скачать книгу бесплатно
– Зачем на храме высечены все эти люди и даже то, что обычно скрыто от глаз? – поинтересовалась по пути, убирая руками ветви, впечатленная Мирэя.
– Это не просто люди, это божества, их спутники и даже духи. Посмотрите на их головные уборы, как они изображены, – пояснил Амрит.
– О, вот оно как… – еще больше поразилась девушка и стала разглядывать композиции на одной из стен.
Там было изображено божество в объемной узорной короне, каждая ее часть была очень искусно вырезана, каждый ажур, орнамент. Мирэя отстала и вышла к строению чуть позже. Амрит присел возле полулежащего человека, опирающегося на стену. Увидев незнакомца, Мирэя громко ахнула. Тот поднял на нее взор с накрашенными черным и белым цветом глазами. Белые линии за пределами ока немного смазались от капель пота, лицо было в пыли, ранение у плеча прикрыто какими-то, видимо, лечебными листьями. Волосы собраны, но растрепаны у висков и лба. На правой руке туземца внимание девушки привлек плетеный браслет с камнями. Мирэя узнала того самого незнакомца, за которым охотились португальцы. На общем языке Амрит объяснил, что женщина никому не скажет, а мужчина ответил, что уже понял это. Мирэя не стала пялиться на раненого и отошла дальше, пока Амрит передавал ему корзину с едой и срывал с высокого дерева лечебные плоды, до которых раненый не мог дотянуться.
Мирэя ожидала снаружи. Позже юноша вышел и сказал, что мужчина должен поправиться и скоро уйдет, а место это никто не знает, здесь безопасно.
– Нужно быстрее вернуться, пока не поняли, что меня и вас нет, – добавил Амрит и хлопотливо поспешил.
Пара вернулась, Мирэя слезла с лошади за амбаром и вышла к дому. Во дворе находился Джордж, который уже потерял ее. На лице мужчины виднелось недовольство и тревога – тарелка с едой стояла на столике, а самой невесты и след простыл. Еще немного – и он бы поднял солдат на поиски.
– Всё в порядке, я просто отошла… здесь рядом… просто голова закружилась от жары… – лукавила Мирэя с легкой улыбкой, дабы убедить.
– Ты меня напугала, – ответил Джордж, вроде поверив. – Там приехала семья Эткинсон, миссис Эткинсон привезла тебе для примерки несколько свадебных платьев, – поведал сдержанно он, пряча эмоции, но намекая на то, что поведение Мирэи его огорчило.
Это касалось не только отлучки, но и трапезы отдельно от семьи – такого рода неуважение разозлило матушку семейства, она назвала девицу невоспитанной белой вороной. Семья Эткинсон соседствовала с Лестерами, они дружили, в отличие от португальских соседей. Мирэе же не понравилось, что она вынуждена будет надеть неизвестно чье платье.
– Так будет лучше и быстрее, шитье займет слишком много времени, – ответил сухо Джордж и первый пошел в дом. Мужчина хотел скорее жениться, уже стать полноправным хозяином жены, как подсказывал Азиз, и тогда указывать ей, как себя вести и что делать.
В гостиной сидела зрелая дама по имени Агнес со своим супругом, по виду ровесником.
– Дорогая, пожалуйста, познакомься с уважаемыми и интеллигентными миссис Агнес и мистером Альфредом, – произнес без улыбки Джордж, когда Мирэя вошла.
Она улыбнулась и поздоровалась, затем присела на софу напротив. Агнес странно ее разглядывала, хоть и пыталась не выказать; видимо, матушка семейства уже что-то ей рассказала, например, про цвет кожи или манеры. Агнес удивлял выбор капитана, ведь она надеялась, что он женится на ее дочери. Седоватый пухлый Альфред с кривым длинным носом постоянно дергал круглые очки, будто просто поправлял, но на самом деле незаметно поглядывал на интересную особу. Когда Мирэя без задней мысли навела на него взор немного исподлобья, с легкой улыбкой, то мужчина едва не потерял спавшие на нос очки. Он не привык к таким взглядам, да и вообще никогда не ловил на себе… Ему вдруг стало жарко, рука непроизвольно затеребила воротник.
– Азиз! – крикнул Джордж.
Слуга появился в гостиной с чуть опущенной в знак уважения головой.
– Азиз, позови Амрита, пусть придет и помашет нам, – велел хозяин.
Вскоре прибежал юноша, взялся за натянутую веревку и стал дергать ее, отчего над софами закачалось специально повешенное полотно вроде ламбрекенов от портьер, что давало ветерок. Агнес совершала все движения плавно, манерно, разговаривала спокойным тоном, с показом интеллигентности. Стоящая возле софы Тара раскинула по ее просьбе на столике два платья и фату – на выбор невесте.
– Оба платья неношеные, совершенно новые, – поведала Агнес и жеманно поправила рыжие волосы, собранные в прическу а-ля закрученные баранки и калачики.
Мирэя искренне усмехнулась, чем поразила интеллигентов, и сказала:
– А чего же тогда они делают у вас? Вы вроде бы давно вышли замуж.
Агнес ахнула и приложила ладонь к груди. Взор упал на очарованного супруга, который глядел исключительно на Мирэю, точно на пламя огня в ночи, когда вокруг темно и никого больше нет.
– Дорогая… – сквозь зубы произнес покрасневший Джордж.
Мирэе вообще не нравилось, что он так ее зовет, последовало молчание. Лишь Тара сама себе тихонько улыбнулась с опущенной головой. Ей приглянулась смелая тигрица, как прозвала служанка девушку за глаза.
– Они для моей дочери, – ответила Агнес, взглянув на Джорджа. – Но видимо, ей еще рано, время не пришло.
– Значит, не новые, – сыронизировала Мирэя, чем вновь поразила даму.
Та снова не получила поддержки от молчаливого супруга и вдруг выдала:
– Тотальное падение нравов! Не так ли, дорогой? – громко и навязчиво обратилась гостья.
После толчка локтем в бок супруг наконец встрепенулся и сдержанно, воспитанно ответил:
– Неправильное распределение социальных ролей, дорогая.
Мирэя недоуменно подняла глаза. Агнес продолжила интеллигентный, но чудной диалог.
– Я сегодня смотрю на свое новое платье и думаю: вроде новое, можно сказать, молодое, а уже какое-то потрепанное, как прожженное. Будто вытащили из тесного сундука лет через двадцать и сдули пыль.
Тут Мирэя начала понимать, что Агнес интеллигентно пытается ее унизить, да и, похоже, не только ее…
– А я сегодня завтракаю и говорю служанке: а почему на столе несвежие фрукты? А она говорит: а где вам взять в такой глуши свежие, радуйтесь, что я пошла, собрала и принесла в ваш дом эти два, – вступил супруг, завуалированно, замысловато унижая, указав на два платья.
Джордж, пребывая вовсе в непонимании, бегал взором от гостя к гостье так, что даже вспотели бакенбарды.
– А мне сегодня кучер говорит: ну куда же вы едете, там ведь одна грязь, – выдала Агнес, при этом улыбаясь и плавно помогая речи рукой.
Если до Джорджа не доходило, то смышленая Мирэя все точно поняла, и как только дама вновь открыла рот, вставила свое:
– А к нам с женихом недавно подходит подруга и говорит: ну что же вы тут в гостиной сидите в этих старых, на жестких пружинах креслах? А я говорю: зато мягкая обивка постелена, внешний вид красивый. А она говорит: внешний вид часто обманчив, – жестикулировала девушка рукой так, словно невзначай показывала на пару.
Запутанные бредни не понял Джордж, зато уловила парочка, которую сравнили со старыми креслами из разряда мягко стелют, но жестко спать. Агнес тяжело задышала, пихая мужа в бок. Тот отклонялся от ее толчков и уже не знал, что бы сказануть этакого. Видя явное напряжение, Джордж указал на одно из платьев и сказал, что они берут его, чек будет выписан в ближайшее время. Тогда интеллигентная семья Эткинсон встала со своих мест, Агнес деловито направилась на выход, за ней – подкаблучник супруг. Уже у дверей дама внезапно выдала:
– Чтоб тебе эта пружина кое-куда воткнулась…
Джордж разинул рот, он пришел в шок от слов воспитанной дамы – подруги его матери.
– Это не подходит, миссис Эткинсон, слишком прямолинейно, нет изюминки и загадки, – ответила ей с ухмылкой Мирэя и рассмеялась.
Тут же ее одернул жених, лицо его пошло пятнами от стыда.
– Что это был за вздор? Немедленно прекрати! – заявил он и взвинченно затоптался на месте.
Мирэя недовольно опустила брови.
– Спроси у своих интеллигентных друзей! – не менее хлестко ответила она, обошла софу и вышла из зала.
– А платье… – успокоившись, вымолвил пожалевший о всплеске эмоций Джордж.
Амрит с изумлением проводил взглядом Мирэю и едва не выронил из рук веревку, иначе полотно бы упало.
Позже в комнате Мирэя взяла палантин и стала танцевать перед зеркалом у столика. Вспомнилась Амира и ее невероятный талант в танцах – как искусно она двигала телом, то грудью, то бедрами, шевелила животом. Напевы и шум услышал за стеной Роберт, отдыхающий на кровати. Его одолел дикий интерес увидеть, что там происходит. Юноша тихонько вышел и, присев у двери, заглянул в замочную скважину. Внутри мельком показывались летящие волосы Мирэи и палантин, доносилось пение, причем на неизвестном языке, не европейском. По лестнице поднимался Джордж с платьем. Роберт наконец ухватил взглядом кружащуюся Мирэю и издал радостный возглас. Обнаружив племянника на корточках у двери невесты, Джордж тут же задал вопрос, что происходит. Роберт от неожиданности упал на ягодицы и округлил глаза.
– Э… мне показалось, Мирэя звала кого-то… может, ей плохо… – отвертелся юноша. – Там какой-то шум…
Он встал и скорее отошел к своей двери. Джордж поспешил и оттого забыл постучать, открыв дверь комнаты девушки. Она в то время соблазнительно крутила бедрами, поднимая руками локоны вверх и роняя прядки. На шум Мирэя повернулась, а заметив Джорджа, резко остановилась.
– Почему не постучал? – недовольно спросила она.
– Извини, я подумал, что-то случилось, – ответил жених, но без радости, скорее его поразило поведение девушки наедине с собой.
Но с другой стороны, жесты были крайне соблазнительные, взор вновь упал на постель.
– Ничего не случилось, – ответила Мирэя.
Джордж положил платье на кровать и пошел на выход, но решил обернуться и спросить:
– Кто тебя научил такому?
Пришлось слукавить, ибо в данном обществе такие танцы были постыдны.
– Никто, я просто случайно увидела как-то давно.
Джордж с поджатыми губами покивал и вышел. Поверил ли он – неизвестно. В коридоре мелькал наглец Роберт, вроде как ненавязчиво заглядывая в спальню. Мирэя прищурилась и догадалась, что юноша заинтересовался, а коли он сын своего отца, то и методы достижения цели вполне могут быть бессовестные. Хитренькая девушка оторвала кусочек ткани от простыни и, скомкав его, засунула в замочную скважину. Она очень скучала по оставленной в Англии гитаре, хотелось музыки и песен. В музыкальной семье Лестер стояло лишь пианино, на нем она играла плохо. Когда матушка семейства узнала, что девица даже не владеет клавишными, то пришла в шок и вновь попыталась отговорить сына жениться на дикарке, как прозвала ее за глаза. Однако Джордж был слишком очарован, к тому же очень хотелось доказать всему миру, что именно он владеет непокорной красавицей. Да и утереть нос умершему полковнику хотя бы сейчас, после его ухода, ведь, оказывается, отец Мирэи передумал давать разрешение на свадьбу с капитаном, потому как у него с Полом произошла стычка. Семья Лестер, конечно, не рассказала девушке никаких неугодных подробностей.
Новым утром Мирэя пошла во двор и увидела сидящих там за столиком Пола и Азиза, рядом с братом стоял Джордж. Они играли в шахматы, состояние храбреца Пола было взвинченным и недовольным – он уже несколько раз проиграл Азизу, а вот младшего брата всегда обыгрывал. Джордж вообще плохо владел данной игрой.
– Шахматы придумали умные и развитые люди, а значит, белокожие! – спорил Пол с братом. – Я думаю, немцы, – уверен он.
Азиз мягко пытался сказать хозяину, что шахматы – это не первая игра в своем роде, у нее есть прародители. Еще в древности в Индии была очень похожая игра, которая называлась «чатуранга».
– Слово-то какое чудное… не выговоришь, – произнес, посмеиваясь, Джордж.
– Ну, значит, белые слямзили и добавили своего, – стоял на своем Пол, ибо не терпел признавать ошибки.
Азиз добавил, что непосредственно шахматы придумали персы, позаимствовав детали у индийцев.
– Ну еще не лучше… Эта грязная чернота, у них вид-то отталкивающий, что уж там до ума, – ответил пренебрежительно Пол.
Мирэя, стоявшая за стеной, подумала, что скорее сам мужчина грязный, всегда с засаленными волосами. Пока все заняты, она решила выйти через парадные двери и доехать до того разрушенного храма. Девушка и сама не знала, почему ее туда тянуло. То ли искусство на стенах и декорации храма, то ли глянуть одним глазком, как там раненый. Она втихую собралась и сама взяла лошадь на конюшне, накинув первое попавшееся седло.
Мирэя легко нашла храм и с замиранием сердца вошла туда. Оглядевшись, девушка не увидела раненого мужчину – место, где он лежал, пустовало, лишь остались следы на земле. Значит, уже ушел… Взор ее вновь медленно скользил по рисункам и композициям в виде занимающихся любовью людей, а теперь, как стало известно, божеств. Она смотрела, мечтая о страстной, пылкой любви, о занятии ею… Изображенные позы немного смущали, щеки краснели, однако подобное искусство против воли сильно манило и возбуждало, возникало сильное желание ощутить те самые горячие чувства… Мирэя задышала чаще, стало жарко, внизу под платьем ощущалось вожделеющее состояние, точно разломили сочный плод и потек сок… Девушка выдохнула и резко отвела голову от зрелища. На каменной части храма она обнаружила оставленный либо позабытый незнакомцем браслет. Мирэя взяла его и с интересом рассмотрела. Украшение представляло собой витиеватое плетение со светлыми камнями, вставленными по центру вокруг изделия.
– Какая красота! – вымолвила впечатленная девушка, затем спрятала украшение на поясе.
Пришло время возвращаться домой. Еще издали донесся рык Пола. Возле конюшни происходила порка, он снял ремень и бил им Амрита, держа за руку. Парнишка подскакивал и прыгал вокруг, но не мог вырваться из лап зверюги. Выпучив глаза, Мирэя тут же побежала навстречу. Рядом спокойно стоял Азиз и держал ладони слегка на весу, соединенные только кончиками пальцев.
– Я сколько раз говорил – вешать мое седло с краю! А где оно теперь, мать твою?! – кричал Пол, резво махая ремнем.
Мирэя вдруг взглянула на свое седло и поняла, что это оно самое… Ушлый Азиз все перекинул на юношу, сказав хозяину, что именно он сегодня работал в конюшне.
– Прекратите! Вон ваше седло! – воскликнула храбрая девушка, оказавшись рядом.
Она даже осмелилась взяться за болтающуюся рубашку Пола, дабы остановить его. Оскалившийся мужчина с налитыми кровью глазами повернулся и резко одернул ее руку, затем увидел седло.
– Ах вот оно что… – произнес он сдержанно, но со злостью. – Так вот кого надо высечь! – заявил мужчина, пристально пялясь на Мирэю и уже отпустив Амрита.
– Только попробуйте… хоть одним пальцем… – смело защищалась девушка, нарочно гордо подняв голову и выказав возмущение.
Брови ее опустились, охватило негодование за столь низкое и жестокое поведение мужлана. Тяжело дыша и ухмыляясь, Пол сделал шаг ближе и, нагло глядя в глаза девушки, уже спокойнее сказал:
– Не пальцем… скоро… – и направился к седлу.
Мирэя прерывисто выдохнула, нахлынувшее волнение не давало расслабиться. Пол сдернул свое седло и пошел в конюшню. Амрит растирал ударенное место на руке и там, где мужчина хватал его. Вмешался Азиз:
– Что стоишь? Иди работай, – велел он юноше.
Тот повиновался, но бросил недовольный взор. Мирэе Азиз не мог ничего подобного сказать, поэтому откланялся и пошел к домикам слуг.
В доме мать отчитывала Джорджа за мягкотелость, что он не может угомонить невесту, и она его не слушает, уезжая неизвестно куда. Да и вчера девица, по ее мнению, явно солгала про плохое самочувствие, ведь когда кружится голова, то не идут на солнце, а наоборот, прячутся в тени.
– Она только невеста, но уже столько неуважения к тебе и к нашим друзьям! Это немыслимо! – возникала дама в своей спальне. – Что она там наговорила Агнес? Я просто в шоке!
Джордж бродил из угла в угол, тоже крайне недовольный ситуацией. Мать встала со стула с помощью костыля и добавила:
– Сынок, отправь ее обратно, пока не поздно.
Джордж злился на себя, на Мирэю, на всё, что происходит.
– Нет! – выдал он тоном обиженного сыночка. – Я женюсь на ней завтра же, и тогда все изменится! Священник нас уже ждет в церкви. Посылай приглашения друзьям, маменька.
После пламенной речи Джордж, уверенный в себе как никогда, вышел. Мужчина громко постучал в спальню невесты, та не могла сразу открыть, так как находилась в ванной комнате и умывалась. Он постучал сильнее и через дверь на весь коридор спросил, примеряла ли она свадебное платье. Из спальни вышла Кэтрин и любезно предложила помочь с этим делом его невесте. Однако Джордж не знал, что на это ответит своенравная Мирэя. Девушка открыла дверь с мокрым лицом. Кэтрин сразу предложила помощь и спросила разрешения войти. Девушка позволила, жених пока отошел. Кэтрин присела на край кровати, пока Мирэя надевала платье за ширмой.
– Я так переживала, когда выходила замуж за Роби, – поделилась воодушевленная Кэтрин. – Мы встретились на празднике и сразу же влюбились друг в друга.
Мирэя очень сомневалась, что Роби влюбился в нее и что вообще умел любить.
– Наша первая брачная ночь прошла здесь, я была в восторге, – разоткровенничалась дама.
Перед глазами Мирэи вновь возникли те статуи в храме… Она ощутила чудное желание, чтобы сделали ее статую в подобном образе, в позе любви… Наконец девушка вышла из-за ширмы и показалась в платье.
– Прекрасно! Великолепно! – восхитилась Кэтрин, встав с места. – Даже похоже на мое платье, на тебе очень хорошо сидит, идеально! – похвалила она и поправила пару складок на юбке.
Лицо и состояние Мирэи не были такими цветущими и радостными, как у Кэтрин. Вероятно, это все влюбленность, застившая глаза подобно яркому солнцу или, наоборот, туману. Но с другой стороны, лучше никого не любить, чем такого, как Роберт.
Утром из спальни Пола раздался рык. Мужчина кричал не своим голосом. Его лицо было искусано, на теле также виднелись красные пятнышки. В его комнате либо же постели кто-то завелся… Он позвал в окно Азиза и велел проверить. Голоса и суету услышала Мирэя, только проснувшаяся. Она приоткрыла дверь и послушала. Азиз пробежал до спальни кричащего и принялся за осмотр. Когда слуга понял, то позвал Амрита и сказал ему проверить постель и перины в каждой жилой комнате. Юноше было только за радость, после спальни Джорджа он добрался до Мирэи и постучал. Девушка непременно впустила и спросила:
– Что произошло?
– О, мистера Пола покусали клопы, завелись в его перине, – ответил бодренько Амрит и даже слегка улыбнулся, будто был этому рад. Хоть кто-то покусал злыдня Пола.
Мирэе тоже стало забавно.
– Смех смехом, но они могут принести много неудобств. Если расплодились везде, то это очень плохо, – добавил юноша, присев возле кровати девушки и начав продвигаться вдоль краев матраса.
