скачать книгу бесплатно
Как можно объяснять совпадение репродуктивных ориентаций мужей и жен? Прежде всего, это выражение ценностного единства супружества-родительства, отражение семейного МЫ, но без учета ориентаций детей (подростков). Итак, если у супругов совпадение на уровне 3, то, значит, налицо фамилистическая направленность, а если на уровне 1, тогда следует констатировать перевес внесемейных ценностей (совпадение на уровне 2 отражает малодетный образ мыслей, малодетоцентризм).
Далее, совпадение ориентаций может быть не следствием ценностного единства ЦОЕ, не итогом семейного лада и интенсивной коммуникации, а случайным совпадением в том смысле, что каждый из супругов называет те ориентации, которые соответствуют общепринятым социальным нормам. Поскольку в обществе сейчас преобладают нормы малодетности, то в их пределах совпадения 1–1, 2–2 неизбежно носят массовый характер. Другое дело ориентации на трех и более детей – они девиантны, являются отклонением от бытующих норм и функционируют среди тех локальных групп, которые отличаются своим ценностным своеобразием. Поэтому принадлежность к этим референтным группам, идентификация с ними способствует совпадению девиантных ориентаций. Здесь высока роль внутригрупповых взаимодействий и, если иметь в виду семью, – внутрисемейного конформизма. При этом несовпадающие ориентации в пределах малодетности (1–2, 2–1) а также на смешанном уровне 2–3, 3–2 свидетельствуют о тенденции к дальнейшему сокращению установок детности. Но в любом случае эти несовпадения говорят больше всего о расхождении мнений супругов. Итак, за совпадением репродуктивных ориентаций надо видеть не только ценностное единство семьи, но и неизбежное в условиях перевеса норм малодетности, так сказать, стереотипное совпадение, когда респонденты называют те цифры, которое соответствуют принятым нормам и потому оказываются одинаковыми у разных людей. Совпадения также могут быть по проекции, когда другому приписываются собственные установки или предположения, и подлинные совпадения на основе эмпатии – точного знания о намерениях другого в результате подлинной близости и доверительной коммуникации.
Таблица 1.2. Типы совпадения ориентаций супругов по желаемому числу детей в группировках фактической детности (1049 семей)
Настоящее воздействие супругов друг на друга, родителей на детей осуществляется не на основе стереотипизации или проекции, а благодаря эмпатии между супругами, и между родителями и детьми.[14 - Антонов А.И., Медков В.М. Второй ребенок. М. 1987.] Убеждающее воздействие родителей возможно при единстве их ценностной направленности на формирование сходных жизненных ориентаций у детей. Во всех остальных случаях отсутствия эмпатии можно говорить лишь об имитации семейного взаимовлияния. Отсутствие подлинного родительского влияния расчищает дорогу внесемейным воздействиям со стороны воспитателей детсадов, школ, интернатов и т. п. учреждений.
Кстати говоря, в любом случае разнородность внешних и внутренних влияний усугубляет социализацию и формирование базовых установок личности. Совпадения ориентаций на уровне малодетности чаще встречаются в связи массовостью норм малодетности. Вместе с тем, на уровне среднедетности, случайных так сказать совпадений может быть меньше, поскольку норм 3-4-х детности уже нет, они перестали быть преобладающими и подобающими. Они как бы отголоски былого, реликты прошлого, а нынешние факты среднедетности – откат от общепринятого быта, удел третируемого меньшинства, впавшего в какую-то семейную ересь. Посему совпадения ориентаций супругов с тремя и более детьми имеют иной ценностный вес и всегда это редкостный итог супружеского ПСВ, внутреннего потенциала брака.
В таблице 1.3 представлены измеренные по СД семантическому дифференциалу различия в оценках мужа и жены той или иной детности в зависимости от группировок по степени совпадения установок супругов относительно малодетности и многодетности. Ясно, что подобные измерения возможны лишь при одновременных опросах семейных пар и что техника СД позволяет показать разницу в отношении супругов к одному и тому же объекту оценивания – в данном к типу детности. Увеличение арифметической величины СД свидетельствует о росте различий в субъективном восприятии типа детности.
Таблица 1.3. Значения дифференциалов СД относительно различий в восприятии мужем и женой типов детности в 5 группировках по степени совпадения ориентаций на желаемые и ожидаемые числа детей
Примечание: Максимальное различие по пяти применявшимся шкалам СД равно 13.4. минимальное различие – 0; (активное – пассивное, теплое-холодное, светлое – темное, сильное – слабое, твердое – мягкое)
Прежде всего следует отметить, что данные таблицы 1.3 подтверждают правильность осуществленных в нашем исследовании группировок по совпадению ориентаций мужей и жен. По ожидаемому числу детей наименьшие расхождения между супругами в оценках объекта «дети» (эталона позитивного восприятия) наблюдаются среди полярных групп по совпадению ориентаций на многодетность и малодетность 2,54 и 2,71, причем наименьшее значение СД 2,83 относится к двудетности в группировке по сходству на малодетность и СД 2,38 в группировке по согласованности мнений о многодетности. По желаемому числу наименьшая величина СД 2,59 связана с группировкой наибольшего сходства супругов по отношению к трехдетности, и в группе сходства ориентаций на малодетность величина СД – 2,64.
Отношение к эталону негативности во всех пяти группировках наиболее отрицательное и варьирует от 4,76 до 5,62 в группах по желаемому числу и от 4,98 до 5,54 – по ожидаемому. Сравнение полярных группировок по совпадению ориентаций на малодетность и многодетность показывает незначительную разницу – от 0,05 и 0,07 по отношению к двудетности и однодетности (по ожидаемому числу), и заметную дифференциацию 0,51 в отношении к однодетности (по желаемому числу). В целом расхождения супругов во всех группах и по отношению ко всем типам детности находятся в пределах от 2,38 до 5,62, т. е. в границах высокой и средней конгруэнтности установок.
Низкая согласованность супругов от 7,0 и выше не наблюдается даже в группировках по несовпадению ориентаций. Зона согласия установок несколько выше в группе 3+, чем в группе 1-2 лишь по желаемому числу, тогда как величины СД сходны в отношении ко всем типам оценивания, кроме трехдетности по ожидаемому числу. У многодетных (особенно в группе с несовпадением установок) больше расхождений мнений относительно однодетности, а у малодетных и также в группе с несовпадением ориентаций – в связи с трехдетностью. Таким образом ведущая роль социальных норм двухдетности делает свое регуляционное дело ввиду полного краха норм с несколькими детьми (среднедетности 3-4 и многодетности (с 5 и более детьми).
Опыт семейной жизни сказывается на советах относительно будущей детности подрастающих поколений – однодетные супруги советуют иметь единственного ребенка в 9,6 % случаев, двудетные – 3,7 % и 2,8 % трехдетные. Двудетную семью соответственно советуют 58,4 % – 56,8 % – 37,7 %, трех и более детей – 25,9 % – 34,4 % – 51,6 %. Этот тренд советовать свою детность сохраняется при одиночном (не парном) анализе детности в родительской семье респондента (РСР) и супруга(и) респондента (РССР). Выходцы из трехдетных семей советуют трехдетность 38,6 % РСР и 29,8 % РССР, из семей малодетных – двухдетность 58,5 %РСР и 57,5 % РССР, и однодетность соответственно 22,5 %; и 22,4 %.
Но при парном анализе наблюдается нетранзитивность, – так в семейных парах с совпадением и несовпадением ориентаций на 1-2 детей и где супруги из родительских семей с 1-2 детьми советуют малодетность -32,2 % и 5,2 % -многодетность (!), и то и другое -15,8 %. В диадах, где один из супругов из семьи с 3 и более детьми, а другой из малодетной советуют 1-2 детей 12,6 %, 3 и более – 7,7 %, советуют и малодетность и многодетность 9 %. В парах, где оба из многодетных семей советуют 3 и более – 3 %, советуют 1 и 2 и 3-х детей 5,1 %, советуют малодетность 6,6 %, т. е. в два раза больше чем многодетность. Если суммировать, то малодетных советов 51,4 %, многодетных -15,9 % и смешанных советов 1-2-3 = 29,9 %. При этом супруги из малодетных семей с ориентациями на малодетность советуют иметь одного-двух детей (15 %), т. е. больше, чем троих и более детей (5,8 %).
Нетранзитивность также характерна и для супругов из многодетных семей с совпадением установок на многодетность – они согласованно советуют иметь 1-2 детей -1,6 % и 1,2 % – троих и более. Негативная переоценка супругами из многодетных семей положения многодетных родителей в обществе минимизирует советуемую детность, уменьшая долю советов многодетных до 3 %. Однако, общественная атмосфера, создававшаяся в начале практикой материнского капитала, его направленностью на второго, а потом и третьего ребенка в семье, по-видимому, повлияла на то, что супружеские пары из малодетных семей чаще, чем из многодетных советуют детям в будущем иметь трех и более детей -10,5 % против 5,2 %.
Следует напомнить, что в одновременном опросе родителей и детей, проведенном в 2004 г. среди 1000 сельских семей из 17 регионов России матери советовали сыновьям малодетность 68,2 % и 6,9 % многодетность, тогда как отцы соответственно 63,8 % и 8,6 %, и столько же дочерям – отцы соответственно 62,6 % и 7,1 %, матери 66,9 % и 7,0 %. В опросе 2020 года малодетных советов меньше -51 % против 65,6 % в среднем для дочерей и сыновей, а многодетных больше – 16 % против 7,4 %.
Матери на селе советуют сыновьям двухдетность в однодетных семьях в 3 раза чаще, чем дочерям (15,9 и 5,6 %). Если в среднем 9 % матерей ориентируют детей на трехдетность, то в трехдетных семьях в 3 раза больше таких советов – 28 %. Отцы советуют двухдетность реже, чем матери – в среднем по всей выборке 62 %, 12 % – трехдетность, причем в трехдетных семьях ее советуют сыновьям на 5 % чаще, чем дочерям. Однодетные отцы советуют дочерям чаще в сравнении с сыновьями однодетность (57,4 и 38,1 %), а сыну – больше двухдетность (61,9 и 42,6 %). Двухдетные отцы дают примерно одинаковые советы, где-то на 6 % больше советуют сыновьям двухдетность и на столько же меньше – однодетность.[15 - Антонов А.И. Семейный образ жизни в сельской России. М. 2007. С. 84–85, 44.]
Вышеприведенные данные парного опроса ПАОП 2020 косвенно подтверждают, во-первых, обоснованность произведенных нами группировок по сходству – единству ориентаций, во-вторых, раскрывают через несовпадения мнений действительные различия супругов не только по репродуктивным установкам, но и в семейных коммуникациях, и во внутрисемейном общении. Расхождение мнений, наличие тенденций к завышению и занижению установок супруга во всех группировках говорит о том, что наряду с эмпатией (особенно заметной в семьях со сходством ориентаций на нескольких детей) действуют тенденции позитивной и негативной проекции вместе со стереотипизацией, когда у другого человека, исходя из общепринятых норм, предполагают наличие отсутствующих у него фактически установок. Но важнее всего обнаруженная при парном опросе обоюдная склонность к многодетности у 46,5 % многодетных диад (129 из 1049 семей) и также у 29 % малодетных пар (из 801), при этом интересна противоречивость смешанных ориентаций на 1-2-3+ детей среди 39,7 % малодетных супругов (из 801), которая может в принципе использоваться при умелой активизации в 20-е годы XXI века демографической политики по научно обоснованным планам-проектам семейно-детного развития.
Дифференциация репродуктивных событий и ориентаций мужей и жен в семьях с совпадением установок в зависимости от потенциала детности и в связи с фреймированием рутинных и проблемных ситуаций репродуктивного цикла супругов
Социальный потенциал семьи как гипотетический потенциал детности представляет интерес и теоретический, и практический с точки зрения его полной реализации средствами семейно-демографической политики. Поскольку в современном социуме все семьи уже никогда не станут даже (хотя бы) трехдетными, целесообразно в соответствии с демографической традицией, заданной выдающимся отечественным демографом В.А. Борисовым в его концепции гипотетического минимума естественной рождаемости[16 - Борисов В.А. Перспективы рождаемости. М. 1976; ОН же. Демографическая дезорганизация России:1897-2007. М. 2007; ОН же: Демография. Учебник. 1998, 2004.] определить именно минимум потенциально возможной детности в нынешних репродуктивных контингентах.
Необходимое число детей в семье для обеспечения простого воспроизводства населения (с учетом компенсации эффективными брачными союзами неизбежно бездетных и однодетных) давно уже названо Борисовым – это 35 % двухдетных семей, 35 %-трехдетных, 15 % – четырехдетных и 2 % семей с тремя и более детьми, т. е. многодетных в строго демографическом смысле слова. Это норматив, устраняющий перспективу убыли населения и, увы, не соблюдаемый в так называемых развитых странах уже несколько десятилетий. В нашей стране примерно 60 % однодетных семей, около 30 % двудетных, 10 % с тремя и более детьми, т. е. неблагоприятное положение депопуляции, обусловленное сверхнизкой рождаемостью (СКР в пределах 1,5) и длящееся с начала 90-х годов т. е. три десятилетия. В пределах таковой структуры детности целесообразно определить потенциал, минимальный объем возможной среднедетности и многодетности в семейных парах. Этот гипотетический минимум «многодетности» (3-4 и более детей) позволит понять правдоподобность возможной его реализации и, тем самым, обозначить перспективы торможения и устранения депопуляции в будущем.
Для этого сначала надо установить и вычесть из расчета долю тех, кто полностью реализовал свои репродуктивные установки на 1-2, свою общесемейную потребность в мало- и минидетности, что возможно при совпадении ориентаций супругов на 1-2 детей, согласующихся с фактической малодетностью. Другими словами, – когда потребность семьи в детях полностью удовлетворена имеющимся числом детей (ПВД = ЧД, 1=1, 2=2). Вообще абсолютная согласованность установок (потребности в детях) супругов с фактической детностью на любом уровне и даже на 3=3, 4=4, 5=5 и т. д. не образует никакого потенциала детности.
Однако, если имеется согласованность типа 3+ = 3+ «сколько бог пошлет», т. е. когда конечное число не эксплицируется и тем самым финальная детность не конкретизируется парой, тогда потенциал детности растет, но определение его максимума не имеет смысла – в этом случае достаточно понимания того, что у супругов обоюдное согласие по отказу от ограничения себя каким-либо числом детности. Тем не менее, наблюдающиеся добровольные аборты и при 3-4-х детях, и при 5-7 обусловлены наличием четкой установки на приемлемость тайминга рождений (совершаемые после искусственного аборта ИА рождения последующей очередности подтверждают действенность типа согласованности 3+=3).
В случае однодетности и несходства ориентаций супругов (один хочет 2, другой 1) наблюдается потенциал двудетности и его частичная реализация (а желательна-полная), что и ведет к увеличению коэффициентов рождаемости при материальной поддержке семей (сюда надо добавить несогласованность тех, где один из пары хочет 3 при двухдетности, а другой 2 детей). Непоследовательность ориентаций в паре предполагает также вариант бездетности, когда один из супругов хочет 3+, а другой 1 или 2, также один – 2, другой -1, наконец один-0 другой либо 2 или 3+ (вариант 0=0 добровольной бездетности не наблюдался в нашей выборке).
Подобная нетранзитивность таит некую степень потенциальной детности и ее возможной реализации, что доказывает неприемлемость жесткой трактовки настроений малодетного большинства населения, как якобы категорически неприемлющего трехдетность и большее число детей в семье. Идеология малодетоцентризма заставляет утверждать, что раз люди хотят иметь столько детей «сколько хотят», то якобы и не надо их толкать и побуждать к еще большему, это, дескать, нарушение свободы выбора и воли, это навязывание должного, принуждение к догмам произвольно трактуемого общественного интереса, это вмешательство в приватный мир личности и т. п. Но получается, что в парах есть диссонанс и значит всегда один из супругов хочет больше детей, чем другой. Данные нашего исследования таковы, что из 801 семей с 1-2 детьми лишь 194 пары твердо стоят на почве малодетного образа мыслей, тогда как супруги в 151 семье согласованно ориентируются на троих и более детей. В остальных случаях нет супружеского единодушия и согласия – в 318 семьях несовпадающие установки на 1-2 и 3+детей, в 52 нет согласия между тем, кто хочет 1 и тем, кто 2. Более того, в 86 семьях есть расхождение между склонными к 1-2 и ориентированными на 3+детей.
Таким образом, три четверти малодетных супругов характеризуются различием ориентаций и вовсе не согласованно хотят разное число детей. Налицо разлад, который игнорируется сторонниками малодетности, они считают, что все хотят «мало», перечеркивая намерения тех, кто хочет больше. Семейная солидарность трактуется однобоко в угоду собственной концепции малодетоцентризма. Этот парадигмальный произвол хорошо согласуется с отказом от социолого-демографических исследований пар супругов. Вот пример того, как идеология карежит методологию научного поиска. Более того, тактика демографической поддержки тех, кто внутри малодетной семьи хочет большую детность воспринимается противниками политики стимулирования рождаемости как «навязывание» семьям чуждых им интересов или ориентаций, как грубое «вмешательство» в свободу выбора «семьей» своих действий.
Но здесь явная подмена семейного МЫ отдельным Я, замещение семейной свободы согласовывать установки друг друга выбором одного из супругов. Разброд репродуктивных мнений в брачной диаде – это факт внутрисемейного бытия. И в определенном смысле он характеризует кризисность современной «минисемьи максиразводного» толка. Весь строй жизни в современном социуме сфокусирован на индивиде и на внесемейных притязаниях его. И вопрос в том, сможет ли активизация демографической политики противодействия убыли населения преодолеть этот эгоцентризм посредством фамилизма.
Однако, и в многодетном ареале семейности, как уже отмечалось выше, дела обстоят если и не хуже, то вряд ли лучше – в 60 семьях из 129 совпадают установки на 3-х и более детей, не совпадают в 48, в 17 –установки на мало и много детей, и в 4 диадах один из супругов жаждет 1 ребенка, а другой – 2 детей. Нетранзитивность ориентаций присуща также и группировкам по многодетности. В связи с этим возникает задача определения потенциала детности в исследуемой совокупности семейных пар для того, чтобы затем оценить вероятность его полной и частичной реализации в постоянно изменяющихся условиях жизни семьи и социума.
Анализ совпадающих (по желаемому числу детей) ориентаций мужей и жен в парах с разной детностью и с разной семейной историей всех исходов беременностей позволил выделить четыре типа потенциала рождений. Многодетные пары с желаемым числом 3+ и более детей со сходными (60 пар) и несовпадающими (48 пар) ориентациями(см. табл.1.4) на многодетность образовали так называемый идеальный потенциал многодетности (108 семей из 1028, т. е. 10,5 %, поскольку тут у всех пар нет фиксации на конечном числе детей (допустим могут иметь 4-х детей, потом в связи с действием установок на сроки рождений будут применять контрацепцию и даже в случае контрацептивной осечки идти на аборт, чтобы в соответствии с установкой на 3+ детей затем родить 5-го и далее до понижения плодовитости из-за болезней, либо иных обстоятельств).
Сильный потенциал детности образуется у 26,5 % выборки (273 семьи) из суммирования бездетных и малодетных пар с несовпадением установок на 3 и более детей (9 + 86 пар) и со сходством ориентаций на многодетность (27+151). Слабый потенциал детности сформирован из 356 (38+318) пар бездетных и малодетных с несовпадением смешанных ориентаций на 1-2-3+ детей и составляет 34,6 % от совокупности 1028 пар. По сути – это потенциал малодетности, при реализации которого под влиянием возможного повышения пособий на детей вероятно повысится доля двудетности и в крайне незначительной мере доля трехдетных семей. И наконец, четвертый тип – это минипотенциал (291 семья-28,4 % выборки), где совпадают установки супругов на 1=1 и 2=2 детей среди 224 пар бездетных и малодетных, и несовпадают соответственно у 15 и 52 пар. Здесь нет вообще ориентаций на трех детей и в лучшем случае можно надеяться лишь на увеличение доли двудетности.
Гипотетически низкий потенциал многодетности следует признать лишь у четверти супружеских пар с 0-2 детьми (26,5 %), а строго говоря у 178 пар (17,3 % от 1028 пар), где имеется четкая согласованность установок на трех и более детей, или неудовлетворенная потребность семьи в трех детях. При этом вопрос заключается в степени реализации этой потребности, которая зависит от интенсивности её. Так в исследовании 1343 двухдетных москвичек «Москва 1978» лишь 7,4 % имели потребность в трех детях, причем 5 % – независимо от любых условий. При повторном опросе в 1982 г. среди первых респондентов т. е. собиравшихся родить третьего при всех необходимых условиях сделали это лишь 6,7 %, тогда как среди вторых, желавших малыша при любых условиях, а точнее говоря, независимо от них, оказалось третьих рождений больше в три с лишним раза – 25 %.[17 - Антонов А.И., Медков В.М. Второй ребенок. М. 1987. С. 259.] Таким образом, лишь четверть собиравшихся обзавестись третьим ребенком во чтобы то ни стало осуществили своё желание вопреки всему. Чем сильнее потребность в детях, тем выше реализация её, хотя со временем потребность все же ослабевает и проблема в том, как измерять эту интенсивность. Используемая в данном исследовании техника семантического дифференциала является одним из методов подобного (т. е. независимо от условий жизни) измерения.
Вместе с тем, выявление степени совпадений установок супругов по желаемому и ожидаемому числу детей при сопоставлении с результатами репродуктивного поведения, с исходами беременностей показывает более высокую реализуемость малодетных рождений и ослабление потенциалов детности, в особенности низкого потенциала многодетности в случае использования ожидаемого числа, учитывающего существующий образ и уровень жизни супругов Так среди 956 давших ответы пар по желаемому числу было 20 % рождений РЖ, 18,4 % искусственных абортов ИА и 16,8 % отсутствия рождений ОР, и среди 918 пар по ожидаемому числу соответственно 60 % -19,2 % – 16,7 %. Итак, по ожидаемому числу в 3 раза больше РЖ, чуть больше ИА и одинаковое ОР, по-видимому, в связи с пониженной плодовитостью.
Таблица 1.4. Совпадения желаемых супругами чисел детей в сопоставлении с фактической детностью (показатель желаемого числа детей: желаемая детность при всех необходимых условиях)
Интерес вызывают впервые полученные данные по интервалам рождений и по среднему возрасту рождений 1-й, 2-й, 3-й и последующих очередностей рождений в зависимости от группировок по совпадению ориентаций супругов в выборках по желаемому и ожидаемому числу детей. (См. табл. 1.5). По желаемому числу детей возраст рождения первенца менее всего в двух группировках по 3+, на 0,36 года менее при рождении второго в группе 3+ в сравнении с 1-2 в парах с совпадением мнений, где протогенетический интервал также на 0,63 меньше у многодетных в сравнении с малодетными. По ожидаемому числу протогенетический интервал почти в 3 раза меньше среди пар с совпадением установок на 3+, чем на малодетность и в 5 раз меньше, чем среди несовпадающих установок на 3+. В двух группировках с установками на 1-2 детей интервал протогенетический примерно 1,5 года, тогда как интергенетический интервал у супругов без совпадения мнений в 2 раза больше, чем среди ПСВ 1-2. Несогласованность ориентаций по ожидаемому числу ведет к увеличению интервалов и у малодетных и у многодетных супругов, хотя по желаемому числу эта особенность проявляется у малодетных пар, причем в парах с согласованием установок на 1-2 и на 3+ интергенетический интервал совпадает полностью.
Таблица 1.5. Дифференциация среднего возраста рождения детей 1-й, 2-й и 3-й очередности и интервалов рождений по 5 степеням совпадений установок супругов в выборках по желаемому и ожидаемому числу детей
Итак, наличие зоны согласованного, семейного МЫ, семейной солидарности и сплоченности проявляется демографически через сокращение интервалов, через уменьшение среднего возраста рождения первенца и увеличения возраста рождения последнего ребенка (после 3-го и последующих детей).
Фактор семейного лада тормозит рост возраста рождения и сокращает сроки рождения детей, что заметнее всего в группировках по ожидаемому числу детей в семье.
Дифференциация репродуктивных событий в семьях на протяжении всего семейного цикла применительно к каждому из 4-х типов потенциала детности такова, что наибольшее среднее число зачатий – 3,43, наблюдается в парах с идеальным потенциалом, затем 2,47 – с сильным, 2,02 со слабым и 1,60 с мини-потенциалом. Соответственно распределились и доли рождений РЖ среди всех беременностей от 0,86 к 0,73. При этом доля искусственных абортов ИА оказалась следующей 0,07 – 0,11- 0,07 -0,04. Отсутствие рождений ОР из-за мертворождений МР и СА спонтанных абортов в разных типах потенциала выглядит так 0,09 – 0,27 – 0,30 – 0,16. Не должно смущать то обстоятельство, что доля рождений РЖ ниже всего, а доля ИА выше в сильном типе потенциала, т. к. в нем представлены пары бездетные и малодетные с несовпадением ориентаций на 3+. Скорее всего интенсивность потребности в трех детях одного из супругов неспособна преодолеть силу потребности в одном-двух другого и потому отсутствие зоны согласия ведет к тому, что среди малодетных пар, чем слабее потенциал, тем больше процент СА и МР, хотя по среднему числу рождений РЖ тот же тренд, как и по среднему числу беременностей (см. табл. 1.6).
Таблица 1.6. Дифференциация репродуктивных событий в зависимости от потенциала рождений
Новая типология потенциала детности ПД сформирована введением нового критерия – числа советуемых супругами детей. Потенциал фамилизма образован за счет пар уже имеющих нескольких детей (2 и более), где хотя бы один из супругов вырос в многодетной семье родителей (1 из 3+) и советует собственным выросшим детям иметь троих или более сиблингов (разумеется, здесь же и пары с совпадением ориентаций на 3+). Таковых оказалось 190 пар из 999 (19 %). Потенциал малодетности сформирован на базе мини-потенциала (292); состоит из малодетных пар (296 – 29,6 %, у которых родители также имели не более двоих детей в семье, и где ни один из супругов не советует иметь в будущем более двух детей. Промежуточный потенциал (513 – 51,3 %) составлен из сокращенных по численности слабого и сильного потенциалов.
Среднее число беременностей 3,05 у потенциала фамилизма, 2,14 у промежуточного потенциала и 1,82 у потенциала малодетности. Этот тренд наблюдается и по среднему числу рождений 2,36 – 1,63 – 1,39, и по доли рождений среди всех беременностей 0,76 – 0,74 – 0,68. Чем слабее потенциал детности, тем меньше число беременностей и рождений, и ниже доля ИА, и меньше среднее число ИА соответственно 0,30 – 0,26 – 0,11, и также число ОР (СА, МР), соответственно 0,33 – 0,19 – 0,24. Выше уже было отмечено, что у фамилистов с открытыми установками на 3+детей, с неудовлетворенной потребностью семьи в нескольких детях неизбежны ИА и последующие РЖ в связи с установками на сроки рождений. Теперь рассмотрим репродуктивные события по трем типам ПД. Больше всего РЖ у фамилистов 171 из 179 (95,6 %, в двух других типах ПД 442 из 463 и 229 из 247), также больше ОР (пониженная плодовитость СА и МР) 39 из 179 (21,7 %,) в сравнении с двумя другими типами ПД 14,8 % и 17,6 %, далее ИА 19,6 % – 18,3 % – 8,8 %. Наконец у фамилистов выше также процент отказов от ответа 11,1 % против 7,9 % и 6,0 % (следует отметить, что поскольку одни и те же женщины могут прибегать к различным исходам беременностей, общая сумма процентов превышает 100).
Расчет величин СД между детьми и бездетностью (Дети – 0 детей) отдельно по оценкам жен и мужей показал сходство тенденций при сравнении супругов из четырех и трех типов потенциала детности. Так оценки жен и мужей Дети – Бездетность были в ИД идеальном потенциале детности 8,81 и 8,65, в сильном ПД 8,66 и 8,90, в слабом ПД 8,85 и 7,87 и в минимальном ПД 6,90 и 6,95. В группировке по трем типам ПД эти цифры были в фамилистическом ПД 9,87 и 9,08, в промежуточном ПД 8,16 и 8,16, наконец в малодетном ПД 7,44 и 6,82.
Среди пар фамилистов семантическая дистанция между объектами ДЕТИ и НЕТ ДЕТЕЙ больше, чем в идеальном и сильном ПД, также больше различие в оценках мужей и жен, причем нет различий между супругами из мини – потенциала, и из промежуточного ПД, тогда как различия между ними существенны в слабом ПД и в потенциале малодетности. Следует отметить, что различия оценок между крайними типами ПД контрастнее в трех группировках ПД между ПД фамилизма и малодетности, причем резче выражены у жен (9,87 и 7,44), и у них же при сравнении ПД идеального и минимального (8,81 и 6,90). Разбивка по трем типам ПД более обоснована по фамилистической направленности и к тому же численно больше.
Результаты социолого-демографических исследований, проведенных кафедрой социологии семьи и демографии МГУ, позволяют наполнить конкретным эмпирическим содержанием, разработанную в 70-е гг. в двух диссертациях автора данного раздела (Антонова А.И.) схему диспозиционной регуляции репродуктивного поведения семьи и личности, прежде всего схему фреймирования, определения ситуаций, способствующих удовлетворению либо неудовлетворению потребности в детях. Схема на рисунке 1-4 представляет современное развертывание естественного РЦ репродуктивного цикла семьи Коитус – Зачатие – Роды, которое в пределах нормальной плодовитости предполагает НАП неприменение абстиненции для функционирования практики Коитус, неприменение контрацепции НПК для наступления Зачатия и неприменение искусственных абортов НИА для сохранения беременности и благополучного живорождения РЖ.
Поведение супругов в настоящее время сопряжено с ПК перед каждой беременностью и с увеличением ПК от 1-й до 6-й беременности с 16,2 % до 29,8 % и с уменьшением НПК с 74,5 % до 67 %, а также с ростом ИА соответственно с 3,8 % до 30,1 %. Сравнение с данными исследования Москва 1978, где опрашивались двухдетные матери до 35 лет показывает как наличие многодетных семей в нашей выборке сказалось на показателях ИА, которые в 1978 году увеличивались с 5,8 % при 1-й беременности до 74,4 % при 6-й, а показатели РЖ уменьшались с 87,8 % до 19,6 % тогда как у нас с 83,2 % лишь до 31,4 %.[18 - См. Антонов А.И.,Медков В.М. Второй ребенок. С. 61.] Пары в группе фамилистического потенциала все состоят в зарегистрированном браке, со стажем брака свыше 25 лет пар в 2,4 раза больше, чем в других ПД; у мужа и жены высшее образование среди 35,8 % пар в сравнении с 21,8 % и 23,0 % в других ПД. У фамилистов примерно на 10 % больше домашних хозяек, на 15 % выше доля пар с доходом 20 тыс. руб. и менее, на 15 % больше пар с одной религией.
В данной выборке семей отмечается по ответам жен уменьшение с 1-й до 6-й беременности РЖ с 83,0 % до 31,4 %, снижение доли НПК с 74,5 % до 67,0 %, рост ПК с 16,2 % до 29,8 %, увеличение доли ОР (СА+МР) с 7,5 % до 24,4 % и рост ИА (без медицинских показаний) с 3,8 % до 30,1 % включительно. Начнем анализ рутинных и проблемных ситуаций с самой важной рутинной ситуации НПК – З – Р, когда настрой на рождение Р ведет к ожидаемым результатам К – З – Р через НПК и после З зачатия к исключению ИА в надежде на рождение РЖ здорового ребенка. Эта первая рутинная ситуация, когда ожидания совпадают с результатами поведения 1РП (НПК – З – Р) представлена здесь дифференциацией ответов жен и мужей в соответствии с 5 группировками совпадения мнений супругов по желаемому числу детей. Разумеется, учитываются по выборочной совокупности исходы всех беременностей на момент одновременного опроса супругов. Ситуация 2 РП – это рутинная ситуация, связанная с невозможностью излечения бесплодия и с бесполезностью дальнейших попыток вернуть плодовитость.
Обсуждаемая ситуация 1РП характеризует наличие нормальной плодовитости, понижающейся с возрастом, что подтверждается повышением НПК с 26,5 % у 30-39-летних до 85,7 % у 40-49 летних к концу репродуктивного периода. Заметнее всего эта ситуация у более молодых пар с установкой на малодетность (86,8 % в группе с несовпадением мнений и 80,4 % – с совпадением). Реже всего 1РП встречается в группе с совпадением установок на многодетность -74,2 %.
Рисунок 1.4. Рутинные и проблемные ситуации репродуктивного цикла семьи
Ситуации 1ПП и 2ПП, связанные с отсутствием зачатия не выделяются в данной процедуре анализа, а входят в одну категорию ОР, наряду с ситуациями 3ПП и 4ПП, где зачатие заканчивается выкидышем СА (3ПП) и МР мертворождением (4ПП). Отсутствие рождений сразу по 4-м ситуациям больше проявлено у пар с совпадением на малодетность – 14,5 % и менее всего у пар с совпадением установок на многодетность 8,8 %. Но в разбивке по трем ПД можно определить долю мертворождений отдельно от доли выкидышей (правда при одновременном ПК и НПК) – это 1,3 % МР и 20,6 % СА у фамилистов против 3,2 % МР и 13,5 % СА у ПД 1-2. Таким образом можно считать, что ОР 14,5 % включает в себя примерно 11,5 % СА и 2,8 % МР, но поскольку у наших респондентов НПК в З раза больше, чем ПК, то в СА будет где-то 8,5 % при НПК и 3 % при ПК, тогда как 2,8 % МР можно представить как 2 % при НПК и 0,8 % при ПК. Эти цифры говорят о преимущественном влиянии пониженной плодовитости на ситуации 1-4 ПП, и о необходимости обращения к врачам.
Еще одна ситуация НПК обусловлена потребностью в 3+ детях, но связана с возможным выбором ИА в случае наступления зачатия (ситуация 3РП). Примерно 10 % наших пар настроены подобным образом, но отчетливее всего диспозиция такого рода проявляется у пар с совпадением ориентаций на 3+ = 13,8 % и 12,5 %= с несовпадением, тогда как в парах с несовпадением мнений на 1-2-3 детей – 9,3 % и с несовпадением на 1-2 = 4,7 % при 3,9 % у пар с совпадением ориентаций на 1-2. Обычно этот феномен НПК-З-ИА толкуют как признак бескультурья вообще и контрацептивного в частности. Однако в нашей выборке выше всего доля мужей и жен с высшим образованием именно у многодетных респондентов, которые не сфокусированы ригидно на финальном числе детей в семье, а обладают гибкостью в связи с наличием мобильных установок на сроки рождения. В силу различных обстоятельств ситуация определяется как несовместимая с рождением ребенка и откладывается реализация неудовлетворенной потребности в детях на потом (история исходов 13 беременностей среди ориентированных на 3+показывает, что это «потом» действительно наступает). Неприменение контрацепции среди ориентированных на 3-х и более детей на всем протяжении семейно-репродуктивного цикла жизни, т. е. мотивированных потребностью семьи в нескольких детях нельзя понимать вульгарно как использование аборта в качестве своеобразной замены контрацепции.
В связи с этим рассмотрим рутинные ситуации 5РП и 6РП. Ситуация 5РП контрацептивной осечки ПК – З – ИА наблюдается у 16,9 % пар, при этом у 30,2 % среди несовпадающих по 1-2 пар и у 17,9 % с совпадением мнений, в среднем 22 % у всех на малодетность ориентированных. Среди желающих 3+ около 20,6 % пар сталкиваются с ситуацией «осечки» и менее всего 14,3 % – у пар с несовпадением установок на 1-2-3+ детей. Ситуация 6РП (ПК – З – Р) более дискуссионная, т. к. склонные к ригидному детерминизму ученые считают, что рождение ребенка при ненадежности практики ПК вынуждает супругов к рождению «нежеланного ребенка». В среднем пар такого рода оказалось 67,1 %, причем чуть больше этот процент у многодетных (примерно 73 %), и меньше всех у пар с несовпадением желаний на 1-2-3+ = 56,5 %. Противоречивость диспозиционного взаимодействия элементов репродуктивного поведения супругов не позволяет жестко оценивать неизбежность ИА в случае зачатия при практике ПК. Однако до сих пор многие ученые, игнорирующие репродуктивное поведение как промежуточное звено между «факторами» и показателями рождаемости утверждают, что большинство рожденных в стране – «нежеланные дети».
Ситуация эффективной контрацепции ПК – ОЗ – ПК не может быть представлена отдельно из-за принятой процедуры обработки анкетных данных и входит составной частью в ситуацию 7 РП (ПК – З – ОР), где учитываются СА и МР. В среднем по выборке 10,9 % супругов сталкиваются с этой ситуацией – чуть меньше, чем 11,4 % пар, где отдельно не выделены НПК – З – ОР и НПК – ОЗ – ОР. Из-за недостатка данных для статистической значимости выводов нет смысла сопоставлять доли 5 группировок по совпадению мнений в парах.
Однако следует обратить внимание на то, что отсутствие рождений ОР оказалось примерно равным среди применяющих и не применяющих контрацепцию, чем подтверждается влияние пониженной плодовитости в связи с ОЗ – СА – и МР на отсутствие рождений. Воздействие ИА на ОР как социального фактора оказалось значительнее фактора физиологии и важен также тот итог, что практика контрацепции, обусловленная низким уровнем потребности семьи в детях, негативнее по своим последствиям на ОР, чем понижение способности к зачатию, нормальному вынашиванию беременности и живорождению. Проблема сверхнизкой рождаемости и депопуляции – это проблема социального здоровья общества и крайне незначительной реализации социально-природного потенциала населения.
Глава II. Способы оценки близости взглядов супругов
Множество исследований, посвященных разработке и оценке эффективности мер демографической политики направленной на повышение рождаемости показывают, что меры материального стимулирования лишь позволяют частично компенсировать финансовые потери, с которыми сталкивается семья при рождении ребенка, притом во многом они направлены на семьи, находящиеся в бедственном положении. В случае более масштабной экономической поддержки семей с детьми возможно повышение рождаемости в рамках, заданных репродуктивными установками населения и существующей потребностью в детях. И лишь меры, направленные на изменение ценностных ориентаций населения, распространение ценностей семейно-детного и даже многодетного образа жизни, замена стремления к благополучию индивидуалистического Я на благоденствие семейного Мы может привести к росту рождаемости. Именно такие ценностные ориентации свойственны современным многодетным семьям, именно среди них поддерживается приоритет общественного над личным, духовной радости от рождения детей и семейного единства над стремлением к индивидуальному материальному достатку.
Отмечая важность распространения семейного Мы, необходимо учитывать его не только в рамках пропаганды и распространения семейных ценностей, но и сделать именно семейное единство предметом научного изучения. Для этого необходимо изменить объект анализа с совокупности индивидов, пусть даже являющихся членами семей, на совокупность семей. Изменение фокуса внимания исследователя позволит углубить понимание феноменов семейно-детного образа жизни, которые невозможно проанализировать как сумму индивидуальных событий, так как они существуют только в единстве и взаимосвязи всех членов семьи. Стоит отметить, что и разработка новых мер демографической политики должна основываться на семейном подходе, так как именно поддерживая семью как целое можно надеяться на укрепление именно семейных ценностей, воспитание новых поколений, привыкающих мыслить категориями семейного Мы, а не индивидуального Я. Для этого необходимо чтобы вся окружающая действительность была ориентирована на семью как единый, автономный и безусловно значимый социальный институт.
В рамках первых шагов изменения подхода к семье в рамках научного исследования предлагается проведение анализа степени близости взглядов супругов, изучение способов оценки единства внутрисемейных ценностей, выявление особенностей семей, обладающих большей внутренней сплоченностью и близостью взглядов, а также выявление факторов, влияющих на увеличение близости взглядов супругов. Такой подход позволит выявить особенности сплоченных, крепких семей, основанных на супружеских парах единых в своем стремлении к семейно-детному образу жизни, которые могли бы служить эталоном для будущей политики, направленной на распространение и укрепление фамилистических ценностей.
Методологические замечания о способах оценки близости взглядов супругов
При проведении парного опроса супругов перед исследователем встает задача сравнения ответов внутри пары, оценки степени близости мнений супругов, комплементарности их ценностных ориентаций. Здесь использование различных инструментов статистического анализа сочетается с широкими возможностями самой логики формирования групп ответов для парного анализа. Большое значение безусловно имеет инструментарий исследования, типы вопросов, которые были поставлены перед респондентом. Так зачастую в психологических исследованиях, где для измерения той или иной характеристики используется набор вопросов для оценки по шкале в итоге может быть рассчитан совокупный балл, который является общей характеристикой респондента. В таком случае при сравнении ответов супругов возможно рассмотрение разницы в общих баллах.
При проведении социолого-демографических исследований разнообразие типов вопросов для сравнения становится существенно больше и во многом построение индексов близости ответов супругов будет зависеть от типа используемой шкалы ответов. Также при составлении показателя близости особенно при использовании номинальных шкал возможен одновременный учет как степени совпадения ответов, так и смысловое их содержание[19 - Антонов А. И. Семейный образ жизни в сельской России: (по результатам социолого-педагогического опроса родителей и детей). М.: Изд. дом Ключ-С, 2007.]. Например, если респондентов просили оценить состояние собственного здоровья по шкале из трех ответов «хорошее», «удовлетворительное» и «плохое», то теоретически возможны 9 комбинаций ответов, которые будут одновременно отражать и совпадение ответов, и их смысловое содержание: «оба супруга – хорошее», «оба супруга – удовлетворительное», «хорошее у мужа, при удовлетворительном у жены», «хорошее у жены, при удовлетворительном у мужа» и т. д.
Таблица 2.1. Пример соотнесения ответов супругов при парном анализе
Обычно проводить анализ всех групп довольно затруднительно и в зависимости от их наполненности и исследовательских задач можно уделить больше внимания именно совпадению оценок, или же самому уровню здоровья, формируя группы по степени близости ответов в первом случае или по уровню здоровья во втором. Так в первом подходе 9 сочетаний ответов могут быть объединены по расположению относительно главной диагонали таблицы 2.1, в то время как во втором подходе более интересны будут группировки первых строк и столбцов (например, первые две строки и столбца задают группу семей с достаточно хорошими оценками здоровья). В данном разделе будут представлены примеры использования группировок ответов супругов, учитывающих одновременно и близость их взглядов, и смысловое содержание ответов.
Описанный выше подход может быть применим к номинальным шкалам, к вопросам со множественными вариантами ответов, а также к порядковым шкалам с небольшим количеством возможных оценок (обычно до 5-ти баллов). В случае использования порядковой шкалы с большим числом возможных оценок, вопросов с ранжированием достаточно большого числа наименований, или при обращении к шкалам отношений, более корректным будет рассмотрение разницы ответов супругов. Более того, для корректного анализа именно степени несовпадения ответов необходимо рассматривать абсолютное значение различий, иначе может быть получено нулевое среднее значение, которое будет результатом одинакового числа положительных и отрицательных различий, а не истинного совпадения взглядов супругов[20 - Карпова В. М., Марушкина Д. В. Близость ценностных ориентаций супругов в брачной паре и факторы ее определяющие // Социология. – 2019. – № 6. – С. 219–232.]. Так, в данном исследовании, при сравнении желаемого числа детей при расчете средней разницы ответов была получена средняя разница в -0,12, в то время как на самом деле ответы совпадали лишь у 43,8 % супругов, в 20,6 % случаев желаемое число детей было больше у мужа, а в 24,6 % – у жены, что в итоге приводило к средней абсолютной разнице равной 0,80.
Следующей задачей анализа данных парного исследования является формирование общих показателей близости взглядов по совокупности вопросов анкеты, посвященных одной тематике. Здесь возможны несколько подходов. Во-первых – расчет общего балла по совокупности шкальных вопросов для каждого из супругов и рассмотрение абсолютного значения разницы из общих баллов. Такой подход широко используется в психологических исследованиях, где методики составлены таким образом, что интерпретируется как раз совокупный, рассчитанный на определенных ключах балл[21 - Бурлачук Л. Ф. Психодиагностика: Учебник для вузов. – СПб.: Питер, 2006.]. Однако в социологических опросах такой подход используется реже, в то время как при оценке по совокупности шкальных вопросов анализу подвергаются как ответы по каждой шкале, так и по всей совокупности.
Во-вторых, возможен расчет абсолютной разницы оценок супругов по каждой шкале с дальнейшим суммированием совокупной, накопленной разницы. В отличие от предыдущего подхода он позволяет избежать искажения за счет «взаимной компенсации» ответов супругов, когда более низкие баллы по одним шкалам в общей сумме компенсируются более высокими по другим шкалам. Однако использование единственного числа суммы абсолютных разниц по всем шкалам не позволяет никак учесть специфику ответов по отдельным шкалам.
Чтобы избежать ограничения предыдущего метода, а также получить показатель, который будет легко интерпретироваться и может быть использован, предлагается проводить кластеризацию всех семей (необходимо помнить, что единицей анализа при парном опросе является семья, совокупность ответов супругов, а не их индивидуальные мнения) на основе рассчитанных абсолютных разниц ответов по всем шкалам блока вопросов. Здесь в случае наличия внутренней структуры в семьях по степени близости взглядов супругов могут быть получены группы семей с большим или меньшим единством ценностных ориентаций, для которых впоследствии можно проводить как анализ факторов, влияющих на вероятность попадания семьи в ту или иную группу, так и исследовать социально-демографические характеристики респондентов, относящихся к отдельным группам. Таким образом можно, например, получить «портрет» семьи, основанной на единстве взглядов и устремлений.
Отдельной задачей, встающей перед исследователем, становится определение групп вопросов, которые могут быть объединены для дальнейшего формирования групп по близости супружеских ответов. Зачастую такие группы вопросов предусмотрены самим дизайном исследования и заложены в анкете, или же они могут быть объединены по смыслу будучи посвящены одной тематике. Например, вопросы об идеальном, желаемом и ожидаемом числе детей в совокупности характеризуют репродуктивные установки респондентов и могут быть проанализированы в совокупности для определения степени близости репродуктивных ориентаций супругов.
Дополнительным средством контроля близости смыслового содержания вопросов при использовании одинаковых шкал ответов может послужить расчет коэффициента надежности альфа Кронбаха, который характеризует внутреннюю согласованность группы вопросов. Уровень данного показателя выше 0,7 считается хорошим и может служить свидетельством подходящего со статистической точки зрения выбора совокупности вопросов. Однако следует обратить внимание, что в первую очередь объединение вопросов должно быть обосновано гипотезами исследования, а расчет статистических критериев может лишь являться дополнительным средством контроля и показателем того, что с большей вероятностью дальнейший кластерный анализ позволит сформировать четко дифференцированные группы.
Альтернативным способом оценки разницы ответов по совокупности шкал может быть использование методики семантического дифференциала, изначально предложенного Ч. Осгудом в середине прошлого века. Сейчас данный подход активно используется в различных психологических, лингвистических, маркетинговых исследованиях, а также для изучения ценности разного числа детей и семейно-детного образа жизни в рамках социолого-демографических исследований[22 - Антонов А. И. Микросоциология семьи. – Москва: Москва, 2018.]. В основе метода семантического дифференциала лежит оценка различных понятий по группе биполярных шкал. Для анализа проводится расчет корня из суммы квадратов разностей ответов по каждой из шкал. Полученное число характеризует расстояние в семантическом пространстве респондента между оцениваемыми понятиями. Действительно, используемая формула является евклидовым расстоянием между двумя точками многомерного пространства, где число измерений соответствует числу шкал. В рамках парного анализа возможно использование расстояния между одними и теми же понятиями супругов. Дальнейшая работа с полученными оценками степени близости семантики изучаемых понятий мужа и жены может быть продолжена как по каждому отдельному понятию, так и в совокупности, если понятия могут быть объединены в смысловую группу (например, если проводилась оценка семей с разным числом детей). Здесь аналогично предыдущему способу также возможно применение кластерного анализа с целью выявления внутренней структуры семейных пар по степени близости семантического поля супругов. В целом расчет расстояния является более надежной мерой, по сравнению с абсолютной разницей оценок, однако интерпретация расстояния может быть менее очевидной (например, можно сравнить два описания результатов: «разница ответов супругов составляет 1 балл по пятибалльной шкале» и «расстояние между ответами супругов составляет 5,01 при теоретически возможном максимуме в 13,4»).
Все вышеописанные подходы основываются на непосредственном сравнении ответов супругов и часто применяются при анализе результатов парных опросов. Альтернативным подходом может стать рассмотрение корреляции ответов супругов по группе вопросов, с дальнейшим использованием полученных коэффициентов как меры близости взглядов в паре[23 - Luo, S., & Klohnen, E. C. (2005). Assortative mating and marital quality in newlywed: A couple-centered approach. Journal of Personality and Social Psychology, 88, 304–326.][24 - Жаворонков А.В., Королев А.Л. Опыт измерения взаимосвязей психологической тревожности и социальных ориентаций семьи // Социальная стратификация в цифровую эпоху: к 130-летию со дня рождения Питирима Сорокина: XIII Международная научная конференция «Сорокинские чтения – 2019»: Сборник материалов. – М.: МАКС Пресс, 2019. С. 498–501. DOI: 10.29003/m978-5-317-06137-1]. В этом случае происходит полное транспонирование части базы данных и производится расчет всех парных корреляций между супругами. Этот подход показывает свою большую устойчивость к выбору шкал и методик исследования и по мнению многих авторов, особенно в рамках социально-психологических исследований, является предпочтительным по сравнению с оценкой разности суммарных баллов супругов[25 - Gaunt, R (2006) Couple similarity and marital satisfaction: Are similar spouses happier? Journal of Personality 74(5): 1401–1420. https://doi.org/10.1111/j.1467-6494.2006.00414.x]. Однако он применим только в случае наличия ответов по блоку вопросов с использованием порядковых шкал, чтобы для них можно было произвести расчет коэффициента корреляции. Для малого числа вопросов в группе (например, в случае изучения репродуктивных установок) или при использовании номинальных шкал такой подход оказывается неприменимым.
Еще одной задачей, с которой сталкивается исследователь при анализе результатов парного опроса, является необходимость выявления социально-демографических характеристик семьи как целого. Здесь зачастую используются номинальные шкалы и при составлении совокупной характеристики в некоторых случаях необходимо одновременно учитывать и степень близости ответов супругов, и смысл их ответов. Например, из двух характеристик уровня образования супругов (для простоты рассмотрим две категории: среднее и высшее) может быть составлено три группы семей: где оба супруга имеют высшее образование, где только один из супругов имеет высшее образование и где оба супруга имеют образование не выше среднего. Также для составления социально-демографического портрета семьи с более близкими ценностными ориентациями необходимо рассматривать такие параметры как средний возраст супругов, разница в возрасте между супругами, продолжительность брака. К общим характеристикам семьи могут относиться: регион проживания, число детей, уровень дохода (совокупный или в расчете на члена семьи).
Таким образом задача анализа результатов парного опроса является достаточно многогранной в смысловом поле, а также может быть реализована при помощи различных методологических подходов. Она требует постоянного внимания исследователя к необычному, по сравнению с традиционными исследованиями объекту – семье как целому. Все вопросы анкеты должны быть рассмотрены именно в ракурсе общесемейных ответов, что может оказаться достаточно непривычно в силу преобладания исследований, направленных на оценку индивидуальных ответов респондентов. Однако именно смещение фокуса внимания на семью как целое позволяет изучать ее в единстве всех членов семьи (или хотя бы брачной пары), а не как суммы отдельных ответов индивидов[26 - Антонов А.И., Малявин С. И. Исследование образа жизни сельской семьи (результаты одновременного опроса отцов, матерей и их детей в двадцати регионах России) // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 2005. № 3. URL: https://clck.ru/SigyM]. Далее в этом разделе будут представлены результаты анализа данных межрегионального социолого-демографического исследования семейно-детного образа жизни (СеДОЖ-2019), проведенного под руководством кафедры социологии семьи и демографии социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова в 2018-2019 годах[27 - Ценности семейно-детного образа жизни (СеДОЖ–2019): Аналитический отчет по результатам межрегионального социолого-демографического исследования / под ред. А.И. Антонова. Москва: МАКС Пресс, 2020. – 486 с.].
Примеры применения оценок близости по разным группам шкал
В данной работе поведен анализ степени близости взглядов супругов, основанный на трех подходах, которые были описаны выше: во-первых, для номинальных шкал и для определения социально-демографических характеристик группировка проводилась на основе анализа таблиц сопряжённости ответов супругов и выделении ответов, описывающих семью как целое; во-вторых, для блока вопросов семантического дифференциала было рассчитано евклидово расстояние между представлениями супругов о семье с различным числом семей; и наконец, для блоков вопросов, посвящённых репродуктивным установкам и ценностным ориентациям респондентов были рассмотрены абсолютные значения разницы ответов. В дальнейшем для блоков вопросов о ценностных ориентациях, предпочтениях в воспитании детей, репродуктивных установках, а также установках на ожидаемую продолжительность жизни был проведен кластерный анализ, который позволил выделить группы супругов близких по своим ответам.
Отдельным направлением анализа было сравнение степени близости ответов супругов с аналогичными показателями, рассчитанными на основе базы случайно составленных пар. Для этого исходная база данных при помощи датчика случайных чисел была разделена на множество случайных пар, для которых впоследствии проводились те же расчеты, что и для совокупности настоящих супружеских пар. Такой подход позволил выявить эффект гомогенности взглядов респондентов в рамках одного населения[28 - Gonzaga, G. C. (2010). Assortative mating, convergence and satisfaction in married couples. Personal Relationships, 17(4), 634–644. https://doi.org/10.1111/j.1475-6811.2010.01309.x]. В данном исследовании это было особенно важно, так как выборка состояла в основном из городского населения, супружеских пар, большинство из которых имеют детей – таким образом генеральная совокупность могла оказаться достаточно однородной по ценностным ориентациям и необходимо было иметь возможность отличать близость взглядов, вызванную гомогенностью совокупности от той, что присуща именно принадлежностью к одной семье. В целом результаты показали, что по всем выделенным характеристикам супружеские пары значимо ближе в своих взглядах, хотя доля различий достаточно велика.
