Книжный клуб

– Почему?

Валентин Аркадьевич оскалился и ответил голосом сказочного злодея, четко произнося слова по слогам:

– Потому-что-туа-лет-даль-ше-по-кор-ид-ор-у!

Возникла пауза. Мужчина решительно взял свою спутницу под руку. И они вышли из помещения.

Через несколько минут в небольшом уютном кабинете своего руководителя Саша эмоционально объяснялась:

– Я, конечно, все понимаю, у нас маленький город, с культурой здесь плохо. Но должен же быть какой-то предел, Валентин Аркадьевич?

В порыве эмоций она начала расхаживать по кабинету и взмахивать руками.

– Они сами напросились, я полчаса перед ними распиналась! И ладно бы у людей денег не было, ну видно же по ним! Только вы не подумайте, что я себя оправдываю.

Она посмотрела на начальника глазами тонущего котенка:

– Вспылила, да, но что я могу поделать? Тут через одного такие. Никаких нервов не хватает…

Все это время Валентин Аркадьевич молча слушал ее, сидя за своим столом, не прерывая. Он пристально посмотрел на свою молодую сотрудницу и сказал:

– Александра, сядьте.

Она присела на стул.

Директор вздохнул и начал неприятный разговор, который он так долго откладывал. Тон его был спокойным и отеческим:

– Саша, я хочу, чтобы вы меня выслушали очень внимательно и поняли. Дело не в вас и даже не во мне. Но есть объективные обстоятельства. Вы уже взрослая девушка, женщина… Уверен, что вас ждет свой собственный путь…

Саша вскочила и в отчаянии затараторила:

– Валентин Аркадьевич! Давайте я штраф заплачу?! Ну хотите – бесплатно на выходных выйду?!

Валентин Аркадьевич рявкнул, чтобы прервать этот поток страданий:

– Перестань! Ты и так тут почти бесплатно работаешь! – потом подумал немного, может ли он это себе позволить, и добавил: – Дура!

Александра разинула рот в изумлении. Она никогда не слышала от него ни одного плохого слова.

Теперь шеф заволновался и начал расхаживать по своему кабинету:

– Штаны просиживаешь ты здесь. У тебя талант, образование, что ты здесь забыла?

Он посмотрел на нее:

– Мне тебя за ручку на вокзал отвести?

Саша отвела глаза и пробормотала:

– Да не могу я отсюда уехать, Валентин Аркадьевич!

Он ответил резко:

– Я знаю! Забей ты на своего батю и живи своей жизнью.

– Дело не в нем… Ну, не только в нем. Долго объяснять. Не увольняйте меня, пожалуйста!

Тот выдохнул еще раз:

– Дура. Ну не могу я все это больше тянуть. Ни морально, ни физически. Понимаешь ты меня?

Саша отрицательно замотала головой.

Валентин Аркадьевич остановился и сложил руки на груди. Взял паузу. Набрал в легкие воздуха:

– Я закрываю галерею.

Саша простонала:

– Нет.

– Да, Саша, да, это последний месяц. Надо было сделать это еще полгода назад… Теперь до конца своих дней я буду отдавать всю пенсию банку. Слава Богу, осталась квартира…

Повисла пауза.

– И что же будет дальше? – робко спросила она.

Валентина Аркадьевич ответил:

– Тут будет обувной магазин. Я сдам квартиру и уеду на дачу писать картины. А ты станешь великим художником.»

– Валентин Аркадьевич… – начала она плаксиво.

Директор прервал ее:

– Но напоследок мы организуем великолепный вернисаж. С аукционом, музыкантами и буфетом. Как в старые добрые времена…

Он улыбнулся доброй и грустной улыбкой:

– И без тебя я не справлюсь. Поможешь?

Саша молча кивнула.

Глава 6. Первое свидание

Заседание клуба закончилось. И все участники вышли на улицу.

Первым, не прощаясь, ушел Борис, посмотрев на часы. За ним сразу, также быстро, последовал Павел. У входа остались Иосиф, Женя и Александра.

Женя распахнула свои детские глаза и доверчиво сказала Иосифу:

– Вы так хорошо знаете литературу, и в живописи разбираетесь, и в кино…

Иосиф ответил ей прохладно, но скромно:

– Тут ничего особенного нет. Когда у тебя папа в Израиле занимается ювелирным бизнесом, хорошее образование получить гораздо проще.

Женя впечатлилась ответом, но решилась высказать свою точку зрения:

– А мне кажется, что богатство мешает человеку быть… человечным, что ли. Вон, сколько в стране богатых стало, а сколько из них интересуются искусством? А если из них кто и интересуется, то только потому что это модно. Мне кажется, раньше у людей больше было интересов, а сейчас всем просто нужны деньги.

Йосик прервал этот бесконечный монолог раздраженно:

– У вас, как я посмотрю, целая теория. Но ненаучная, – и добавил, почти отвернувшись: – Я не соглашусь с ней.

Александра с достоинством сказала:

– Я тоже не соглашусь. Драгоценному камню нужна и огранка, и достойная оправа, –и процитировала стихотворные строки:

Хоть мудрец – не скупец и не копит добра,

Плохо в мире мудрому без серебра.

Под забором фиалка от нищенства никнет,

А богатая роза красна и щедра!

Она пристально посмотрела Иосифу в глаза и призналась со вздохом:

– Знали бы вы, как тяжело нашей картинной галерее без Робин Гуда, точнее, без мецената. Да просто без состоятельных клиентов, которые разбираются в искусстве.

Женя снова влезла в разговор:

– Стихи – это тоже Байрон?

Саша усмехнулась ее дремучести:

– Нет, Женечка, это – Омар Хайям.

Иосиф заинтересованно выдал:

– Обожаю стихи Омара Хайяма, – и еще, ненавязчиво: – Александра, позвольте узнать, вам в какую сторону?

Саша с готовностью ответила:

– Мне в сторону южного.

Иосиф неискренне удивился:

– Какое совпадение! Мне тоже в ту сторону… – и выдал тоном истинного джентельмена: – Позвольте проводить вас?

И не успела Женя открыть рот, чтобы сказать, что им всем по пути, как Йосик ловко оттер ее от Александры и предложил той свою руку.

На прощание он торопливо сказал:

– Очень рад был с вами познакомиться, Женечка. Прошу простить, что не могу вас проводить. Мне с Александрой нужно обсудить вопрос покупки картин в галерее.

Потом добавил, чтобы скрасить неловкость ситуации:

– Я уверен, что мы еще встретимся на других заседаниях клуба.

Элегантная пара удалилась, оставив Женю в растерянности стоять у дверей клуба.

Александра и Йосик гуляли по набережной, с наслаждением подставляя свои лица под порывы свежего ветерка. Глаза их щурились от лучей заходящего солнца.

Александра первой прервала неловкое молчание:

– А зачем вы соврали про лучизм, Иосиф? Вы же не покупали подобной картины и не имеете представление об этом направлении.

Тот был удивлен ее проницательностью:

– Как вы догадались?

Саша не хотела раскрывать свои секреты:

– Поняла – и все. Так зачем?

Тот ответил искренне:

– Честно говоря, я понял, что вы имеете отношение к живописи, может, даже картины пишете, и хотел вам понравиться.

– А как вы догадались?

Иосиф не остался в долгу:

– Понял – и все.

Саша на время примолкла. Но потом женское любопытство взяло верх:

– А про покупку картин в галерее вы серьезно сказали или для того, чтобы Женю отшить?

На этот откровенный вопрос последовал истинно еврейский ответ:

– А разве это взаимоисключающие варианты?

Она задумалась.

– Но вы даже не видели тех картин.

Он спокойно ответил:

– Полностью полагаюсь на ваш вкус. И уже горю от нетерпения посмотреть ваши картины.

Саша пошутила:

– Осторожно, как бы не сгорели.

Йосик усмехнулся и парировал удар:

– Не беспокойтесь, я огнеупорный. Проверял…

Она сдалась:

– Ладно, записывайте адрес и телефон.

– Ваш?

– Галереи, Йосик, галереи.

Он записал телефон и адрес галереи в маленькую записную книжку, обтянутую натуральной кожей экзотического животного.

Он немного постоял, как бы в раздумьях, и вдруг, запустив руку в карман, извлек из него что-то небольшое и протянул руку Саше. В его ладони поблескивала неярким светом небольшая серебряная камея. Тонкий женский профиль, высеченный из золотистого оникса, мерцал в ее глубине. Изящный геометрический орнамент оплетал края.

Это было настолько прекрасно, что у Саши перехватило дыхание.

– Она настоящая? – спросила она, поскольку прекрасно знала ценность древнегреческой камеи.

– Да, – спокойно ответил он.

– Антикварная?!

– Нет. Я сам ее сделал. Для вас. Для девушки с самыми красивыми и умными глазами…

– Я не могу принять такой подарок! – засомневалась Александра.

– Можете. Не обижайте меня отказом.

Глава 7. Йосик. История

Еще в детстве Йосик, будучи одним из сыновей бедного раввина, понял, что будущее его весьма туманно и начисто лишено какой-либо финансовой поддержки. И то, что ему нужно придумать нечто совсем необыкновенное и почти не наказуемое со стороны закона ремесло, не требующее физического труда.

В этих размышлениях он провел почти все отрочество, но результат его умственной деятельности, надо сказать, получился весьма блестящим и оригинальным. Достигнув совершеннолетия, он начал карьеру брачного афериста.

Конечно, на первых порах усилия его были неловкими, приемы смехотворными и шаблонными. Но с годами он виртуозно отшлифовал свой образ и схему, которая работала безотказно, обеспечивая ему очень неплохой уровень существования.

Женщины теряли голову и осыпали его подарками и деньгами в ожидании счастливого и роскошного бракосочетания с единственным наследником алмазного миллионера, но ему каждый раз удавалось выскальзывать из их цепких объятий подобно маленькой и скользкой рыбке гуппи.

И всегда, сиюминутно, каждое мгновение своего существования находился он в состоянии поиска этих наивных, чуть раскосых глаз, наполненных надеждой.

– Ви знаете… – напевно рассказывал о себе Йосик, в моменты лирического настроения. – Ведь я был четвертым ребенком в семье. Самым маленьким и слабым. У нас часто не хватало еды, одежду мне приходилось донашивать за старшими братьями. Я мог только мечтать о новых ботинках, а вдоволь мы могли есть только во время больших религиозных праздников.

Отец наш был строг и аскетичен. Большую часть дня мы изучали священные писания,

потом помогали матери по дому, немного играли во дворе. Зачастую ложились спать, съев лишь по куску пресной лепешки с водой. Тогда отец наставлял нас молиться о том, чтобы еды было в изобилии, чтобы ели мы сладкое хотя бы раз в неделю. Сколько пламенных, поражающих своей искренностью молитв,слышала моя подушка. Я молился истово, до слез, надеясь на изменения к лучшему. Но они никак не приходили в мою жизнь.

Тогда одолели меня сомнения, и я отправился к мудрому ребе с вопросом: почему Бог не слышит мои молитвы и не делает нашу жизнь лучше? Ребе выслушал меня внимательно, посмотрел слегка задорно и сказал: «Не стыдно тебе, Йосик, беспокоить отца небесного своими глупыми просьбами? Что он должен ответить тебе? Как ты думаешь?»

«Не знаю», – ответил я растерянно.

«А вот что скажет тебе он, глупому и ленивому мальчишке, послушай внимательно:

«Я дал тебе глаза, чтобы найти себе пропитания в достатке, я дал тебе руки, чтобы ты мог унести его, я дал тебе ум, чтобы ты нашел способ его заработать, я дал тебе волю, чтобы ты имел для этого смелость и настойчивость. Неужели всего этого мало тебе, Йося? Имея такие богатства, ты все еще надоедаешь мне своим нытьем?»

С того самого дня я твердо решил ничего не просить у Бога, а жить своим умом. Это стало началом моего развития. Я начал проводить все дни в библиотеке, поглощая одну книгу за другой, а священные писания читать совсем забросил.

Я ходил по улицам и внимательно изучал лица людей, их манеры, подслушивал их разговоры, жадно впитывая настоящую жизнь такой, какая она есть на самом деле. И эта жизнь наполнила меня от макушки до кончиков пальцев.

Я совсем перестал обращать внимание на то, сколько ем и что ношу. Ум мой был поглощен постоянной и напряженной работой.

Глава 8. Робин Гуд брачного рынка

Несмотря на то что Иосиф Либерман жил хитростью и обманом, у него были определенные жизненные принципы, не лишенные благородства, как у истинного Робин Гуда.

Например: он «работал» только с теми женщинами, которые руководствовались меркантильными целями, и сами охотились на богатых мужчин.

То есть: он действовал по принципу «Украсть у вора грехом не считается, перехитрить обманщика – не повод для вины».

В какой-то мере он даже считал, что помогает этим заблудшим женщинам встать на путь истинный, преподав жесткий, но весьма поучительный урок, после которого они изменят свои взгляды на жизнь и займутся более праведными делами.

Как правило, женщины, раздавленные и униженные, слетев со своего пьедестала, в правоохранительные органы не обращались, чтобы избежать еще большего позора и насмешек. Ведь они сами охотились на крупную «дичь», а оказались в западне, ловко расставленной опытным и безжалостным охотником.

Йосик всегда подстраивался под конкретного клиента, всячески меняя свою хорошо продуманную легенду, чтобы быть максимально правдоподобным.

Сначала он знакомился с девушкой, проводил пару необременительных и приятных свиданий, стараясь получить побольше информации о ней. Потом признавался, что является сыном очень богатого человека, но держит эту информацию в секрете, чтобы не вызывать излишнего внимания к своей персоне.

Информация подтверждалась его дорогой одеждой, часами и другими аксессуарами богатого человека.

Выдав потенциальной «клиентке» информацию, он пристально следил за ее реакцией. Если девушка оставалась безмятежной и никак не реагировала на его «тайну», он оставлял ее в покое и исчезал с горизонта.

Конечно, девушке было неприятно, но это такие мелочи по сравнению с теми проблемами, которые он мог бы ей принести…

Однако если в женских глазах загорался огонек алчности, а на губах появлялась сладкая и хищная улыбка охотницы, Йосик сразу брался за дело.

Он ухаживал с размахом: дарил подарки, окружал заботой и вниманием, постепенно сжимая свои удавьи объятия настолько, чтобы женщина теряла остатки разума и инстинкт самосохранения, торжествуя, что отхватила такой лакомый «кусок».

Через некоторое время он делал своей клиентке предложение выйти за него замуж, которое она с радостью принимала.

В то время как счастливая невеста без устали оповещала своих друзей и знакомых о предстоящем браке с богатым наследником, у ее новоиспеченного «жениха» появлялись неотложные дела за «границей», чаще всего связанные с бизнесом.

Отбыв за «границу», Иосиф Либерман попадал в какую-нибудь неприятную ситуацию, из-за которой его возвращение к любимой становилось невозможным без вливания внушительной суммы денег.

Он объяснял своей «невесте», что попросить денег у своих родителей сейчас не может, потому что сам виноват в сложившейся проблеме…

Встревоженная «невеста» не была готова к такому развитию событий, но совсем не желала, чтобы ее брак с наследником сорвался, ведь она уже поставила в известность всех знакомых и разослала приглашение на свадьбу…

Желание блистать в белом платье убивало последние сомнения, и она начинала собирать деньги. Продавала украшения или недвижимость, занимала у родственников и друзей, оформляла на себя кредиты. После того как она переводила на указанный счет внушительную сумму, ее «жених» исчезал из виду.

Он больше не выходил на связь и не брал трубку телефона.

Женщина, как правило, оказывалась в полной растерянности. Она металась между стыдом, злостью и отчаянием, проклиная свою неосторожность. Ей предстояли трудные времена…

Но Йосика это уже мало волновало. Шахматная партия завершена, противник побежден. А сам он с самого отъезда за «границу» работает с новой «клиенткой».

История Жанны

Одну из женщин, побывавшую в стальных объятиях Либермана, звали Жанна.

Невысокая, пухленькая пергидрольная блондинка, с выпуклыми голубыми глазами «фарфоровой собаки тети Поли». Возраст неопределенный, где-то за 30.

Огромные ресницы распахивали ее и без того огромные глаза до невероятных размеров. На шее она носила дорогое ювелирное украшение, наманикюренные пальцы были унизаны золотыми кольцами. Весь ее образ просто кричал о том, что она неистово хочет замуж, причем не за абы кого, а за мужчину с устойчивым финансовым положением.

Йосик быстро освоился на местности и представился ей сыном известного израильского ювелира, имеющего развитую сеть ювелирных салонов по всему миру. Ее глаза вспыхнули и заиграли холодным сапфировым блеском, по которому он безошибочно определял своих «клиенток». Йосик начал атаку.

Дама охотно принимала ухаживания и подарки, капризно надувая губки-бантики, и грозила ему, шутя, маленьким пальчиком с красным ноготком, нараспев произнося: «Йозиф, ше ви со мною делаите…»

Все шло четко по плану: Жанна сама раструбила на весь город, что выходит замуж за миллионера, обходила салоны свадебных платьев, организовывала девичники, снисходительно приглашая на них своих менее удачливых подруг.

Однако, в самый разгар подготовки к свадьбе жениху пришлось уехать по делам фирмы отца в одну из третьих стран. Через пару дней после его отъезда «за границу» Иосиф сообщил «невесте», что таможня арестовала его на границе, поскольку у ювелирных изделий, которые он вез в местное представительство компании, не оказалось каких-то необходимых сертификатов.

Жанна встревожилась и спросила, почему Йосик не обратится за помощью к своему отцу, на что он ответил, что сам виноват в отсутствии документов и скорее сгниет в тюрьме, чем настолько разочарует своего отца.

Новоиспеченная невеста оказалась в сложном положении: брак с наследником миллионов оказался на грани срыва. Она решила, что соберет деньги на уплату залога за Либермана, ведь предстоящий брачный союз с лихвой окупит все ее текущие расходы и предоставит ей блестящие перспективы на будущее.

Она продала свои украшения, автомобиль, подаренный Йосиком, взяла в долг у знакомых и родственников и перевела их на указанный счет.

Получив деньги, Иосиф Либерман исчез с горизонта, и более на связь не выходил, предоставив растерянной женщине самой разбираться в сложившейся ситуацией.

Глава 9. Сикорская

– Я была девочкой болезненной, – говорила Элеонора о себе неохотно, – но не потому, что была слаба здоровьем, а потому, что вела постоянную упорную и изнуряющую борьбу за внимание своих родителей. Они, конечно, были целиком и полностью поглощены успехами моей старшей сестры, красавицы и умницы, талантливой и бойкой девочки…

Сердца их бились в унисон, когда Юля делала очередной доклад о своих блестящих успехах в учебе. Руки их были заняты пошивом великолепных костюмов для ее очередного хореографического марафона. Головы их ежеминутно соображали, как обеспечить ей блестящее будущее. А я лишь болталась под ногами…

На меня обращали внимание тогда, когда нужно было вымыть посуду, сходить за хлебом или написать за Юлю очередное сочинение. Это доводило до слез…

Но какими заботливыми и внимательными становились они, если я болела. Ежеминутно задавали они вопросы о самочувствии, поили вкусным чаем, укутывали мне ноги и дежурили у моей кровати поочередно…

Я упивалась этим вниманием, впитывала его в себя полностью, жадно, зная, что это ненадолго…

Конечно: я быстро освоила науку хворать по любому поводу и при первой возможности. Научилась художественно падать в обморок, красиво закидывая при этом голову. Нагревать на радиаторе градусник. Симулировать любую боль в любой части тела. Это стало моим козырем перед сестрой и ей всепоглощающими талантами.

Так я тянула одеяло своего эго на себя и сама не заметила, как оказалась полностью под его железным панцирем. Притворство стало моей второй натурой. Служение своему эгоизму стало основным жизненным принципом. Никто и ничто меня не волнует больше, чем я сама. Теперь, после двух лет работы с психологом, я могу это искренне и честно признать. Но изменить, увы, не могу.

Возможно, именно поэтому у меня не складываются отношения с мужчинами. Через пару лет нашей совместной жизни они стараются улизнуть от меня любым доступным способом. Своих детей у меня нет. С родителями мы давно чужие люди. Я так и не смогла их простить за нелюбовь к себе… Так и живу: работа – дом – работа – дом. Иногда так тоскливо становится на душе – что хоть волком вой… Давит одиночество.

Она прикрывала глаза, полностью погружаясь в грустные воспоминания детства. В ее памяти, как в нарезке к художественному фильму, возникала квартира, обставленная в стиле Советского союза: паркет, хрустальная люстра, чехословацкая стенка…

Перед трельяжным зеркалом вертится стройная девочка, в красивом бальном платье. Изогнувшись, смотрит себе за спину, изящно поднимает руки. Она явно довольна увиденным.

Мать говорит ей с неприкрытым восторгом:

– Юленька, какая ты у нас красавица! Подходит к дочери, поправляет невесомые складочки платья.

–Я уверена, что ты победишь.

Девочка отвечает её рассудительно:

–Ну не факт: ты же помнишь ту пару из Москвы? Они пока фавориты.

–В этот раз первыми будете вы. Не сомневайся! Она с теплотой обнимает дочь.

Воображаемая камера обращает свой взгляд в затененный угол, где за этой сценой наблюдает полноватая девочка двенадцати лет. Она белокожа, рыжеволоса, на лице россыпь золотых веснушек. Это Эля.

Мать с сестрой не обращают на нее никакого внимания. Вздохнув, Эля выходит из комнаты.

Следующая сцена быстро пришла на смену первой…

Финал хореографического конкурса. Ведущий объявляет победителей:

–....и.....первое место нашего конкурса.... за-ни-ма-ет.... Юлия Сикорская и ее партнер! – зал взрывается апплодисментами.

Ведущий продолжает увеличивать громкость.

–Поздравляем наших победителей!!!

Воображаемая камера обводит кадром апплодирующих зрителей, среди которых крупным планом видны гордые и счастливые лица родителей Юли.

Следующий кадр: квартира. Эля наблюдает за конкурсом по телевизору. Она дома одна. С тяжелым вздохом выключает трансляцию. Уходит в свою комнату. Долго и бесцельно смотрит в окно.

Услужливая память породила еще одну картину детства:

Квартира. Эля лежит в кровати, накрытая одеялом. Она бледна. На лице страдание. Мать,заботливо поправляя её одеяло:

– Ну как же тебя угораздило, дорогая. Ведь завтра у Юли литература. Её придётся опять самой писать сочинение. А ты ведь знаешь, насколько она загруженна… Наклоняется над дочерью, принужденно целует ее в лоб. Вздыхает.

– Отдыхай, моя хорошая. Набирайся сил…

Смена кадров начинает набирать скорость.

Пока никого нет дома, Эля учится падать обморок на пушистый ковер.

Нагревает градусник на чайником.

Обматывает горло шарфом, хрипит.

Кидается на ковер, непохоже изображая эпилептические судороги.

Внимательно изучает справочник фельдшера.

Сикорская вздрагивает, словно очнувшись от забвения. Медленно возвращается в настоящее. Долго и бесцельно смотрит в окно.

Глава 10. Книжный клуб и как он появился.

Если смотреть на город с высоты птичьего полёта, то он похож на новенький и аккуратный детский строительный конструктор… Хорошо видны жилые дома и деловые здания, парки и скверы, длинная набережная. Если фокус приблизить, то становятся видны отдельные люди, спешащие по своим делам: на работу, домой, на встречу с друзьями, в детский сад и так далее. Всё движение так организовано и слажено, что кажется где-то звучит жизнерадостная и ритмичная музыка, которая наполняет его жизнью. Картинка постепенно приближается, и вот мы уже можем понаблюдать за прохожими вблизи. В окне одного из офиса виднеется силуэт пышной женщины с высокой прической. На солидной вывеске выбиты витиеватые буквы: «Брачное агентство «Золотой Купидон». Именно там встретила Элеонора Валентиновна Сикорская то памятное утро…

Элеонора Валентиновна тщательно просмотрев анкеты потенциальных женихов обратилась к менеджеру:

– Что-то негусто у Вас с кандидатами…

– Неужели это все, что есть?

Менеджер, библиотечная дама в очках задумалась:

– Пожалуй да… А. Вот. Обратите, пожалуйста на эту анкету: 54 года, кандидат наук, заведующий кафедрой университета.

Требовательная клиентка внимательно изучила анкету. Вздохнула.

–Да. Умненький. Но похож на сушеный урюк. Не хотелось бы тоже засохнуть рядом с ним…

Менеджер подала другой лист с данными мужчины:

–А как Вам этот? Вдовец, с двумя детьми.

Та даже не повернула головы.

– Нет! На детей я не согласна. Это не моё....

Сотрудница агентства насупилась, пытаясь смирить нарастающее раздражение. Но вспомнив, что она профессионал, продолжила разговор в деловом ключе.

–Обратите внимание на этого кандидата: Полковник в отставке, 65 лет, своя квартира и загородный дом.

Сикорская ответила капризно:

–Ну этот сразу начнет меня на свою дачу возить. Картошку окучивать. Ему помощь на огороде нужна, а не жена. А у меня маникюр знаете сколько стоит???