скачать книгу бесплатно
Летова расцеловала его в обе щеки:
– Привет, Гарри! Ты не просто любезный друг, ты свет в моем оконце!
– Вот даже как? – Парень поднял бровь и плюхнулся в кресло. – Никак госпоже Летовой что-то от меня нужно?
– Не все же мне одной тебе услуги оказывать, – не осталась в долгу она. – Теперь и у тебя появился шанс меня удовлетворить.
С Гарри Антиповым, арт-директором самого популярного в Сочи ночного клуба, они сотрудничали года два: периодически он просил посодействовать организации выступления того или иного артиста. Марина, в чьей записной книжке хранились номера телефонов практически всех отечественных исполнителей и менеджеров, отвечающих за их гастрольную деятельность, всегда с радостью помогала – за определенный процент, разумеется. Поскольку платил Гарри не из своего личного кармана, то деловой подход девушки добрым отношениям не мешал.
Общались они обычно по скайпу, и, хотя Гарри неоднократно приглашал ее в Сочи, усугубить знакомство, встреча никак не складывалась. Пока он сам не прилетел по рабочим вопросам в столицу и заодно решил заскочить в «Холидей Рекордс».
– Слушай, может, пойдем поужинаем? – предложила Марина. – Тут ресторанчик есть неподалеку хороший.
– Двумя руками «за»! Показывай дорогу.
За бокалом красного вина и аппетитным мясным блюдом разговор тек непринужденно. Гарри удачно шутил, Марина смеялась, пока он наконец хитро не сощурился:
– Ладно, дорогуша, выкладывай. Что за дело у тебя? Я же вижу, есть какая-то идея, которая у тебя свербит, и ты с самого начала вечера выбираешь момент, чтобы о ней рассказать. Считай, что момент настал.
Летова отхлебнула вина, мысленно подбирая нужные слова.
– Ох и проницательный ты, Гарри!
– Ага. И, если помнишь, не люблю тянуть кота за хвост. Так что выкладывай, Летова. А то у меня через четыре часа самолет в Амстердам, времени в обрез.
– Ладно. – Она отставила бокал и на секунду задумалась. – В общем, есть новый коллектив, мы их еще не выпустили, только готовим. Удивительного таланта ребята.
– Так. Что за группа? Название?
– Название тебе пока ничего не скажет, они еще нигде не засветились. – Марина сделала паузу, решив не упоминать тот факт, что пара размещенных на специализированных сайтах треков осталась без внимания пользователей. – Но ты можешь встать у истоков их славного пути.
Гарри снова сузил глаза:
– Здесь поподробнее. К чему ты апеллируешь?
– У тебя есть площадка, у меня есть группа. Пригласи их. Пусть народ потихоньку узнает их.
Гарри откинулся на спинку стула, схватил вилку и принялся энергично ее крутить, обдумывая услышанное.
Марина напряженно ждала ответа. Не то чтобы от него слишком много чего зависело, но немножко паблисити «Арктике» не помешает. Может, и Гранин тогда разморозился бы, понял, что ребята перспективные, набирают обороты.
– Не томи, – не выдержала Марина, когда пауза затянулась.
– Тут такое дело, Мариш, – Гарри положил вилку и доверительно наклонился над столом. – Ты просишь рискнуть и пригласить никому не известную группу?
– Пока неизвестную, – излишне горячо откликнулась Марина и тут же одернула себя, заговорила спокойнее. – Скоро мы выпустим их альбом, почти все готово. У них совершенно уникальный материал, ни на что не похожий.
– Это меня и пугает. Публика не любит, когда ни на что не похоже. Народу нравится привычное со свежей струей. Наша задача – развлекать слушателя, а не устраивать революцию. Тем более когда революционеров знать никто не знает.
Марина выбрала на телефоне песню, достала наушники и протянула их парню:
– На, послушай.
Гарри неохотно подчинился.
– Да, звучание неплохое, – ответил он тремя минутам позже и поспешно снял наушники, чтобы собеседнице не пришло в голову поставить второй трек. – Но я работаю только с популярными коллективами, ты же знаешь.
– В жизни всегда есть место подвигу.
– Ох, Мариша, – Гарри развел руками, демонстрируя наметившийся живот. – Разве я похож на героя?
– Да тут и героем быть не надо. – Летова следила за тем, чтобы не звучать слишком отчаянно. – Ты не обязан верить в их успех. Ты их не знаешь. Но ты знаешь меня, так? И до настоящего времени все выпущенные мною проекты успешны. Ребят ждет слава, и ты можешь быть к ней причастным, потому что одним из первых дашь им возможность выступить!
Улыбчивые глаза мужчины заметно потускнели – разговор начинал тяготить его. Летова помолчала.
– Ладно, извини, что загрузила. Ты рискуешь, ты прав. Мне не следовало давить на тебя и предлагать нечто подобное. Это бизнес, я понимаю. Это было непрофессионально с моей стороны. И нечестно – я ведь не могу дать стопроцентных гарантий, что эта группа выстрелит.
Она подлила себе вина и выпила сразу полбокала.
Несколько минут они сидели в полной тишине – Гарри сверлил Марину задумчивым взглядом, а Марина старательно отводила глаза.
– Знаешь что? – Неожиданно серьезный тон собеседника заставил ее вздрогнуть. – У меня есть к тебе встречное предложение. Чисто гипотетически, предположим, мне позарез нужно пригласить один претенциозный коллектив. И если бы какая-то царевна поспособствовала этому, то я бы ответил ей взаимной любезностью.
– Знай, близка судьба твоя: ведь царевна – это я, – подыграла ему Марина, чувствуя, как предательски участился пульс. – Что ж ты сразу с этого не начал? Кто тебе понадобился? Я тебе кого угодно подтяну.
– «Waterfall».
– Кого угодно, кроме них.
– Нужен «Waterfall», Мариш. На югах они ни разу не выступали, поэтому мне особенно важно первым заманить их в Сочи.
Летова мгновенно сникла. Договориться с солистом Крестовским и его группой было совершенно нереально. После нового альбома они так зазвездились, что стали почти недосягаемы.
Она следила за ними с самого начала. И когда за последние пару лет группа не выдала ни одного хита, Летова в глубине души позлорадствовала, несмотря на то что искренне восхищалась их творчеством. Так им и надо! Не захотели выпускаться под лейблом «Холидей Рекордс», получите творческий кризис. Конечно, эти два факта никак не связаны, но пофантазировать-то можно в угоду задетой гордости?
Прошлой осенью поползли слухи, что солист то ли сбежал, то ли записался в отшельники – если так, то длилось его отшельничество недолго. Вскоре по музыкальным каналам начали крутить клип на новую песню, которая произвела настоящий фурор[1 - Читайте об этом в романе Т. Коган «Бог в человеческом обличье».]. «На пути в Вальхаллу» Летова слушала добрую сотню раз. После долгого молчания ребят словно прорвало, они выдавали сингл за синглом и в кратчайшие сроки записали новый альбом. Их отрывали с руками, концертный график включал международные туры – и заграничные радиостанции охотно ставили в ротацию композиции русского коллектива.
Не было ни единого шанса уговорить их выступить в ночном клубе, пусть и самом пафосном, на юге России.
– Ладно, я посмотрю, что смогу сделать, – бесцветным голосом сказала Марина. Ничего она сделать не сможет. Продюсер «Waterfall» даже на звонок ее, скорее всего, не ответит…
– Вот чем я в тебе восхищаюсь в числе прочего – так это железной хваткой, – уважительно заметил Гарри. – Вышли мне на имейл остальные треки твоих ребят, в самолете послушаю. Еще вина?
Еще вина Летовой не хотелось, но она выпила, надеясь улучшить испортившееся настроение. Настроение не улучшилось, зато сил злиться по этому поводу поубавилось. Она проводила Гарри до такси, пожелав ему не слишком накуриваться в Голландии, а сама остановилась в раздумьях. Встретиться с Тимуром? Или лечь пораньше? Может быть, сериал какой-нибудь посмотреть?
Узкий переулок – тихий и безлюдный, каких полно в центре Москвы – утопал в лучах закатного солнца. Летова повернула в сторону проспекта, едва не споткнулась о выбоину на тротуаре, выругалась на неудобные шпильки и снова чуть не упала. Навстречу шел прохожий, солнце светило ей в глаза, она видела только силуэт в капюшоне и спрятанные в карманы руки. Ей стало стыдно перед незнакомцем – подумает, наверное, что алкоголичка налакалась.
И это чувство неловкости за саму себя оказалось столь острым, что вынудило ее развернуться и пойти обратно в сторону офиса.
«Посижу в кабинете, протрезвею немножко», – подумала она, поднимаясь на крыльцо.
Вечерние лучи расчертили кабинет полосками светотени. Летова опустила жалюзи, зажгла настольную лампу и включила ноутбук. От нечего делать открыла страницу понравившегося фотографа и принялась пересматривать снимки. Один вызвал улыбку: большая белая медведица обнимала лапами двух крошечных медвежат. Они были такими чистенькими и пухленькими, что казались игрушечными. Интересно, как делаются подобные кадры? Сколько времени нужно караулить животных?
В подписи к фотографии значилось: «Сделано на острове Врангеля, апрель этого года». Летова заметила вторую страницу и кликнула мышью, предвкушая новую порцию умиротворяющих картин Русского Севера. На второй странице была всего одна фотография.
Марина неотрывно глядела на снимок, ощущая, как по необъяснимым причинам пересохло во рту, а дыхание затруднилось. Неприятные события минувших дней стремительно отдалялись, как отдаляется картинка в отъезжающей камере, и казались блеклыми и незначительными по сравнению с изображением на экране лэптопа. Это была та самая, идеальная фотография. Летова перевела взгляд на авторскую подпись: «Вот и я испытал то же самое…»
* * *
Ее белая блузка так слепила глаза, будто впитала в себя палящее июльское солнце, и даже рассыпанные по плечам черные волосы не приглушали это ранящее, стерильное сияние. Смотреть на нее было столь мучительно, что мелькнула малодушная мысль: а не покончить ли с этим прямо сейчас, не ждать подходящего момента?
Но он тут же одернул себя: необходимо следовать заведенному порядку, однажды выбранной схеме. Без этого наступит хаос. Цикл не завершится, точка не будет поставлена. И все предыдущие жертвы окажутся напрасными.
Ее тонкие шпильки яростно цокали по асфальту, а ему казалось, что они вонзаются в его напряженное тело, разрывая мышцы, круша суставы, заставляя кривиться то ли от боли, то ли от ее предчувствия.
Она выделялась из толпы, у него этот факт не вызывал сомнений, но почему-то никто не обращал на нее внимания. Мимо спешили прохожие, мчались по дороге машины, словно бы не происходило ничего экстраординарного, словно по тротуару не катилось упавшее солнце. Почему люди слепы к чужой красоте? Они действительно не видят или намеренно не хотят видеть?
Она зашла в магазин и вскоре появилась с прозрачным пакетом – он разглядел молоко и творог. Эта неуместная будничная деталь неприятно покоробила его, но он подавил приступ гнева. Все маленькие несовершенства вскоре перестанут иметь значение.
Она проследовала вдоль цветочных клумб, украшавших фасад дома, и свернула во двор. На детской площадке играли несколько ребятишек, две мамаши сидели на лавочке поодаль и грызли семечки, о чем-то переговариваясь.
Она миновала первый подъезд, второй. Остановилась у третьего, чтобы достать ключ из сумочки, затем поднялась по ступеням и потянула на себя ручку массивной железной двери.
Это был хороший дом. Без камер, без назойливых старушек на скамейках, без консьержек.
– Погодите, придержите дверь, пожалуйста! – дружелюбным голосом окликнул он и нырнул в подъезд следом за ней.
* * *
В седьмом часу утра в центральном сквере было пусто. Даже голуби, обычно в великом множестве оккупирующие площадь у монумента «Узел памяти», куда-то исчезли – в столь ранний час им было нечем поживиться, любители покормить птиц появятся не раньше полудня.
В воздухе дрожала тугая тишина, клубилась по улицам туманной, редеющей пеленой. Пройдет еще какое-то время, прежде чем окончательно проснувшийся город наполнится шумом и суетой, развеяв заторможенное очарование раннего утра. А сейчас Сашка сидел на скамейке возле клумбы с петуниями. Его взгляд скользнул над желтым зданием с часами, по темно-зеленым сопкам, окружающим Магадан тугим кольцом. Оно прерывалось лишь в двух местах – там, где в сушу бескомпромиссно врезалось море.
Вопреки сырой прохладе, Сашку бросило в жар. Он стянул с себя толстовку и завязал ее вокруг пояса, оставшись в одной футболке. Свежий ветер куснул кожу, вызвав мурашки. Сашка невольно поежился, уперся локтями в колени, обхватив голову руками, и прикрыл веки, вспоминая минувшие сутки.
Он проснулся ни свет ни заря, чтобы прийти в мастерскую пораньше – на вечер у него имелись планы. Включил чайник, сделал кофе и замер у окна с кружкой в руке. Напротив, чуть правее, возвышалась веселенькая многоэтажка, выкрашенная в розовый и оранжевый цвета. Смотрелась она нелепо, но глаз радовала – особенно осенью и зимой, когда однотонная окружающая действительность нагоняет тоску. Дом был неплох еще и тем, что у Сашки имелся доступ на крышу, откуда открывалась неплохая панорама города. Несколько снимков, сделанных оттуда, получились весьма эффектными.
Он привычно поднял глаза вверх, изучая знакомую крышу, и увидел стоящего на краю парня. Его светлая рубашка надувалась под напором ветра, а сам он стоял неподвижно, глядя вниз, на асфальтированную площадку перед подъездом.
Сашка нахмурился. Поспешно отставил кружку с недопитым кофе, схватил сумку с камерой и выбежал на улицу.
Дверца чердачного люка была отперта. Сашка выбрался на крышу – после темного лестничного пролета утренний свет на мгновение ослепил его. Он поморгал, давая глазам привыкнуть, и огляделся по сторонам. Стоявший на краю парень обернулся на шум и едва не потерял равновесие, с трудом удержавшись на краю.
– Лучше не подходи! – враждебно предупредил он.
Если у Сашки и имелись сомнения в намерениях незнакомца, то теперь отпали. Этот идиот собирался покончить с собой.
– И не собирался даже. – Он пожал плечами и указал на фотосумку на плече. – Я вообще-то сюда пофотографировать поднялся.
Парень с недоверием покосился на него, и Сашка медленно достал камеру, показывая, что не соврал, поднял вверх, как если бы демонстрировал, что безоружен.
Парень с сомнением кивнул, прикидывая, как вести себя дальше, но Сашка решил за него:
– Я тут займусь своими делами, не обращай на меня внимания.
И тут же принялся настраивать камеру, делая вид, что все остальное его совершенно не касается.
Его поведение смутило незнакомца. Похоже, тот почти не сомневался, что его начнут отговаривать, хватать за ноги и оттаскивать от края, и поэтому слегка растерялся, не получив ожидаемой реакции. Он снова отвернулся, вперив взгляд в простиравшуюся под ногами пропасть.
Сашка наблюдал за ним краем глаза, теперь незнакомца можно было хорошо рассмотреть. На вид – не старше двадцати. Большие выразительные глаза, ровный нос. Лицо почти красивое, если бы не жалкое выражение, прилипшее к нему отвратительной маской. Такие лица идеально получаются на фотографиях. Сашка без предупреждения поднял камеру и сделал несколько кадров. Проверил результат на дисплее и невольно присвистнул.
– Ты чего?
– Что «чего»? – не понял Сашка, отрываясь от превью.
– Ты меня сфотографировал, что ли? – возмущенно спросил незнакомец.
– Ага, извини, лицо у тебя интересное.
– Удали.
– Вряд ли.
От подобной наглости паренек опешил, и Сашка не удержался, добавил:
– Тебе какая разница вообще? Ты же вроде прыгать собрался, так? Вот и прыгай. А я потом твою фотку на стоках продавать буду.
– Ни хрена себе ты козлина!
Сашка с трудом подавил улыбку.
– Я тебя по-человечески прошу, удали. – В голосе паренька звучала нарастающая злость.
– Это что, последняя воля умирающего? – продолжал издеваться Сашка.
– А если и так?
– Если так, то я не твой нотариус, мне плевать на твою последнюю волю. – Он снова примерился и пару раз щелкнул. Мимика у пацана грандиозная, надо признать. На Западе его уже давно заманили бы в рекламах сниматься. Поди, еще и знаменитым бы стал…
– Слушай, а шагни чуть левее, чтобы в кадр Свято-Троицкий собор попал, а? – Сашка махнул рукой на сверкающие под солнцем золотые купола и белоснежные стены. – Красноречивый получится снимок, многозначительный. Ты, кстати, в курсе, что раньше на месте этого храма стояла недостроенная высотка, с которой постоянно сигали твои кореша?
Парень всерьез колебался – то ли наконец прыгнуть, то ли затеять драку и прыгнуть уже потом.
Сашка уселся на парапет и молча уставился на него.
– Ты чего сел? – Незнакомец начинал терять терпение.
– Ничего, отдыхаю. Я тебя отвлекаю, что ли?
