Методы духовного познания в Антропософии и Йоге, интегральность учений Тантры и супраментальная миссия Христа

скачать книгу бесплатно

Методы духовного познания в Антропософии и Йоге, интегральность учений Тантры и супраментальная миссия Христа
Д. Кокшаров

В антропософской среде доныне нет должной оценки роли древних йогических учений, равно как и новейшей Интегральной Йоги Шри Ауробиндо в духовной эволюции человечества. Так же и в учении Шри Ауробиндо отсутствует осознание центральной роли Христа в супраментализации человечества. Эта книга перекидывает мост между антропософским и йогическим путями, освещая их с позиции космософского синтеза, рождённого из пути познания Божественной Мудрости.2-ое издание, переработанное и дополненное. 2022 г.

Методы духовного познания в Антропософии и Йоге, интегральность учений Тантры и супраментальная миссия Христа

Д. Кокшаров

© Д. Кокшаров, 2023

ISBN 978-5-0056-6853-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Методы духовного познания в Антропософии и Йоге, интегральность учений Тантры и супраментальная миссия Христа

2-е издание,переработанное и дополненное

Да будет восславлен пречистый, лучезарный, всевышний Источник – Бог-Троица – Отец, Сын и Святой Дух!

Да будут восславлены все Божественные силы и святые существа, исходящие из Него и действующие в Его всепронизывающей совершенной Воле!

Да придём мы по Благоволению Божьему – согласно нашему истинному достоинству и подлинным стараниям – к высшему просветлению и освобождению!

Да постигнем и претворим мы полную Божественную Истину на благо духовного пробуждения и восхождения всех живых существ и утверждения Царства Божиего во всём сущем!

Предисловие

Целью данной книги является рассмотрение и сопоставление методов самопознания, представленных в Аштанга-Йоге[1 - Ашта?нга-Йо?га (санскр.) – букв.: «восьмиступенчатая Йога». От: а?шта (санскр.) – восемь; а?нга (санскр.) – ступень.], или восьмиступенчатой Йоге, которая издревле является основой восточных духовных течений, и методов познания высших миров, изложенных в Антропософии[2 - Антропосо?фия (греч.) – букв.: «мудрость человека», «мудрость о человеке», «человекомудрие». От: Анропос (греч.) – человек; София (греч.) – Мудрость.], столетие назад основанной Рудольфом Штайнером[3 - Рудольф Штайнер (1861—1925) – посвящённый современной эпохи, продолжатель линии розенкрейцеровско-михаилического (христианского) эзотеризма, проводник и утвердитель духовной науки Антропософии, раскрывающей глубинные духовные взаимосвязи человека и Вселенной.]. Автор постарается осветить единство и различие методов духовного познания в этих духовных направлениях, их связь с древней Тантрой и её обновлённой инкарнацией новейшего времени – Интегральной Йогой, а также непосредственно касающуюся духовной эволюции человека и человечества духовно-космическую Миссию Христа и уходящие в далёкое будущее её последствия.

Книга написана на основе космософских[4 - Космосо?фия (греч.) – букв.: «Космическая Мудрость». Новейшая интегральная (объединяющая) духовная наука, призванная объединить все разрозненные духовно-эволюционные знания человечества по роду Того Божественного Источника, из Которого все они произошли и Которым они были переданы на Землю для исполнения Его премудрого Божественного Замысла, проявленного во всём развитии Вселенной.] гносеологии[5 - Гносеоло?гия (греч.) – букв.: «учение о знании». Гносеологией именуется познание самого познания, учение о познании, или теория познания. В неё входит исследование основ, предпосылок и инструментов познания как такового. Гносеология учит тому, кем (или чем) познавать, и тому, кто (или что) осуществляет познание.] и методологии[6 - Методоло?гия (греч.) – букв.: «учение о способе». Методологией именуется учение, излагающее способы, или методы, познания. В неё входит исследование тех приёмов и средств, которые приводят к конечному результату познания, к теоретическому или практическому выводу. Методология учит тому, как (или каким образом) познавать.] познания Истины и представляет определённые онтологические[7 - Онтоло?гия (греч.) – букв.: «учение о бытии». Онтологией именуется учение, разъясняющее и описывающее либо само Бытие (Сущее), либо фундаментальные начала или категории Бытия (Сущего). Несёт тот же смысл, что и метафизика. Онтология излагает готовые выводы, полученные в результате осуществления гносеологии и/или применения методологии, рассказывает об устройстве Мироздания, о действующих в нём Законах и Силах, об уровнях Бытия и о населяющих его существах. Онтология учит тому, что предстоит познавать, что познаётся или что уже познано.] выводы, исходящие из космософского познания, которые должны быть обнародованы в настоящее время в качестве импульса всем искренним и самоотверженным духовным исследователям и испытателям, побуждающего к дальнейшему постижению и претворению всей полноты, чистоты и силы Абсолютной Божественной Истины. Определённое право рассматривать и сопоставлять излагаемые в этой книге духовные пути автор имеет также ввиду наличия продолжительного опыта практики разъясняемых антропософских и йогических методов.

Приводимые в книге выдержки из эзотерических и религиозных источников служат наглядному и обстоятельному подтверждению и пояснению выводов, обозначаемых автором, словами самих этих источников. Автор желал бы, чтобы обилие цитат помогло читателю удержать в виду тот основной авторский посыл, который эти цитаты собой иллюстрируют.

1. Антропософия и Йога

Аштанга-Йога – древняя индийская упорядоченная совокупность духовных практик, вошедшая в огромное число преимущественно восточных духовных школ и являющаяся основой множества, по большей части восточных же, духовных учений, включающая в себя восемь стадий на пути самопознания, вершиной которых определяется полная реализация чистого, недвойственного, абсолютного Я. В связи с этим эта Йога именуется восьмиступенчатой Йогой. Восемь ступеней Аштанга-Йоги есть яма (воздержания, запреты), нияма (предписания, обеты), асана (позы, положения тела), пранаяма (дыхательные упражнения), пратьяхара (отвязывание чувств от предметов чувств и ума от органов чувств), дхарана (сосредоточение, концентрация), дхьяна (медитация, созерцание) и самадхи (слияние, поглощение). Данная Йога была сформулирована в древности, в частности в Йога-Упанишадах, например в Шандилья-Упанишаде, а также в широко известном трактате риши[8 - Ри?ши (санскр.) – букв.: провидец (мудрец, посвящённый).] Патанджали[9 - Патанджа?ли (ок. II в до н.э.) – составитель и систематизатор древних учений и практик Йоги, считается автором знаменитых «Йога-сутр», в которых изложен путь достижения духовной самореализации.] «Йога-сутры».

Антропософия – относительно современное западное эзотерическое учение христианской направленности, основанное Рудольфом Штайнером в начале XX века исходя из его собственного духовного опыта познания высших миров, обретённого им благодаря эзотерическому посвящению, продолжающее посвятительский принцип христианских, а более точно – розенкрейцерско-михаилических, эзотерических мистерий, берущих своё начало от Божественного импульса Я Христа. К ступеням духовного познания, которые описываются в Антропософии и которые в связи с восьмиступенчатой Йогой далее в этой книге будем рассматривать мы, относятся: имагинация (образное ви?дение), инспирация (душевное вдохновение) и интуиция (отождествление с сутью).

Поскольку в определённых кругах существует дискуссия или даже спор о разнице антропософского и йогического путей, постараемся разобрать их оба и определить, какие именно методы духовного познания действительности каждый из них предлагает, в чём они схожи и в чём различны, а также к чему призывают и ведут. Отметим, однако, что данная тема – лишь часть более широкой и объёмной темы, касающейся глубокого и разностороннего исследования эзотерических учений, появлявшихся и развивавшихся в ходе истории на Земле, и в полном смысле поднятая тема может быть осознана лишь в контексте осознания премудрого Божественного Замысла, определяющего весь ход духовной эволюции человека и человечества на Земле.

2. Ступени духовного познания

К способам, или методам, и соответствующим им уровням, или ступеням, познания, превосходящим обычный внешний ум, направленный на физически-материальное, в самых общих чертах относятся: визуальный, смысловой и сокровенный. Их можно также назвать образно-словесным, понятийно-смысловым и сакрально-сутьевым. Визуальное, или образно-словесное, познание на языке западного, христианского эзотеризма, представленного проводником и основателем Антропософии Рудольфом Штайнером[10 - См.: Рудольф Штайнер, «Как достигнуть познания высших миров», «Ступени высшего познания», «Очерк тайноведения» и др.], называется имагинацией[11 - Имагина?ция (лат.) – букв.: воображение (визуализация, представление). От има?го (лат.) – букв.: образ, картина.]; смысловое, или понятийно-смысловое, – инспирацией[12 - Инспира?ция (лат.) – букв.: вдохновение, воодушевление.]; а сокровенное, или сакрально-сутьевое, – интуицией[13 - Интуи?ция (лат.) – букв.: созерцание.]. Данные способы познания обусловлены преимущественно устройством человеческого ментального сознания и связанных с ним доментальных (подментальных) и послементальных (сверхментальных) уровней сознания человека. Эти способы познания хорошо разъяснены Рудольфом Штайнером в воплощённой им Антропософии, который долгие годы посвятил их исследованию и применению в процессе самопознания и познания высших миров. Рассмотрим каждый из них.

1) Имагинативное, визуальное или образное познание есть сосредоточенное восприятие внутренним взором (тонким зрением) сверхфизических картин высших реальностей. Это есть образное ви?дение тонких измерений Бытия и составляющих их существ или сил, раскрывающихся через субстанцию мысли. В имагинативном познании высшие миры, их обитатели и силы предстают для духовного исследователя в характеризующих их природу и раскрывающих их суть живыхобразах. При этом сами эти образы воспринимаются вполне отчётливо и ясно, передавая ощущение полной достоверности и правдивости видимой действительности, живущими своей собственной жизнью, не зависящей от физических явлений и лежащей в основе всего физического. Однако на данной ступени познания ещё нет полного понимания и переживания смысла раскрывающихся перед тобой образных картин, а есть лишь просто лицезрение их, восприятие их как неких внешне наблюдаемых тонких явлений, о которых практически ничего не знаешь.

К данной ступени в равной степени относится и «ви?дение» (которое можно также назвать «слышанием», а ещё лучше – «ощупыванием») слов, а в более широком смысле – вообще составляющихречи как таковых, которые тоже есть «образы» на «экране» внутреннего наблюдающего сознания, просто иного рода, чем те, что наблюдаются как визуально видимые картины. Именно поэтому данная ступень и названа образно-словесной, а не просто образной[14 - И пониматься эта «словесность» должна именно так, как она здесь описана, а не с позиции некоего «внутреннего говорения».]. Хотя, если в широком смысле понимать под образами то, из чего вообще составлено содержание ментального сознания, наполненное сотканными из субстанции мысли сведениями (информацией) в чистом виде, полученными умом (например, через телесные органы чувств или через независимое, свободное от них мышление), то образное, визуальное или имагинативное познание – вполне подходящее и правомерное наименование данной ступени.

2) Более глубокие пласты действительности, однако, начинают раскрываться через понятийно-смысловое познание, названное также инспирацией, или вдохновением. На этой ступени сперва внутреннеза видимыми тонкими явлениями начинаешь распознавать и переживать понимаемые смыслы их существования, их предназначение. Если на ступени имагинации восприятие картин, через которые выявлялись те или иные сущности или силы, преимущественно было как чего-то внешнего (хотя, безусловно, и связанного с твоим внутренним), то на ступени инспирации эти наблюдаемые тонкие явления уже сами живо «говорят» в твоей душе, и ты переживаешь внутри себя их природу, ихсущность, а тем самым понимаешь смысл их существования, ихрод деятельности. Иначе говоря, инспиративное познание – это живое чисто понятийное познание.

Особой, более тонкой ступенью, задействуемой при необходимости, того же самого инспиративного познания является полноепогашение даже образов и пребывание в состоянии чистого от них переживания внутри себя духовного смысла бытия постигаемых тобою таким способом сил и сущностей Мироздания, в откровении через инспирацию запечатляющихся в твоём внутреннем существе. Если произвести такое погашение образов, а сохранить только смысл, то останется инспирация в чистом виде, то есть пребывание в самом смысле, однако смысл в таком случае будет лишён какого бы то ни было духовного облика, который и передаётся через образ, а стало быть, смысл этот не будет явно, то есть в этом самом образе, раскрыт, а значит, обнаружить и познать наружную сторону смысла не удастся. Поэтому, чтобы постигнуть интегральное, полное (то есть и внутреннее, и внешнее в данном случае) бытие тех или иных духовных существ или явлений, имагинативные образы не гасят, а, распознавая их подчинительное положение по отношению к инспиративному познанию, просто позволяют им выражать то, что они собой являют, при этом не теряя в переживании тот понятийно-смысловой фон, из которого эти образы исходят. В других случаях, однако, имея целью постичь именно чисто понятийно-смысловую основу духовных существ или явлений, имагинация сознательно гасится, дабы осуществилось чистое инспиративное познание действительности.

3) Наконец, ещё более высоким является сакрально-сутьевое познание, названное интуицией. На ступени интуиции если образы имагинативно и видятся, а смыслы инспиративно и переживаются, то они воспринимаются вторичными, лишь косвенно передающими стоящую за ними истинную действительность. Главным же здесь является отождествление своей истинной сущности с сущностью того или иного духовного явления или существа, к которым ты подступил до этого в имагинативном и инспиративном познании, в результате чего ты уже не столько переживаешь самораскрытие этого духовного явления или существа внутри себя, сколько сам«становишься» им, «проникая» в его ядро.

Рудольф Штайнер даёт следующее описание этих трёх ступеней духовного познания, предваряя их также описанием предшествующей им материальной ступени познания:

««Материальное познание» стоит на том, что через свои внешние чувства человек получает впечатления от вещей и представлений внешнего мира. Он обладает способностью ощущать, или «чувствительностью». Получаемое «извне» впечатление называется также ощущением. Поэтому при «материальном познании» в соображение принимаются четыре элемента: ощущение, образ, понятие, «Я». На следующей, более высокой ступени познания впечатление внешних чувств, «ощущение», отпадает. Внешнего чувственного предмета больше нет. Таким образом, из элементов, привычных человеку при обыкновенном познании, остаются только три: образ, понятие и «Я».

Если нет внешнего чувственного предмета, обыкновенное познание не создаёт у здорового человека ни образа, ни понятия. «Я» остаётся здесь бездеятельным. Кто создаёт образы, которым должны соответствовать чувственные предметы, когда в действительности их нет, тот живёт в фантастике. Но ученик тайного знания приобретает способность создавать образы даже тогда, когда никаких чувственных предметов не существует. Место «внешнего предмета» у него должен занять другой. Он должен быть в состоянии располагать образами, хотя бы даже никакой внешний предмет не затрагивал его чувства. На место «ощущения» должно заступить нечто другое. Это имагинация. На этой ступени у ученика тайного знания образы появляются совершенно так же, как если бы на него воздействовал какой-нибудь чувственный предмет; они столь же жизненны и достоверны, как и образы чувственные, только происходят не от «материального», а от «душевного» и «духовного». При этом внешние чувства остаются в полном бездействии. Ясно, что способность получать полновесные образы без чувственных впечатлений надо ещё приобрести… Человек, ограниченный чувственным миром, живёт исключительно в круге образов, которые нашли к нему доступ лишь через внешние чувства. Имагинативный человек обладает таким миром образов, который питается из высшего мира. Необходима тщательная подготовка, чтобы в этом высшем мире образов различать заблуждение от действительности. Когда такие образы начинают вставать перед душой, человек слишком уж легко говорит себе: «Ах, это только воображение, сплошь порождения моей жизни в представлениях». Это очень даже понятно. Ибо человек привык называть «действительным» прежде всего лишь то, что без всякого содействия с его стороны дано ему благодаря прочной основе его чувственного восприятия. И ему следует ещё свыкнуться с тем, чтобы принимать как «действительное» вещи, повод для которых является ему с совершенно другой стороны. И никакие меры предосторожности не будут здесь излишними, если не хочет стать фантазёром. Решение относительно того, что из высшей области «действительно», а что только «иллюзия», может исходить лишь от опыта. И опыт этот приобретается в ходе мирной, исполненной терпения внутренней жизни…

На третьей ступени познания отпадают и образы. Теперь человек имеет дело только с «понятием» и «Я». Если на второй ступени его ещё окружает мир образов, напоминающий ему моменты, когда живая память как по волшебству вызывает перед душой впечатления внешнего мира при отсутствии самих этих впечатлений, на третьей ступени не существует уже и таких образов. Человек всецело живёт в чисто духовном мире. Кто привык держаться за одни внешние чувства, впадёт в соблазн думать, что мир этот блекл и эфемерен. Но он совершенно не таков. Мир образов второй ступени также нисколько не бледный и не призрачный. Ведь такими по большей части являются образы, хранящиеся в памяти, когда самих внешних вещей уже нет. Но образам имагинации свойственны такая яркость и содержательность, что в сравнение с ними не идут не только призрачные воспоминания – образы чувственного мира, но даже и весь этот пёстрый, динамичный чувственный мир. В сравнении с царством имагинации и он всего лишь тень. А мир третьей ступени познания! Ничто в чувственном мире не в состоянии дать представление о его богатстве и полноте. То, чем было для первой ступени ощущение, для второй – имагинация, то для третьей ступени инспирация. Инспирация даёт впечатления, а «Я» составляет понятия. Если непременно хочется сравнить с этим миром что-нибудь из чувственного мира, для такого сравнения годится только мир звуков, мир слышания. Но не тех звуков, с которыми имеешь дело в чувственной музыке, а чисто «духовных звуков». Ты начинаешь «слышать», что происходит внутри вещей. Камень, растение и т. д. становятся «духовными глаголами». Мир действительно начинает сам высказывать душе свою сущность. Звучит неправдоподобно, но буквально верно: на этой ступени познания «слышишь духовно, как растёт трава». Форму кристалла воспринимаешь как звук; раскрывающийся цветок «разговаривает» с человеком. Инспирированный способен возвещать внутреннюю суть вещей; все вещи заново оживают перед его душой. Он говорит на языке, происходящем из иного мира, но который, однако, только и делает повседневный мир понятным.

Наконец, на четвёртой ступени познания умолкает также и инспирация. Из моментов, которые мы привыкли рассматривать в повседневном познании, принимается в расчёт только «Я». Вполне определённый внутренний опыт говорит постигающему тайное знание ученику, что он поднялся до этой ступени. Этот опыт выражается в том, что у ученика возникает чувство: теперь он находится не вне вещей и процессов, но внутри их. Образы не предмет; они лишь выражают его. Не предмет также и то, что даёт инспирация. Она только высказывает его. Но то, что живёт теперь в душе, есть действительно сам предмет. «Я» излилось во все существа и слилось с ними. Жизнь вещей в душе – это и есть интуиция. Когда об интуиции говорят, что через неё ты погружаешься во все вещи, это следует понимать совершенно буквально. В обыкновенной жизни у человека имеется лишь одна интуиция – это интуиция самого «Я». Ибо «Я» никак невозможно воспринять извне, его можно пережить лишь внутри. Простое умозаключение может это пояснить… Умозаключение это следующее: всякая вещь окружающего мира может быть названа всеми людьми одним и тем же именем. Все назовут стол «столом», тюльпан – «тюльпаном», господина Мюллера – «господином Мюллером». Но имеется слово, которое каждый может применить только к самому себе. Это слово «Я». Никто другой не может мне сказать «Я», для каждого другого я – это «ты». Точно так же и каждый другой будет для меня «ты». Только он сам может сказать себе «Я». Это связано с тем, что ты пребываешь в «Я», а не вне «Я». Так что во всех вещах ты живёшь через интуитивное познание. Восприятие собственного «Я» есть прообраз всякого интуитивного познания. Но, чтобы так войти в вещи, нужно, разумеется, сначала выйти из самого себя. Надо сделаться «самоотверженным», чтобы слиться с «самостью», с «Я» другого существа.

Медитация и концентрация – верные средства, чтобы подняться к этой ступени, равно как и к предыдущим. Конечно, их следует исполнять спокойно и терпеливо. И заблуждается тот, кто думает, что он может подняться к высшим мирам напролом, насильственными средствами. Такой же иллюзии предаётся тот, кто ожидает, что в высших областях действительность предстанет ему в совершенно таком же виде, как и в чувственном мире. Миры, к которым восходишь, столь же ярки и богаты, сколь тонки и нежны, между тем как чувственный мир плотен и груб. Самое важное, чему необходимо научиться, это как раз называть «реальным» нечто совершенно иное, чем то, что обозначаешь так в области внешних чувств. А это совсем не легко. Потому-то многие из тех, кто с такой охотой выступает на тайный путь, устрашаются с первых же шагов. Они-то ожидали, что столкнутся с вещами, подобными столам и стульям, а находят «духов». Но, поскольку «духи» не такие плотные, как столы и стулья, они представляются им «фантазией». Виной этому обычная непривычка. Вначале следует обрести верное восприятие духовного мира, и тогда ты будешь не только созерцать духовное, но и его признавать. И значительная тайна школы связана с этим правильным признанием и оценкой духовного»[15 - Рудольф Штайнер, «Ступени высшего познания» (издательство «Новалис», Москва, 2008, перевод И. И. Маханькова). Выделение текста курсивом – оригинальное из цитируемой книги, опущенные места в тексте обозначены многоточием.].

Далее Рудольф Штайнер приводит особенности имагинативного, инспиративного и интуитивного познания:

«Человек, познающий имагинативно, может говорить о новом высшем мире, обозначая свои впечатления как ощущения тепла или холода, как восприятия звука или слова, как действия света или красок. Ибо он воспринимает их как таковые. Но он сознаёт, что эти восприятия выражают в имагинативном мире нечто иное, чем в мире чувственно-действительном. Он познаёт, что за ними стоят не физически-вещественные причины, а душевно-духовные. Когда он получает тепловое впечатление, он приписывает его, например, не куску горячего железа, а рассматривает его как вытекающее из душевного процесса и знакомое ему дотоле лишь в его душевной внутренней жизни. Он знает, что за имагинативными восприятиями стоят душевные и духовные процессы и события, подобно тому как за физическими восприятиями – вещественно-физические существа и факты. Но к этому сходству имагинативного и физического мира присоединяется и значительное различие. В физическом мире есть нечто, что в имагинативном мире проявляется совершенно иначе. В первом можно наблюдать непрерывное возникновение и преходящесть вещей, смену рождения и смерти. В имагинативном мире вместо этого явления происходит постоянное превращение одного в другое…

Но развитие не останавливается на имагинативном мире. Человек, который захотел бы ограничиться им, хотя и воспринимал бы подверженных превращению существ, однако был бы не в состоянии истолковывать процессы превращения; он не мог бы ориентироваться во вновь обретённом мире. Имагинативный мир – не спокойная область. В нём всюду одно только движение и превращение; нигде нет точек покоя. Таких точек покоя человек достигает лишь тогда, когда он в своём развитии поднимается над ступенью имагинативного познания и приходит к тому, что в духовной науке может быть названо «познанием через инспирацию». Нет необходимости, чтобы ищущий познания сверхчувственного мира развивался непременно так, чтобы сначала усвоил в полной мере имагинативное познание и затем лишь вступил на путь к «инспирации». Его упражнения могут быть построены так, чтобы ведущее к имагинации шло наряду с ведущим к инспирации. Тогда спустя известное время он вступит в высший мир, в котором не только будет воспринимать, но сможет ориентироваться и который он сумеет истолковывать. Дальнейший шаг в развитии совершается обычно так, что перед духовным учеником предстают сначала некоторые явления имагинативного мира и затем, спустя некоторое время, у него возникает ощущение: теперь я начинаю уже ориентироваться. И всё-таки мир инспирации есть нечто совершенно новое по сравнению с миром простой имагинации. Путём имагинации мы воспринимаем превращение одного процесса в другой; путём инспирации мы знакомимся со внутренними качествами самих преобразующихся существ. Через имагинацию мы познаём душевное проявление существ; через инспирацию мы проникаем в их духовную внутреннюю глубину. Мы познаём прежде всего множественность духовных существ и их взаимные отношения. С множественностью различных существ мы имеем дело и в физически-чувственном мире; в мире инспирации эта множественность носит, однако, иной характер. Там каждое существо находится в совершенно определённых отношениях к другим, не так, как в физическом мире – через внешнее воздействие на них, – а благодаря собственному внутреннему устройству. Когда мы воспринимаем какое-нибудь существо в мире инспирации, то видим не внешнее воздействие его на другое существо, – воздействие, которое можно было бы сравнить с действием одного физического существа на другое, а напротив, что отношение одного существа к другому определяется внутренним устройством обоих существ. Чтобы найти для этого отношения какое-нибудь сравнение в физическом мире, можно взять отношение отдельных звуков или букв слова друг к другу. Если мы возьмём слово «человек», то оно образуется гармоническим сочетанием звуков: ч-е-л-о-в-е-к. Между звуками, например, «ч» и «е» не происходит никакого столкновения или вообще какого-нибудь внешнего воздействия, но оба звука действуют совместно, и притом, в силу своего внутреннего устройства, в пределах целого. Поэтому наблюдение в мире инспирации можно сравнить только с чтением; и существа в этом мире действуют на наблюдателя как письмена, с которыми он должен ознакомиться и взаимоотношения которых должны ему раскрыться как сверхчувственное письмо. Поэтому познание через инспирацию духовная наука может в виде сравнения назвать также «чтением сокровенного письма»…

Через инспирацию мы достигаем познания отношений между существами высшего мира. Дальнейшая ступень познания делает возможным познание этих существ в их внутреннем мире. Эта ступень познания может быть названа интуитивным познанием. (Интуиция – слово, неправильно употребляемое в обыкновенной жизни для обозначения неясного, неопределённого уразумения какой-нибудь вещи, для внезапно пришедшей мысли, которая иногда совпадает с истиной, но правомерность которой первоначально бывает недоказуемой. То, что здесь имеется в виду, не имеет, конечно, ничего общего с такого рода «интуицией». Интуиция означает здесь такое познание, которое обладает самой высшей и светлой ясностью и о правомерности которого человек, владеющий им, имеет самое полное сознание.) Познавать чувственное существо – значит находиться вне его и судить о нём по внешнему впечатлению. Познавать духовное существо через интуицию – значит совершенно слиться с ними воедино, соединиться с его внутренним миром. Духовный ученик постепенно восходит к такому познанию. Имагинация приводит его к тому, что он ощущает восприятия уже не как внешние качества существ, а познаёт в них излияния душевно-духовного; инспирация вводит его дальше во внутренний мир существ. Благодаря ей он учится понимать, чем бывают эти существа друг для друга; в интуиции он проникает в самих этих существ»[16 - Рудольф Штайнер, «Очерк тайноведения», глава «Познание высших миров» (издательство «Ной», Ереван, 1992, перевод Т. Г. Трапезникова). Выделение текста курсивом – оригинальное из цитируемой книги и наше.].

Такого рода духовный опыт, представленный Рудольфом Штайнером в Антропософии, обретается при активности определённой конфигурации интегрального космотела[17 - Интегральное космическое тело, или интегральное космотело, – сумма всех грубых и тонких оболочек Духа, в которые он облачается и которые использует для осознания и деятельности в многоуровневой Вселенной.] человека, образующего его совокупное сознание[18 - Совокупное сознание – сознание, проявленное на всех уровнях Бытия, в данном случае применительно к человеку.] в проявленном Бытии. Несколько иного рода опыт, однако, становится достоянием духовного исследователя при задействованности им внутри себя чуть иной конфигурации собственного космического тела, как, например, опыт Йоги, изложенный в Йога-Упанишадах или же в «Йога-сутрах» Патанджали, а также в таких текстах, как, например, «Йога-Рахасья» и «Йога-Шастра» Даттатрейи[19 - Даттатре?йя (санскр. «дарованный Атри») – древний тантрический йогин, садху, джнянин, достигший Освобождения при жизни (Дживанмукти). Согласно Бхагавата-Пуране, являлся воплощением Бога Вишну. По сказаниям, совместил в себе, кроме этого, также воплощения Богов Брахмы и Шивы.] или же «Горакша-вачана-санграха» Горакшанатхи[20 - Горакшана?тха (санскр. «владыка вселенной», «защитник коров») – древний йогин-тантрик, садху, джнянин, достигший Освобождения при жизни (Дживанмукти). Объединитель учений и практик Хатха-йоги, ученик Матсьендранатхи. Считается перевоплощением Бога Шивы и почитается как один из девяти великих Натхов (учителей) Натха-сампрадайи (традиции Натхов).].

В классической Аштанга-Йоге, или восьмиступенчатой Йоге, рассматриваются восемь стадий или последовательностей повышения осознанности: яма (запреты), нияма (предписания), асана (положения тела), пранаяма (дыхательные упражнения), пратьяхара (отвязывание органов чувств от предметов чувств, а ума от органов чувств), дхарана (сосредоточение, концентрация), дхьяна (медитация, созерцание) и самадхи (объединение, отождествление). В Шандилья-Упанишаде данные ступени разъясняются следующим образом:

«Восемь анг Йоги – это яма, нияма, асана, пранаяма, пратьяхара, дхарана, дхьяна и самадхи. Яма, в свою очередь, подразделяется на десять частей; так же и нияма. Существует восемь асан. Пранаяма бывает трёх видов; существует пять видов пратьяхары; столько же видов и у дхараны. Дхьяна бывает двух видов, а самадхи бывает только одного вида…»[21 - Шандилья-Упанишада, I.1.1, https://scriptures.ru/shandily.htm (https://scriptures.ru/shandily.htm).].

Минуя описание первых пяти ступеней (за неимением необходимости рассматривать их в данной работе) обратим внимание преимущественно на описании трёх последних из них:

«Затем идёт дхарана (сосредоточение). Она бывает трёх видов: сосредоточение ума на Атмане[22 - А?тман (санскр.) – истинное Я, чистое Сознание, абсолютный Дух.], привнесение внешней акаши[23 - Ака?ша (санскр.) – первостихия, на фоне которой существует всё Мироздание; на русский язык обычно переводится как эфир или, более точно, пространство.] в акашу сердца и сосредоточение на пяти мурти (формы божеств) в пяти первоэлементах – земле, воде, огне, воздухе (вайю) и пространстве (акаше).

Затем идёт дхьяна (медитация). Она бывает двух видов – сагуна («с гунами», или объектами) и ниргуна (безобъектная). Сагуна – это медитация на мурти (форму или имя божества). Ниргуна – это медитация на реальность своей изначальной Высшей Сущности.

Самадхи – это союз дживатмы (индивидуального «я») и Параматмана (всевышнего «Я») без тройственности [знающего, познаваемого и знания]. Самадхи имеет природу Запредельного Блаженства (Парамананда) и Чистого Сознания (Шуддха Чайтанья)»[24 - Шандилья-Упанишада, I.1.71—73, https://scriptures.ru/shandily.htm (https://scriptures.ru/shandily.htm). Изменения в написании слов и расстановка пропущенных в переводе знаков препинания – наши.].

Как видно, сходство ступеней имагинации и дхараны, а особенно ступеней инспирации и дхьяны налицо. В данном случае мы находим даже уточнения о двух видах инспирации – с образами и без образов, которые в Йоге называются дхьяной сагуна и ниргуна. Сходное же описание, как и в Шандилья-Упанишаде, мы обнаруживаем в «Йога-сутрах» Патанджали:

«Дхарана (концентрация) – удержание сознания на одном объекте. Дхиана (медитация) – непрерывное погружение туда (в объект). Самадхи – пустота собственной природы сияния сущности объекта. Эти три вместе (дхарана, дхиана, самадхи) – самьяма. Достижение этого – свет знания. Используй его (этот свет) как образец»[25 - Патанджали, «Йога-сутры», 3:1—6 (перевод А. Ригина, 1987), https://psylib.org.ua/books/patanja/rigin.htm (https://psylib.org.ua/books/patanja/rigin.htm).].

«Разум достигает способности быть направленным, когда концентрация на выбранном объекте остаётся стабильной, несмотря на существование других объектов, отвлекающих разум от выбранного направления. Тогда ментальные проявления формируют непрерывный поток в направлении этого объекта. Вскоре личность настолько вовлекается в объект, что становится очевидным его постижение. Всё остальное исчезает. Так, будто индивидуум потерял себя. Это полная интеграция с постигаемым объектом»[26 - Патанджали, «Йога-сутры», 3:1—6 (перевод Шри Т. К. В. Десикачара), https://psylib.org.ua/books/patanja/desik.htm (https://psylib.org.ua/books/patanja/desik.htm).].

В «Горакша-вачана-санграха» Горакшанатхи мы также читаем:

«Ставшему уравновешенным через асану, объединённым через пранаяму, полным через пратьяхару следует практиковать дхарану. Процесс последовательного удержания во внимании в сердце пяти сущностей при неподвижном уме называется дхараной. Весь круговорот мышления совершается в сердце йогина. Сознание, пребывающее недвижно в Реальности, именуется дхьяной. Эта дхьяна бывает двух видов: сагуна и ниргуна. Сагуна делится на варны, тогда как ниргуна единственна»[27 - Горакшанатха, «Горакша-вачана-санграха», 74—77 («Классические тексты Натха-сампрадайи», издательство «Ника-Центр», Киев, 2007, перевод Шрипада Йоги Матсьендранатха Махараджа).].

«Состояние, в котором достигнуто тождество двух, дживатмана[28 - Джива?тман (санскр.) – Атман как индивидуальная душа, или джива.] и Параматмана[29 - Парама?тман (санскр.) – запредельный, высший Атман.], и уничтожены все санкальпы[30 - Санка?льпа (санскр.) – намерение.], именуется самадхи… Когда джива[31 - Джи?ва (санскр.) – живая душа, ограниченное существо, индивидуальное сознание.] соединяется [с Атманом], а ум растворяется, тогда достигается единовкусие – это называется самадхи»[32 - Горакшанатха, «Горакша-вачана-санграха», 54, 56 («Классические тексты Натха-сампрадайи», издательство «Ника-Центр», Киев, 2007, перевод Шрипада Йоги Матсьендранатха Махараджа). Опущенные места в тексте обозначены многоточием, слова, помещённые в квадратные скобки, – переводчика, изменения в написании слов – наши, сноски – наши.].

Итак, сопоставляя антропософский и йогический виды духовного опыта и способы духовной практики, можно обнаружить тесное сходство ступеней духовного познания: имагинативному познанию созвучна дхарана[33 - Дха?рана (санскр.) – букв.: концентрация, сосредоточение, внимание.], инспиративному познанию – дхьяна[34 - Дхья?на, дхиа?на (санскр.) – букв.: созерцание, медитация, размышление, умственное ви?дение.], а интуитивному – самадхи[35 - Сама?дхи (санскр.) – букв.: объединение, целостность, отождествление, совершенство.]. Можно было бы поспорить с данным соотношением, однако как внятное понимание, так и духовный опыт лишь подтверждают его. При дхаране, или концентрации, ты сосредотачиваешь свой внутренний взор на избранном визуализируемом образе и стараешься удержать своё внимание на нём без отвлечений. Продолжительная концентрация на образе приводит к тому, что он перестаёт «расплываться», а становится ясным и чётким, не менее, а то и более ярким и живым, чем зримые телесными глазами физические предметы. С этого момента ты переживаешь имагинацию, сверхфизическое ви?дение тонких существ и явлений, которые либо предстают сами перед твоим взором, приходя «извне» благодаря твоей сонастройке, либо «воплощаются» в принудительно удерживаемый тобой, специально избранный для сосредоточения образ. Этот образ ты внутренне ещё не понимаешь, а лишь воспринимаешь его. Когда между твоим сосредоточением, направленным на этот образ, и самим образом возникает тесный духовный контакт, ощущаемая прямая и обратная внутренняя связь, как будто вы с ними неразрывны, ты переходишь на стадию дхьяны, или созерцания, именуемую также медитацией. Здесь уже нет необходимости прилагать усилия для удержания видимого образа, так как твоё сознание уже «залипло» на него и тебе легко быть с ним в подобном ментальном единстве без отвлечений. Таким образом, ввиду наличия между тобой и данным образом тонкой духовной связи, обусловленной твоими предыдущими усилиями в концентрации на нём, «через» данный образ в твоё внутреннее начинают «вливаться» знания тех сокровенных начал, которые определили само существование этого образа, с коим ты вошёл в тесный контакт. Эти «начала» и есть инспиративные смыслы, чистые и живые понятия, рождающие из себя как свои производные все и всяческие облики и образы. Поэтому имагинация на данной ступени дхьяны постепенно переходит в инспирацию. Сохраняя визуализируемый образ в этой инспирации – переживаешь медитацию с качествами (сагуна-дхьяну), отбрасывая образ и направляя самовнимание на безо?бразное Я – переживаешь медитацию без качеств (ниргуна-дхьяну). Наконец, когда через этот имагинативно раскрываемый видимый внешний образ и через это инспиративно озаряющее внутреннее понимание происходит ещё более тесное духовное воссоединение твоей сущности с сущностью того, на что ты медитируешь, тогда именно это становится основой для твоего «проникновения» в его ядро, основой для объединения тебя и этого образа в единой, общей для вас сути. И если это необычайно проникновенное и возвышенное переживание-осознание «протекает» с сохранением образов и понятий, то это есть самадхи с наличием концепций, или мыслей (савикальпа-самадхи), а если – с погашением образов и понятий, то это – самадхи вне концепций, или мыслей (нирвикальпа-самадхи).

Итак, через йогическую дхарану (концентрацию, сосредоточение) возможно развить антропософскую имагинацию (ви?дение), через дхьяну (медитацию, созерцание) – инспирацию (вдохновения), а через самадхи (слияние, поглощение) – интуицию (отождествление). Выше мы уже обозначили эти три ступени соответственно как визуальную, смысловую и сакральную, или образно-словесную,понятийно-смысловую и сакрально-сутьевую, так как данные термины с точки зрения русского языка более доходчиво и внятно передают суть. Разъясним ещё раз каждую из них в связи со всем вышесказанным, внеся определённые дополнения и уточнения:

1) На визуальной ступени ты умом опираешься на удерживаемый образ, или слово, или иное мысленное представление, наблюдаешь его, внимательно концентрируешься на нём, пристально всматриваешься в него, «ощупываешь» его. Посредством присущей твоему уму силы внимания, направленной на тонкий объект, ты развиваешь однонаправленное сосредоточение, укрепляешь волю и постигаешь этот тонкий объект по его наружному облику.

2) На смысловой ступени ты опираешься уже на то, как внутренне визуализируемый тобою образ или внутренне «ощупываемое» тобою слово, на которых ты концентрируешься (а вернее – силы или сущности, стоящие за ними), начинают открываться в глубинах твоего одушевлённого разума. Сначала в этом восприятии идёт пробуждение определённых понятийных структур твоего разума, и в этом ты обретаешь глубокое переживание возвышенных смыслов, скрывающихся за удерживаемыми, видимыми тобой ментальными образами или ощущаемыми тобой ментальными словами, тех смыслов, которые проясняют собою то, почему эти образы или эти слова существуют именно такими, какие они есть, и каково их предназначение. Затем идёт устранение образов и слов и оставление лишь того глубинного состояния, которое скрывается за ними и содержит их смысл в чистом виде. В этом процессе пробуждается надразумная душа, а разум пронизывается душевным светом сильнее, и ты пребываешь в тончайшей, единой основе, находящейся выше всяких образов и слов, которая обнажает свою смысловую сущность в твоём одушевлённом разуме и которая может раскрываться для тебя в виде тех или иных образов или слов либо не раскрываться, оставаясь в безмолвии, тишине и непроявленности. Это то утончённейшее состояние переживаниячистого смысла, которое может проявляться как всякое образное и словесное мышление и которое содержит в себе суть всего того, что способно развернуться ниже в виде образов, слов и предметов.

3) Наконец, на сакральной ступени ты углубляешь это переживание, прочно устанавливаясь в нём, и своим наивнутреннейшим существом отождествляешься с само?й духовной сущностью исследуемого явления, лежащей за пределами всяких смыслов, в буквальном смысле слова становясь ею, осознавая её, переживаемую изнутри и открывающуюся вовне, как самого себя. Это интеграция, объединение, слияние с высшей Сущностью. Данная ступень достижима двумя способами: а) опосредованно – за счёт усилениятвёрдойконцентрации на внешне удерживаемом и видимом объекте (визуальная, имагинативная ступень), а вслед за этим – за счёт соединяющей внутреннее и внешнее медитации на этом объекте (смысловая, инспиративная ступень), после чего ты как субъект обретаешь полное единство с объектом наблюдения, и между вами пропадает всякое различие и противопоставление, и вы становитесь одним (сутьевая, интуитивная ступень); или б) непосредственно – за счёт прямого обнаружения чистой «природы твоего ума», то есть духовной Сущности, истинного Я, пребывающего за всем и вне всего, которое отражено, проявлено в удерживаемом тобой посредством сосредоточения тонком образе или слове и в переживаемом за ними смысле или понятии, но которое при этом охватывает и пронизывает всех их, пребывая, подобно всенаполняющему чистому пространству, везде и во всём и ничем не ограничиваясь.

3. Внутреннее и внешнее

Квинтэссенция всей полноты и сущности различных путей духовного познания действительности, охватывающая внутренние и внешние, безобъектные и объектные, без качеств и с качествами методы познания Божественной Истины, много тысяч лет назад была возвещена Адинатхой[36 - Адина?тха (санскр.), Адина?тх (хинд.) – изначальный учитель (первоучитель), изначальный мастер (первый мастер).] Йоги[37 - Йо?га (санскр.) – букв.: союз, связь, единство, тождественность [с Божественным].] и Тантры[38 - Та?нтра (санскр.) – букв.: нить, ткань, полотно. То есть Тантра – это та Связь или то Единство, в котором, согласно тантрическим (шиваитским, шактийским) учениям Индии, вечно пребывают два неразделимые Божественные Начала – Сознание (Шива) и Энергия (Шакти).]Шивой, для которого была важна одна лишь высочайшая Божественная Истина и только Истина:

«О Добродетельная! Знай наверняка, что всё, совершаемое с Истиной (Сатья Дхармой), приносит плоды. Нет Дхармы выше, чем Истина, нет порока хуже, чем ложь. Поэтому человеку следует всей душой стремиться к Истине, ища в ней защиты. Пуджа[39 - Пу?джа (санскр.) – обряд поклонения Богу (Божеству) внутренне (мысленно) или внешне (посредством мурти – изображения, скульптуры) с преподнесением даров в виде пищи, воды, благовоний, цветов и т. п. как выражением искреннего благоговения, преданности и почтения.] без Истины бесполезна, так же как бесполезны без Истины джапа[40 - Джа?па (санскр.) – практика посвящаемого Богу (Божеству) повторения (рецитации) мантр (воспеваний), шастр (священных писаний), божественных имён и т.п., осуществляемая вслух или мысленно.] мантры[41 - Ма?нтра (санскр.) – словесная формула, воспевающая и почитающая Бога (Божество), содержащая сакральный духовный смысл, наделённая могучей духовной силой, используемая духовными учениками (садхаками) в садхане (духовных познании и практике) также для концентрации и медитации.] и тапас[42 - Та?пас (санскр.) – букв.: пламя, жар. Тапасом обозначается пыл духовной практики, огонь стремления к духовному совершенствованию, возгорающийся в душе искреннего и самоотверженного духовного ученика (садхака), со всей серьёзностью своих намерений осуществляющего духовное познание и практику (садхану).]. Практиковать без Истины – всё равно что бросать семена в солёную почву. Истина – это проявление Высшего Брахмана. Истина – лучший из всех видов тапаса. Всякое деяние коренится в Истине. Нет ничего лучше Истины»[43 - «Маханирвана-Тантра» («Тантра Великого Освобождения»), улласа (волна радости) 4, «Введение в поклонение Высшей Пракрити» (издательство «Сфера», Москва, 2003, перевод с английского Е. Хазановой).].

«Единственным средством Освобождения является прямое осознание Истины… только знание Истины является живым (знанием) … тот, кто желает Освобождения, должен всегда памятовать о Божественной Истине, прилагая все усилия во всех состояниях»[44 - «Куларнава-Тантра», улласа (волна радости) 1 (черновой перевод Александра Самсонова). Изменения в написании слов – наши.].

«Высшая вера того, кто ищет Истины, такова: „Пусть все презирают меня; пусть жена и дети оставят меня; пусть люди смеются надо мной; пусть король наказывает меня – я буду непоколебим“»[45 - «Куларнава-Тантра», улласа (волна радости) 2 (черновой перевод Александра Самсонова). Изменения в написании слов – наши.].

Глубочайшая эзотерическая Мудрость великого духовного учителя человечества Шивы Адинатхи по линии духовной преемственности в ходе времён была передана посвящёнными тантрических мистерий и изложена ими, в частности, в «Маханирвана-Тантре»:

«Слушай же, о Возлюбленная, Самую Сокровенную и Высшую Истину, Тайна Которой ещё не открывалась никому. Из любви к Тебе я расскажу о Высшем Брахмане – Вечном, Вместилище разума, о Том, Кто мне дороже самой жизни. О Махешвари! Существует два способа постижения Вечного, являющегося Вместилищем разума, Безграничного Брахмана: познание Его истинной Сущности и познание Брахмана через Его внешние проявления. Истинная природа Брахмана – Неизменность и Абсолютное Бытие, она выше ума и речи, она – Истина, сияющая посреди трёх миров. Этот аспект Брахмана познаётся при помощи самадхи-йоги теми, кто смотрит на все вещи одинаково, не подвержен влиянию двойственных явлений, свободен от сомнений и от каких бы то ни было иллюзий в отношении тела и души. Тот же Самый Брахман может быть постигнут через Его внешние проявления – как Тот, из Кого возникла вся Вселенная, в Ком она пребывает после возникновения и в Кого всё возвращается. Брахман может быть познан как посредством интуиции, так и через эти внешние проявления. Тому, кто хочет постичь Его через внешние проявления, необходима садхана[46 - Са?дхана (санскр.) – духовная практика; осуществление духовной практики; следование по духовному пути.]»[47 - «Маханирвана-Тантра» («Тантра Великого Освобождения»), улласа (волна радости) 3, «Описание почитания Высшего Брахмана» (издательство «Сфера», Москва, 2003, перевод с английского Е. Хазановой). Выделение текста курсивом – наше.].

Как видно, тантрический путь интегрален, он объединяет в себе и внешний (объектный), и внутренний (субъектный) способы познания Высшей, Недвойственной Истины – Абсолютного Бога, Парамашивы или Парабрахамана. Внешний путь – это опора на внешне созерцаемые грубые или тонкие объекты (предметы, образы, явления), в которых Наблюдатель (Свидетель, Субъект, Истинное Я, Дух) стремится распознать отражённую в виде объектов Недвойственную Сущность, Чистое Я, тождественное Ему Самому. Внутренний путь – это непосредственный поиск и обнаружение Самого Субъекта (Истинного Я, Наблюдателя, Свидетеля, Духа), пребывающего за пределами всех грубых и тонких миров, Само Чистое, Недвойственное, Абсолютное Я, Которое и является Единственной Реальностью, Подлинной Сущностью всего, всё внешнее на фоне Которого есть лишь иллюзорный мираж или игривый танец Его энергий, не затрагивающий Его.

Антропософия из данных способов познания преимущественно выбирает внешний, ища Субъективную Недвойственную Божественную Сущность, отображённую в наблюдаемых, переживаемых и исследуемых грубых и тонких окружающих материальных и духовных объектах Мироздания, на которые в процессе этого духопознания, пробуждаясь, откликается Внутреннее, Истинное Я. Йогапреимущественно выбирает внутренний способ познания, ища непроявленную Недвойственную Божественную Сущность в Субъекте, являющемся Самим Ядром или Сердцем всех существ Бытия, подлинной Сущностью или Истинным Я всего Мироздания, используя внешние объекты лишь как второстепенные средства для обнаружения этого Я. В этом – основное отличие способов познания действительности, представленных в Антропософии и Йоге.

Для подтверждения вышепредставленных доводов приведём пояснения собственной позиции по данному вопросу самим Рудольфом Штайнером из 11 главы его неоконченной автобиографии «Мой жизненный путь»:

«Мистик казался мне человеком, который не может ориентироваться в мире идей, в котором живёт духовное. Я ощущал это как недостаток истинной духовности, когда для достижения душевного удовлетворения хотят погрузиться вместе с идеями в своё лишённое идей внутреннее существо. Я не мог видеть в этом путь к свету, а видел скорее путь к духовной тьме. Если душа стремится достигнуть духовной реальности (которая хотя и не действует сама в идеях, но позволяет человеку переживать себя через идеи) и при этом избегает идей – это казалось мне проявлением бессилия в познании.

И всё же в мистических устремлениях человечества было для меня нечто привлекательное – это род внутреннего переживания мистиков. Они хотят жить в своём внутреннем существе вместе с источниками человеческого бытия, а не взирать на них как на нечто внешнее при помощи наблюдений, опирающихся на идеи.Но мне было также ясно, что подобного рода внутреннее переживание достигается тогда, когда человек вместе с полным, ясным содержанием мира идей погружается в подосновы души, а не отбрасывает это содержание при этом погружении.Я стремился внести свет мира идей в теплоту внутреннего переживания. Мистик представлялся мне таким человеком, который не в состоянии узреть дух в идеях. И поэтому он внутренне застывает, соприкасаясь с ними. Холод, переживаемый им от соприкосновения с идеями, вынуждает его искать теплоту, в которой нуждается душа, через избавление от идей.

Для меня же внутренняя теплота душевного переживания возникала тогда, когда я запечатлевал неопределённое сначала переживание духовного мира в определённых идеях. Я часто говорил себе: как могут не признавать мистики ту теплоту, ту душевную интимность, которую ощущает человек при общении с пропитанными духом идеями! Для меня эта совместная жизнь с идеями всегда была как бы личным общением с духовным миром.

Мистик укрепляет позицию материалистически настроенного наблюдателя природы, а не ослабляет её. Этот последний отвергает рассмотрение духовного мира, потому что он либо вообще не признаёт его, либо полагает, что человеческое познание пригодно лишь для чувственно зримого. Он ставит границы познанию там, где таковыми характеризуется чувственное восприятие. В отношении человеческого познания посредством идей обычный мистик является единомышленником материалиста. Он утверждает, что идеи не достигают духовного и потому человек, прибегающий в познании к идеям, всегда остаётся вне духовного. Но поскольку он всё же стремится прийти к духу, то он и обращается к свободному от идей внутреннему переживанию. И ограничивая такое идее-познавание познанием лишь природных явлений, он тем самым как бы признаёт правоту материалистического наблюдателя природы.

Но если человек углубляется в своё душевное существо, не допуская туда идеи, то он достигает лишь внутренней области чувствования. И тогда начинают говорить о том, что духовного невозможно достичь на том пути, который в обычной жизни называют путём познания, что для переживания духовного нужно из сферы познания погрузиться в сферу чувств.

Материалистический наблюдатель природы может согласиться с подобными воззрениями, если, конечно, он не рассматривает все эти разговоры о духе как некую фантастическую игру слов, не обозначающих ничего реального. Он видит тогда в своём мире идей, направленном на чувственно воспринимаемое, единственно справедливую основу познания, а в мистическом отношении человека к духу – нечто сугубо личностное, к которому либо склоняются, либо нет, в зависимости от предрасположения, но о чём, во всяком случае, нельзя говорить как о содержании некоего «достоверного познания». И отношение человека к духовному он всецело приписывает «субъективному чувству».

Проводя всё это перед своим душевным оком, я всё более укреплял в своей душе силы, находившиеся во внутренней оппозиции к мистике. Созерцание духовного во внутреннем душевном переживании было для меня гораздо достовернее созерцания чувственно воспринимаемого; ставить границы познания этому душевному переживанию было для меня невозможно. Простой путь к духовному через чувства я решительно отвергал.

И всё же, рассматривая способ переживания мистика, я всегда ощущал нечто отдалённо родственное моему собственному отношению к духовному миру. Я искал общения с духом при помощи освещённых духом идей таким же образом, как это делает мистик без их посредства. О своём воззрении я мог бы сказать, что оно также покоится на «мистическом» переживании идей.

Придать этому душевному конфликту ясность в собственном внутреннем существе, разрешающую его окончательно, не представляло особого затруднения, ибо истинное узрение духовного бросает свет на область значимости идей и указывает личностному его границы»[48 - Рудольф Штайнер, «Мой жизненный путь», глава 11 (издательство «Эвидентис», Москва, 2002, перевод с немецкого М. О. Оганесяна). Выделение текста курсивом – наше.].

В Йоге же мы встречаем бескомпромиссное непридание значимости внешнему познанию, в том числе и мыслям, полное отсечение этого ради безобъектного постижения Чистого Сознания «Я есмь»:

«Йога есть удержание материи мысли [читта] от облечения в различные образы [вритти]. В это время [время сосредоточения] Зрящий [Пуруша[49 - Пу?руша (санскр. «человек», «мужчина», «дух») – понятие из даршаны Санкхьи, обозначающее непроявленный, чистый Дух, отделённый и независящий от Материи (Пракрити) и её видоизменений.]] покоится в своём собственном [естественном] состоянии. В остальное время [вне сосредоточения] Зрящий сливается со своими видоизменениями… Власть над ними [вритти] достигается упражнением и отречением [отсутствием привязанности]. Постоянное усилие держать их [вритти] в совершенном подчинении есть упражнение. Его почва укрепляется продолжительными и постоянными усилиями, сопровождаемыми страстной любовью [к достигаемой цели]. Результат, получаемый теми, которые отвергли жажду воспринимаемых зрением или слухом предметов, и состоящий в господстве над этими предметами, есть отречение. Это крайнее отречение, отвергающее даже качества, показывает Пурушу [настоящую природу его]. Сосредоточение, называемое правильным знанием, есть то, за которым следует рассуждение, распознавание, блаженство, бескачественное „Я“. Есть другое самадхи, достигаемое постоянным упражнением в прекращении всякой умственной деятельности, в котором читта удерживает только непроявленные впечатления. Самадхи, не сопровождаемое крайним отречением, становится причиною новых явлений богов и тех, которые слились с природою… Самадхи, называемое „без рассуждения“, [приходит], когда память очищена или освобождена от качеств и заключает в себе только значение [предмета размышления] … Когда сосредоточение „без рассуждения“ очищено, спокойствие читты прочно устанавливается. Знание этого называется „исполненное Истины“. Знание, почерпнутое из свидетельств и заключений, относится к обыкновенным предметам. Знание же, получаемое от только что упомянутого самадхи, более высокого порядка: оно способно проникать туда, куда заключение и свидетельства не могут достигать. Впечатления, являющиеся следствием этого самадхи, исключают все другие впечатления. Подавлением даже этого [впечатления, которое заграждает все другие впечатления], когда все другие задержаны, достигается „лишённое семени“ самадхи»[50 - Патанджали, «Йога-сутры», 1:2—4,12-19,43,47 (в изложении Свами Вивекананды, перевод с английского Я. Поповой, 1906), https://psylib.org.ua/books/patanja/popow.htm (https://psylib.org.ua/books/patanja/popow.htm). В тексте расставлены пропущенные знаки препинания, убраны ошибочные; выделение текста курсивом – наше; опущенные места в тексте обозначены многоточием; слова, помещённые в квадратные скобки, – переводчика, сноски – наши.].

«Йога – это прекращение видоизменений сознания. В это время Зрящий принимает свойственную ему форму. В остальное время – формы видоизменений сознания… Прекращаются они практикой и отрешением. Попытки утвердить прекращение называются практикой. Прочная основа создаётся лишь продолжительными, непрерывными и серьёзными усилиями. Отсутствие тяги к видимым и возвещённым предметам, сознание неподвластности им называется отрешением. Высшее отрешение – это отсутствие тяги к гунам[51 - Гу?ны (санскр.) – качества (свойства) материальной Природы (Пракрити), согласно индийской даршане Санкхье. Выделяют три гуны: саттва – гуна света или благости, раджас – гуна движения или страсти; тамас – гуна тьмы или невежества. Согласно данной точке зрения, чистый и незапятнанный Пуруша (Дух) отличен от Пракрити (Материи) и отделён и независим от её гун (качеств) и их видоизменений.], постижение Пуруши. Сознательное постижение следует за вычленением, выявлением, радостью и переживанием того, что „Я есмь“. Первоначальная практика состоит в устранении наличного содержания сознания; последующая – остаточных впечатлений»[52 - Патанджали, «Йога-сутры», 1:2—4,12-20 (перевод В. Данченко, 1990), https://psylib.org.ua/books/patanja/danch.htm (https://psylib.org.ua/books/patanja/danch.htm). Выделение текста курсивом – наше; опущенные места в тексте обозначены многоточием; сноски – наши.].

«По устранении вдоха и выдоха, уничтожении стремления [ума] к объектам, йогин достигает растворения, свободного от движения и изменения. В спонтанно обретаемом состоянии лайи[53 - Ла?йя (санскр.) – йогическое растворение индивидуального «я» в Высшем Я, возврат к недифференцированному состоянию Недвойственности.] устраняются все санкальпы, порождающие всевозможную деятельность ума. Это состояние неописуемо… Когда постигнуто это состояние турьи[54 - Ту?рья, ту?рия (санскр. «четвёртое») – состояние Сознания, превосходящее бодрствование (джаграт), сон со сновидениями (свапна) и глубокий сон без сновидений (сушупти), кладущее конец разделению на наблюдающего и наблюдаемое, познающего и познаваемое, субъект и объект, а также взаимодействие между ними. Состояние чистого и незапятнанного Сознания.], нет больше времени. Следует поместить Атман в себя, а себя – в Атман. Достигнув таким образом состояния тождественности, следует пребывать в безмыслии. Не думая о внешнем, также не думая и о внутреннем, отбросив все мысли, следует пребывать в безмыслии.