скачать книгу бесплатно
Из тумана холодного прошлого
Окунаюсь в горячий туман»
– Взяли-то всего две квартиры, а куш уже хороший был. Представляешь! Я раньше столько бабла в руках не держал. Бухла немерено, девки, шалавы всякие, сами ноги раздвигают – не жизнь, а малина. Я тогда про всё забыл, и про колонию, и про то, что завязать собирался. Даже про матушку забыл. А ведь хотел вырвать её из жизни этой поганой, подарков накупить, старость обеспечить ей достойную. А тут ещё, представляешь, встречаю как-то Славку Игнатьева. Тогда я ещё думал, что это он меня по малолетке мусорам сдал. Едет, сволочь, в новых "Жигулях". Очки тёмные, пальцы в перстнях. Вот, думаю, на заводе у станка так не прибарахлишься. Наверняка барыжничает Славка. Он, значит, в кабак заходит, я на улице жду. Целый день прождал. Выходит он оттуда пьянёхонек, с бабой в обнимку. А баба хоть и старше его выглядит, но не потасканная вовсе, не шалава какая-нибудь, ухоженная вся, в украшениях золотых. Вот тогда я и понял, где бабки настоящие вертятся, а мы с Шестом всего лишь мелкие домушники. Ещё сильней на Славку обозлился – я, блин, там срок по колониям мотаю, а он здесь, не зная забот, жизнью наслаждается. Баба, значит, за руль, она потрезвее его оказалась, и поехали они по трассе, что за город ведёт. Я частника тормознул и за ними. Приезжаем мы в посёлок дачный, я такого не видал раньше. Забор, шлагбаум, будка полосатая и никаких вывесок с названием. Что за дачи, не разберёшь. Охранник нас не пустил, пропуск потребовал. Пришлось за поворот отъехать. Частника отпустил, а сам через забор. Еле успел засечь, в который двор они заехали. Вот и решил я тогда дачу ихнюю обнести.
«Эх, за веру мою беззаветную
Сколько лет отдыхал я в раю,
Променял я на жизнь беспросветную
Несусветную глупость мою»
Генка Шест на дело идти отказался, дачи, говорит, серьёзные, с охраной. Меня же, дурака, заело. Мести хотел, вот и решился идти один. Короче, взяли меня на месте преступления. Я даже притронуться ни к чему не успел, а мне пятерик припаяли.
– Чё так строго?
– Баба та, мымрой горкомовской оказалась. А Славка в любовниках ходил у неё, вот и прибарахлила она его.
– Ну ты Филин, блин, даёшь. А чё, на самом деле Славка сдал тебя по малолетке?
– Да нет. Я потом у одного знающего сидельца пробил, когда на зоне оказался. По всем раскладам Славка ни причём. Там другие ходы оказались.
ГЛАВА 4
Как оказалось, чтобы завязать с воровской жизнью, надо начинать, как говорится, с нуля. Даже не с нуля, а вообще с минуса. В хорошие места на работу не брали, не брали даже подсобным рабочим – кому нужен бывший зек, да ещё с воровскими статьями. Худо-бедно удалось устроиться на автомойку – воистину каторжный труд, нисколько не лучше, чем на зоне в исправительной колонии пахать. С утра и до вечера в сырости и грязи, а зимой ещё и промозглый, пронизывающий до самых костей холод. Да и заработок-то не очень – даже на маломальскую машину не скопишь, тем более дом не отстроишь. Что и удалось Вадику, так это сносно приодеться, благо в те годы повсюду функционировали стихийные вещевые рынки, где можно более-менее прибарахлиться по приемлемым ценам. Отец, продолжая беспробудно пить, деградировал окончательно. Теперь даже на завалинке не сиживал, а валялся пьяным у себя в комнате и дымил сигарету за сигаретой. Да и мать. А что мать? От поганой жизни такой, от безысходности, что сопровождала их нищенскую семью, если это можно назвать семьёй, несчастная мама стала частенько прикладываться к стакану. Благо сестра вышла замуж за работящего парня и теперь они живут в доме свекрови.
Блин! Конечно же, не таким представлял себе Вадик возвращение к нормальной полноценной жизни, не такой ужасной ценой. Жизненное болото не хотело выпускать его и его близких из трясины нищеты и безысходности. Блин, и ещё раз, блин! Надо что-то делать…
Вечером на огонёк заглянул Ильдар и когда за ужином друзья опрокинули по паре-тройке стопок горячительной, тот начал рассказывать Вадику про некий склад рядом со строящейся многоэтажкой.
– Блин, Ильдар, зачем ты мне это рассказываешь?
– Всё нормально, брателло, никакого риска. Сантехника в доме уже вся установлена, отделочные работы закончены, а неучтённых материалов гора осталась, и всё это под списание идёт. Представляешь, потом кто-то наварится, тот же прораб ихний. Я его знаю, он ещё тот ворюга, уже два гаража построил и дачу достраивает. Чё ты, думаешь, он на свою зарплату это строит?
Ильдар и раньше подбивал Вадика на всякие там мелкие авантюры, типа прибрать к рукам что-либо, что плохо лежит, да ещё и лежит без присмотра. Друзьям те мелочи обычно сходили с рук, но нынешняя затея Вадику совсем не понравилась. Что-то подсказывало – не надо в это дело ввязываться, бедой пахнет. Видимо, тяжёлый жизненный путь через две тюремных отсидки кое чему и научил.
– Нет брателло. Сам знаешь, по малолетке я на стройматериалах и погорел. Не буду я в этом деле участвовать. Здесь без меня.
– Другого шанса не будет, Вадик. Знаешь, сколько там унитазов осталось, дверей и окон? Там краски и шпатлёвки ещё на целый дом наберётся. Через два дня прораб вернётся и уйдёт товар.
– Прости, друг, не пойду.
Визит милиции не заставил себя долго ждать. Строгий участковый с опером из местной у уголовки бесцеремонно прошлись по двору, проверили пустой сарай, осмотрели сквозь металлическую сетку собачий вольер, даже не побрезговали заглянуть в деревянный сортир, и лишь потом оба вошли в дом, где незваных гостей ожидал Вадик и встревоженная мать.
– Гражданин Филиппов, что вы знаете об ограблении склада строительных материалов на соседней стройке? – сразу с порога задал вопрос участковый.
– Ничего не знаю, начальник, завязал я.
– Может, слышали что? Может, дружки ваши что-нибудь рассказывали? – подключился к расспросу опер.
– Мне нечего вам рассказать.
– А где вы были в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое число?
– Дома был, спал. Вот и матушка подтвердит, да ещё сестра двоюродная, гостила она у нас в те дни.
– Хорошо, проверим, и это тоже проверим.
– Здесь номер моего телефона, если что узнаете, позвоните, – сказал опер, подавая Вадику свою визитку.
– Обязательно позвоню, начальник, – ответил Вадик с нотками сарказма в голосе.
– Ты мне здесь не паясничай, Филиппов, – участковый схватил Вадика за ворот и притянул к себе, – ты у меня всё равно где-нибудь да проколешься, и тогда очередную ходку я тебе обеспечу.
Вадик молчал. А что ему оставалось делать? Теперь он крайний во всех криминальных случаях, произошедших в округе. Теперь милиция к нему первому заявляется. А вдруг узнают, что, а вдруг Вадик имеет к очередному делу непосредственное отношение? А кража стройматериалов, это вообще его, Филиппова Вадима, специализация.
Опросив домашних и понимая, что от Вадика они всё равно ничего не добьются, неприятные визитеры, наконец, ушли.
Ильдар долго не появлялся, да и Вадик, чтобы не засветить друга, не искал с ним встреч. И было чего опасаться. Как оказалось, стройматериалов в ту ночь вывезли целых два грузовика и никаких следов. А Ильдар ещё тот пройдоха, можно сказать крупное дело провернул и всё шито-крыто, и милиции зацепиться не за что. Но стоило Вадику с его-то криминальным прошлым поучаствовать в этом, на первый взгляд надёжном деле, вот тогда бы его точно раскрутили по полной программе, потому как держат его на заметке, потому и пришли к нему первому. А Ильдар? А что Ильдар? Ранее не привлекался, не подозревался, не проходил. От того его и не искали, про него даже не знали.
ГЛАВА 5
– Слышь, дед, продай мне своего москвичонка, всё равно не ездишь на нём.
– Как это «не езжу»? Вот в прошлом годе в деревню за картошкой ездил.
– В том-то и дело, что в прошлом годе. Машина целый год во дворе стоит, сгниёт же.
– Не продам, Вадик, не проси.
Этот диалог уже не первый раз происходил между Вадиком и его соседом по улице, упрямым, как и большинство пожилых людей, дедом Семёном. Москвичонок этот, конечно, техника не престижная, на нём не потаксуешь даже, настолько он древний и ветхий, и тем более – не седан. Но в том-то и дело, что не седан, а пикап, и главное – на ходу. А пикап, в простонародье и пирожок и каблучок, Вадику позарез нужен. Ведь на нём можно перевозками заниматься различными, металлолом собирать всякий, и прочий бесхозный утиль. А всё что в хозяйстве не сгодится, сдавать на приёмные пункты. Всё одно, лишняя копеечка никогда не лишняя.
На этот раз Вадик пришёл к соседу уже с бутылкой водки и неплохим набором закуски. Деду приятно оказанное уважение, тем более с его-то пенсией на лишний бутылочку не раскошелишься. Но отдавать технику ох как не хочется. Ведь это единственная его движимость, единственный капитал, можно сказать.
– Ну ладно, Семён Иванович, тогда напрокат отдай, – решился Вадик на запасной, хотя и не очень выгодный для него вариант, когда они опрокинули по третьей рюмочке, – я ему ремонт обеспечу и всё такое.
– Напрокат, говоришь? – дед Семён провёл ладонью по двухдневной седой щетине, что наросла на шеках и подбородке, давая понять, что его явно заинтересовал предложенный вариант, – надо подумать. Наливай ещё.
На следующий день Вадик уже ковырялся под капотом хоть и обшарпанного, но всё же желанного москвичонка. Прочистил покрытые нагаром свечи, промыл в бензине заросший грязью карбюратор, отрегулировал зажигание, и двигатель перестал «пыхтеть», заработал более ровно, и на душе как-то стало повеселее. А когда он прибрался в кузове и отмыл от вековой грязи салон водителя, москвичонок показался совсем как новенький.
Правильно писал Маркс в своём «Капитале» – нужен начальный капитал и средства производства. Начальный капитал, конечно, никакой, а вот транспортное средство, как средство производства, начало приносить сравнительно ощутимую прибыль. Как оказалось, окрестные леса изрядно захламлены стихийными свалками, богатыми, кроме всего прочего, и залежами металлолома, и сносными стройматериалами, и даже пригодными для мелкого ремонта бытовыми приборами. Бомжи в тех лесах не пасутся, далековато на себе груз таскать, а на пикапчике самое то. Сделав пару пробных ходок до пункта приёма металла, Вадик вошёл во вкус. Теперь его уже не интересовал каторжный труд на автомойке, теперь он, можно сказать, частный предприниматель и сам себе хозяин. Теперь он, не дожидаясь звонка будильника, сам просыпается на рассвете и мчится по утренним улицам за город в лесной массив, туда, где, наконец, замелькал ма-а-аленький маячок надежды.
– А ты, брателло, стройку, смотрю, затеял. Где-то кирпичом разжился, доски, гвозди и всё такое. Откуда это у тебя? – приговаривал Ильдар, тряся рукопожатием руку друга.
– Всё заработано честным трудом, брателло, вот этими руками.
Друзья были несказанно рады встрече. Полгода прошло с тех пор, как Ильдар подбивал Вадика склад стройматериалов обнести. Теперь вот сам пришёл, видимо всё прошло удачно. Вадик и не спрашивал, как это дело прошло, как друг поступил со стройматериалами. Зачем это ему? Меньше знаешь, крепче здоровье, дольше на свободе – эту истину он ещё с первой ходки усвоил.
– Молодец, Вадик! Я знал, ты упорный, ты выберешься. А я вот тебе презент подогнал, – и Ильдар протянул другу огромную картонную коробку.
– Что там? – Вадик, не скрывая любопытства, распорол ножом упаковку и вытащил на свет чучело хищной птицы с расправленными в полёте крыльями. Это был филин, это был тот самый филин, что изъяли у него ещё тогда в детстве, при обыске. Что-что, а его-то он и среди тысячи других птиц узнает. Ведь в своё время каждое пёрышко, каждый миллиметр тела птицы были аккуратно разглажены и заботливо обласканы его детскими ручонками.
– Ну, ты, брателло, уважил, вот это презент, знаешь, чем тронуть моё сердце! – он готов был запрыгать от счастья, настолько рад был столь ценному подарку. Взяв чучело в руки, Вадик, как когда-то в детстве, тут же совершил воображаемый полёт, спикировав на стоящий в углу огнетушитель, – так это дело обмыть требуется!
– Конечно, брателло, у меня как раз и фанфурик имеется.
– Кстати, а где тебе удалось раздобыть моего братана-филина? – когда они уже опрокинули по стопочке горячительного.
– Да вот удалось! – Ильдар не без удовольствия загадочно закатил глаза, – с подружкой одной кувыркался в своё время, так вот как-то на даче у её родителей и заприметил филина твоего. Как оказалось, подружка та начальнику райотдела милиции племянницей приходится, тот и прибрал себе бесхозный вещдок. Ну, ради кореша своего пришлось ту подружку ещё разок на трах-тибеток уговорить, там же у них на даче.
– Скажешь тоже, пришлось, – насмехался Вадик над очередным любовным приключением друга.
– Ну да, встреча не без удовольствия прошла. В этот раз хоть и не первой свежести оказалась дамочка, но в постели ещё горячей и злобней, чем раньше. Одиноких тёток с голодухи ещё не так несёт. Значит, просыпается она под утро, но ни меня, ни чучела твоего, и родичам не пожалуешься, мол нечего всякую шпану к себе в постель затаскивать.
За второй бутылкой пошли уже в круглосуточный ларёк-магазинчик, что местный предприниматель открыл в конце улицы. Моросил лёгкий осенний дождик, но разогретые водочкой два молодых крепких организма, наоборот, нуждались в свежей прохладе, так что ни зонты, ни плащи им конечно же не требовались.
– Вадик, брателло! Ты когда этот гараж достроишь, там свой пикап будешь хранить? Хи-хи-хи! – продолжилась дружеская беседа на пути к ночному магазинчику.
– Да нет же. Может, к тому времени приличный грузовик куплю. У меня ведь брателло идея фикс родилась – оборудую-ка я этот гараж под магазин и стройматериалами торговать буду. Я всё продумал, Ильдар. Видишь, вот сейчас мы идем по улице, которая за город ведёт, а в конце её блошиный рынок. Все дачники и те, кто ремонты квартир затеяли, все по этой улице едут. А тут вывеска, «Стройматериалы + доставка». Полюбому, ко мне в магазин заглянут, что-нибудь да возьмут.
– А товар-то, товар, где брать будешь?
– Да я как-то цемент искал, где подешевле, и на базу наткнулся одну. Там можно недорого брать, и всё по чесноку, с чеками товарными.
– Я смотрю, ты твёрдо решил легальный бизнес вести.
– А как иначе, брателло? В тюрьму я больше не хочу, хочу на свободе жизнь прожить.
ГЛАВА 6
У ночного ларька по случаю пятницы народ толпился разнообразный. Кто-то только подтянулся за первой бутылочкой водочки, кто-то заглянул прикупить сигарет, а у кого-то свидание и по такому случаю потребовалось шампанское с шоколадкой. А были и такие, как Вадик с Ильдаром, которым одной бутылочки не хватило, вот и решили догнаться. Мужчины негромко общались между собой, кто о погоде, кто о рыбалке, кто банально о футболе, а кто просто нёс всякий пьяный бред.
– Куда прёшь, мужик? Не видишь, очередь! – оттолкнул Вадик наглого и достаточно пьяного верзилу, пытавшегося оттеснить народ от окошка, через которое продавщица принимала плату и выдавала товар
– Ты кто ткой? Прблемы нжны? – заплетающимся языком прорычал верзила и неожиданно заехал Вадику в ухо.
Как так? Какой-то фраер посмел перечить, посмел руки распускать! Такого нахальства Вадик не терпел ни на зоне, ни на воле. От резкого удара в солнечное сплетение верзила согнулся пополам и, получив вдогонку мощный удар по хребтине, свалился в лужу рядом с очередью. Для закрепления успеха Вадик ещё и попинал поверженного наглеца в живот.
Мужчины в очереди тут же притихли – кто знает, что дальше будет. Вадик-то, конечно, имеет репутацию мужика крутого, да ещё и сидевшего в тюрьме, а вот что из-себя представлял верзила этот, ещё не известно. Вот поднимется и начнёт крушить всех подряд. Но верзила не вставал, либо уснул спьяну, либо, крепко на-получав, подниматься не решался.
– Эй, что вы там драку устроили? Щас милицию вызову – вмешалась в конфликт продавщица.
– Всё в порядке, Жанночка, торгуй спокойно, дебошира успокоили, – заглянул Вадик в окошко ларька, – дай-ка лучше мне вон ту бутылочку, две банки сайры и банку огурчиков. Ах, да! Хлеба положи и шоколадку.
– Какую шоколадку-то? – безразлично и сухо уточнила Жанна.
– А какая тебе больше нравится? – любезно улыбался Вадик хоть и строгой на вид, но всё же приятной девушке.
– Мне нравятся с орехами и изюмом, – всё так же сухо отвечала продавщица.
– Вот её и положи. Так, вот тебе денежки, а шоколадка – это тебе, красавица.
– Спасибо, Вадик, – улыбнулась, наконец, девушка.
Только успели друзья выпить по очередной рюмке, как зазвенел звонок, и во дворе залаяла собака. Кого ещё принесло в столь поздний час? Гостей Вадик не ждал, потому и удивился нежданному визиту.
– Кто там? Что надо?
– Слышь, мужик, это ты нашего дружка у ларька избил?
– Ну я. А в чём дело?
– Выходи, разобраться надо.
У ворот стояли трое крепких парней, того верзилы среди них не было.
– И где дружок-то ваш, парни?
– Блин, он ещё спрашивает. Ты хоть знаешь, с кем ты связался?
– Это вы, парни, не знаете, с кем связались, – это уже Ильдар вышел на авансцену, – лучше разойдитесь, а то ведь завтра жалеть будете.
– А ты вообще молчи, морда татарская. Тебя сейчас вместе с твоим дружком здесь же и закопаем.
Худой, но жилистый татарин Ильдар тоже не терпел, когда ему перечили, тем более, не справедливо наезжали. На том они ещё в школе и скорешились с Вадиком, что оба давали отпор любому, кто только посмел посягнуть на них и физически и морально. Правда, сперва подрались между собой с ничейным результатом, но как-то злобы не затаили, а, напротив, зауважали друг друга и с тех пор стали неразлучными друзьями.
А эти трое, увидев перед собой хоть и плотного, но невысокого мужичка, а другого мужичка вообще худого, от самоуверенности совсем расслабились, и это было их трагической ошибкой. Ведь перед ними стояли два закалённых в уличных драках, оттого и особо опасных бойца.
В прыжке Ильдар тут же сбил с ног неуважительно отозвавшегося о его происхождении обидчика, и пока тот пытался вновь подняться, двое других уже были нокаутированы отработанными ударами мастеров боёв без правил.
– Какая, говоришь, морда? – теперь Ильдар уже сидел на хаме сверху и методично в такт словам наносил удары по его наглой физиономии. – Ты у меня теперь на якута будешь похож, козёл вонючий.
– Ладно, брателло, хватит уже, пойдём в дом, – Вадик еле оторвал рассвирепевшего друга от его жертвы.
«Блин, засветился всё-таки. Теперь, если эти козлы заяву напишут, очередной срок точно обеспечен. И зачем я в драку полез? Надо было не обращать внимания на того фраера, пусть берёт себе вне очереди, и все дела. А с другой стороны, не выруби я его, тогда любое чмо ноги об меня вытирать станет. Нет, лучше срок, чем позор», – так рассуждал про себя Вадик, забинтовывая опухшую пятерню, видимо, неудачно заехал одному из противников, возможно, косточку на кисти сломал.
Так и оказалось. Дежурный врач в травматологическом отделении сделал рентген кисти, под местным наркозом установил косточку на место и зафиксировал своё творение гипсовой повязкой. Оформляя травму в регистратуре, Вадик как бы между прочим поинтересовался, не обращался ли кто с характерными травмами – вроде всё тихо, те козлы в травматологию не обращались, значит и в милицию не должны заявить. И вот теперь он ходит с гипсовой повязкой на кисти правой руки. Управлять автомобилем стало проблематично, да и с погрузкой металла не очень-то разбежишься. Стройка тоже остановилась – ни доску распилить, ни бревно обтесать, ни раствор замесить, ни кирпич положить.
ГЛАВА 7
Сосед Вадика Лёшка по прозвищу Леший опять болтался без работы. Как-то не складывались у него трудовые отношения с потенциальными работодателями. Видите ли, им не нравится привольное отношение Лешего к труду. «Подумаешь, опоздал на час-другой, или ушёл с работы раньше положенного, – рассуждал он, – что здесь такого?» А если и вовсе не вышел на работу, то в глазах работодателя это уже считается прогулом с немедленным увольнением. Лёшку, конечно, данные обстоятельства не очень-то и расстраивали. Ему больше по душе было в лес выбраться, клюквы пособирать, грибов наломать, шишек набить кедровых, да и то не ради получения прибыли, а лишь в своё удовольствие. Может, потому и прилипло к нему это прозвище – «Леший». Только вот одним собирательством не прожить. Ведь ему, так-то молодому ещё человеку, и приодеться хочется, и с девушкой хорошенькой погулять. Не в лес же её на свидание приглашать, по болотам и буреломам бродить в поиске грибов и ягод. Только вот мешают внутренние противоречия – никак не совпадают его потребности с его нежеланием ради этих потребностей потрудиться, да ещё и на хозяина
Вот его, такого противоречивого, но всё же по-своему счастливого, и встретил Вадик на пути в лес за очередной партией кирпича, сваленного безымянным водителем в десятке километров от города.
– Привет, Леший! Куда путь держишь?
– А, Вадя. Привет! Да вот, прогуляться решил, может, грибов наломаю, у меня там заветная полянка имеется.
