скачать книгу бесплатно
К счастью, человечность Ирэн осталась при ней, как и выжившая рыбка. За несколько месяцев она выросла в большую, страшную серую рыбину, и потребовалось дважды менять аквариум на больший. Но для Ирэн эта рыба была любимицей и символом доброты. Она назвала ее Шерстка. Именно такое имя она хотела бы дать кошке, которую мечтала иметь. Но с такой занятостью она не решалась ее завести, поскольку не смогла бы уделять достаточно внимания и заботы животному.
Она насыпала рыбке корма, и тут раздался телефонный звонок.
– С видом на Бухту Ангелов, три спальни, бассейн и небольшой садик, – повторила Ирэн. Обычно она не работала по вечерам, но капризные клиенты привыкли, что им отвечают по телефону всегда. – Хорошо, завтра я буду в офисе и составлю подборку предложений для вас. Мы точно найдем что-то подходящее. До свидания.
Ирэн положила трубку, и телефон снова тренькнул.
– Черт, Катрин! Серьезно? – выругалась Ирэн вслух, получив сообщение от подруги. – Именно в этот вечер, когда у меня ноги отваливаются после показов, ты просишь меня заскочить на минутку? И что значит «заскочить»? Ты ведь живешь на другом конце набережной, это никак не называется «заскочить». Это называется «брось все свои дела, дуй ко мне, и мне плевать, какие у тебя были планы».
Ирэн сегодня весь день показывала виллы в городке Эз, и это самый тяжелый для риелтора труд – гористая местность, и никогда нет парковки. Поэтому на каблуках приходится преодолевать огромные расстояния, прыгая, как козочка, вверх-вниз по горам. К вечеру ноги Ирэн покрылись мозолями и болели так сильно, что идти и выслушивать очередной рассказ Катрин про подлого мужика, который бросил, ей совсем не хотелось.
«А может, она заодно отдаст мне деньги? Уже пора. И к тому же она скоро уедет в Париж, – продолжала размышлять Ирэн, – я, возможно, даже буду скучать по ее выкрутасам. Глупенькая, капризная, временами ужасно наивная, но такая родная».
Ирэн опять вспомнила времена, когда только поступила в университет. Тогда она не знала ничего о жизни в приличном обществе и все знания черпала у Катрин, чей отец был все еще очень богат, хоть уже и впадал в длительные запои. Катрин получила все лучшее, а Ирэн, как ее лучшей подруге, удалось заглянуть в волшебный мир успешных людей изнутри. Благодаря Катрин она однажды приняла решение, что будет разговаривать и вести себя как человек, родившийся в культурной семье. А тот ужас, в котором она росла, просто забудет.
«Ладно, пойду. Надену удобные кеды, и пусть только попробует пошутить про мой колхозный стиль! – решила Ирэн, глядя в зеркале на свою майку с надписью Hysterical Woman. – Надо зайти за чем-то сладким. Немного серотонина, пусть даже из шоколада, ей сейчас не повредит».
Оставались считаные минуты до заката, все небо было залито оранжево-розовым светом, а солнце опускалось все ближе к морю. Каждые несколько минут проносились взлетающие и заходившие на посадку самолеты, и в свете уходящего дня, они казались Ирэн золотыми. «Такой это город, – подумала она. – Золотые самолеты, золотые украшения, золотые интерьеры в роскошных виллах времен Belle Epoque. И на фоне всего этого великолепия и золота нет только одного – счастья».
Она зашла в магазин и застыла перед полками с вином. Катрин, с ее вкусом, «дешевое пойло» пить не будет, но тратить кучу денег Ирэн тоже не хотела. «Можно купить вот эту бутылку розе. Розе с пузыриками всегда хорошо, – подумала Ирэн. Интересно если ей завязать глаза и налить в один бокал дорогое вино, а в другой – дешевое, она отличит?»
– Сорок евро, семнадцать центов, пожалуйста, – сказал продавец.
– Сорок евро и восемь центов, – поправила Ирэн.
– Простите?
– Сорок евро и восемь центов. Вино, шоколад и жвачка. Посчитайте еще раз: сорок евро и восемь центов.
Позади Ирэн в кассе стояло еще три человека, и кассир посмотрела на нее с явным раздражением. Дело было не в нескольких центах – просто Ирэн считала, что так правильно. Если пресекать маленькие огрехи на корню, то и больших проблем в жизни тоже можно избежать.
Наконец она дошла до дома, где жила подруга. В свое время Ирэн помогла ей найти и купить эту квартиру. Она была небольшая, но здесь имелось все, что нужно для молодой женщины. Даже маленькая гостиная с верхним светом, где Катрин могла рисовать свои картины. Возможно, если бы она не забросила это занятие, то могла бы преуспеть. Но самое главное – в квартире был чарующий вид на Бухту Ангелов, на ярко-голубую лазурную гладь воды и сказочные оранжевые закаты.
«О нет! Пятый этаж! – мысленно захныкала Ирэн. – Мои ножки, простите меня, пожалуйста».
Поднявшись на пятый этаж, она обнаружила дверь открытой, и на нее накатила волна сильной, необъяснимой тревоги.
– Катрин! – тихонько позвала она. – Катрин, ты где?
Она зашла в гостиную и увидела накрытый стол, зажженные свечи и легкий кружевной халатик, валяющийся на полу. Необъяснимый и зловещий эффект незавершенности витал в воздухе.
– Катрин, – снова позвала она и вдруг услышала шаги на кухне. – Ты меня напугала! Ты здесь?
Шаги затихли, но подруга ей не отвечала. Что-то было не так. Звенящая тишина окутала всю квартиру. Ирэн застыла и вслушалась в пустоту. На кухне точно кто-то был, но кто бы там ни прятался, теперь он явно затаился.
Ирэн огляделась в поисках любого тяжелого предмета и бесшумно взяла со стола стеклянную пепельницу. Вцепившись в нее, она сделала маленький шаг к выходу. Затем еще. Откуда-то сзади и сбоку кто-то сильно ударил ее в ухо, и она упала. А прятавшийся на кухне стремительно выскочил из квартиры.
Оказавшись на полу, Ирэн попыталась встать, но сильный удар оглушил ее, и она не смогла даже приподняться.
– Катрин! – закричала она. – Катрин!
С трудом она все же встала и, качаясь, прошла на кухню. Ее подруги там не было, и, предчувствуя самое плохое, Ирэн направилась в ванную. Ванна до краев была наполнена кроваво-красной жидкостью, а в ней в неестественной позе лежала Катрин. Ирэн подбежала и попыталась вытащить ее из воды, но, приподняв, увидела рану в груди, безжизненные глаза и в тупом онемении опустила ее обратно в воду. От шока и ужаса увиденного Ирэн замерла и так и осталась стоять.
Глава 7
Николя Фонтен с самого утра знал, что сегодня что-то произойдет. Город, в котором почти никогда ничего не случается, может развлечь полицейского только штрафами за неправильную парковку, мелкими кражами и изредка небольшими преступлениями. Чаще всего они происходят на самом краю города, где живет множество мигрантов. Но сегодня воздух был другим.
За десять лет работы в Национальной жандармерии Николя успел поработать и в портовом беспокойном Марселе, и в шумном Париже и дослужиться до звания капитана. Но затем вернулся и последние несколько лет нес службу в безмятежном Сен-Карно. Спокойная работа, небольшой взвод в подчинении и много свободного времени для хобби и семьи. Поначалу он изнемогал от отсутствия крупных дел, однако человек ко всему привыкает, и Николя со временем тоже привык к расслабленному ритму.
Однако это утро почему-то напомнило ему о старых временах. Он всегда чувствовал, когда что-то должно было произойти. Чувствовал он это, когда итальянские братья Ринальди решили расширить свой наркобизнес и над городом навис особый дух угрозы. После успешно проведенной операции Николя получил повышение, и его отправили в Париж. Затем он почувствовал то же самое, когда в Париже напал на след главарей большого картеля. В тот раз он получил три пули, потерял много крови и, несомненно, умер бы, не яви Господь в очередной раз чудо. Николя три дня лежал в реанимации, находясь между жизнью и смертью. У его постели все три дня сидела, не переставая молиться и не отпуская его руки, жена. Его любимая Лаура. В перерывах между молитвами она шептала: «Прошу, вернись к нам. Просто открой глаза. Прошу тебя, вернись к нам». И чудо произошло. Через три дня, несмотря на отсутствие положительной динамики, когда врачи уже готовы были дать самые неутешительные прогнозы, Николя вдруг открыл глаза. Вернее, только один глаз, поскольку второй из-за сильного отека открыться не мог.
Когда он вновь обрел способность говорить, то рассказал жене, что все три дня, пока лежал в постели между жизнью и смертью, видел только один сон – как он играл с их малышкой, трехлетней дочерью, в прятки. Именно тогда Лаура сказала, что никогда больше не вынесет пережитого. И если он хочет продолжать жить с ней и дочерью, то он должен перевестись в более спокойный город и не лезть в самое пекло. Иначе она прямо сейчас отправится домой, сообщит дочери, что ее отец умер, и вернется к родителям в деревушку в Провансе.
Так Николя оказался в Сен-Карно на относительно безопасной работе. Но в то утро он опять почувствовал то же самое, что и много лет назад. Что-то должно было произойти. Весь день он сам внимательно прослушивал все сообщения полицейской волны, и чутье его не обмануло. Волна адреналина прокатилась по телу, когда сообщили о вызове.
Спустя несколько минут он уже стоял в крошечной ванной комнате, с любопытством глядя на молодую женщину.
Hysterical Woman – «Истеричная женщина», – прочитал Николя надпись на футболке. Прекрасное начало. Кто она? Психопатка, зарезавшая соседку? Любовница, заколовшая законную жену из ревности? Или жена, убившая любовницу? Нет, пожалуй, ни один из этих вариантов.
– Мадам, пройдите, пожалуйста, в соседнюю комнату и постарайтесь прийти в себя, скоро сержант Дюбуа освободится и задаст вам вопросы, – сказал он.
– Мадемуазель, – машинально поправила его Ирэн.
Глава 8
Ирэн стояла у окна и смотрела на набережную. Солнце уже село, и вода из лазурно-голубой превратилась в темно-синюю. Всюду зажигались огни, и вдоль моря гуляли толпы людей: мамы с колясками, молодые люди, девушки с собаками и особенно много пенсионеров.
Ирэн никак не могла поверить в то, что происходило. Идиотские мысли крутились и крутились по кругу. В голове постоянно стучало: «Катрин убили».
Наконец к ней подошли.
– Капитан Национальной жандармерии Николя Фонтен. Расскажите все, что здесь произошло.
– Что здесь произошло, я не знаю. Я могу рассказать только то, что увидела, когда пришла сюда.
– Пожалуйста, начинайте.
– Я пришла к подруге, и на меня напали. Потом этот человек убежал, а я прошла в ванную и увидела ее. Попыталась вытащить ее из ванны, но потом увидела что… что уже поздно, и опустила ее обратно.
– Вы разве не знаете, что нельзя ничего трогать на месте преступления?
– Я не знала, что это место преступления. Я увидела свою подругу в ванне крови и, конечно, как любой нормальный человек, захотела помочь.
– Вы видели, кто на вас напал?
– Нет.
– Вообще никого? Хотя бы боковым зрением.
– Нет, не видела.
– Может, и не было никого?
– Думаете, я сама себя ударила?
– А зачем бы вам понадобилось это делать?
Ирэн посмотрела на жандарма, и до нее дошел смысл его слов.
– Вы думаете, это я? – ошарашенно спросила она.
– В каких отношениях вы состояли с убитой?
– Она была моей подругой, я знала ее с детства.
– Где она родилась?
– Мы обе родились в России.
– А! Русские, – неопределенно сказал Николя. – Чем вы здесь занимаетесь?
– Я работаю риелтором.
– А ваша подруга? Почему в ее комнате собранные чемоданы? – продолжил спрашивать Николя.
– Она собиралась переехать в Париж. Получила работу в какой-то крупной картинной галерее и через несколько дней уже должна была улететь.
– Чемоданы собраны так, как будто она собиралась улететь прямо сейчас, разве нет?
– Нет, я бы знала.
– Похоже, ваша подруга вела себя слегка легкомысленно, да? Романтическая обстановка, свечи, белье, которое на ней. Вы знаете, с кем она встречалась этим вечером? – спросил капитан, но получил отрицательный ответ.
Николя Фонтен задал Ирэн еще несколько вопросов, а затем снова попросил ее подождать, прежде чем снимут отпечатки пальцев и закончат все формальности.
«О боже! – внезапно подумала Ирэн. – Мои деньги! Как я теперь внесу оплату за дом? – Она ужасно разозлилась на подругу. – Катрин, ты впуталась черт знает во что и еще и меня подставила! Корова в колхозе работала больше всех, но председателем так и не стала», – некстати вспомнилась ей шутка из детства, и она разозлилась еще больше. Но уже через мгновение ей стало стыдно: ее подруга бездыханная лежит на холодной плитке, а она думает о деньгах.
«Катрин, сестренка, прости меня», – проговорила она про себя. Но мысль о деньгах все-таки не отступала. Она лишается не просто денег – она лишается дома и научной карьеры. Ведь даже если она и получит работу ассистента профессора, на свой дом точно никогда не заработает. А значит, придется снова работать риелтором и копить деньги заново.
Вдруг Ирэн вспомнила про договор: «Стоп, там же будут огромные проценты! Я ведь уже подписала бумаги, мне придется выплачивать огромную неустойку. Черт, я буду по уши в долгах! О! Ну и, конечно, шансов на личную жизнь у меня тоже не остается. Дворняжка без кола и двора, по уши в долгах, никому не нужна. Прощай, профессор Ансельм».
Все эти мысли проносились у нее в голове с бешеной скоростью. Она в одночасье осталась без лучшей подруги, без денег, без дома, без надежды на любовь, да еще и с долгами. Какая ирония: единственный человек, которому она могла бы рассказать, лежал сейчас в ванной! Интересно, что бы сказала Катрин? «Она бы велела не хмурить лоб, потому что это ведет к ботоксу, и верить в лучшее, потому что жизнь очень изобильна, – подумала Ирэн. – Ну уж нет! К черту эти советы! Они, может, и работают, если ты родился с серебряной ложкой во рту, но это не мой случай. Надо сказать жандармам про деньги. Я добропорядочный член общества, ничего плохого не сделала, и если честно все рассказать, то они помогут мне. Главный вопрос – она забрала деньги из банка или еще нет? Если они еще в банке – то для меня все пропало. А если она их забрала, то где они?»
К счастью, квартира Катрин была маленькая, и Ирэн слышала каждое слово. Пока никто из жандармов ни слова не сказал о том, что нашел деньги. Но они еще не закончили осмотр. «В первую очередь нужно поискать в мишке», – подумала Ирэн. У Катрин был игрушечный медведь с секретной молнией на животе под кофтой. Когда-то давно в университете она прятала там сигареты и деньги.
– Мадам Дюпри… Мадемуазель, – сам себя поправил Николя, – вы можете сдать отпечатки и отправляться домой. Завтра мы вызовем вас в участок.
– Я хотела еще кое-что сказать. Дело в том, что я одолжила ей деньги. Они наверняка где-то здесь, поэтому я бы очень хотела забрать их. Я должна вносить основную сумму по договору за дом, поэтому…
– Сколько денег и когда именно вы ей одолжили?
Ирэн ответила на вопросы, но что-то во взгляде капитана ей не понравилось.
– Вы мне не верите?
– Верю ли я, что одна подруга может другой одолжить огромную сумму денег, а потом оглушенная, с кровоподтеками, стоять над ее трупом в ванне?
– Ну знаете, я могла вам и не говорить. Просто подумала, что если деньги в квартире и я сразу скажу вам, что они мои…
– То мы сразу вернем их вам? – закончил за нее капитан Николя Фонтен.
Ирэн внезапно ощутила всю глупость своего положения. Не надо было им говорить. Большой долг тянет на крепкий мотив, и кажется, этот напыщенный придурок ее уже подозревает.
– Ну что ж, если мы найдем деньги, то уведомим вас. А пока вы можете расписаться здесь и быть свободны до завтра. Прошу вас не покидать город и явиться завтра в участок для дачи более детальных показаний.
«Ни за что я отсюда не уйду, пока не увижу, что вы здесь найдете!» – подумала Ирэн, и сказала:
– Да, хорошо.
И вдруг сползла по стулу на пол, закатив глаза.
– Мадемуазель, вам плохо? Мадемуазель!
Следующий час Ирэн убедительно изображала обессилевшую, истощенную женщину. Играть особенно не приходилось, поскольку она действительно очень устала, а оглушение после удара все еще давало о себе знать. И только когда жандармы закончили осмотр квартиры, она осторожно встала со стула и пообещала прийти завтра в участок.
«Очень интересно, – подумал Николя Фонтен, глядя на Ирэн. – Это очень интересно».
Глава 9
Анна не торопилась домой. Сегодня произошло нечто необычное, и она хотела спокойно все обдумать. Поэтому, вместо того чтобы поехать домой на автобусе, она решила пройтись.
«На ловца и зверь бежит, – думала она. – Когда находишься в таком месте, как это, все, что нужно, – лишь внимательно смотреть по сторонам и слушать. И если есть хоть немного мозгов, то можно увидеть все возможности. Правда, для этого нужно иметь смелость ухватиться за эти возможности и не струсить в последний момент.
Анна размышляла о том, как поступить дальше. С одной стороны, ей невероятно повезло, с другой – теперь надо быть очень осторожной. А кроме того, чтобы все не обернулось крахом, нужно ничем себя не выдать.
Наконец она дошла до дома. В минуты сомнений она всегда звонила родным. Голоса сыновей успокаивали ее больше всего. Все тяготы этого мира обретали смысл. Ради любимых мальчиков можно было справиться со всем, лишь бы им было хорошо. С тех пор как она уехала, прошло уже восемь лет, и все это время близнецов воспитывал ее отец.
– Ма, привет!
Она увидела родное лицо на экране телефона.
– Владуц, что с тобой? – ахнула Анна. – Ты опять подрался?
– Ма, все нормально, с пацанами из соседнего района не разошлись, – ответил сын. – Все нормально, ма, не начинай только.
– А где Драгош? Как у вас дела? Почему не пишете мне? – тараторила Анна, не давая толком ответить.
– Ма, да все нормально. Драгош скоро придет, он гуляет с пацанами. А может, и с девчонками, – хихикнув, добавил сын.
