скачать книгу бесплатно
Опущенная
Владимир Григорьевич Колычев
Колычев. Любовь зла и коварна
Первое же увлечение вскружило беспечной Насте голову. Молодой, статный, перспективный однокурсник юрфака – вполне подходящая пара для нее, дочери известного в городе судьи. И стали бы они жить-поживать, да только неожиданно встретился влюбчивой девушке Евгений, взрослый обеспеченный мужчина, знающий толк в жизни и в удовольствии. Но вместо ожидаемого счастья случилась беда. Стараниями своего избранника пристрастилась Настя к наркотикам, бросила институт, покатилась по наклонной. И невдомек вчерашней домашней девочке, что под маской пылкой любви скрывается изощренная и жестокая месть за поспешное судебное решение, вынесенное когда-то ее отцом…
Владимир Колычев
Опущенная
© Колычев В., 2017
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017
* * *
Часть первая
Глава 1
Солнце уже проснулось, приподнялось на локте над горизонтом, окинуло ясным взглядом свои владения, но еще не слезло с перины из белых пушистых облаков. А может, оно и не будет слезать, а просто сожжет свою постель по пути к знойному полудню.
День обещал быть жарким, но по-другому и не хотелось бы. Не для того Настя вставала в пять утра, чтобы провести выходные под пасмурным небом или даже под дождем. Ее зовут Настя, и ненастье – не для нее.
Машина уже в пути, дорога медленно идет на подъем, влево-вправо поля: пшеница, подсолнухи, а впереди синеют горы. Там, за перевалом их ждет море – мокрое и сухое. А как еще назвать соленую воду, которой не напиться?
За рулем – отец, мама рядом, за штурмана. Волосы у отца густые, но уже подернутые сединой. Лицо у него породистое, а роговые очки, так же как и бородка, подчеркивают его интеллигентный склад. Сытые щеки, легкая полнота в теле придают солидность его облику. Он у Насти – судья, вершитель судеб для тех, кто преступил закон. Мама у нее попроще – и по статусу, и по внешности. Круглолицая, розовощекая, в теле. И всегда веселая. Даже когда она грустит, все равно где-то в глубине глаз светится озорной огонек.
Отец сначала ударил по тормозам, только затем выругался:
– Черт!
Сила инерции потянула Настю вперед, она плечом ударилась в переднее кресло. А мама едва не выбила головой лобовое окно.
Машина остановилась, отец выскочил на дорогу, Настя – за ним. Она увидела белобрысого парня в запущенном состоянии. Волосы грязные, сальные, под глазами темные круги, щеки впалые, небритые. Убогий ватник на нем – рваный, замызганный, брюк нет, только сатиновые трусы, на ногах кирзовые сапоги. Это из-за него отец так резко затормозил.
– Давай отсюда, пока я милицию не вызвал! – Отец хотел крикнуть на него, но не смог, не хватило для этого злости.
Земля не остыла за ночь, и сверху начинало припекать. Вроде бы совсем не холодно, но парня трусило, как в лихорадке. И столько страдания в его взгляде, что Настю передернуло изнутри. Это существо вызывало и презрение, и жалость одновременно. Но вместе с тем ей стало страшно от мысли, что от такой судьбы не застрахован никто. В том числе и она…
Она все понимала. Лето, поля, где-то растут конопля, мак, эта жуткая радость для наркомана. И этот подался за своим счастьем.
Настя полезла в машину, достала из сумки несколько еще теплых пирожков, завернула их в салфетку. Парню сейчас нужна была доза, но наверняка его терзал и обычный голод. Настя собиралась отдать пирожки ему в руки, но, глянув на него, положила передачу на землю. Взгляд у него страдальческий, жалостливый, но там же чувствовалась и злость на весь мир. Как бы не взбесился, не набросился.
Парень кивнул в знак благодарности, но к пирожкам не поспешил. И Настю проводил тоскливым взглядом. Ему бы тоже в машину, а дальше – на море, на пляж, к нормальной человеческой жизни.
Настя села в машину. Только за ней закрылась дверь, как отец опустил сцепление, и «Волга» тронулась с места.
– Нет, все-таки надо в милицию позвонить, – в раздумье проговорил отец. – Пусть в ЛТП отправляют.
Настя развернулась, посмотрела в заднее окно. Наркоман стоял на обочине дороги и смотрел в ее сторону. И взгляд у него не просто жалостливый, но и прощальный. Возможно, его уже невозможно спасти. Может быть, сегодня он умрет. И ему об этом известно.
– В ЛТП – только по решению суда, – улыбнулась мама.
– А я кто, по-твоему?
– Сегодня ты курортник. Сегодня ты будешь купаться в море, есть шашлык и пить вино.
– Но кто-то же должен заботиться о сирых и убогих, – грустно вздохнула Настя.
– А не надо быть убогим, – сказала мама. – Он же сам во всем виноват… Сначала курил – веселился, потом опий, еще веселей.
– Может, он и не знал, что так будет.
– Главное, чтобы ты, дочка, знала. Это ж такая зараза!..
– Ну я-то знаю…
Наркомания – бич, и это ей внушали со школьной скамьи. Из милиции приходили с лекциями, из горздрава. Кольке Шутову тоже внушали, Лешке Грищенко, только им это не помогло. Один уже срок мотает за наркоту, другой целыми днями в парке сидит, анашу смолит. А может, и на что-то более тяжелое перешел… Столько их таких. И всем не поможешь, всех своей заботой не осчастливишь.
С наркотой нужно бороться. И, возможно, когда-нибудь Настя подключится к этому святому делу. Через два года она окончит университет, получит юридическое образование и станет следователем прокуратуры. Но еще рано думать о работе, сначала нужно летнюю сессию сдать. Это у родителей выходной, а она будет загорать на пляже с пользой для дела. Не зря же она прихватила с собой конспект по гражданскому праву.
* * *
Человек имеет право на счастье, с этим не поспоришь. А имеет ли он право на второе счастье, на то, которое называют наглостью? Хлопая от удивления глазами, Настя точно знала ответ на этот вопрос. И надо бы поделиться своими соображениями с эффектной загорелой блондинкой, которая прошмыгнула в пляжную раздевалку под самым ее носом. Настя отстояла очередь, чтобы переодеться, за это время купальник на ней высох. И тут вдруг появляется очень умная. И красивая. А Настя остается в дурах.
– Извини, мы очень спешим, – послышался знакомый голос.
Настя повернула голову и увидела Севу с ее курса. Жесткие волнистые волосы выгорели на солнце, осветлились, а лицо, напротив, потемнело. И глаза приняли цвет морской волны. А белые зубы блестят на солнце, как жемчужные бусы на шее у смуглой красавицы. Крепкая шея, широкие плечи, хорошо прокачанные грудные мышцы… Как-то раньше Настя не обращала на него внимания, а сейчас в голове сверкнула фотовспышка. Это был свет, в котором невозможно смотреть на человека, чтобы не влюбиться.
– И ты тоже? – Настя кивком показала на железную кабинку.
– Да нет, я уже высох, – качнул головой он.
– Я тоже.
Волшебная фотовспышка могла высветить и волшебную дудочку в глазах мужчины. Тот же Сева мог поманить ее за собой, и она бы пошла за ним – хоть на край света, хоть в постель. Но Сева не манил, он ждал свою блондинку. Да и не пошла бы Настя за ним. Она бросила сумку себе под ноги, взяла сарафан и надела его поверх сухого купальника. До лагеря недалеко, там она, в своей комнате, и переоденется. А с блондинкой она как-нибудь в другой раз поговорит. Если не отпадет желание проучить ее.
Она пошла к лагерю, но Сева догнал ее.
– Обиделась? – спросил он, сравнивая с ней шаг.
– Ничуть.
– Олеся, она такая.
– Сочувствую.
– Да мне то что…
– Ты же с ней куда-то спешишь.
– Ну, может быть, на обед, – улыбнулся он.
– Приятного аппетита!
– А ты же Настя, да?
– Неужели не узнал?
Она уже вторую неделю в студенческом лагере, а Севу только сегодня увидела. Или не замечала, или он только на днях появился. Сессия уже позади, каникулы в самом разгаре, а настоящая жизнь могла бы начаться сегодня. Если бы Сева не был занят…
– Честно?.. Если честно, то нет… В универе ты одна, а здесь другая…
– Загорелая?
– Ну, и загорелая… А ты с кем здесь?
– С Ленкой Павловой в номере, а что?
– Да нет, ничего. – Сева улыбнулся себе под нос.
Неужели ему не все равно, есть у нее парень или нет?
Они вышли на набережную с ее полуденным броуновским движением – кто на пляж, кто обратно. Кто-то еще полон сил, а кто-то уже сварился на солнце. Панамки, кепки, сомбреро, круги, матрасы… И мороженое.
– Мороженое будешь? – спросил Сева.
Настя вздохнула с усмешкой. Вокруг ларька очередь – человек пятьдесят, и почти все стоят под открытым солнцем.
– Жаль, Олеси нет, – глянув на нее, усмехнулся Сева.
– Вот и я говорю, человека забыл.
– А вот и она!
Олеся обогнала их, остановилась, преграждая им путь. Красивое лицо: правильные черты, роскошные брови, изящный носик, сочные губки. И фигурка – хоть на «Мисс СССР» отправляй. Настя считала себя симпатичной, но не более того. Глядя на Олесю, она понимала, насколько далека от идеала женской красоты.
– Сева, это что еще за новости? – возмущенно простонала Олеся.
– Ну, должен же я был извиниться за тебя.
– А кто меня торопил? – косо глянув на Настю, спросила она.
– Я пойду.
Настя не хотела быть камнем преткновения в этой перепалке, поэтому продолжила путь, оставив Севу на растерзание взбалмошной блондинке.
– Давай, давай! – Олеся небрежно махнула рукой в ее сторону.
Настя замедлила шаг, остановилась, повернулась к ней. Несомненно, Сева произвел на нее сильное впечатление, но бороться за него она не собиралась: не женское это дело. Но и оскорбления сносить она не станет.
– Слушай, ты!
– Так, девочки! Не будем ссориться! В конце концов, мы дети одной альма-матери!
Он обнял Олесю одной рукой и потянулся к Насте другой. Она должна была оттолкнуть его или даже послать по этой самой альма-матери, но рука оказалась такой горячей, что ей вдруг захотелось растаять под ней. Она позволила обнять себя, но вырвалась Олеся. И глянув на Севу, обнимающего Настю, вскипела:
– Ну, Лебедев! Ты еще пожалеешь! – Окинув Настю презрительным взглядом, она рванула прочь от них.
Шла она на высокой скорости, но вихляющая походка при этом казалась такой естественной и непринужденной. Настя и близко не умела крутить такие «восьмерки», но, глядя на Олесю, ей захотелось научиться.
– Догоняй, – тихо сказала она.
– Зачем? – Сева продолжал обнимать ее.
– А если уйдет?
– Уже ушла.
– А как же обед? – усмехнулась Настя.
Она должна была отстраниться, но так приятно было чувствовать на себе крепкую мужскую руку.
– Будем обедать вместе. – Он еще крепче прижал ее к себе.
– А я согласна?
Он повернул к ней голову, лишь слегка ослабив хватку.
– А ты согласна? – Он смотрел на Настю так, как будто собирался ее поцеловать.
И она опьянела под его взглядом.
– Ну, если только со мной…
– Только с тобой… Идем?
Настя кивнула. Волшебная дудочка звала ее к Севе, и она не могла не идти.
А шли они в столовую, но почему-то она оказалась у него в комнате. Он закрыл дверь, посадил ее на кровать, и Насте показалось, будто она оказалась на воде в открытом море. От сильного душевного волнения у нее отказали ноги, она тонула, но некому было бросить спасательный круг. А Сева уверенной рукой тянул ее на дно.
Его руки казались теплыми волнами, они не срывали, а смывали одежду. Настя вдруг оказалась в одном купальнике, и чуть погодя исчез и лифчик.
– Не надо.
Настя забарахталась, пытаясь удержаться на плаву, но Сева обжал губами сосок, скользнул по нему языком, и она всплеснулась, кругами расплылась по воде. И сама стала морем, которое требовало шторма.
– Ну пожалуйста…
