позволяет в выступлениях участников выявить и оценить реализацию многообразных функций Конституции РФ, ее роль как мобилизатора всей демократической системы институтов государства и общества за прошедшие 15 лет. Объективный подход к проблеме позволяет включить в орбиту рассуждений и анализ полноты охвата ценностей, традиционно присущих конституционным актам демократических государств. Тем более важно выявить, не потеряла ли в пути каких-либо демократических установлений российская Конституция. Потери есть, и одной из них я хочу посвятить свое выступление.
Постановку этого вопроса не надо рассматривать как предложение внести поправки в действующую Конституцию. Необходимые изменения можно предусмотреть и на уровне Регламента Государственной Думы.
Речь идет о том, что в действующей российской Конституции и в Регламенте Госдумы не предусматривается процедура, целью которой является формирование Государственной Думы как самостоятельной структурной части законодательного и представительного органа государственной власти – Федерального Собрания. Такая процедура в государственно-правовой теории, в том числе советской, носила наименование «конституирование». Представительный выбранный орган должен перед началом своей деятельности «конституироваться». Понятие «конституирование», «конституироваться» в словаре иностранных слов поясняется следующим образом: «конституироваться – сорганизоваться, приобретать характер определенной организации, придавать себе законность». В Словаре Ушакова поясняются даже два понятия: «конституировать: устанавливать, организовывать, определить» и «конституироваться: устанавливаться, определиться». Применительно к представительному органу формой, посредством которой он мог конституироваться, издавна как в зарубежных странах, так и в России было признание законности прошедших выборов и соответственно утверждение полномочий депутатов, о чем принималось постановление представительного органа. Проследим, как эта процедура регулировалась в советских конституциях, регламентах и иных правовых актах.
Характерно, что, несмотря на коренные изменения сущности государства, ставшего государством диктатуры пролетариата, классовой ориентированности всех государственно-правовых институтов, советская власть не отказалась от демократического института конституирования представительного органа. Возможно, в первые годы советской власти это объяснялось условиями гражданской войны, борьбой с контрреволюцией. Однако показательно, что этот институт был закреплен и во всех конституциях СССР – 1936 г., 1977 г. И соответственно в конституциях союзных республик, в том числе в конституциях РСФСР.
Уже в Конституции (Основном законе) РСФСР 1918 г. в главе 16 закреплялась, что все материалы по производству выборов поступают в соответствующий Совет, который для проверки выборов назначает мандатную комиссию. По результатам проверки Совет решает вопрос об утверждении спорных кандидатов. В случае, неутверждения того или иного кандидата Совет назначает новые выборы, а в случае неправильности выборов в целом вопрос об отмене выборов решает вышестоящий орган советской власти.
В инструкции ВЦИК от 2 декабря 1918 г. «О порядке перевыборов волостных и сельских советов» в главе IV «Открытие переизбранных Советов» установлены аналогичные процедуры, как отмечено в инструкции, проверки мандатов. Председателю Совета (волостного Съезда Советов) передается избирательный протокол с жалобами и заявлениями избирателей. О необходимости проверки полномочий депутатов и признания их мандатов говорилось во многих правовых актах как СССР, так и республик еще до установления всеобщих, прямых, равных выборов и тайного голосования.
Так, в Конституции РСФСР 1925 г. в ст. 73 устанавливалось, что проверка правильности выборов в Советы производится избирательной комиссией, а проверка правильности полномочий делегатов, избранных на съезды советов, – мандатными комиссиями. Соответствующие нормы об избрании мандатных комиссий съезда советов для проверки правильности выборов на данный съезд и об утверждении постановления мандатной комиссии съездом советов содержится в инструкции Центрального Исполнительного Комитета Союза СССР от 2 октября 1934 г. «О выборах в совет в 1934–1935 гг.»[26 - О выборах в совет в 1934–1935 гг.: инструкция Центрального Исполнительного Комитета Союза СССР от 2 октября 1934 г. // СЗ СССР. 1934. № 50. Ст. 395.].
В Конституции СССР 1936 г. в ст. 50 было установлено, что «Совет Союза и Совет Национальностей избирают мандатные комиссии, которые проверяют полномочия депутатов каждой палаты». По представлению мандатных комиссий палаты решают либо признать полномочия, либо кассировать выборы отдельных депутатов. В Законе о выборах в Верховный Совет СССР 1950 г. содержалась норма о том, что Центральная избирательная комиссия после завершения выборов сдает всю избирательную документацию в Верховный Совет, который после ее анализа мандатной комиссией, принимает постановление о признании полномочий депутатов, о чем им выдается удостоверение и нагрудный знак депутата.
В законах о районных Советах, принятых в 1976 г. верховными советами всех союзных республик СССР, содержалась норма о признании полномочий депутатов районным Советом на своей сессии.
Можно отметить: в конституциях бывших зарубежных социалистических государств Европы обязательно предусматривалось, что мандатная комиссия высшего органа государственной власти проверяет полномочия депутатов, а высший орган утверждает полномочия.
Необходимость процедуры признания полномочий депутатов палат Верховного Совета СССР была предусмотрена и в Конституции СССР 1977 г., в ст. 110. Согласно ее содержанию палаты по представлению избираемых ими мандатных комиссий принимают решение о признании полномочий депутатов, а в случае нарушения законодательства о выборах – о признании выборов отдельных депутатов недействительными. Эта норма сохранилась и после изменений и дополнений Конституции на основе Закона 1988 г., которым был учрежден в качестве высшего органа государственной власти в СССР Съезд народных депутатов СССР. Аналогичные нормы были и в Конституции РСФСР (РФ) 1978 г. (ст. 106) как в отношении первоначально Верховного Совета, так и потом в отношении Съезда народных депутатов Российской Федерации.
То же можно следует отметить в отношении конституций всех автономных республик РСФСР – в них воспроизводилась норма о том, что Верховный Совет АССР принимает решение о признании полномочий депутатов. В республиканских законах о выборах народных депутатов, в том числе местных Советов, утверждение Советом избранных народных депутатов прямо рассматривается как предварительное условие, необходимое для замены выданных депутатам удостоверений об избрании депутатами на удостоверения народного депутата и выдачи значка депутата. Указанные нормы Конституция РСФСР впервые получила обстоятельную детализацию во временном Регламенте Съезда народных депутатов РСФСР, утвержденном первым Съездом 7 июня 1990 г. В статье 11 четко определялось, что по докладу Мандатной комиссии Съезд народных депутатов РСФСР принимает постановление о признании полномочий народных депутатов РСФСР, а в случае нарушения законодательства о выборах – о признании выборов отдельных депутатов недействительными. Таким образом, здесь четко обозначена форма акта – постановление. Кроме того, в ст. 12 закреплено, что «до признания полномочий депутатов Съезд принимает решения только по повестке дня Съезда, по составам Секретариата, Мандатной и Редакционной комиссий Съезда. Другие вопросы Съезд может обсуждать, не принимая по ним решений до признания полномочий депутатов». В соответствии с этими нормами первый Съезд народных депутатов РСФСР 16 мая 1990 г. принял постановление «О признании полномочий народных депутатов РСФСР», в котором признаны полномочия 885 народных депутатов РСФСР, избранных от территориальных округов, и 105 народных депутатов РСФСР, избранных от национально-территориальных избирательных округов. И только после признания полномочий депутатов Съезд утвердил постановление о повестке дня.
Выше было показано становление и развитие конституционного и иного нормативного правового регулирования института конституирования советских представительных органов власти на разных этапах развития советского государства и при разных системах органов государственной власти.
Теперь обрисуем очень коротко исчезновение этого института.
1. Впервые на конституционном уровне этот институт не был предусмотрен. В Конституции РСФСР 1993 г. упоминание о нем исчезло.
2. В Регламенте Государственной Думы не предусматривалось принятие постановления о признании полномочий депутатов. Такое постановление и фактически не принималось.
3. В Регламенте Государственной Думы, принятом 25 марта 1994 г., в ст. 31 предусматривалось лишь сообщение палате председательствующим на первой сессии фамилий избранных депутатов согласно списку депутатов, официально переданному палате Центральной избирательной комиссией Российской Федерации и составленному на день открытия первого заседания Государственной Думы.
4. В последующем содержание этой статьи было изменено, и теперь Регламент не предусматривает даже сообщения фамилий депутатов.
Отказ от конституционного закрепления процедуры конституирования Государственной Думы приводит к юридическому несовершенству порядка ее формирования, оформления ее как органа, правомочного осуществлять конституционно закрепленные за ним полномочия.
Превращение депутата, избранного в Государственную Думу, в депутата Государственной Думы кардинально меняет его статус, и это может происходить в рамках определенной процедуры, такая процедура существует со времени возникновения народного представительства, получает закрепление на конституционном уровне и в регламентах парламентов как в зарубежных демократических государствах, так и в советских конституциях, что было показано выше.
Особый порядок конституирования специфичен для выборных органов. Сами по себе итоги выборов еще не превращают избранного в действующий орган. Так, Президент, прежде чем он перестанет быть «избранным Президентом», определенное время пребывает наряду с действующим Президентом. Должна пройти сложная процедура его вступления в должность (присяга, принятие символов президентской власти), что юридически фиксирует прекращение полномочий прежнего Президента.
Выборы Патриарха Московского и Всея Руси не сводились только к оглашению результатов выборов. Избранный Патриарх изрек «сан приемлю», и затем была сложная процедура его введения в этот сан.
Следует затронуть и вопрос о причинах отказа от института конституирования Государственной Думы. Думается, что в таком решении не было учтено, что для признания полномочий депутатов существует единственный способ превращения их в орган – подтверждения законности их выборов. Это не должно восприниматься как глобальная проверка всей избирательной компании, контроль за деятельностью Центральной избирательной комиссией. Мандатная комиссия анализирует данные о заявлениях избирателей, общую, обстановку выборов, итоги решений судебных органов по жалобам.
Кроме всего прочего, такой анализ прошедшей избирательной кампании отвечает интересам избирателей, является дополнительным институтом проверки со стороны избранных депутатов чистоты проведения избирательной кампании.
Страшун Б.А
Исследование одной попытки создать в нашей стране парламент[27 - Журнал российского права. 2006. № 7.]
Рецензируемое издание <*>[28 - Шейнис В. Взлет и падение парламента: Переломные годы в российской политике (1985–1993). Т. 1. 703 с.; Т. 2. 770 c. М.: Московский Центр Карнеги; Фонд ИНДЕМ, 2005.]представляет собой капитальный труд о знаменательном отрезке советской и российской истории, в течение которого была предпринята попытка придать существовавшему в нашей стране более 70 лет так называемому социализму человеческое лицо, и в частности превратить систему Советов, служившую ширмой диктатуры бюрократического аппарата КПСС, в настоящее народное представительство. Автор – профессор Виктор Шейнис, один из видных деятелей партии «Яблоко» – был активным участником тех событий, народным депутатом РСФСР и депутатом Государственной Думы двух первых созывов, членом Конституционной комиссии Съезда народных депутатов РСФСР и ее рабочей группы, затем участником Конституционного совещания и его рабочей комиссии, и поэтому его исследование есть плод не только «ума холодных наблюдений», но и «сердца горестных замет» (А. С. Пушкин). Он, как и многие из живших тогда взрослых граждан, испытал и сладость романтических надежд, и горечь разочарований. В его труде приведены оценки, данные им по горячим следам событий и предвосхищавшие их последствия, и современное подтверждение или корректировка этих оценок.
Монография В. Шейниса имеет главным своим предметом описание и анализ событий, связанных с формированием и деятельностью учрежденных конституционными реформами 1988–1989 гг. Съездов народных депутатов СССР и РСФСР. Причем анализ, главным образом историко-политический с необходимым социологическим аспектом, включающим, в частности, весьма показательные таблицы. Вместе с тем он представляет большой интерес и для юристов, специализирующихся как в истории, так и в общей теории государства и в российском конституционном праве. А описание событий любопытно для любого читателя, который желает знать, почему распался Советский Союз, что помешало утверждению в нашей стране действительной демократии. Я в своей рецензии не могу охватить всю многогранность исследованных В. Шейнисом проблем и остановлюсь только на конституционно-правовой проблематике, связанной с попыткой «превращения» высших советских органов в подлинные парламенты.
Надо отдать должное автору: в конце 1980-х гг. он уже понимал порочность одной из несущих идеологических конструкций системы Советов – сосредоточения в их руках законодательной и исполнительной власти. И не случайно назвал Съезд народных депутатов СССР протопарламентом: этот Съезд, избранный в немалой части по куриальной системе, будучи формально верховным органом власти, в действительности существовал около власти, сравнительно легко управлялся кукловодами из ЦК КПСС и в конце концов столь же легко сдулся.
Российский съезд народных депутатов избирался более демократически, чем союзный: по одномандатным избирательным округам прямым голосованием избирателей при конкуренции кандидатов. Но состав Съезда сложился довольно пестрым. Ряд депутатов оказались политически неустойчивыми, перебегали из одной фракции в другую, подчас противоположную, немало нашлось демагогов, способных лишь на обличения, и просто людей с неустойчивой психикой, заразивших избирателей своими истерическими выступлениями на митингах.
В монографии объяснено, почему при формировании Верховного Совета РСФСР демократические силы потерпели поражение, а в Конституционной комиссии получили прочные позиции. Автор подробно описал все перипетии разработки Конституционной комиссией проекта будущей Конституции РФ. Объяснены обстоятельства, приведшие к созыву Конституционного совещания, в котором, как отмечено, В. Шейнис также принял активное участие и которое сумело исправить многие существенные дефекты конституционного проекта, подготовленного окружением Б. Н. Ельцина в качестве альтернативы проекту Конституционной комиссии. Объективно эта альтернатива была не нужна, поскольку с гораздо меньшими усилиями и затратами можно было доработать готовившийся в течение почти трех лет проект Конституционной комиссии, который большинство Верховного Совета и Съезда не желало принимать. Альтернативный проект был призван удовлетворить личные амбиции узкой группы деятелей, оказывавшей влияние на первого Президента России, и эта цель оказалась, видимо, достигнутой. Несмотря на усилия, предпринятые на Конституционном совещании, вынесенный на референдум конституционный проект был по сравнению с проектом Конституционной комиссии все же обеднен и некоторые идеи последнего искажены, что отрицательно сказалось впоследствии.
Примечательно, что похожая ситуация сложилась и с подготовкой избирательного законодательства. Его проекты первоначально разрабатывались в рамках Конституционной комиссии под руководством В. Шейниса, затем уродовались в аппарате Президента и вновь исправлялись, но уже не во всем.
После прочтения труда В. Шейниса многое становится понятным. И все же некоторые оценки хотелось бы уточнить.
Книга названа «Взлет и падение парламента». Поскольку под парламентом, судя по всему, автор понимает Съезд народных депутатов РСФСР и избиравшийся им Верховный Совет РСФСР (с 1992 г. вместо РСФСР стали писать «Российской Федерации»), к этим институтам логично было бы применить по аналогии с соответствующими союзными институтами характеристику «протопарламент». Впрочем, ни в том, ни в другом случае автор не объяснил, почему союзные Съезд народных депутатов и Верховный Совет назвал сначала протопарламентом, затем просто парламентом, а российские – только парламентом. Я не могу согласиться с их характеристикой как парламента, поскольку Съезды, согласно советским Конституциям СССР и России, сосредоточивали всю власть, включая исполнительную, а Верховные Советы не были с точки зрения порядка их формирования представительными органами, т. е. не обладали имманентным парламенту качеством. Здесь уместна характеристика «протопарламент».
Судьба российских Съезда и Верховного Совета, похоже, вызывает у автора чувство некоторого сожаления, хотя он объективно анализирует перипетии политической борьбы между этим так называемым парламентом и Президентом, завершившейся действительно трагическими событиями начала октября 1993 г. Но трагичность не в том, что перестали существовать Съезд и Верховный Совет, а в том, что погибло много ни в чем не повинных людей, немалая часть которых стала жертвой своего любопытства. Что касается народных депутатов, то те из них, которые оставались в Белом доме, поддерживая авантюризм руководителей и подбивая граждан на мятеж, несут большую долю ответственности за жертвы этих нескольких дней. Однако коллективный орган, в котором такие люди определяли его деятельность, не заслуживает сожаления. На мой взгляд, шансов на то, что в будущем эти органы могли бы стать действительным парламентом, было чрезвычайно мало, да и последующая история это подтвердила. Можно сожалеть еще и о том, что Конституция России 1978 г. с последующими изменениями не была заменена в законном порядке, но в этом повинен все тот же Съезд, не желавший отказываться от так называемой советской власти, в действительности при господстве КПСС не существовавшей, и от собственной своей власти, которую стремился расширить за разумные пределы.
Съезд, работавший еще в полном составе, не так уж редко принимал решения под влиянием сиюминутных эмоций, с голоса, заражаясь истерикой прорвавшихся к микрофону неуравновешенных депутатов. Мне довелось присутствовать почти на всех заседаниях Съезда, и я вспоминаю, как во время очередной коллективной истерики в связи с вопросом о возвращении Крыма я спросил сидевшего рядом депутата, человека лет 30, понимает ли он, что попытка вернуть Крым может привести к братоубийственной войне с Украиной и большим жертвам. Ответ был примерно такой: понимаю, но через это надо пройти.
Припоминаю и другое. Через день-два после октябрьских событий я встретил уже бывшего народного депутата, принадлежавшего к одному из влиятельных тогда политических формирований, которые считались демократическими. Он сказал радостно: «Мы победили». Я, еще находясь в смятении от событий, согласился с ним, но душу точил большой червь сомнения относительно того, кто действительно победил. Будущее подтвердило оправданность сомнений. И. В. Шейнис убедительно, на мой взгляд, показал, что Б. Н. Ельцин и демократические силы того времени далеко не во всем преследовали одинаковые цели, а плоды победы пожали лишь те, кто были близки к первому Президенту России. К сожалению, и тогда у нашего общества выбор был между довольно нехорошим и совсем скверным, и все же лучше, что победило меньшее зло. Если считать прекращение существования Съезда и Верховного Совета падением или крушением парламента, то единственное, что можно по этому поводу сказать, – это то, что так ему и надо, он сам в этом виноват. А нам, избирателям, следовало бы из этого извлечь уроки и выбирать в законодатели не златоустов-обличителей, а людей, подготовленных и настроенных на конструктивную работу, способных договариваться. К сожалению, таким выборам мы пока что не научились.
И наконец, об избирательной системе. С конца 1992 г. я участвовал в работе руководимой В. Шейнисом инициативной рабочей группы, готовившей проекты избирательного законодательства. Все ее участники исходили из необходимости проведения выборов на основе пропорционального представительства политических сил, чтобы избиратель имел возможность выбирать между политическими программами, а не между отдельными людьми, которых он, как правило, не знает. Однако бульон партийной системы к тому времени не сварился, вследствие чего пришлось согласиться на то, что половина депутатов будет избираться по-старому, то есть по мажоритарной системе в одномандатных избирательных округах, а применительно к пропорциональным выборам предусмотреть участие не партий, а избирательных объединений. По этой смешанной системе стала избираться Государственная Дума, результаты чего читателю известны. Несмотря на протестное голосование значительной части избирательного корпуса, реальная политика в соответствии с Конституцией РФ 1993 г. стала определяться исключительно Президентом и его окружением, а Государственная Дума вопреки обличителям этой политики и подчас даже не без их содействия стала штамповать законы, подготовленные исполнительной властью. Впрочем, и законы, подготовленные самой Думой, обычно были не лучше. Избрание Президентом В. В. Путина породило у избирателей надежды на улучшение политики, и в результате пропрезидентская партия «Единая Россия» имеет в настоящее время в Государственной Думе большинство, превышающее 2/3 голосов, а демократические партии не смогли преодолеть 5-процентный барьер и утратили места в Думе. Приходится вспомнить, что именно В. Шейнис был активным сторонником такого барьера, хотя при обсуждениях в рабочей группе высказывались предложения об уменьшении этой цифры. Избиратели от господства «Единой России» пока что мало выиграли, а потери от пролоббированных и непродуманных законов понесли ощутимые. Достаточно упомянуть Жилищный кодекси Федеральный закон 2004 г. № 122-ФЗ.
В. Шейнис, будучи сторонником пропорциональной системы, обоснованно полагал, что на пути к ее исключительному применению нужно пройти этап германской системы, в которой пропорциональный элемент преобладает, но не исключает элемента мажоритарного, позволяющего избирателям выдвигать кандидатов и самовыдвигаться. Германский избирательный закон предусматривает, что основной принцип распределения мандатов пропорциональный. Из числа мандатов, полученных партийными списками кандидатов, исключаются мандаты, полученные кандидатами соответствующих партий в одномандатных избирательных округах. Для пропорционального распределения применяется 5-процентный заградительный барьер, однако партия, получившая менее 5 % голосов, допускается к распределению, если в одномандатных избирательных округах провела не менее трех своих кандидатов.
Вообще, определяя целесообразность той или иной избирательной системы для России, приходится иметь в виду, что критерии, более или менее достаточные на Западе, у нас могут утратить всякое значение, да по сути уже и утратили. Мажоритарная система в условиях нашего федеративного устройства неизбежно нарушает принцип равного избирательного права, поскольку есть чрезвычайно малые субъекты Федерации – некоторые республики, автономные округа, небольшие области, представительство которых политически нельзя растворить в более крупных избирательных округах, формируемых на основе единой нормы представительства. В малых республиках обычно господствуют кланы, которые и определяют, кто станет депутатом. В других избирательных округах, как показал опыт, оставалось бы значительным влияние административного и в меньшей степени финансового ресурса (иногда они сливаются). При пропорциональной системе имеет место то же самое, причем в прессе описаны случаи продажи партийным руководством мандатных мест в списках кандидатов. Соперничество программ у нас не получается, потому что они зачастую выглядят как близнецы-братья. Но это все уже за пределами рецензируемой книги: в 1993 г. трудно было предположить, до какой степени изощренности могут дойти наши фальсификаторы выборов.
Возвращаясь к монографии В. Шейниса, хочу подчеркнуть, что теперь ни одна полноценная работа по политической истории России данного периода и по истории российского государства и конституционного права невозможна без использования этой книги. В ней существенны и описание малоизвестных, но важных событий и других фактов, и особенно оценочные суждения автора. Жаль, что тираж книги (1000 экз.) слишком мал даже для снабжения библиотек, а приобрести ее весьма трудно уже теперь.
Садовникова Г. Д
Двухпалатная структура парламента: специфика российской модели[29 - Проблемы конституционного развития Российской Федерации: сб. статей, посвященных 90-летию проф. Б. С. Крылова. М.: ИЦ Ун-та им. О. Е. Кутафина, 2013.]
Вопрос о структуре парламента – неотъемлемая часть конституционной политики построения системы государственной власти. «Структура парламента, определяемая количеством палат и методом их формирования, – справедливо отмечает профессор Б. С. Крылов, – самым тесным образом связана с компетенцией парламента в целом и палат, его образующих[30 - Крылов Б. С. Парламент буржуазного государства. Политическая сущность и формы парламента и парламентаризма на современном этапе. М.: Изд-во Института международных отношений. С. 62.].
Выбор структуры парламента зависит от целого ряда факторов, в том числе идеологических, политических, исторических, социальных, др. Следует согласиться с Б. С. Крыловым, что в некоторых случаях на структуру влияет и то обстоятельство, что одна палата участвует в образовании другой[31 - Там же.].
Идеологическому фактору Б. С. Крылов отводит особую роль (не только применительно к структуре парламента), отмечая, что влияние идеологии как совокупности взглядов на отношения в обществе, политику и экономику государств очевидно и постоянно возрастает. Под идеологией ученый понимает «более или менее систематизированные идеи, определяющие оценку действительности и влияющие на проводимую государством внешнюю и внутреннюю политику»[32 - Крылов Б. С. Вопросы политической идеологии в зарубежных странах // Конституционализм: идеал и/или реальность: Сборник материалов дискуссии за круглым столом 4 февраля 2011 года / под ред. Б. А. Страшуна, И. А. Алебастровой. М.: Институт права и публичной политики, 2012. С. 153.].
В качестве одной из предпосылок развития двухпалатного парламента Б. С. Крылов отмечает то, что в течение XIX в. усилиями политических деятелей и юристов «укрепился взгляд на необходимость второй палаты как орудия, выполняющего две задачи: а) сдерживающего «неоправданные», то есть радикальные порывы палаты, избираемой непосредственно избирателями, и б) ограничивающего злоупотребления исполнительной власти»[33 - Крылов Б. С. Парламент буржуазного государства. Политическая сущность и формы парламента и парламентаризма на современном этапе. М.: Изд-во Института международных отношений. С. 63.]. Тем самым ученый констатирует влияние сложившихся в обществе взглядов, иначе говоря – идеологического фактора – на распространение бикамерализма как предпочтительной структуры парламента.
Такая структура высшего представительного органа государства имеет как достоинства, так и недостатки, отмеченные еще на рубеже XVIII–XIX столетий И. Бентамом. В качестве одного из достоинств ученый указал гарантированность досконального соблюдения установленных правил и процедур: «Если бы одна из палат их нарушила, то этим самым она дала бы законный повод другой палате отвергнуть всякое спорное представление»[34 - Бентам И. Тактика законодательных собраний // Антология мировой политической мысли. М., 1997. Т. 1. С. 565.]. Кроме того, И. Бентам считал, что для всестороннего рассмотрения дела необходимо различие интересов, взглядов, что в наибольшей степени обеспечивает двухпалатность: «Люди, работающие долгое время вместе, приобретают… известный корпоративный дух», имеющий естественный противовес в другой палате[35 - Там же.].
К недостаткам парламентского бикамерализма И. Бентам отнес, следующее:
– вопрос, принятый даже единогласно в одной палате, может быть отвергнут большинством одного голоса в другой;
– возможность формирования двух различных направлений в законодательной деятельности в зависимости от состава палат;
– каждая палата может быть лишена части тех сведений, которые она имела бы при едином собрании;
– разделение на палаты неизбежно замедляет ход дела;
– окончательным результатом такого разделения может быть распределение прав, которое предоставит одному собранию инициативу, а другому – лишь право негатива. Тогда интерес той палаты, которая обладает лишь правом негатива, будет заключаться в отклонении всяких предложений[36 - Там же. С. 565–566.].
В литературе существуют принципиально разные взгляды на двухпалатность как на историческую черту парламентов. Так, Н. А. Алексеев отвергает точку зрения С. Криппса, который считал: «Если мы хотим достигнуть эффективной демократии, то абсолютно невозможно иметь две Палаты, делящие суверенитет государства. Вторая Палата является либо представительной – в этом случае она не что иное, как дубликат первой Палаты, либо она не представляет народ в целом – в этом случае она не должна иметь место в подлинно демократическом Парламенте»[37 - Цит. по: Алексеев Н. А. Палата Лордов Британского Парламента: от Суда Короля Эгберта до революции Премьера Т. Блера (825–2003 гг.). М.: БЕК, 2003. С. 28.]. Верхние палаты парламента, справедливо считает Н. А. Алексеев, вступили в новый исторический этап, получив новые, крайне важные полномочия в рамках государства. Необходимость реализации этих полномочий в различных государствах доказывает важность существования института верхней палаты Парламента. И кроме всего прочего формирование верхних палат, как правило, осуществляется на основе применения отличных от нижних палат методов, а само формирование двух палат Парламента разбивается во времени. Поэтому-то в свете разных сроков формирования во многих государствах верхние палаты являются не менее представительными, чем нижние. Кроме того, эти органы являются, как правило, менее политизированными и более профессиональными[38 - Алексеев Н. А. Палата Лордов Британского Парламента: от Суда Короля Эгберта до революции Премьера Т. Блера (825–2003 гг.). М.: БЕК, 2003. С. 27–28.].
Причину сохранения влияния верхних палат в современных государствах можно видеть также в необходимости представительства штатов, земель, провинций, иных территорий. Действительно, структура парламента в определенной степени увязана с политико-территориальным делением государства.
Назначение и функции вторых (верхних) палат в унитарных и федеративных государствах неодинаковы. В последних нижняя палата призвана обеспечивать представительство народа страны в целом, а верхняя – представительство субъектов федерации. Парламенты федеративных государств, как правило, двухпалатные. Существовавшие в ЮАР по Конституции 1983 г. трехпалатный парламент и в Югославии по Конституции 1963 г. шестипалатный парламент, а по Конституции 1974 г. – трехпалатные Скупщины республик и автономных краев исключение из правил. По вопросу о структуре парламента федеративного государства – ФРГ, в частности о том, является ли Бундесрат ФРГ – орган земельного представительства – палатой парламента, в науке конституционного права нет единого мнения.
Что касается выбора структуры парламента в унитарных государствах, то в юридической литературе иногда делаются попытки определить некие критерии или закономерности в этом процессе. «Опыт показывает – считает Г. А. Василевич, – что двухпалатный парламент имеется всегда в федеративных государствах и обычно в государствах унитарных, где число жителей превышает 10 миллионов. Главное, что такой парламент при продуманном разграничении полномочий палат позволяет увеличить представительство в нем населения, как ни парадоксально, сэкономить средства налогоплательщиков, повысить эффективность его работы, обеспечить учет интересов органов территориального самоуправления, в большей мере обеспечивает проведение принципа разделения властей – законодательной и исполнительной, а значит, содействует стабильности в государстве. Традиционно двухпалатные парламенты состоят из палаты представителей (палаты депутатов) – нижняя палата (иногда название иное), сената, который является верхней палатой. Соотношение по численности между палатами различное, но всегда нижняя палата по числу депутатов больше верхней. Например, в Бельгии, государстве с более чем двухмиллионным населением, в палате представителей – 212 членов, в сенате – 178, Ирландии соответственно – 144 и 50, Нидерландах 150 и 75, Франции – 487 и 274. Оптимальное соотношение где-то 2:1 или 5:3»[39 - Василевич Г. А. Парламент Республики Беларусь: конституционно-правовой аспект. Мн.: Право и экономика, 1989 г. С. 15. Примечание диссертанта: в настоящее время данные о численности депутатов несколько отличаются от приведенных.].
Однако в ряде случаев практика опровергает вывод Г. А. Василевича о зависимости структуры парламента в унитарных государствах от численности населения. Например, в многонаселенном Китае действует однопалатный парламент, а в некоторых государствах с небольшой численностью населения – Антигуа, Барбадос, Гаити, Санта-Лючия – двухпалатные. Видимо, в большинстве случаев на структуру парламента влияет конкретная политическая ситуация, исторические традиции, влияние других государств, иными словами – совокупность различных факторов. Исключением из правил можно считать наличие однопалатных парламентов в федеративных государствах Танзании, Сент-Китсе и Невисе, Федеративных штатах Микронезии и Коморских островах.
В унитарных государствах верхняя палата традиционно играла роль консервативного тормоза прогрессивных преобразований и формировалась менее демократичным путем, чем нижняя (по наследству или путем назначения). В демократических государствах, где и верхняя и нижняя палаты формируются целиком или в основном путем выборов, значение верхних палат постепенно утрачивается. Не случайно в некоторых странах верхние палаты после второй мировой войны были упразднены (Новая Зеландия, Дания, Швеция). В некоторых странах сохранение второй палаты – дань традиции, а в некоторых вторая палата – сдерживающий фактор на пути преобразований[40 - Автономов А. С. Правовая онтология политики: к построению системы категорий. М.: ООО Фирма «Инфограф». 1999. С. 310.]. По мнению А. А. Мишина, верхняя палата была введена, во-первых, для представительства аристократии, во-вторых, для сдерживания радикализма нижней палаты[41 - Мишин А. А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. М., 1996. С. 180.].
Новейшая история российского бикамерализма начинается в 1990 г., когда в составе Верховного Совета РСФСР были сформированы две палаты – Совет Республики и Совет Национальностей. Эффективность реализации идеи двухпалатного парламента с 1990 до 1993 г. чаще всего оценивается отрицательно, поскольку палаты Верховного Совета РСФСР большей частью заседали совместно, доминирующую роль играл Президиум Верховного Совета – руководящий орган всего парламента, подавляющий инициативу палат[42 - Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации. М.: НОРМА, 2000. С. 438.].
Принципиально новое для России содержание двухпалатного парламента закрепила действующая Конституция 1993 г., установившая статус Совета Федерации и Государственной Думы как палат Федерального Собрания РФ. Двухпалатная структура российского парламента направлена, во-первых, на обеспечение представительства в Федеральном Собрании всего многонационального народа России, всех его слоев и социальных групп, возможность выражения их политических интересов; во-вторых, на наиболее полный учет интересов субъектов Федерации при принятии решений по вопросам исключительного ведения Российской Федерации; в-третьих, на повышение профессионализма парламента, имеющего мощный «фильтр» в лице Совета Федерации в законодательном процессе.
Некоторые особенности российской модели бикамерализма отметил Конституционный Суд РФ. В Постановлении от 12 апреля 1995 г. № 2-П Суд констатировал, что двухпалатность российского парламента, отражающая разные стороны народного представительства в Российской Федерации, обуславливает их самостоятельность, различность их компетенции, раздельность заседаний, в том числе при принятии федеральных законов. В то же время в предусмотренных Конституцией случаях палаты могут собираться вместе, однако голосования на таких заседаниях не проводятся и решения не принимаются[43 - Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1995. № 2–3.].
Если обратиться к опыту организации и деятельности зарубежных двухпалатных парламентов, можно увидеть, что для некоторых стран характерны сильные верхние палаты, для других – слабые. Сильная верхняя палата означает ее полное юридическое равноправие с нижней. При этом фактически нижняя палата всегда сильнее, и не только потому, что она в значительной степени определяет «повестку дня» для верхней палаты, но и потому, что формируется на более демократичной основе и, следовательно, в большей степени олицетворяет саму идею народного представительства. Даже в тех странах, где палаты формально полностью равноправны (США, Италия), нижняя палата несколько более влиятельна, так как согласно конституционному обычаю большинство законопроектов первоначально рассматривается и принимается именно в нижней палате. По общему правилу, чем более демократичным способом формируется верхняя палата, тем она сильнее.
В государствах с сильной верхней палатой ни один закон не может быть принят без согласия обеих палат, и вносить законопроект можно в любую палату. Так, согласно ст. 70 Конституции Итальянской Республики законодательная функция осуществляется коллективно обеими палатами, а по ст. 72 – каждый законопроект, представленный в одну палату, изучается согласно правилам ее регламента комиссией, а затем самой палатой, которая одобряет его статью за статьей и в заключительном голосовании[44 - Избранные конституции зарубежных стран: учеб. пособие / отв. ред. Б. А. Страшун. Перевод В. А. Кикотя. М.: Юрайт, 2011. С. 309.]. Конституция США (разд. 7 ст. 1) устанавливает, что каждый билль, прошедший Палату представителей и Сенат прежде, чем стать законом, подлежит представлению Президенту Соединенных Штатов[45 - Избранные конституции зарубежных стран: учеб. пособие / отв. ред. Б. А. Страшун. Перевод Б. А. Страшуна. М.: Юрайт, 2011. С. 401–402.].
Сильная верхняя палата, таким образом, может блокировать принятие любого закона. Система слабой верхней палаты, существующая в Испании, Индии и некоторых других странах, означает, что ее вето на законы может быть преодолено нижней палатой путем повторного принятия закона.
Существует и смешанная система, когда верхняя палата при определенных обстоятельствах является сильной, а в некоторых случаях – слабой (Франция, ФРГ, Россия).
В России при принятии федеральных законов (которые считаются обычными, или текущими законами) Совет Федерации является слабой верхней палатой, так как отклонение ею закона может быть преодолено Государственной Думой двумя третями голосов, но при принятии федеральных конституционных (аналог органических) законов, а также законов РФ о поправках к Конституции РФ, он становится сильной палатой, поскольку без его одобрения принятие этих законов невозможно. В этом одна из главных особенностей Российской модели бикамерализма.
