скачать книгу бесплатно
«Собери меня по крупинкам из давнего прошлого…»
Собери меня по крупинкам из давнего прошлого,
По частицам, кристаллам, фрагментам, по именам.
Собери на ладони меня, как цветов семена,
Что цветут только в Памяти. Нужно держать осторожно.
Собери мое тело из шелковых лоскутков,
Из заморских тканей будто – как вспышку цвета.
Ты потом заглянешь в этот калейдоскоп
И, возможно, тоже найдешь для себя ответы
На вопросы, которые мне не дают уснуть.
Красота, к примеру… Что если корень в нищих
Не увядает, а прорастает в самую глубину
И врастает им прямо туда, где никто не ищет?
Что если ум и разум имеют двойное дно
И открывающий тайну обычные видит звезды
И никогда не теряет связующее звено,
А просто становится ближе к Тому, кем создан?
Рядом с Ним наши страсти все выглядят, как возня.
Если это не так – собери меня,
Так, как будто впервые в грудь набираешь воздух.
«Я не знаю, дарят ли розы прекрасным принцам…»
Я не знаю, дарят ли розы прекрасным принцам.
Говорят, что мужское дело – броня да войны.
А мне так приятно видеть у них в петлицах
Красоту из мира, где судят не по обойме.
Мой прекрасный принц явился ко мне из сказки.
Про таких героев Спилберг снимает фильмы.
Но мой принц не в курсе, что где-то проходит кастинг,
Да и я-то в общем – не то чтобы героиня…
В нашем замке живут драконы, играют страсти.
В нем идут приемы, ночами звучат стихи
Непонятные только завистливым и глухим.
Говорят, в этот замок порою заходит Счастье.
И никто не признается, дорого ли одето,
До утра ль сидит или просто успело к чаю.
Но мой принц из тех, кто и в малом души не чает,
Потому его счастье похоже на бабье лето.
Да, заметит каждый – мой принц не молод.
Но – он сердцем юн, словно лучник в стране Морфея,
Где нежданным гостем слывет лишь зубная фея.
И поэтому Вечность его стороной обходит,
Серебря виски. Но я вижу в том долю шарма.
Этот шарм – он скорее к лицам прекрасным принцам.
За такими носят шлемы и амуницию
Кто угодно, но главное, что – не мама.
Красота начинается там, где гордятся этим,
Открывая ее в себе, находя причину.
Мой прекрасный принц, он достоин всех роз на свете!
И не надо его упрекать в том, что он – мужчина.
Лазарь
Поцелуй мне глаза, как умеешь лишь Ты.
Чем унять эту дрожь? Многоликий ковбой,
Я себя уверяю, что это – мечты,
А другие мне зуб дают, что это – боль.
Боль от глупости собственных мыслей и слов,
Тишиной выдаваемая за мигрень.
Я себя уверяю, что это – любовь.
От любви – говорят мне – нельзя умереть.
Я не спорю. Я знаю, что – нужно терпеть.
И почти не могу. Я не в силах – увы.
А другие мне шепчут, что там, где есть смерть,
Кто-то хочет, скорее, чтоб я был живым.
Кто-то хочет, чтоб я оставался таким
До тех пор, как в каморке не выключат свет.
Поцелуй мне глаза, убери пятаки.
Мне пора. Дай мне руку. В ногах правды нет…
«Есть под закрытыми глазами…»
Есть под закрытыми глазами
Дверь в никуда
Из ниоткуда.
Никогда
Которую нам не откроют,
Пока мы не откроем сами.
За дверью – там, под небесами,
Жив каждый звук,
Из тех, что часто мы не слышим,
Забравшись суетно и выше
В прикосновенье чьих-то рук
И чьих-то просьб или ошибок,
Что часто сами же вершим мы
И тот багаж несем к двери.
Как часто нужно видеть крест,
Чтоб научиться говорить,
А не выкрикивать с порога
О том, как с нами все теперь.
Есть под закрытыми глазами
Одна не отпертая дверь.
Туда, где наше искупленье,
Но где не нужно на коленях
Стоять.
«Я не буду тебе говорить, как сжигают мосты…»
Я не буду тебе говорить, как сжигают мосты.
Ты, наверное, знаешь и сам, что такое огонь.
Я пыталась не раз и не два догореть и остыть,
Догореть и простить и не рушить вокруг ничего.
Я пыталась, и многие видели радужный миф
И мечтали прожить в этой сказке свой пасмурный век,
Забывая о том, что и миф превращается в мир,
Если мир этот строит не Бог, а живой человек.
Я мечтала построить дорогу в такие места,
Где еще не кипела застройка под чьи-то дворцы.
Мне казалось, что музыка вечна, а правда проста
И что звезды на небе – как Господа леденцы.
Он роняет их с неба в ладони всех тех, кто готов
Их поймать, кто упорен и смел и в ком вера сильна.
А потом на руинах великих времен и эпох
Чьим-то детям дают их простые на слух имена.
Я была из таких. Я сияла как солнечный луч.
Я была выше тех, кто c князьями возился в грязи.
Я построила рай в техногенном пространстве. Под ключ.
Не заметив в восторге, как рай превратился в бензин.
И когда полыхнул этот феникс, срывая покров,
Как защитную маску с чужой застаревшей привычки,
Говорили, что воздух рванул из-за крошечной спички.
И, конечно, никто не поверил в такую любовь.
Говорили – я глупая, путь избрала я ко дну.
Поделом мне за все, что я есть: за полеты во сне
И за то, что я жизнь выбирала себе не одну,
За пример мой и путь, за размах и попытки краснеть!
Я не помню тебя, но я знаю – ты был среди них,
Среди тех, кто судил, как мне жить и когда умирать.
Я не в силах тебя упрекнуть, ибо мы не одни,
Кому дан этот выбор и право дано выбирать.
Часто мы выбираем, надеясь, что выбор спасет,
Просто он неисправен. Ты слышал, что где-то извне
Вроде есть сторона, на которой работает все.
Но не дай тебе Бог оказаться на той стороне.
«Я боюсь, что кумиры приподняты…»
Я боюсь, что кумиры приподняты.
Я боюсь, что за смертью – стена.
Я боюсь оказаться непонятой
И что правда – одна.
Я боюсь, что не хватит идей,
Чтоб закончить неначатый круг.
Я боюсь нерожденных детей
И от детства родивших подруг.
Я боюсь, что сбывается все.
Даже то, о чем страшно просить.
Я боюсь, что устану просить
И желание меня не спасет.
Я боюсь, что когда я смирюсь
С тем, что нет здесь другого пути,
И тебя вдруг возблагодарю,
Ты посмотришь мне прямо в глаза
И ты скажешь: «Прости…»
«Эти редкие встречи – как тонкое пламя свечи…»
Эти редкие встречи – как тонкое пламя свечи:
Вот оно, очевидно, как то, что есть Бог.
Он лепил нас с душой и старался нас не разлучить.
Но потом передумал. И стало по Слову его.
Я тебе говорю все, как есть, не меняя слова.
Не лукавя, не брезгуя самой нелепой из правд.
Что случилось с тобой? Разучился меня узнавать?
Или просто привык к тому, что ты каждый раз – прав?
Я не знаю, когда это было. Я – странник. Я – гость.
Я пришла так давно, что не в силах постигнуть, зачем.
Но я помню, что там, где потом становилось темно,
Я не раз и не два на твоем засыпала плече.
Сонет № 10
