скачать книгу бесплатно
Может, стократно размножена,
Всюду за нами охотится?
Где она, вечно голодная?
Может, она поблизости?
Этого знать мы не можем, но…
Хочется.
Из темноты базальтовой
Слышится вьюги пение…
По потолку расползаются
Тонкие белые линии…
Словно водою залитый,
Гаснет огонь, с шипением…
Стены и пол покрываются
Инеем…
Думаете, вам блазнится?..
Дальше, мол, груз своих бед нести?..
Нет! Ваша смерть приближается —
Грозно… не зная усталости…
И для нее нет разницы
Между богатством и бедностью,
Юностью и уважаемой
Старостью.
С ней невозможно справиться.
Вы беззащитны – помните!
Раз уж судьбой так назначено —
Сопротивляться не нужно вам.
Миг – и она появится
Из ниоткуда в комнате —
Белая… полупрозрачная…
Вьюжная…
Пассами рук леденящими
Вас превратит в изваяния —
Снулые… безответные…
Новые жертвы выберет
И, наклонившись над спящими,
Чтобы забрать их дыхание,
Лица их бледностью смертною
Выбелит…»
Это простая история
Тысячелетней давности,
Но сохраненная в вечности —
Сказка о странной нежити —
О Юки-онна, которая
Видно устала от данности,
Вдруг захотев человеческой
Нежности.
Я рассказал бы в подробностях,
Будь я поэтом лирическим,
Как она, без разрешения
Древних богов Японии,
К людям, с опаской и робостью,
Вышла в людском обличии…
Как предрекали лишения
Они[4 - Они – общее название японских демонов.] ей…
Как, поборов искусственность
Собственного поведения
И позабыв о скитаниях,
Женщиной стала обычною…
Как научилась чувствовать…
Как к ней пришли сновидения…
Как появились желания
Личные…
Как познавала трепетно
Наши людские истины…
Как, не увидев в ней прежнюю,
Люди смогли понимать её…
Как свое счастье встретила…
Как полюбила искренне,
Стала женой и нежною
Матерью…
Стал бы рассказ мой обещанный
Приторной сентиментальностью —
Годной в любом издательстве
Пошленькой розовой повестью.
Только столкнулась женщина
С нашей людской ментальностью —
Жадностью, злобой, предательством,
Похотью.
И, не стерпев унижения,
Вспомнив былое величие,
Опыт убийства вспомнила
(Видно, он выгорел в ней не весь),
И появилась – для мщения —
В прежнем своем обличии.
Только жестокость дополнила
Ненависть!
К тем, кто нас «кормит» эрзацами…
К тем, кто обогащается,
Строя на наших несчастиях
Личное благополучие…
Вместе с другими мерзавцами,
С легкостью расправляется
В подлом обмане участвуя,
С лучшими…
К наглой «элите топовой»
В князи из грязи вышедшей…
Я бы хотел, чтоб вы поняли:
В черной работе – честная,
Нежить, как прежде, топает
В грязи эпохи нынешней,
Только сегодня в Японии
Тесно ей.
Сопками сахалинскими,
Льдами пролива Татарского,
Тропами дальневосточными
К нам она приближается
Через просторы сибирские,
Через отроги уральские…
Вряд ли она над порочными
Сжалится!
Бойтесь ночами холодными
Те, кто других обидели!
Те, чье существование
Подлою ложью опутано!
Нынче её – голодную —
Уж на Рублевке видели…
Бойтесь её дыхания!
Тут она!
2.6. Извините, достали!.
Вот, казалось, должно быть мне «до лампочки» это,
Но, однако, достали!.. Три недели подряд…
Ежедневно… я утром открываю газету —
Снова «лишние люди» в заголовках пестрят.
Телевизор включаю – депутат сытомордый
В многодневном ток-шоу (сто бы лет не глядел!)
Рассуждает с апломбом, убежденно и гордо,
О засилии жутком этих «лишних людей».
Господа – Добролюбов, Чернышевский, Белинский!..
Риторический Герцен и ехидный Щедрин!
Это вы умудрились – совершенно по-свински —
Этот термин попсовый нам в сознанье внедрить!
Я скажу от души вам – может, резко и грубо…
Может, даже чрезмерно откровенно и зло:
Вы меня извините, господин Добролюбов, —
Ваши «лишние люди» – это просто фуфло!
Индивиды-дворяне – в злой тоске от бессилья:
«Ах! – эпохой не понят!»… «Ах! – отстал от нее!»… —
По сегодняшним меркам, просто с жиру бесились,
Притворяясь, что ищут назначенье свое.
Их бы в нашу эпоху! В наш отстойник столичный! —
Покопаться сегодня в нашем русском г…не!
Здесь становится лишней не отдельная личность —
Поколения «лишних» вымирают в стране.
Это ж страшно подумать, вспомнив школьный их список,
Кем бы стали… бедняги… угодив в нашу жизнь?
Как бы жил здесь Онегин? – Да, наверное, спился б.
Что бы делал Обломов? – Да слинял бы в бомжи.
Как бы гордый Печорин на привычном Кавказе
Подставлялся под пули, с дедовщиной смирясь?..
Правда, Чацкий… вот тот бы приспособился сразу
И, витийствуя в Думе, власть бы «втаптывал в грязь».
Это нас – тех, кто верил беззаветно и слепо —
Поджидал на трибунах злобный топот и свист.
Нынче совесть – всего лишь глупый вздор и нелепость,
Ну, а честность – как хвостик – лишь смешной атавизм.
Это нам – для себя-то – нужно было немного:
Право думать свободно и свободно творить.
Это мы – недоумки – проложили дорогу
Тем, кто, нас отодвинув, выдал лозунг: «Бери!».
Но сегодня есть выбор. Он для каждого – личный.
С кем пойдешь ты и дальше – в нашу мрачную жуть?
Я себя причисляю к поколению «лишних».
И, конечно, я этим бесконечно горжусь!
2.7. Дантес
(Из цикла «Монологи»)
Старею… и ходить уже тяжеловато…
Ну, что за глупость – жизнь! И грустно, и смешно.
Вот, скажем, я – барон, пожизненный сенатор,
Мэр Сульца, кавалер французских орденов,
Почетный гражданин Эльзаса и Парижа,
