скачать книгу бесплатно
Опять я возьму главной краской лиловый,
Чтоб белый совсем рисовать небосвод.
А рифма пришпорено, дико несётся,
И не различишь ты в сумятице лет,
Как солнечный луч через тучи пробьётся
К далекой и близкой ручьистой весне.
«Остался белый лист на краешке Вселенной…»
Остался белый лист на краешке Вселенной,
Как нежное бесстрастие Марии.
Орган, исполненный любовью веры,
Наполнил звуками картину мира.
И были эти звуки столь прекрасны,
Что воду чистую постигло вдохновенье,
И стал живым скрипучий кладезь,
И раздавалось певчее моленье.
Как ни казалось нам холодным небо,
А все ж любовно обнимало Землю,
Но вот, беда, что озеро мелело
С солоноватым всех эпох взросленьем.
От ангелов, к струе припавших,
Воображения благословенье
Художник получил, признавши
Не суету, а тихое творенье.
И одинокая свеча горела,
Ночь темную даруя освещеньем.
Бумага в эту ночь белела
На самом краешке Вселенной.
Санкт-Петербург
Ступеней в небо крутизна, —
И распростёр крыла Исакий
Над Петербургом. Дух узнав
Его парящий, дунь на знаки.
И полукамень-полупар —
Величественно строгий город,
Вперед толкает тротуар,
И ветер с рек ползет за ворот.
В гармонии летящих птиц
И набережные стремятся
В рисунки узких улиц-жриц
Архитектурного богатства.
О, как Атланты здесь трезвы,
И как щедра вода-богиня! —
Железа с мрамором узлы
В осеннем золоте тугие
И город весь един как вздох
Небес, под ним слегка горящих,
От куполов своих оглох,
Но острый слух в летящих башнях.
С мостами дружат здесь дворцы,
С изяществом – грома величья.
В Москве – грачи, а здесь – скворцы, —
Людей меняется обличье.
В Москве – вразвалочку душа,
А Петербург, отняв вначале
Язык, вкруг купола верша
Великолепье, впечатляет.
«Синеет Царское Село…»
Синеет Царское Село
В дожде, чуть косо моросящем,
Зашло в пожарище былом
Здесь солнце, марш сыграл здесь я ящик
Оркестр. Но с легкой грустью я
Дождём дышу, вхожу в музеи,
Где всё на близорукий взгляд
Роскошно, чтобы мы глазели,
И чтобы с зеркала души
Не облетала позолота,
Что Бог искусств душе внушил,
Ваяя до сих пор, измотан.
Зачем Екатерине столь
Обширные в дворцах покои?
От окружения изволь
Зависеть, царственная воля.
О, мира сильные сего,
Власть – тяжкий крест из обольщенья;
Пусть скромно Царское Село,
Богатство – это духа щели.
Никто фарфоровых китайцев
Не забирает у царицы,
И потолки – в античных танцах,
Державный дух у стен клубится,
Но нет былой помпезной славы
Державных олицетворений
В России, исстари кровавой,
Корона растворилась в пене.
А Муза кружит в листопаде,
И начинают волшебство
Дни эти в акварельной глади
У поразительных дворцов.
Зарисовка
Я прощаюсь с тобой, Петербург,
И теперь ты паришь надо мною, —
Твой жестокий речной драматург
Возвышает тебя над Невою.
Вместе с пригородным волшебством,
Вместе с арками, с парками, с ливнем,
С завершённостью в ритме колонн
И атлантов и в гулкости ритма
Камень в краеугольность свою
Всех дворцов твоих вносит свободу,
И стремление ветра поют
Против ветра летящие своды.
Солнце измельчено ли в тебе,
Петербург, и лучится сквозь камень
Кружевами, и тонет во тьме
Угловатых колодцами зданий?
О, величье соборов твоих!
В облаках – вечность архитектуры;
Воспаривший, размноженный лик
Отраженьями строгой культуры —
Лик твой, город, и тени скользят
По божественно-строгим ланитам,
Обращается вдаль синий взгляд,
В нём мольба с мрачным знанием слиты.
Я прощаюсь с тобой, Петербург,
Так пари надо мной облаками! —
В средоточье твоем – драматург
Эти стены вдаль отодвигает.
«Портрет. Повторенье…»
Портрет. Повторенье
И встреча двух душ,
Уверенность силы руки.
Позёрство и зренье! —
И снова макни
Перо заржавевшее в тушь.
Динамика времени движет пером,
Черты набросав в смелых линиях,
Обманчиво зренье, и вдруг грянет гром
Под датой подписанным именем.
Но дышит набросок,
Познав реализм
Покоем будильника вставшего.
Искусство раскосо
Глядит в нашу жизнь,
Рукою в перчатке помашет нам.
Из почерков разных
Ты выбери мой,
На фоне зеленом – фигуры.
Вне времени – краски,
И мальчик рябой
Влюбился, мечтая, в натуру.
Схватить непослушные в силе черты
Художник горазд тонкой кистью,
И страстью его уж охвачена ты, —
За косы цепляются листья.
Движенье на фоне прозрачном бьёт взгляд,
Заходится сердце нагое,
Целительно действует медленный яд,
Горящий закат – над тобою!..
Абсурд
Когда над городами рыба
Летела одиноко вдаль? —
И реки, в тучи мост закинув,
А было им пейзажа жаль,
Подобно новеньким метёлкам
Пытались рыбу замести
На дно, где тесно встали ёлки,
Светя огнями из горсти.
