скачать книгу бесплатно
Первые следы
1 ноября, суббота.
Утро опять началось с приятного завтрака. Возможно, нам предстоит так питаться пару недель. Вместе поехали в замок, где нас уже знали на входе и пропустили без сопровождающих во внутренний двор. Там к нам вышел Макс, проводил меня в библиотеку замка, познакомил с библиотекарем – седым сухощавым немцем по имени Гюнтер Либкнехт – и повел Лисбет снова осматривать все помещения.
Библиотека занимает две комнаты на втором этаже так называемого романского дворца. В одной разместился рабочий кабинет библиотекаря, в другой – побольше – собственно библиотека и архив в отгороженном запертом помещении. Гюнтер сразу сказал, что книги библиотеки я могу смотреть, но к архиву он допустит меня только по письменному разрешению господина Брукмайера. Я заверил Гюнтера, что понимаю его озабоченность судьбой архива. Для меня пока достаточно будет осмотреть книжный фонд и побеседовать с ним о структуре и содержании документов архива.
Книги я проглядел – читал названия и пролистывал некоторые из них – достаточно быстро. Я не надеялся найти в них что-то интересное. Хотя, конечно, там были великолепные издания XVIII–XIX веков, но для меня они не представляли интереса. В них авторы не касались замка или нашего архиепископа. Я был уверен, что издания XVII века и рукописи сосредоточены в архиве. Поэтому большую часть времени до обеда пытался разговорить Гюнтера. Это было очень трудно. У меня не так уж хорош немецкий разговорный язык, к тому же в речи Гюнтера сильно ощущался швабский диалект, и это мне мешало. Все-таки выяснил, что Гюнтер два года назад заменил прежнего библиотекаря, который умер по дороге домой из пивной. Фридрих Гампнер – прежний библиотекарь – был уже в пенсионном возрасте, работал в замке с восьмидесятых годов. Он много лет занимался историей замкового строительства в землях Верхнего и Среднего Рейна, защитил по этой тематике докторскую диссертацию. Его приглашали преподавать в Кёльнский университет, но он не захотел менять свои привычки, уходить с насиженного места. Именно Фридрих доказывал когда-то идентичность хранимого в замке меча и меча, подаренного Хильдебольду Карлом Великим. Естественно, что я спросил:
– В какой работе отражены доводы Фридриха?
– Фридрих выступал с докладом на заседании ученого совета Марбургского университета, но так и не опубликовал работу со своим обоснованием. Тезисы выступления Фридриха я не нашел в его черновиках.
– А у вас имеется по этому поводу собственное мнение?
– Я не доктор философии. Мое мнение вряд ли кого-нибудь заинтересует.
– Вы не правы. Меня оно интересует.
– Не знаю. Я не очень знаком с этим вопросом. Но думаю, что он что-то нашел в старых работах.
– В старых работах, содержащихся в архиве замка?
– Нет, в архиве я ничего не нашел. Думаю, он ездил в Марбург и Кассель, занимался в архивах ландграфов Гессена.
– Почему там?
– Видите ли, в 1479 году умер без наследника мужского рода Филипп – последний граф Катценелнбоген, и замок перешел в руки его зятя Генриха фон Гессена. Генрих забрал из замка все ценные вещи, в том числе всю библиотеку и архив. Поэтому у нас в архиве практически нет старых рукописей.
– Достойно сожаления. Но, как говорил один знаменитый писатель, «рукописи не горят».
– Еще как горят. В 881 году, когда норманны захватили Кёльн, сколько рукописей они уничтожили? Их интересовали только драгоценные металлы, оружие и одежда.
– Это просто метафорическое выражение. В том смысле, что всегда остается след: копия или цитаты в других рукописях.
– Возможно.
До обеда мне не удалось больше ничего узнать у Гюнтера. Перед тем как уехать на обед, мы с Лисбет зашли к господину Брукмайеру и попросили дать мне письменное разрешение работать в архиве. Он пообещал, что такое разрешение после обеда будет передано в библиотеку. Относительно принятых в последнее время на работу он рассмеялся и сказал, что приняты за последние годы на работу только Гюнтер Либкнехт, после смерти Гампнера, и Макс. Когда я пояснил Лисбет, что Гампнер умер «по дороге домой из пивной», она сразу же спросила, было ли вскрытие. Брукмайер сухо заметил:
– Гюнтер был стар, всегда жаловался на сердце. Не было оснований производить вскрытие.
По дороге домой Лисбет сообщила, что она детально рассмотрела пока только первый и второй этажи здания «рейнской стороны». Ничего интересного не нашла, но не видела еще подвал и чердак, с которого имеется единственный переход в бергфрид – главную башню замка. Все размеры комнат полностью соответствуют указанным на планах. Нет никаких секретных помещений. Она начала осмотр там, так как меч хранился в отдельном шкафу именно в оружейном зале этого здания. Я тоже сказал, что ничего пока не нашел, вероятно, нужно будет съездить в Марбургский университет и в архивы в Марбурге и Касселе, выяснить там судьбу библиотеки, вывезенной из замка Генрихом фон Гессеном. Заодно понять, почему он не забрал и меч, если тот представлял такую ценность.
После обеда Лисбет снова пошла в то же здание, а я вернулся в библиотеку. Гюнтер подтвердил, что получил разрешение на мой допуск в архив, и открыл дверь архива. Весь архив размещается в четырех шкафах. В одном, самом маленьком, старые рукописи и наиболее ценные книги. В трех других – документация замка. Мне интересно и то, и другое. Я попросил описи содержимого шкафов. Описи оказались в идеальном порядке. Обратился сначала к шкафу с самыми последними документами. Оказалось, что в шкафу содержатся документы с 1945 по 2010 год. Более новые документы, как объяснил мне Гюнтер, находятся в канцелярии. Их сдают в архив по истечении трех лет.
В первую очередь меня интересовали документы 2007, 2008 годов, когда было принято решение об увеличении страховой стоимости меча. С немецкой аккуратностью все документы, относящиеся к этому делу, были включены в тоненькую папку № 2008. 15А. Я открыл папку, ознакомился с оглавлением и начал листать документы в поисках докладной записки доктора Фридриха Гампнера «О мече архиепископа Хильдебольда». К моему удивлению, записки в деле не оказалось. Отсутствовали страницы с пятой по восьмую. Кроме нее в папке отсутствовала докладная записка, направленная в Немецкое Общество Замков. Я сразу же показал папку Гюнтеру. Он с изумлением (настоящим или деланным) пролистал всю папку:
– Действительно, документы изъяты!
– Кем? Кто имеет такое право?
– В папке отсутствует запись об изъятии документов. Я посмотрю в книге ознакомления с документами.
Посторонние лица чрезвычайно редко обращаются в архив. Каждое обращение к определенным папкам фиксируется в отдельной книге. Гюнтер просмотрел все немногочисленные записи в книге выдачи папок из архива за 2007–2014 годы. Никаких записей об ознакомлении с этой папкой в книге не оказалось. Следовательно, изъятие страниц незаконное. Это уже след. Неявный, слабый, но след. Гюнтер сразу заявил, что поставит в известность управляющего замком.
После этого я начал искать в каталоге папку с делом доктора Фридриха Гампнера. Гюнтер помог мне без каталога. Он знал, когда она была начата и где лежит. Меня интересовал период с 2005 года и до его кончины. Но ничего интересного в папке не было. Сухие документы. Отсутствующих листов нет. Затем я попросил Гюнтера найти папки с перечнем командировок сотрудников замка с 2000 года. В нескольких папках обнаружились записи о командировках доктора Фридриха Гампнера в архив Касселя, а также трех командировках в Марбургский университет. Значит, и мне туда нужно ехать.
Я попросил Гюнтера найти в библиотеке диссертацию Гампнера. Гюнтер удивился:
– Зачем? Она написана давно. Тогда не было речи об идентичности меча.
– Я хочу проникнуться духом, рассуждениями доктора Гампнера.
Гюнтер пожал плечами, но диссертацию принес. Я начал листать ее, просматривая заголовки и прилагаемые схемы, фотографии. Особенно детально смотрел и даже читал главу, посвященную истории развития замка Витсбург. Переворачивая одну из страниц, увидел, что текст не связан с прочитанным раньше. Посмотрел номера страниц и удивился: один лист так аккуратно вырезан, что с первого взгляда и не обнаружишь его отсутствие. Не хватало и одной схемы. То есть за схемой XVII следовала схема XIX. Еще один след. Но это уже легче проверить. Ведь имеются другие экземпляры диссертации, например, в библиотеке Марбургского университета. Вероятно, здесь была информация, проливающая свет на какие-то странные элементы истории меча. Почему меча? Ну кому потребуется вырезать страницу, если она не связана с преступлением?
Еще раз прочитал текст предшествующей страницы. На ней пересказывалась давняя легенда о красавице Элизабет, дочери хозяина Витсбурга, которая была невестой славного рыцаря, отправившегося на войну по приказу императора. Рыцарь не вернулся, а вместо него явился другой человек, назвавшийся Паулем – двоюродным братом жениха Элизабет, который в деталях рассказал о его смерти. Через некоторое время Элизабет согласилась выйти замуж за Пауля. Однако во время венчания, когда священник хотел осенить молодых крестом, Пауль взвыл и провалился под землю. Конечно, нечистый испугался креста. Дальше для меня было неинтересно. Речь шла о том, что жених вернулся домой, но Элизабет уже постриглась в монахини. В легенде был частично завязан и святой Вит, в честь которого и был переименован позднее замок.
Я всегда считал, что каждая легенда основывается на реальных событиях, обрастающих позднее новыми деталями и небылицами. Поэтому такая «реалистичная» деталь, как проваливающийся под землю человек, меня очень заинтересовала. Тем более что следом шла вырезанная страница, которая, вероятно, имела отношение к этой трагической истории. Записал номер вырезанной страницы и номер изъятой схемы. Кстати, страница была вырезана из параграфа, посвященного истории замка романского периода.
Немного о жизни Лисбет
Закончился рабочий день Гюнтера, и мне было неудобно задерживать его дальше на работе. Только спросил, работает ли он на следующий день. Гюнтер ответил, что по воскресеньям он не работает, собирается поехать к своей тетушке, живущей в западной части Баварии. Я раскланялся с ним и вышел во двор. Лисбет была уже во дворе и о чем-то беседовала с Максом. Мы попрощались с ним и пошли к машине.
В машине Лисбет разочарованно сообщила:
– Детально обследовала чердак и переход в бергфрид. Ничего примечательного. В подвале была в древней готической пекарне и помещении около колодца. Даже спускалась в него. Тоже без результатов. А что у тебя?
– Имеются странные события. Кто-то уничтожил несколько листов в архивной папке с материалами по увеличению страховой стоимости меча. Кроме того, в диссертации доктора Гампнера вырезан один лист и изъята одна схема. По моему мнению, это, безусловно, связано с исчезновением меча.
– Очень подозрительно. Придется искать другой экземпляр диссертации?
– Да, нужно ехать в Марбургский университет. Да и поискать архивы ландграфов Гессенских неплохо было бы. Может быть, там найдем перечни привезенных из замка вещей и книг. Не зря же Гампнер ездил многократно и в Марбург, и в Кассель. Кстати, завтра Гюнтер не работает, так что я в архив и библиотеку не смогу попасть. А замок работает для туристов. Может быть, вместе посмотрим подвалы романского дворца? Ты закончила смотреть свое здание?
– Да, там больше пока делать нечего. Хорошо, будем смотреть вместе. Но на схемах там нет ничего особенного.
– А сегодня вечером я хочу пойти в местный пивной бар. Поискать, где собираются уважаемые люди города.
– Почему без меня? Мне в бар нельзя?
– Ты слишком красивая. Все внимание будет на тебя, и люди будут стесняться говорить глупости.
– Глупости? Зачем тебе слушать глупости?
– Когда люди раскрепощены, и говорят что попало, можно иногда услышать интересные вещи. Кроме того, я хочу познакомиться с местным начальством. Посмотреть на него. Ведь ты для этого и наняла меня?
– Я тебя не нанимала. Ты равноправный партнер в нашем деле. Но одной мне будет скучно.
– Послушай по телевизору какую-нибудь оперу. Или посмотри балет.
– Смеешься?
– Отнюдь. Мне это часто помогает привести в порядок мысли. Кстати, я сегодня прочитал такую сказку про твою тезку. Блеск!
Я уже хотел рассказывать, но мы подъехали к отелю.
– За ужином расскажу.
Ужин прошел спокойно. Хозяйка как всегда порадовала нас новыми блюдами. Откуда у нее такое множество рецептов? Особенно были хороши фаршированные ножки гуся. Никогда не ел подобное блюдо. Даже не подозревал о его существовании. А к кофе были поданы свежайшие домашние пирожные. Если буду продолжать так питаться, поправлюсь еще на пару килограммов. Пока наслаждались кофе, я рассказал легенду об Элизабет.
– Видишь, твоя тезка. И какой печальный финал. Ты не опасаешься, что закончишь жизнь, если не монахиней, так одинокой старушкой?
– Нет, не опасаюсь. Почему этого нужно опасаться? Я не одинока. Я дружна с Джоном, кузеном моего бывшего мужа. У меня есть племянник в США. Не родной – сын Джона, – но мы с ним регулярно переписываемся. То есть регулярно поздравляем друг друга на Рождество.
– По интернету?
– Да, а что в том плохого?
– Лиззи, расскажи хоть немного о себе. Ты же обо мне знаешь почти все. А я о тебе не знаю ничего.
– Нечего рассказывать. Ничего интересного.
– Неправда. В жизни каждого имеются интересные события. Ну хоть скажи, как ты стала графиней Колсберг? Я уверен, что твои родители не титулованные дворяне.
– Почему ты так думаешь?
– Пока не надеваешь свои «драгоценности», тебя никак нельзя отнести к графиням. Ты работаешь. У тебя мужская хватка. Ты уверена в себе, стремишься к независимости.
– Все просто. Мои родители действительно никакие не дворяне. Отец – Генри Фармер – удачливый инженер. Что-то там изобрел в области защиты объектов. Получал хорошие заказы от правительства. В пятьдесят пять лет отошел от дел, продал фирму и купил небольшое поместье в Северном Хартфордшире. Приятная деревня Лилли в очень богатом графстве. Денег более чем достаточно. Я у родителей поздняя, единственная. Мама – Нэнси Фармер – никогда не работала, читала книжки. «Французские новеллы», как посмеивался отец. Вся была в мечтах о дворянской жизни, как она описывалась в ее книгах. В восемнадцать лет, сразу после закрытой католической школы, меня – дуру – выдали за немолодого графа Вильяма Колсберга. Я тогда тоже, вслед за мамой, почитывала такие книжки. Мечтала о семейной жизни в красивом небольшом замке. А муж через две недели после свадьбы укатил во Францию. Там у него, оказывается, была вторая семья, вернее любовница с дочерью. Согласно контракту он полностью распоряжался моим немалым приданым. Хватило ему на три года. Отец у меня был крутой – сразу подал документы на развод. Но согласно тому же контракту у меня остался титул графини. А потом пошла учиться, начала работать. Кстати, у моего покойного мужа неплохие родственники. Принимают меня как графиню Колсберг. Пытались помочь. Джон даже устроил меня после колледжа на работу в фирму, где я работаю и сейчас. Вот и вся моя история.
– Покойного мужа?
– Он умер лет пять назад. Я, собственно, не встречалась с ним после его отъезда ни разу. Говорят, он последние годы бедствовал, жил на подачки родственников. Любовница его бросила, разумеется.
– Знаешь, грустная история. Не графа, твоя история. Особенно то, что ты не упомянула о других отношениях, о других мужчинах.
– Сначала времени не было. Старалась доказать себе и отцу, что могу сама пробиваться в жизни. А потом? Потом как-то не встречала хорошего мужчину. Нет, не смейся, мужчины были, двое, как же без них. Но такого, чтобы связать себя с ним узами брака, не встречала.
– А родители живы?
– Отец умер, а мама живет все в том же поместье. У нее все хорошо, денег достаточно. У нее во флигеле живет с мужем дальняя родственница, помогает ей, скрашивает сельскую жизнь. Да и соседи имеются. Она не жалуется. Я к ней заезжаю иногда на Рождество.
– И не говорит, что хотела бы внучку?
– Еще как говорит. При каждой встрече и при каждом разговоре. Но в этом я ей не могу помочь.
– Что так? Что-то по женской части?
– Нет, не хочу от случайного мужика родить. Да и не к чему мне это. Совсем другие заботы. Все, хватит об этом. Иди-ка ты в свой пивной бар.
Пивной бар
И я пошел. Но сначала долго выспрашивал у хозяйки, куда ходят местные мужчины. Она сначала не могла понять, зачем это мне? Считала нас с Лиззи счастливой парочкой, сбежавшей подальше в глушь, чтобы побыть вместе. И вдруг я убегаю от нее, ищу мужское общество. Но все же объяснила. Такси здесь не дождешься в субботу, поэтому я пошел пешком, хотя накрапывал дождичек. Благо было недалеко. Собственно, в этом городишке все недалеко.
В пивной, когда я зашел, было немноголюдно. Да и само помещение не предназначено для шумной толпы. Два столика слева от входа и один столик побольше – справа. Вокруг него шесть стульев. Слева два молодых парня молча пьют свои вторые кружки. Первые рядом, уже пустые. За правым столом неторопливо разговаривают двое почтенных бюргеров. Одного я узнал. Это господин Брукмайер – управляющий замком. Его сосед, судя по одежде, священник. Местные жители испокон веков лютеране, но я не очень четко знаю, как его называть: пастор, евангелический священник или как-то по-другому.
Брукмайер увидел меня и приветливо помахал рукой, приглашая сесть рядом. Наверное, правильно, я ведь приезжий, уважаемый историк. Да и возраст соответствующий. Но это то, что мне нужно. Общество уважаемых и уважающих себя бюргеров, неторопливая беседа за кружкой доброго немецкого пива. Пастор рассказывал длинную историю о сердобольной прихожанке, которая приютила у себя беженку из Ливии, и пытается ввести ее в истинную веру. Мы с интересом слушали историю, запивая маленькими глотками пива. Потом я заказал для всех троих еще по кружке. Хорошее пиво располагает к дружеской беседе. Я спросил пастора:
– Как посещает службы новая прихожанка из Ливии?
– Почти как все, но чаще.
– А все?
– Обычно в воскресенье на службу приходит не менее пяти-шести процентов прихожан. Для нашего помещения это нормально. Не пусто. Хотелось бы больше, но это значительно лучше, чем в евангелических приходах Саксонии или Берлина. Однако в большие праздники, на Рождество например, церковь не вмещает всех желающих. Приходится верующим приходить пораньше, чтобы занять место.
Я обратился к Брукмайеру:
– А как служащие замка? Ходят в воскресенье в церковь? Ведь многие работают с туристами.
– Ходят те, кто не работает в воскресенье. Те, кто работают в помещениях Общества, в романском дворце.
– И господин библиотекарь в том числе?
– Нет, господин Либкнехт – католик. Он из швабов, они там почти все католики.
– Понятно. А новая прихожанка понимает, что читают во время службы?
Я обратился уже к священнику.
– Конечно, нет. Она еще плохо знает немецкий язык. Но она старается. Она будет хорошей лютеранкой.
О моем вероисповедании они тактично не спрашивали. Я хотел заказать еще по кружке, но Брукмайер запротестовал:
– Нет, так не положено. Теперь закажу я.
Мы уже хотели пригубить содержимое третьей кружки (у пастора и Брукмайера это была, вероятно, четвертая), но в пивную вошел, снял фуражку, аккуратно сложил мокрый зонт и привычно сел за наш стол полицейский. Я с ним не был знаком, но догадался, что это начальник полицейского поста в городе. К нему сразу обратился пастор:
– Что нового расскажете нам, господин Шульцмахер? Вы у нас источник всех новостей.
– Я думаю, вы могли бы быть для нас источником. Ведь это вам все наши кумушки приносят самые свежие новости.
– И небылицы. К сожалению, не могу вам рассказывать. Вы бы со смеху покатились, если бы услышали, что они мне рассказывают. А я слушаю с вниманием и сочувствием.
– Да, такая у вас служба. Я у себя на службе не могу сочувствовать моим «клиентам».
Я начал чувствовать, что не смогу выпить третью кружку. Как эти мужики спокойно пьют четвертую кружку, да еще с таким удовольствием? Внимательный пастор тихо подсказал мне:
– Вам туда, слева от стойки имеется дверь.
