скачать книгу бесплатно
«Все истинно полезное укореняется прочнее, когда его принимает сам народ, а не тогда, когда его вводят путем приказания…»
Дмитрий Алексеевич Голицын
Надежда Коршунова
История России XVIII века богата просветителями и общественными деятелями, однако и в этом ряду князь Дмитрий Алексеевич Голицын стоит особняком: аристократ, ученый, дипломат, мыслитель и экономист, замечательные письма которого были опубликованы в 1952 году в «Избранных произведениях русских мыслителей второй половины XVIII века». Всю жизнь проживший за границей, он всегда отстаивал интересы собственной страны.
Князь Дмитрий Алексеевич Голицын родился 15 мая 1734 года в Санкт-Петербурге (по другим сведениям, в селе Гиреево Московского уезда). Он происходил из старинного, аристократического, хотя и не очень богатого рода. Его отец Алексей Иванович Голицын служил поручиком в Бутырском полку, расквартированном под Москвой. Там же располагалось и его родовое имение. Известно, что во время правления Анны Иоанновны большой род Голицыных находился в опале, и поэтому его представители предпочитали отсиживаться в своих имениях.
В 1728 году Алексей Иванович Голицын венчался с княжной Дарьей Васильевной Гагариной; с 1729 по 1735 год у них родилось пятеро детей. Однако семейное счастье родителей Дмитрия Голицына было недолгим: в 1739 году отец погиб на Русско-турецкой войне. После воцарения Елизаветы Петровны Дарья Васильевна Голицына переехала в Санкт-Петербург и в 1740 году определила сыновей в недавно открытый Кадетский корпус, где Дмитрий Голицын проучился восемь лет и был выпущен в Коллегию иностранных дел.
Дипломатическая служба была своего рода фамильной привилегией рода Голицыных. В 1760 году скончался русский посланник во Франции М.П. Бестужев-Рюмин, и его заменил князь Дмитрий Михайлович Голицын, троюродный дядя Д.А. Голицына. К нему, в русское посольство в Париже, Дмитрий Алексеевич и был направлен под родственный надзор «министерским делам обучаться». Правда, в мае 1761 года в Париж приехал уже новый посланник – П.Г. Чернышев, «который больше хворал, чем исполнял свои обязанности». В те месяцы пребывания у власти в Петербурге «германофила» Петра III и, соответственно, серьезных осложнений в отношениях России с Францией молодой дипломат Дмитрий Голицын был вынужден чуть ли не ежедневно ездить в Версаль с «визитами вежливости», где его, однако, почти не замечали.
В августе 1762 года, со сменой власти в Петербурге и вступлением на престол Екатерины И, в Париж был направлен очередной посланник, С.В. Салтыков, бывший до этого резидентом в Гамбурге, где прославился главным образом своими любовными похождениями. В 1763 году и он был отозван из Франции…
Князь Дмитрий Голицын приехал во Францию в возрасте 26 лет, когда его общественно-политические взгляды еще не вполне сформировались. Не будучи сильно загружен собственно дипломатической работой, он посещал театры и литературные салоны, где молодого русского аристократа охотно принимали. В салоне мадам Жоффрен он познакомился с Дени Дидро, Жаном Лероном Д’Аламбером, другими энциклопедистами. Большое влияние на формирование его экономических взглядов оказал Дэвид Юм, который в 1763–1765 годах был секретарем британского посольства в Париже. Дмитрия Голицына увлекли взгляды Юма; позднее он писал вице-канцлеру А.М. Голицыну, что «после перевода трудов Юма, имеющих здесь блистательный успех, переводить с английского стало моим любимым занятием».
В 1763 году Екатерина II, оценив по достоинству дипломатические качества 29-летнего Дмитрия Голицына, а также активное участие его брата Петра Голицына в июньском перевороте 1762-го, назначила князя Дмитрия Алексеевича Голицына полномочным министром при версальском дворе. Главой русского посольства в Париже он пробудет до 1768 года.
Оценив также связи Дмитрия Голицына в высшем парижском обществе, Екатерина II, несомненно, рассчитывала сделать его орудием пропаганды собственных идей: именно через него императрица передала Д’Аламберу выпущенную в связи с ее восшествием на престол медаль; с ним же, по просьбе Екатерины, Голицын вел переговоры об издании «Энциклопедии» в России. Через Голицына Екатерина договорилась и о покупке у Дидро его библиотеки, которая была привезена в Россию после смерти мыслителя-энциклопедиста.
Голицын приобретал произведения живописи для петербургского Эрмитажа. Тот же Дидро с похвалой писал о Голицыне: «Я как следует почувствовал нынешний упадок живописи лишь после приобретений, сделанных Голицыным для Ее Величества и приковавших мое внимание к старинным картинам… Князь невероятно преуспел в познании искусств. Вы сами удивитесь, как он разбирается, чувствует, судит. И от этого у него высокие помыслы и прекрасная душа».
Основной письменный источник, свидетельствующий о становлении и эволюции общественно-политических взглядов князя Д.А. Голицына, – его переписка с вице-канцлером Александром Михайловичем Голицыным.
Несмотря на специфику жанра, в этих текстах можно найти вполне стройную программу российских реформ. Переписка между Голицыными велась с 1765 по 1771 год – в ранние годы правления Екатерины II, время написания ею знаменитого «Наказа» и работы Комиссии по подготовке проекта нового Уложения. Достоверно известно, что Екатерина внимательно читала и даже рецензировала письма своего посла во Франции, поэтому десять ответов ему вице-канцлера можно отчасти считать и мнением самой императрицы. То, что Екатерина во многом была автором ответов во Францию, можно заключить из многочисленных собственноручных пометок императрицы.
Переписывался Д.А. Голицын и с Вольтером – с 1765 по 1775 год. Сохранились письма Вольтера Голицыну: вероятнее всего, они были лично близко знакомы. Так, в письме от 25 января 1769 года Вольтер писал Дмитрию Голицыну: «Я проникнут воспоминаниями о Вашем сиятельстве…»
По рекомендации Голицына в Санкт-Петербург был приглашен Этьен Фальконе для создания памятника Петру Великому, и именно князь подписал официальный контракт со скульптором от имени российского правительства. 10 января 1767 года Голицын был избран почетным членом Петербургской академии художеств.
В 1768 году Голицын был отозван из Франции (в знак протеста России против «неуважительного отношения» французского двора к Екатерине II) и пожалован чином тайного советника и камергера. В январе 1769-го он был назначен посланником в Голландию и в том же году прибыл в Гаагу.
Еще после завершения своей миссии в Париже Голицын для «поправления здоровья» побывал в немецком городе Ахене, известном своими сероводородными источниками. Там он познакомился с дочерью прусского фельдмаршала С. фон Шметтау Адельгейдой-Амалией. Дружба переросла в нежные чувства, тем более что Амалия была весьма образованной девушкой и увлекалась трудами французских энциклопедистов. 14 августа 1768 года они обвенчались. Поначалу семейная жизнь Голицыных складывалась очень счастливо. На свет появились дети – Марианна и Дмитрий. Однако «жизнь по протоколу» быстро надоела Амалии, и в 1774 году она удалилась в деревню близ Гааги, где занялась воспитанием детей. До конца 1780 года супруги хотя и редко, но общались, а потом Амалия Голицына переехала в город Мюнстер в Вестфалии, и встречи супругов прекратились. Одной из причин было увлечение А.С. Голицыной католическим мистицизмом, чего категорически не мог принять ее муж. Правда, до самой ее смерти они переписывались. Любопытна судьба их сына Дмитрия Дмитриевича Голицына. В 17 лет он принял католичество и посвятил себя миссионерской деятельности: основал земледельческую колонию Лоретто в Северной Америке, в Пенсильвании, где и прожил всю жизнь.
Находясь в Голландии, Д.А. Голицын перевел на русский язык книгу Гельвеция «О человеке, его умственных способностях и воспитании», издал ее в 1773 году за свой счет в Гааге, посвятив Екатерине II. В том же году он редактировал книгу профессора Кералио «История войны России с Турцией», в частности материалы, посвященные кампании 1769 года. Эта работа вышла в Санкт-Петербурге на французском языке в одном томе с родословной князей Голицыных.
В Гааге Д.А. Голицын представлял интересы России во время войны североамериканских колоний за независимость. Симпатии князя с самого начала конфликта были на стороне американских колоний, что, впрочем, тогда в целом совпадало с позицией российского двора. Голицын был лично знаком с Джоном Адамсом, который в донесении из Гааги 4 сентября 1782 года писал о нем: «Это порядочный и правдивый человек. Он очень сдержан и ведет себя крайне осмотрительно».
Голицын стал одним из авторов «Декларации о вооруженном нейтралитете». В письме Н.И. Панину от 18 февраля 1780 года он подробно обосновывал необходимость подписания союзного договора с Голландией, Данией и Швецией по вопросам защиты торговли и мореплавания при сохранении нейтралитета по отношению к воюющим сторонам. Видимо, своим письмом он убедил Екатерину II в необходимости подписания Декларации и заверил в союзническом расположении Голландии. Подтверждением этому служит тот факт, что письмо Голицына было зарегистрировано в канцелярии Коллегии иностранных дел 26 февраля, а 27-го Екатерина II подписала «Декларацию о вооруженном нейтралитете».
В конце 1782 года Д.А. Голицын был отозван из Голландии с присвоением ему ордена Св. Анны 1-й степени и назначением посланником в Турин, столицу Сардинского королевства, что было расценено им как почетная ссылка. Одной из причин подобной немилости явилась, по-видимому, слишком независимая позиция российского дипломата, а также его чересчур тесное знакомство с американскими лидерами, да еще и в обход российского двора. Косвенным доказательством этому служит письмо А.А. Безбородко к И.А. Остерману, где он указывал на необходимость поставить Голицына в известность, что не следует принимать от американцев подарков и писем. В 1783 году Д.А. Голицын счел за лучшее выйти в отставку и полностью посвятить себя науке.
Первое время после отставки Голицын жил в Гааге. В 1785 году он перевел на французский язык и издал книгу К.И. Таблица «Физическое описание Таврической области по ее местоположению и по всем трем царствам природы» со своими комментариями. Опубликовал он и несколько работ по электричеству: «Письмо о некоторых предметах электричества», «Наблюдения за естественным электричеством посредством воздушного змея».
Заинтересовавшись минералогией, Голицын занялся сбором образцов и в 1792 году предложил собственную классификацию минералов. Его «Трактат, или Сокращенное и методическое описание минералов» выдержал в Европе пять изданий. В 1793 году Голицын переехал в город Брауншвейг в Нижней Саксонии, где и умер 23 февраля 1803 года.
Имя князя Дмитрия Алексеевича Голицына было хорошо известно в научных кругах Европы. Еще во время дипломатической работы 15 октября 1777 года он был избран членом-директором Голландского общества наук; 3 апреля 1778-го – иностранным членом Брюссельской академии наук и художеств; 13 октября 1778-го – почетным членом Петербургской академии наук. В дальнейшем Голицын серьезно занимался физикой, химией, минералогией, создал свою экспериментальную лабораторию, изобрел самую мощную в то время электростатическую машину. Он составил и уникальную коллекцию минералов, которую в 1802 году подарил Ленскому минералогическому музею, написал один из первых минералогических словарей.
Научная слава Д.А. Голицына возрастала: в 1788 году он был избран иностранным членом Шведской академии наук; в 1793-м – членом Берлинской академии наук; в 1798-м – членом Лондонского королевского общества; в 1799-м – почетным членом Минералогического общества в Йене, а затем в том же году стал его президентом. В 1798 году Д.А. Голицын был избран членом Российского Вольного экономического общества, в сборниках трудов которого опубликовал немало статей.
Общественно-политические интересы Д.А. Голицына сосредотачивались главным образом в области экономики – он был убежденным сторонником учения физиократов. Взгляды Голицына на закономерности развития любого, в том числе и российского общества нашли отражение в его капитальном труде «О духе экономистов, или Экономисты, оправданные от обвинения в том, что их принципы легли в основу Французской революции». Само название книги ясно говорит о том, что написать ее автора побудило желание опровергнуть начавшее распространяться тогда мнение, что именно учение «физиократов» (или «экономистов», как они сами себя называли) стало причиной Великой французской революции.
Согласно Голицыну, для процветания любой страны, роста ее богатства и культуры необходимо в первую очередь поддерживать земледелие. Для этого прежде всего следует повысить производительность труда, что возможно сделать только предоставлением личной свободы и права собственности непосредственному производителю. Причем наиболее важна здесь именно собственность: «Свобода распоряжаться избытками или, точнее, богатством является движущей причиной плодородия полей, разработки недр, появления изобретений, открытий и всего того, что может сделать нацию цветущей». При этом Голицын советовал четко определить, что такое собственность, и в обязательном порядке закрепить право собственности за непосредственными землепользователями, т. е. крестьянами.
Основная идея программы Голицына по решению проблемы крепостничества – необходимость правового регулирования отношений между помещиками и крестьянами. Это могло быть достигнуто дарованием крестьянам собственности, под которой Голицын понимал: 1) освобождение крестьян, т. е. «обеспечение их права собственности на собственную личность, без которого немыслимы все другие виды собственности»; 2) «собственность движимую, то есть пожитки и пр.»; 3) «позволение тем, кто в силах, покупать землю на собственное имя и владеть ею подобно нам, господам, что со временем образовало бы их поземельную собственность…».
Однако при существующих законах и порядках в России невозможно защитить крестьянина от тирании помещика; крестьянская собственность осталась бы призрачной даже в случае ее признания. Потому, размышлял далее Голицын, за дарованием права собственности должно последовать учреждение контролирующего института «странствующих судей», обязанности которых будут состоять «единственно в том, чтобы защитить крестьян от тирании помещика». Таким образом, Голицын задумывался и о практической реализации своих идей. Правда, он полагал, что для успеха начинания пример должна подать сама императрица, освободив своих собственных крестьян. Тогда, по мнению Голицына, и большинство русских дворян последовали бы царскому примеру. Будучи убежденным противником крепостничества, Голицын предлагал освобождение крестьян без земли, с тем чтобы те, арендуя у помещиков землю, которую до этого и обрабатывали, платили ему арендную плату.
Екатерина II, вмешавшись в переписку Голицына с его кузеном, вице-канцлером А.М. Голицыным, усомнилась в практической осуществимости идей своего посла. Она высмеяла его, предложив осуществить подобные преобразования на его собственных землях. Д.А. Голицын отвечал, что в одной частной вотчине невозможно произвести серьезные изменения, а тем более освободить крестьян без политической воли верховной власти, которая предварительно должна сделать три вещи: первое – отменить взыскания для беглых, второе – освободить помещика от поставки рекрутов и третье – законодательно расширить свободную торговлю продуктами земли. Голицын письменно заверял своего кузена (а через него – и императрицу), что постарается сделать так, чтобы его крестьяне могли не только обеспечивать себя и исправно платить подати, но и получать с земли прибыль. И он, Дмитрий Голицын, был бы счастлив, если бы в конце концов его разбогатевшие крестьяне выкупились на волю.
Конечно, «программа преобразований» Д.А. Голицына едва ли могла быть осуществлена в то время в России. Скорее всего, это были не более чем размышления образованного русского аристократа, почти всю жизнь прожившего за границей. Тем не менее взгляды князя Голицына высоко оцениваются историками. Так, известный историк Н.Н. Болховитинов писал, что «в отличие от многих своих коллег – тупых и самодовольных сановников – Д.А. Голицын не только придерживался самостоятельных взглядов по ряду важных вопросов, но и систематически подавал советы в Санкт-Петербург Н.И. Панину, И.А. Остерману и самой Екатерине II (не говоря уже об А.М. Голицыне), что не часто встречалось в дипломатической практике того времени…»
«Лучше не иметь иных законов, нежели, имея, не исполнять…»
Семен Ефимович Десницкий
Надежда Коршунова
Семен Ефимович Десницкий по праву считается основателем российской юриспруденции. Его труды сформировали основу отечественной правовой системы и одновременно положили начало изучению правовых дисциплин в России. Он первый переработал нормы русского законодательства в правовые определения и юридические конструкции и выстроил стройную систему российского государственного права. Несмотря на то что архив Десницкого полностью сгорел в Москве в пожаре 1812 года (не осталось даже его портрета), вклад в развитие российского права этого выдающегося ученого был настолько велик, что следы его плодотворной деятельности сохранились во множестве иных источников.
Точной даты рождения С.Е. Десницкого не сохранилось; известно лишь, что он родился в старинном городе Нежине Черниговской губернии не ранее 1740 года и происходил из малороссийских нежинских мещан. Детство Десницкого прошло на Украине, он хорошо знал украинский язык и быт. Первоначальное образование получил в духовной семинарии при Троице-Сергиевой лавре.
В 1759 году ему предложили место «казеннокоштного» (т. е. обучающегося за счет казны) студента в гимназии при Московском университете. Уже в апреле 1760 года Десницкий был переведен в число студентов философского факультета, где одновременно с ним учились И.А. Третьяков, Н.И. Новиков, Д.И. Фонвизин и многие другие будущие общественные деятели.
В конце 1760 года С.Е. Десницкий и И.А. Третьяков были вызваны куратором Московского университета И.И. Шуваловым для подготовки их к продолжению обучения за границей. По совету «господ англичан» был избран университет города Глазго, где Десницкий и Третьяков обучались в течение шести лет – с 1761 по 1767 год.
Преподавание велось в основном на латыни, однако недостаточное знание английского языка поначалу сильно мешало обучению. В университете Глазго, как и в других английских университетах, студенты слушали авторские курсы профессоров. Так, в письме Десницкого декану и членам правления университета от 31 декабря 1765 года он указывает, что они с Третьяковым прошли «курс у доктора Смита», в течение трех лет посещали «курс мистера Дж. Миллара по гражданскому праву». Также они прослушали годовой курс химии у профессора Дж. Блэка, изучали математику и «купеческую арифметику». Особое влияние на формирование мировоззрения Десницкого оказали лекции Адама Смита по «нравственной философии», а также курс гражданского права у отличавшегося либеральными политическими взглядами Джона Миллара.
Получив каждый в 1765 году степени «магистра искусств и свободных наук», Десницкий и Третьяков обратились в правление университета с вопросом, не дает ли им основания «предложить себя в качестве кандидатов на степень доктора права и сдать экзамены, необходимые для получения этой степени» то, что они прослушали курс этики и юриспруденции у доктора Адама Смита и трехгодичный курс по гражданскому праву у Дж. Миллара. В тот же день обращение было рассмотрено, Дж. Миллар частным порядком проэкзаменовал Десницкого и Третьякова, и, после того как оба магистра показали высокие результаты, они вышли на публичный экзамен, успешно выдержав его 16 января 1766 года. Уже 8 февраля ими были представлены диссертации, которые после внимательного прочтения английскими профессорами были рекомендованы к публикации.
Московские студенты задержались в Англии. Сразу после получения ими степени магистров из России пришел приказ возвращаться на родину, но Десницкий и Третьяков были исполнены желания завершить свое образование. 7 апреля 1767 года они обратились с письмом к декану и ученому совету университета Глазго, где писали, что поскольку получили приказ отбыть на родину как можно скорее, то просят позволить им пройти оставшиеся испытания, полагающиеся для претендентов на степень доктора права: «Не соблаговолят ли поэтому достопочтенный декан и ученый совет назначить день, чтобы просители смогли подвергнуться упомянутым испытаниям, и присудить им искомую степень, если они этого заслуживают».
Их просьба была рассмотрена 20 апреля 1767 года: «Рассмотрев прошение Третьякова и Десницкого, в котором они сообщают, что получили приказ отбыть на родину как можно скорее, совет считает возможным обойтись без публичной защиты ими их диссертаций (как было решено на прошлом совете) и, будучи удовлетворен теми знаниями в области гражданского права, которые они выказали, отдает распоряжение, чтобы вице-канцлер присудил им степень доктора права, когда сочтет это удобным». Таким образом, Десницкий и Третьяков стали первыми иностранцами, получившими эту ученую степень в университете Глазго.
н июня 1767 года Десницкий и Третьяков прибыли в Петербург. Там к их зарубежным сертификатам отнеслись с недоверием и потребовали пересдачи экзаменов по математике и юриспруденции. 13 августа состоялся экзамен, на котором присутствовала сама императрица Екатерина II. Из протокола заседания становится ясно, что Десницкий прошел экзамен успешно, и уже 17 августа 1767 года ему было поручено читать студентам «римское право по институциям, с применением к русскому праву отдельных законов».
Десницкий с воодушевлением приступил к работе. Первым делом он решил добиваться права читать лекции на русском языке у куратора Московского университета В.Е. Адодурова. Сначала Десницкий читал свой курс, как было принято, на латыни, а с 1768 года – на русском языке. 8 мая 1768 года ему было присвоено звание «экстраординарного профессора», которое уже давало право принимать участие в заседаниях университетской конференции, а спустя шесть лет он стал «ординарным профессором». Пост профессора юриспруденции Московского университета С.Е. Десницкий занимал с 1768 по 1787 год.
Для работы со студентами Семен Ефимович потребовал выписать 25 экземпляров «Corpus juris civilis» с различными комментариями: по его мнению, студенты должны были судить о римском праве не по пересказам преподавателей, а по первоисточникам. Он добился учреждения кафедры русского законоведения и возглавлял ее с 1773 года, а после разделения кафедры на теоретическую и практическую стал первым преподавателем курса русского права, которое фактически сам и создал. Десницкий настоял, чтобы русскому праву было отведено одно из главных мест в учебной программе. Кроме того, в 1783–1786 годах Десницкий преподавал в Московском университете английский язык; им же была составлена грамматика английского языка для русских студентов.
В 1783 году С.Е. Десницкий был избран действительным членом только что созданной Российской академии наук. От Академии он был привлечен к работе над «Российским словарем»: ему было поручено сделать выборку и дать толкование юридических терминов из основных сводов российских законов. Эти толкования использовались многими последующими поколениями русских историков и юристов и оказали большое влияние на развитие русского права.
Принимал Десницкий участие и в работе Вольного российского собрания, основанного при Московском университете в 1771 году. Он придавал также большое значение изданию материалов судебных архивов. Переводил труды английских ученых с подлинников, а не французских аналогов, как это делалось ранее. Так, он перевел «Истолкования английских законов» У. Блэкстона и снабдил их своими комментариями.
В 1787 году Семен Ефимович серьезно заболел и вышел в отставку, а через два года, 15 июня 1789 года, скончался в Москве.
С.Е. Десницкий разработал свою теорию происхождения государства. Вслед за А. Смитом и Дж. Милларом он считал, что власть и государство произошли не в результате «общественного договора», а из появления собственности и необходимости ее защиты – главной обязанности верховной власти. На основании этого Десницкий указывал, что права человека начинаются с прав обладания собственностью.
В основу концепции Десницкого о происхождении государства была положена идея смены «состояний рода человеческого», через которые проходят все народы. Он выделил четыре таких состояния: «из них первобытным почитается состояние народов, живущих ловлей зверей и питающихся плодами, самородящимися на земле; вторым – состояние народов, живущих скотоводством, или пастушеское; третьим – хлебопашественное; четвертым и последним – коммерческое». По мнению Десницкого, такие состояния присущи всем «первоначальным народам»; именно исходя из этих критериев, или «четверояким народов состояниям», необходимо изучать «их историю, правление, законы и обычаи и измерять их различные преуспевания в науках и художествах».
Критерием развития обществ, согласно Десницкому, следует считать отношение народов к собственности. По его мнению, обеспечение прав собственности – главный критерий соблюдения законности в обществе: «Лишать человека владения или препятствовать ему в употреблении своей вещи есть явное беззаконие, и владеющий оною имеет право употреблять ее по своему произволению и исключать прочих всех от владения и употребления своей вещи». Именно поэтому разные народы в разных состояниях постепенно «достигают» понятия собственности. Фактически именно Десницкий ввел этот термин в систему российского права: то понятие, которое позднее использовал М.М. Сперанский при составлении «Свода законов», мало чем отличается от рассуждений Десницкого. «Собственность, – писал Десницкий, – включает в себя: 1) право употреблять свою вещь по произволению; 2) право взыскивать свою вещь от всякого, завладевшего оною неправедно; 3) право отчуждать свою вещь, кому кто хочет, при жизни и по смерти».
В своем труде «Юридическое рассуждение о начале и происхождении супружества у первоначальных народов и о совершенстве, к какому оное приведенным быть кажется последовавшими народами просвещеннейшими» Десницкий тесно связал происхождение государства, семьи и отношение к собственности. На первой стадии развития человечества семьи не было, а связи мужчин и женщин носили беспорядочный характер. Семьи или «семейства», писал Десницкий, возникают только тогда, когда появляются первые «хозяйства». Меняется и роль женщины. Если в первоначальном состоянии ее положение было близко к рабскому, то в дальнейшем, особенно в земледельческом состоянии, статус женщин повышается, появляется парный брак.
Происхождение государства, по мнению Десницкого, связано с природой человека. В труде «Рассуждение о происхождении власти и старшинства в народах, от которого происходит правление» он выделяет три причины возникновения власти отдельных людей над остальными членами общества. Это «превосходство в физической силе, превосходство духа и превосходство в богатстве». Первое преобладало на заре человечества «в непосвященном веке», но встречается и сейчас, например в школьных компаниях. Власть физически более сильного основывается не только на страхе, считал ученый, но и на желании слабых найти выгоду и покровительство. По той же причине с древних времен имеют власть люди «превосходных душевных дарований». Однако ни того, ни другого не достаточно для постоянного властвования: «Единственно також посредством превосходного богатства и в нынешних народных правлениях правительствующие удерживают свое достоинство, величество и власть».
Одновременно с властью возникают правовые нормы. На первых порах законы были «простые и немногие». Так продолжалось до тех пор, пока отдельные члены общества не сосредоточили в своих руках значительные богатства. За этим последовало появление законов, охраняющих собственность: «Как скоро польза и надобность вещей движимых и недвижимых стала народом столь чувствительна, что многие через потеряние оных в разорение приходить стали; то отсюда начали в обществе происходить тяжбы, ссоры и смертоубийства, для отвращения которых законы сысканы, показующие, в чем святость прав и в чем принадлежащая всякому собственность и наследие состоит». Появление законов позволило закрепить власть одних членов общества над другими, что и привело к образованию государств. Таким образом, делает вывод Десницкий, происхождение собственности «соединено с непосредственным происхождением и самих правлений государственных».
С.Е. Десницкий был сторонником «законной монархии». В отличие от многих других просветителей, он не высказывал напрямую критических замечаний в адрес Екатерины II, а предлагал реформировать систему государственного управления на основе разработанной им теории. В основу классификации государственных учреждений Десницкий положил «природные права человека»: право на жизнь, здоровье, честь и собственность, – а также «приобретенные», связанные с особенностью государственного строя в конкретный исторический период. Десницкий одним из первых заговорил о необходимости признания и охраны данных «природных» прав человека, реализация которых не должна зависеть от воли монарха. На основании этого он как юрист считал необходимым пересмотреть действующую классификацию преступлений по степени их тяжести, поставив на первое место преступления против личности и собственности, а не против религии и государства, как это было принято.
«Природные права человека» Десницкий положил в основу классификации не только отдельных сословных групп, но и государственных учреждений, которые он разбил на категории: публичные персоны в собственном смысле; политические корпорации; корпорации, преследующие специальные цели. В группу публичных персон Десницкий отнес монарха и органы «совещательной» и «исполнительной» власти: Сенат, Синод и Коллегии – военную, адмиралтейскую и иностранных дел. Относя монарха к категории «публичных лиц», Десницкий тем самым причислял императорскую власть к учреждениям «внутри» (а не вне) системы государственного управления, что было безусловным шагом вперед по сравнению с господствовавшими в тот момент в России представлениями.
«Публичным лицам» Десницкий противопоставлял корпорации, или «корпуса», преследующие специальные цели и обладающие известной автономией, например Университет, Академия наук, Академия художеств,
Медицинская коллегия, «политические корпуса» и т. д. К последним Десницкий относил традиционные сословия мещан и купцов, получившие некоторые зачатки самоуправления при Петре I, и еще только складывавшиеся во второй трети XVIII века группы поставщиков, «кумпанейщиков» и откупщиков. По сути, Десницкий указывал на необходимость создания зачатков гражданского общества – институтов, автономных от государства.
В организации государственной власти Десницкий был сторонником разделения властей. Свою концепцию он изложил в «Представлении об учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи». Это «Представление…» оказалось столь радикальным для своего времени, что было опубликовано только в 1905 году. Однако весьма вероятно, что данный документ был известен Екатерине II. Есть точка зрения, что источником XXII главы «Наказа», посвященной финансово-экономическим вопросам, были именно работы Семена Ефимовича Десницкого: «Представление об учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи», «Третье отделение о нижнем роде», «Управление духовное», «Литера А второй части плана» и «Об управлении финансовом». Например, в ст. 588 «Наказа Комиссии для сочинения проекта нового Уложения» Екатерины II мы читаем: «Считают пять предлогов, на которые обыкновенно делается накладка (то есть налог): а) лица; б) имения; в) произрастания домашние, употребляемые людьми; г) товары отвозные и привозные; д) действия». Нечто подобное есть и у Десницкого: «Считают пять предлогов, на которые можно учинить накладку: 1) лица; 2) имения; 3) произрастания домашние, потребляемые народом; 4) товары отвозные и привозные; 5) действия. От чего проистекает другое распределение податей на принужденные и добровольные».
Основная идея «Представления…» сформулирована в предисловии к нему, где Десницкий пишет, что «законы делать, судить по законам и производить суд во исполнение – сии три должности составляют три власти, то есть законодательную, судительную и наказательную, от которых властей зависит все почти чиноположение и все главное правление в государствах». В примечаниях, ссылаясь на Ш. Монтескье, Десницкий указывает, что не он первый заговорил о трех ветвях власти, но постарался «приноровить» их к российской ситуации. Более того, как истинный ученик английских либеральных философов, он предостерегает власть от излишне поспешных преобразований. Он подчеркивает, что при проведении реформ «надобно осторожность иметь, чтоб одна власть не выходила из своего предела в другую и чтоб при том всякая из сих властей имела своих надзирателей, которых опасению она была всегда подвержена».
Десницкий выдвигает положение о первенстве законодательной власти и отмечает, что в своем трактате стремился учесть особенности политического строя России, главной из которых он считает полноту власти русского самодержца. Поэтому «…законодательная власть всех прочих высшею представляется», так как в Российской империи, «кроме монархов, никто в полном значении не может иметь в своем ведении этой власти». Однако монарху в деле законотворчества «необходима помощь».
Организовать государственное управление Десницкий предлагал следующим образом: превратить Сенат в однопалатное представительное учреждение, состоящее из «шести или восьми сот человек». Сенаторы должны избираться от землевладельцев, купечества и «художественных людей», из «духовных и училищных мест» с тем, чтобы всякая губерния, провинция и «корпуса» имели в законодательной власти своего представителя. Право избирать обуславливалось имущественным цензом. Еще более высокий ценз устанавливался для кандидатов в сенаторы. Они должны быть настолько обеспечены имуществом, чтобы могли выполнять обязанности сенатора «на своем иждивении». Данное положение должно было коснуться всех сенаторов: и дворян, и купцов, и представителей церкви, университетов и различного рода «корпусов».
Избирать сенаторов Десницкий предлагал на пять лет с правом переизбрания на второй срок. Ограниченность срока службы сенаторов он объяснял заботой об их материальном благополучии. Так как эта служба должна быть бесплатной, то при длительной работе сенаторы могут разориться. Переизбрание в третий раз Десницкий предлагает запретить, аргументируя это положение тем, что «…от такого запрещения та польза отечеству воспоследует, что многие, а не одни только люди будут иметь больше случаев оказать свои услуги отечеству и научиться правоправлению и законоискусству в сенаторской должности».
Внутри Сената все его члены, полагал Десницкий, должны пользоваться равными правами, независимо от сословной принадлежности: «Дворянству ж в заседании совокупно с разночинцами в сенате согласным не быть причины нет. У них во всех не приватный интерес, но целого отечества польза и благосостояние должно всегда за главное правило в наблюдении поставляемо быть». Фактически, не заявляя об этом прямо, Десницкий поставил вопрос об ограничении Сенатом власти монарха. Однако он размышлял о необходимости «судительной и наказательной власти» скорее как юрист, чем как государственный деятель. Из «Записки» видно, что гарантии «законности» Десницкий видел не в принципе разделения властей, а лишь в ограничении «законностью» верховной власти.
Впервые в русской политической мысли Десницкий высказался о необходимости не только отделения суда от администрации, но и об установлении принципа независимости и несменяемости судий. Он писал, что судебная власть должна быть относительно независимой от воли монарха, хотя право назначать судей должно остаться за ним. В то же время судья не может быть снят со своего поста и должен пребывать на нем пожизненно, «…притом ему полная власть дана… судить всякого без изъятия так, что и апелляции на него делать никому б не дозволялось, разве в случае, когда он явно против закона кого осудит». Но и в этом случае монарх не выносит решение о судьбе нарушившего свой долг судьи: дело разбирается
Сенатом, а монарху предоставляется лишь право в случае установления факта виновности подвергнуть судью штрафу и наказанию.
Несмотря на то что автор «Представления…» декларирует право монарха назначать судей, в то же время он стремится поставить это право в определенные рамки. Так, судьей может стать лишь тот, кто сдаст экзамен профессорам юридического факультета, а затем – корпорации адвокатов. После сдачи экзаменов кандидат в судьи должен еще не менее пяти лет практиковать в качестве адвоката. Дела рассматриваются судьей с участием 15 присяжных – автор называет их «свидетелями». Таким образом, выработанные Десницким положения, касающиеся «судительной власти», в случае их реализации могли способствовать превращению судебной власти в институт, который вполне мог бы противостоять изменчивой воле монарха.
Основной задачей «наказательной власти» Десницкий считает «спокойство и тишину наблюдать в порученных себе местах, то есть воров, разбойников и подобных сим в тюрьму брать», «осужденных в тюрьме содержать и приказанном судьями месте казнить», «собирать подушное и пошлины из земельных владельцев». «Наказательная власть», согласно проекту Десницкого, возлагается на «воевод», назначаемых монархом. За воеводами устанавливается строгий судебный контроль. Жалобы на их действия должны рассматриваться в Сенате, после чего воевода может быть подвергнут «произвольному монарха штрафу или наказанию».
Для охраны правопорядка Десницкий разработал вопросы организации «полиции», которая должна «показывать все то, что принадлежит до благоустроения и благосостояния, удобного содержания и безопасности обывателей, и рассуждать о средствах, надобных к предупреждению внутренних волнений и к защищению от неприятельских нападений».
В «Представлении…» Десницкий также разработал положения о необходимости введения местного самоуправления: «Сия власть поручена должна быть таким людям, которые в городе живут и у которых больше дел отправляется в городе. Следовательно, такую власть иметь можно дозволить гражданам, а более еще купцам и художественным людям». Это представительство должно было в столичных городах состоять из 73, а в губернских и больших провинциальных – из 12 человек, избираемых на два года, но только из купцов и дворян.
В проектируемых им органах гражданской власти Десницкий отводил преобладающую роль купечеству. Так, из 73 членов городского самоуправления в столицах на долю купцов приходится 55 мест, а на долю дворян – только 18, в губернских и провинциальных из 12 членов купцов – семь, а дворян – пять. Не менее характерно, что членами городского самоуправления как в столицах, так и в провинции должны назначаться только купцы первой гильдии.
Полномочия проектируемых Десницким органов «общественного управления» ограничивались вопросами местного хозяйства (продовольственное дело, городское строительство, дорожное дело и местные финансы). На исполнительные органы этой гражданской власти возлагалась обязанность рассматривать дела об административных нарушениях, но под контролем суда. Обиженные могли жаловаться на постановления этих органов «судительной власти».
С.Е. Десницкий был противником крепостного права – прежде всего в силу его экономической неэффективности. Он не говорил о необходимости немедленной отмены крепостного права, но указывал, что следует как можно скорее ограничить личное рабство крестьян. Екатерине II Десницкий предлагал принять законы, запрещающие продажу крестьян без земли и разрушение их семей, так как это вредит не только крестьянам, но и самим помещикам. В приложении к своему труду «Представление…» Десницкий писал: «Противны человеколюбию, пагубны для государства, вредны самим помещикам ныне чинимые продажи крестьян в розницу или хотя и семьями, но без земель». Да и сам перевод в дворовые даже без последующей продажи является нежелательным для земледельческого хозяйства, самого помещика и крестьянской семьи. Поэтому данный процесс также следует регламентировать. Десницкий предлагает обязать помещиков самим, а не через посредников, отбирать дворовых, ограничить срок нахождения в этом состоянии, а также установить определенную компенсацию для семьи, которая лишается рабочих рук. Правда, исполнения всех своих проектов Десницкий ожидал от просвещенных помещиков в добровольном порядке. Главным шагом к освобождению крестьян должно было стать предоставление им права собственности на орудия их труда.
Десницкий ввел в научный обиход термин «финансы». В его работе дано первое в отечественной науке определение этого понятия: «Финансы имеют предлогом доставление государству надельных и довольных по его надобностям доходов». При этом Десницкий подчеркивал, что финансы – это не просто синоним русского слова «казна»: они включают в себя «издержки государства на доходы оного». В проекте реформирования финансового законодательства «Об узаконении финансов» Десницкий предложил постепенно перейти от подушной подати, налагавшейся только на крестьян и посадских людей, к косвенным налогам, которые, как он говорил, «более касаются для всех вообще государственных жителей». Это позволило бы облегчить положение беднейших граждан страны, более справедливо перераспределив налоговые тяготы и лишив необоснованных преимуществ высшие слои общества.
Известно, что Десницкий был сторонником «нравственной философии» и одним из первых стал рассматривать правовые и этические проблемы в их единстве. Он считал, что «нравоучительная философия», или этика, – это «первый способ к совершению наших чувствований, справедливости и несправедливости», поэтому ее соединение с «натуральной» юриспруденцией должно стать основой для всех юридических конструкций, или составить «первоначальное учение законоискусства». Таким образом, взгляды Десницкого принципиально отличались от господствующей тогда доктрины, авторами которой были прежде всего немецкие юристы, и в частности С. Пуфендорф, утверждавшие приоритет формальных конструкций права.
Десницкий считал, что в России необходимо расширять сеть образовательных учреждений, в которых можно было бы получить юридическое образование. Он считал, что не знающий закона человек не сможет быть истинно свободным, так как не будет в состоянии, в силу безграмотности, сам защитить свои права. Особенно важны юридические знания для уездных заседателей и депутатов Уложенной комиссии, или «участников законоположения», как он их называл. Как может участник Комиссии принять новый закон, если он «не разумеет старого»? По мнению Десницкого, юристу необходимы четыре науки: нравоучительная философия, натуральная юриспруденция, римское право и отечественное право; последние следует изучать на основании сравнительно-исторических данных.
Почетный гражданин города Глазго Семен Ефимович Десницкий вписал свое имя в историю европейской юриспруденции: известный российский историк-либерал Александр Кизеветтер справедливо назвал его «самым блестящим украшением университета в XVIII веке».
«Худой человек всегда бывает и худой гражданин…»
Николай Иванович Новиков
Надежда Коршунова
Николай Иванович Новиков (1744–1818) – один из ярчайших русских просветителей, был наделен огромным литературным, журналистским и издательским талантом, а его судьба отразила все противоречия истории России последней трети XVIII – начала XIX века.
Н.И. Новиков родился 27 апреля 1744 года в селе Тихвинское-Авдотьино Коломенского (затем Бронницкого) уезда Московской губернии, в семье небогатого помещика. Как было принято в то время, начальное образование он получил дома: грамоте и арифметике его научил дьячок местной церкви. Однако его отец, Иван Васильевич, счел такое образование недостаточным и в 1755 году определил Николая во французский класс гимназии при Московском университете. Обучение длилось пять лет. Первый год – русская школа (русский язык, арифметика, латынь); второй и третий – французская школа (арифметика, география, история, геометрия, французский язык, «штиль российский и сочинение писем»); четвертый и пятый – школа «первых оснований наук» (география, геометрия, история, языки и философия). Французскую школу Новиков окончил в 1758 году с отличием, что было отмечено в газете университета «Московские ведомости». Но в дальнейшем учеба шла не так гладко: за «леность и нехождение в классы» Н.И. Новикова 3 июня 1760 года отчислили из гимназии. (По другим сведениям, из-за болезни отца он с середины 1760 года жил в деревне и не мог посещать занятия.) В дальнейшем Николай Иванович утверждал, что школьные философы просто «не лезли в его голову».
В начале 1762 года Н.И. Новиков был определен рядовым в лейб-гвардии Измайловский полк. В ночь переворота в пользу Екатерины II он стоял часовым у подъемного моста измайловских казарм, за что произведен в унтер-офицеры. Во время не слишком обременительной военной службы Новиков начал проявлять интерес к книжному делу: издал две переводные французские повести и сонет.
17 августа 1767 года, уже в звании каптенармуса, он, в числе других гвардейских офицеров, был определен «держателем дневной записи» в Уложенную комиссию. По должности ему полагалось вести журналы общего собрания депутатов и Малой комиссии «О среднем роде людей», а также докладывать Екатерине II о состоянии дел Комиссии (благодаря чему Новиков и познакомился с ней лично). Именно работа в Уложенной комиссии сыграла ключевую роль в формировании его мировоззрения.
После завершения работы Большой комиссии, 1 января 1768 года, Новиков перевелся из гвардии в армию в чине армейского поручика и 17 февраля был зачислен в Муромский пехотный полк Севской дивизии, однако к новому месту службы так и не прибыл. На год он задержался в Москве для оформления и сдачи документов по комиссии, а к маю 1769 года оформил свою отставку с военной службы и возвратился в Петербург. В 1770–1778 годах Новиков числился переводчиком Коллегии иностранных дел, однако сам никогда не упоминал об этой службе.
Не чувствуя в себе призвания к государственной службе вообще, в 1773 году Николай Иванович вышел в отставку в чине поручика. «Всякая служба, – писал он позднее, – не сходна с моей склонностью… военная – кажется угнетающей человечество… приказная – надлежит знать все пронырства… придворная – надлежит знать все притворства». В течение ряда последующих лет он занимался изданием сатирических журналов: «Трутень» (с 5 мая 1769 года по 27 апреля 1770-го), «Пустомеля» (1770), «Живописец» (1772–1773) и «Кошелек» (с 8 июля по 2 сентября 1774 года). Главную задачу журналистики Новиков видел в том, чтобы давать «сатиру на лицо», т. е. указывать на конкретного носителя зла: «Меня никто не уверит в том, чтобы Молиеров Гарпагон писан был на общий порок. Всякая критика, писанная на лицо, по прошествии многих лет обращается в критику на общий порок».
На создание «Трутня» Н.И. Новикова отчасти вдохновил официальный журнал «Всякая всячина», где впервые в печати прозвучало моральное осуждение жестокого обращения с крепостными. Одной из главных тем нового издания стала проблема чиновничьего и судебного произвола. Был затронут также очень важный и щекотливый вопрос о превращении крепостного права в систему личного рабства; трутень – это крепостник-помещик. Эпиграфом для своего детища Николай Иванович избрал фразу из притчи Сумарокова: «Они работают, а вы их труд ядите».
Естественно, острая сатира «Трутня» не шла ни в какое сравнение с легкой иронией екатерининских журналов, поэтому вскоре он был закрыт. Однако Новиков не собирался расставаться с журналистикой. В июне 1770 года он, теперь через подставное лицо, фон Фока, начинает ежемесячное издание под нейтральным названием «Пустомеля». Хотя в нем должны были печататься произведения не только критического, но и положительного характера, все-таки два номера оказались слишком острыми. В одном из них были помещены две смелые театральные рецензии, в другом – «перевод с китайского А.Л. Леонтьева… Завещание Юнджена, китайского хана, к его сыну». В этой статье говорилось о долге и обязанностях государя и вельможи перед народом «в Китае»…
Свой следующий журнал – «Живописец» – Новиков посвятил Екатерине II («неизвестному» сочинителю комедии «О, время!»). Первоначально в нем высмеивались Наркис Худовоспитанник, Кривосуд, Молокосос, Волокита и др. Появились даже несколько статей самой Екатерины. Но от номера к номеру издание приобретало все более выраженную антикрепостническую направленность («Отрывок путешествия в“* И“* Т***», «Письма к Фалалею»). Правда, кроме чисто сатирических статей «Живописец» помещал также материалы о событиях в России и за рубежом: вероятно, Новиков получал их благодаря своим связям с Коллегией иностранных дел. Так, на его страницах были опубликованы письма Доминика Диодати о «Наказе» Екатерины II (1771) и Самуила Миславского к Е.А. Щербинину о заведении типографии в Харькове; перепечатано «Слово» Д.И. Фонвизина на выздоровление великого князя Павла Петровича и др. С журналом сотрудничали Е.Р. Дашкова, П.С. Потемкин, В.Г. Рубан. Однако из-за начавшейся войны с восстанием Пугачева и это издание было закрыто.
Н.И. Новиков нашел новое применение своим талантам. Он приступает, да к тому же при финансовой поддержке императрицы, к изданию ежемесячной (в течение 1773–1775 годов) «Древней российской вивлиофики». Это первый периодический источниковедческий журнал, где публикуются княжеские грамоты и договоры XIV–XVI веков, дипломатическая переписка и т. п. Самый древний документ, попавший в «Вивлиофику», – Устав князя Владимира Святославича «О церковных судах, и о десятинах, и о церковных людях». Материалы издатель получал из Московского архива Коллегии иностранных дел, находил рукописные памятники в библиотеках: Академии наук, Патриаршей, Успенского собора в Москве, Киево-Печерской лавры. Разумеется, проделать такую работу в одиночку невозможно. С Новиковым сотрудничали М.М. Щербатов, Г.Ф. Миллер, Н.Н. Бантыш-Каменский, текстолог и библиограф Дамаскин (Д.Е. Семенов-Руднев), а также владельцы личных библиотек.
Кроме того, Н.И. Новиков издал «Опыт исторического словаря о российских писателях», составив его «из разных печатных и рукописных книг, сообщенных известий и словесных преданий». В подготовке ему помогали историк Г.Ф. Миллер и поэт А.П. Сумароков. «Словарь» включал 317 биографий (с X по XVIII век), а также перечень главных произведений каждого автора с раскрытием их содержания. Новиков считал необходимым «дать имена всех наших писателей», даже тех, кто опубликовал всего лишь одно произведение. Таким образом он хотел доказать, что русская история и культура ни в чем не уступают европейской: «Россия о преимуществах в науках спорит с народами, целые веки учением прославлявшимися; науки и художества в ней распространяются, а писатели наши прославляются». «Опыт исторического словаря…» получил широкую известность. Примечательный факт: Д. Дидро вывез его во Францию в числе других лучших русских книг.
Тогда же Новиков задумывает очередной сатирический журнал «Кошелек». Но теперь он решает несколько изменить направление своей сатиры: заняться порицанием галломании и космополитизма и, напротив, – просдавлением национальных достоинств, «древних российских добродетелей». Название имело двойной смысл: мешочек для денег и кожаный или тафтяной мешок, куда укладывалась коса парика. В новом журнале были опубликованы «Разговоры» русского с французом и француза с немцем, «Письмо» из Парижа в защиту французов (явно новиковского сочинения); в этих статьях сопоставляются «добродетели» разных народов. Императрица начинанием заинтересовалась и рекомендовала присылать ей листы для просмотра. Однако Николай Иванович вскоре понял, что издавать журнал самостоятельно он не сможет. Существует также точка зрения, что «Кошелек» был запрещен цензурой по протесту французского посланника.
За эти пять лет журналистской деятельности сформировались взгляды Н.И. Новикова на воспитание граждан, общество, государство и крепостничество. Одновременно с изданием словарей и журналов он пробует себя и как книгоиздатель. Созданное им первое в России объединение «Общество, старающееся о напечатании книг» с девизом «Согласием и трудами» существовало с 1773 по 1775 год. Среди членов «Общества» были Н.А. Радищев, Д.Е. Семенов-Руднев, Я.Б. Княжнин и др. В течение двух лет удалось выпустить двадцать четыре книги: сочинения по истории и этнографии России, прозаические и драматические произведения французских, немецких, английских авторов (среди них «Путешествия Гулливера» Дж. Свифта, трагедии П. Корнеля «Сид» и «Смерть Помпеи», «Размышления о греческой истории» Г. Мабли).
В 1775 году Н.И. Новиков вступил в масонскую ложу «Астрея». Одной из главных причин обращения к масонству стало, безусловно, разочарование в политике Екатерины II, а также открывающиеся финансовые возможности. В 1779-м Николай Иванович переехал в Москву и в том же году получил предложение от одного из кураторов Московского университета, М.М. Хераскова, взять в аренду университетскую типографию. Он тут же взялся за дело и даже вступил в «Вольное Российское собрание». Однако рамки «Собрания» оказались издателю тесны, и поэтому 6 ноября 1782 года он открыл собственное «Дружеское ученое общество», ставившее перед собой обширные просветительские задачи. В 1783 году, после выхода указа, разрешающего иметь частные типографии, Новиков распустил «Общество» и I сентября 1784 года создал на его базе Типографическую кампанию. Сам он, с присущим ему юмором, так объяснял свой поступок: «Что касается до собственного моего побуждения к сему, то, признаваясь искренне, скажу, что хотя любовь к литературе и великое в сем подвиге участие имел, но главнейшее побуждение было, конечно, гордость и корыстолюбие; ибо я видел, что типография была в крайне худом состоянии, и я, по знанию моему, надеялся в скором времени ее поправить и тем себя высказать». И действительно, он серьезно обновил оборудование, выписал из-за границы новые шрифты и бумагу.
Занимаясь просветительской и издательской деятельностью, Новиков объединил около ста авторов, переводчиков, редакторов, книготорговцев.
Он выпустил в свет труды как русских авторов (Я.Б. Княжнина, А.П. Сумарокова, Д.И. Фонвизина), так и известных западных писателей и философов (П. Корнеля, Ж.Б. Мольера, Дж. Свифта, Г. Мабли, Вольтера, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, Дж. Локка, Д. Дидро и др.). Помимо научной и художественной литературы, в большом количестве выходили учебные книги, азбуки, грамматики, книги для чтения, а также труды по педагогике (Х.В. Геллерта «О нравственном воспитании детей», Дж. Локка «О воспитании детей», Р. Доели «Учитель, или Всеобщая система воспитания»).
Параллельно шло издание журналов просветительско-философской направленности: «Утренний свет» (с сентября 1777 по август 1780 в Петербурге, а с мая 1779 по 1780 – в Москве), «Московское издание» (1781), «Покоящийся трудолюбец». Издавал Новиков и газету «Московские ведомости». А в качестве журналов-приложений к ней выходили: «Экономический магазин» (1780–1789), «Прибавление к Московским ведомостям» (1783–1784), первый журнал для детей «Детское чтение для сердца и разума» (1785–1789), первый журнал для сельского населения «Городская и деревенская библиотека, или Забавы и удовольствие разума и сердца в праздное время, содержащая в себе как истории и повести нравоучительные и забавные, так и приключения веселые, печальные, смешные и удивительные» (1782–1786).
Одним из редакторов «Детского чтения» был Н.М. Карамзин. Впечатляет богатство и разнообразие тем: кроме нравоучительных повестей, рассказов и театральных пьес, печатались статьи по физике, астрономии, географии и древней истории, биографии и изречения мудрецов древности. При этом журнал имел собственное направление, основанное на любви и гуманизме.
«Утренний свет» явился первым в своем роде нравственно-философским журналом и, как другие новиковские издания, впоследствии был переиздан. Его девиз – «Познай самого себя». Деньги, полученные от этого предприятия, шли на содержание двух училищ – Александровского для мальчиков и Екатерининского для девочек. На страницах журнала появлялась информация об успеваемости учащихся, а также имена меценатов, которые помогали изданию. На средства масонов и на доходы от журналистской и книгоиздательской деятельности при участии Новикова в 1779 году была основана также учительская семинария при Московском университете – первое в России педагогическое учебное заведение.
