Бантик

скачать книгу бесплатно

Бантик
Елена Александровна Кочергина

Порой мы не задумываемся об особенностях и чувствах наших питомцев. Для многих людей кошки и собаки это что-то вроде атрибута, лишь способ выражения своей индивидуальности. Этот рассказ о жизни маленькой собачки чихуахуа с большим сердцем, совсем не сказочной, а из нашей суматошной реальности, удивит взрослых и маленьких читателей и заставит их посмотреть на братьев наших меньших с другой стороны. В рассказе прослеживается не только последовательность событий жизни самого героя, но также переживания и радости его хозяев, пропущенные через призму его преданных, жаждущих одобрения глаз

Елена Кочергина

Бантик

Глава 1

Новый хозяин

Моя жизнь началась не тогда, когда я появился на свет. Тогда не было ничего примечательного. Я называл это в своей маленькой головке «светленеем», «поравставанием», «бездумнобеганьем», «чтодалипоеданием» и «пораспанием». Помню, в том месте со мной была еще одна такая же пушистая, очень похожая на меня. Мы даже спали на одном коврике вместе. Она меня не обижала, даже поначалу мыла мне шёрстку, лизала голову, живот, мокрая и тёплая такая… Интересно, кто это мог быть? Больше такие дружелюбные пушистые мне не встречались. Смутно помню парочку рыжих малышей… Или это мне приснилось, может это были мои отражения… Да нет, точно были, мы же еще лазали друг через друга в какой-то огромной коробке. Куда они пропали?..

Светленее всегда сопровождалось одинаковыми звуками и событиями. Первый звук – скрип, потом кашель, сморкание, шуршание, и наконец самое приятное – топот. «Сейчас, сейчас!» Это было неуправляемо – штучка-закорючка, которая находилась сзади меня, начинала вертеться, а где-то в шее так и припирало издавать громкие звуки навстречу большим существам. Они нас кормили и уходили почти на весь день, ни разу не погладив, как ни старался я им понравиться. Так и продолжалось день за днём. И всё бы ничего, но, когда начинало темнеть, «большие и странные» приходили домой ещё с одним «странным», но поменьше, чем они. Он отличался, в плохом смысле. «Большие» делали полезное и хорошее, а тот, что поменьше делал всё наоборот. Я не знал, где спрятаться! Но пытался. Очень ждал пораспание – моё единственное спасение.

К «большим» иногда приходили другие «большие». Мне говорили: «Бант, не гавкай!», я это слышал много раз, а еще это: «Бант, кушать!» Что-то токало меня на то, чтобы отзываться и бежать на голос. Получается, я – Бант, а ещё я гавкаю и кушаю. Один раз снова пришёл другой «большой», новый, мне незнакомый. Я, конечно, гавкал! Голос у него был приятный, и руки пахли вкусно. «Большие» болтали:

– А имя уже дали ему?

– Бант.

– Сколько ему?

– Два месяца. Хотели оставить, но сын так его замучил… Бедному деться некуда. Мамочку его не трогает, она за себя постоять может, а этого боюсь палкой прибьёт или глаза выколет. Маленький еще, глупый, только в ясли начали водить.

–Бант! Бантик! Поедешь со мной на машине кататься?

Не понимал я, о чем они болтали, только слышал своё имя пару раз. Новый «большой» протянул руки, а я со своей заводной штучкой-закорючкой сразу к нему подбежал, и так хорошо себя почувствовал, как на коврике со второй пушистой. Ладони у него были горячие и широкие.

Глава 2

Новый дом

– Хороший пёсик! Бантик!

Новый «большой» спрятал меня во что-то тёплое, очень близко к нему, я мог слышать его дыхание, слышал, как что-то непрерывно стучало, у меня так же что-то всегда стучит. Вынес из дома. Снаружи было много свежего воздуха. Я вдыхал и, помню, глазам было неприятно, слепило что-то яркое.

– Сейчас, Бантик, сядем в машину и поедем домой. Там с Дашкой познакомишься.

Хлопок, жужжание, странное ощущение. Все начало двигаться вокруг, я смотрел очень внимательно и ощутил впервые новое состояние – я назвал его «страшнотрясием». Будто у меня внутри был встроен механизм, о котором я раньше не имел представления. Дрыгало всё, мои передние две штучки, задние две штучки, закорючка и всё остальное.

Остановились, жужжание прекратилось. Новый хозяин так и нёс меня, прижав и поддерживая снизу руками. Вошли в скрипящую дверь, поднялись по ступенькам, зашли в большую коробку, похожую на машину – она тоже жужжала и двигалась. Двери коробки раскрылись, вошли еще в одну дверь и вот мы на месте. Меня спустили на пол. Здесь меня уже ждали трое новых «больших» и один поменьше.

– Кирюша! Смотри, кого я привёз.

– Папа! Это собака! Ух ты! Какой он маленький, хорошенький!

– Это Бантик.

– Что за имя такое для собаки, Бантик? – спросил старый «большой».

– Ну, так хозяева его бывшие назвали.

– А что, подходит ему это имя, – сказала другая «большая», – ушки у него вон какие удивительные, как бантик на голове. Это чихуахуа?

– Не знаю, проверь в интернете. Хозяева писали в объявлении тойтерьер.

– Ну, что-то на тойтерьера он совсем не похож, глянь, какой хорошенький, миленький. Носик курносый, глаза навыкат, лапки правда длиннее, чем должны быть. Может смесь? Посмотри, вот фото чихуахуа, а вот тойтерьер. Разница есть.

– Значит, чихуахуа.

Тут раздался громкий мелодичный звук, мне сразу захотелось его повторить. Я начал издавать длинные протяжные завывания, стараясь уловить нотки. «Большие» засмеялись и захлопали.

– Ой, какой молодец, Бантик! Как хорошо поёшь! Еще музыку!

Это была музыка.

– Мама, это твой телефон!

– Иду, Кирюш.

Это мама, а это Кирюша, а тот, что меня вёз – папа. Мама говорила по телефону.

–Привет. Не занята. Просто Игорь собаку купил, только домой зашёл, знакомимся. Хорошенький, да. Чихуахуа. Рыжий. Глаза и нос тоже рыжие, только белое пятнышко на лбу и на грудке немного. Уже песни нам поёт. Хорошо, я позже перезвоню.

Тут в углу что-то шевельнулось, я сначала даже и не заметил, что там что-то есть. Ура! Я здесь не один пушистый. Огромный комок шерсти с огромными светящимися глазами отвернулся, махнул хвостом и вошёл в чью-то спальню. Я ничего не мог поделать со своим любопытством.

–Смотри, хвост крутится, как заводной! – сказал Кирюша.

Так, крутящаяся штучка сзади – это хвост. Он хоть и был частью меня, но всегда предательски выдавал моё настроение. Его невозможно было усмирить. Побежал за пушистым комком. Он зашипел. Понял, понял, ухожу…

– Дашка, не обижай бантика! Он маленький, – крикнул тот, что постарше.

– Бантик, на! – это донеслось из другого места, я сразу побежал на зов. Обычно «на» означало, что дадут что-то покушать. Вторая, что была постарше, накладывала в тарелку на полу свежесваренные кусочки курицы и звала меня.

После «чтодалипоедания» я отправился исследовать территорию. Места было много, три больших коридора, пять больших комнат, одна из которых пахла едой. В трёх стояли кровати, а еще в одной – длинный диван и шкаф-великан. Я сразу почувствовал, на какой кровати кто из «больших» спал. В одной комнате было сразу три запаха – папы, мамы и Кирюши. Моё новое местечко уже ждало меня. Маленькая уютная лежанка, как раз по размеру, в пятнышко, мягкая и приятная на ощупь.

«Большие» улыбались, наблюдая за моими действиями, то звали меня к себе, то бросали игрушку, гладили, хлопали по спине, снова гладили, целовали в лоб все по очереди. Я так набегался и с нетерпением уже ждал «пораспание», даже не помню, как уснул, помню, что в своей новой лежанке под маминой и папиной кроватью.

Дашка

Это чудище вообще жило свой жизнью, ей ни до кого не было дела. Она спала и ела, снова спала и снова ела. За всеми наблюдала из углов, с возвышенностей. Иногда мне удавалось подбежать и зарыться носом в непроходимые заросли её персидской шерсти. Она меня не трогала, только высокомерно окидывала взглядом и уходила подальше. У меня, конечно, и без неё было много дел, некогда было тратить драгоценное время на скучную статую.

Помню, были моменты проявления дружелюбия. Те, что постарше, часто давали ей варёную рыбу, и она словно оживала, эта Дашка, бежала, как игривый маленький котёнок к тарелке, а после устраивалась на кресле и спокойно спала до следующего приёма пищи. Вот тут-то я и мог позволить себе подойти поближе, один раз даже лёг с ней рядышком, так мягко и тепло было…

Черепаха

Вы когда-нибудь видели, чтобы камни шевелились? Я видел. В один прекрасный солнечный денёк, что-то зашуршало в гостиной, потом со стуком свалилось с балконного порога. Я насторожился. А когда увидел у камня голову и четыре лапы, страх прошёл. Даже запрыгал вокруг него по часовой стрелке, хотел с ним поиграть. Ну, понюхал, конечно… куда без этого. Мама на кухне хлопнула холодильником, потрясла коробкой, оторвала что-то хрустящее. Камень ускорился.

– На, Мотя!

Оно бежало так «быстро», что я даже успел посидеть, полежать, снова посидеть, чуть не уснул между кухней и залом, откуда хорошо было видно, как «торопился» камень. Это было долго, но он достиг пункта назначения… Мама дала этому существу капусту и еще что-то невкусное, похожее на мой корм. Нет, это не мой, но на всякий случай пошёл свою еду охранять.

Глава 3

Мои люди

Моя настоящая жизнь началась именно с этих новых четверых «больших» и с этого нового дома. Здесь я чувствовал себя идеально, наверное, это и есть смысл жизни маленькой собачки – ощущать такое счастье и заботу. Я часто слышал от «больших», что постарше, разговоры про других чужих «больших», и они говорили: «Что за люди такие?» «Вот нелюди!» «Какие хорошие, честные люди.» «Ты же умный человек!» «Да, он у меня человек трудолюбивый!» и ещё много-много всяких похожих слов. Не знаю, в какой именно момент я понял, что все «большие» и есть люди, но наконец усвоил новое слово. Со временем я стал хорошо понимать слова моих людей. Я знал, когда они говорят со мной, а когда лучше помолчать и не мешать. Под их разговоры вечерами я обычно дремал от усталости – так хотелось понять каждое слово, уловить смысл.

Самый важный человек в моей жизни была мама. Она была молодым, энергичным, но тревожным человеком. У неё было много забот помимо меня. Она часто уходила, приходила, что-то готовила, ругалась на Кирюшу. Они долго сидели за столом, писали, читали, решали, резали, клеили, лепили, слушали. Потом она кормила меня, рыбок в аквариуме, черепаху, гуляла со мной, потом опять куда-то уходила, приходила. Поливала цветы, с кем-то говорила по телефону, что-то печатала, гремела посудой, шуршала веником. И так целыми днями. Она возила меня к ветеринару, стригла мне ногти, чистила уши, купала, брала с собой в гости, покупала мне маленькие сапожки и костюмчики, вязала свитеры.

Кирюшу я просто любил. Я не чувствовал в нем защиты и уверенности, но он был частью семьи, и если кто-то кого-то обязан был защищать, то это был я. Ему было шесть лет, когда я у них появился. Как же я не любил его школу и эту ужасные уроки. Времени на меня у мамы стало намного меньше.

Со мной часто гулял только дедушка, а на бабушку легли обязанности по моему кормлению.

Папа… О, это желанное, родное слово. Он меня забрал и привёз в новый дом. Я испытывал нескончаемую благодарность к этому человеку. Жаль, что он подолгу отсутствовал. Иногда его не было неделю, а порой месяц. Он приезжал, и я радовался ему, как никому другому. Я так тонко, пронзительно и протяжно визжал, что у меня почти получалось пропеть «Пааа-паа». Когда он был дома, всё крутилось, вертелось, светилось! Он был всегда весёлый, шутил и смеялся. Мама с папой никогда не ругались, и воздух в квартире был наполнен надёжностью и заботой. Настолько я зависел от своих людей, что считал своим долгом не упускать их из виду и следовать за ними всюду.

Бантик

Однажды я узнал, что бантик это не только моё имя, но и непонятная тряпочка в виде моих ушек, которую мама зачем-то надела мне на шею. Получив такой атрибут, я очень гордо сидел с поднятой головой, даже боялся пошевелиться. Мама навела на меня тёмный предмет, нажимала на нём пальцами, потом долго рассматривала.

– Бантюша такой красивый! С белым бантиком в горошек, настоящий джентльмен. Ну попозируй мне еще, сейчас фотографию отправлю всем, пусть обомлеют от твоей милоты, мой красавчик!

У меня появилась целая коллекция таких бантиков. Я не видел особых различий, но мама их называла по-разному: «Так, сегодня будешь в голубом», «сейчас в красном гулять пойдёшь». Так как моих вещей у меня было не так уж много – лежанка, тарелки, да пара игрушек – я этими бантиками очень дорожил и снимать не хотел.