скачать книгу бесплатно
1758 – Его императорское высочество великий князь заложил в Ораниенбауме картинную галерею, которая полна прекрасных оригиналов Гвидо [Рени], Бамбини, Денера, Тициана и т. п.
<…>
Умножение картин в России
Государственный канцлер Мих[аил] Ларионович Воронцов утверждает, что некоторые драгоценные оригиналы старых итальянских картин, которые владельцы прежде отправили из Москвы в свои поместья, обнаруживаются там и сям в России, хотя большей частью испорченные или по крайней мере плохо сохранившиеся. В доказательство этого Его сиятельство рассказал мне, что он однажды (1744) поехал с императрицей из Москвы в монастырь Новый Иерусалим приблизительно за 60 верст. Там он случайно услышал, что в нескольких верстах оттуда в сторону находится необычайно красивое поместье, которое прежде принадлежало сосланному императрицей Анной сенатору и так называемому российскому Макиавелли князю Дмитрию Голицыну[80 - Голицын Дмитрий Михайлович (1665–1737) – государственный деятель, один из образованнейших людей в России, владелец огромной библиотеки (около 6 тыс. томов). – Прим. К. В. Малиновского.]. Однажды утром г-н Воронцов из любопытства поскакал туда и нашел там среди прочего целую комнату, полную превосходных итальянских и брабантских картин, которые, однако, находились все в таком плохом состоянии, что некоторые из самых больших и дорогих картин висели частью покрытые плесенью, частью продырявленные, другие лежали сваленные в кучу.
1761 – весной граф Петр Шувалов купил и подарил камергеру Ивану Ивановичу Шувалову четырнадцать картин, написанных на меди Платцером из Вены (где он умер около двух лет тому назад). Его сиятельство заплатил 5000 рублей.
Первые ставшие здесь известными две картины этой особенно тщательной и блестящей живописи прибыли сюда из Вены в 1746 году и были куплены за 800 рублей гетманом графом Разумовским, который подарил их своему брату обер-егермейстеру. Граф подарил их императрице Екатерине II к остальным.
Живописец Гроот принял на себя запас из приблизительно 30 брабантских, итальянских и французских картин, которые купец Линдеман имел на комиссии, и постепенно продал большинство камергеру Шувалову и другим. Купец Иог[анн] Фридрихе[81 - Фридерикс (Фридрикс) Иоганн (Иван Юрьевич) – голландский подданный, купец, придворный банкир Екатерины II, под поручительство которого русское правительство получало крупные займы в Европе.] время от времени получал на комиссию из Голландии и Германии запас старых картин, среди них можно было встретить Вингебоома, Хондекутера[82 - Имеются в виду Давид Винкбонс, фламандский живописец и Мельхиор де Хондекутер, голландский живописец. – Прим. К. В. Малиновского.] и других знатнейших мастеров, которые он продавал как с рук, так и с аукциона.
<…>
Умножению картин в России, но большей частью плохих, во многом способствуют голландские корабли, которые обыкновенно привозят с собой на продажу всевозможную старую мебель и среди нее всегда картины. В мае 1762 года я поехал с императором Петром III на биржу на голландский корабль, чтобы осмотреть большую партию голландских картин. Из них Его величество выбрали со мной лучшие и заплатили за 10 или 12 картин 560 рублей. Этот государь вообще очень ценил хорошие картины и, будучи еще великим князем, уже собрал превосходную коллекцию и основал в Ораниенбауме большую картинную галерею. Позднее, когда он стал императором, я должен был устроить ему в новом дворце картинный кабинет и в крепостном дворце картинный зал[83 - Картинный зал во дворце Петра III в крепости Петерштадт в Ораниенбауме. – Прим. К. В. Малиновского.]. В 1764 году, в начале августа, [в Петербург] прибыло превосходное собрание прекрасных итальянских и других картин от банкира Гоцковского из Берлина[84 - Гоцковский Иоганн Эрнст – берлинский купец, один из комиссионеров прусского короля Фридриха II по приобретению произведений искусства; сформированное им собрание (225 полотен фламандских и голландских художников XVII в.) было приобретено Екатериной II в 1764 г. и положило начало картинной галерее Эрмитажа.], которыми он оплатил часть векселей, выданных российскому императорскому генеральному военному комиссариату за купленные склады и вернувшихся из Голландии опротестованными.
1766 – Весной Ее величество[85 - Ее Величество – Екатерина II, российская императрица в 1762–1796 гг.] осмотрели прибывшие из Вены на комиссию 9 работ Платцерта – превосходные картины, среди них крупнейшая, которую, возможно, когда-либо написал Платцерт, а именно «Свадьба короля» из Евангелия.
NB. Эти бесценные картины Платцерта были отданы обратно во время войны 1771 года и вернулись в Вену. Тот же самый [?] летом опять получил по заказу из Вены партию отличных картин и среди них несколько превосходных картин Янека и бесценную голову работы Рубенса и одну – Рембрандта.
Ее величеству также была доставлена превосходная картина Ереза из Парижа и одна Карла Ванлоо, обе поступили в Кабинет Ее величества (и затем в Академию художеств). <…>
1767 – Ераф Кирилла Еригорьевич Разумовский привез с собой из путешествия по Италии множество отличных картин (Мартинелли[86 - Мартинелли Джузеппе Антонио (около 1730 – после 1796) – венецианский живописец, в 1766–1796 гг. работал в Петербурге; в 1775–1796 гг. – хранитель галереи живописи Эрмитажа. – Прим. К. В. Малиновского.] – его живописец), 3 картины Помпео Баттони.
1767 – Двор получил собрание превосходных картин из Италии.
1768 – Другое приобретение из Франции через посредство графа Бецкого – «Сусанна и старцы» де Труа.
[Были приобретены] галерея и собрание эстампов графа Брюля[87 - Граф Брюль – Брюль Генрих фон, имперский граф, министр короля польского и курфюрста саксонского Августа III. Собирал картины для Августа III; его библиотека (62 тыс. томов) находится в составе Королевской библиотеки в Дрездене. В 1769 г. Екатериной II у наследников графа куплено его собрание картин голландской, французской, фламандской, итальянской и немецкой школ (более 600), гравюр и рисунков, отличавшееся высоким качественным уровнем.].
NB. Большинство картин страшно заплесневели, вероятно, в подвалах во время осады города Дрездена. Пфандцельт несколько лет реставрировал их, и сама императрица (1769) часто целыми часами чистила их. Также [была приобретена] галерея графа Кобенцля из Брюсселя[88 - Граф Кобенцль – полномочный министр австрийского двора; его коллекция в составе 46 картин поступила в картинную галерею Эрмитажа. – Прим. К. В. Малиновского.].
Величайшая картина, которую когда-либо написал Рембрандт, – Блудный сын (в полный рост) в объятиях своего отца.
<…>
Как при реставрации вышеупомянутых картин из галереи графа Брюля, так и позднее, при расстановке и приведении в порядок всех картин в новой галерее и Эрмитаже, Ее величество занималась почти ежедневно и часто по несколько часов, и так несколько лет подряд. Через это она приобрела действительно большие знания знатнейших школ и характера знаменитых мастеров и столь тонкий вкус и основательное суждение о картинах, что этой монархине ничего, кроме превосходного, больше не нравится в искусстве, и вот уже несколько лет она выбрасывает многие вещи, которые прежде занимали почетное место в ее картинной галерее, и на их место ставит лучшие.
<…>
1768 – Для Его сиятельства сюда прибыло из Италии и Франции целое собрание старых и новых картин, которые купил граф Кирилла Еригорьевич Разумовский во время своего последнего путешествия, и было развешено Мартинелли в новом графском особняке на Мойке. <…>
Сенатор и тайный советник г-н Теплов[89 - Теплов Григорий Николаевич (1711(16)–1779) – государственный деятель, литератор. Адъюнкт АН (с 1741 г.), асессор Академической канцелярии, секретарь президента АН графа К. Г. Разумовского (с 1746 г.), член Академического собрания (с 1747 г.). Совместно с И. Д. Шумахером составил Регламент АН 1747 г. С 1762 г. Статс-секретарь Екатерины II, с 1768 г. сенатор. Почетный член АХ (1765). Коллекционер живописи.], большой любитель картин, который в молодости сам писал маслом, и еще сохранились его различные натюрморты с фруктами и другие картины, издавна собирал хорошие картины и, наконец, в 1770 году устроил в своем новом флигеле во дворе своего особняка на Фонтанке большую галерею.
Тайный советник и кабинет-секретарь Адам Васильевич Олсуфьев устроил в узкой длинной комнате в своем доме галерею из прекрасных итальянских и голландских картин.
<…>
В то же самое время г-н вице-канцлер князь Александр Михайлович Еолицын начал собирать картины и благодаря своей корреспонденции выписывать из разных стран. В 1776 году Его сиятельство уже собрал такую большую коллекцию прекрасных картин знаменитых мастеров, что смог устроить пристойную галерею между своим кабинетом и библиотекой.
За последние годы через придворного банкира Фридрихса в Петербург поступило много прекрасных и драгоценных картин, которые он получил на комиссию из Голландии. Ее величество приобрела различные из них в свою галерею. Граф Григорий Орлов получил от Фридрихса одну картину Нетшера и несколько других. Среди прочих – пейзаж со стадом Берхема, одну из прекраснейших картин, какую когда-либо написал этот превосходный мастер. Камергер граф Андрей Петрович Шувалов решил устроить в своем новом доме на Мойке, построенном в 1770 и 71 годах, картинную галерею и скупил для нее по своему причудливому вкусу картины, понравившиеся ему.
NB. Поздней осенью 1771 года в море недалеко от Або[90 - Шведское название финского города Турку. – Прим. К. В. Малиновского.] пошел ко дну корабль, направлявшийся в Петербург, и вместе с ним приблизительно на 60 тысяч рублей прекраснейших картин, которые Ее величество повелела купить своему министру в Гааге и камергеру Голицыну из собрания картин покойного банкира Брамбамга[91 - Брамбамг – Брамкамп Геррит, банкир и коллекционер из Гааги.]. Среди них находилась картина Герарда Доу, за которую одну, говорят, заплатили 20 тысяч. В марте 1772 года узнали, что этот корабль можно видеть под водой на глубине 60 футов. Поэтому Двор послал одного чиновника из Придворной конторы и живописца Пфандцельта в Або попытаться за счет Двора попробовать с помощью местных ныряльщиков, нельзя ли еще спасти ящики с картинами. Когда в апреле сошел лед, в указанном месте не нашлось никаких следов затонувшего и виденного корабля.
1771 – Осенью граф Иван Григорьевич Чернышев получил из Голландии собрание превосходных итальянских и брабантских картин, среди них Самсона в рост Карла Лотти и т. п.
1774 – Французский торговец картинами мосье Фламанд из Парижа приехал со значительным запасом превосходных и посредственных картин. Ее величество приказала доставить их все ко Двору и купила у него на несколько тысяч рублей отменных картин: среди прочих – портрет Петра Великого, поколенный, написанный в Париже Риго, парный к портрету Людовика XIV, который купец имел у себя. Весной он устроил аукцион своих картин и опять продал на 7000–8000 рублей. Граф Панин купил 4 картины <…>.
В мае следующего года венецианский барон Бодиссони также хотел провести аукцион своих картин, полученных в минувшем и нынешнем году из Италии и Швеции. Он заказал напечатать их каталог, в котором 24 мая и последующие дни были назначены для аукциона. Но никто не явился, и он вновь упаковал свои картины. Ранее императрица все их видела и ничего не купила. Это, а также пренебрежение его картинами или подозрение, высказанное в его адрес двумя любителями Тепловым и Шуваловым, стали слишком известны, чтобы явился кто-либо из любителей искусств. Между тем нельзя отрицать, что среди них находятся превосходные оригиналы больших мастеров.
1776 – Новый прирост картин при Дворе: портреты всех правящих королей, королев и принцев крови в рост и в дорогих позолоченных рамах. Все доставлены в загородный дом Кикиреки великого князя в 6 верстах от Петербурга по Царскосельской дороге и развешены в нескольких залах. 16 картин с изображением охот в натуральную величину, на картонах, Рубенса (от герцогини Кингстон из Англии).
<…>
Начиная с 1773–74 года по настоящее время не проходит ни одного лета, чтобы здешним купцам не присылались на комиссию целые собрания итальянских, брабантских, французских, немецких картин, особенно из Голландии, которые они обычно развешивали на несколько дней в зале биржи для обозрения и после того продавали с аукциона. Подобные аукционы проводятся в летнее и осеннее время по меньшей мере ежемесячно. При этом, конечно, можно найти много посредственных и плохих копий, но часто также хорошие оригиналы знаменитых мастеров.
<…>
1778 и 1779 – Время от времени множество превосходных и посредственных картин старых итальянских, французских и нидерландских живописцев пересылались сюда голландским купцам Брауеру и Баке, которые имели обыкновение вывешивать эти взятые на комиссию картины и продавать их на аукционах. Среди них находились несколько превосходных оригиналов больших мастеров и отдавались за бесценок из-за отсутствия любителей, предлагавших наивысшую цену. Его сиятельство голландский резидент г-н Сварт купил среди прочих прекрасных картин две больших картины с изображением травли или охоты, оригиналы Снайдерса, за 12 рублей. Каждая картина была не дешевле 100 рублей. Г-ну обер-шенку Нарышкину была отдана большая подлинная картина Хондекутера за 20 рублей, которую при свободной продаже было бы не получить дешевле чем за 100 рублей (двадцать лет назад не дешевле чем за 200–300 рублей) и т. д. Летом 1779 года там вновь висело большое собрание большей частью превосходных картин, большинство из которых, поскольку предложения были значительно ниже их стоимости, вновь были сняты и, кажется, отправлены обратно в Голландию. Летом императрица получила на борту специально посланного в Англию русского корабля несравненное собрание картин семьи Хоутон, которое Ее величество купила за 62 000 рублей. Знатоки искусства оценивают его по истинной стоимости, по меньшей мере в три раза выше, с тех пор как оно было продано в Россию. Галерея г-на фельдмаршала графа Разумовского и многие прочие превосходные картины в комнатах перед и параллельно с галереей, а также в биллиардном зале и передних нижнего этажа составляют одно из знатнейших собраний в Петербурге.
1781 – Г-н тайный советник камергер граф Строганов вернулся сюда после своего 5 или 6-летнего пребывания в Париже и привез с собой несколько изысканных оригиналов знаменитых итальянских, французских и брабантских мастеров. Уже до путешествия во Францию Его сиятельство обладал многочисленным собранием хороших картин. А теперь этот господин и знаток со вкусом имеет много меньше картин, но каждая совершенно превосходна в своем роде.
Печатается по: Записки Якоба Штелина об изящных искусствах в России / Сост., пер. с нем., вступ. ст., предисл. и примеч. К. В. Малиновского. М., 1990. Т. 1.
Ломоносов Михаил Васильевич
(1711–1765)
* * *
Ученый-естествоиспытатель, историк, поэт, художник. Первый русский академик Петербургской АН (1745). Учился в Академическом университете в Петербурге, в Германии. С 1758 г. глава Географического департамента АН, с 1760 г. ректор Академического университета. Основоположник физической химии; его работы в области геологии, минералогии, астрономии оказали существенное влияние на развитие этих наук. Активно содействовал превращению АН в центр русской науки; инициатор создания Московского университета (1755). Ему принадлежит идея организации морских и экономико-географических экспедиций, в результате которых был собран значительный материал и коллекции для Кунсткамеры.
В 1730-е гг. описал минералогическую коллекцию Кунсткамеры, составив один из первых музейных каталогов в России. В 1 763 г. выступил с монументальным проектом исследования минеральных ресурсов, предусматривавшим сбор объектов природного наследия России – «Известием о сочиняемой российской минералогии» (работа над трудом была прервана смертью ученого). «Известию» предшествовало обоснование идеи собирания образцов минералов в «доношении» в Сенат (1 761), в котором были определены цели, задачи и методы задуманного мероприятия, во многом новаторские для своего времени. В инструкции [О собирании образцов минералов] 1 761 г. Ломоносовым предложены конкретные способы собирания и пересылки минералов. В этих работах прослеживается как стремление к систематизации накопленного материала, так и зарождение краеведческих методов работы в стране.
М. В. Ломоносов
[О собирании образцов минералов. Инструкция]
В Правительствующий Сенат нижайшее доношение от коллежского советника и профессора Михаила Ломоносова
1
[92 - На Доношение последовало определение Сената и канцелярии Академии наук о изыскании в России неизвестных руд, дорогих металлов и камней (от 16.07.1761, подписано Ломоносовым, Таубертом, Штелиным). – Прим. сост. ПСС.]
В пространном Российском государстве коль великое множество должно быть разных минералов, легко понять можно[93 - В черновике зачеркнуто «И еще ныне не токмо в прочей Европе невиданных, но и неслыханных или еще и нечаян<ных> разных родов, достойных отыскания, хотя б то было и ради одного только любопытства». – Прим. сост. ПСС.]. Одно любопытство довольно побуждает, чтобы знать внутренность российской подземной натуры и оную, для общего приращения наук описав, показать ученому свету. Но и нет сомнения, чтобы в такой обширности не было по разным местам еще неизвестных руд, дорогих металлов и камней. Примеров имеем довольно в Сибири, на Олонце, на Медвежьем острове и в других местах, где руды без искания ненарочно открылись, показывая, что многие таковые или еще и лучшие лежат ради незнания минеральной натуральной истории сокровенны, которые могли бы служить для приращения государственного богатства, могущества и славы.
2
К изысканию оных по всем местам Российского государства требуется великое множество людей, знающих минералы, которых у нас весьма мало, и к предприятию посылкою для прииску повсюду и помыслить нельзя. Правда, что многих можно из чужих краев выписать или своих выучить, однако первое требует великого иждивения, другое – долгого времени и не безубыточно. Обое заключает в себе для путешествия разные затруднения, убытки и народную тягость, также и требует много времени.
3
Для отвращения всех неудобностей сыскал я легкий и краткий способ, которым в один год изо всей европейской части Российского государства, а в два или в три и из всей Сибири собрать можно большую часть минералов и в толь краткое время приобрести многое общее знание минеральной натуральной истории нашего отечества. К сему имеем в отечестве сильных и многочисленных рудокопателей и многие тысячи рудоискателей. Из рудокопателей каждый сильнее тысячи саксонцев; рудоискателей во всякой деревне довольно. Все не требуют никакого воздаяния, ни малейшего принуждения, но натуральным движением и охотою все исполняют и только от нас некоторого внимания требуют.
4
Извинения в том прошу, что для уважения сего полезного дела употребил я метафорические речи. Сильных рудокопов разумею многочисленные российские реки, а рудоискателей называю детей малых. Реки, разливаясь по всем областям и частям Российской державы, не токмо завсегда показывают в берегах земную внутренность, до коей человеческие силы достигнуть не могут, но и на всякую весну быстрина воды и стремительный напор льда, подмыв и оторвав прежнюю, показывает новую поверхность земного недра и, располоскав, оторванные части гор по берегам рассыпает, подвергая оные зрению всякого человека. Сего действия весь народ российский руками произвести не может, хотя б кроме того ни в чем ином не упражнялся. Малые, а особливо крестьянские дети, вешнею и летнею порою играя, по берегам рек собирают разные камешки и, цветом их увеселяясь, в кучки собирают, но, не имея отнюдь любопытства, ниже зная пользу, так оставляют или в реки бросают для забавы. Сие великое действие натуры без народного отягощения в великую государственную пользу и славу легко употребить можно, ежели повелено будет произвести в действие следующие пункты.
5
1. Чтобы изо всех городов Российского государства собраны были в Правительствующий Сенат или к кому повелено будет разные пески, разные камни, разные глины, смотря по их цветам, так чтобы из каждого города весом не превосходило пяти пудов.
2. Песков, в котором числе разумеются и хрящи или крупные пески, какие где по рекам сорты есть, так же и глин довольно будет на пробу каждого сорта по полуфунту.
3. Камней разных цветов, сколько найдется, по два или по три куска каждого сорта, чтобы не более полупуда было.
4. Сие все собирать приказать по деревням старостам или сотским, посылая малых ребят искать по берегам и к нему приносить, а ему смотреть разные сорты и, выбрав лучшие и лишние выбросив, посылать или отвозить в места, где они подсудны, а оттуда по выбору в губернские канцелярии или прямо в Санктпетербург, как по дороге придет.
5. Какие ж минералы и по каким приметам собирать, о том разослать печатные инструкции.
6. При всем сем воеводам и управителям накрепко подтвердить, чтоб крестьян не удерживали и ничего не требовали за отдачу.
7. Все сие состоять будет в том, 1) что крестьяне, приезжая со своими товарами в городе, могут отдавать приисканные минералы в воеводскую или управительскую канцелярию, 2) из городов и губерний не больше будет 5000 пуд, то есть около 200 подвод изо всего государства в два года.
6
Ежели сие соблаговолено будет произвести в действие и желаемое исполнение воспоследует, то обещаюсь я трудиться и произвести следующее для государственной пользы и славы:
1. Пески промывать и пробовать новоизобретенным мною способом, коим самый малый признак золота показать можно, и уповательно, что в толиком множестве рек, протекающих в различных местах по России, сыщется песчаная золотая руда, которая будет служить признаком, что вверху той реки надлежит действительно быть золотой руде в жилах.
2. Хрящи разных родов рассматривать буду, нет ли в них обломков дорогих камней, которые, ежели явятся, будут признаком их природного места неподалеку где находятся.
3. Глины нередко в себе металл содержат, но и кроме того буду их натуру исследовать, кои лучше годятся к фарфорному делу.
4. Камни разных сортов мелкие по берегам рек не что иное суть, как обломки великих; они покажут, есть ли где близко руды или мраморные горы и иные какие минеральные жилы, в употреблении человеческом полезные.
5. Сверх несомненно уповаемой пользы произойдет чрез сие знание земных недр нашего отечества, которое я из собрания присылаемых отовсюду минералов сочинить всеми силами и в печать издать под именем «Российской минералогии» стараться обещаюсь.
7
Ежели Правительствующему Сенату благоугодно будет сие мое нижайшее доношение милостиво принять и произвести в действие, то я обязуюсь обучить минералогии и пробирному делу в один год понятных молодых людей, арифметику и геометрию знающих, сколько мне Правительствующий Сенат поручить соблаговолит, которые по получении изо всех городов по вышеписанному разных минералов могут быть с великою пользою посланы для действительного изыскания руд и других минеральных вещей в те места, в которых по присылкам из городов минералов по признакам окажется лучшая надежда.
8
Таким образом несомненно уповаю, что в обширной Российской империи, которую всемогущий Бог конечно не лишил дорогих минералов, откроются многие подземные сокровища и счастием всемилостивейшия нашея самодержицы умножится чрез то богатство и могущество нашего отечества.
К сему доношению коллежский советник и профессор Михайло Ломоносов руку приложил.
Печатается по: Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений: В 11 т. / АН СССР. М., 1954. Т. 5. С. 351–355.
М. В. Ломоносов
Известие о сочиняемой Российской минералогии
[94 - Напечатано в типографии АН 20 декабря 1763 г. «Известие» представляет интерес, т. к. содержит план «Российской минералогии» – то немногое, что успел сделать Ломоносов в этом проекте. Можно судить о большой практической направленности этого труда; здесь даны точные указания относительно организации сбора образцов и их пересылки. Важное значение имеет пожелание Ломоносова «не разделять кусков» (т. е. Ломоносов стремился изучать минералы не как отдельные, оторванные от природных условий образцы, а как образования, связанные с окружающей их средой – сопутствующими минералами и материнской породой). На экземпляре «Известия» Екатерины II написано, что Ломоносову были присланы образцы и известия относительно руд (1763). В 1764 г. Берг-коллегия поставлена присылать Ломоносову руды с подведомственных ей заводов; с частных заводов – непосредственно Ломоносову. На Уральских горных заводах были распространены экземпляры указа Берг-коллегии и «Известие» Ломоносова. В сборе руд и минералов для Ломоносова принимали участие около 120 казенных и частных заводов. Идея Ломоносова о составлении «Российской минералогии» была осуществлена лишь в 1809 г. академиком В. М. Севергиным («Опыт минералогического землеописания Российского государства»). – Прим. сост. ПСС.]
Автор книги, именуемыя Первые основания металлургии, статский советник и профессор господин Ломоносов намерен для общего знания и приращения рудных дел во всей Российской империи сочинить описание руд и других минералов, находящихся на всех российских заводах; из чего б составить общую систему Минералогии российской и показать по физическим и химическим основаниям в предводительство правила и приметы рудным местам для прииску много точнее, нежели поныне известны.
Но как сего дела не можно произвести, не имея самых руд со всех российских заводов всяких пород, по которым бы учинить описания, того ради помянутый статский советник господин Ломоносов желает и сим просит всех содержателей рудных заводов, дабы для сочинения оныя Российския минералогии постарались присылать со своих заводов разные руды промышляемых у себя металлов к нему, господину Ломоносову, в Санктпетербург, на своем коште.
А чтобы присылка от заводчиков и содержателей рудных мест происходила согласно с таковым полезным намерением и не была бы отяготительна большим числом руд, нежели предприятие требует, для того он просит: 1) Оных руд не присылать в излишнем количестве, которое не показывает различия пород отменных минералов, а напротив того, не разделять бы кусков, кои надлежат вместе, для показания каких-нибудь рудных свойств, примечания достойных. 2) При посылаемых рудах присовокуплять бы по небольшому куску от самыя горы, касающияся жиле, коя содержит оную руду. 3) Пески, глины и камышки небольшие, находящиеся при оных рудных местах, а особливо с берегов рек и осыпей, присовокупленные к присылке оных руд в небольшом количестве, также будут приятны и с пользою употребятся. 4) Нередко случаются при рудных местах части животных и растущих тел, претворившиеся в камень или в самые руды. Оные служат много к изъяснению минеральной истории и к физической географии; для того приняты будут с удовольствием. 5) Кто из заводчиков рудных дел имеет географические чертежи положений мест, где его заводы, за сообщение оных сочинитель благодарен также будет, затем что они полезны к познанию положения рудных мест в России и для примеров к прииску других им подобных. 6) Присылка вышепомянутых вещей удобно происходить может с подводами, отпускающимися с заводов в Санктпетербург за нуждами, или с надежными попутчиками прямо к самому сочинителю приватно. 7) Оные присылки ежели не поспеют из самых дальных мест от сего числа в год времени, то в сочиняющуюся Минералогию внесены быть не могут за тем, чтобы их ожидание не было причиною умедления толь полезного дела. 8) На бумажных обвертках присылаемых минералов у каждого куска ставить нумеры явственно, а в реестрах, притом сообщенных, назначить места оных минералов обстоятельно по возможности, а особливо коль глубоко в земли взяты.
Для изъяснения сего предприятия сообщается здесь план Российской минералогии, по которому сочинитель располагать и описывать намерен систему присылаемых к нему минералов.
1) Вступление о натуральной истории вообще и особливо о минералогии, при чем реестр иностранных писателей минералогии с примечаниями. 2) Потом следовать имеет сама система, или расположение минеральных тел российских, в сравнении с иностранными обще и особливо. 3) Физические изъяснения минералов. 4) Признаки руд и рудных мест в России. 5) Придается реестр по алфавиту описанных минералов. 6) А для лучшего изображения руд и минералов, кои особливого примечания достойны, представятся они на грыдорованных листах и будут против натуры раскрашены.
В благодарность присылателям обещает сочинитель: 1) В оной Российской минералогии при описанных минералах, особливо ж редких и примечания достойных, припечатать имена содержателей заводов, от коих минералы получены будут. 2) Каждому по книге оныя Минералогии после напечатания без платы. 3) Кои ранее, а особливо прежде начала печатания за месяц и прежде всяких имеющихся на своих заводах пород руд по куску пришлют и рачительнее редкие минералы выбирать потщатся для присылки, тем в удовольствие их любопытства присылаться будут листы оныя Минералогии, каждой вскоре по отпечатании; а печатание начнется в генваре месяце будущего 1765 года. 4) Всякий рудных дел заводчик пользоваться имеет примером других рудных мест и правилами, к приращению рудных дел служащими, кои выведены будут из целого собрания всех российских рудников. 5) Наконец, все общество будет благодарно присылателям, что они способствовали к сочинению толь полезныя книги.
Печатается по: Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений: В 11 т. / АН СССР. М., 1954. Т. 5. С. 635–638.
Паллас Петр Симон
(1741–1811)
* * *
Ученый, естествоиспытатель, путешественник. Родился в Германии; обучался в Галльском и Геттингенском университетах. За докторскую диссертацию по зоологии избран членом Лондонского королевского общества (1764). В 1767 г. принял приглашение поступить на службу в Петербургскую АН, где был избран действительным членом и профессором натуральной истории. Паллас разбирал и изучал зоологические и анатомические коллекции Кунсткамеры; за их «устройство» награжден Большой золотой медалью АН (1778). В 1767 г. принимал участие в подготовке «физической» экспедиции АН для комплексного изучения России 1768–1774 гг. В 1768–1772 гг. возглавлял один из трех отрядов Оренбургской экспедиции (вместе с И. И. Лепехиным, И. П. Фальком); в 1772–1774 гг. исследовал земли Восточной Сибири. Его труды по этнографии, зоологии, ботанике, минералогии, палеонтологии, истории, языкознанию оказали огромное влияние на развитие соответствующих научных дисциплин. До 1790-х гг. активно работал в АН. После переезда в Крым трудился над сочинением «Zoographia rosso-asiatica». В 1810 г. вернулся в Германию.
21 июня 1768 г. Паллас выехал из Петербурга; его маршрут пролегал через Самару, Симбирск, Оренбург, Уфу. В академию ежемесячно отсылались рапорты, а также путевой журнал с описанием проведенных исследований. Некоторые материалы Из экспедиционной переписки П. С. Палласа (1768–1770) представлены в настоящей публикации. По этим отчетам прослеживается необычайная широта научных интересов Палласа. Добытые в ходе экспедиции материалы значительно обогатили источниковую базу отечественной науки, создали основу для комплексного изучения России; сформированные коллекции поступили в Кунсткамеру. Переписывался Паллас также с Г. Ф. Миллером, который выполнял функцию координатора между академией и руководителями экспедиционных отрядов, оказывал им помощь. Проект путешествия Палласа на 1770 г. предполагал продвижение к Екатеринбургу и Тобольску и был одобрен Конферен-цией АН.
Следующий документ представляет Палласа как составителя каталога значительной естественно-научной коллекции – Ботанического сада промышленника, благотворителя П. А. Демидова: «Каталог растениям, находящимся в Москве в саду Его Превосходительства, действительного статского советника и Императорского воспитательного дома знаменитого благодетеля Прокопия Акинфиевича Демидова» (1781). История сада при московской усадьбе Демидова началась в середине XVIII в., когда увлекшийся ботаникой Прокопий Акинфиевич попросил у брата Григория семена и отводки из его знаменитого сада в Соликамске. Постепенно сад обрел черты серьезной ботанической коллекции: приобретались редкие экземпляры растений в России и за границей, установились связи с учеными-ботаниками, ежегодно составлялись «травники», был открыт доступ для посетителей. К 1 786 г. в саду находилось около 8 тыс. растений (в т. ч. 6 тыс. видов). Каталог растений сада, составленный Палласом в 1781 г., стал следующим шагом по пути научного оформления этой ботанической коллекции. Каталог Палласа как форма научного изучения собраний явился одним из первых и, без сомнения, оказал влияние на становление научного описания вновь создающихся коллекций и музеев в стране.
Из экспедиционной переписки П. С. Палласа 1768–1770 гг.
Рапорт № 5 в Академию наук
Пенза, 12–14 сентября 1768 г.
Вследствие задержки с отъездом из С.-Петербурга, план экспедиций, направляющихся в Оренбург, претерпел настолько сильные изменения, что мы с г. доктором Лепехиным[95 - Лепехин Иван Иванович (1740–1802) – ботаник, доктор медицины, профессор естественной истории АН (1771), путешественник. Директор Петербургского ботанического сада. В 1768–1772 гг. участвовал, частью один, частью с Палласом, в научной экспедиции по юго-востоку и северу европейской России; составил значительные ботанические коллекции.] сочли необходимым определить местом наших зимних квартир город Сызрань, в то время как ранее намеревались перезимовать в Царицыне. К тому же прежде срока испортилась погода, так что растения, пощаженные сенокосом или попадавшиеся в лесах, теперь уже увяли и, как в холодном октябре, пожухли и полегли. <…>
Итак, по части растений, едва ли в конце года можно ожидать значительных результатов от этой поездки, и поскольку еще меньше надежды связываю я с землями по реке Самаре – а растения этого края заслуживают всяческого внимания, – то путешествие вдоль реки я перенесу на будущую весну. По прибытии же в Симбирск оставшееся время употреблю на то, чтобы объехать близлежащие горные заводы и другие достопримечательные места и, наверное, скорее всего перезимую в Симбирске, а не в Сызрани, где у меня было бы слишком мало возможностей для сбора необходимых сведений.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
