скачать книгу бесплатно
– То есть как? Неужели в инкубаторах…
– Да нет, – успокоил меня Дон, – всё происходит как у вас, как у людей. Но вот процесс деторождения… Как бы это правильнее сказать? – он посмотрел по сторонам, словно бы искал подсказку. – Этот процесс проходит у нас более организованно, с учётом интересов общества. Мы не считаем необходимым искусственно продлевать жизнь людей – каждому отведён свой срок, определяемый возможностями его организма. Так что численность нашего населения могла бы постоянно сокращаться в силу естественной убыли, но мы его регулярно пополняем. При этом количество женщин и мужчин должно быть примерно равным. Если некая пара созрела для того, чтобы иметь ребёнка, мы определяем, каким будет пол ребёнка, и даём разрешение или запрещаем произвести его на свет. Так вот, Розовая планета как раз и предназначена для вынашивания, рождения и воспитания детей вплоть до их совершеннолетия. Там созданы оптимальные условия для этого.
– А что же происходит здесь, на голубой планете?
– Здесь мы живём, – Дон улыбнулся и продолжил: – Вижу, что вас не устраивает такой ответ. Но более подробно не буду разъяснять – скоро сами всё увидите.
Это следовало переварить – и сытный обед, и то, что за обедом рассказал мне Дон.
На следующий день мы побывали в разных уголках планеты. Всё очень интересно, но, честно говоря, в своём воображении я мог бы соорудить что-нибудь более оригинальное. К примеру, их города располагаются под землёй, но они пустуют, поскольку предназначены для размещения населения в случае глобальной катастрофы. Ну а на поверхности планеты можно было увидеть самые разнообразные пейзажи – не только земные, но и позаимствованные из других миров. И где-то там, под пальмами или в берёзовых рощах жители планеты Од построили дома, вероятно, каждый на свой вкус. Вот только крыши соответствовали некоему стандарту, что неудивительно – на Земле жители разных стран в прежние времена тоже следовали некой местной моде.
Меня удивило то, что нет никаких животных, даже птиц. Дон тут же пояснил:
– В этом нет необходимости. К примеру, на вашей планете функцию опыления растений выполняю насекомые, птицы и летучие мыши, а здесь все растения самоопыляемые – это результат труда наших учёных. Что касается рыб, птиц и более крупных животных, то их вы сможете увидеть только на специализированных фермах Зелёной планеты. Если такие существа будут жить здесь, это доставит нам массу неудобств.
Я не возражал: что поделаешь, если у здешних жителей своё представление о жизненном комфорте. Но больше всего меня занимал вопрос, откуда они получают энергию. Она нужна для освоения спутников планеты и развития промышленности. Тем более, без неё наверняка не обойтись при мгновенном перемещении в пространстве. Но стоило об этом заговорить, как Дон меня прервал:
– Макс, я хорошо к вам отношусь, но вы рискуете попасть в неприятную историю. Эту тему нам запрещено обсуждать.
– Но почему? У нас на Земле никому не приходит в голову засекречивать расположение даже атомных электростанций.
После недолгого раздумья Дон ответил на вопрос, но чувствовалось, что он это делает лишь из уважения к гостю:
– Дело в том, что источники энергии являются гарантией существования нашей цивилизации, и если информация о них дойдёт до посторонних… Ну вы и сами понимаете. Тогда возникнет угроза нашей безопасности.
И тут своя ФСБ! Что ж, я не стал углубляться в эту тему.
Вечером мы обсуждали проблему, которая, к счастью, не была засекречена. Всё началось с моего вопроса:
– Как вам удаётся перемещать материальные тела мгновенно, если скорость света ограничена?
– Что ж, давайте поговорим об этом, – согласился Дон. – Скорость света в вакууме, то есть максимальная скорость передачи информации – это неотъемлемое свойство нашей трёхмерной Вселенной, которая, как вы знаете, является поверхностью четырёхмерной гиперсферы, имеющей вполне определённые размеры. Поэтому и скорость света имеет конечную величину – иначе будут нарушены принципы однозначности и познаваемости. А вот за пределами этой гиперсферы нет таких ограничений – информация передаётся мгновенно, поэтому и материальные тела можно перемещать быстро, без каких-либо ограничений.
– Что-то вроде телепортации?
– Вот именно, что «вроде». Если под этим термином понимать перемещение по поверхности гиперсферы, тогда телепортация невозможна в принципе.
Слишком сложно даже для меня, но прежде всего я хотел понять, что такое принцип познаваемости? Дон спокойно воспринял мой вопрос. Мне даже показалось, что ему приятно объяснять особенности строения Вселенной неразумному землянину:
– Это фундаментальный принцип, и формулируется он так: в природе невозможно существование непознаваемого. Иными словами, ложным является всякое утверждение, будто нечто находится за пределами нашего понимания и наших возможностей познания.
– Довольно смело! Но, судя по всему, у вас есть основания для того, чтобы считать этот принцип фундаментальным.
Дон кивком головы подтвердил моё предположение, однако предпочёл не вдаваться в тонкости – видимо, на то были свои причины:
– Итак, продолжим. Представьте, что вы находитесь в своём трёхмерном пространстве, то есть на поверхности четырёхмерной гиперсферы, а скорость света бесконечно велика. Если вы включите фонарь и направите узконаправленный луч света в какую-то сторону, тогда в то же мгновение пятно света, обогнув всю гиперсферу, появится на вашем затылке. При этом возникает неоднозначное понимание того, что вы сделали – то ли направили луч вперёд, то ли на свой затылок. Принцип однозначности объясняет, почему скорость света в нашей Вселенной имеет конечную величину.
– Но чем она определяется? Я полагаю, что у нас есть только два параметра, с помощью которых можно вычислить скорость: длина большой окружности гиперсферы и время существования Вселенной. Если поделить одну величину на другую, мы получим значение максимальной скорости света.
– Вы правы. Эта формула не противоречит принципам однозначности и познаваемости… – Дон сделал паузу, чтобы дать мне время для осмысления того, что он сказал, но видимо, прочитал в моих глазах сомнение. – Я вижу, что вас не убедил, поэтому поясню. Итак, принцип однозначности ограничивает величину скорости, а что касается принципа познаваемости, тут всё гораздо проще. Если максимальная скорость меньшей той, что следует из упомянутой вами формулы, это ничем невозможно объяснить, то есть непознаваемо, поэтому невозможно.
Уже тогда у меня возникло подозрение – что-то здесь не так. Но я гнал от себя такие мысли, поскольку Дон мог их прочитать. Мне казалось, что это недостойное занятие для гостя – сомневаться в справедливости слов гостеприимного хозяина.
Поэтому я перевёл разговор на другую тему:
– В каком созвездии находится ваша звёздная система?
Дон только развёл руками:
– Что толку называть вам координаты, если наша галактика настолько далека от Млечного пути, что ваши телескопы не позволят её разглядеть. Проще говоря, она находится за пределами видимой вами области Вселенной.
– Но почему вы обратили внимание на Землю?
– К сожалению, мы нашли во Вселенной только одну планету, по многим параметрам похожую на планету Од. Мы не вмешиваемся в вашу жизнь, но следим за работой ваших учёных – именно от них зависят темпы развития цивилизации. И если видим, что учёный находится на правильном пути, мы кое-что ему подсказываем. А как иначе вы можете объяснить внезапное озарение некоего исследователя?
Довольно неожиданное объяснение причин того, как делаются научные открытия на Земле. Не слишком ли это просто? Вот мы провозгласили кого-то гением, а на самом деле ему просто повезло. Признаться, я до сих пор не разобрался в том, что есть прозрение – догадка или продукт некоего коллективного подсознания.
– Дон, но почему мы так отстали в развитии, даже несмотря на вашу помощь?
– Причина в особенностях излучения Солнца. Оно даёт свет и тепло, но при определённых условиях может вызвать резкое изменение климата и повлиять на психику людей. Я имею в виду не только народные восстания и войны, которые происходят с завидной регулярность, но и ничем неоправданную агрессию, неадекватное поведение и прочие психические расстройства, которые тормозят развитие цивилизации. Понятно, что мы хотели бы помочь, но оказать воздействие на Солнце мы пока не в состоянии.
– Неужели всё так плохо?
– Да нет, психические заболевания можно вылечить, народные восстания подавить. Но есть ещё одна, более важная причина. Вы слишком чувствительны, очень много внимания уделяете эмоциям, что пагубно влияет на производительность вашего интеллекта. Особенно это заметно у славян. Наше преимущество в том, что мы более рациональны, не отвлекаемся на пустяки. Поэтому смогли многого достичь.
– Но каков же стимул для вашего развития?
– Да-да, я читал, – усмехнулся Дон. – Борьба противоположностей, противоречия и прочее… Зачем нам это? У нас нет ничего подобного, однако вот живём, развиваемся и радуемся жизни.
– Тут трудно возразить.
– И не пытайтесь!
– Ну а литература, искусство?
Ответ на подобный вопрос может дать представление о духовном развитии жителей планеты. Но я получил неожиданный ответ:
– Сами подумайте, зачем нам литература, если все мы телепаты? А вместо того, чтобы изображать красивую жизнь на картинах, свои мечты или тайные желания воплощать в романах и кинофильмах, мы делаем всё это в реальности. Кроме того, каждый житель планеты имеет в своём распоряжении такую же опцию, которой пользовались вы, и может наблюдать за тем, что происходит в других, самых удалённых от нас мирах.
– Что-то вроде реалити-шоу?
– А почему бы нет?
Похоже, его не переспоришь. Во всяком случае, не сейчас. Поэтому я задал вопрос, который волновал меня ещё с тех пор, как оказался в ФСБ:
– Но почему вы обратили внимание не меня? Ведь есть немало достойных людей, которые могли бы с вашей помощью разобраться в том, что происходит и здесь, и во Вселенной.
– Макс, но вы же сами знаете ответ. Вы далеко продвинулись в познании Вселенной, и я уверен, что на этом вы не остановитесь. Может быть, и нас сможете чему-то научить. Принцип познаваемости не исключает возможности вашего участия в этом интереснейшем исследовании. А желания постичь истину вам не занимать.
– Ну что ж, спасибо за доверие! Я постараюсь.
Приятно было слышать такие слова от представителя более развитой цивилизации, и всё же у меня оставались сомнения – неужели только в этом дело? Возможно, Дон скрывает от меня более важную причину.
– Вы правы, Макс. Я не должен об этом говорить, но вы же всё равно докопаетесь до правды. Дело в том, что мои соотечественники немного обленились. Для исследования объектов во Вселенной предпочитают использовать устройства, которые позволяют наблюдать за жизнью на другой планете, не выходя из собственного дома или офиса. И всех это устраивает… – Дон сделал характерный жест, демонстрируя своё бессилие в решении этой проблемы. – Однако не будем о столь грустном. Каковы ваши ближайшие планы?
Тут я набрался смелости – чего стесняться, если речь идёт об уникальной возможности продолжить путешествие по миру?
– Я хотел бы вернуться на Землю, но в прошлое, в левятый век. Там есть кое-какие загадки. Ну а затем… Пожалуй, поищу какой-нибудь интересный уголок Вселенной, где смогу что-то новое узнать о том, как устроен этот мир. Надеюсь, что «светящийся столб» останется в моём распоряжении?
– Конечно, Макс! Мы использовали его на крымском полигоне только для того, чтобы привлечь ваше внимание, и отныне он вам принадлежит. Кстати, мы называем его несколько иначе: Струна. Но как бы вы его ни называли, это сути не меняет. Для управления им достаточно вашего желания, причём никто кроме вас не сможет воспользоваться его услугами.
– А если я захочу что-то взять с собой с другой планеты?
– Я бы этого не советовал. Но так и быть, если вам так хочется. Тогда вам придётся предварительно использовать опцию нейтрализации вредных свойств перемещаемого объекта – это что-то вроде дезинфекции. Мало ли какие микроорганизмы находятся на нём или внутри него.
– А можно ли мне взять что-нибудь из прошлого?
Дон улыбнулся и замотал головой:
– Нет-нет, Макс, это исключено! Всё дело в том, что прошлого уже не существует…
– Но почему? Я же его видел! Ведь каждая точка на радиусе нашей гиперсферы соответствует какому-то моменту времени. Разве не так?
– Я вижу, что вы ещё не вполне разобрались в строении Вселенной, – ответил Дон, покачивая головой. – К сожалению, у меня нет возможности подробно рассказать вам о технологии проникновение в прошлое, да вам это и не нужно. Тем более что наша служба безопасности не приветствует подобных разговоров, – Дон сделал жест рукой, словно извиняясь. – Но вот что я хочу сказать. Есть только память о прошлом, которая сохраняется подобно фотографиям в вашем смартфоне. Можно вообразить себя реально существовавшим человеком и видеть прошлое его глазами – такая опция есть в Струне. А вот изменить прошлое нельзя, поскольку это противоречило бы принципу однозначности, – видя моё сомнение, Дон пояснил: – Представьте, что мы с вами мирно беседуем и вдруг… Вдруг я превращаюсь в отвратительного монстра. А всё потому, что некий злоумышленник что-то изменил в далёком прошлом. Получается так, что сейчас я Дон, а через мгновение… Нет, я останусь Доном, пока не покину этот мир. Так, кажется, принято у вас говорить?
– Что ж, я вынужден смириться. Но у меня возник ещё один вопрос. Ведь я же видел себя тогда, на военном полигоне. А что если бы я вошёл туда?
У Дона и на этот случай был готов ответ:
– Такая коллизия тоже противоречила бы принципу однозначности. Физически вы не сможете встретиться там со своим прежним «я» ни при каких условиях.
– Ах так…
Я не скрывал своего разочарования. Ведь интересно было бы встретиться с самим собой, побеседовать, обменяться мнениями, возможно, признать какие-то прежние ошибки.
– Я вижу, что вы огорчены. Поэтому открою небольшой секрет, который вам понравится. В Струне есть опция, которая позволит вам заказать себе любую еду, а в дополнение к ней – одежду, постельные и туалетные принадлежности, палатку, чтобы переночевать, и даже скафандр, если окажетесь в безвоздушном пространстве или на планете с атмосферой, неприемлемой для вас. Короче, всё, что вам понадобится в путешествии.
Ну что ж, против такого супермаркета никто не станет возражать.
– А как мне разговаривать с людьми, если их язык совершенно непонятен?
– Здесь есть и такая опция. Вы будете обмениваться с ними мыслями, не понимая слов, так что никаких недоразумений не возникнет. Они будут воспринимать ваши мысли, как будто вы говорите на их родном языке.
– Не знаю, как вас благодарить…
– Надеюсь, мы ещё увидимся.
Это было похоже на сон. Но даже если так, всё очень познавательно. Пусть сон, но мне не хотелось просыпаться.
Глава 7. Остров ругов
Ну вот зачем я отправился в девятый век? Чего я там не видел? Даже если найду подтверждение своей версии начала Руси, это ничего не изменит. Академическая наука останется при своём мнении и будет по-прежнему твердить, что норманны основали Русь. С другой стороны, почему бы нет, то есть, почему бы не попробовать – ведь мне ещё не приходилось видеть прошлое глазами незнакомого мне человека. Проблема в том, как мне сообщить Струне о своём желании – нельзя же просто ткнуть пальцем в воображаемый дисплей и заявить: хочу оказаться здесь, а там уж как получится! Поэтому пришлось сформулировать задачу весьма замысловатым образом: было бы желательно войти в образ некоего славянина, который стал советником вождя племени, обитавшего на Житном острове в начале девятого столетия. Если некорректно сформулировал свою просьбу, надеюсь, ничего страшного не произойдёт – придётся придумать что-нибудь другое.
Итак, путь назначения – Житный остров. Это междуречье Дуная и Малого Дуная, недалеко от Братиславы. Мой интерес к этому острову вызван тем, что я надеюсь найти там племя ругов, которые позже перебрались на Днепр и основали государство Русь. Итогом этого путешествие может стать изменение традиционных представлений о происхождении Руси. Вопрос в том, сумею ли найти реальные доказательства своей версии. Для этого надо бы побывать и в Приднепровье, но уже в 860 году, накануне нападения войск Руси на Константинополь, столицу древней Византии.
И вот я уже стою на берегу небольшой речки, а вокруг покрытая кустарником болотистая местность, изрезанная мелкими протоками. Одет я, как положено – историки утверждают, что именно такую одежду носили древние славяне. Но что же дальше? Я же не могу запустить дрон с видеокамерой, с помощью которой смог бы обозреть местность, проложить курс и выйти к людям. Дело даже не в том, что так можно распугать и ругов, и славян. Если всё получилось так, как задумано, тогда я всего лишь некий славянин, неведомо по какой причине оказавшийся на этом острове. Этот славянин принимает решения и действует самостоятельно, ну а мои возможности сводятся к роли безмолвного свидетеля тех или иных событий. Пожалуй, стоит подождать – не зря же меня, то есть его, закинуло на этот остров.
Ну а пока я решил поразмыслить над тем, что сообщил мне Дон, поскольку вопросов накопилось очень много. Если принцип однозначности не вызывал у меня серьёзных возражений, то вот другой постулат… Нельзя же всерьёз относиться к таким его словам: если что-то нельзя познать, значит оно не существует. Это явно попахивает субъективным идеализмом. Так можно дойти до утверждения, будто всё сущее создано Богом, а кроме этого нет ничего. Даже Кант не внёс ясности в понятие познаваемости – он полагал, что человеческое знание охватывает лишь мир опыта, а за его пределами лежат непознаваемые «вещи в себе». Но если Кант ограничился, по сути, отговоркой, то мой недавний собеседник Дон пошёл гораздо дальше. Скрытый смысл озвученного им постулата в следующем: не суйтесь туда, куда не надо, не пытайтесь понять то, перед чем вы бессильны. Но именно такой аргумент всегда вызывал у меня желание пойти наперекор запретам и житейской логике и попытаться разгадать загадку. Вот и теперь…
Мои размышления были прерваны появлением лодки-однодревки, которая двигалась по речушке в мою сторону. Немного страшновато, однако, кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Впрочем, этот изысканный напиток изобрели гораздо позже… Но вот лодка причалила к берегу, и ко мне подошли люди, вооружённые копьями и мечами. А у меня даже палки нет, чтобы как-то защититься.
– Кто таков? Куда путь держишь?
Ситуация не из приятных, хотя более или менее ожидаемая. Конечно, я предпочёл бы сначала пообщаться с мирными жителями, разузнать, что здесь и как. Возможно, оказался не в том времени, да и ругов здесь сроду не бывало. А этим что сказать? Впрочем, говорю не я, а славянин. Говорит, что плыл по своим делам, лодка наткнулась на корягу и перевернулась, а он выбрался на берег и вот теперь бродит в поисках людей, надеясь, что помогут.
– Непохоже, что ты побывал в воде.
– Да я уже успел просохнуть.
– А меч что ж, утонул?
– Я мирный славянин. Зачем же мне оружие?
– Тогда пойдёшь с нами.
Всю дорогу до их лагеря молчали. Неужели наши предки были столь немногословны? Характер у них явно не славянский, нордический, так что сохраняется надежда, что кое в чём мне повезло. Но вот вопрос: что ожидает славянина? Жаль будет, если с ним расправятся. И каково мне пережить то, что испытывает человек, когда его сажают на кол? Пожалуй, если ещё раз захочу отправиться в прошлое, надо будет для перевоплощения выбирать такого человека, с которым уж точного ничего плохого не случится. Да, придётся выбирать какую-то известную историческую личность.
Наконец, доплыли. На берегу стоят избы на сваях, вокруг бегает малышня, бабы варят похлёбку в огромном чане, другие подносят хворост для костра. А чуть поодаль расположились вооружённые люди – судя по всему, охраняют избу, в которой обитает вождь этого народа…
Вождь задал тот же самый вопрос:
– Кто таков? Ты, чаем, не лазутчик?
– Помилуйте! Да в мои-то годы нешто можно лазить по болотам?
– И то правда. Пойдёшь служить ко мне?
Такой удачи я не ожидал… А вождь продолжает уговаривать:
– Да ты не боись! Обижать тебя не стану.
– Мил человек, на кой я тебе сдался? Толку-то от меня мало будет. Разве что детишек нянчить и хворост собирать.
Вождь посмотрел на меня внимательно, а затем сказал:
– Вижу, что ты неглупый человек, языки знаешь. Не то, что мои воины и челядь. Лопочат по-своему, не каждого поймёшь.
Тут только я сообразил, что он, видимо, говорил то на древнеславянском, то на языке ругов, то ещё на каком-то диалекте. А мне и невдомёк – это ж не я с его языка на свой язык перевожу, а опция Струны, что-то вроде Гугл-переводчика. Ну а славянин, благодаря которому я всё это слышу и вижу, тут же поясняет:
