скачать книгу бесплатно
Уже стемнело, когда Руслан покинул душное помещение, где его держали несколько часов, и вышел на улицу. Следователь привел его в кабинет и вышел. Затем вернулся и какое-то время занимался своими бумагами, в упор игнорируя Бажина, вероятно, для того, чтобы заставить его нервничать. Наконец Петренко оторвал голову от документов и спросил:
– Догадываетесь, почему вас вызвали?
Дешевый психологический трюк, к тому же незаконный. Руслан усмехнулся:
– Почему бы вам не объяснить, в качестве кого меня будут допрашивать – это во?первых. И разъяснить мне мои права – это во?вторых.
Такой подкованности следователь явно не ожидал и на мгновение смутился. После чего продолжил куда доброжелательнее.
Собственно, расспрашивали Бажина о небольшой стычке в баре неделю назад. Парня, который к нему цеплялся, обнаружили мертвым, и сейчас опрашивали всех возможных свидетелей. Ничего дельного Руслан не сказал, просто описал тот вечер в баре, стараясь не упустить какие-либо детали.
На улице было сыро и серо. Может, летом в городке и чудесно, но зима здесь пренеприятная. Мимо по разбитому асфальту промчалась машина, едва не окатив Руслана грязью, он успел отскочить в сторону, но угодил одной ногой в подтаявшую снежную лужу. Кроссовок тут же промок насквозь, потяжелел. Руслану померещилось, что большое враждебное существо с узкими венами улиц и переулков обхватило его лодыжку и пытается утянуть в свое голодное чрево.
Возвращаться домой не хотелось: спать еще рано, а развлечений не имелось. Он постоял, раздумывая, и повернул к «Кроличьей норе». Пока это было единственное место в городе, где наваждение отступало.
Посетителей было мало: парочка влюбленных да небольшая компания за дальним столиком. Он разместился у барной стойки и заказал пиво.
– Выглядите усталым, – по-свойски прокомментировала знакомая официантка.
– Провел полдня в полиции. – Руслан бросил взгляд на ее глубокое декольте и снова подумал, что неплохо бы завести знакомство поближе.
– Едва приехали и уже во что-то вляпались? – Лика протянула ему бокал и картонную подставку.
– Хотели знать, о чем мы повздорили с парнем, которого недавно убили.
Лика мгновенно помрачнела, словно тень легла на ее хорошенькое лицо. Она тяжело вздохнула:
– Это такая трагедия… Хороший был парень…
– Вы его близко знали? – Руслан внимательно посмотрел на женщину. – Сочувствую вашей потере.
Повисла пауза.
– Вы здесь одна управляетесь? – он сменил тему. Настроение было и без того паршивое, и портить его еще сильнее неприятными разговорами не хотелось.
– В основном, – благодарно откликнулась блондинка. – Посетителей сейчас мало. Нанимаю сотрудников к началу сезона.
Они перекидывались ничего не значащими фразами, не замечая, как бегут минуты. Последние посетители расплатились по счету и покинули бар, а Руслан никак не мог собраться с духом, чтобы выйти в неприветливую стылую ночь. Он давно не чувствовал себя так неуютно. Вернее, когда-то, в прошлой жизни, это было его привычным состоянием. Но сколько времени минуло с тех пор. Он изменился, стал способен за себя постоять. И тем неожиданнее, неуместнее казалось накатившее дежавю.
– Извините, – наконец выдавил он. – Вам уже закрываться пора, а я тут прилип к стойке как паразит. Вы таких клиентов, наверное, терпеть не можете. – Он достал из кармана брюк портмоне.
– Вы правы по обоим пунктам, – весело тряхнула белокурыми волосами Лика. – Но признаться, ваше общество не самое утомительное. Так что все в порядке.
Он протянул несколько купюр, пожелал ей спокойной ночи и направился к двери. Но на полпути обернулся:
– Уже поздно. Как вы доберетесь до дома? Может, вас проводить?
– Было бы неплохо, – без жеманства согласилась она. – Дайте мне пару минут.
Лика жила в пятнадцати минутах от кафе быстрым шагом, но они, не сговариваясь, выбрали неторопливый темп, чтобы растянуть короткую прогулку. Тусклые фонари плохо освещали темную узкую улицу, рассеивая свет высоко над головой. Лика споткнулась о торчавшую из тротуара плитку, схватилась за руку своего спутника и больше не отпускала.
– Вам нравится здесь жить? – спросил Бажин, пытаясь абстрагироваться от чавкающего звука под подошвами ботинок.
– Нравится. – Лика качнула головой, и ее длинные серьги приглушенно звякнули.
– Чем? Тут ведь довольно уныло.
– Разве? – Ее тонкая бровь удивленно взметнулась вверх. – Вот послушайте. – Она остановилась. – Слышите?
– Не хочу показаться идиотом, но я не понимаю, о чем вы, – глупо улыбнулся он.
– Море. Оно здесь повсюду. До него еще идти и идти, но если постараться, можно услышать отдаленный хруст гальки, когда волна откатывает назад. И запах. Зимнее море пахнет по-особенному.
– Не люблю море, – слова прозвучали резче, чем следовало. Руслан поспешил добавить: – Мне не нравится то, что не поддается контролю.
Лика с интересом уставилась на парня.
– Вы не в восторге от нашего города?
Он пожал плечами, предпочитая уйти от ответа.
– Вам нужно найти себе развлечение.
– Это прямое приглашение или пока только намек? – хмыкнул Руслан.
– Еще не решила, – хихикнула Лика, плотнее прижимаясь к нему. Тонкая курточка не очень-то спасала от промозглого холода. – А если серьезно, я имела в виду другое. Вы же к спорту имеете отношение, да?
– С чего вы взяли?
– Не от природы же у вас такие бицепсы?
Руслан обнял Лику за талию, с легкостью оторвал от земли, перенося через лужу, и аккуратно поставил на ноги.
– Когда это вы рассмотреть успели?
– Вы который вечер в баре отираетесь, глаза мне мозолите.
Руслан театрально склонил голову:
– Виновен. Исправлюсь.
– Не надо исправляться. Я уже к вам привыкла. Можете и дальше мозолить мне глаза, – великодушно разрешила Лика. – К слову, у нас в городе есть хорошая секция бокса. Может, вам туда наведаться? Будет чем занять вечера.
Руслан метнул на нее быстрый взгляд, пытаясь прочитать, что кроется за ее словами. За последние сутки ему уже дважды рекомендовали сходить в пресловутую секцию. Простое совпадение? Не то чтобы Бажин не верил в совпадения. Просто именно сейчас они казались маловероятными.
Оставшийся путь прошли молча. Руслан никак не мог расслабиться, а Лика, почувствовав его напряжение, предпочла не докапываться. У подъезда они попрощались. Металлическая дверь открылась и гулко захлопнулась за девушкой. Бажин постоял, сунув руки в карманы брюк, развернулся и быстро двинулся в сторону своего жилища.
Ночью ему снились кошмары.
* * *
Он выбрасывал кулаки с таким остервенением, что, казалось, еще минута, и прочные усиленные швы боксерского мешка разорвутся, как шелковые ниточки. Он вновь и вновь впечатывал в жесткую поверхность груши стертые костяшки, не замечая проступившую через бинты кровь. При каждом ударе рука отзывалась вспышкой боли, будто в ладонь вонзались тысячи мелких иголок. Но эта боль не злила, не раздражала, а помогала примириться со смертью друга. Если с таким вообще возможно примириться.
– Василий, полегче! – Пальцы тренера легли на его плечо и ощутимо пожали.
Прицеп не отреагировал и продолжил молотить грушу.
– Брейк, я сказал! – Иваныч рявкнул так, что шумный зал на мгновение затих. И Василий невольно подчинился. Остановился, посмотрел на тренера шальными глазами.
– Остынь, – повторил Сомов. – Посиди на скамейке.
Прицеп послушно кивнул и поплелся к лавке у стены. Сел, уперся локтями в колени и уронил в ладони лицо. Сердце бешено стучало, в ушах шумело. Он закрыл глаза и попытался представить, что ничего не случались. Димка по-прежнему жив, и все в порядке. Послезавтра они поедут в краевой центр, как и планировали, чтобы оторваться на полную катушку с теми двумя девчонками… А в субботу протестируют усложненную Иванычем полосу препятствий, не упустив возможность посоревноваться друг с другом в скорости. В прошлый раз Малыш его обогнал, и сейчас Василий намеревался уравнять счет.
– Вась, – раздался над ухом женский голосок. Сашка стояла рядом и взирала на него с нескрываемым сочувствием. – Ты в порядке?
Иллюзия, возникшая в воображении, лопнула мыльным пузырем. Никуда они с Малышом не поедут. И не побегут. Они больше никогда не сделают ничего вместе. Потому что он умер. Взял и умер.
– Нет. – Василий вскинул на девушку злой взгляд. – Я не в порядке! Но не надо лезть со своей жалостью, когда тебя не просят!
– Дурак ты, – мягко проговорила Сашка. – Все переживают за тебя. Если я могу чем-то помочь…
– Ты умеешь воскрешать мертвых? – Он саркастически скривился. – Нет? Тогда ты не можешь ничем помочь.
– Александра! – окликнул девушку Иваныч. – Будешь языком чесать или вернешься к тренировке?
Сашка помялась в нерешительности, явно желая сказать товарищу что-то ободряющее, но, так ничего и не придумав, вернулась в зал.
После гибели Малыша прошло чуть больше недели, слишком короткий срок, чтобы смириться с утратой. Они дружили с детства, вместе росли и взрослели. Никуда друг без друга. По малолетству каких только глупостей не делали. Однажды забрались на третий этаж и сиганули в огромную кучу листьев, собранных дворником. Ваське ничего – приземлился мягко, выбрался из кучи, отряхнулся. А Димка упал неудачно, сломал ногу. Какой это был класс? Шестой? Малыш две недели валялся в больнице, какой-то сложный был перелом. А Васька прогуливал уроки, чтобы каждый день навещать товарища. Учителя ставили неуды за неявку в школу, да разве его это волновало? Вместе потом писали пропущенные контрольные.
А однажды – лет пятнадцать им было? – шатались по городу. Поздняя весна, туристов уже полно. Возле центрального гастронома столкнулись с Елкой, так местного бомжа звали, потому что на нем вечно что-то висело: мусор, ветки, солома какая-то. Васька тогда возьми да скажи Малышу: «Сложно представить, каково это – быть бездомным». Димка тогда замер как вкопанный, глаза загорелись, видно, идея его посетила. Потом загадочно улыбнулся и сказал, что нужно срочно сгонять на родительскую дачу.
Такой дикий энтузиазм у друга проявлялся нечасто, так что Василий лишних вопросов не задавал, чтобы самому себе не испортить сюрприз. На даче Малыш зашел в сарай и начал копаться в ящиках, доставать оттуда старые шмотки. Тут-то все и стало понятно.
Они слонялись по центральным улицам, распугивая народ своим видом – драная одежда, взлохмаченные волосы, грязные руки (хорошенько потерли их землей). Для пущей правдоподобности подбирали стоявшие возле лавок и мусорных баков бутылки, еле сдерживаясь, чтобы не заржать. Одна сердобольная румяная баба, расчувствовавшись, даже полтинник всучила, чтоб беляшей поели. Они уже направлялись к пункту сдачи стеклотары, когда повстречали директора школы. Тот сразу всполошился: мол, как же так, почему не говорили, что в семье проблемы?
Они тогда хохотали так, что чуть животы не надорвали. А директор думал, что это нервное, даже в поликлинику предлагал сводить. Добрейший человек.
Все считали, что в их паре лидер Малыш, а Васька – ведомый. Даже прицепом его называли. Но он не обижался. Он-то знал, как было на самом деле. Без его поддержки Дима действовал редко. Товарищ был способен на многое, если его регулярно пинать под зад.
Василий улыбнулся, вспомнив, каким нерешительным бывал его друг. Если нравилась какая-то девчонка – сразу впадал в ступор и вел себя как ботаник. Прицеп частенько брал инициативу в свои руки, помогал познакомиться. Обычно все заканчивалось удачно. Разве что с Анжелой у Малыша никак не складывалось. Упертая тетка.
Улыбка исчезла с его губ. В памяти всплыл их последний вечер в «Норе», когда Димка едва не подрался с чужаком. Тот вел себя достойно, но друг словно с цепи сорвался – все его раздражало.
– Не знаю, что за хрень происходит, – признался ему тогда Малыш, косясь в сторону барной стойки, у которой восседал незнакомец. – Бесит он меня. Не могу спокойно находиться рядом.
Тогда Василий не придал этому значения. Списал все на банальную ревность. Чужак подкатывал к Анжелике, понятно, почему Малыш негодовал. Но пару дней назад Прицеп снова вспомнил слова товарища. И теперь они воспринимались уже иначе.
Иваныч сильно заинтересовался незнакомцем и даже навел о нем какие-то справки. Ему же велел приглядывать за чужаком. Шпионить за ним круглые сутки у Василия возможности не было, но все-таки он находил пару часов в день, чтобы проследить за его передвижениями. И чем больше он сосредотачивался на объекте слежки, тем острее проникался навязчивым, неприязненным ощущением. Что-то неуловимо выделяло чужака из толпы. Но что именно?
Иваныч не говорил прямо, хотя, очевидно, подозревал его в убийстве Малыша. Сначала эта мысль показалась Василию дикой, как, впрочем, и сам факт гибели друга. Но какая-то идея настойчиво пробивалась сквозь подсознание. И сегодня Василий наконец смог внятно растолковать ее.
А что, если Малышу не просто не нравился чужак? Что, если он предчувствовал смерть от его руки? Попахивало мистикой, и все же Прицеп не спешил отказываться от этого предположения. Мозг человека до сих пор толком не изучен. Иногда он способен проецировать невероятные вещи. Возможно ли, что каким-то образом, по неуловимым деталям, мозг Малыша рассчитал грозящую опасность и старался предупредить об этом единственно возможным способом – интуицией?
Есть шутка, что боксер – это человек, у которого правая рука срабатывает намного быстрее, чем мысли. Только Малыш не был обычным боксером. Да и никто в секции не был. Иваныч учил их большему, чем просто махать кулаками. Он учил их соображать, жить осознанно. А еще не проходить мимо несправедливости, не оставлять негодяев безнаказанными.
Если чужак виновен в смерти Малыша, они это выяснят. И тогда ничто не спасет убийцу от заслуженной кары.
Тем вечером Василий покинул бар спустя пять минут после Малыша. Они пересеклись в условленном месте, переоделись, сели в машину и поехали на задание. Информация была проверенная – вечеринка окончилась, сигнализация и камеры отключены. Они с легкостью пробрались на территорию особняка. Все сделали быстро и чисто. Малыш слишком высокий и заметный, поэтому выполнял теневую работу – держал в захвате. А Василий осуществлял непосредственный процесс.
Артурчика в городе знали хорошо. Проблемы начались около года назад. Сперва одна девушка принесла в полицию заявление об изнасиловании. Якобы сын известного предпринимателя напоил ее и воспользовался моментом без ее согласия. Тогда уголовное дело не завели – девушка отказалась от претензий. Затем еще одна девчонка обвинила Артурчика в изнасиловании. Поднялась шумиха, подключилась пресса. Но неожиданно пострадавшая забрала заявление и от комментариев отказалась. То, что девушкам предложили щедрый откуп, понимали все. Но доказать не могли.
А затем поползли слухи, что насилию подверглась третья девочка, на сей раз несовершеннолетняя. Родителям она не признавалась, жаловалась подружкам. Сашка с ней разговаривала, и та с готовностью показывала синяки и, давясь слезами, рассказывала подробности. Дальше оставлять без внимания подобное беззаконие не представлялось возможным. Преступник заслуживал наказания. Они с Малышом обошлись с Артурчиком довольно мягко, скорее предупредили, чем наказали по-настоящему. Но почему-то не вызывало сомнений, что тот откажется от дальнейших непотребств. Они ему популярно объяснили, что кое в чем деньги бессильны.
С задания они возвращались в приподнятом настроении. Хорошие поступки воодушевляют. Ты кажешься себе лучше, честнее, а на окружающий мир глядишь снисходительно и без претензий. На это состояние подсаживаешься, как на наркотик. Хочешь испытать его снова, почувствовать пружинящую энергию, от которой тело становится невесомым, а голова легкой. И проблемы отступают на задний план, и будущее не пугает, и прошлое не тревожит. Есть только упоительное мгновение настоящего, в котором ты поступаешь правильно.
Они попрощались с Малышом и разошлись по домам. На следующий день созвонились, потрепались ни о чем. А еще через день Василию сообщили ужасное известие. Никогда в своей жизни он не слышал ничего страшнее этих трех слов: «Димку, Малыша, убили!»
– Отрабатываем десять минут, затем меняемся местами! – крикнул Иваныч, подходя к Василию и усаживаясь рядом.
Сомов молчал и наблюдал за тренировкой, изредка комментируя и поправляя ошибки, и со стороны могло показаться, что он полностью поглощен этим занятием. Но Прицеп знал, что это не так. Тренер поддерживал его, избегая лишних слов, а именно это сейчас и требовалось. Пульс выровнялся, дышать стало легче.
Иваныч словно почувствовал перемену, встал.
– Давай ОФП поделай, – хлопнул его по плечу и вернулся в зал. – Самсонов! Не крути башкой по сторонам, пропустишь самое интересное!
Василий размотал испачканные кровью эластичные бинты, оставил их на скамейке и направился к перекладине, чтобы начать с подтягиваний. В этот момент в дверях появился чужак. Потоптался в нерешительности, изучая обстановку, и несмело шагнул внутрь. Встал у стены, не решаясь к кому-либо обратиться – тренировка была в полном разгаре. Иваныч заметил его сразу, но подошел лишь спустя пять минут. Прицеп успел сделать несколько подходов на подтягивания и теперь напряженно вслушивался в их беседу, пытаясь хоть что-нибудь разобрать.
* * *
– Словом, группа довольно продвинутая, – подвел итог Сомов. – Но, судя по твоим рассказам, кое-какая подготовка у тебя имеется, так?
Бажин кивнул.
– Тогда переодевайся, вон комната. – Он указал рукой. – И выходи, прикидку сделаем.
Парень снова кивнул, подхватил с пола спортивную сумку и исчез за дверью раздевалки. Сомов постоял, раздумывая, затем повернулся к залу и окликнул русоволосого парня с веснушчатым лицом:
– Патрикеев, подойди!
Иваныч был единственным, кто звал его по фамилии. Остальные уже давно использовали сокращенную версию – Патрик. А некоторые считали, что это его настоящее имя. Хотя на самом деле Патрикеева звали Петя.
– Сейчас новенький выйдет, встанешь с ним на ринг. Он потяжелее, но, думаю, проблем у тебя не возникнет. Пощупай его, погоняй осторожно, без фанатизма. Возьми из подсобки вторую пару перчаток.
– Понял, – коротко ответил Патрик и пошел за перчатками.
Сомов проводил его взглядом, думая о своем. На завтра намечалось важное мероприятие, и он постоянно отвлекался на мысли о предстоящем событии. Он тряхнул головой, заставляя себя переключиться.
Пока новенький разминался, Сомов исподволь наблюдал за ним, и не он один. Все остальные нет-нет да бросали в его сторону любопытные взгляды. В старшую группу новички попадали нечасто. Почти никогда.
