скачать книгу бесплатно
– Не-а! – хохотнул Пашка,
– Сказал, что вашу квартиру ещё не телефонизировали! А адреса, мол, не знаю, ты не с мамкой живёшь. Но ведь он не отстанет! А я могу не удержаться… Может ты, Алька, того… приласкаешь меня, тогда я покрепче в своей твёрдости буду, а?!
– Да пошёл ты!!! – толкнула его сильно в грудь Алина, тем самым разорвав цепь из Пашкиных рук, прижимающих её к стене дома.
– Да шуткую я, шуткую! – обиженно кричал ей вслед сосед:
– Алька, дай хоть поцелую! Не жмись! А с Халимом я договорюсь, другую девку найду, посговорчивее!
Оставалось три дня до окончания длинных новогодних каникул. Алина торопилась на встречу с подругой Натальей, которая уже сегодня в ночь собиралась вернуться в Омск. У подъездной двери снова стоял хмурый Пашка. На этот раз он был абсолютно трезв и очень серьёзен.
– Слышь, Алька, – сказал он, – я честно пытался, но Халим хочет только тебя. Сказал, что в твоих интересах прийти самой. Мужик он шибко серьёзный, из-под земли достанет, если захочет, за волосы тебя к нему приволокут! Но лучше, чтоб полюбовно…
– Он кто? – спросила Алина, – Бандит?
– Ну, какой бандит… – поморщился Пашка,
– Сеть ресторанов у него в городе, наездами он здесь. В Узбекистане семья, дети взрослые. Хочет, чтобы ты здешней… ну, типа жены ему стала… ждала… квартиру купит тебе… Подумай, Алька, – зашептал он ей прямо в лицо, – ведь, если согласишься, будешь, как сыр в масле, кататься!
– Паш, не гожусь я для этой роли, понимаешь? Может кому-то за счастье это предложение будет, а меня колбасит который день от этой встречи. Пусть оставит меня в покое!
– Ну-ну! Как знаешь! – Пашка сплюнул на снег и добавил:
– Корчишь из себя целку…
Встретившись с подругой, Алина пересказала ей разговор с Пашкой.
– Сваливать тебе надо, – серьёзно сказала Наталья,
– Поехали, рыба моя, со мной в Омск!
«Рыба моя» – было любимое Натальино обращение к очень близким людям любого пола.
– Что ты вообще со своими мозгами делаешь в этом кооперативе?!
– Кому мои мозги вообще нужны? – горько усмехнулась Алина.
– А в кооперативе я спецодежду шью. Партию заканчиваю, должны заплатить неплохо!
– Спецодежду она шьёт! – Наталья закатила глаза к потолку, – В Омске Технологический институт есть, поступить легче, чем здесь, технологом станешь, и никакой богатый узбек тебя достать не сможет!
– Приезжай, помогу тебе всем!
– Ладно, Наташка, авось рассосётся всё само собой, – вздохнула Алина,
– Ну, а не рассосётся – приеду!
Как оказалось позже, не рассосалось.
В начале февраля в ателье, где работала Алина, раздался телефонный звонок. Заведующая выглянула из своего кабинетика, где на её столе стоял телефон, и закричала: – Алина! Тебя к телефону! Да недолго, звонок жду от поставщика!
Алина подошла, взяла трубку и чуть не выронила её, услышав голос Халима.
– Что ж ты от меня прячешься, девочка? – с угрожающей ноткой спросил Халим.
– Откуда вы узнали, где я работаю? – голос Алины дрожал и срывался.
– Не смеши меня! Я знаю про тебя всё! Знаю, где работает твоя мать, где ты живёшь…
– Зачем я вам?
– Мне с тобой было хорошо, ты меня завела! И если я хочу тебя, значит ты подчинишься. Но я не сторонник насилия. Даю тебе три дня, чтобы ты добровольно ко мне пришла. Потом применю силу!
Алина положила трубку на стол и на негнущихся ногах пошла к своему рабочему месту.
После работы она зашла на почту рядом с домом, где находился междугородний телефон-автомат, и наменяв мелочи в кассе у оператора, вставляя монетки в прорезь автомата, смогла дозвониться в Омск подруге.
– Твоё предложение в силе, я могу приехать? – спросила Алина, – Мне надо… срочно… я только получу на работе деньги и расчёт…
Наталья дала подруге необходимые инструкции:
«Ехать надо в ночь, скорым поездом, он ходит по чётным дням. Остальные поезда останавливаются возле каждого столба. Лучше переплатить, но доехать за двенадцать часов.
А билет заранее покупать не надо, поезд проходящий, Москва – Владивосток, билет надо взять минут за сорок до отправления. Утром я тебя встречу.»
Глава 7
Все оставшиеся дни в своём городе Алина прожила в страхе.
Она шла домой и боялась, что её кто-то ждёт, чтобы скрутить и увезти к Халиму. Когда она находилась в доме, то боялась, что за ней придут. Когда надо было выйти из дома, она предварительно выглядывала в окно, выискивая во дворе незнакомую машину или незнакомых подозрительных людей.
Алина устала от этого напряжения. Ей некому было рассказать о своих переживаниях, потому что тогда надо было объяснить, как она во всё это вляпалась, а это было стыдно. Алина осунулась и, как ей справедливо казалась, подурнела. Даже всегда равнодушная к её состоянию мать сказала утром, взглянув недовольно на бледненькое лицо дочери:
– Отвратительно выглядишь! Не залетела часом?! Смотри, мне тут только маленьких засранцев не хватает!
Сегодня Алина получила полный расчёт в швейном кооперативе, где работала, сочинив историю про больную тётушку в другом городе, которой срочно нужен уход. Ей пошли навстречу, но до семи вечера она ещё сидела за швейной машиной и заканчивала пришивать карманы к строительной робе.
Домой пришла к восьми часам, уже по темноте, и у неё было всего лишь полтора часа, чтобы собрать сумку и уехать на вокзал, пока домой не вернулась мама.
У Венеры был очередной «непьющий» период. Магазин закрывался в девять часов вечера, полчаса уходило на дорогу домой.
Когда период был «пьющий», то мама с коллегами зависали в районе арки соседнего дома, где скрытая от посторонних глаз разросшимся кустарником, а в зимнее время запорошенная снегом, стояла длинная садовая скамейка, а перед ней парочка деревянных ящиков, попросту говоря – тара из под водки, которая служила тёткам импровизированным столом.
И тогда мама могла появиться дома ближе к полуночи. Приходила агрессивно настроенная, шумно сбрасывала обувь с ног, и для порядка отругав по какому-нибудь поводу неблагодарную дочь, падала с чувством выполненного материнского долга на кровать и проваливалась в сон.
Но сегодня был «трезвый» период. Алина достала с антресолей большую сумку, объём которой увеличивался, если расстегнуть молнию у самого днища, и заметалась по комнате.
Комплект постельного белья, немногочисленное бельишко и колготы, пара свитеров и платьев. Алина забежала на кухню: любимая кружка, старенький нож, ложка и вилка. Под руку попалось тёрка, и она тоже полетела в сумку, как предмет первой необходимости в будущем, ведь ей придётся на новом месте устраивать свой быт, и она будет готовить!
Пройдёт много лет, но эту тёрку, непонятно зачем прихваченную из дома, Алина будет всегда помнить!
Любимый Алиной белый пуховик, совсем новый, тоже уместился в сумке. Она подумала, что не будет его надевать в дорогу, вдруг на новом месте будет совсем сложно, и ей придётся его продать…
Сложила конспекты, по которым готовилась поступать в Университет… Как знать… Наталья упоминала Технологический институт….
Маме Алина написала записку:
«Не теряй меня, сегодня останусь ночевать у Наташи».
Венера знала, что Наталья приехала на каникулы и что девчонки проводили вечера вместе, а вот об отъезде, о том что подруга дочери уже уехала в Омск, мама не знала.
Ровно в двадцать один час двадцать минут Алина вышла из дома и поспешила к остановке троллейбуса, который менее, чем через полчаса, привёз её на железнодорожный вокзал. Без проблем получилось взять билет на проходящий скорый поезд. Она даже успела позвонить Наталье и сообщить ей номер вагона.
В двадцать три ноль пять поездной состав тронулся с первого пути.
Самое странное, что Алина в плацкартном вагоне оказалось одна. Она и проводница. Возможно, у проводницы была сменщица и она отсыпалась после своей смены. Но Алина её не видела. За окном в темноте некоторое время ещё сверкали городские огни, но и они скоро исчезли.
«Тук-тук, та-та, тук-тук, та-та» – выбивали свой ритм колёса поезда.
Наверное, если бы в вагоне были ещё люди, это бы отвлекло бы Алину от грустных мыслей. Всё, что с ней происходило, казалось просто нереальным. Девушка и хотела бы уснуть, но ей было жутко и неуютно.
Её мучили всякие мысли и сомнения. Как она там будет, в незнакомом городе? А вдруг Наталья её не встретит? Что тогда?
Было уже утро, когда на станции Ишим в вагон вошли двое мужчин. Они были в кожаных плащах и со спортивными сумками. Плащи смотрелись новыми и необмятыми, и потому Алина решила, что едут они с большой барахолки, что дислоцировалась в Ишиме в эти годы.
Мужчины пробежались по всему плацкарту и, обнаружив лишь одну пассажирку, решительно вторглись в её пространство.
– У вас билеты на эти места? – наивно спросила мужчин Алина.
– На эти, на эти! – гоготнул один из них, очень высокий мужик с бритой головой.
На месте чёлки был оставлен короткий ёжик, немного комично выглядевший, если бы не злые, холодные глаза на худом, со впалыми щеками лице. Второй был плотный, чернявый, с карими глазами, при разговоре у него во рту, ощерившимся в подобии улыбки, блестел зуб, одетый в золотую коронку.
Мужчинам было лет по сорок, так решила Алина.
– Чаю нам принеси, красавица! – обратился второй, плотный, к проходившей мимо проводнице. Поезд тронулся, и проводница шла открывать туалет.
Алина решила, пока мужчины располагаются, сходить покурить в тамбуре, а потом зайти в туалет и умыться. До Омска оставалось часа четыре, уснуть с новообретёнными соседями всё равно не получится, так хотя бы в порядок себя привести. Она взяла полотенце, повесила маленькую сумочку с документами и деньгами на плечо и пошла по направлению к туалету.
Пока Алина курила в тамбуре вагона, плотный мужик тоже вышел в тамбур и закурил папироску с характерным запахом какой-то травы. Он так тяжело молчал, разглядывая хрупкую девичью фигурку, что Алина поспешила выйти и скрыться за дверями туалета. Но мужик поспешил за ней и, сунув свою крепкую ногу в проём двери, не дал Алине защелкнуть задвижку.
– Что вы делаете, отпустите дверь! – закричала Алина, вернее, ей показалось, что она закричала, потому что горло словно сковало от страха, а тело покрылось липким потом.
И в этот момент грохнула дверь тамбура, в вагон вошли мужчина в железнодорожной форме с рацией в руке и ещё одна проводница.
Мужчина в форме успел увидеть испуганное лицо Алины, просчитал в момент ситуацию и грозно сказал:
– Эй, мужик, не борзей, милицию вызову! Хочешь в чистом поле выйти?
Плотный выругался, отпустил дверь туалета и пошёл по вагону вразвалочку, всей своей спиной выражая презрение и злобу…
Алина закрыла трясущимися руками задвижку туалета, подняла упавшее с плеча полотенце и долго смотрела на себя в мутное, замызганное зеркало над ржавой, железной раковиной.
Затем смочила пальцы водой и растёрла ими по щекам слёзы.
«Тук-тук, тук-тук, та-та, та-та» – пели колёса, и в такт им стучало испуганное сердце Алины.
Вернувшись в своё плацкартное купе, Алина молча вытащила свою сумку с вещами из-под полки и перебралась в самый первый отсек, рядом с купе проводников. Ей никто не препятствовал, возможно от того, что мужчина в железнодорожной форме, видимо, какой-то старший в этом поезде, стоял у титана с кипятком и разговаривал с проводницами.
Когда Алина переселялась, они умолкли и молча смотрели на её передвижения.
– Вот так будет лучше! – одобрительно сказал мужчина в железнодорожной форме Алине и, повернувшись к проводнице, сказал:
– Присмотри за девочкой!
– Мы с ней сейчас почаёвничаем, – улыбнулась та Алине.
В Омске опасные мужики вышли первыми, но не ушли от вагона.
На перроне Алину встречала Наталья. Плотный вразвалочку подошёл к ней и, хлопнув подругу по плечу, скомандовал:
– Слышь, ты! Привезёшь сегодня девочку в девять вечера к памятнику на площадь!
– Щаз! – огрызнулась Наталья, стряхивая руку мужика со своего плеча, – Шнурки поглажу!
И подтолкнула Алину к выходу с перрона в сторону высокой, крутой лестницы на виадук, с которого они попали на привокзальную площадь, где Наталья остановила такси.
Глава 8
Преувеличенно весело разговаривая и обнимая Алину, Наталья в такси рассказала подруге, что везёт её к своей приятельнице Татьяне, которая одна снимает двухкомнатную квартиру в Правобережном районе Омска.
Как рассказала Наталья, весь Омск делится на Правобережный и Левобережный районы. Правобережный, более старый, очень
похож на район Уралмаша в Екатеринбурге.
Левобережная сторона города является более новой и престижной. Сама Наталья с бабушкой тоже живёт на правой стороне, но в местечке более старом, чем то, где снимает квартиру Татьяна.
Татьяна оказалась простой деревенской девкой и, при этом, культуристкой. Она реально ходила качаться в спортивный клуб, который находился в этом же доме. А так как в этом клубе Татьяна проводила всё своё свободное время, то не могла упустить возможность снять квартиру в этом же доме, пусть даже и двухкомнатную. Она и согласилась на соседку по квартире, чтобы поделить расходы. Работой Татьяна сильно себя не напрягала, возила из деревни мясо, которое сдавала на ближайшем рынке, там же и подрабатывала продавцом в цветочном отделе.
Не привыкшая к особой роскоши, Татьяна абсолютно не нуждалась во второй комнате. Там и мебели-то не было, одна кровать. Впрочем, кроватью это сооружение можно было назвать с большой натяжкой:
на полу лежала панцирная сетка, а уже на неё были брошены несколько ватных матрасов.
И всё! Ни шкафа тебе, ни полочки! Зато в этой комнате был балкон, что очень устраивало Алину, которая в тот момент частенько покуривала.
Приученная к порядку ещё в круглосуточном детском саду, Алине было важно создать подобие порядка и уюта даже в этой пустой комнате и куда-то сложить стопочкой вещи из сумки.
Обнаружив на кухне облупленную полированную доску, оставшуюся от какой-то мебели, видимо, уже развалившейся, Алина положила доску на пол и уже на неё стопочками пристроила вещи из сумки.
