скачать книгу бесплатно
Полные и аргументированные ответы на них можно будет, однако, дать только при наличии лингвистического и, шире, семиотического описания всех телесных объектов для каждого рассматриваемого языка и культуры.
У частей частей тела, как и у самих частей тела, есть свое, присущее только им анатомическое строение, функции, культурная и коммуникативная значимости. У лба функции иные, чем у затылка, а у век – иные, чем у зрачков. Слово лоб может использоваться как обозначение твердолобого, туповатого человека (ср. слово твердолобый, которое является дериватом языкового выражения, передающего значение /твердый/ признака «твердость лба», см. подробнее об этом в §7 гл. III), а слово затылок в качестве такого обозначения не используется.
Отметим, что информация о том, что данное имя соматического объекта или языковое выражение, обозначающее некоторый признак объекта или значение признака, могут быть в данном языке именами человека или кличками, является важной языковой и вместе с тем значимой культурной информацией. Ей место в разного рода словарях языка и культуры; при этом в толковом словаре она может представать в виде коннотации, отдельного значения или особого употребления слова.
Обращают на себя внимание именные группы с одинаковыми словами – обозначениями частей частей тела. Мы имеем в виду, в частности, такие единицы, как пальцы рук и пальцы ног, или структурно более сложные выражения, такие как ногти пальцев рук и ногти пальцев ног. Несмотря на внешнее сходство членов соответствующих друг другу пар, каждый из них обозначает свою часть части тела. С точки зрения биологии пальцы руки являются частями кисти, но в языке мы не употребляем сочетание ??пальцы кисти; с точки зрения русского языка пальцы руки являются частью руки (см. об этом также (Рахилина 2008)). Точно так же не говорим мы и пальцы ступни, а только пальцы ноги, и пальцы ноги с языковой точки зрения являются исключительно частями ноги. Таким образом, мы получаем отрицательный ответ на поставленный выше вопрос (б), а именно научное (биологическое) и наивное (языковое) членения целого на части могут не совпадать. Поэтому следует различать биологические <соматические> объекты и языковые <соматические> объекты.
Сопоставим сочетания пальцы рук и пальцы ног. Помимо местоположения и некоторых особенностей строения, пальцы рук и пальцы ног различаются главным образом функционально: пальцами рук люди в норме выполняют на порядок больше действий, чем пальцами ног. В частности, многие русские жесты исполняются при активном участии пальцев рук, но есть очень мало общеупотребительных жестов, в которых участвовали бы пальцы ног. Далее, у каждого из пальцев рук в русском языке есть свое имя – большой, указательный, средний, безымянный, мизинец, а из пальцев ног стандартное название имеет только большой палец (и очень редко употребляется применительно к ногам имя мизинец). Этот факт тоже является свидетельством различия по степени значимости пальцев рук и пальцев ног.
Анализ вербального и невербального материала показывает, что разные части одной и той же части тела, как правило, противопоставлены не только функционально и не только номинативно. Например, ладонь и указательный палец, будучи частями кисти руки, отличаются своей формой, размером, строением, степенью участия в разного рода важных действиях (в частности, в жестовых движениях), а также символизацией. Так, указательный палец, в отличие от ладони, участвует в реализации многих указательных, или дейктических, жестов[36 - См. о них работы (Крейдлин 2007; 2008б).], а ладонь, в отличие от указательного пальца, широко используется в русских жестах приветствия и прощания.
Указательный палец является особенно значимым среди пальцев руки: он принимает активное участие в разных действиях, ритуалах и символических актах. Например, он служит для привлечения внимания к словам или мыслям, которые жестикулирующий считает особенно важными (ср. жест поднять палец). Кроме того, поднятый вверх указательный палец является иконическим невербальным знаком[37 - Об иконических жестах см. подробно §1 гл. V т. 2 настоящей монографии.], выражающим такие смыслы, как ‘важность’ (ср. стилистически маркированное языковое выражение перст указующий, называющее данный жест), ‘единичность, один’ (например, при счете или исчислении людей и предметов; ср. вербально-невербальный диалог, характерный для коммуникации молодых людей: – Вы придете вдвоем? – в ответ человек поднимет указательный палец, обозначая этим, что придет один).
Хотя части соматического объекта разных уровней языковой членимости, как правило, отличаются своими обозначениями, анатомическим строением и функциями, было бы неверным считать, что части одного соматического объекта всегда имеют разные функции. Так, разные части одного объекта могут с одинаковым успехом участвовать в одних и тех же действиях, в норме приводящих к одному и тому же результату, то есть иметь общие функции. Постучать в дверь, например, можно и костяшками пальцев, и кулаком, то есть разными частями кисти руки, и в обоих случаях ожидается одинаковый результат: дверь откроют. Отметим, что оба описываемых действия могут обозначаться как одинаково (например, глаголом постучать(ся)), так и по-разному (ср. стучать костяшками и стучать кулаком vs. колотить, дубасить (кулаком)).
Для русского языка можно постулировать правило синонимического перефразирования предложений типа (35) Глаза Маши смотрели на меня с любовью и (36) Маша смотрела на меня с любовью, то есть предложений, в которых именные группы вида «часть части тела + имя ее обладателя» вступают в метонимическое отношение с именем обладателя. Синонимия, о которой идет речь, является контекстно обусловленной. Аналогично, в некоторых контекстах являются взаимозаменимыми слова ладонь и рука, то есть слово, обозначающее ‘часть части тела’, и слово, обозначающее ‘часть тела’ (ср. протянуть ладонь для рукопожатия и протянуть руку для рукопожатия). Разумеется, как и в первом случае, такая замена допустима далеко не всегда, то есть не во всех контекстах, ср., например, нормальное сочетание руки-крюки и аномальное *ладони-крюки. Описание подобных случаев контекстной синонимии, как всегда, предполагает полное и точное описание ее условий и фильтров-запретов на замену (на сегодняшний день мы таковым описанием еще не располагаем). Отметим, что метонимическая замена «части» на «целое» является обычной для русского языка, ср. На дереве сидит птичка / На ветке сидит птичка.
Из трех референциально эквивалентных обозначений объекта – с использованием номинации части части тела, номинации части тела и номинации <тела> человека – мы чаще пользуемся именем человека. Например, мы намного реже говорим (если вообще когда-нибудь говорим) ??Кисти рук Пети подняли стул или ??Руки Пети подняли стул, чем Петя поднял стул. Этому языковому факту можно предложить следующее объяснение. В разговоре о других людях мы гораздо охотнее обсуждаем связанные с ними события, чувства, состояния, мысли, чем части их тел или части частей их тел. Для того чтобы именно часть тела человека стала коммуникативно значимым и актуально важным предметом сообщения, нужны особые коммуникативные или прагматические условия.
В заключение раздела отметим, что, подобно тому, как мы здесь выделили части частей тела, можно (и нужно) выделять классы частей других соматических объектов (частей кости, частей волос, частей желудка и др.). Не описывая сами эти классы, мы позже остановимся на отдельных их элементах.
3.4. Органы
Еще один важный класс соматических объектов составляют органы.
Если в определении того, что представляют собой тело и его части, на передний план выступают структурные, или, как чаще говорят биологи, морфологические, характеристики (форма, размер, местоположение в теле, ориентация и ряд других характеристик[38 - Ср. определения некоторых слов, обозначающих части тела, в работах А. Вежбицкой (Вежбицкая 1999; 2011) и ее коллег (Language Sciences 2006).]), то когда речь идет о телесных органах, на передний план выступают уже не структурные, а функциональные характеристики, прежде всего функции (подробно о функциональных признаках и их разновидностях см. §10 гл. II).
На то, что в слове органы высвечиваются идеи функций и функциональной организации соматического объекта, указывают большинство переносных значений слова орган, ср. орган 2 ? ‘элемент структуры власти’ (судебные органы, орган здравоохранения) или орган 3 ? ‘печатное издание, выражающее идеологию какой-то организации’, см. предложения (37) Газета «Наша дача» – орган Союза садоводов России, издается с 19 декабря 1921 года и (38) «Рабочая газета» – нелегальный орган кружка «Народная воля».
Не все объекты из класса органов имеют в языковой картине мира четко определенные функции, подобно тому как не все части тела имеют ясно выраженные структурные или физические признаки. Например, только специалисты и люди, особенно интересующиеся строением и свойствами человеческого тела, знают, какую функцию имеют селезенка или слепая кишка.
На многие телесные объекты можно смотреть как минимум двояким образом, а именно относить их к одному или к другому типу, например к частям тела или к органам. Принадлежность к первому из этих типов высвечивает структурные характеристики объекта, а принадлежность ко второму – функциональные. В таких случаях мы говорим о двойной, тройной и т. д. референтной отнесенности данного имени, то есть о множественной референтной отнесенности, а указанное свойство имени соматического объекта называем полиреферентностью (см. об этом свойстве подробнее в следующем разделе). Так, на вопрос «Глаза – это часть тела или орган?» разумным ответом является «И то и другое». Действительно, когда говорят, что Глаза находятся на лице, когда характеризуют глаза человека как большие или маленькие, голубые или карие, когда говорят, что Глаза выступают на лице или глубоко посажены, – во всех этих случаях глаза понимаются как часть тела. А когда говорят, что глаза хорошо или плохо видят, что они устали или пристально вглядываются в кого-то, – во всех этих случаях речь идет о глазах как органе зрения. Высказывание *Глаза – это орган лица недопустимо точно так же, как недопустимым является высказывание *Глаза – это часть зрения. Правильными будут высказывания Глаза – это часть лица и Глаза – это орган зрения.
Слово часть сочетается с именем соматического объекта, а слово орган – с названием функции. Однако такая сочетаемость, по всей видимости, лексически ограничена. Например, хотя у ног четко выделяется в качестве основной функция «ходить», не говорят ??Ноги – это орган ходьбы. У языка две основные функции. Одна из них состоит в том, что язык, наряду с зубами и слюной, участвует в переработке и потреблении пищи, а другая – в том, что язык участвует в производстве речи. При этом можно сказать Язык – это орган речи, но едва ли говорят ??Язык – это орган переработки пищи.
Замечание (Об особенностях толкования полиреферентных имен соматических объектов)
В связи со сказанным возникает важная семантическая и лексикографическая проблема, а именно: какой должна быть структура толкования полиреферентных имен соматических объектов, то есть следует давать им антропоморфные (структурные) или функциональные толкования? Иными словами, глаза – ‘часть лица,..’ или глаза – ‘орган зрения,..’?
Мы предлагаем следующее решение этой проблемы, единое для всех полиреферентных имен. Основным компонентом толкования имени соматического объекта должен быть пропозициональный компонент, который определяет место этого объекта в предлагаемой нами классификации. Так, коль скоро мы отнесли глаза к частям частей тела (частям лица), толкование слова глаза должно вводиться пропозицией ‘часть лица’, а функциональные характеристики должны вводиться с помощью дополнительной пропозиции, причем в обязательном порядке.
У органов есть и другие характеристики, отличающие их от частей тела. В норме органы являются внутренними соматическими объектами – в норме, потому что, как мы только что видели, глаза – это орган зрения и притом видимый орган, хотя и вместе с тем часть лица. Нос, так же как и глаза, является частью лица и видимым органом, а именно органом дыхания. А язык является органом речи, в норме невидимым, хотя он бывает видимым в некоторых поведенческих актах, в том числе жестовых. Например, язык становится видимым, когда врач просит человека показать язык, когда ребенок высовывает язык, усердно рисуя что-то, или в жесте-«дразнилке» показать язык. К внутренним соматическим объектам относятся также почки, печень, селезенка, кишки, желудок и некоторые другие. В русском языке эти объекты так и называются – внутренними органами. Сочетание внутренние органы часто интерпретируется как термин, и в этом случае прилагательное внутренний опустить нельзя. В то же время сочетания внешние органы не существует; оно используется только в контексте противопоставления внутренним органам.
Внутренние органы – объект очень важный для медицины – как научной, так и народной. Не случайно в русском языке есть сочетание внутренние болезни, за которым скрываются болезни внутренних органов. Существуют специалисты по внутренним болезням, есть книги и учебники, которые так и называются «Внутренние болезни» (см., например, учебник Е. М. Тареева (Тареев 1957)), есть народные целители, пытающиеся лечить такие болезни, и т. д. Между тем сочетания *внешние болезни в русском языке нет, как нет и специалистов по таким болезням.
Еще одним характерным свойством органов человека является то, что они объединяются в сложные системы, каждая из которых выполняет свои существенные для жизни и деятельности человека функции. Мы сознательно используем здесь слово системы, а не совокупности, поскольку и для языка, и для жизни важны не только сами единицы, входящие в объединения, но и отношения между ними, а под словом система в его основном значении понимается ‘множество с заданными на нем отношениями’. Присущая телесным органам и их обозначениям способность объединяться в системы проявляется в регулярном использовании ряда языковых средств. К таким средствам относятся, во-первых, граммемы множественного числа при слове орган со значением ‘класс’, а не со значением арифметической множественности[39 - О значениях множественного числа существительных см., например, (Русская грамматика 1980). Термин арифметическая множественность взят нами из работы (Поливанова 1983).], ср. органы чувств, органы жизнедеятельности, половые органы. Во-вторых, это группа лексических средств – маркеров объединения, ср. сочетания система пищеварения, пищеварительная система, пищеварительный аппарат, пищеварительный тракт, мочеполовая система, иммунная система, сердечно-сосудистая организация, артикуляторный аппарат. В этих сочетаниях слова система, организация, тракт, аппарат являются именами совокупностей внутренних органов (впрочем, не одних только внутренних органов, см. об этом ниже), а слова пищеварение, мочеполовая, иммунная и т. п. обозначают соответствующие функции.
Замечание (О словах внутренности и нутро)
В русском языке для обозначения совокупности органов брюшной и грудной полости существуют особое слово внутренности и близкое ему по смыслу просторечное слово нутро. Отметим, что в этом значении слово внутренности имеет грамматическую форму Pl. tant., а нутро – форму Sg. tant.
Важным является членение телесных органов на реальные, или действительные, и нереальные – имажинальные, или представляемые. К последним относится, например, душа. О том, что душа с языковой точки зрения является обозначением органа, много и подробно писали разные лингвисты, в частности А. А. Вежбицкая и Е. В. Урысон[40 - См. об этом (Вежбицкая 1996; Урысон 1999), а также составленную Е. В. Урысон словарную статью слова душа в (НОСС 2004).]. В работах Е. В. Урысон указаны некоторые свойства представляемых органов, которые отличают их от реальных органов. В частности, для души указывается возможность ее перемещения в пределах тела и даже выхода за пределы, тогда как у реальных органов, как и у частей тела, локализация постоянная. В дополнение к наблюдениям Е. В. Урысон относительно языковых характеристик представляемых органов укажем на особые обозначения аномальных состояний таких органов, их болей и болезней, а также на использование особых средств лечения, отличающихся от средств лечения реальных органов. Например, для представляемых органов трудно указать какие-то конкретные виды патологий; можно указать лишь самые общие их болезненные состояния (ср. душа болит, ноет). Между тем для реальных объектов существуют отдельные разновидности патологий, требующие лечения (ср. сердце колет, палец гноится, глаза слезятся, волосы ломаются, кожа шелушится).
Поскольку внутренние органы являются невидимыми, многие традиционные культуры наделяют их символическими, прежде всего магическими, свойствами[41 - Отсюда, впрочем, не следует, что магические свойства приписываются исключительно внутренним органам и не приписываются никаким другим видам соматических объектов.]. Так, многие культуры стран Азии приписывают им функции хранилищ разного рода чувств или свойств характера. Китайцы считают, что в желчном пузыре спрятано мужество, причем величина желчного пузыря непосредственно коррелирует со смелостью человека. Желчный пузырь, как отмечено в «Трактате Желтого Императора о внутреннем», отвечает за решительность и храбрость. И когда желчный пузырь в недостатке, человек становится робким и затрудняется принять решение, см. (Су-Вэнь 2007). В японском языке существует важное в культурном отношении слово hara, одно из значений которого – ‘живот’, а другие значения – ‘сердце’, ‘ум, разум’, ‘намерения’, ‘мужество’, ‘сила воли’ (Конрад 1970, 441). Со словом hara, по представлению японцев, связаны такие свойства человека, как мужество и сила воли. Кроме того, как свидетельствуют многочисленные языковые данные, в японской языковой картине мира внутреннее «Я» человека, то есть его представляемый орган «душа», тоже размещается в животе. Б. Мак-Вей в этой связи пишет (MacVeigh 1996, 38): «How one stands and holds one’s stomach indicates one’s level of spiritual and moral development» (‘то, как человек стоит и держит свой живот, указывает на уровень его морального и духовного развития’ (перевод наш. – Авторы)).
Исследователь приводит целый ряд японских слов и выражений, соотносящих живот с физическим или психическим состоянием человека, его отношением к другим людям или событиям (там же, 40), ср. hara ga tatsu (‘сердиться’, букв. ‘живот стоит’), hara o miseru (‘показывать великодушие’, букв. ‘показать живот’), hara o sueru (‘решиться на что-либо’, букв. ‘установить живот’) и др. Характеризуя позу человека словами, что тот держится прямо, собран, японец говорит буквально Его живот подтянут, тем самым утверждая наличие у него hara. Все эти свойства в совокупности говорят о том, что человек обладает внутренней силой, что он держится с внутренним достоинством.
В русском языке и русской культуре тоже есть один реальный соматический объект – орган человеческого тела, который резко выделен по сравнению с другими. Этот орган – сердце (например, мозг не так выделен в языковом и культурном отношении, как сердце, а душа, тоже выделенный объект, является не реальным, а представляемым органом). За сердцем закреплены важнейшие функции и человеческого тела, и самого человека[42 - О них, а также об антропологии и культурных стереотипах в разных культурах, о структурных и о физических характеристиках сердца см., например, в книге (Хейстад 2009).]. Не только в русской, но и в очень многих других мировых культурах сердце может рассматриваться как вместилище и как орган человеческих переживаний и настроений, как средоточие забот и переживаний о другом человеке, см. предложение (39) Сердце, тебе не хочется покоя.
Сердце в русской культуре может мыслиться как орган и хранилище любви (существует даже специальное изображение для символического выражения любви и близких к ней чувств, непосредственно связанное с сердцем). Сердце помнит, ср. выражение память сердца, и чувствует радость и боль, ср. предложения (40) Его сердце хранит самые лучшие чувства и воспоминания о ней и (41) Сердце болит за тебя.
Замечание (О религиозной символике сердца)
Особенно разнообразной выглядит религиозная символика сердца, которая ярко подчеркивает то место, которое занимает в культурном и языковом сознании этот соматический объект. Так, иудаизм видит в сердце источник жизни, ср. предложение (42) Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни (Притч. 4: 23), и центральный орган человеческого тела, объединяющий дух, душу и тело и связывающий их в человеке. Иудаизм и христианство рассматривают сердце как вместилище многообразных душевных волнений и чувств. Сердце может ощущать подавленность (см. Пс. 33: 19) и печаль (см. Ин. 16: 6), скорбь (см. 2 Кор. 2: 4) и радость (см. Ин. 16: 22). По Библии, сердце является внутренней сущностью человека, ср. предложение (43) Если человек смотрит на лицо, то Бог – на сердце (1 Цар. 16: 7). Христианской символике сердца и ее отражению в русском языке посвящена работа (Шлепин 2013).
В исламе отношение к сердцу неоднозначное. С одной стороны, сердце называют чистым, говорят, что оно «светится светом веры и не подвержено искушениям и прихотям. Когда его одолевают искушения, оно отражает и отталкивает их, увеличивая внутренний свет» (Сайда Хайат. Два вида сердца в исламе). С другой стороны, сердце – «слабое», так как поддается разным соблазнам и искушениям, к которым относятся разрушительные страсти и сомнения. Страсти ведут к уклонению и отходу от высшей Цели и правильных намерений, а сомнения разрушают веру и подлинное знание[43 - Концепты «страх» и «сомнение» издавна находятся в центре не только религиозных, но также философских, лингвистических и художественных концепций. Например, о ценностной ориентации человека и о преодолении страхов и сомнений на пути человека к Богу идет речь в поэме «Fears and Scruples» («Страхи и сомнения») английского поэта Роберта Броунинга, опубликованной в 1876 году. О лингвокультурных аспектах концептов «страх» и «сомнение» см., например, в работах (Вежбицкая 1999; Иоанесян 2015; Копосов 2004; Никольская 2009; Рагозина 1999; Юровицкая 2005). О философских аспектах страха и сомнения см., например, сочинение Рене Декарта 1664 года «Первоначала философии» (цит. по (Декарт 1989)), а также работы (Wittgenstein 1969; Свендсен 2010).]. После приятия очередного соблазна такое сердце «покрывается черным пятном греха, пока полностью не потемнеет» (там же). И тогда оно перестает отличать добро от зла и начинает потакать каждой прихоти своего хозяина. Чистое же сердце ислам считает органом интеллектуальной и духовной жизни, в котором хранится все то, что человек полагает самым сокровенным, разумным и правдивым. Это духовный центр, абсолютный разум и просветление.
Отдельно укажем на такую особенность иудаизма, как подчеркивание в разного рода религиозных текстах тесной связи сердца и жизни в духовном плане. Сердце рассматривается как жилище духа. Оно является также органом чувств, а чувства человека в наибольшей мере отождествляют с самим человеком, с его сущностью. В Торе (Дварим 4, 39) говорится: «Познай же ныне и положи на сердце твое, что Господь есть Бог». Наконец, сердце в иудаизме считается источником понимания; причем понимание, согласно иудаизму, зависит от чувства. Мысль «настоящая» (а для подлинного понимания недостаточно внешнего знания, то есть той мысли, которая находится в мозгу человека) выражает внутренние чувства и желания человека и находится в сердце, так как сердце – источник чувств. Таким образом, в иудаизме сердце как источник духа, чувств и понимания отождествляется с самим человеком больше, чем какие-либо другие соматические объекты.
В буддизме сердце – это само существо природы Будды, а в даосизме сердце считается местом разума и центром понимания. Так, китайское слово xin чрезвычайно многозначно: оно обозначает не только сердце, но и разум, чувство, образ жизни; намерение; центр. Согласно статье (Jing 2013), значение и понятие xin «are deeply rooted in Chinese culture and reflect important idiosyncratic cultural qualities» ‘глубоко укоренились в китайской культуре и отражают важные культурные качества, свойственные именно этой культуре’ (с. 75). Переводные эквиваленты слова xin не могут передать все те культурные коннотации, которые в нем спрятаны и которые выступают на передний план в религиозных, философских, художественных, медицинских и спортивных текстах, а также в более чем 500 фразеологических единицах, входящих в ядро бытового лексикона (Jing 2013).
До сих пор, говоря о частях тела и органах, мы в основном подчеркивали их отличительные особенности. Однако у этих классов соматических объектов есть много общего. Помимо того, что и части тела, и органы – это соматические объекты, и те и другие обладают внутренней структурой и возможностью членения на более мелкие прагматически освоенные части. Кроме того, и части тела, и органы объединяются в некоторые группы, которые ввиду их важности получают особые языковые обозначения. Эти объединения в группы происходят на основании тех признаков, которые присущи телесным объектам. Мы имеем в виду группы, обозначаемые как отверстия (ср. ушное отверстие (ухо), ротовое отверстие (рот), заднепроходное отверстие (задний проход)), вместилища (рот, нос, живот), конечности – верхние конечности (руки) и нижние конечности (ноги).
Про такие группы мы можем сказать следующее: (1) их имена – слова отверстие и вместилище – входят в основной лексический фонд русского языка, причем сфера употребления этих слов, в отличие от слова конечность, простирается далеко за пределы телесной лексики; (2) приводимые языковые обозначения принадлежат скорее не к повседневному, бытовому языку, а к языку научному. Слова отверстие и вместилище мы используем в качестве единиц метаязыка для обозначения соответствующих групп.
Замечание (О необычных объединениях частей тела и органов и о национально-культурной специфике их языковых обозначений)
В разных языках и культурах части тела, части частей тела и органы могут объединяться весьма своеобразно. Так, в языке хинди в один класс соматических объектов объединяются объекты «рука», «нога», «язык», «половой орган» и «задний проход». Доказательством этого является наличие в хинди особого слова karmendriyaan, обозначающего (в форме множественного числа) данный класс. Форма единственного числа этого слова – karmendriy – обозначает произвольный, один из перечисленных пяти элементов данного класса, см. об этом подробнее (Rishi 2003). Ср. в этой связи русскую пару органы – орган.
3.5. Кости
Перечислим сначала основные разновидности костей вместе с их типовыми, входящими в центр множества имен соматических объектов русскими именами[44 - В биологии и медицине едва ли не каждая кость человеческого тела имеет свое название, но простые, неискушенные люди таких названий не знают.]. Согласно материалам, содержащимся в Национальном корпусе русского языка[45 - Далее в тексте монографии для обозначения этого ресурса мы будем иногда использовать сокращённое название Национальный корпус или аббревиатуру НКРЯ.] и электронных сайтах, все перечисляемые объекты с их стандартными именами известны взрослым людям, весьма далеким от специальной, в частности научной, деятельности. К классу костей относятся, помимо <собственно> костей, барабанная перепонка, бедро, висок, голеностоп, <межпозвонковый> диск, затылок, зуб, кадык (адамово яблоко), ключица, колено, копчик, косточка <пальца>, крестец, лоб, локоть, лопатка, лучевая кость, мениск, <носовая> перегородка, переносица, плечо, подбородок, позвонок и позвоночник, предплечье, ребро, скелет, скула, слуховая косточка, стремечко, сустав, таз, хрящ, <коленная> чашечка, челюсть, череп, щиколотка (лодыжка).
Разумеется, не все эти телесные объекты в равной степени известны обычному человеку: одни объекты и их обозначения знает даже ребенок, в то время как другие не очень хорошо знакомы даже образованным взрослым. Как это обычно бывает с телесными объектами, многие из них становятся известны людям не с раннего возраста, а позже, когда люди сталкиваются с ними в жизни: познакомились с ними на уроках в школе, прочитали о них в книгах, услышали о них по радио или телевидению, но чаще всего люди узнают об этих объектах и их названиях, когда у них самих или у их близких что-то болит или плохо работает.
У разных видов костей есть много общих свойств. Среди них выделим: (1) локализацию внутри тела; (2) наличие разнообразных способов соединения и объединения костей – множества, структуры, сочленения и др.; (3) патологии (аномалии строения, травмы, боли и болезни и др.) и нарушения нормального функционирования костей; (4) многообразные способы лечения болезней костей; (5) богатые связи всех видов костей с соматическими объектами других типов, прежде всего со смежными соматическими объектами и с местами на или в человеческом теле (мышцами, связками, тканями, сосудами, телесными покровами и жидкостями); (6) участие многих видов костей в жестах самых разных семиотических типов, включая жесты рук, ног, плеч; позы, знаковые телодвижения и др. (например, костяшки пальцев участвуют в жесте постучать в дверь, локоть – в жесте толкнуть <локтем> в бок) и в невербальных ритуалах[46 - О них см. далее §6 гл. V т. 2, а также статью (Крейдлин, Переверзева 2013).]; (7) нетривиальные возрастные, гендерные и другие социальные признаки костей; (8) особую роль костей в характеристике внешнего облика человека, в этике и эстетике его поведения.
Каждый вид костей характеризуется следующими признаками: форма (ср. сочетание выпуклая кость), размер (широкие скулы), цвет (пожелтевшие зубы), внутренняя структура (полая кость), каритивность, или недостаточность, чего-то, что в норме должно быть в костях (выражение кости скрипят обозначает состояние костей, в которых недостаточно смазки, жира), <относительная> подвижность (ср. выражение играть скулами или двигать локтями). Большинство костей обладают свойством твердости (исключение – не в патологическом случае – составляют мелкие косточки и особые мягкие кости – хрящи), благодаря чему кости формируют остов тела.
Класс костей делится на два больших подкласса. Элементы первого подкласса с языковой точки зрения являются костями, множествами, объединениями или сочленениями костей. Именно так воспринимают соответствующие объекты обычные люди. Соматические объекты из этого подкласса являются референтами таких слов (взятых в их исходных значениях), как кость, череп, сустав, ребро, позвонок, хрящ, ключица, <коленная> чашечка и др. Второй подкласс составляют объекты, которые с языковой точки зрения являются прежде всего частями тела или частями частей тела. Сказанное означает, что в большинстве коммуникативных актов и текстов люди относятся к словам, обозначающим данные объекты, как к именам частей тела или именам частей таких частей. Между тем центральным, если не единственным формо- и структурообразующим компонентом в них является кость, а потому во многих других контекстах такие слова, как, например, локоть, лоб, бедро или колено, могут интерпретироваться именно как кости (ср. лоб – лобная кость, бедро – бедренная кость), то есть в этих контекстах они имеют другие значения или другой тип употребления.
Резюмируя, можно сказать, что слова локоть, колено, зуб, таз и ряд других обладают свойством полиреферентности, то есть, напомним, множественной (двойной, тройной и т. д.) референтной отнесенности. Это оправдывает включение данных объектов в класс костей (не говоря уже о том, что биологи и медики относят их к костям). См. в этой связи показательные сочетания, такие как лобная кость, плечевая кость, тазовая (тазобедренная) кость, челюстная кость.
Телесные объекты, относящиеся ко второму подклассу, в отличие от объектов первого подкласса, участвуют в производстве многих русских жестов – либо в роли активного, либо в роли пассивного органа, то есть служат или основным инструментом в производстве жеста, или местом исполнения жеста. Примерами жестов, которые мы здесь имеем в виду, являются единицы преклонить колени, стоять на коленях, поставить на колени, положить голову кому-л. на колени, уткнуться в колени, ломать через колено; работать локтями, опереться локтями (когда человек задумался и его голова покоится на руках), взять под локоть; дать в лоб, поцеловать в лоб, щелкнуть по лбу. Многие из этих невербальных знаков и их имен актуализируют главное физическое свойство костей – твердость.
Некоторым костям в каждом из двух указанных подклассов присуща вариативность названий (см. ниже об общих свойствах имен костей) – даже в пределах русского литературного языка, не говоря уже о диалектах; ср. позвоночник и хребет, лодыжка и щиколотка, коленная чашечка и надколенник, кадык и адамово яблоко – две последние единицы называют ‘выступ гортани’.
Имена костей, как и сами кости, тоже имеют целый ряд общих свойств. Среди них: (1) большая вариативность в номинациях костей, ср. кадык и адамово яблоко, косточки пальцев и костяшки пальцев; (2) наличие особых имен костей, в семантику которых входит значение определенных признаков костей (ср. моляры (коренные зубы), мослы, позвонок, мениск, хрящ, чашечка и др.); (3) множественная референтность и разнообразная структура полисемии; (4) своеобразная метонимия во множестве имен костей (например, скелет – это не только структурно оформленное множество костей, но и обозначение очень худого человека; ср. также выражение рабочая косточка); (5) разветвленные формальные модели словообразования и нетривиальная словообразовательная семантика дериватов (см., например, производные от кость слова косточка <на большом пальце ноги>, надкостница, костяшки, костный (костная ткань), костяк, костлявый и др.); (6) обширное поле фразеологии и ее смысловое и формальное разнообразие; (7) вхождение большого числа имен костей в состав языковых обозначений межличностных отношений (ср. сочетания перемывать кому-либо косточки, иметь зуб на кого-либо); (8) участие имен костей в так называемых конструкциях уровня[47 - О термине конструкция уровня и семантике различных конструкций уровня см., например, работу (Шеманаева 2008).], ср. до бедра, по колено, по ключицы, или в соматизмах со значением крайней степени какого-то свойства или признака, см. сочетание продрог до костей и предложение (44) Студента погубило то, что он был интеллигент до мозга костей (А. Аверченко. Русская история); (9) богатая культурная символизация.
Детальный анализ отдельных костей, признаков костей и языковых имен костей и признаков читатель найдет в §7 гл. III.
3.6. Покровы
Телесные покровы делятся на три большие группы: волосяной покров, или волосы, роговой покров, или ногти, и кожный покров, или кожа.
Наибольшее внимание лингвисты и специалисты в области невербальной семиотики уделяли коже, что не удивительно, поскольку кожа является основным соматическим объектом, участвующим в актах касания и, шире, актах тактильного восприятия мира. Коже посвящена ставшая классической книга Э. Монтегю (Монтегю 1971), а также работы (Burton, Heller 1964; Jibson 1966; Минц 1969; Heslin, Alper 1983; Вутен 1998 и др.). Из относительно недавних работ отечественных лингвистов на эту тему можно указать чрезвычайно содержательную статью (Березович, Седакова 2013), посвященную слову кожа и его производным в славянских языках, а также словарную статью «кожа» и связанные с ней статьи в словаре (Славянские древности 1995–2012). Что касается волосяного и рогового покровов, то им лингвистами и семиотиками внимания уделялось значительно меньше. Нам неизвестны также отечественные или зарубежные работы, в которых изучались бы общие свойства всех трех видов телесных покровов. Поэтому именно на этих свойствах мы остановимся в данном разделе.
Прежде всего отметим, что класс телесных покровов назван так по основной функции всех объектов, образующих этот класс. Общая функция покровов – закрывать части тела, части частей тела и органы, предохраняя соматические объекты от возможных внешних нежелательных воздействий и повреждений. Между тем у отдельных видов телесных покровов есть свои, присущие только им, функции. При этом среди покровов есть как те, у которых эти функции выражены четко, так и те, все функции которых до конца не выяснены.
Из функций телесных покровов особенно важными являются те, которые наиболее полезны для жизни и деятельности человека. Так, волосы на голове выполняют важные защитную и эстетическую функции, а волосы под мышками или на ногах относятся к рудиментам, функции которых остаются неясными; больше того, такие волосы люди часто полностью выбривают, считая их некрасивыми или ненужными[48 - Подробнее о волосах на голове человека и о волосах-рудиментах речь пойдет соответственно в §6 и 10 гл. III.].
Не только волосы на голове, но и ногти обладают защитной функцией (они защищают мягкие ткани пальцев от повреждений) и эстетической. Поэтому за волосами на голове и за ногтями принято ухаживать. Существуют разнообразные социальные практики и приемы ухода за волосами и ногтями, которые едва ли не все имеют в русском языке специальные обозначения. Так, волосы на голове причесывают, завивают, укладывают, красят и др.; ногти подпиливают, красят, полируют; люди делают маникюр, педикюр и т. п. Поскольку от состояния волос на голове и ногтей зависит эстетическая привлекательность человека, его внешности, за ними следят на протяжении всей жизни. Когда ногти и волосы длинные или имеют некрасивую форму, их стригут. Впрочем, некоторые – и особенно это касается детей – ногти грызут. Детей, которые грызут ногти, родители пытаются отучить от этой вредной привычки; тем не менее у некоторых людей такая привычка сохраняется в течение жизни.
Слова волосы <на голове> и ногти обладают двойной референтной соотнесенностью, поскольку обозначают не только телесные покровы, но и части соответственно головы и рук (ног). Волосы и ногти объединяют не только указанные свойства: они являются культурными символами многих событий, явлений и процессов. Так, в ряде культур, в том числе и русской культуре, волосы на голове связывались с жизненной силой (вспомним также библейского Самсона). По фольклорным представлениям русских людей, жизненная сила человека заключена в волосах. Отдельные виды и качества волос тоже получают символическое осмысление[49 - Подробнее о культурной символизации самих волос и их признаков см. §6 гл. III.]. В риторике известен прием, получивший название бестиализация, внутри которого определенные действия с волосами играют существенную роль. А именно, оратор с целью внушить аудитории страх или ужас с помощью такого приема перевоплощался в чудовище или дикого зверя. Желая быть более убедительным, обрушить на чью-то голову град проклятий или привести аудиторию в более агрессивное состояние, он вздымал волосы, строил гримасы и др. (см. об этом (Крейдлин 2002, 77 и след.)).
Культурная символизация ногтей проявляется в жестах агрессии, в частности в жесте оскорбления грызть ноготь, о котором говорится у У. Шекспира в «Ромео и Джульетте»: (45) Грегорио: Вон двое монтекковских. <…> Я скорчу злое лицо, когда пройду мимо. Посмотрим, что они сделают.
Cамсон. Я буду грызть ноготь по их адресу. Они будут опозорены, если смолчат (Акт 1, сцена 1, перевод Б. Л. Пастернака). Ср. также агрессивное поведение царапаться.
Желая получить от человека нужную информацию, которую тот сознательно скрывает, применяют такие жестокие пытки, как загонять гвозди под ногти, вырывать ногти. Об особой культурной символизации ногтей говорит и фразеологический оборот узнать (всю) подноготную, означающий ‘проникнуть силой в тайну, тщательно хранимую человеком, как бы загоняя ему для этого нечто острое под ногти’. И другие фразеологизмы, в частности придавить ногтем или прижать к ногтю, говорят об агрессии одного человека по отношению к другому. Оба выражения означают ‘уничтожить, как уничтожают ногтем мелкое насекомое’.
Кожа, в отличие от ногтей и волос на голове, – это оболочка, покрывающая весь человеческий организм, она занимает большое пространство человеческого тела. Подобно волосам и ногтям, кожа предохраняет организм человека от неприятных воздействий внешней среды. Она способна воспринимать и передавать сообщения в тех ситуациях, когда другие соматические объекты бездействуют: человек мгновенно реагирует на внешние возмущения (чувствует кожей что-то), отчетливо распознает форму, размер и конфигурацию воздействующих на кожу объектов, узнает людей в некоторых поведенческих актах (ср., например, игру в жмурки). «О коже можно думать как о внешней нервной системе <…> если нервная система – это скрытая часть кожи, то кожа, напротив, – это видимая часть нервной системы» (Монтегю 1971, 2). Тактильное восприятие, то есть восприятие кожей, присуще человеку с самого раннего детства. С его помощью маленькие дети познают мир[50 - Подробнее о коже, ее свойствах и функциях см. работы (Крейдлин 2002, 418–423; Березович, Седакова 2013).].
3.7. Жидкости
Когда говорят, что тело человека состоит в среднем на 60% из воды, очевидно имеют в виду родовое употребление слова вода, потому что на самом деле в человеке имеется не только собственно вода, но также кровь, пот, моча и другие виды жидкостей. Чтобы различить родовое и видовое употребления слова вода, мы иногда вместо слова вода в родовом употреблении будем говорить <телесная> жидкость. В основном своем значении слово вода обозначает вид телесных жидкостей. Другие виды телесных жидкостей – это кровь, пот, слезы, слюна, моча, <грудное> молоко, желудочный сок, желчь, гной, сперма, слизь, тканевая жидкость и пр.[51 - О различных субстанциях внутри тела человека см. отдельную главу в монографии (Урысон 2003 гл. 2, 60–81).]
У некоторых телесных жидкостей имеются номинации, не дифференцирующие, а объединяющие жидкости в один класс. Таково, например, слово соки, ср. фразеологизмы выжать/высосать из кого-либо все соки, а также прилагательные сочный или худосочный. Одним из контекстных синонимов слова соки является выражение жизненные соки, представленное в предложении (46) Жизненные соки бурлили во мне, я вся была готова к приключениям (Л. Смирнова. Моя любовь). Сочетание жизненные соки по сути означает, что соки – это не просто совокупность телесных жидкостей, а такая их совокупность, которая дает человеку жизненные силы.
Среди имен телесных жидкостей можно выделить центр и периферию. Центр любого множества, системы или поля, как мы уже говорили, всегда состоит из элементов, хорошо освоенных человеком. В данном случае человеку известны назначения соответствующих жидкостей, способы их существования и особенности функционирования в организме. Он знает переносные значения слов, исходно обозначающих такие жидкости. Мы имеем здесь в виду прежде всего такие слова, как кровь, слезы, пот. Чуть дальше от них отстоят слова моча, слюна или желчь. А к периферии относятся, например, такие слова и словосочетания, как лимфа, желудочный сок, глазная жидкость, тканевая жидкость. И сами эти языковые единицы, и стоящие за ними телесные жидкости плохо известны обычному человеку, он о них почти ничего сказать не может. Имена таких жидкостей не представлены во фразеологии, у них нет или почти нет синонимов и стилистически окрашенных вариантов.
Даже среди «основных» телесных жидкостей несколько особняком стоит кровь. Не случайно слову кровь и обозначаемой им жидкости посвящено несколько специальных исследований отечественных лингвистов (Борисова 2010; Гудков 2003; Мазалова 2001; Шмелев 2002). Внимание к слову кровь и к его дериватам кровяной, кровоточить, бескровный, кровопускание и сочетаниям переливание крови, пустить кровь, до первой крови, кровь с молоком и др. со стороны лингвистов объясняется тем, что все эти слова и словосочетания имеют широкую сферу употребления, связанную с жизнью и деятельностью организма, с его функционированием в разных областях, со здоровьем и болезнями.
«Область действия» слез и пота более ограниченная: слезы – это типичное телесное проявление разного рода болевых ощущений и эмоций, а пот – это жидкость, тесно связанная с климатом и с такой областью деятельности человека, как труд (см. далее подробно об основных видах телесных жидкостей).
Что же касается ряда периферийных телесных жидкостей, таких как сопли, слизь, гной или желудочный сок, то люди знакомятся с ними и их свойствами, только когда непосредственно сталкиваются с недомоганиями, повреждениями, болезнями, а, например, такой жидкости, как гной, в здоровом теле вообще нет.
Важными характеристиками телесных жидкостей являются их физические и структурные признаки (характеристики, свойства)[52 - Подробно о признаках телесных объектов см. в гл. II.]. Среди физических свойств выделим цвет, вкус, текучесть, ср. такие сочетания, как алая кровь, соленые слезы, кровь быстро свертывается. К структурным признакам относятся, например, местонахождение жидкостей в теле и различные характеристики движения жидкости в теле (направление, скорость, интенсивность, вязкость). Особенно важно то, как все эти признаки представлены в естественном, в частности русском, языке. Ср. единицы кровь течет в жилах, кровь хлещет, густая кровь, прилив крови к голове; глаза наполнились слезами, слезы стоят в глазах, слезы в три ручья, море слез; сопли в носу, размазанные по лицу сопли; моча желтого цвета, подозрительно темная моча, моча в голову ударила.
Имена основных жидкостей являются элементами многих фразеологических соматизмов, что говорит о хорошей освоенности этих имен людьми, ср. предложения (47) Конечно, твой Журавлев постарается мне попортить кровь, но я думаю, что все-таки отпустят (И. Эренбург. Оттепель); (48) Вечерние улицы были полны офицерами, беззаботными чистяками и породистыми, благородных кровей, щеголихами (А. Веселый. Россия, кровью умытая); (49) Теперь вы сидите и проливаете крокодиловы слезы – вроде вас обманули (В. Шукшин. Танцующий Шива); (50) О, как дорого дал бы он тогда, чтобы поплакать на груди существа любимого, чтоб утопить в слезах любви новое, ядовитое чувство, которое начало вкрадываться в его душу! (В. Соллогуб. История двух калош); (51) <…> Русачок в понедельник нарезает болты до седьмого пота, в среду пьяненький, в пятницу плачет над «Историей дипломатии», в субботу смертным боем воспитывает жену (В. Пьецух. Сравнительные комментарии к пословицам русского народа); (52) Докладчик, в черной коленкоровой шапочке, прикрывавшей его лысину во всю голову, с матовым бледно-оливковым лицом и черной бородою до ушей, страдал нервною испариной и все время обливался потом (Б. Пастернак. Доктор Живаго).
Что касается функций телесных жидкостей, то они у разных жидкостей разные. Без такой жидкости, как кровь, человека не существует, и об этом говорит не только знание о мире, но и язык, ср. слово обескровить и выражения выпить всю кровь, высосать всю кровь, выкачать всю кровь. По слезам и плачу можно судить об актуальном эмоциональном состоянии человека, ср. слезы радости, слезы любви и благодарности, плакать от горя, лить слезы по кому-либо, об испытываемой им физической или психической боли, ср. предложение (53) Васильев лег на кровать и, спрятав голову под подушку, стал плакать от боли, и чем обильней лились слезы, тем ужаснее становилась душевная боль (А. Чехов. Припадок). Появление пота может свидетельствовать о жаре, болезни или физическом напряжении, ср. известное изречение Только мертвые не потеют или предложение (54) Чертопханов дрожал, как в лихорадке; пот градом катился с его лица и, мешаясь со слезами, терялся в его усах (И. Тургенев. Конец Чертопханова).
Принимая во внимание, что внутри человеческого тела существуют разного рода газообразные вещества (в быту называемые газы), можно сказать, что в теле есть объекты всех трех физических состояний: твердые, жидкие и газообразные.
***
На этом мы заканчиваем описание разных классов соматических объектов и их важных свойств. За пределами книги осталась характеристика таких классов, как сосуды (вены, артерии, капилляры), мускулы (мускулы, мышцы, бицепсы), телесные газы (углерод, кислород, кишечный газ), представляемые телесные объекты (душа, ум, совесть), вымышленные («художественные», шуточные) телесные объекты («части тела» – рога, копыта; «телесные жидкости» – яд; «телесные покровы» – панцирь) и некоторые другие.
ГЛАВА II
СЕМИОТИЧЕСКАЯ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ТЕЛА: ПРИЗНАКИ СОМАТИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ И ИХ ЗНАЧЕНИЯ
§1. Слово признак. Основные типы телесных признаков
Слово признак часто используется в языках разных наук как термин. Поэтому выделим сразу же два основных круга употреблений этого слова в русском языке. Первый круг включает в себя как нетерминологические, так и терминологические употребления и состоит из двух областей. Второй круг образуют исключительно терминологические употребления.
Одну из областей первого круга употреблений составляют те случаи использования слова признак, когда у какого-то определенного (известного) объекта или какой-то определенной (известной) ситуации выделяется какая-то особенность, или аспект. Такая особенность (аспект) и называется признаком <данного объекта> (resp. признаком <данной ситуации>).
Слово признак в указанном значении – лексема ПРИЗНАК 1.1 – входит в один синонимический ряд с такими словами бытового русского языка, как свойство, качество, характеристика, особенность, черта, сторона (в соответствующих значениях).
Приведем примеры употребления этой лексемы:
(55) Основные признаки роз, относящихся к этой группе: быстрый рост побегов и их густое ветвление, обильное и длительное цветение (О. Турченкова. Энциклопедия декоративных и садовых растений);
(56) Признаком равнобедренного треугольника является наличие у треугольника двух равных углов.
Другую область того же круга употреблений слова признак – лексема ПРИЗНАК 1.2 – образуют ситуации, в которых речь идет о свойстве некоторого неопределенного (неизвестного) объекта (или неопределенной ситуации), то есть о свойстве, которое позволяет такой объект (такую ситуацию) идентифицировать, или, говоря другими словами, выделить либо распознать во множестве других объектов (ситуаций). В отличие от лексемы ПРИЗНАК 1.1, лексема ПРИЗНАК 1.2 обозначает некоторое свойство неизвестного объекта (ситуации), а не свойство объекта (ситуации), который известен заранее. Отсюда вытекает различие в функциях этих лексем: у первой она характеризующая, а у второй – идентифицирующая[53 - Ср. близкое различие в математике между свойствами объекта и признаками объекта (например, в геометрии – между свойствами параллелограмма и его признаками). В формулировке теоремы «В параллелограмме противоположные углы равны» равенство противоположных углов является свойством параллелограмма, а в формулировке теоремы «Если в выпуклом четырехугольнике противоположные углы равны, то этот четырехугольник – параллелограмм» равенство противоположных углов является признаком параллелограмма.].
Лексема ПРИЗНАК 1.2 – это второе значение слова признак. Она входит в другой синонимический ряд, а именно в один ряд с лексемами знак, симптом, показатель, примета (в соответствующих значениях). Приведем примеры употребления этой лексемы:
(57) Покрасневшие глаза могут быть признаком утомления;
(58) Неизменная скупость в похвалах – верный признак посредственного ума (Л. де Клапье Вовенарг. Цитаты);
(59) Появление почек на деревьях – признак приближения весны.
Еще одно, третье значение слова признак – лексема ПРИЗНАК 2 – близка по значению единицам функция, параметр, категория, абстрактная характеристика и некоторым другим. Лексема ПРИЗНАК 2 отличается от лексем ПРИЗНАК 1.1 и ПРИЗНАК 1.2 не только более узкой сферой употребления (как мы говорили выше, это терминологические употребления), но и семантико-синтаксическими свойствами. Так, она имеет семантическую валентность ‘имя признака’, которая синтаксически заполняется существительным в родительном или именительном падеже (ср. сочетания признак формы и признак «форма»).
Когда в языке науки хотят сказать, что данный признак принимает такое-то значение, обычно используют лексему ПРИЗНАК 2 и для выражения этой идеи чаще всего употребляют терминологическое сочетание значение признака. Кроме того, лексема ПРИЗНАК 2 встречается в терминологических сочетаниях область определения <некоторого> признака ‘множество объектов, к которым этот признак применим’ и область значений <некоторого> признака ‘множество всех возможных его значений’ (при этом предполагается, что область определения признака уже задана, то есть известна).
Отметим один важный языковой факт. Слово признак нередко употребляется в текстах неоднозначно, что для научной речи крайне нежелательно. А именно, языковое обозначение самого признака часто смешивается с языковым выражением одного из его значений. Например, вместо того чтобы корректно назвать признак по двум его полярным точкам – например, «твердость/хрупкость», часто небрежно говорят о признаке «твердость», фиксируя тем самым только одно из значений признака. Как отмечает А. А. Зализняк в книге «Русское именное словоизменение» (Зализняк 1967), в лингвистических сочинениях часто встречается некорректное употребление фонема /б/ имеет признак звонкости. Корректно было бы сказать фонема /б/ имеет значение «звонкость» признака «звонкость/глухость».
Близкое к нашему замечание о возможном неоднозначном понимании слова признак делает также С. М. Толстая в статье (Толстая 2001) «Признак в языке культуры»: «Слово признак может иметь два значения: оно может обозначать нечто, принадлежащее объекту, его конкретное свойство (например, красный цвет шляпы), а может служить обозначением некоторого параметра, способного принимать разные значения. Так, мы можем говорить о признаке цвета (со всеми его значениями), о признаках размера (большой, огромный, маленький, гигантский и т. п.), признаках движения (быстро, медленно, рывками, скачками и т. д.), о признаках, по которым объекты могут быть сходными или могут различаться» (с. 2–3).
Принимая во внимание различие между признаком и его значением, мы все же считаем возможным иногда употреблять одно и то же слово и как обозначающее признак, и как обозначающее значение признака, то есть, например, употреблять слова форма, размер и ориентация, подразумевая под ними соответственно ‘значение признака «форма» (соответственно значения признаков «размер» и «ориентация»)’. Естественно, что всякий раз, когда потребовалось бы уточнять, что имеется в виду в тексте, мы такого неоднозначного словоупотребления старались избегать.
***
Все признаки соматических объектов делятся на четыре большие группы: структурные, физические, функциональные и классификационные признаки.
Среди структурных признаков соматических объектов выделяются следующие важные разновидности: (1) возможность вхождения данного соматического объекта в состав другого соматического объекта и (2) местоположение и ориентация данного объекта относительно других объектов в пределах тела. Кроме перечисленных, есть и другие структурные признаки. К ним относятся также (3) свойство поверхности (текстура) соматического объекта, (4) каритивность (недостаточность чего-то в объекте, что в норме должно в нем быть) и (5) парный к признаку «каритивность» признак «избыточность». Среди структурных признаков соматического объекта есть и такие, которые характеризуют его внутреннее устройство. Это, например, возможность членения данного телесного объекта на более мелкие части[54 - О структурных признаках соматического объекта см. (Крейдлин, Летучий 2006, 80–115; Крейдлин, Переверзева 2010а, 42–51).].
Физический признак соматического объекта, такой как «температура <данного соматического объекта>», «цвет», «твердость/мягкость», «степень подвижности» и др., – это признак, которые характеризует сам соматический объект, вне связи его с какими-либо другими соматическими и иными объектами. Физические признаки обладают свойством измеримости, а их значения – свойством градуируемости.
Такие признаки являются предметом изучения многих естественных наук – физики, химии, биологии и т. д., а их значения человек, как правило, постигает опытным путем, причем не только с помощью каких-то приборов, но и с помощью органов чувств. В их восприятии участвуют зрение (глазами постигаются, например, значения признака «цвет соматического объекта»), слух (со слуховым каналом восприятия связаны прежде всего признаки «звучание соматического объекта» (ср. кости трещат) и «звучание, возникающее внутри соматического объекта» (ср. в животе урчит)), осязание (тактильно познается текстура объекта), обоняние (участвует в восприятии и распознавании запахов, ср. пахнет изо рта), вкус (вкусовое восприятие, ср. соленые слезы). Кроме того, существуют явные случаи телесной синестезии[55 - Под синестезией в лингвистике обычно понимается «использование слов, связанных с каким-нибудь органом чувств для обозначения понятий, относящихся к сфере другого чувства» (Гак 1977, 191), ср. сочетание сладкий запах, в котором прилагательное сладкий обозначает вкусовые ощущения, а запах характеризует сферу обоняния. О явлениях, близких к телесной синестезии, см. статью (Лебедева 2000, 93–97).]. Например, прилагательное жесткий в своем прямом значении (лексема ЖЕСТКИЙ 1) обозначает свойство, которое воспринимается тактильно, но говоря жесткое лицо (лексема ЖЕСТКИЙ 2), имеют в виду, что такое лицо воспринимается зрительно и имеет резко выделяющиеся черты, что это лицо напряженное, без улыбок и других «смягчающих» свойств.
Функциональные признаки соматического объекта делятся на «функции <соматического объекта>» и «<его> дисфункции».
