скачать книгу бесплатно
Перевод с эстонского
Я, оперуполномоченный 3-го отделения 4-го отдела МГБ ЭССР лейтенант […], допросил в качестве свидетеля:
ВЫЗУ Вяйно сын Наталии, 1911 г. р., урож. дер. Умговицы, вол. Вило, Печерского уезда, эстонец, гр-н СССР, беспартийный, 6 классов. Проживает гор. Тарту, ул. Тяхтвере, дом 1, кв. 3, работает транспортным рабочим плодоовощной конторы Тартуского комбината, из крестьян-бедняков.
Об ответственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний предупрежден по ст. 95 УК РСФСР.
Вопрос: На каком языке вы желаете давать показания?
Ответ: Свои показания я желаю давать на родном эстонском языке, т. к. русским языком не владею.
Переводчик лейтенант […] об ответственности за правильный перевод по ст. 95 УК РСФСР предупрежден.
Вопрос: Где проживали и чем занимались до начала Великой Отечественной войны 1941 г.?
Ответ: До начала Великой Отечественной войны между Германией и СССР в 1941 г. я проживал в гор. Тарту по ул. Тяхтвере, дом 1, кв. 3 и работал рабочим на Тартуской государственной лесопилке. После начала войны в 1941 г. я работал грузчиком в гавани гор. Тарту, т. к. лесопилку закрыли.
Вопрос: При каких обстоятельствах вы стали проживать на оккупированной немцами территории Эстонии в 1941 г., тогда как ваш год рождения был мобилизован в Советскую Армию?
Ответ: Мне известно, что некоторые лица с лесопилки получили повестки для прохождения службы в Советской Армии, но я повестку не получил, и, таким образом, не желая эвакуироваться с территории Эстонии, я остался проживать на временно оккупированной немцами территории.
Вопрос: Где вы проживали и чем занимались в период немецкой оккупации Эстонии?
Ответ: В сентябре месяце 1941 г. я добровольно вступил в военно-фашистскую организацию «Омакайтсе» гор. Тарту, которую в тот момент возглавлял бывший офицер пограничной охраны эстонско-буржуазного периода капитан СААР Людвиг. После того как я был оформлен на службу в «Омакайтсе», меня зачислили во взвод, которым командовал бывший служащий пограничной охраны эстонско-буржуазной армии фельдфебель СООВЯЛИ Яан, а командиром отделения был бывший пограничник унтер-офицер ЯРВЕМЯЕ Рихард.
Вопрос: Расскажите подробно о своей практической деятельности в период службы в военно-фашистской организации «Омакайтсе»?
Ответ: Находясь на службе в «Омакайтсе», я нес вооруженную патрульную службу военных объектов, а в частности Тартуского речного моста (от нападения и сжигания), где на вооружении имел винтовку. Также охранял склады с продуктами питания, находившиеся на площади выставки Няйтузе, где также на вооружении имел винтовку, и склады с сеном, также охранял склады с сеном, находящиеся на мызе Раади. Кроме этого, я лично нес охранную службу лагеря на площади Няйтузе, где содержались арестованные немцами советские граждане. Стоял я у главных ворот лагеря. Во время охраны лагеря были случаи, когда приводили в лагерь новых арестованных, которых я пропускал через ворота. Кроме этого, в мои обязанности входила проверка документов всех лиц, желающих пройти через ворота, т. к. кроме членов организации «Омакайтсе» и сотрудников безопасности – немцев никого через ворота не пропускали. В лагере содержались только политические заключенные – советские граждане, а позднее и советские военнослужащие, попавшие в плен, которых содержали в отдельных бараках. Большая часть заключенных указанного лагеря была расстреляна немцами на линии «Ялака». На расстрел возили на грузовых машинах обычно в ночное время. Расстреливать ходила специальная команда членов «Омакайтсе», составленная из личного состава взвода, руководимого СООВЯЛИ Яаном. Кто конкретно ходил расстреливать, я сказать затрудняюсь, т. к. не видел.
Вопрос: перечислите всех известных вам членов организации «Омакайтсе» и их практическую деятельность.
Ответ: Организацию «Омакайтсе» в гор. Тарту осенью 1941 г. возглавлял капитан СААР Людвиг, а его жена СААР Хильда (имя неточно) работала в штабе «Омакайтсе» канцелярским работником. Когда осенью 1941 г. я вступил в организацию «Омакайтсе», тогда СААР уже служил в «Омакайтсе» в должности командира роты тартуского «Омакайтсе», которым полностью осенью 1941 г. руководил тартуский орган «Омакайтсе». Под личным руководством СААРА в 1941 г. производили массовые аресты, а впоследствии и расстрелы советских граждан, которых по его указанию задерживали в лагере заключенных на площади Няйтузе, а потом расстреливали на линии «Ялака». Штаб роты «Омакайтсе», который возглавлял СААР Людвиг, находился в гор. Тарту на площади Няйтузе (выставочная), в отдельном небольшом здании. Там же в других зданиях-бараках размещался концлагерь, где содержались политические заключенные. За охрану концлагеря ответственность нес капитан СААР Л. Примерно в ноябре 1941 г. СААР был назначен на должность командира 2-й роты 33-го полицейского батальона, возглавляемая им рота продолжала нести охрану концлагеря и других важных объектов на территории гор. Тарту. Весной 1942 г. 33-й полицейский батальон в полном составе был направлен на Ленинградский фронт в район Петергоф – Стрельна. По неизвестной причине капитан СААР остался в гор. Тарту, а вместо него был назначен командиром роты обер-лейтенант ЛАННУ Агу. Оставшись в гор. Тарту, СААР, как мне известно, производил формирование других полицейских батальонов. Весной 1943 г. я в составе 33-го батальона был направлен в 287-й полицейский батальон в поселок Кивиыли по охране шахт сланцевой промышленности, туда же летом 1943 г. прибыл на должность командира роты капитан СААР Л. В апреле 1944 г. я из 287-го полицейского батальона выбыл в 37-й батальон.
ЯРВЕМЯЕ Рихард, возраст в то время примерно 30 лет, эстонец, житель гор. Тарту, в период буржуазного правительства в Эстонии служил в пограничной охране. С первых дней организации «Омакайтсе» в гор. Тарту служил командиром отделения. Как командир отделения, он распределял членов «Омакайтсе» своего отделения на посты по охране концлагеря Няйтесе и на других важных военных объектах гор. Тарту. Кроме этого, ЯРВЕМЯЕ Р. в составе оперативной группы ходил с политзаключенными на всевозможные работы, а особенно на сельхозработы в какую-то мыйзу Тартуского уезда. Последний раз ЯРВЕМЯЕ Р. я видел в 1944 г. летом в учебном лагере гор. Нейхаммер (Германия), тогда он служил на должности старшины взвода батальона, которым командовал капитан ЛАННУ Агу, а номер батальона я не помню. В марте месяце 1945 г., находясь на фронте под гор. Иршберг, я встретился со своими сослуживцами, которые мне рассказывали, что унтер-офицер ЯРВЕМЯЕ вместе с ЛАННУ Агу намеревались бежать в зону союзников – англичан или американцев, но лично с ними не встречался и где они находятся в настоящее время, не знаю.
Его приметы: среднего роста, худощавого телосложения, блондин, лицо худощавое. В 1941 г. ЯРВЕМЯЕ был женат.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах вы поступили служить в 33-й полицейский батальон и какую конкретную обязанность выполняли?
Ответ: В ноябре – декабре 1941 г., точного времени не помню, я добровольно поступил служить в 33-й полицейский батальон, который формировался в гор. Тарту, командиром 33-го полицейского батальона был майор КУУЗЕ, получил назначение во 2-ю роту, где командиром роты был капитан СААР Людвиг, во 2-й взвод, где командиром был лейтенант МИКК Освальд, а старшиной взвода был ПРИСКЕ Петр. Командиром отделения был младший унтер-офицер НЫММИК.
Во время службы в полицейском батальоне проходил общевойсковое обучение и нес караульную службу немецких военных объектов, в частности, железнодорожных, шоссейных и речных мостов, около почтовой конторы, банка и других объектов.
Весной 1942 г. я в составе 2-й роты 33-го полицейского батальона был направлен на фронт под Ленинград, где нес оборону в районе Петергоф – Стрельна, в то время командиром роты был майор КООРТ, т. к. СААР Людвиг остался в гор. Тарту. Примерно в декабре месяце 1942 г. наш батальон, который находился на передовой линии фронта под Ленинградом, в перестрелке с передовым охранением советских частей, был снят с передовой линии и направлен в гор. Тарту, где был расформирован. Личный состав был передан в другие вновь сформированные батальоны. Меня направили в 287-й полицейский батальон, в составе роты выбыл в гор. Кивиыли по охране сланцевой промышленности, командиром нашей роты был сперва ст. лейтенант УЗЕ, а потом капитан СААР Людвиг. В это время советские военнопленные из лагеря ходили на работу на комбинат Кивиыли, которых я конвоировал на работу, а также охранял их во время работы. В гор. Кивиыли я находился до апреля 1944 г. Примерно в июне 1944 г. нас 15 чел., в том числе и меня, направили в 37-й полицейский батальон. В составе 3-й роты 37-го полицейского батальона я был направлен на фронт в район Вырц-Ярв (озеро), где участвовал в боях с частями Советской Армии на протяжении реки Кманги. Осенью 1944 г. линия обороны наступающими частями Советской Армии была прорвана, тогда наш 37-й полицейский батальон отступил в р-н гор. Вильянди, а затем в Латвию. В Рижском порту погрузили нас на немецкий военный транспорт и отправили в гор. Данциг, где выходили и направили в одно имение примерно от Данцига 25 км. После этого я был назначен в 20-ю эстонскую дивизию СС и направлен в военно-учебный лагерь «Нейхаммер» (Германия). После двухнедельного пребывания в лагере «Нейхаммер» я в составе 1-й роты был направлен в Италию, где проходил военное обучение и охранно-патрульную службу на дорогах. В апреле 1945 г., получив указание явиться в свою дивизию, я из Италии выехал и был направлен в состав 20-й эстонской дивизии СС, которая в это время находилась на фронте под гор. Иршберг (Силезия), где находился до момента капитуляции Германии.
Находясь на фронте под гор. Иршберг, после капитуляции Германии я был пленен Советской Армией.
Вопрос: Назовите известных вам сослуживцев 33, 287 и 37-го полицейских батальонов, отражая их конкретную деятельность.
Ответ: Из числа сослуживцев 33, 287 и 37-го полицейских батальонов мне известны следующие:
1. ЛАННУ Агу, примерно 43–45 лет, в период немецкой оккупации проживал в гор. Тарту, по национальности эстонец.
Приметы: ниже среднего роста, плотного телосложения, шатен, лицо овальное, разговаривал очень быстро и немного заикается.
Знаю ЛАННУ Агу с ноября 1941 г. по совместной службе в 33-м полицейском батальоне, где он служил с первых дней формирования батальона на должности командира 1-й роты, звание капитан. До весны 1942 г. весь состав 33-го полицейского батальона занимался охранной службой в гор. Тарту, а после этого в полном составе был направлен на фронт под гор. Ленинград, где нес оборону в районах Петергоф – Стрельна. Также и ЛАННУ Агу в это время принимал участие и руководил ротой в боях против частей Советской Армии на передовой линии под Ленинградом. В ноябре – декабре 1942 г. 33-й полицейский батальон был снят с передовой и направлен в гор. Тарту, в том числе и ЛАННУ со своей ротой. Меня после этого зачислили в состав 287-го полицейского батальона. Я был направлен в гор. Кивиыли, а ЛАННУ со своей ротой остался в гор. Тарту. Чем он занимался в дальнейшем, мне не известно, последний раз я ЛАННУ Агу встречал в 1944 г., летом, в военно-учебном лагере «Нейхаммер» (Германия).
Хочу сделать оговорку. Что это был не последний раз, а последний раз я видел ЛАННУ после моего прибытия в состав 20-й эстонской дивизии СС в конце апреля месяца 1945 г. на фронт под гор. Иршберг, где ЛАННУ уже занимал должность командира батальона 20-й эстонской дивизии СС. Там же я видел майора РАБЕНЕ. По разговору других соучастников военной службы мне стало известно, что ЛАННУ Агу вместе с унтер-офицером ЯРВЕМЯЕ пытались бежать в зону союзников – англичан или американцев, но удалась ли эта попытка, мне не известно. Также ЛАННУ предложил бежать и составу батальона. После этого я Ланну не встречал, и где он находится в настоящее время, мне не известно.
2. КАНКАР Александр, возраст в то время 30 лет, проживал в гор. Тарту.
Приметы: высокого роста, худощавого телосложения, блондин, лицо овальное, особых примет не знаю.
Знаю КАНКАРА по совместной службе в 33-м полицейском батальоне с ноября 1941 г. Служил он на должности командира 3-го взвода в звании лейтенанта, в роте командиром был ЛАННУ Агу. Принимал участие во всей деятельности 33-го полицейского батальона, а также руководил своим взводом, т. е. нес охранную службу немецких военных объектов, участвовал в боях против Советской Армии под гор. Ленинградом весной 1942 г. и в 1945 г находился на фронте под гор. Иршбергом (Силезия). Где находится в настоящее время, мне не известно.
3. НИГОЛЬ Карл, возраст в то время 30–35 лет, ранее проживал в гор. Тарту, по национальности эстонец.
Приметы: маленького роста, нормального телосложения, шатен, лицо овальное. Служил в 33-м полицейском батальоне командиром 1-го взвода, где командиром роты был ЛАННУ Агу. Принимал участие во всей деятельности 33-го полицейского батальона, а также руководил взводом во время несения охранной службы военных объектов, участвовал и руководил взводом в боях против частей Советской Армии под гор. Ленинградом в районе Петергоф – Стрельна. Точно сказать затрудняюсь, находился ли он в марте – апреле 1945 г. на фронте под гор. Иршбергом (Силезия), где в настоящее время проживает, мне не известно. Во время службы имел звание лейтенанта.
4. МИКК Освальд, примерно в то время 30 лет, ранее проживал в гор. Тарту, по национальности эстонец.
Приметы: маленького роста, нормального телосложения, шатен, лицо продолговатое.
Служил в 33-м полицейском батальоне с начала его формирования на должности командира 2-го взвода в составе 1-й роты, командиром которой был ЛАННУ Агу, имел он звание лейтенанта. Руководил взводом во время несения охранной службы военных объектов гор. Тарту. Весной 1942 г. участвовал и руководил взводом в боях против частей Советской Армии под гор. Ленинградом. Весной 1945 г. участвовал на фронте под гор. Иршбергом (Силезия), где находился до момента капитуляции Германии. Где в настоящее время МИКК находится, мне не известно.
Больше никого сейчас не помню.
Протокол допроса с моих слов записан правильно и мне прочитан на родном эстонском языке
(подпись)
Допросил: оперуполномоченный 3-го отд. 4-го отдела МГБ ЭССР лейтенант […]
Перевел: оперупол. Тартуского ОМГБ Лейтенант […]
Центральный архив ФСБ РФ. Ф. 100. Оп. 11. Д. 4. Л. 245–252.
Подлинник. Машинопись.
№ 6
Протокол осмотра концлагеря Клоога, произведенного Прокуратурой Эстонской ССР
29 сентября 1944 г.
Прокурор Следственного отдела Прокуратуры ЭССР юрист 2-го класса ЕГИ, в присутствии Прокурора Прокуратуры ЭССР ВАСИЛЬЕВА и понятых ТИРУСК и РАУС, произвел осмотр концентрационного лагеря Клоога в уезде Харью, волости Кейла.
Лагерь Клоога расположен с южной стороны железной дороги Таллин – Палдиске, площадь его огорожена забором за колючей проволокой высотой 2,4 м. На площади лагеря расположены жилые бараки, где проживали заключенные, а также ряд мастерских и лесопильный завод (см. прилож. план лагеря).
У главного входа в лагерь с правой стороны стоит двухэтажное каменное здание, огороженное в свою очередь забором из колючей проволоки, с площадью перед домом в 1279 кв. м.
Помещение как нижнего, так и верхнего этажей заставлено очень тесно 2-этажными нарами, в 9 рядов с тремя узкими проходами. Всего 2-этажных нар в нижнем этаже 180 на 360 мест.
В жилом помещении нижнего этажа здания перед дверью беспорядочно лежат трупы мужчин и женщин, а также в первом и во втором проходе между нарами. В проходах трупы лежат лицом вниз в два-три ряда вдоль прохода, один на другом наподобие черепичной крыши, головы верхних трупов лежат на середине туловища нижних, ногами к дверям.
Всего в помещении 79 трупов, на которых верхняя одежда. На трупах трех мужчин и одной женщины тюремная одежда. На одежде шести трупов, с левой стороны груди, пришиты номера. На трупах огнестрельные раны в затылок, все в стадии разложения с сильным трупным запахом.
По всему помещению в беспорядке разбросана одежда и постельные принадлежности.
В 200 м от лагеря к северу от ж. д. у канавы находится место сгоревшего здания с уцелевшим каменным фундаментом и двумя трубами. На углу фундамента на камне вырублена дата 21.07.1944. Фундамент вышиной в 45 см. На месте пожарища, в пепле, большое количество обгорелых черепов, позвонков, костей и других останков трупов. Большая часть трупов полностью сгорела, а потому определить точное количество трупов не представляется возможным. Выделить можно только 133 обгорелых трупа, что является 13–15 % общего количества. С южной стороны дома, снаружи фундамента, лежат два женских трупа. У одного к фундаменту обращена обгорелая голова, у другого обгорелые ноги.
С восточной стороны в 15 м от сгоревшего здания среди гряд капусты лежит труп мужчины с огнестрельной раной в затылке.
С той же стороны в 30 м от сгоревшего дома лежит труп мужчины с обгоревшей одеждой и сильными ожогами на бедрах и нижней части живота. На трупе сквозная огнестрельная рана с правой стороны спины с выходным отверстием с правой стороны груди. С западной стороны в 5 м от сгоревшего здания лежит труп мужчины с двумя огнестрельными ранами с левой стороны груди.
Между сгоревшим зданием и лагерем в канаве, на расстоянии одного метра от дороги, с левой стороны, лежит труп мужчины со многими огнестрельными ранами на правой руке, шее и спине.
В 700 м к северу от лагеря, на поляне в 27 м от лесной дороги расположены на одной линии, на расстоянии 4 м друг от друга четыре костра, из которых первый в приготовленном виде, а остальные три сгоревшие. Площадь костров 6 на 6,5 м. Костры состоят из 6 положенных на землю бревен, поперек которых уложен ряд жердей, на которые в свою очередь уложен ряд 75 см сосновых, еловых поленьев. Посередине костра вбиты четырехугольником четыре жерди на расстоянии 0,5 м друг от друга. На жерди редко набиты тонкие поленья, что, по всей вероятности, должно было изображать трубу. На сгоревших трех кострах сохранились с западной стороны углы костров. На нижнем слое дров лежат трупы со сгоревшей нижней частью туловища. Трупы лежат лицом вниз, некоторые из них со свесившимися вниз руками. Два трупа с лицами, закрытыми руками, ладони рук плотно прижаты к лицу и пальцами закрыты глаза. По сохранившимся частям трупов видно, что на костре трупы находились по 17 в одном ряду и таких рядов на костре 5, причем головы трупов второго и следующих рядов лежат на ногах предыдущих рядов. На первом слое трупов лежит слой дров, и на дровах – второй слой трупов. На втором и четвертом костре видны два слоя трупов, а на третьем костре – три слоя. Середина и восточная часть костров полностью выгорела. На сохранившихся частях костров можно отделить 254 обгорелых трупа, что является 20–25 % общего количества трупов, находившихся на кострах.
С северной и северо-восточной стороны на расстоянии от 5 до 200 м на поляне лежат 18 трупов мужчин с огнестрельными ранами в области затылка, спины и ног.
На поляне с юго-западной стороны в 15 м от первого костра лежит большое количество верхней одежды и котелков. Около сложенной одежды, у опушки леса, находится железная пустая бочка с запахом нефти.
Прокурор Следственного отдела ЕГИ Прокурор ВАСИЛЬЕВ
Понятые: ТИРУСК и РАУС
ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 17а. Л. 12–13.
Подлинник. Машинопись.
№ 7
Протокол выемки картотеки в канцелярии концлагеря Клоога, содержащей статистические данные о 2330 заключенных
5 октября 1944 г.
Прокурор Следственного отдела Прокуратуры ЭССР юрист 2-го класса ЕГИ составил настоящий протокол о нижеследующем:
В помещении канцелярии концентрационного лагеря Клоога обнаруженная и изъятая картотека подверглась обработке, на основании которой составлен список заключенных лагеря, прилагаемый к настоящему протоколу.
На основании обработки картотеки выявлено, что общее количество заключенных в лагере Клоога было 2330 чел., из них 1136 – мужчин и 1194 женщины, происхождения из гор. Вильно [Вильнюс] – 1 564 чел., из гор. Ковно [Каунас] – 691 чел., и из других городов и районов Литвы – 175 чел.
По возрастному составу заключенные делятся следующим образом:
По профессии заключенные делятся следующим образом:
На что и составлен настоящий протокол.
Прокурор След. отд. Прокуратуры ЭССР юрист 2-го класса ЕГИ
ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 17а. Л. 95.
Подлинник. Машинопись.
№ 8
Акт о зверствах нацистов и их эстонских пособников в отношении заключенных концлагеря Клоога
29 сентября 1944 г.
Мы, нижеподписавшиеся, составили настоящий акт в том, что после освобождения Красной Армией уезда Харьюмаа (Эстонской ССР) нами близ железнодорожной станции Клоога, что в 38 км западнее Таллина, обнаружен концентрационный лагерь, организованный немецко-фашистскими оккупантами и превращенный ими в лагерь уничтожения.
Нами установлено путем личного осмотра лагеря и его окрестностей, показаниями оставшихся в живых заключенных лагеря и рассказами местных жителей следующее:
Концентрационный лагерь в Клоога организован в сентябре 1943 г. как лагерь для евреев, вывезенных немцами из Литовской ССР. Лагерь в Клоога входил в систему концентрационных лагерей, которую немцы устроили в Эстонии и управление которыми находилось в местечке Вайвара (Вирумааского уезда).
Заключенные лагеря Клоога подвергались каторжному режиму, независимо от пола и возраста. Каждому заключенному был присвоен номер, который нашивался в двух местах на одежду: для предотвращения побегов женщинам сбривали волосы на голове, а мужчинам пробривали полосу, идущую ото лба к затылку. Заключенные, в том числе и дети (в последнее время в лагере было 84 ребенка), работали свыше 12 часов в сутки, выполняя тяжелые работы, например, железнодорожные и др.
В течение года заключенных морили голодом. Официальная норма питания в сутки состояла из 330 г хлеба, 25 г несъедобного маргарина, тарелки тюремной похлебки (вода и 40 г крупы), кружки кофе. Однако и эта норма полностью не выдавалась, а частично присваивалась обслуживающим персоналом лагеря. Благодаря такому питанию и чудовищным условиям жизни, в бараках, в лагере свирепствовали болезни с большим процентом смертности.
Администрация лагеря состояла из эсэсовцев. Работы заключенными выполнялись по заказам и под охраной представителей так называемой организации «Тод». И эсэсовцы, и представители «Тод», создавшие в лагере каторжные условия для заключенных, осуществляли здесь режим разнузданного произвола, террора и издевательств. Ежедневно в лагере производились публичные порки заключенных на специально оборудованном для этого станке. В зависимости от «провинности» были установлены следующие наказания: оставление без пищи на 2 суток, привязывание к столбу (в мороз на 2–3 часа), порка – 25, 50 или 75 ударов, при этом наказуемый должен был вслух считать количество ударов. Били специальной плеткой со стальным стержнем. Помимо «узаконенных» в лагере наказаний эсэсовцами и представителями «Тод» производились систематические избиения заключенных. Били, привязываясь к различным поводам: за неприветствие, за обнаружение второй рубашки или куска хлеба.
Издевательствами над заключенными занимались не только охранники-эсэсовцы, но и администрация лагеря, руководители системы концлагерей Эстонии и представители организации «Тод». Комендант управления концлагерей Эстонии гауптштурмфюрер БРЕННЕЙЗЕН, приезжая из Вайвара в Клоога, лично занимался избиением пленных. До него тем же самым занимался его предшественник, организатор концлагерей в Эстонии гауптштурмфюрер АУМАЙОР. В избиениях заключенных участвовали немецкие врачи – гауптштурмфюрер БОТМАН, прибыв в Клоога из Вайвара, лично избил двух врачей-заключенных: доктора ЗИЛКИНДСОНА – «за неприветствие» и доктора ГЕЦОВА, у которого обнаружил кусок хлеба. Этот же врач-немец систематически занимался отравлением заболевших, впрыскивая им яд (эвипан, вводимый под кожу большими дозами). Санитар лагеря унтерштурмфюрер ГЕНТ топором зарубил 23 престарелых заключенных. Начальники лагеря Клоога (до августа 1944 г. – оберштурмфюрер БОК, затем оберштурмфюрер ВЕРЛЕ) были известны как злейшие палачи, лично избивавшие заключенных на станке и издевавшиеся над ними при обысках и проверках. Представители организации «Тод» не отставали в своих зверствах от эсэсовцев, также избивая, пытая и убивая заключенных. Один из руководителей организации «Тод» в Эстонии Баурат БЕЙН бил заключенных железным прутом. Хаупттрупенфюрер ШТАХЕ травил их собаками. Хаупттрупенфюрер ПШЕССУНГ «специализировался» на избиении женщин нагайкой. Избиениями заключенных занимались также тодовцы – хаупттрупенфюрер Ганц КЕППЕЛЬ и обертруппенфюрер ДЮЖАРДИН. Палачи и садисты – эсэсовцы и тодовцы за свои злодеяния продвигались по службе, получая повышения в званиях и награды. Так, эсэсовец ШВАРЦЕ, распорядитель трудовых работ в управлении концлагерей по Эстонии, быстро продвинулся в звании – от унтершарфюрера до обершарфюрера – после того, как он забил насмерть подростка, а тодовец ДЮЖАРДИН вышел из рядовых в обертруппенфюреры.
Немецкие преступники, экзекуциями, пытками и расстрелами систематически уничтожавшие заключенных в лагере, убили в том числе и многих представителей советской интеллигенции – врачей, музыкантов, литераторов, юристов. В лагере Клоога погибли: директор Филармонии в Вильно [Вильнюс] дирижер Вульф ДУРМАШКИН, директор техникума в Вильно инженер ШРАЙБЕР, историк, автор многочисленных трудов Герман КРУК, поэт Лейб РОЗЕНТАЛЬ, режиссер и литератор БОСТОМСКИЙ, директор туберкулезного госпиталя в Вильнюсе Владимир ПОЧТЕР, выдающиеся врачи ЗАЛКИНДСОН, ПОМЕРАНЦ, РОММ, ХОХЕМ и многие другие.
При освобождении Красной Армией ряда районов Эстонской ССР руководство концлагерей бежало из Вайвара в местечко Сака, а затем в августе 1944 г. переехало в Клоога, куда начали стягивать, подготавливая их массовое уничтожение, русских военнопленных, насильственно угнанных жителей из-под Ленинграда, Пскова, Орла и других городов, а также политических заключенных – эстонцев, содержавшихся раннее в тюрьме гор. Таллин. Предчувствуя неизбежность своего разгрома в Прибалтике и стремясь замести следы злодеяний, немцы 19 сентября совершили в Клоога чудовищное преступление.
В 8 часов утра 19.09 в лагерь прибыли из Таллина закрытые грузовые автомашины. Были привезены: 800 чел. русских военнопленных, 700 чел. эстонцев-политзаключенных, 74 чел. евреев из лагеря в Лагеди, где их не успели уничтожить немцы (там, отступая в спешке, немцы расстреляли 440 чел.). Одновременно прибыла машина с командой СД – гестаповцев. Сразу же обершарфюрер ШВАРЦЕ приступил к подготовке расправы с заключенными, которая производилась следующим образом.
Заключенных построили перед бараками, их разбили на группы. Одна группа в 300 человек получила задание по заготовке дров. Заключенным было объявлено, что их готовятся эвакуировать в Германию. Однако все они, видя вокруг усиленную полицейскую охрану, сразу разгадали преступный замысел немцев.
В 14 часов 30 мин. немцы начали уничтожение заключенных. Основная масса была выведена на поляну за лагерем. Здесь заключенных заставили из заранее заготовленных дров складывать четыре больших костра. На первый ряд поленьев каждого костра немцы приказали заключенным ложиться тесными рядами. Затем заключенных расстреливали выстрелами из автоматов. Затем на первый ряд трупов заключенные, ожидавшие своей очереди, клали новый ряд поленьев и по команде гитлеровцев ложились на дрова и расстреливались эсэсовцами и гестаповцами. Когда три костра по 8-10 рядов трупов, проложенных дровами, были готовы, немцы облили их специально привезенным сюда бензином (14 бочек) и зажгли. Костры горели двое с половиной суток. Подготовленный немцами фундамент четвертого костра остался неиспользованным ими вследствие спешки, принудившей немцев перейти к уничтожению оставшихся в бараке. Большая группа (около 800 чел.) была немцами уничтожена в пустующем доме – бараке, состоявшем из 8 комнат. Туда вводили людей поодиночке и в темных комнатах (ставни были закрыты) тесно укладывали людей на пол, умерщвляя их выстрелами в затылок. После этого немцы, открыв окна и облив трупы бензином, подожгли дом.
Из этого дома удалось вырваться через окно заключенным ВАЙНИКУ Абраму и ОКЕНИЦКОЙ Гене, которые притворялись убитыми и затем бежали.
Расправившись с двумя группами, немцы принялись расстреливать последнюю партию заключенных. С автоматами в руках они ворвались в барак, где размещались привезенные немцами русские и эстонцы, среди которых были женщины с грудными детьми. Повернув их всех спиной, немцы поочередно расстреливали их в затылок.
Все пытавшиеся спастись от расправы бегством были расстреляны немцами, и только 84 чел. удалось спастись, спрятавшись под нарами и на чердаках.
На месте преступления, совершенного фашистами, нами обнаружены:
• остатки трех больших костров с останками обгоревших трупов;
• пепелище сгоревшего дома – барака из 8 комнат с грудой обгорелых костей и трупов;
• барак, заваленный трупами расстрелянных, которые немцы не успели сжечь;
