скачать книгу бесплатно
Как уже отмечалось, кроме навыка духовной жизни и получения необходимых знаний, для будущего священника очень важно хорошо изучить храмовое богослужение, прежде всего – Божественную литургию. Особенности современной жизни с ее быстрым темпом, потоком информации и нацеленностью на практический результат способствуют тому, что ежедневные длительные богослужения нередко воспринимаются с трудом, причем не только мирянами, но и священниками. Подчас это связано с отсутствием у священников сформировавшегося вкуса к богослужению и церковному искусству – богослужебному пению и чтению.
Поэтому кандидат в священство должен приложить все усилия для того, чтобы не только хорошо освоить богослужебный устав, но и преодолеть свою ограниченность, повысить уровень богослужебной культуры, понять значение богослужения как неисчерпаемого сокровища духовной мудрости, церковного достояния. Кроме того, в процессе духовного образования кандидат имеет возможность проверить себя: если молитва и богослужение настолько тяготят его, что он избегает церковных служб и стремится всячески сократить свое молитвенное правило, вероятно, ему стоит всерьез задуматься, подходит ли ему путь священника, одну из главных обязанностей которого составляет молитва.
Еще в начале XX века будущий митрополит Вениамин (Федченков) писал: «Теперь очень многие пастыри, особенно в культурных центрах, нередко интересуются вопросами общественного переустройства, другие – приходской организацией различных кружков и учреждений; весьма сильно, по крайней мере в количественном отношении и в смысле затраты пастырской энергии, поднялось за последнее время проповедничество, но молитвенная сторона не только не выдвигается вперед, а отступает назад и даже иногда игнорируется, затушевывается как несовременная, односторонняя или как менее действительная»[199 - Вениамин (Федченков), митр. Лекции по пастырскому богословию с аскетикой. С. 191.].
Никакая социальная и прочая деятельность священника не смогут компенсировать отсутствие напряженной духовной, молитвенной и богослужебной жизни. Ведь, по свидетельству многих священнослужителей, именно пренебрежение молитвенной и богослужебной стороной жизни пастыря часто приводит к глубоким кризисам, в том числе к тому, что сейчас принято называть «пастырским выгоранием»[200 - Вениамин (Федченков), митр. Лекции по пастырскому богословию с аскетикой. С. 197.].
Тем не менее навыки организаторской и социальной работы также имеют большое значение для кандидата в клир. Получить их в современных духовных школах помогают социальные практики, дающие опыт катехизаторской и молодежной работы, больничного и тюремного служения. С одной стороны, это важно из миссионерских соображений, ведь современное общество ждет от Церкви именно социальной активности и именно по социальным эффектам оценивает ее значение. С другой стороны, будущему священнику необходимо в процессе духовного образования воспитать в себе культуру милосердия и навык сострадания ближним, столь незаменимые в пастырском служении. Готовящийся к священству обязательно должен иметь опыт соприкосновения с человеческим страданием, горем, опыт личного участия и поддержки людей в тяжелой жизненной ситуации. Как минимум, такой опыт необходимо получить в рамках социальной практики в период обучения, однако без личной инициативы и дел милосердия, не регламентированных учебным процессом, обойтись трудно.
Вопросы к параграфу:
1. В чем суть духовно-нравственной поготовки?
2. Нужно ли будущему священнику светское образование?
3. Может ли активная социальная деятельность компенсировать недостаток внутренней молитвенной жизни?
2. Подготовка к хиротонии
Подготовкой к рукоположению в сан диакона или священника является вся предшествующая жизнь будущего священнослужителя, включая приобретение необходимых для священнослужителя качеств, приобретение собственного опыта молитвенной жизни, участие в богослужениях, обучение в духовной школе и многое другое, что было перечислено выше.
Опытные духовники рекомендуют ставленнику перед рукоположением, по возможности, «на некоторое время удалиться вовсе от мирских интересов и шума. Уединение в монастырь, хотя бы самый маленький и малосовершенный, поможет ставленнику больше и легче молиться и уйти в свой внутренний мир. Говение, молитвенный подвиг, воздержание от всего мирского легче помогут ставленнику приступить к страшному часу»[201 - Киприан (Керн), архим. Православное пастырское служение. С. 33.].
Рекомендуется также в этот период больше времени проводить в беседах с духовником и иными опытными пастырями. Это связано, не в последнюю очередь, с тем, что «часто перед самым рукоположением нападает на людей слабых или слишком рассудочных, а может быть и чрезмерно к себе требовательных… желание бежать без оглядки, чтобы только не взять на себя непосильного бремени… Для некоторых эти минуты бывают настолько тягостны и мучительны, что только твердая рука духовника, подбадривающий голос настоящего друга, могут и должны помочь слабеющей совести кандидата. Вот тут-то и важно указать на благодать Духа, “всегда немощная врачующую и оскудевающая восполняющую”»[202 - Киприан (Керн), архим. Православное пастырское служение. С. 93.].
В целом, при подготовке к хиротонии важно избегать крайностей: с одной стороны, беспечности и холодности, с другой, чрезмерной придирчивости к самому себе, самокопания. По словам епископа Вениамина (Милова), «неполезно будущим пастырям в период подготовки к служению непрерывно щупать пульс каждому своему ощущению для определения меры своей годности к пастырству. Такой самоанализ выражает лишь слабохарактерность, поддающуюся летучим влияниям мыслей»[203 - Вениамин (Милов), еп. Пастырское богословие с аскетикой. М., 2002. С. 71.].
Лучшей подготовкой к хиротонии, по мнению того же автора, является чтение святых отцов и другой духовной и художественной литературы, приобретение необходимых для священнослужения духовных навыков. Будущий священнослужитель «обязан изучить условия успешной борьбы добра со злом по разуму Библии, святых отцов Церкви, по аскетикам епископа Феофана Затворника и епископа Игнатия (Брянчанинова), на основании современной изящной и классической литературы и общения с больными, скорбными и опытно духовными лицами; его обязанность – навыкать к проповедничеству, уяснять себе при этом истины веры и побеждать застенчивость… навыки чистоты, благочестия, любви и сострадания должны быть для готовящегося к священству первейшим объектом внимания»[204 - Вениамин (Милов), еп. Пастырское богословие с аскетикой. М., 2002. С. 72.].
Итогом подготовки к хиротонии должно быть полное понимание ставленником высоты и важности священнического призвания и одновременно недостаточности человеческих сил для его достойного исполнения. При этом приступать к хиротонии нужно в состоянии полного внутреннего покоя. Все сомнения и колебания должны быть отброшены. С чувством собственного недостоинства, но и с надеждой на благодать Божию ставленник должен подходить к решающему моменту своей жизни.
Вопросы к параграфу:
1. Почему, готовясь к хиротонии, полезно на какое-то время «удалиться от мира»?
2. Какие искушения могут смущать ставленника в это время?
3. Чем можно преодолеть их?
3. Ставленническая исповедь и присяга
Непосредственно перед хиротонией кандидат в священную степень проходит ставленническую исповедь, которую проводит назначенный архиереем духовник.
С одной стороны, ставленническая исповедь – это «исповедь за всю жизнь», предполагающая «особенно строгий просмотр всего, что содеяно в жизни, что могло быть забыто на предыдущих исповедях, что, по слабости человеческой, могло быть утаено или недоговорено. С примиренной совестью, с чистым сердцем, с сознанием своего полного недостоинства и несовершенства… кандидат приносит Богу пред лицом Его свидетеля, духовника, свою исповедь и просит о даровании ему непорочного священства»[205 - Киприан (Керн), архим. Православное пастырское служение. С. 33–34.].
С другой стороны, не следует забывать, что основная цель ставленнической исповеди – не столько настроить ставленника на покаянный дух, на раскрытие перед духовником всех совершенных за жизнь грехов, сколько выявить отсутствие канонических препятствий к хиротонии. Поэтому и вопросы на ставленнической исповеди могут быть заданы соответствующие этой цели. По итогам исповеди духовник подписывает свидетельство о том, что канонических препятствий к хиротонии не имеется.
Перед хиротонией и диакон, и священник произносят присягу. На практике она произносится перед престолом в присутствии духовника, текст присяги подписывается ставленником. Однако имеется и другая практика – гласного произнесения присяги ставленником в храме в присутствии прихожан перед началом Литургии, на которой он будет рукоположен. Такую практику следует поощрять. Присяга – важный момент в жизни будущего диакона и священника. В ней он дает обещания, о которых обязан помнить и которые обязан исполнять в течение всей жизни.
Присягая на верность Богу и Церкви, будущий священнослужитель обещает и клянется всемерно «стараться проходить свое служение во всем согласно слову Божию, правилам церковным и указаниям священноначалия». Это обещание распространяется, в том числе, на те случаи, когда по каким-либо причинам священнослужитель оказывается не согласен с епископом. Хотя он может высказать свое мнение по тому или иному вопросу, но окончательное решение остается за архиереем, и клирик обязан этому решению подчиниться. Пастырское призвание предполагает готовность будущего пастыря подчинить свою волю воле Божией, проявляющейся через волю священноначалия церковного. Подобно воину, который должен беспрекословно подчиняться приказам командования, пастырь должен подчиняться епископу.
Еще будущий священнослужитель обещает «богослужения и Таинства совершать с усердием и благоговением по чиноположению церковному, ничего произвольно не изменяя»; «учение веры содержать по руководству Святой Православной Церкви и святых отец, заблудших вразумлять и обращать на путь истины и спасения»; «проводить жизнь благочестивую, трезвенную, от суетных мирских обычаев устраненную, в духе целомудрия, смиренномудрия и кротости, и своим добрым примером руководствовать других к благочестию». В этих словах присяги подчеркивается, что важнейшими качествами священнослужителя является благоговейное совершение богослужения, твердое исповедание православной веры, соответствующий евангельскому учению образ жизни.
Ставленник также клянется не входить в молитвенное и каноническое общение с лицами, не принадлежащими к Православной Церкви или находящимися в расколе. Это обещание особенно важно в условиях наличия разного рода расколов на территории той или иной Поместной Церкви. Любое уклонение в раскол для священнослужителя является нарушением присяги той Церкви, которой он клялся на верность перед крестом и Евангелием.
Обещает ставленник и не участвовать ни в каких политических партиях, движениях и акциях. Это обещание соответствует указанию «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви» о неучастии священнослужителей в политических партиях, о недопустимости поддержки Церковью той или иной партии[206 - Основы социальной концепции Русской Православной Церкви V, 2.]. Церковь открыта для людей разных политических убеждений, и священнослужитель не должен ассоциировать себя с конкретной политической партией или идеологией.
Кроме того, ставленник обещает без воли своего архипастыря не покидать определенное место служения и самовольно никуда не переходить. Таким образом, он выражает готовность быть верным не только своей Церкви, но и тому архиерею, который его рукополагает. Переход в иную епархию возможен только с его разрешения.
Наконец, в завершение присяги ставленник обещает во всяком деле своего служения иметь в мыслях «не свою честь, интересы или выгоду, но славу Божию, благо Святой Русской Православной Церкви и спасение ближних».
ПРИСЯГА
ставленника перед рукоположением в сан диакона
Я, многогрешный (имя), призываемый ныне к служению диаконскому, обещаю и клянусь пред Всемогущим Богом и святым Его Крестом и Евангелием, что при помощи Божией всемерно буду стараться проходить свое служение во всем согласно слову Божию, правилам церковным и указаниям священноначалия.
Богослужения и Таинства совершать с усердием и благоговением по чиноположению церковному, ничего произвольно не изменяя.
Учение веры содержать по руководству Святой Православной Церкви и святых отец, заблудших вразумлять и обращать на путь истины и спасения.
Проводить жизнь благочестивую, трезвенную, от суетных мирских обычаев устраненную, в духе целомудрия, смиренномудрия и кротости, и своим добрым примером руководствовать других к благочестию.
В молитвенное и каноническое общение с лицами, не принадлежащими к Православной Церкви или находящимися в расколе, не входить. Ни в каких политических партиях, движениях и акциях участия не принимать.
Без воли своего Архипастыря место служения, куда буду определен, не покидать и самовольно никуда не переходить.
Во всяком деле служения моего иметь в мыслях моих не свою честь, интересы или выгоду, но славу Божию, благо Святой Русской Православной Церкви и спасение ближних, в чем да поможет мне Господь Бог благодатью Своей, по молитвам Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и всех святых.
В заключение моего клятвенного обещания целую святое Евангелие и крест Спасителя моего. Аминь.
Священническая присяга текстуально идентична диаконской: в ней лишь добавляется обещание ставленника вверяемые его попечению души охранять от всех ересей и расколов. При этом под ересями понимается уклонение от чистоты православного вероучения, а под расколами нарушение церковного единства. Задача пастыря – предупреждать пасомых об опасности того и другого, укреплять в них любовь к Церкви, доверие к ее догматическому учению.
ПРИСЯГА
ставленника перед рукоположением в сан иерея
Я, многогрешный диакон (имя), призываемый ныне к служению иерейскому, обещаю и клянусь пред Всемогущим Богом и святым Его Крестом и Евангелием, что при помощи Божией всемерно буду стараться проходить свое служение во всем согласно слову Божию, правилам церковным и указаниям священноначалия.
Богослужения и Таинства совершать с усердием и благоговением по чиноположению церковному, ничего произвольно не изменяя.
Учение веры содержать и другим преподавать по руководству Святой Православной Церкви и святых отец; вверяемые попечению моему души охранять от всех ересей и расколов, а заблудших вразумлять и обращать на путь истины и спасения.
Проводить жизнь благочестивую, трезвенную, от суетных мирских обычаев устраненную, в духе целомудрия, смиренномудрия и кротости, и своим добрым примером руководствовать других к благочестию.
В молитвенное и каноническое общение с лицами, не принадлежащими к Православной Церкви или находящимися в расколе, не входить. Ни в каких политических партиях, движениях и акциях участия не принимать.
Без воли своего Архипастыря место служения, куда буду определен, не покидать и самовольно никуда не переходить.
Во всяком деле служения моего иметь в мыслях моих не свою честь, интересы или выгоду, но славу Божию, благо Святой Русской Православной Церкви и спасение ближних, в чем да поможет мне Господь Бог благодатью Своей, по молитвам Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и всех святых.
В заключение моего клятвенного обещания целую святое Евангелие и крест Спасителя моего. Аминь.
Закончив произнесение присяги, ставленник целует Евангелие и крест, а текст присяги подписывает и отдает духовнику либо архиерею. Подписанная присяга хранится в личном деле священнослужителя.
Накануне хиротонии ставленник в диаконский сан участвует во всенощном бдении. По традиции на этом богослужении он читает шестопсалмие, облачившись в белый стихарь. Участвует во всенощном бдении накануне рукоположения и рукополагаемый в сан священника.
Вопросы к параграфу:
1. В чем главная цель ставленнической исповеди?
2. Каковы основные положения ставленнической присяги?
3. Почему священнослужитель не должен участвовать в политической деятельности?
4. Хиротония
Вступление в священные степени с апостольских времен осуществляется через хиротонию – возложение рук. Через это священнодействие епископ как прямой преемник апостолов Иисуса Христа передает право на служение диакону или священнику.
Хиротония – особый момент в жизни священнослужителя. Это тот момент, когда «начинается не жизнь, а житие; не деятельность, а служение; не разговоры, а проповедь; не немощь долголетнего расслабленного, а дерзание друга Христова»[207 - Киприан (Керн), архим. Православное пастырское служение. С. 35.]. Вся предшествующая жизнь должна вести человека к этому моменту, когда он сможет реализовать свои способности и накопленные знания, реализовать себя как священнослужитель, когда жизнь его начнет превращаться в житие. Рукоположенный в священный сан «нисколько не изменившись по телу или по виду, но, оставаясь по видимости таким же, каким был, некоторою невидимою силою и благодатью преобразовался по невидимой душе к лучшему»[208 - Григорий Нисский, свт. Творения: В 8 ч. Ч. 8. М., 1872. С. 7.].
Хиротонию иногда называют «личной Пятидесятницей» будущего пастыря. Анализируя содержащиеся в ее чинопоследовании молитвы, мы можем прийти к нескольким важным выводам. Во-первых, «первое и существенное действие Святаго Духа на хиротонисуемых заключается в покрывании благодатию их немощной природы и в придании им силы низводить Духа Святаго на верующих»[209 - Вениамин (Милов), еп. Пастырское богословие с аскетикой. С. 100.], т. е. совершать Таинства. Во-вторых, благодать дается от «предзнательной силы» т. е. не по наличному достоинству, а по предполагаемому и взыскуемому. В-третьих, в качестве особого священнического служения в этих молитвах выделяется словесное служение, понимаемое как «священнодействие слова истины»[210 - См. Чиновник архиерейского служения.].
Диаконская хиротония начинается с того, что ставленник впервые в жизни входит в царские врата и целует святой престол, как бы переступая ту границу, которая будет отделять его от мирян. Некоторые священнослужители вспоминают о первом прохождении через царские врата с особым трепетом. «Если можно выражать невыразимое, то я скажу, что это первое диаконское посвящение пережито мною было как самое огненное, – писал протоиерей Сергий Булгаков, вспоминая свою диаконскую хиротонию. – Самым в нем потрясающим было, конечно, первое прохождение чрез царские врата и приближение к святому престолу. Это было, как прохождение чрез огонь, опаляющее, просветляющее и перерождающее. То было вступление в иной мир, в небесное царство»[211 - Булгаков Сергий, прот. Автобиографические заметки. Париж, 1991. С. 440–441.].
В царских вратах ставленника принимают диаконы, которые троекратно обводят его вокруг престола; при каждом обхождении он целует четыре угла престола. В это время поются тропари «Святии мученицы», «Слава Тебе, Христе Боже», «Исаие, ликуй», входящие также в чинопоследование таинства Брака. Пение данных тропарей указывает на то, что поставляемый на служение обручается Церкви, которая становится его невестой. В то же время они напоминают рукополагаемому о мученичском подвиге как высшем идеале верности, самоотдачи и самопожертвования и о Христе как основании, на котором апостолы построили Церковь.
После троекратного обхождения престола ставленник становится на одно колено с правой стороны от него; руки он кладет крестовидно на угол престола. Архиерей возлагает край омофора и руку на его голову. Диакон возглашает: «Вонмем». Архиерей произносит: «Божественная благодать, всегда немощная врачующи и оскудевающая восполняющи, проручеств?ет (имя), благоговейнейшаго иподиакона, во диакона; помолимся убо о нем, да приидет на него благодать Всесвятаго Духа».
Эти слова в литературе XVIII–XIX вв. нередко называли «тайносовершительной формулой», имея в виду, что именно при их произнесении ставленник удостаивается священного сана. Между тем их происхождение иное: в Византии при рукоположении во епископа аналогичные слова вписывались в хартию, которую хартофилакс (секретарь) подавал старшему епископу перед рукоположением нового епископа. Хартия прочитывалась вслух, и лишь после ее прочтения епископы возлагали руки на ставленника. Аналогичная формула вошла в чин хиротонии священника и диакона.
За произнесением слов «Божественная благодать…» следуют молитвы, читаемые архиереем. В первой из них архиерей просит Бога сохранить рукополагаемого «во всякой честности», дабы он хранил «тайну веры в чистой совести». Вторая молитва содержит следующие прошения: «Господи Боже наш, нетленным Твоим гласом апостолом Твоим уставивый диаконства закон… и раба Твоего сего, егоже удостоил еси диакона подвнити служение, исполни всякия веры, и любве и силы и святыни, нашествием Святаго и животворящаго Твоего Духа, не бо в наложении рук моих, но в посещении богатых Твоих щедрот дается благодать достойным Тебе…» Эта молитва напоминает о том, что во время рукоположения епископ действует не своей силой, а силой Божией. По словам Иоанна Златоуста, «возлагает руку человек, а все делает Бог, и Его-то рука касается главы рукополагаемого, если рукополагается, как должно»[212 - Иоанн Златоуст, свт. Творения. Т. 9. С. 144.].
Во время чтения архиереем молитв старший диакон начинает чтение ектении, в которую включены прошения об архиерее и о «ныне проручеств?емом диаконе». Клирики в алтаре поют «Господи, помилуй», а хор, по традиции, поет «Кирие элейсон». Традиция пения «Кирие элейсон» во время хиротонии сохранилась в русском богослужебном обиходе с тех далеких времен, когда архиереями на Руси были греки.
По окончании чтения архиереем молитв рукополагаемый встает; архиерей снимает с него орарь, которым он был крестообразно препоясан, и возлагает ему на левое плечо, произнося «Аксиос» («Достоин»). Это возглашение, повторяемое клиром и хором, сохранилось в чине рукоположения с того времени, когда избрание на священное служение утверждалось народом. Затем на диакона при повторном возглашении «Аксиос» возлагаются поручи (нарукавники), и при третьем «Аксиос» ему в руки дается рипида. Он целует архиерея в плечо и становится слева от престола «стрещи святая» – охранять Святые Дары, обмахивая их рипидой.
Чин хиротонии во пресвитера имеет ту же структуру, что и чин диаконского рукоположения. Однако совершается он после великого входа, перед началом Евхаристического канона – для того, чтобы новорукоположенный священник мог участвовать в служении Евхаристии. Тем самым подчеркивается роль священника как совершителя Таинства. По той же причине рукоположение во пресвитера не совершается на Литургии Преждеосвященных Даров, поскольку в ней отсутствует Евхаристия.
На великом входе ставленник выходит в составе процессии, неся на голове возд?х (покров). В алтарь его вводят не иподиаконы, а диаконы; вокруг престола обводят не диаконы, а пресвитеры; перед престолом он становится не на одно, а на оба колена. Ектению во время чтения архиереем молитв произносит не диакон, а пресвитер.
Первая молитва, читаемая архиереем, содержит прошения о том, чтобы Бог сохранил рукополагаемого «в непорочнем жительстве и неклонней вере» и чтобы он по своему образу жизни был достоин великой чести священства. Во второй молитве содержатся следующие слова: «Боже великий в силе и неизследный в разуме, дивный в советех паче сынов человеческих, сам Господи, и сего, егоже благоволил еси на пресвитерский возити степень, исполни Святаго Твоего Духа дара, да будет достоин предстояти непорочно жертвеннику Твоему, вествовати Евангелие Царствия Твоего, священнодействовати слово истины Твоея, приносити Тебе дары же и жертвы духовныя, возновляти люд Твой чрез купель пакирождения. Яко и сей сретив во втором пришествии великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, единороднаго Твоего Сына, приимет мзду благаго икономства своего чина, во множестве Твоея благости». В этих словах кратко изложена суть священнического служения. Священник призван, прежде всего, предстоять жертвеннику (престолу), совершая евхаристическое приношение и вознося молитвы. Он также призван проповедовать Евангелие и открывать людям путь в Церковь через совершение таинства Крещения.
По окончании молитв архиерей снимает с новорукоположенного иерея орарь и надевает на него епитрахиль, пояс, фелонь и крест; в руки ему дается служебник. При возложении на иерея каждой из одежд и креста, а также при вручении ему Служебника возглашается и поется «Аксиос».
После преложения Святых Даров архиерей отламывает от святого Агнца верхнюю часть с надписанием ХС (Христос), полагает ее на дискос и дает новопоставленному иерею со словами: «Приими залог сей и сохрани его цел и невредимь до последняго твоего издыхания, о нем же имаши истязан быти во второе и страшное пришествие великаго Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа»[213 - См. Чиновник архиерейского служения.]. Этот символический акт не только указывает на евхаристическое служение как на важнейшее в жизни пастыря. Залог, по смыслу самого слова, есть свидетельство установления новых отношений, подтверждающее их. Иными словами, став пастырем, ставленник вступает в новые отношения с Богом, Церковью и самим собой.
Отныне как пастырь он получает особенное дерзновение перед Господом и действует от Его имени и Его силою. Отныне его молитва, быть может, даже менее совершенная сама по себе, чем молитва его паствы, имеет тем не менее особую силу пред Богом. Бог всегда готов приклонить ухо Свое к молитве пастыря. Бог готов говорить с пастырем как с другом Своим, подобно тому, как Он говорил с Моисеем (Ср.: Исх. 33:11). Будучи отныне «уполномоченным Бога»[214 - Вениамин (Федченков), митр. Отец Иоанн Кронштадтский. С. 761.], он должен одновременно стать «прозрачным» для Христа – иными словами, явить пастве образ Пастыреначальника, близость к которому предполагает, что священник должен «почитать не столько прибылью то, что приобретено, сколько потерею то, что не достигнуто… Ему должно измерять успехи свои заповедью, а не примером ближних»[215 - Григорий Богослов, свт. Творения Т. 1. С. 31.].
Отныне как пастырь он обручен с Церковью и занимает в ней особое место. Почему? Во-первых, если Евхаристия есть «таинство Церкви», то пастырь, совершающий его, помещается в самую сердцевину жизни Церкви, так как Евхаристия, с одной стороны, направлена на созидание вселенской Церкви как Тела Христова, а с другой – является актом духовного единения вокруг Престола Божия конкретной церковной общины. Во-вторых, если пастырь отныне и возвышается над своими овцами, то одновременно он уже не принадлежит себе или своей семье, а только им и Церкви, он обручается с Церковью и должен быть готовым, если потребуется, в любой момент предать себя за нее (Ср.: Еф. 5:25).
Наконец, полученные дары понуждают пастыря и на себя смотреть не как на частное лицо, а прежде всего как на их носителя, поддерживая в себе, как писал митрополит Вениамин (Федченков) «смиренно-возвышенное сознание»[216 - Вениамин (Федченков), митр. Лекции по пастырскому богословию с аскетикой. С. 99.]. И даже тело пастыря не остается без воздействия благодати священства. Опыт жизни свидетельствует, что среди священников – даже молодых – очень мало людей вполне здоровых физически, однако тот же опыт свидетельствует, что даже пожилые священники зачастую несут физические нагрузки, которые бывает затруднительно выдержать и молодым их помощникам из мирян. Объясняется это словами апостола Павла: Сокровища сие мы носим в скудельных сосудах, чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам (2 Кор. 4:7).
Если свести все сказанное к одному, то суть перемены, произошедшей со ставленником в момент хиротонии, заключается в том, что на нем быстрее, непосредственнее и, если угодно, прямее будет сказываться все, что говорится в Евангелии для всех христиан. Слово истины на нем и его жизни будет являть себя очевиднейшим и скорейшим образом именно в силу того, что он близок, как никто другой, к Источнику истины.
Иными словами, при рукоположении священник воспринимает, с одной стороны, самозабвенное единение с паствой, с которой он обручается, а с другой – особую связь и единение с Пастыреначальником Христом (1 Пет. 5:2–4). И то, и другое требует «постоянного развития личной святости»[217 - Вениамин (Милов), еп. Пастырское богословие с аскетикой. С. 40.] пастыря, постоянного возгревания пастырем в себе полученных даров, постоянного памятования о Том, Чьим посланником и служителем он является.
Хиротония по-разному переживается ставленниками. Для многих рукополагаемых она представляет собой глубокое духовное и эмоциональное переживание. «В эти часы происходит какое-то обнищание себя, подобное… кенозису Сына Божия… – пишет архимандрит Киприан. – В хиротонии происходит новое рождение нового человека, мирянин становится “новой тварью во Христе”. Здесь в эту единственную в жизни минуту происходит пленение человека в послушание Христу. Здесь ставленник произносит страшные для себя обеты особой любви к Пастыреначальнику и к Церкви, соединяется с Ними навеки и, не теряя себя и своей личности, растворяется в то же время в мистическом единстве с Телом Христовым, с Ее главой, исполняется Духом, возносится на небеса. Каждый момент этого священнодействия значителен и страшен: и посвящение в первые степени священства, – чтеца, иподиакона и диакона, и первое прохождение через царские врата, как через некий огненный рубеж, и обхождение вокруг престола под пение венчальных стихир, первые прикосновения к престолу, преклонение колен и ощущение тяжелого парчового омофора на главе и благословляющей десницы архиерея, и, вероятно, самое страшное, – слова архиерея вполголоса, сказываемые на ухо ставленнику: “Возведи очи твои на небо и проси Бога о прощении твоих грехов и о даровании тебе непорочного священства”[218 - Цитированные слова – не устоявшаяся формула, а приблизительное содержание того, что в данный момент архиерей говорит ставленнику. Фиксированной формулы не существует.]. Как молния с небес пронзают они человека, как огненный меч отсекают они все греховное от него и, как удар грома, а может быть, как “глас хлада тонка”, улавливает слух слова молитвы: “Божественная благодать, всегда немощная врачующи и оскудевающая восполняющи”…»[219 - Киприан (Керн), архим. Православное пастырское служение. С. 34.]
Хиротония может сопровождаться особым мистическим переживанием. Когда преподобный Симеон Новый Богослов в возрасте около тридцати лет был рукополагаем в сан пресвитера и епископ читал над ним молитвы посвящения, «он увидел, как Дух Святой, словно беспредельный свет, простой и лишенный формы, снизошел и покрыл его всесвятую голову». Как пишет биограф преподобного, «Духа Святого видел он сходящим на предложенную им жертву, когда совершал Литургию, в течение сорока восьми лет своего священства»[220 - Никита Стифат, прп. Житие прп. Симеона Нового Богослова // Преподобный Симеон Новый Богослов. Преподобный Никита Стифат. Аскетические сочинения в новых переводах. СПб., 2007. С. 113.].
В то же время ставленнику не следует ожидать от хиротонии каких-то особых ощущений и переживаний, дабы в случае отсутствия таковых хиротония не стала поводом к разочарованию или сомнениям в собственной пригодности к священнослужению. Вне зависимости от степени интенсивности субъективных переживаний ставленника во время хиротонии объективную реальность схождения на него Святого Духа он не должен ставить под сомнение. Именно благодать Святого Духа восполнит в нем все недостающее, если только он будет усердно, трепетно и благоговейно нести свое служение.
Вопросы к параграфу:
1. Перескажите чинопоследование хиротонии в диакона/священника.
2. Каковы дары хиротонии?
3. Как они сказываются на личности священника?
5. Сорокоуст
Сорокоустом называется практика совершения новорукоположенным диаконом или священником уставных богослужений, включая Литургию, в течение сорока дней подряд. Ставленник всегда проходит сорокоуст под руководством священнослужителя той же степени, имеющего достаточный опыт служения.
О том, как протекает диаконский сорокоуст в московском храме Большого Вознесения рассказывает настоятель этого храма протопресвитер Владимир Диваков: «Вечером того дня, в который совершилась хиротония, новорукоположенный диакон приходит к нам в храм на свою первую службу. Один из двух моих диаконов берет над ним шефство: показывает, как проходить, кадить и так далее, “разжевывает” буквально каждое слово. В первый день практикант просто смотрит. Потом ему поручают что-нибудь сделать, например покадить, и поправляют, если он что-то сделал неправильно. По мере прохождения практики обязанностей у него становится больше, он начинает служить вторым диаконом, а потом, когда более-менее научится, – первым. При этом наш диакон обязательно служит вместе с ним и, если требуется, подсказывает и поправляет. Ближе к концу практики он выходит служить уже со мной, например, какие-то праздничные службы»[221 - «Совершать богослужение образцово…». Протоиерей Владимир Диваков о практике священнического и диаконского сорокоуста // http://www.patriarchia.ru/db/text/2917645.html].
Описанная практика не является универсальной. В некоторых приходах новорукоположенного диакона сразу же ставят служить первым, полагая, что понаблюдать за диаконами он мог и ранее, когда был чтецом или иподиаконом. Всегда важен индивидуальный подход: одному требуется больше времени, чтобы освоить то или иное действие, другому меньше. Даже совершение каждения не у всех новорукоположенных диаконов получается одинаково: некоторым требуются особые усилия, чтобы научиться кадить плавно и естественно, не вызывая смех у старших собратьев или у прихожан. Произнесение ектений тоже не сводится к «озвучиванию» текста из Служебника: важны правильный ритм, естественность интонаций, попадание (несколько это возможно) в тон хора.
Священнический сорокоуст обычно строится по тому же принципу: сначала новорукоположенный священник сослужит старшим, а затем начинает служить сам, а старшие помогают ему, подсказывают, помогают исправить сделанные ошибки. Помимо совершения Литургии, вечерни, утрени и других уставных богослужений, новорукоположенный священник под руководством опытных наставников в течение сорокоуста совершает также молебны, панихиды и другие требы, а также церковные таинства, включая Крещение и Венчание. Однако сердцевиной сорокоуста (если только он не выпадает на Великий пост) является именно ежедневное совершение Божественной литургии.
В служении Литургии недопустима как излишняя поспешность, суетливость, так и излишняя растянутость; недопустима театральность, желание священнослужителя показать свои чувства и эмоции. Точно так же литургия для диакона не должна превращаться лишь в повод блеснуть своими голосовыми данными или слухом, а для священника – своими знаниями при произнесении проповеди. В служении Литургии не должно быть ничего показного. Прежде всего священнослужитель должен проникнуться молитвенным духом и стараться передать его прихожанам.
Этому невозможно обучиться за сорок дней: все годы пребывания священнослужителя в сане являются для него школой молитвы и богомыслия. Однако в течение сорокоуста он может перенять от старших собратьев некоторые конкретные навыки совершения Литургии, определенные манеры, жесты и интонации. При этом, однако, важно не терять свою индивидуальность. Служение Литургии – это всегда творческий акт. Неуместно даже для молодого диакона или священника слепое копирование интонаций, жестов и манер старших и более опытных священнослужителей.
Служение сорока Литургий подряд дает и диакону, и священнику возможность пережить особый период в своей жизни: когда все его силы и все его внимание уходят на молитвенную подготовку к главному Таинству Церкви. Осваивая в ходе сорокоуста внешнюю сторону совершения Литургии, новорукоположенный священнослужитель имеет счастливую возможность проникнуться его духом этого Таинства, почувствовать его животворящую силу.
Не случайно в памяти многих священнослужителей сорокоуст остается как время особого благодатного посещения Божия, как неповторимый и уникальный в своем роде опыт погружения в глубины Божественной литургии. Интенсивность молитвенного переживания, сопряженная с этим периодом жизни священнослужителя, оставляет в его сознании и сердце неизгладимый след.
Вопросы к параграфу:
1. Что такое сорокоуст?
2. Каковы различные практики его проведения?
3. В чем его важность и назначение?
Раздел 3. Внутренняя, семейная и частная жизнь пастыря
