Трэвелмания. Сборник рассказов

– Очнулась? Как зовут-то?

– Джейн.

– А я ― Оскар, твой родственник. Вот одежда теплая, одевайся. Свитер, куртка, ботинки. Ну да, мужское всё, моё. Ты же не предупредила заранее… И так скажи спасибо, что встретил! Обратно уйти отсюда у тебя не получится. Валун повредил пентаграмму. Давно уже. С тех пор и стал этот портал односторонним. Чтобы попасть к другому, придется идти через весь остров.

– Остров?

– Исландия это, Джейн.

Я одевалась и пыталась осмыслить всё, что случилось. Одежда сидела мешком, ботинки даже с тёплыми носками болтались на ноге.

– И долго идти?

– За пару дней доберемся.

– Пешком? Может быть, есть какой-то транспорт?

– Могу лошадей подманить.

– Нет, только не это! Меня укачивает!

– Есть машины, но я с людьми не очень… Не доверяю я им.

– Странный ты, Оскар, один, наверное, живёшь?

Вместо ответа он достал термос и бутерброды, налил в кружки ароматный чай.

Потом мы двинулись в путь.

Узкая тропа вывела к водопаду, сделала несколько крутых поворотов и постепенно стала похожа на дорогу. Тут у меня в голове прояснилось, я глубоко вдохнула и парой несложных заклинаний подогнала одежду и ботинки по размеру.

– Скажи, Оскар, а почему нам нельзя телепортироваться к другому порталу?

– Ты у нас ведьма, ― вот и скажи. Что у тебя было по магической географии? Ну давай вместе: Исландия ― это остров и на нем много ву…

– Вулканов!

– А вулканы ― это…

– Лифты в преисподнюю! «Не одна уважающая себя ведьма не рискнёт подняться в воздух, ибо лишится силы до следующего полнолуния», ― выпалила я.

– Хоть чему-то Хельга тебя научила! ― проворчал Оскар.

Вдруг голова закружилась и странно раздвоилось зрение: точно с высоты смотрела, как по дороге идут два человека.

– Почему я вижу глазами птицы?

– Ого, да там орёл! У тебя появился фюльгья.

– Что ещё за чертовщина?

– Это вроде животного-хранителя. Не все могут видеть их глазами.

– И у тебя есть?

– Несколько: медведь, орёл, тюлень. Мне без них нельзя. Я сам вроде стража этого острова. Старый хранитель попросил помощи в шестьдесят третьем году, когда извергалась Аскья. Мне, чтобы попасть к нему в тот год, пришлось сместиться во времени. Вместе мы сумели сделать так, что извержение не причинило большого ущерба Земле. Потом были и другие извержения, мы их успокаивали. Поэтому я быстро постарел. А ещё и потому, что уже жил, хотя на самом деле ещё и не родился.

– Но для этого надо быть могущественным колдуном!

– Так я и есть такой. Между прочим, слегка заранее пришёл тебя встречать, и даже с одеждой!

Я заткнулась, ― крыть-то нечем. Думала, самая крутая в нашем роду старая Хельга, а оказывается, вот какие маги бывают! Чтобы скрыть смущение, я стала оглядываться по сторонам. Мы шли по дороге с небольшим уклоном, накатанной колее. Пейзаж был унылым: направо и налево низкая бурая трава, каменные проплешины да редкие валуны. Низкое небо и ледяной ветер. Что-то рыжее перебежало дорогу. Я остановилась.

– Заметила? Это лиса.

Но я вслушивалась… Точно! Сквозь порывы ветра донесся звук мотора. Автомобиль!

Взглянула глазами орла: едет в нашу сторону. Джип. Он довезет нас до города, или сразу до нужного места.

Оскар сказал:

– Обрати внимание, его фюльгья ― лиса. Водитель ― человек хитрый и не заслуживает доверия.

– Я сумею с ним договориться.

И сумела! Пришлось, правда, слегка поколдовать. Бедняга Ларус вдруг вспомнил, что сам назначил мне свидание именно здесь, посреди равнины. Мы уже давно собирались отвезти моего дедушку к тетушке Олсен в Рейкьявик (понятия не имею, насколько это далеко, просто вспомнила столицу. Хотя на самом деле ему было нужно ехать в кемпинг за группой туристов, чтобы везти их на какой-то водопад).

Оскар неохотно забрался в машину и всю дорогу ворчал, что не доверяет механизмам, то ли дело животные, например, лошади, от них всегда знаешь, чего ожидать… Потом он заспорил с Ларусом о предсказании извержений, о том, можно ли управлять потоком лавы, и у кого лучше развита интуиция: у людей или у животных. Я слушала вполуха. Оба они сыпали труднопроизносимыми названиями местных вулканов, гор и водопадов, обсуждая, куда сложнее всего добраться. А мне почему-то просто стало очень хорошо от вида снежных вершин и зеленых холмов. Петляющая дорога уже не вызывала раздражения.

Впереди показалась небольшая деревушка. «Давайте заедем в Вик, ― предложил Ларус, ― я покажу вам черный пляж». Я сразу полюбила Вик за простое название, а пляж за удивительное сочетание скал, песка и неба.

Захотелось пройти босиком. Черный песок сверху был теплый, но набегающие волны приятно холодили ноги, уставшие от неудобной обуви.

– Что это за скалы?

– Рейнисдрангар.

– Господи, ну что за язык-то такой? Словно кашель с набитым камнями ртом! ― пробормотала я. Кажется, оба моих спутника обиделись. Оскар принялся рассказывать местную легенду о вороватых троллях, которые всю ночь вытаскивали на берег севший на мель корабль, так увлеклись, что не следили за временем и окаменели, едва взошло солнце. Он рассказывал это с такой радостью, словно сам неоднократно страдал от проделок троллей, а тут они наконец-то попались.

С пляжа уходить не хотелось, но промозглый ветер упорно гнал нас прочь.

За два с половиной часа мы добрались до Рейкьявика. Ларус снял нам номер в гостинице недалеко от порта и уехал обратно. Часа через три парня отпустит, и он будет считать всё прошедшее сном. А что все деньги нам оставил, ― решит, что помог другу.

Мы же с Оскаром заказали еду в номер и стали думать, как добраться до Сельфосса, ― именно в его окрестностях и находился портал.

Пешком 9 часов (долго), на машине ― час (но Ларус уже уехал), решили взять велосипеды (пара часов и на месте).

Добрались спокойно, без приключений. Оскар снова заварил душистый чай, и мы перекусили бутербродами. Но всё равно у нас еще осталось время, этот портал открывался ровно в полночь.

Мы сидели и разговаривали обо всём на свете. Я рассказывала о жизни в своём городе, вкусе капучино в кофейне Барбарис, бабушкиных блинчиках со взбитыми сливками, о постоянной людской суете и как мне всё это нравится. Он ― о повадках зверей, играх тюленей, о птичьих базарах и северных сияниях. Рядом со мной сидел удивительный человек, абсолютно не похожий на мужчин, которых я знала раньше.

– А ты любил кого-нибудь?

– Люблю свою работу ― она отнимает слишком много сил. Вы, ведьмы, обычно несчастливы в семейной жизни?

– Да, обычно мы быстро переходим ко второй её части ― разводу. Очень важно при этом оставить бывшего мужа в живых, хотя это не у всех получается. Знаешь, Оскар… может, я бы и стала исключением…

В небе протянулись яркие ленты. Северное сияние. Вдруг это знак, что нам не стоит расставаться? Я же не вспомнила, от чего убегала!

Пентаграмма заискрилась, желтые полосы стали почти белыми. Пара минут ― и перенос состоится. Домой.

– Оскар, мы ещё встретимся? Я могу к тебе приехать?

– Да, но не забывай ― я твой родственник.

– Насколько близкий?

– Я родился на восемь минут раньше тебя, сестрёнка!

Треск, шум в ушах, падение.

– Бабушка Хельга, ― я скатываюсь с чердака, ― а ты ничего не хочешь мне рассказать про брата?!

@yul_vikt

Акула не дремлет

Привет неравнодушным инстаграмерам, меня зовут Фред. С весны я не покидал дорогу. Менял поезда на самолёты, кашеринговал авто и не задерживался на местах больше двух недель. Мне пришлось увидеть мир наизнанку, но я – не путешественник. Я беглец. Скрываюсь от бывшей любви.

На третий месяц судьба забросила меня на малообжитые просторы Исландии. Из-за коронованных новостей пришлось осесть в местном баре с видом на бурлящий гейзер. Теперь джип – моя вторая рука и нога. Веду пациентов по Фэйстайму. Подолгу медитирую. Практикую местный дзен – изоляция в обнимку с коктейлем «Лонг-Айленд». Да, я отрастил бороду и перекрасился в блондина цвета соломенного совиньон блан.

Имейте ввиду, ребят, мой курс для тех, кто оказался в беде. Кто остро паникует, пытается развестись и всухую скрыть доходы, кто уже начал терять разум и чувства. Вам сегодня баснословная скидка. Успейте воспользоваться! В комплекте идёт план по эвакуации из отношений, плюс бонус – постеры исландских пейзажей. Принимаю биткоинами, ага, а что делать-то, только жить и двигаться вперёд.

А теперь, ребята, ловите лайфхаки, как будучи психиатром, прячусь от безумной влюблённой пациентки.

1. Закинул в рюкзак пару штанов, одинаковых маек, пауэрбанк, паспорт и наличное бабло. Нелли по банковским картам вычислит, где я, – проходили уже в Мадриде.

2. Выгуглил в недрах сети своего двойника и предложил сделку по обмену приключениями. Брателла один в один в запасе, уже пятьдесят процентов успеха. Он-то и запутает следы и явки.

***

Местный гид Диас, по совместительству бармен, ярко жестикулирует стаканами и льдом.

– Непостижимо, киты вернулись в мой родной Хусавик. Представляешь, и знаменитая касатка Кейко плавает с ними. Ещё мальчиком видел её в фильмах, умная красотка.

– Что же, природа воспряла из бытия и решила посмеяться над человеком.

И мы чокнулись за здравие рыб бреннивином. Жар от него знатно прогрел кости, что я чуть очухался с непривычки. Потянуло искупаться в пузырьках парного гейзера. Переглянулись и прыгнули в джип, Диас положил в сумку-холодильник тухлое акулье мясцо, запечатанное вакуумом в плёнку, и врубил исландский фолк на полную катушку.

– Я покажу тебе, Фред, памятное местечко. Туристы от него пищат отчего-то. Погнали, – прогнусавил Диас.

Я ожидал чего угодно: храпящий вулкан, километры крутых виражей, марсиан в океане с акулами. Но не стоянку с висящими в ряд бюстгальтерами.

От шока я долго ржал, потом икал и слушал вполуха мифы об острове. Вдруг одна деталь привлекла моё внимание – кружевные трусики светились меж 4-х, 2-х, 3-х размеров, снятых с разноформенных грудей. Они были ядовитого жёлтого цвета. Моя экс-любовница любила экстравагантное бельишко. Я оглянулся по сторонам и произнёс вслух: «Неллечка? Ты здесь, значит». Что-то громыхнуло в ответ. И мою голову накрыло Северным Сиянием и страхом неизбежной встречи.

Маковец Татьяна @tatsianamakovets

Последняя дочь

Эгнара влетела в комнату через открытое окно, чуть не сбив с комода любимую фарфоровую вазу Бальтазара, своего брата-близнеца. Тот, не оборачиваясь, подхватил её на лету.

– Я нашла их! ― выпалила Эгнара, прежде чем он успел выразить своё негодование.

Эта новость заставила замереть всех присутствовавших. Хилмера оторвалась от вышивания, а Асгейра перестала мешать своё зелье.

– Ты уверена? ― Бальтазар поднял на сестру слепые, подёрнутые молочной плёнкой глаза.

– Мы не можем рисковать ещё раз, чтобы продлить тебе молодость, ― Хилмера поджала губы, её испещренное уродливыми шрамами лицо казалось страшной маской в полутьме комнаты. ― Надеюсь, ты помнишь, чего мне стоила последняя ошибка?

Эгнара помнила. В тот день Матушка в клочья изорвала лицо сестры.

– На этот раз я не ошиблась!

– Год назад ты говорила то же самое! ― фыркнула Асгейра, пытаясь дрожащей старушечьей рукой удержать длинную деревянную ложку, которой размешивала жижу в котле.

Эгнара спрыгнула с подоконника ― она была единственной из них, кого Матушка пока не выпила. Молодая и красивая, все ещё обладавшая Силой ― последняя надежда своей семьи. Надежда вырваться из Башни, избежать страшной смерти, но прежде ― долгого и мучительного существования в истерзанном теле. Матушка донорами не разбрасывалась, растягивая их энергию.

Эгнара подошла к огромной золотой раме, висевшей на стене, и сдёрнула с неё пыльную простыню. Поверхность зеркала заискрилась, стала жидкой, потом прозрачной. На ней начали проступать очертания странных железных птиц, построек из стекла, отражающих солнце, необычно одетых людей.

– Что это? ― прокаркала Хилмера. Отложив пяльцы, она подползла к зеркалу ― вот уже несколько дней, как ноги перестали слушаться её, и она передвигалась, подтягиваясь на локтях.

– Далёкое будущее, − прошептала Асгейра. ― Врата времени открылись…

– Эгнара! Дитя! Это ты? ― послышался из темноты скрипучий голос. ― Подойди к Матушке…

Бальтазар медленно поднялся со своего кресла и направился на зов.

– Беги, ― приказал он сестре, ― и пусть на этот раз нам повезёт.

1

За восемь часов перелёта Кира успела достать всех. Недовольство местом, едой, напитками: «Это у вас называется белое вино? Похоже на мочу!» «Принесите мне две подушки, мне нужно подложить одну под ноги. Вы же не хотите, чтобы у меня образовался тромбоз?» и прочее тому подобное. Виктору хотелось сквозь землю провалиться, но сделать вид, что он не имеет никакого отношения к собственной жене, было невозможно.

– Виииитенька! ― тянула Кира на весь салон, требуя то подать сумку, то достать салфетку, то сбегать к «официантке» за сливками.

– Это стюардесса, ― шипел он в ответ, избегая встречаться глазами с мужчинами по соседству. Виктор прекрасно знал, что найдёт в их взглядах ― смесь жалости с презрением. Скорее бы уже оказаться где-нибудь без посторонних.

Дети ― шестнадцатилетний Адриан и шестилетняя Миранда (жене всегда хотелось выделяться, её не смущала даже обычная русская фамилия Матвеев) сидели отдельно. Им повезло больше, чем отцу. Адриан поставил сестре мультик, а сам уткнулся в книгу. Опять какая-то дрянь по чёрной магии. Если б Виктор не запрещал ему одеваться как какой-нибудь сатанист, он бы и в школу ходил народ пугать. С этим парнем у него никак не получалось наладить отношения. Спортом сын заниматься не хотел, вечно один, с наушниками в ушах, побрякушки какие-то на шее, нелюдимый, худой, одни глаза на лице. Как и не сын ему вовсе… Про себя Виктор повесил на своего отпрыска ярлык «слабак» и поставил на нём крест.

И, конечно, именно Адриан обрадовался поездке в Исландию больше остальных. В то время, как Виктор молился, чтобы эта неделя в непонятной и совершенно неинтересной ему стране поскорее закончилась. И зачем только он согласился участвовать в том идиотском розыгрыше в турагентстве? Надо же было выиграть…

Исландия встретила их противной изморосью и мрачным небом. Арендованная машина оказалась маленькой и неудобной, о чём Кира возвестила в привычной своей претензионной манере. Виктор задал в навигаторе пункт назначения, вырулил на трассу №1 и постарался отключиться от голоса жены.

2

Рейкьявик ему не понравился. Может, потому что Миранда постоянно ныла и хотела то в туалет, то мороженое. Может, потому что он вообще не любил таких «индивидуальных» путешествий. Жена скупала какие-то сувениры, Адриан хотел посмотреть главную церковь столицы ― Хадльгримскиркья, а Виктор мечтал просто поспать. У него от одних этих названий начинала болеть голова.

…Девушка-экскурсовод оказалась очень симпатичной и даже сносно говорила по-русски, даром, что местная. Она подошла к Матвеевым в тот момент, когда они стояли у ступеней церкви и ссорились на тему, куда пойти поесть. Она предложила свою помощь и тур по тайным местам Исландии. Мол, не все туристы о них знают, а она покажет им скалу-тролля, известные только местным водопады и что-то там ещё. Адриан, встретившись с ней глазами, стал похож на влюблённого щенка. Виктор усмехнулся: сложно было не запасть на такую штучку ― немного раскосые глаза, гладкая, словно фарфоровая, кожа и точёная фигурка. Он бы, возможно, не согласился на эту авантюру, но Кире девчонка явно не понравилась ― слишком молодая и симпатичная. По искривившимся губам супруги было понятно, что она углядела в исландке конкурентку. И это стало для Виктора решающим аргументом. На следующее утро они уже ехали к скале Хвитсеркюр на огромном комфортабельном джипе девушки-экскурсовода.

Она вела автомобиль уверенно и быстро, параллельно что-то рассказывала и показывала. Делала она это настолько увлекательно, что даже Кира перестала корчить недовольное лицо и начала прислушиваться к словам Эгнары ― так звали их новую знакомую. Её присутствие странным образом успокоило всех. Матвеевы перестали пререкаться, ныть и выражать недовольство и наконец начали наслаждаться поездкой. Удивительные ландшафты, проплывающие за окном, оживали под мелодичный голос девушки-гида.

Джип остановился у самой кромки воды одной из широких бухт Фьорда, и пассажиры высыпали наружу. В нескольких метрах от берега перед ними возвышалась скала, формой напоминающая пьющего воду дракона.

3

– Легенда гласит, что Хвитсеркюр ― злобный тролль, который не успел спрятаться от солнечных лучей и превратился в камень, − рассказывала Эгнара. ― В этой части западных Фьордов это одна из самых интересных достопримечательностей. Лучше всего любоваться на скалу на закате. Так что мы вовремя.

– Похоже на дракона, а не на тролля, ― сказал Адриан, с интересом рассматривая причудливую каменную глыбу.

– Неважно, на кого он похож. Важно, кто он на самом деле, ― сказала Эгнара вдруг совсем другим голосом. Матвеевы разом обернулись к ней.

Эгнара парила в воздухе, широко раскинув руки, волосы её подхватил ветер, внезапно налетевший со стороны скал. Небо словно опустилось ещё ниже, почти доставая до макушек, стоящих не песке людей. Ни один из незадачливых туристов не мог ни двинуться, ни закричать. Ведьма начала произносить заклинание. С каждым словом, срывавшимся с её губ, вокруг темнело. Море будто пробуждалось ото сна, вздымая вверх тяжелые волны. Очертания скалы стали меняться, она словно приближалась. Хвитсеркюр шел к берегу, неуклюже поднимая каменные лапы. Лицо Киры исказилось в немом крике, Миранда потеряла сознание, Виктор упал на колени рядом с ней. Только Адриан оставался стоять. Странным образом он понимал каждое слово ведьмы.

Существо приблизилось к Эгнаре, она протянула ему раскрытую ладонь, а другой рукой указала на замерших без движения людей.

– Прими мою жертву, Хвитсеркюр. Освободи мою семью из заточения. Четыре жизни в обмен на свободу, четыре новых затворника Башни Эярандлькяркл…

За её спиной словно из воздуха начали появляться фигуры. Высокий мужчина со слепыми белыми глазами, костлявая старуха и женщина с месивом шрамов вместо лица.

Каменный истукан повернул морду к Матвеевым и Адриан увидел, как Миранду неведомой силой потащило к нему по песку.

– НЕТ! ― закричал он, бросаясь за ней. Мальчик прижал сестру к себе и с ненавистью посмотрел в глаза Эгнаре.

– Изыди, ведьма!

Она закинула голову назад и захохотала. От хрупкой студентки, встретившей их у церкви, не осталось и следа.

– Значит, ты умрёшь первым!

Адриан уложил Миранду на песок позади себя и выпрямился во весь рост. На груди у него горел красным огнём амулет. Ведьма склонила голову, оценивая, с кем имеет дело. Глаза её стали полностью чёрными. Она обернулась к монстру и указала на мальчика:

– Убей его!

Хвитсеркюр ринулся на Адриана. Тот приготовился к худшему, но каменный тролль со всего размаху словно натолкнулся на стену и разлетелся на куски.

– Неееет! ― закричала Эгнара. Очертания брата и сестёр за её спиной стали исчезать. ― Проклятый мальчишка!

Ведьма вскинула руки и начала призывать на помощь силы всех стихий.

– Мама! Отец!!! ― заорал Адриан, ― уходите! Забирайте Миранду и уходите отсюда! Я задержу её!

Всё вокруг пришло в движение. Со скал сыпались камни, с земли поднимался песок, волны свирепо бились о невидимую преграду, которую Адриан, сам не зная как, удерживал вокруг себя и родных. Виктор поднял дочь и отнёс на заднее сиденье машины. В это мгновение в Адриана полетел острый осколок не то камня, не то льда. Кира поняла, что сын не видит его, а значит, станет лёгкой мишенью. Женщина рванулась к нему, в последний момент оттолкнула от смертоносного удара, и попала под него сама. Тяжёлая глыба придавила её к земле, и Кира потеряла сознание.

Когда Адриан увидел лежащую его ног окровавленную мать, из его глотки вырвался крик боли и ярости. Невероятным усилием мальчик поднял осколок и метнул его в Эгнару. Он вонзился ей прямо в сердце. В следующее мгновение всё стихло, словно и не было ведьмы и бушующих стихий. По берегу были разбросаны камни, а пьющий воду дракон исчез. Виктор подхватил жену на руки, прижал к себе.

«Кира… милая моя Кира… только не умирай…»

Адриан сел за руль джипа, непослушными пальцами задал в навигаторе ближайший населённый пункт и нажал на газ. Лишь бы там была больница.

Виктор смотрел на сына и впервые видел в нём мужчину ― сильного и смелого, способного на всё ради семьи.

– Сынок, ― тихо позвал он. ― Я горжусь тобой.

Эгнара погрузилась в вязкую темноту. Ей хотелось потерять сознание, забыть, что она снова не справилась, так и не смогла спасти своих близких. Вряд ли они протянут ещё долго ― когда Матушка была голодна, она пила, пока не насытится. Сегодня настал черёд последней дочери.

– Эгнара, дитя моё… иди к Матушке, ― услышала она и покорно последовала на зов.

Олеся Морозова @ja.pishu

Австралия

West coast

А вы знаете, что такое свобода? Только честно. Вы были когда-нибудь свободными по-настоящему? Да, вопрос с подвохом. У каждого из нас она своя, и свои цепи, которые приковывают к действительности жизни. Но есть чувство, которое нельзя ни с чем перепутать ― это сбросить оковы и…

Принимаю решение, пока тосты поджаривают свои бока. Оно выпрыгивает в мир с таким же рвением и звуком, как два кусочка хлеба. Есть не хочется. Можно было обойтись кофе, но вся наша жизнь состоит из крошечных ритуалов: машинальность действий, доведенная до автомата. Блин, а я всегда тебе доказывала, что спонтанна и легка. И ты верил в это, не замечая разбросанные планеры и списки по нашему дому. Я снова думаю о тебе. Все. С этим точно пора завязывать!

– Я уезжаю. Серьезно. Еще не решила, просто поеду на запад. Ну почему сбегаю? Может, я просто делаю то, что давно хотела? Я уволилась. Перестань! Это всего лишь работа. Я уже сдала квартиру. Я буду на связи, честно!

Я покидаю город так, словно ко мне во двор летит метеорит. Я не знаю: вернусь или нет, но ни разу не оборачиваюсь. Лишь, только когда в окне мелькают Западные ворота, понимаю, что на самом деле уезжаю. Громкость на максимум! Вдыхаю. Как же сладко! Это свобода. Хоть и со вкусом освежителя воздуха в салоне. И я подпеваю: «Living easy, living free…»*

Машина несется по трассе вслед за убегающим солнцем. Я даже не замечаю, как под колесами пролетает целый день. Можно заночевать где-нибудь на подъезде к Портленду. Только сначала заехать на побережье: не пропускать же свой первый закат. Я смотрю в навигатор. Следующая развязка, как раз выведет меня на Great Ocean Road после Двенадцати апостолов. И это значит, что заходящим солнцем я смогу насладиться в одиночестве, без толп туристов и ненужных свидетелей.

Под ногами разбиваются волны. Бьют в берег, в надежде отвоевать себе еще больше земли. Ты всегда говорил, что лишь океан настоящая сила. Интересно, в этом мире есть кто-то еще, кто любит его так же как ты? Если бы ты знал… как же я тебя ревновала! Ты всегда любил его больше, чем меня. А я любила тебя. И люблю тебя. Но теперь это уже неважно!

Необъяснимый порыв толкает меня вниз. Спускаюсь по крутому склону. Ноги дрожат, учащенный пульс сбивает дыхание, а едкий адреналин бьет в голову. Бросаюсь к воде. Волна пытается схватить меня за пятки. А я хочу дотронуться до океана. Солнце тянет ко мне свои последние лучи, играя бликами на браслете и путаясь в волосах. Я бегаю по берегу и не могу надышаться. Ты бы смеялся с меня и давно бросился в эти волны. А я даже не умею нормально плавать. Тебя это всегда удивляло. Но знаешь, я чувствую… чувствую силу. Силу океана.

Забираюсь в машину, включаю печку и вжимаю педаль в пол. Бежать! И не думать. Через несколько минут торможу. «Решила взять попутчика, серьезно?» ― пискнул здравый смысл. Молодой человек садиться ко мне. Ему тоже неважно куда ехать: я не спрашиваю, и он молчит.

Мне становится невыносимо холодно, и я прошу подать байку с заднего сиденья. Передает и как-то сконфуженно произносит:

– У тебя там…

– Это мое прошлое, ― странно, я так легко это произношу, ― мой бывший.

Читаю на загорелом лице смятение. Но мне не хочется ничего объяснять. Пускай думает, что хочет. Интересно, он уже пожалел, что оказался в моей машине? Выкручиваю громкость и заглушаю неловкую пустоту.

«Down on the West Coast, I get this feeling like it all could happen…»**

Пора определяться с местом ночлега. Я уже вижу впереди подсвеченное небо города, поэтому уточняю:

– Тебе вообще куда? Я не заезжаю в Портленд?

– Мне на запад.

Поворачиваюсь к говорящему. Я не планировала попутчика, но сейчас мне не хочется оставаться одной. Почему бы нет: ведь я свободна и учусь жить?