скачать книгу бесплатно
Обобщенный анализ процессов сборки субъектов в контексте инновационного развития и отдельные примеры приведены в монографии В.Е.Лепского [12].
Проблема сборки субъектов союза крайне важна, основания и факторы, которые лягут в основу этих процессов определят образ будущего коллективного субъекта. Не надо торопиться, надо аккуратно делать небольшие шаги и осторожно включать новых участников и создавать адекватные наднациональные структуры. Следует учитывать опыт ЕС и СНГ. «…, по мнению Е.М.Примакова, вся проблема заключалась в том, что СНГ по уставу не обладал наднациональными институтами и функциями. Начать же, по его мысли, нужно с обстоятельного построения Российско-белорусско-казахстанского союза. Пока категорически нельзя выходить за эти рамки. …Евросоюзу казалось, что чем он шире, тем он мощнее, но оказалось, что от этого и начались его беды».[4 - Евгений Примаков назвал условия для успеха Евразийского союза. В Совете Федерации обсудили перспективы будущего объединения // Газета Известия. 24 ноября 2011.]
Миропроектная идентификация участников инновационных процессов на евразийском пространстве
Интеграционный проект для Евразии, как он представлен в выступлениях руководства страны является региональным проектом. В современном мире с ярко выраженной однополюсностью, символически контролируемой доминантой одного из центров влияния, нет гарантий безопасности любого регионального проекта, организаторы которого могут быть невзначай отнесены либо к «оси зла», либо к субъектам с недостаточной степенью развития «демократии», либо к носителям какого-либо вида оружия массового поражения, либо просто не понравиться…
Гарантии безопасности проекта для Евразии, а соответственно гарантии суверенитета субъектов-участников проекта могут быть обеспечены при обязательном представлении его как миропроекта. При этом одна из основных целей должна быть ориентирована на установление паритетного баланса мировых центров влияния. Потенциал участников проекта Евразия автономно не позволит (по крайней мере, в среднесрочной перспективе) создать паритетного полюса мирового влияния. В этой связи проект должен быть изначально ориентирован на установление стратегического партнерства с другими региональными проектантами, для формирования паритетного или паритетных мировых центров влияния. Сходную точку зрения разделяет и А.Дугин, который утверждает, что: «Евразийский Союз возможен только в радикально новых условиях интернациональной системы» [18].
Это никоим образом не должно пониматься как стремление к конфронтации со сложившимися лидерами мирового сообщества, наоборот это позволит гармонизировать мир и способствовать установлению партнерских («субъект – субъектных») отношений с теми, кто сегодня рассматривает международные отношения через призму «субъект – объектных» представлений, через сложившиеся в их интересах механизмы «неэквивалентного обмена».
Россия, выступая инициатором интеграционного проекта для Евразии, должна сориентировать участников этого проекта стать коллективным инициатором миропроекта с условным названием «Восточный вектор развития». В центре внимания которого окажутся процессы консолидации и развития ряда региональных проектов и международных организаций, таких как БРИКС, ШОС и др., а также поиск новых форм партнерских отношений с Японией, Исламским миром и др. Попытки обоснования «Восточного вектора развития» и проработки отдельных шагов в реализации этого миропроекта предприняты были нами в 2011 году в рамках учебной игры «Россия в миропроектах» [19].
Как следствие вышеприведенных соображений, одним из важнейших направлений расширения проблематики интеграционного проекта для Евразии (как миропроекта) должен стать поиск и формирование новых форм механизмов субъектности мирового сообщества в условиях многополярного мира.[5 - Под субъектностью мирового сообщества понимается способность ставить и решать задачи целеобразования для мирового сообщества как целого, с учетом гармонии интересов отдельных субъектов мирового сообщества, а также способность достигать поставленные цели.]
С одной стороны, стоят сложнейшие проблемы совершенствования сложившихся форм регулирования международных отношений, которые в ряде поддаются давлению лидера однополярного мира, с другой стороны возможно создание новых структур регулирования международных отношений, создаваемых с учетом новых соотношений баланса мировых центров влияния.
Социогуманитарные критерии адекватного реагирования на нарастание технологических угроз на евразийском пространстве
Экономический детерминизм развития порождает также нарастание угроз для человечества при переходе к очередным технологическим укладам. Технологические инновации не проверяются на готовность человечества к их внедрению, на потенциальные последствия для человечества. Доминируют стереотипы научно-технического прогресса, когда все, что ни придумается – все идет без какого-либо контроля на конвейер общества потребления, в том числе и потребления в военной сфере. Проанализируем тенденции нарастания технологических угроз в контексте развития технологических укладов от четвертого к шестому.
В четвертом технологическом укладе без должного контроля оказались разработки ядерного оружия. К ядерному оружию человечество было не готово. Об этом свидетельствует варварская бомбардировка японских городов, а также неоднократное балансирование на грани мировой ядерной войны. Человечеству повезло, что ученые Н.Н.Моисеев и В.В.Александров разработали модель «ядерной зимы», независимо от ее качества, она способствовала пробуждению рефлексии человечества по поводу того, что бессмысленна ядерная война, так как не будет победителей. Это был серьезный вклад отечественной науки в социогуманитарное обеспечение инновационного развития в сфере ядерного оружия. В XXI веке человечество вышло на новый виток неконтролируемого распространения ядерного оружия. И снова готово «наступить на те же грабли».
В пятом технологическом укладе был ярко продемонстрирован пример того, что наиболее значимые для человечества инновации могут рождаться не в недрах крупных компаний, а в маленьких автономных группах изобретателей. Вне какого-либо контроля со стороны мирового сообщества. Персональный компьютер был придуман и создан не гигантами компьютерной индустрии типа IBM, а двумя инженерами одиночками, с начальным капиталом несколько тысяч долларов. А весьма эффективное асоциальное его использование было продемонстрировано тоже одиночками – хакерами, о которых в эпоху гегемонии больших компьютеров не было и речи.
В шестом технологическом укладе вызовы становятся масштабнее и приобретают новые формы. Рассмотрим наиболее важные на наш взгляд вызовы.
В области разработок нанотехнологий и биотехнологий возрастают потенциальные возможности создания малыми группами исследователей невиданного по силе оружия и передачи его в руки асоциальных элементов, способных уничтожить или поработить человечество. Реагирование на этот вызов не может быть эффективным только за счет создания механизмов контроля, человечество должно измениться и само, найти адекватные формы организации жизнедеятельности.
Потенциальные возможности нано-био-медицинских технологий для продления жизни человека и развития его способностей, создают предпосылки для резкого возрастания процессов расслоения человечества с учетом финансовых возможностей отдельных лиц, способных в большей степени воспользоваться результатами новых разработок. При современном состоянии общества это неминуемо приведет к новым формам колониализма, к изощренным формам порабощения узкой группой лиц большинства населения планеты. К созданию правящей группы сверхчеловеков. В частности, этой группой сверхчеловеков мирового порабощения могут стать те (нетократия), кто быстрее других сможет воспользоваться сетевыми технологиями организации специалистов в сфере нано-био-медицины и использовать их в своих узко корпоративных целях. В этой связи весьма сомнительной и опасной представляется позиция трансгуманистов, ориентированных на создание сверхчеловеков, которые затем создадут «хорошее общество». Важно отметить, что и этот тип вызова инициирует необходимость разработки метатехнологий его нейтрализации.
Нано-био-медицинские технологии ближайшего будущего требуют по новому взглянуть на методологические аспекты организации отношений в системе «пациент – врач – общество». Эти отношения должны претерпевать принципиальные изменения. Если раньше врач фактически конструировал человека, давая ему лекарства, совершая операции и так далее. Сегодня это одна из онтологических схем взаимодействий [20]. Ведущей онтологией становится поддержка пациента, то есть врач уже не столько конструктор, сколько субъект, поддерживающий активного пациента, самостоятельно строящего свою жизнь, гармонизируя ее в соответствии с возможностями новых технологий. Встают сложнейшие проблемы разделения ответственности, этики и другие, выходящие далеко за рамки шестого технологического уклада.
Развитие нано-биотехнологий неминуемо приведет к созданию самоорганизующихся и саморазвивающихся сред активных нано-био элементов, которые могут быть использованы как в интересах здравоохранения, так и в интересах создания новых видов оружия. Встают проблемы контроля и корректировки функционирования такого рода сред. Готова ли современная наука к решению этих проблем, и не окажутся ли неконтролируемыми среды активных нано-био элементов? Очевидно, что сегодня наука не готова, но понимание актуальности проблемы дает надежды на возможности ее корректной постановки и поиска путей решения. В центре решения этих проблем оказываются сложнейшие проблемы отношений человека и человечества с Вселенной и с микромиром.
Следует также выделить угрозу общую для всех технологических укладов, отстраненность техники и особенно технологий от этического осмысления. Если в отношении науки эта точка зрения подвергнута ревизии в рамках постнеклассической науки, и она возвращается в лоно этической проблематики [21], то в отношении технологий этого в должной степени еще не сделано.
Учитывая тенденции нарастания технологических угроз в XXI веке можно утверждать, что человечество не готово к разработке технологий шестого уклада и их широкому использованию. Если сегодня не поставить и не начать серьезно решать проблемы социогуманитарного обеспечения инновационного развития, то могут возникнуть необратимые асоциальные процессы.
Социогуманитарные критерии адекватного реагирования на технологические вызовы, на наш взгляд, целесообразно рассматривать с позиции их влияния на сложившиеся в человечестве виды деятельности (коммуникации), либо с позиции порождения новых видов деятельности (коммуникаций). В контексте междисциплинарных (эргономических) исследований процессов организации различных видов человеческой деятельности, сложились традиции выделять четыре вида критериев: продуктивность, безопасность, удовлетворенность и развитие субъектов и самих видов деятельности.
По аналогии эти же критерии можно применить к оценке реагирования на технологические вызовы, что позволяет выделить четыре направления реагирования на них.
Во-первых, эффективное реагирование человечества на позитивные возможности развиваемых технологий. Готовность науки и человеческого потенциала, способность эффективной организации исследований, разработок, восприятия инновационных предложений и др.
Во-вторых, контролирующее реагирование человечества на потенциальные угрозы от внедрения развиваемых технологий.
В-третьих, справедливое реагирование человечества на позитивные возможности развиваемых технологий. Готовность использовать эти позитивные возможности в интересах всего человечества (проблема качества жизни и др.), а не исключительно в интересах узкой группы лиц, обладающих например большими капиталами или силовыми ресурсами.
В-четвертых, развивающее реагирование человечества на технологические вызовы. Способность человечества создать проект своего развития, видения будущего, и с этих позиций оценить технологические вызовы. Выявить степень их влияния на реализацию проекта развития, готовность человечества к использованию новых технологий, целесообразность и объемы используемых ресурсов на достижение позитивных результатов и нейтрализацию негативных и др.
Готово ли инфраструктуры на евразийском пространстве соответствовать этим критериям для адекватных ответов на технологические вызовы XXI века? Ответ однозначен – не готовы! Необходимо их совершенствование на основе организации социогуманитарного обеспечения инновационных процессов. При этом важно отметить, что ведущим системообразующим направлением является проблематика организации саморазвивающихся инновационных сред. Весомым вкладом в эту проблематику является разработка методологических основ организации рефлексивно-активных сред инновационного развития [12].
Заключение
Организация интеграционных и инновационных процессов на Евразийском пространстве, безусловно, лежит в рамках главного вектора развития России, который должен стать самым стратегическим проектом нашей страны. Однако прежде чем развернуть масштабную работу над этим проектом, Россия должна преодолеть системный кризис и сформировать адекватную субъектность своего развития. Только после этого на союз с ней с доверием пойдут другие страны, и не ради сиюминутной экономической выгоды, а для долгосрочного развития и обеспечения безопасности своих стран и народов.
При постановке и решении проблем организации и совершенствования интеграционных и инновационных процессов на евразийском пространстве в центре внимания должно быть стремление к преодолению экономического редукционизма и экономического эгоизма характерного для рыночной экономики. Необходимо использовать современные представления и технологии сборки субъектов развития, а также выйти за рамки региональных ограничений и рассматривать его как миропроект, на основе которого будет обеспечена проектная идентификация участников и легитимность наднациональных структур. Такой подход требует институционализации социогуманитарного обеспечения интеграционных и инновационных процессов на евразийском пространстве.
В статье приведены аргументы являющиеся, на наш взгляд, основанием для постановки проблемы перехода к доминированию социогуманитарных технологических укладов. При сложившихся представлениях о технологических укладах человечество не способно преодолеть вызовы XXI века. На технократическом пути развития Россия не сможет догнать передовые в инновационном аспекте страны, более того к настоящему времени разрыв только увеличивается. Успех в этой гонке, по-видимому, следует искать на других путях. Надо не догонять, а опередить и стать лидером технологий следующего поколения, лидером следующего технологического уклада. На наш взгляд, в следующий технологическом укладе должны доминировать социогуманитарные технологии, в которых ведущая роль будет за проблематикой саморазвивающихся инновационных сред.
Литература
1. Гринберг Р.С. Глобализация, трансформация, кризис – что дальше? М.: Магистр, 2011. С. 9.
2. Богомолов О.Т. Крупный неэкономический резерв модернизации // Экономические стратегии. 2013, № 1. С. 14–23.
3. Ласло Э. Макросдвиг. М.,2004. С. 26.
4. Турчин В.Ф.Феномен науки. Кибернетический подход к эволюции. – Изд. 2-е. – М.: Словарное издательство ЭТС. – 2000. – 368 с.
5. Моисеев Н. Н. «Круглый стол» на тему «Быть или не быть… человечеству?», 29 февраля 2000 г., Москва.
6. Лепский В.Е. Становление стратегических субъектов: постановка проблемы // Рефлексивные процессы и управление. Том 2, № 1, 2002. С. 5–23. http://www.reflexion.ru/Library/Lepsky_2002_1.htm
7. Лепский В.Е. Проблемы становления субъектности человечества и модели развития // Развитие и экономика. 2011, сентябрь. С. 95–101.
8. Проблема сборки субъектов в постнеклассической науке / Под ред. В.И.Аршинова, В.Е.Лепского. – М.: Издательство Института философии РАН. 2010. – 271 c. http://www.reflexion.ru/Library/Preprint2007.pdf
9. Лепский В.Е. Стратегические рефлексивные игры – социогуманитарные технологии сборки субъектов российского развития / Рефлексивные процессы и управление. Сборник материалов VIII Международного симпозиума 18-19 октября 2011 г., Москва / Под ред. В.Е.Лепского – М.: «Когито-Центр», 2011.С. 152-157.
10. Междисциплинарные проблемы средового подхода к инновационному развитию / Под ред. В.Е.Лепского – М.: «Когито-Центр», 2011. – 240 с.
11. Проблема сборки субъектов в постнеклассической науке / Под ред. В.И.Аршинова, В.Е.Лепского. – М.: Издательство Института философии РАН. 2010. – 271 c.
12. Лепский В. Е. Рефлексивно-активные среды инновационного развития. – М.: Изд-во «Когито-Центр», 2010. – 255 с.
http://www.reflexion.ru/Library/Lepsky_2010a.pdf
13. Лепский В.Е. Проблема «Биотехнология и общество» в контексте VII социогуманитарного технологического уклада / Биотехнология и общество. Сборник материалов форума «Биотехнология и Общество», ассоциированное мероприятие II международного конгресса «ЕвразияБио», 12 апреля 2010 г., Москва / Под ред. Р. Г. Василова, В. Е. Лепского – М.: Изд-во «Когито-Центр», 2010. С. 12–25.
14. Лепский В.Е. Развитие и национальная безопасность России // Экономические стратегии. 2008. № 2. С. 24–30.
15. Лепский В.Е. На пути от неогеографии к ноогеографии – от навигации в природной среде к навигации в ноосфере. 2010.
http://www.neogeography.ru/ru/2010-05-03-11-13-25/21-2010-05-12-11-11-43.html
16. Лепский В.Е. Исходные посылки к становлению социогуманитарной эргономики стратегического проектирования // ЧФ: Проблемы психологии и эргономики. 2011, № 3. С. 29–35. http://www.reflexion.ru/Library/Lepsky2011_a.doc
17. Руслан Гринберг. Не вижу никакой альтернативы щедрости России при создании Евразийского Союза // Газета Известия. 24 ноября 2011.
18. Александр Дугин. Евразийский союз – ключевой полюс в многополярном мире. http://evrazia.org/article/1828
19. Лепский В.Е., Савельев А.М., Хамдамов Т.В. Стратегическая рефлексивная игра «Россия в миропроектах» /. Рефлексивные процессы и управление. Сборник материалов VIII Международного симпозиума 18-19 октября 2011 г., Москва / Под ред. В.Е.Лепского – М.: «Когито-Центр», 2011. С. 160–167.
20. Лепский В.Е. Онтологии субъектно-ориентированной парадигмы биомедицинского конструктивизма // Философские проблемы биологии и медицины: Выпуск 3: Традиции и новации: Сборник материалов 3-ей ежегодной научно-практической конференции. – М.: изд-во «Принтберри», 2009. С. 26–28.
21. Степин В.С. Теоретическое знание. – М.: Прогресс-Традиция, 2003. С. 619–640.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ.
«Философско-методологические основания и специфика социогуманитарного проектирования инновационных инфраструктур на Евразийском пространстве», проект № 14-23-01013
В.Э. Войцехович. Постнеклассическое управление интеграцией евразийского пространства (к постановке проблемы)
Профессор Тверского государственного университета, доктор философских наук
Аннотация. Принципы постнеклассической науки (синергийность, антропность, виртуальность, сложность) являются основой для создания интеграционных инфраструктур евразийского пространства. Управление процессом интеграции сложной саморазвивающейся системы (Евразийского экономического союза) возможно с помощью принципов субъектности, естественности, квантовой неопределённости, случайности, креативности, «управления» в хаосе.
Ключевые слова: евразийское пространство, инновация, сложность, крупномасштабная система, управление, ведение, преобразование, хаос, порядок, управление в хаосе.
V.E. Voytsekhovich
POSTNONCLASSICAL INTEGRATION OF MANAGEMENT OF EURASIAN SPACE (STATEMENT OF PROBLEM)
Abstract. Principles postnonclassical science (synergetic, anthropic, virtuality, complexity) are the basis for the creation of the integration infrastructure of Eurasian space. Managing the process of integration of complex self-developing system (Eurasian Economic Community) is possible with the principles of subjectivity, naturalness, quantum uncertainty, randomness, creativity, «control» in the chaos.
Keywords: Eurasian space, innovation, complexity, large-scale systems, management, maintenance, transformation, chaos, order, control in the chaos.
Проблема. Трудность интеграции стран-членов Евразийского экономического союза (ЕАЭС) сводится к решению следующих вопросов: 1) какие общие меры необходимо принять странам для взаимного сближения и интеграции на пути модернизации управления, экономики и всей социальной жизни стран-членов ЕАЭС, 2) возможно ли управление процессом интеграции и, если ДА, то 3) как управлять процессом.
Евразийское пространство. Евразия – самый крупный материк на планете Земля. Ряд российских мыслителей уже в 19 веке предположили, что Россия в сущности есть Евразия, т. к. Россия занимает половину площади этого материка и соединяет в себе особенности как Европы, так и Азии, как европейских, так и азиатских народов.
Человечество как совокупность различных социальных организмов впервые описал славянофил Н.Я. Данилевский. Сходные концепции позже развивали О. Шпенглер и А.Дж. Тойнби. Из концепции культурно-исторических типов Данилевского следует, что Россия – отдельная цивилизация, страна самодостаточная, развивающаяся по своим собственным законам, в сущности не подчиняющаяся никому. Так же как современные Китай и США. Остальные страны подчинены в той или иной степени трём главным акторам планеты.
Евразийское пространство (ЕАП) составляют страны и организации, расположенные в Европе и Азии, объединённые общими границами, сходными интересами, историей и культурой (ценностями). Таковы Россия, Белоруссия, Казахстан, Армения, Таджикистан и организации: СНГ (частично), ЕАЭС, ТС, ОДКБ, ШОС.
Наиболее крупными игроками в них являются Китай и Россия, влиятельны также Казахстан и Белоруссия. Все эти страны и есть жёсткие, неделимые элементы этих организаций (монады).
Интеграция. В связи с распадом СССР, формированием в конце 20-го столетия однополюсного мира во главе с США, глобализацией с начала 21-го столетия возникла необходимость и сложились условия для сближения ряда стран Европы и Азии.
Понятие «интеграция» известно давно, но в активный оборот в социально-гуманитарных науках оно попало относительно недавно. Конечно, объединительные процессы известны с древних времён. Но объединение материальных, финансовых, интеллектуальных и других ресурсов для решения общих задач, формирование надгосударственных органов управления, передача им части полномочий – все это характерно для политического развития, начиная со второй половины 20-го века.
После распада СССР у политических элит бывших советских республик превалировало стремление к самостоятельности и отсутствовало осознание необходимости и тем более безальтернативности региональной евразийской интеграции [1]. После периода «вольницы» национальным элитам пришло осознание того, что только интеграция обеспечит постсоветским странам реальный социально-экономический и технологический прорыв.
На каких основаниях возможно сближение постсоветских стран? Играют роль интеллектуально-духовные факторы: русский язык, культура, религиозные и семейные отношения. Однако ведущим – материальным фактором евразийской интеграции являются многие действующие пока элементы единого в прошлом народно-хозяйственного комплекса постсоветских стран.
Ряд авторов отмечают, что за последние четверть века произошла новая дифференциация стран на постсоветском пространстве. Возникли страны-экспортеры и страны-импортеры сырья. Дифференциация стала естественной основой для новой интеграции и импульсом к модернизации их экономик. Возникла дополнительность в отношениях, поскольку отношения между странами однородной группы имеют, как правило, конкурентный, а не дополнительный, интеграционный характер. Интеграция сырьевых и несырьевых отраслей этих групп стран становится наиболее приемлемой для создания смешанной экономики единого евразийского экономического пространства. В частности, для создания евразийских транснациональных компаний (ТНК), ставящих целью освоения национальных богатств (природных, транзитных, промышленных, человеческих потенциалов) постсоветских стран. Подобные ТНК на евразийском пространстве должны стать важным инструментом интеграции на постсоветском пространстве [1].
Таможенный союз России, Казахстана и Белоруссии сложился в период с 2007 по 2011 годы. Первые итоги его работы показали, что главной, но пока не достигнутой задачей евразийской интеграции является инновационный путь развития, реализация проектов, ведущих к прогрессивным сдвигам в структуре экономики, к увеличению востребованной на рынке технологичной продукции с высокой добавленной стоимостью. Однако многие из таких целей так и не достигнуты.
Как отмечают политологи, на шахматной доске Евразии находятся Россия, Китай, Япония, Индия, Пакистан, обе Кореи, Иран и другие страны. Отношения между ними противоречивы. Но успешным образцом для их сближения уже стал Таможенный союз ЕАЭС и другие объединения, во главе которых находится Россия. Особое значение имеет интеграционная кооперация в рамках существующего организационного ядра (Россия, Казахстан, Белоруссия), параллельно с активным интеграционным взаимодействием с другими странами – как СНГ, так и за его пределами.
Важно отметить, что среди различных объединяющих факторов, военное измерение в рамках СНГ стало наиболее успешным из проектов объединения. Поэтому инновационная интеграционная система евразийского пространства должна включать в себя не только экономическую составляющую, но и военную.
Сближение и объединение стран ЕАП происходит в областях: политической, экономической, военной, культурной (искусство) и других. Но для нас составляют интерес наука и инновации (применение научных идей в практике) как основания для ИИС. В данном контексте инновации – это применение научных открытий в экономике, военном деле, управлении, образовании, медицине, социальной жизни.
Проблемы интеграции с философско-методологической точки зрения
Интеграция проходит по линии: политики, экономики, образования, науки, прикладной науки (инновациям), искусства, религии, социальной жизни и т. п.
Проблемы интеграции с главной – политико-экономической точки зрения решаются традиционно, т. е. так как решали бы вопрос после II мировой войны, десятки лет назад. Политики, экономисты, юристы, дипломаты, военные обычно мыслят в рамках механистической картины мира (природы и общества), т. е. опираясь на понятия объектной истины, жёсткого причинно-следственного детерминизма, отрицания случайности, линейных зависимостей между факторами, фундаментализма, кумулятивизма и т. п. Именно так рассуждают представители властной элиты, бизнеса и многие «гуманитарии». Властная элита пропагандирует и навязывает механистический взгляд на социум массам. Те в свою очередь требуют от элиты «наведения порядка» – простых и «ясных» решений и действий, понимаемых в духе механицизма. В результате возникает положительная обратная связь в системе «элита – массы», которая благодаря демократии (прямой взаимозависимости между элитой и массами) закрепляет и консервирует устаревшую картину социального мира.
Каковы философские выводы из этого? Механистическая картина мира привела к доминированию дискретного подхода в познании, планировании и управлении (а возможен и дополнительный – континуальный подход). В случае управления это привело к господству проектного подхода, в котором воздействие субъекта на объект производится «толчками», т. е. дискретными импульсами (проектами). Это приводит к «грубым» воздействиям, крупным и жёстким преобразованиям. В результате тонкие («мягкие») структуры, сети, среды не образуются. Это особенно видно при сравнении западной и восточной культур (в их идеальном – классическом варианте, выраженном в искусстве). Философы, культурологи, искусствоведы приходят к выводу о том, что Западу присущи действие, активное преобразование природы, а следовательно, дискретность, грубость и сила как стиль мышления и поведения, а Востоку более присущи созерцание, любование природой, а следовательно, континуальность (непрерывность), мягкость и тонкость как стиль.
Вслед за политиками и военными даже учёные и деятели искусства Запада стремятся к грубому навязыванию западных подходов к познанию и прекрасному.
С 17-го в. Запад стал лидером человечества, разработал механистическую картину мира, а в социальных отношениях навязал грубость и силу как основные способы действия. В результате в 20-21 вв. человечество столкнулось с тяжёлыми проблемами – мировыми войнами, планетарной экологической катастрофой, бездуховностью, грубыми, антигуманными отношениями между людьми и странами. Например, широкое распространение техники в обыденной жизни привело к «технизации» самого человека – примитивизации и «юридизации» отношений между людьми, потере тонких чувств и переживаний, к утрате совести.
С точки зрения современной философии и науки механистический подход, возникший в 17 в., является совершенно неадекватным современному обществу – социуму 21-го века. Сегодня не работают объективизм, однозначный детерминизм, линейность, кумулятивизм, вера в порядок.
Современная научная картина мира (природы и общества), сложившаяся на основе постнеклассической науки, базируется на следующих принципах:
1. субъектность (антропность, субъект-объектная истина, конструктивность),
2. синергийность (самоорганизация, взаимопревращение хаоса и порядка, фрактальность),
3. релятивность,
4. виртуальность,
5. вероятность,
6. признание объективной случайности,
7. сложность.
Эти принципы, специфичные для науки 20-21-го веков, взяты из квантовой теории, теории относительности, синергетики, антропного принципа, теории сложности, гуманитарных наук [3].
Поэтому интеграция евразийского пространства должна основываться на принципах постнеклассической науки, из которых наиболее важными для управления интеграцией ЕАЭС являются субъектность, синергийность, виртуальность, вероятность, случайность, сложность.
ЕАЭС как формирующийся на ЕАП новый субъект. Каковы конкретные меры, необходимые для интеграции стран-членов ЕАЭС (или шире стран ЕАП), можно предложить с позиций философии, если рассмотреть данный союз как новый, возникающий субъект, субъект, подобный человеку?
С западно-христианской точки зрения (близкие взгляды на человека и в других аврамистских религиях – иудаизме, исламе) человек есть единство духа, души (психики) и тела.
Интеграция должна учитывать эти 3 уровня:
1) Наиболее глубокий уровень – духовный (миф, религия, философия).