скачать книгу бесплатно
В течение 11 лет, проведённых в Бухаре, Марджани довольно много общался с дамеллой Хусайном, который был очень полезен ему. Каргали также хорошо знал историю, и Марджани с его слов записал много преданий, которые позже приводил в своих исторических книгах. В сборниках Марджани мы также увидели много исторической информации, переписанной из книг Хусайна. Марджани часто пользовался библиотекой, книгами и произведениями этого человека. Именно Хусайн впервые подал ему мысль написать книгу «Вафиййат ал-аслаф» и даже показал пути для этого[29 - Доступ к библиотеке дамеллы Хусайна, советы от него по написанию «Вафиййат ал-аслаф», а также книгу «Джами‘ ал-усул фи ахадис ар-расул» из библиотеки эмира Марджани получил уже после своего путешествия в Самарканд.]. При этом он очень любил Марджани, возлагал на него большие надежды в области знаний. Также Хусайн помогал и с материальной стороны молодому человеку, имевшему скудные заработки. Кроме этого в последние годы своей жизни он даже задумывался о том, чтобы завещать Марджани свою библиотеку.
* * *
Марджани так старался на пути знаний, полностью отдавался учению и поискам из-за своей любви к знанию, из-за того, что получал огромное удовольствие от исследований. А ведь у Марджани и помимо этого было много проблем.
Так как отец Марджани не мог должным образом обеспечить сына, молодой человек довольно много времени тратил на то, чтоб заработать себе на пропитание. Были времена, когда он во многом нуждался. Вот что он однажды рассказал своим ученикам: «Будучи в Бухаре, я каждый день ходил на занятия за три-четыре километра, надев башмаки на босу ногу. Моя жизнь была примерно такой же. Мы жили на гроши. Бывали разные времена. Когда однажды в Бухаре я услышал, что казанские имамы зарабатывают 2 рубля в день, помню, я подумал, куда они девают столько денег. Лишь после того, как я сам стал имамом в Казани, понял размер здешних расходов. Каждый день я получаю 5 рублей, но и этого не хватает».
Для того чтобы показать насколько отец помогал Марджани, мы приводим пару строк из одного его письма сыну. Бахаутдин-хазрат писал: «С этим письмом я посылаю тебе два золотых и один зипун. Деньги экономь. Зипуном же пользуйся до осени, а когда похолодает – продай и потрать деньги на свои нужды».
Чтобы хоть как-то прокормить себя, спустя одну зиму после своего приезда в Бухару Марджани начал зарабатывать, весной занимаясь преподавательством, и во время своей учёбы жил на эти деньги. Марджани, таким образом, семь лет занимался с приходом весны преподавательской деятельностью в городе Каракуль.
Так как ученики Бухары в то время пользовались лишь рукописными учебниками, были и такие студенты, что зарабатывали себе на жизнь, переписывая учебники. Бывало, и Марджани переписывал книги для других.
Через два-три года после приезда в Бухару Марджани начал давать частные уроки. По словам Садрутдин-хазрата, среди его учеников было много узбеков и туркменов. Были ученики, которые зимой следовали за Марджани из города Каракуль в Бухару и получали знания там. Среди таких шакирдов было много и тех, которые помогали Марджани.
Самых отзывчивых учеников Марджани упомянул и в книге «Вафиййат ал-аслаф». Должно быть, он сделал это в качестве благодарности за их труд и помощь. Марджани пишет: «Наср ад-дин ибн ‘Ивад ал-Хаваризми ибн Нияз был очень хорошим парнем, выучил Коран, прочитал много книг по рецитации и правилам орфоэпического чтения (таджвид). Правильно рецитировал Книгу. При мне учился в Бухаре восемь лет, изучал морфологию и синтаксис. После этого прочёл «Тахзиб ал-мантик ва ал-калам», «Хикмат ал-‘айн» и другие книги. Его отец был богатым человеком и оказал мне большую помощь в обучении, помогал многими вещами, в которых я нуждался. И его сын Насрад-дин искренне служил мне, выполнял мои просьбы. Этот шакирд умер 17 шаабана 1265 х. / 27 июля 1849 г. в возрасте 30 лет. Да будет доволен им и его родителями Аллах».
Когда Марджани обучал этого Насрад-дина морфологии, он написал для него книгу. А при обучении логике написал для него толкование вводной части книги «Шамсиййа».
Так, зимой получая образование сам, а весной преподавая другим в Каракуле, Марджани провёл в Бухаре пять лет. А потом поехал в Самарканд.
Путешествие в Самарканд. Кади Абу Са‘ид. Библиотека кади. Становление взглядов и утверждение принципов. Принятие Курсави. Повторное путешествие в Бухару
Проведя в Бухаре пять лет жизни, Марджани отправился в Самарканд, вторую в Туркестане после Бухары столицу знаний, и устроился в медресе под названием «Ширдар»[30 - «Ширдар» является одним из знаменитейших медресе Самарканда, оно было построено в 1028 х./1619 г. правителем города Ялангушем Бахадиром.]. Позже он познакомился и наладил отношения с одним из образованнейших кади Самарканда Абу Са‘ид-хазратом и начал давать частные уроки его детям по различным предметам. Этот кади также был преподавателем медресе «Ширдар», и Марджани посещал его занятия.
Путешествие в Самарканд сыграло важную роль в жизни Марджани, в его становлении тем Марджани, каким мы его знаем. Поэтому Самарканду мы посвятили отдельную, более подробную главу.
Про путешествие в Самарканд Садрутдин-хазрат пишет следующее: «Прожив пять лет в Бухаре, Марджани поехал в Самарканд, подобно тем шакирдам, что во время своих каникул подаются в туркменскую часть Бухары для заработка. Там он встретил кади Абу Са‘ид-хазрата. Начал обучать его внуков. Увидев искреннюю любовь к знанию, кади собственноручно вручил Марджани древние дорогие и ценные книги из своей библиотеки, многие из которых тот даже переписал себе. «Книги и библиотека этого кади Абу Са‘ида стали основными путеводителями для меня. Именно они вразумили меня и направили к правильным взглядам», – говорил сам Марджани».
Хабибуннаджар-хазрат так рассказывает о времяпровождении Марджани в Самарканде: «Марджани приехал в Самарканд и завязал хорошие отношения с кади Абу Са‘идом, начал обучать его детей. Однажды он, взяв в руки книгу «Тахзиб ал-мантик ва ал-калам», вошёл к кади и спросил: «Что это за книга?» В ответ кади ему сказал: «Хотя на первой странице книги «Тахзиб ал-мантик» написано: «Глава о логике и каламе», я подумал, что эта книга о каламе, но до сегодняшнего дня я не встречал её. Дамелла, вы перепишите её для меня, займитесь этим в моей библиотеке. Там же вы сможете прочитать и необходимые вам книги». Марджани обещал выполнить его просьбу, сказав, что главной его целью было именно попасть в библиотеку. Когда через два дня Марджани вручил кади уже переписанный вариант «Тахзиб ал-калам», Абу Са‘ид разрешил ему пользоваться библиотекой столько, сколько понадобится, сказав: «Я думал, переписка книги займёт у вас неделю, а вы переписали её за два дня». Получив такое разрешение, Марджани с большим воодушевлением и любовью ринулся изучать книги кади, как голодный человек, нашедший для себя пищу.
Будучи в Бухаре, Марджани никак не мог согласиться и найти объяснение некоторым словам и мнениям авторов в вопросах вероубеждения. В этой же библиотеке он прочитал произведения великих учёных и исследователей ислама, понял взгляды своих предшественников, утвердился во многих вопросах, касающихся вероубеждения. Именно тогда он понял, кем являются Тафтазани, Фахр ад-дин ар-Риза, и во многих вопросах нашёл истину и успокоение для своей души.
Так как кади Абу Са‘ид оказал большую помощь и его библиотека была очень полезна для Марджани, он всегда вспоминал о времени, проведённом в Самарканде, как о самых приятных минутах своей жизни, а о Абу Са‘иде отзывался как о самом великом человеке тех мест.
Среди учителей Марджани кади Абу Са‘ид был самым уважаемым и великодушным, поэтому мы сочли нужным написать пару строк о его биографии. В книге «Вафиййат ал-аслаф» Марджани пишет: «Кади Абу Са‘ид ибн ‘Абд ал-Хай ибн Абу-л-Хайр был одним из выдающихся учёных Мавераннахра времён ас-Самарканди, во всех делах он был особо внимателен и точен. Прочитал множество книг своих предшественников и обладал огромными знаниями, был учёным, ценящим справедливость. Знал историю, положение народов, события в мире, был сведущ в области арифметики, алгебры, геометрии, физики, географии и ещё ряде всевозможных религиозных и светских предметов. Лишь в области обязательных религиозных предписаний его знания немного хромали.
Он был человеком воспитанным, щедрым, добродушным, справедливым, уважал каждого в соответствии с его положением. Он не восхищался собой, ему не было свойственно высокомерие, как остальным учёным Мавераннахра. Если встречался с одним из потомков Пророка (из рода ‘Али и Фатимы, да будет доволен ими Аллах), выказывал ему всяческое уважение.
Когда в Самарканде мы вместе совершали намаз, он всегда делал меня имамом. А когда нам приходилось читать намаз в пути или в саду, и кто-нибудь давал ему коврик для намаза или одежду, он всегда отдавал их мне, говоря, что имам достоин этого больше, а сам читал на земле.
Однажды он так расхвалил меня перед правителем Самарканда и сказал: «Этот парень превосходит даже древних учёных, написавших объёмные труды».
Кади Абу Са‘ид очень любил собирать книги, и если вдруг ему на глаза попадалась книга, которой у него не было, он был готов купить её даже за двойную цену. Поэтому у него имелось много ценных книг по различным предметам.
Он уважал суфиев и шейхов, помогал иностранцам, независимо от того, были ли они суннитами или шиитами, интересовался положением учёных в их государствах. Поэтому он много знал об иностранных государствах и тамошних учёных. Он был довольно богат и имел земли, сады, дома во многих местах. После смерти отца не взял ничего из наследства, а раздал свою долю остальным наследникам. Был не только кади, но и преподавал в нескольких медресе Самарканда. Живя в Самарканде, я тоже пользовался его книгами, он помогал мне. Зная, что таких редких и ценных книг я не найду в другом месте, некоторые из них я даже переписал. Именно Са‘ид-хазрат стал причиной того, что я стал увлекаться историей, читать исторические книги.
Одним словом, в Мавераннахре я не встречал человека, более справедливого и прямолинейного. Его деды и прадеды также были учёными. Са‘ид-хазрат также написал книги по основам исламского права и каламу. Умер в возрасте 70 лет 16 шавваля 1225 х. / 23 августа 1849 г. Если сделать [нумерологический] подсчёт числа словосочетания «устазу замана» («наставник эпохи»), то получится дата его смерти».
По воспоминаниям о Самарканде и кади Абу Са‘иде, оставленным Марджани, по рассказам Садрутдина и Хабибуннаджар-хазрата можно понять, какое сильное впечатление произвёл Самарканд на Марджани, и как полезно для него было это путешествие.
В Самарканде Марджани встретил очень умного и начитанного учёного. Разглядев ум и способности Марджани, этот учёный стал ему покровительствовать, сыграл важную роль в его жизни, заинтересовав занятиями историей. В библиотеке кади Абу Са‘ида Марджани прочёл много древних книг и трудов по всевозможным предметам. Эти книги сильно подействовали на него, он даже избавился от сомнений в вероубеждении, определил для себя принципы и идеалы. Итогом этих исследований и размышлений стало принятие взглядов великого татарского учёного Курсави, Марджани полюбил его принципы и стал на всё смотреть с точки зрения истины.
Часто на пути к настоящему знанию и развитию люди следуют за своими покровителями, во многих делах копируют их. Исследуя биографию Марджани, мы во многих местах заметили, что он действовал, ориентируясь на кади Абу Са‘ида, восхищаясь его совершенством, старался во многих вещах быть похожим на него.
Большую часть информации и мнений, описанных в «Вафиййат ал-аслаф» и первой части книги «Мустафад ал-ахбар», он услышал именно от кади Абу Са‘ида. По словам Марджани очевидно, что этот человек был кладезем знаний, его взгляды были глубоко обдуманны и справедливы.
* * *
Когда мы писали эти строки, то задались вопросом: какие же книги в Самарканде Марджани читал с таким наслаждением, какие труды называл ценными и редкими, с какими историческими книгами встречался? Чтобы ответить на него, мы решили исследовать библиотеку Марджани и его книги, которые он переписал, будучи в Самарканде. С муллой Кашшафом мы внимательно изучили перечень книг в библиотеке, большую часть которой с помощью сына Марджани Бурханутдина нам показал его сын Габдельхамит.
Первое, что нам бросилось в глаза, это «Кимиййа ас-са‘ада» («Алхимия счастья»), «Рисалат ар-рух» («Трактат о душе») и другие книги имама Газали. Они все были собраны в одном месте.
Также Марджани переписал довольно много трудов Джалал ад-дина ад-Даввани и Мирзы Захида, являющихся одними из выдающихся учёных калама и логики. Кроме этого среди книг, переписанных в Самарканде, мы обнаружили «Иткан фи ‘улум ал-Куръан» («Совершенство коранических наук»), «Мизан аш-Ша‘рани» («Весы аш-Ша‘рани»), «Фатх ал-кадир» («Открытие Всемогущего»), «Шарх ал-Хидайа» («Комментарии к ал-Хидайе»), «Шарх ал-Муватта’» («Комментарии к ал-Муватта’), «Фусул ситта» («Шесть разделов»), «Ахлак ан-Насири» («Нрав-ственность ан-Насири»), книги «Шифа» («Излечение») и «Ишара» («Указание») Абу ‘Али ибн Сины, «Милал ва нихал» («Течение и секты»), «Нихайат ал-икдам» («Конечное вступление») аш-Шахарстани и Ибн Хазма, некоторые произведения аш-Ширази, ас-Суюти и ас-Сухраварди.
Среди исторических книг мы повстречали переписанные варианты книг «Кашф аз-зунун» («Стирание предположений»), [ «Вафиййат ал-а‘йан» («Некрологи знатных лиц»)] Ибн Халликана, «А‘лам ал-ахйар» («Уведомление превосходных людей»), «ал-Джавахир ал-муди’а фи табакат ал-ханафиййа» («Сияющие драгоценности о классификации ханафитов»), «Тадж ат-тараджим» («Корона биографий»). Они также хранились рядом с книгами, привезёнными из Самарканда. Хоть на них и не были указаны даты, когда они были переписаны, мы предположили, что, возможно, именно эти книги Марджани читал во время того путешествия.
В «Мустафад ал-ахбар» Марджани пишет, что в Самарканде он читал сборник Аксак Тимура «Тазаккат», написанный в виде автобиографии.
Будучи в Самарканде, Марджани также переписал многое из тафсира кади Байдави и из толкования к данному тафсиру, написанного отцом кади Абу Са‘ида.
Марджани счёл важным для себя и вопрос расм масахиф (шрифт Корана), на который обращают внимание лишь великие и образованнейшие учёные. Поэтому он прочёл и исследовал Коран, известный как «Мусхаф ‘Усмани» («Османский экземпляр Корана»), хранившийся в Самарканде, обратил внимание на каллиграфию этой Книги и решил, что почерк данной Книги свидетельствует о том, что этот Коран принадлежит к эпохе ‘Усмана. Он написал об этом подробно в статье, опубликованной в газетах Стамбула «Басират» и «Хакаик ал-вакаи‘» и в книге «ал-Фаваид ал-мухимма», посвящённой видам расма.
Живя в Самарканде, достиг ли Марджани сам такой степени, что обращал внимание на расм Коранов и мог сравнивать различные мусхафы, либо ему показал и объяснил это кто-нибудь, например, кади Абу Са‘ид – мы не смогли найти точный ответ на этот вопрос.
Если Марджани понял это сам, будучи очень внимательным, очевидно, что он прошёл огромный путь развития, а его исследования поднялись на достаточно высокий уровень. Есть примеры того, что даже мударрисы, десятки лет занимающиеся преподавательской деятельностью, и понятия не имеют о проблеме расма мусхафов.
* * *
Выше мы написали, что, будучи в Бухаре, Марджани был довольно сильно озадачен некоторыми вопросами вероубеждения, веры, приехав же в Самарканд, нашёл ответы на многие из них. В Самарканде по совету кади Абу Са‘ида он начал изучать историю и с этого момента сделал её целью своей жизни. Эти два вопроса (укрепление вероубеждения, становление принципов и жизненных ценностей) играют важную роль не только в жизни Марджани, но и любого другого мыслящего человека.
Выбор же жизненного пути и становление принципов таких талантливых, размышляющих, исследующих людей, как Марджани – очень большое дело.
Многие гении, мыслящие люди, обладающие талантом и способностями, не могут найти подходящее для себя дело, определить принципы и идеалы. Так они проводят свою жизнь зря. Встретившись с различными препятствиями, связанными с их религией и верой, взглядами и поступками, они переживают внутреннюю революцию. В зависимости от природного упорства, богатства души, серьёзного и глубоко осмысленного отношения к жизни, каждый человек переживает эту революцию по-своему. Становление принципов и идеалов также оказывает огромное влияние на развитие и занятия человека. Многие люди не могут заняться по-настоящему полезным трудом именно из-за того, что они не определились со своими идеалами и принципами. Причина того, что думающие и умные люди не могут быть полезными ни обществу, ни себе, тогда как люди среднего ума, вооружённые знаниями в достаточно узкой области работают и живут достаточно хорошо – отсутствие цели и неумение определять жизненные принципы. По этому поводу один из исламских философов высказался так: «Я обладаю средними умственными способностями. 75 человек из 100 так же умны, как и я. Если же есть разница в наших делах, так причина не в различии умственных способностей. А причина этого в том, чтобы уже в молодости определить для себя цель и направление движения, а потом, направляясь к этой цели, знать пути и способы её достижения и двигаться по самому удобному и короткому пути».
Так как Марджани довольно долго занимался каламом и философией, ему приходилось сталкиваться с различными сомнениями в области вероубеждения и веры, искать ответы на множество вопросов, приходящих на ум, и некоторое время бороться с препятствиями, чтобы не осквернить свою душу. Однажды Марджани сказал друзьям: «Будучи в деревне, в книгах я прочёл строки (или хадис), одобряющие вероубеждение старух. Тогда, несмотря на глубокие раздумья, я не понял смысла этого. Прожив некоторое время в Бухаре, я вник в них. Вероубеждение старух лучше вероубеждения многих тех, кто занимается каламом и философией, их вера в Аллаха сильнее. Поэтому переселение из Бухары в Самарканд оказало на меня сильное воздействие».
Из этих строк понятно, что во время путешествия в Самарканд Марджани продолжал сомневаться, но он прошёл стадию следования (таклид) в убеждениях за другими, и переживал эпоху революции и колебаний, для него пришло время двигаться в направлении к обоснованным позициям и во многих религиозных вопросах приходить к твёрдому и единому мнению. Значит, в возрасте 25–26 лет Марджани покинули сомнения, он вошёл в эпоху зрелости в суждениях.
Но какие же книги и произведения каких авторов воздействовали на укрепление его религиозных взглядов? Так как мы не обладаем полной информацией о прочтённых им в Самарканде книгах, мы не можем сказать ничего определённого по этому поводу, но всё же считаем, что на него по большей части подействовали книги имама Газали. Вместе с тем, что он великий религиозный учёный, имам Газали ещё и выдающийся философ. Его книги соответствуют взглядам и принципам Марджани. Марджани и сам очень любил Газали и когда хвалил кого-либо, говорил о нём: «Прочёл труды Газали и хорошо понимает принципы предшественников». И в книге «Вафиййат ал-аслаф» он пишет, что Газали был единственным выдающимся учёным ислама, хорошо понимавшим религию.
Так как Марджани приводит много доказательств тому, что именно через книги имама Газали он определил для себя мазхаб и религиозные принципы, подробно описывает все мысли, посетившие его в тот момент, рассказывает о своих колебаниях и нахождении истины, мы считаем, что именно труды имама Газали способствовали тому, что Марджани перестал сомневаться и в вопросе ислама и неверия пришёл к единому мнению. О том, что книги Газали привлекли особое внимание Марджани, говорит и тот факт, что, будучи в Самарканде, он переписал себе несколько трудов этого учёного.
* * *
Понятно, что, живя в Самарканде, Марджани прочёл множество книг и расширил свой кругозор. Он, в течение 5 лет жизни в Бухаре проводивший всё своё время за чтением книг по вероубеждению и логике, сейчас утвердился во мнении, что имеет право говорить о заблуждении, о «Китаб ас-сунна», разных нововведениях, распространённых среди народа, о нововведениях в вере и нравственности мусульман, критиковать современное положение, и что он прав в своей критике. И, видимо, как напоминание для себя, по какому пути двигаться и какие принципы избирать, в начале одной из переписанных тогда книг сделал заметку: «Мазхаби фи ал-‘аклийат ал-худжжа ва ал-бурхан, ва фи ан-наклийат ас-сунна ва ал-Куръан» («Мой путь в рациональных науках – доказательства и доводы, а в религиозных науках – сунна и Коран»). Эти слова написаны большими буквами, как самые важные и требующие особого внимания.
Для того чтобы показать, как окрепли принципы и вероубеждение Марджани, чем были заняты его мысли и о чём он размышлял, мы приводим следующий отрывок из «Вафиййат ал-аслаф». Касаясь биографии выдающегося татарского имама Абу-н-Насира ал-Курсави, Марджани пишет следующее: «По своей молодости я не понимал истины и, бездумно следуя за остальными, с иронией и смехом смотрел на взгляды и убеждения Курсави. Но позже я прочёл книги великих имамов и наших предшественников, обладающих верной мыслью, и, накопив знания, понял, что значит истинная религия и мудрость, и, по милости Всевышнего Аллаха, избавился от своих заблуждений.
Однажды в Самарканде я сидел и размышлял, удивляясь тем нововведениям, распространившимся среди народа, тому, что мои современники стали отклоняться от пути ахл ас-сунны ва-л-джама‘а, оставили истинный путь, по которому шли наши предшественники и с каждым днём опускаются всё ниже и ниже, следуя за испорченным вероубеждением и слабыми мыслями. Тогда я, хвала Аллаху, вспомнил, что многие люди не признают взгляды и принципы Абу-н-Насира, клевещут на него, обвиняя в искажении вероубеждения. Тогда я задумался: «Возможно, Абу-н-Насир нашёл истину, так же, как я, хвала Аллаху, понял вероубеждение наших предшественников, может, он написал свои книги, желая призвать людей к этому пути, но народ начал нападать на него, не понимая его благих стремлений», и захотел прочесть его труды. Так как у меня, да и во всём Самарканде не было его книг, я поставил себе цель – по приезде в Бухару первым делом найти и прочитать произведения Курсави.
Когда я пошёл к дамелле Исмаилу Кушкариййу, общавшемуся с Курсави, он с большой неохотой дал мне книги последнего, сказав, что в книгах Курсави нашли ошибочные суждения, и в Бухаре вышел запрет на чтение его произведений. Хотя я и взял книги с тем условием, что прочитаю и возвращу их через неделю, книгу «‘Акаид» я прочёл за ночь. В ней я не нашёл ничего, противоречащего взглядам наших предшественников. Позже я встретился с Низам ад-дином ал-Ихрами и ‘Ариф ибн ‘Абд ас-Саламом, которые также похвалили Абу-н-Насира и его труды. После этого я прочёл все книги Курсави и нашёл, что почти все его взгляды выражают истину[31 - После этого Марджани переписал произведения Курсави. Мы видели их в библиотеке Марджани.]. Те же, кто критикует его, на самом деле ничего не знают об истине и вероубеждении наших предшественников. Про Абу-н-Насира я написал книгу в жанре трактата (рисала) «Танбих абна’ ал-‘аср би-танзих ибн Аби-н-Насир» («Извещения сынов эпохи беспристрастными известиями Абу-н-Насира»).
Из этих строк отчётливо видно, чем были заняты мысли Марджани. Ясна его твёрдая убеждённость в том, что он выбрал истинные взгляды и принципы, он всё стал взвешивать самостоятельно, не опираясь на чужое мнение.
В Марджани были очень сильны критическое мышление и способность сравнивать, сопоставлять, что является одной из важнейших составляющих в развитии человека. Найдя, что кто-либо или целый народ противоречит истине, он осмеливался яро критиковать их. Выше мы уже писали, что, будучи в Бухаре, он критиковал тамошние методы обучения, учебники и предметы. Мысль Марджани развивалась и дальше, он исследовал вероубеждение народа и книги по вероубеждению, бывшие в употреблении, сравнил не подлежащее сомнению вероубеждение, описанное в Коране и сунне, с тем, что описано в книгах его времени, и стал критиковать места, не соответствовавшие Книге. Он осознал, что в религиозных вопросах за основу всегда следует брать Коран и сунну. Марджани понял, что причиной испорченности и низких качеств, получивших распространение среди мусульман, является и отклонение от Корана, хадисов и прежнего пути мусульман Эпохи благоденствия (‘аср ас-са‘ада), т. е. времён Пророка.
Марджани достиг того уровня, когда научился смотреть со стороны на распространённые в народе традиции, книги, вероубеждение и трезво оценивать их. Понял, что в религиозных вопросах следует ориентироваться на Коран и хадисы и в последующем был твёрд в этих взглядах и принципах. То, что Марджани пришёл к одному мнению в вопросах веры и вероубеждения, безусловно, является показателем уровня его развития и говорит о зрелости мысли и суждений.
* * *
Проведя два года в Самарканде, Марджани решил вернуться в Бухару и взял у кади Абу Са‘ида свидетельство о своей учёной степени. Должно быть, для Марджани было сложно покидать Самарканд, делал он это с большой неохотой. Вот что говорит по этому поводу Садрутдин: «В тот год, когда Марджани был в Самарканде, на деньги одного благотворителя по имени ‘Арифджан-бай там строилось медресе. Часть строительных дел при этом велась под началом кади Абу Са‘ида, и он сказал Марджани: «Оставайся в этом году в Самарканде. После завершения строительства заселение студентов в комнаты медресе будет происходить под моим контролем. Я и тебе выделю там комнату. Позже ты сможешь продать её и на вырученные деньги купить приличную комнату в Бухаре». Марджани согласился с этим, дождался окончания строительства и начал жить в одной из комнат. Но спустя какое-то время у него возник конфликт с одним из преподавателей медресе, и Марджани был вынужден продать комнату и переехать в Бухару. После этого случая Марджани рассказывал: «Если бы не конфликт с этим проклятым учителем, я бы остался в Самарканде, не стал бы возвращаться в Бухару. Для меня Самарканд был очень полезен».
Второй раз в Бухаре. Беседы. Старательность. Занятия историей. Труды в Бухаре. Занятия суфизмом. Как складывалась жизнь
Вернувшись в Бухару, Марджани купил комнату в самом дорогом, красивом и известным своим высоким статусом медресе «Мир-Араб» и стал там жить. Через год к нему приехал брат Садрутдин, и они стали жить вдвоём. В этом медресе Марджани одно лето также был имамом.
Так как в этот приезд в Бухару Марджани уже определился в своих принципах и взглядах, он переехал туда с определёнными целями, и поэтому смог многого добиться.
Приехав в Бухару, Марджани заперся в своей комнате и довольно много времени провёл, читая и исследуя различные произведения. Он получал огромное наслаждение от поисков истины и интеллектуальных занятий. Много часов провёл за книгами, переписал десятки трудов, расширяя свой кругозор и пополняя свою библиотеку. Мы видели много книг, переписанных им самим, когда он вернулся из Самарканда, либо другими людьми по его поручению. Мы видели и книги, которые переписывались коллективно, людьми, имеющими отношения с ним. Судя по почеркам, некоторые книги переписывали сразу 10–15 человек. Все эти труды были очень внимательно перечитаны Марджани, на полях книг, тетрадей и просто на чистых листах он записывал цитаты из них. А когда речь шла о важном и спорном вопросе, он собирал воедино мнения различных авторов и записывал их в одном месте. Увидев множество таких записей и заметок, хранившихся среди его книг, нам стало ясно, что Марджани прочёл множество произведений и старался записать всё, что пробудило в нём интерес и могло в будущем ему пригодиться.
По рассказам его родного брата Садрутдина мы знаем, что у Марджани были две огромные сумки, и он складывал туда записи обо всём увиденном и услышанном. Следовательно, из этого видно, какое значение придавал Марджани собиранию знаний при помощи сравнения и рассуждения.
Путём чтения книг различных учёных, в соответствии с количеством собранных истинных знаний в человеке сама собой развивается и способность искать истину и рассуждать. А люди, обладающие недостаточными знаниями, не способны в полной мере размышлять.
Несколько записей из переписанных Марджани книг и заметок привлекли моё внимание.
Среди записей Марджани информации, касающейся толкования хадисов, намного меньше, чем о вероубеждении, каламе и истории. Судя по списку книг, имевшихся у него в Бухаре, из трудов, посвящённых хадисам, он обладал лишь «Мишкат ал-масабих», а «Сахих Бухари» и «Муватта» взял почитать у других. В одном из личных дневников Марджани пишет, что «Сахих Муслим» он начал читать спустя два года после избрания его имамом.
Должно быть, Марджани уделял больше внимания вероубеждению, каламу и философии, потому что записей и исследований в этом направлении намного больше остальных. Его заинтересованность вероубеждением и каламом известна и из примечаний, написанных Марджани для книг «‘Акида ан-Насафи» и «Мулла Джалал».
Должно быть, потому, что Марджани получал наслаждение от тонкого ума и проницательности, он очень уважал умных и образованных учёных калама и логики, похожих на муллу Джалал ад-дина ад-Даввани и Мирзу Захида. Он переписал множество их книг и трактатов. Также Марджани очень уважал тех, кто обращал внимание даже на маловажные вопросы в области калама и логики. Говоря о своём учителе дамелле Хаджи-бае, он отмечал: «Хорошо понимал произведения ад-Даввани, Мирзы Захида». А как видно из «Вафиййат ал-аслаф», эти люди были в списке тех, кого Марджани любил и уважал.
* * *
После возвращения из Самарканда, Марджани жил в Бухаре пять лет. За это время он обучил множество узбекских, туркменских и татарских шакирдов. Тесно сотрудничал с некоторыми выдающимися медресе Бухары, обменивался с другими людьми мыслями по поводу прочитанных книг, участвовал в некоторых собраниях алимов. Среди тех, с кем общался Марджани, был известный нам дамелла Хусаин Каргали и Низам ад-дин ал-Илхами, которого Марджани уважал больше всех. Именно с ним у него были схожие взгляды и принципы. Этот человек был крайне проницателен, справедлив, любил знания и истину. С Марджани впервые они встретились в Самарканде, а приехав в Бухару, четыре года жили вместе. Их вполне устраивали жизненные позиции друг друга. Среди сборников, написанных Марджани в Бухаре, есть и мысли, услышанные им от Низам ад-дина[32 - Так как Низам ад-дин был очень проницательным и у него на всё имелся готовый ответ, друзья прозвали его Илхами (Вдохновлённый). Будучи неудовлетворённым методами преподавания, заведёнными в Бухаре, вместе с ‘Арифом ибн ‘Абд ас-Саламом он уехал в Харамайн (два заповедных города: Мекка и Медина) и Индию. Умер в 1273 х./1856 г. После его смерти о нём не было известий. Его биография помещена в книгах «Асар», «Мустафад ал-ахбар» и «Вафиййат ал-аслаф».].
По словам одного из родственников Низам ад-дина, Марджани говорил: «Если бы не встреча с Низам ад-дином, моя поездка в Бухару была бы бесполезной». Если Марджани действительно так говорил[33 - Отрицая эти слова, Садретдин говорит: «Низам ад-дин был намного ниже Марджани по достоинствам, он был лишь его учеником. Очень уважал Марджани и хотел написать комментарии к его книге. Я не слышал, чтобы Марджани воспользовался его услугами. Поэтому у меня есть большие сомнения по поводу слов, сказанных Марджани о Низам ад-дине».], это могло означать, что он нашёл себе соратника, чьи взгляды и принципы были схожи с его убеждениями. Марджани также рассказывал своим ученикам: «У меня был очень талантливый друг. Мы были довольны друг другом. Но этот друг пропал». Низам ад-дин немного знал медицину, был увлечён физикой, геометрией. Возможно, с Марджани они обменивались мнениями по поводу этих наук. В библиотеке Марджани мы видели книги по физике и геометрии, переписанные его рукой. На их полях были также заметки Марджани.
Вернувшись из Самарканда, Марджани, должно быть, с целью получить такую же пользу, какую получал от собраний Абу Са‘ида, а также послушать разные мнения, выказал старания наладить общение с самыми выдающимися людьми Бухары. Ссылаясь на то, что ему нужна книга или необходимо решить спорный вопрос, Марджани встречался со многими известными личностями. Об этом даже ходили разные рассказы. По словам муллы Насруддин ибн Калимулла ас-Сабаджаййи, однажды, сославшись на какую-то причину, Марджани смог побеседовать с кади Бухары Каланом. Тогда они разговорились на тему вероубеждения, и Калан поведал много интересного об этом. Марджани также высказал своё мнение по этому поводу, да так, что Калан похвалил его знания, сказав: «Да благословит тебя Аллах! Ты похож на надетые тобой чапаны». На тот момент на Марджани было надето два чапана: верхний – довольно простой, и внутренний – очень хороший. Кади Калан своими словами хотел сказать: «А душа твоя лучше наружности».
В последние годы жизни, проведённые в Бухаре, Марджани обучал многих шакирдов. Среди татар, удостоившихся похвалы Марджани, которых мы не назвали выше, были также мулла Габдулхабир ал-Муслими ал-Кызылъяари (‘Абд ал-Хабир ал-Муслими ал-Кызылджари), Тымытык Ахмад-Латиф-хазрат, имам Казани кади Мухаммади ибн Салих, брат Марджани Садрутдин, Хафизутдин ибн Насрутдин (Хафиз ад-дин ибн Наср ад-дин) ал-Курсави ал-Барангави. По словам Хабибуннаджар-хазрата, мулла Харрас ибн мулла Нигматулла-хазрат (Харрас ибн Ни‘мат Аллах) из Стерлитамака также обучался у Марджани.
* * *
Сколько усилий прикладывал Марджани, будучи в Бухаре? Сколько и какие книги прочёл? Какие меры предпринимал для материального и духовного обогащения? Какое наслаждение получал от знаний и исследований? Как относился к друзьям во время учёбы? Ответы на эти вопросы отражены во многих его работах, мы приводим здесь некоторые отрывки из услышанного нами.
Будучи в Бухаре, Марджани настолько ценил время и получал удовольствие, занимаясь религиозными науками, что считал времяпровождение с друзьями, посещение товарищей из соседних комнат и беседы с ними, разговоры на улице бесполезной тратой жизни. Поэтому он избрал одиночество. Даже выйдя куда-либо по какой-то необходимости или отправляясь в магазин, он укутывался в чапан, чтобы никто его не узнал, и ходил, смотря только себе под ноги. Когда же один из его друзей спросил, почему он всегда выходит, укутавшись в чапан, Марджани ответил: «Встретив кого-нибудь, я начинаю общаться с ним. Так я трачу и своё время, и время этого человека».
В Троицке ахун Ахмад Хаджи-хазрат со слов имама медресе «Мир-Араб» рассказывал: «В медресе «Мир-Араб» жил татарин по имени Шихабутдин. Он был очень старательным, и всё своё время посвящал обучению. Даже в свободное время (так как шакирды Бухары между предвечерним и вечерним намазами не занимались уроками, они называли это время свободным), в то время как остальные шакирды общались и развлекались, он занимался чтением книг. Когда я однажды подошёл к нему, он читал «Сахих Бухари».
Так же, как люди, ценящие имущество, ценят каждую копейку и стараются не тратить её впустую, так же и люди, ценящие знание и получающие наслаждение от познания, стараются сохранить свои знания и не забыть важную информацию.
Так как Марджани тоже был из тех, кто влюблён в знания, он ценил знания, услышанные от других либо добытые им самим. Ложась спать, он всегда ставил рядом перо и бумагу, чтобы записать мысли, пришедшие ему в голову перед сном. Есть сведения, что, вспомнив что-либо, Марджани тут же вскакивал и записывал всё на бумаге, а если писать было некуда, делал заметки прямо на стене.
Рассказывают, что эта привычка Марджани сохранилась до последних дней его жизни, и часто он возле своей кровати держал свечу и спички. Если ему что-то приходило на ум, он зажигал свет и записывал свои мысли. Разбирая библиотеку Марджани, среди его бумаг и тетрадей мы обнаружили и такие записи, которые были похожи на заметки, сделанные среди ночи. В этом нет ничего удивительного…
Ещё только отправляясь в Бухару, Марджани проявлял большой интерес к знаниям и хотел быть похожим на выдающихся учёных. Для этого он предпринимал различные меры как материального, так и нематериального характера. Сабаджай Мухйи ас-сунна-хазрат рассказывал, что его отец мулла Хабибулла, учившийся в Бухаре, стал свидетелем того, что во время большого собрания алимов Марджани собрал остатки чая из всех чашек и выпил это со словами: «Возможно, и я получу благодать от знаний и учёности».
Из-за своей любви к знаниям Марджани также обращал внимание на разные приметы и толкования, ходившие среди народа. Мулла Сибгатулла ибн Фазил (Сибгат Аллах ибн Фадил ал-Кимави рассказывал, что однажды Марджани поведал ему: «Когда я был в Бухаре, птица удод пролетела над моей головой. Тогда человек, стоявший рядом, сказал мне: «Говорят, тот, на кого падёт тень удода, станет падишахом. Интересно, чего добьёшься ты?» Обрадованный этими словами, я пожелал стать алимом».
Во время учёбы Марджани не поддавался влиянию ходивших среди народа веяний и друзей, остерегался увлечения опиумом, нюхательным табаком, что успело заманить в свои сети многих жителей Бухары. Он старался сохранить свои мысли чистыми, быть твёрдым и непоколебимым в своих принципах. Однажды он рассказал своим ученикам в Бухаре: «Многие из тех, кто учатся здесь, поддаются влиянию узбеков, перенимают их вредные привычки, увлекаются опиумом и нюхательным табаком. Впадая в опьянение, они обманываются ложными наслаждениями, теряют старательность и забывают учёбу. Хвала Аллаху, я и мой младший брат Садрутдин уберегли себя от таких вещей».
В молодости многие люди, следуя за своими друзьями, перенимают у них вредные привычки. Таким привычкам обучают больше друзья, чем враги. Поэтому друзья, имеющие дурные мысли, не стесняющиеся совершать дурные действия, оказывают самое пагубное влияние. Для того чтобы в молодости защитить себя от испорченности, нужно, как Марджани, обладать твёрдым характером, ценить невинность и чистоту, выбрать свой путь и твёрдо следовать по нему, не поддаваясь уговорам друзей.
Так как Марджани старательно учился, будучи в Бухаре, он прочёл много книг и усвоил большой материал. Он не проводил много времени с друзьями, не был завсегдатаем на собраниях, да и перед учителями не старался блеснуть знаниями, поэтому некоторые его товарищи говорили: «Марджани в Бухаре не занимался серьёзно уроками. Он сидел, запершись в своей комнате, и посвящал своё время ненужным вещам». Несмотря на это, своими стараниями, независимостью в суждениях, непоколебимостью взглядов и тонкостью суждений Марджани привлёк внимание своих учителей. Некоторые преподаватели, давая высокую оценку его знаниям, даже предлагали ему остаться в Бухаре в качестве учителя.
Ученики Марджани тоже любили и уважали его, признавали его взгляды, обучались по его методу, который шёл вразрез с методами, заведёнными в Бухаре.
* * *
Выше мы уже писали, что любовь Марджани к написанию книг проявилась уже в деревне, он сочинил пару небольших трудов. С детства любил историю и интересовался у деда биографиями учёных и разных авторов, любил читать надписи на надгробных камнях. Теперь мы расскажем немного о том, создавал ли он книги в Бухаре.
Судя по книгам, которые Марджани использовал в Бухаре, и его записям, можно сделать выводы, что он обращал внимание на род учёных и занимаемые ими степени. В различных записях и сборниках содержится много информации, касающейся биографий разных людей. Если в какой-либо из прочитанных им книг встречалось имя одного учёного, на полях Марджани делал записи о роде, авторитете, жизненных принципах, дате рождения и смерти этого человека. Видно, что он старался узнать как можно больше о каждом учёном, имя которого слышал. Марджани переписал много информации из исторических книг на арабском и персидском языках. В год своего возращения из Бухары по его просьбе группа переписчиков переписала для него книгу «ал-Джавахир ал-муди’а фи табакат ал-ханафиййа» («Сияющие драгоценности о классификации ханафитов»). Судя по всему, для своей самой большой работы «Вафиййат ал-аслаф» Марджани собрал много информации именно в Бухаре. Он и сам рассказывал своим ученикам: «Вафиййат ал-аслаф» я начал писать именно в Бухаре».
Должно быть и тюрко-татарской историей он начал интересоваться именно в Бухаре. Об этом свидетельствуют записи, сделанные из арабских и персидских книг. В книге «Мустафад ал-ахбар» Марджани пишет: «Книгу Ибн Фадлана я переписал именно в Бухаре». Мы увидели довольно много сведений о ханах Бухары и Хивы. Видимо, важную для себя информацию об этом Марджани начал собирать в Бухаре, потому что в конце одного письма на персидском языке он написал так: «Это письмо написано в 1221 х./1806 г. эмиром Бухары Амиром Хайдаром ибн Макзумом визирю Османской империи Йусуф-паше. Я переписал его с полей одной книги, которую взял почитать в самом начале своего приезда в Бухару». Правда, важные для истории части письма были вырваны и потеряны.
Марджани сам пишет, что довольно много информации, использованной для написания книги «Гурфат ал-хавакин ли ма’рифат ал-хавакин» («Пригоршня знаний для познания хаканов»), он собрал именно в Бухаре.
Кроме этого работы «ат-Тарика ал-мусла ал-акида ал-хусна» («Достойным подражания путём и наилучшим убеждением»), «И’лам абна’ ад-дахр би-ахвал ахл маварааннахр» («Уведомлении сынов эпохи о положении жителей Мавераннахра»), «Шарх мукаддимат ар-рисала аш-шамсиййа» («Комментарии к введению трактата «Солнечный») он также написал в Бухаре. Очень внимательно читая книги в Бухаре, всю важную информацию и мысли, посетившие его при их прочтении, он записывал на полях этих произведений. Мы встретили довольно много таких заметок в книгах «‘Акида ан-Насафи», «Мулла Джалал». Можно сделать выводы, что некоторые из этих записей сделаны именно в Бухаре. Но многие из них были исправлены и дополнены по возвращении в Казань.
* * *
В Бухаре Марджани также занимался суфизмом и воспитанием души. Из известных шейхов сначала он начал общаться с сыном халифа Ниязкули (ишан Туркмани) шейхом ‘Убайд Аллахом. Этот человек был директором и учителем в медресе ишана халифа Ниязкули, был ишаном и занимался воспитанием муридов, умер в 1269 х./1852 г.
В год своего отъезда из Бухары Марджани связался с одним из известнейших шейхов ‘Абд ал-Кадир ибн Нияз Ахмадом ал-Фаруки ал-Хинди, известного как Сахибзаде. По словам Шихаб ад-дина, этот человек пользовался большим авторитетом, был авторитетным суфием, погружённым в поклонение. Умер в 1271 х./1855 г., и на его погребальный (джаназа) намаз пришло большинство жителей Бухары. Марджани несколько раз присутствовал на собраниях этого шейха и даже получил свидетельство об уровне его духовного воспитания и наличии права воспитывать других людей.
Садрутдин об этом пишет следующее: «Марджани не любил, когда люди теряли голову от чего-либо, не любил критиковать, лишь следуя мнению других. Он любил основательность. Поэтому при мне ходил к Сахибзаде-ишану. Ежедневно он уходил к нему к утреннему намазу и оставался там до восхода солнца. Так продолжалось около двух месяцев. Находясь в своей комнате, он каждый день читал какую-то часть Корана и советовал мне делать то же. Я не помню, чтобы в своей комнате он читал другие книги. Уезжая из Бухары, Марджани даже получил от ишана свидетельство, позволяющее ему быть ишаном, посох и плащ».
В своих книгах Марджани всегда уважительно отзывается о суфизме и суфиях, одобряет суфийские методы борьбы со страстями, пишет, что многие учёные учились у ишанов, и часто взгляды суфизма оказываются выше учёных калама и фикха. Также он отмечает, что суфии обладают способностями познавать Аллаха.
На собраниях Марджани и своим шакирдам говорил много лестного об ишанах. Но неизвестно, что он занимался суфизмом и призывал к этому других. Часто он говорил своим шакирдам: «Нужно много читать Коран и стараться понять его смысл. Нет более полезной вещи, чем Коран. Если вы будете читать Коран, вникая в его смысл, добьётесь всего».
Однажды к Марджани пришёл его ученик мулла Гимран ибн Сагид (‘Имран ибн Са‘ид) ал-Багиши и поведал, что хочет стать суфием, и попросил показать верный путь. Тогда Марджани ответил: «Самый верный путь – Коран. Ежедневно читайте как минимум одну часть Корана. Вникайте в смысл и задумывайтесь над прочитанным. Хотите стать совершенным, так прочтите заслуживающий доверия тафсир. Он вам и покажет дорогу».
Понял ли Марджани пользу суфизма путём размышлений, был ли привязан к какому-то шейху? Или на него воздействовали такие приверженцы тариката, как кади Абу Са‘ид? Либо это произошло из-за чтения книг таких учёных, как имам Газали, считающих суфизм наилучшим способом побороть свои страсти? Мы не знаем точного ответа, но всё же думаем, что наибольшее влияние в этом вопросе на него оказал Газали.
Так как Марджани не был против суфизма и не пресекал занятие им своих шакирдов, то среди его учеников были и муриды – последователи каких-либо ишанов.
