скачать книгу бесплатно
– Документы! – резко спрашивает он. Я протягиваю документы:
– Пожалyйста.
– Почему нарушает?! – наезжает с ходу.
– По—моему, мы нормально ехали, без превышения… – отвечаю.
– Нет, вы нарушили скоростной режим! И я вас сейчас оштрафую! У вас скорость была восемьдесят шесть километров в час! А у нас разрешено шестьдесят! За это будет штраф!
– Большой штраф? – интересуется Женя.
– На ваши деньги – очень большой! Можете отправляться в банк, он вон там, через дорогу! А я иду составлять протокол!
– Стоп! – вскидываю руку. – Никаких протоколов! Не знаю, кого вы там засекли вашим радаров, но только не нас!
А он продолжает возбуждаться:
– Нет, вы нарушили! Нарушили!
Я решаю не горячиться. И достаю выписанную в Доме национальностей грамоту на семи языках.
– Мы путешественники, – говорю спокойным тоном. – Едем с международной миссией по странам СНГ. Вот!
Я протягиваю грамоту.
– Прочитайте, тут прямо на казахском написано: «Оказывать поддержку и содействие всем административным ресурсам». Ваш консул лично нас провожал в Петербурге – вместе с руководством города!
Гаишник тут же утрачивает пыл. Рассматривает грамоту, затем с недовольным видом протягивает документы обратно.
– Ладно, забирайте ваши права!
Видно, что неприятностей ему не хочется. Гаишник залезает в машину и резко дает по газам.
– Жека, дай пять, – говорю, улыбаясь. – Видишь, как классно мы казахского гаишника отшили?
Это первое приключение в Казахстане, границу которого пересекли пару часов назад. Переезд в эту страну в первую очередь ощущаем колесами – дорожное покрытие становится значительно хуже. Тем не менее, мы без проблем добираемся до Уральска, где меняем деньги на местные тенге и плотно обедаем, заказав в кафе бешбармак. Это блюдо состоит из вареного мяса, лука и лапши.
– А что значит – бешбармак? – спрашиваю у официантки. – Ну, в переводе на русский?
– Это означает «пять пальцев», – улыбнувшись, отвечает казашка.
– А почему «пять пальцев»?
– Потому что раньше кочевники ели это блюдо руками, вилок и ложек в степи не было. Но у вас есть вилки и ложки.
Блюдо это не только вкусное, но и сытное – до вечера, когда к нам в гостиницу приезжают двое парней из здешнего байкерского сообщества, есть совершенно не хочется. Мы общаемся полчасика, я дарю парням свои книжки, после чего отправляемся спать.
Утром нахожу сообщение в соцсетях о том, что в Питере празднуют открытие мотосезона. Вижу фото знакомых, едущих на «Уралах», Гришу в военной форме и красноармейской шапке и испытываю радость оттого, что колонну питерских мотоциклистов возглавляют мои друзья из клуба «Штрафбат».
Сообщаю об этом приятное событии Женьке, после чего выходим из номера и идем к мотоциклах. С утра тепло, но еще не жарко. Поворачивает ключи зажигания, моторы начинают гудеть, и я говорю:
– Следующий пункт маршрута: Атырау.
К моменту прибытия в этот город солнце уже в зените, и становится жарко. Въехав в Атырау, вижу вполне современный город: красивые жилые новостройки, бизнес-центры, уютные скверы с зелеными насаждениями. В Атырау даже есть отель «Мариотт», что уже само по себе показатель. В городе очень красивая мечеть, а еще там есть столб, разделяющий реку Урал на две части, – граница Азии и Европы.
В Атырау нас встречает Слава Странник. Его координаты дали мне знакомые сибирякн. Он много путешествует по России и миру, в частности, был в Хабаровске, где у знакомых нашел мою книгу о поездке из Петербурга во Владивосток, так что заочно мы были знакомы.
Покормив путешественников бешбармаком, Слава везет нас (покормил путешественников, а везет вас? Не звучит…) на встречу с президентом местного мотоклуба Олегом. Удивительно, но так совпало, что ребята из клуба неделю назад привезли ему в подарок мою настольную игру «Сел и поехал»!
– Как, останетесь на день-другой? – спрашивает Олег. – Я баньку растопил, шашлык приготовил, весь клуб вас ждет. Оставайтесь – выпьем, пообщаемся…
Но мне приходится извиниться.
– Без обид, Олег, нам надо нагонять график. Очень хотелось бы посидеть с вами душевно, но в Душанбе к нам прилетят друзья и съемочная группа телевидения. И мы не имеем права опаздывать.
– Жаль! – разводит тот руками. – Тогда посидим в следующий раз!
Мне и впрямь хочется приехать к этим гостеприимным парням еще раз, и, возможно, я сделаю это, причем вместе с семьей.
Направляемся в сторону Кульсары. Вдоль дорог бегают тушканчики, мы видим кружащихся в небе птиц, кажется, даже заметили орла. Очень много лошадей, осликов, ну, и, конечно, постоянно попадаются верблюды.
Увидев очередное стадо верблюдов, решаю похулиганить: съезжаю с дороги в открытую степь и начинаю гоняться за животными на мотоцикле. Верблюды, переваливаясь с боку на бок, удирают от моего рычащего железного коня. В наушниках играет музыка группы «Пилот», светит яркое солнце, и я наконец-то получаю настоящий кайф от поездки.
Еще одно сильное впечатление: мусульманские кладбища. Это натуральные города мертвых: над могилами возводятся вроде как дома—склепы. Некоторые без крыш, некоторые увенчаны крышами-башенками, полумесяцами, в общем, очень колоритно.
Дорога по северо—западному Казахстану кажется спокойной и безопасной. Но это только на первый взгляд. Позже, в Ташкенте, мы узнали от узбекского мототуриста Рустама такое, что благостное настроение тут же улетучилось.
– Несколько лет назад на этой дороге творился полный беспредел! – возбужденно говорил Рустам. – Туристов грабили, а бывало, даже убивали!
– Серьезно?! – не верил я.
– Да куда уж серьезнее! Совсем недавно положение изменилось, после одного случая. Тут возле Атырау двух итальянских туристов полностью раздели, ну и мотоциклы, понятно, отобрали. Только ребята эти оказались из ближайшего окружения премьера Берлускони. Они ему пожаловались, а тот давай Назарбаева набирать: разберись, мол, хороших ребят обидели! Международный скандал!
– И что Назарбаев?
– Всех построил! Сказал местному начальству: чтоб никаких грабежей, никаких ОПГ, если еще такое произойдет – всех поснимаю с должностей! Президент шутить не любит! После этого положение стало исправляться. Можно и сейчас нарваться на бандюков, но уже реже.
Нам в этом смысле, слава богу, везет. Мы не встречаем на пути лихих людей, зато попадаем на кусок бездорожья. После Кульсары проезжаем Бейнеу, и за ним асфальт заканчивается. Последние 83 километра до границы с Узбекистаном – грунтовка, где сплошные ухабы, рытвины, так что скорость, хочешь не хочешь, приходится снижать. Постоянная трясучка, когда трудно удержать мотоцикл.
И тут в очередной раз ломается бензонасос! Вокруг простирается бесконечная азиатская степь.
Солнце нещадно бьет в макушку, мы сгорает от жары, и хочется пить. Сглатываю комок в горле, вижу приунывшего напарника, а машин, как назло, совершенно нет. «Неоткуда ждать помощи!» – мелькает в перегретом мозгу.
Это обстоятельство, когда надеяться остается только на себя, внезапно включает энергию. Сюда не доедет никакой эвакуатор! И попутных машин не будет, поэтому я должен сам починить мотоцикл! Лезу руками в горячий мотор, разбираю бензонасос, смотрю контактную группу. Она подгоревшая, похоже, загвоздка именно в ней. Начинаю чистить контакты, затем включаю зажигание, и вот: тух-тух-тух! Ура, завелся! И все-таки еду дальше, продолжая движение к границе с Узбекистаном.
Узбекистан. HУKУC. ХИВА. БУXАРА
Незадолго до узбекской границы вдруг воображаю себя крутым «эндуристом». Дорога – сплошные ямы, выбоины, ухабы, и я начинаю лихо объезжать их на скорости. где-то стоя, где—то сидя обгоняю одну машину, другую и лишь усмехаюсь, видя ограничительные знаки 50 км/ч. Я чувствую, как работает подвеска, проглатывая все ямы и неровности. Ощущаю дрожь в руках, пружнню ногами и отклоняюсь на виражах. Музыка в ушах, адреналин в крови – круто, блин!
Вот впереди очередная фура, я влетаю в облако пыли из-под колес, и видимость становится нулевой. Эти секунды в пыльном шлейфе кажутся вечностью, ведь я вообще ни черта не вижу! Выныриваю из пыли – и попадаю на зыбучий песок! Мотоцикл начинает водить влево-вправо, и меня просто вышвыривает из седла…
Когда грохаюсь на землю, дальнобойщик тормозит, выскакивает из кабины и бежит ко мне. Но я, весь пыльный, поднимаюсь сам.
– Ты как?! Цел?! – встревоженно вопрошает водитель.
– Да вроде цел, – озираю себя. Хлопаю по экипировке, отчего вздымается пыльное облако. – Только измазался весь…
Мотоцикл тоже цел, лишь пластик треснул как раз посредине надписи «Сел и поехал». Только к вечеру обнаружится огромный, в полноги, синяк. После этого решаю: хватит выпендриваться! Этот случай остужает мой пыл и я говорю себе: тише едешь – дальше будешь. Последняя казахская бензозаправка находится километров за двадцать от узбекской границы. Но мы заезжаем и заправляемся, потому что знаем – в дальше могут быть проблемы с бензином. Баки и канистры под завязку и движемся. .
Пропускной пункт представляет собой небольшое одноэтажное здание в степи, влево и вправо от него уходят сетчатые заборы. Но такое ощущение, что через несколько километров это ограждение заканчивается и дальнейшие куски государственной границы абсолютно прозрачны для всех желающих.
Проехавшая неделю назад грyппа напугала нас тем, что границу между этими двумя странами они проходили четыре часа. Но мы на обоих пропускных пунктах задержались чуть более полутора часов.
Увидев фотографию на сумке, казахский пограничник спрашивает:
– ЭТО KТО?
– Мой дед, – отвечаю. – Герой войны! Вот решил его провести по Азии в канун праздника.
– Верно, скоро же День Победы! – вдруг возбуждается пограничник. – Это для нас тоже очень большой праздник!
Дед помогает мне общаться с людьми. Его фотография позволяет людям раскрываться, включает в них, да и во мне, хорошие чувства, и я, конечно, благодарен ему за это. А еще благодарен за моральную поддержку. Я на полном серьезе иногда с ним беседую, и порой кажется – слышу ответы либо советы…
На узбекской границе все очень строго. Требуют показать содержимое наших мобильных телефонов, просят предъявить флешки и все время спрашивают:
– Порно везете? Порно у вас есть?
Я так понимаю, что провоз порнографической продукции в мусульманскую страну является очень серьезным преступлением. Лекарства из багажа Жени отправляют на более тщательный осмотр, но все в конце концов заканчивается хорошо.
Сделав очередную страховку, меняем деньги на узбекские сомы. Менялы ходят с полиэтиленовыми пакетами, набитыми местным «кэшем». Один из них в обмен на стодолларовую купюру выдает мне толстенную, толщиной сантиметров пятнадцать, стопку сомов, она даже не помещается в руке! «И что с этим делать?» – думаю, глядя на кипу бумажек. В карманы деньги не влезают, в бумажник тем более, так что приходится тоже засовывать их в пакет.
Едем к городу Нукус по не очень качественной дороге. Ближе к столице Каракалпакии дорожное покрытие становится сносным, машин прибавляется, и тут – очередной сюрприз! Еду в крайней левой полосе на приличной скорости. Слева бежит бетонная полоса, четко разделяющая потоки движения, и вдруг прямо передо мной выруливает боком белая «нексия»! Блин, откуда взялась?! Жму на тормоза, мотоцикл тащит по асфальту так, что стирается резина, и лишь потом замечаю: в разделительной кое—где устроены разрывы, и местные водители, не обращая внимания на едущих по скоростной полосе, через них разворачиваются! Что ж, надо учитывать особенности местного «трафика» и сильно не разгоняться…
Еще Узбекистан поражает обилием машин «дэу», прежде всего марок «нексия» и «матиз». Но вскоре я вспоминаю, откуда здесь большое количество таких машин. В Узбекистане налажена их сборка, вот и покупают доступную иномарку!
Едем по безрадостной, уходящей за горизонт то ли степи, то ли пустыне. Земля желто-серая, кое-где проглядывает чахлая растительность, но в целом пейзаж безжизненный. И вдруг посреди этой пустыни видим некое железное устройство, торчащее из земли. На нем видны ржавые вентили, влево и вправо торчат ржавые трубы, так что поневоле вспоминается знаменитый фильм «Кин-дза-дза».
Я торможу. Напарник делает то же самое.
– Что случилось, Паш? – спрашивает.
– Hиuer о, – смеюсь. – Просто хочу прикольный
кадр сделать. Сфоткай меня!
Слезаю с мотоцикла, подхожу к устройству непонятного назначения и, когда Женька жмет кнопку, приседаю и произношу: «Ку!» После чего, от души по— ржав и подняв настроение, отправляемся дальше.
Когда в Нукусе мотоцикл опять глохнет, я уже не удивляюсь. Тревожусь, конечно, но лишь по привычке. Почему-то кажется, что выход из положения снова будет найден. Почему? Может, я всерьез поверил в то, что дед, бесстрашный солдат Великой Отечественной, покровительствует моему путешествию? Хочется, конечно, верить в такое, но лучше придерживаться проверенной истины: на деда, как и на бога, надейся, а сам – не плошай.
Полоску опять устраняю своими силами, в очередной раз прочистив контактную грyппy – почему-то она подгорает. Когда заканчиваю ремонт, рядом тормозит «шевроле» – местное такси. Таксист по имени Закир моментально знакомится с нами и выражает готовность оказать нам поддержку.
– Нам бы отель найти… – говорим, усаживаясь на мотоциклы. – Мы из Атырау едем, устали очень.
– Хорошо, езжайте за мной.
Закир провожает нас до отеля, мы устраиваемся, после чего вместе с таксистом отправляемся на ужин. Во время ужина беседуем, Закир рассказывает о здешней жизни, а мы делимся нашими планами.
– В Туркмению, значит, собираетесь… – задумчиво говорит Закир.
– Есть такое желание. А что?
– Вас могут пустить через границу. Но могут и не пустить. Если не пустят – я буду вас ждать, хорошо? Я записываю его телефон. Мы не отказываемся от помощи, в путешествии любой помощник, призванный или добровольный, на вес золота.
Гостинца в Нукусе оказывается совершенно кошмарной. Старая плитка в туалете, унитаз с бачком наверху и привязанной к нему веревкой, затхлый запах, старые истертые ковры… Такая обстановка сразу вгоняет напарника в уныние.
– Что с тобой? – спрашиваю, заметив реакцию.
– Ну и отстой… – говорит Женька, озирая облезлый интерьер номера. – Здесь что – ничего лучше нет?!
– Думаю, что нет. Но я тебя что-то не понял. Приключения только начинаются! Впереди Памир, а там в некоторых местах вообще нет цивилизации! Быть может, тебе придется ночевать на голой земле, вообще под открытым небом, где даже обычной воды не будет! Хотя в душе я, конечно, соглашаюсь: отстой. Вспоминаю брестскую гостиницу «Бук», где год назад оказались вместе с женой. Обстановка была похожей; и кофе там подавали отвратительный и абсолютно невкусный, и яичница была словно сделана из туалетной бумаги…
Но стоит ли обращать внимание на такие мелочи? Мы путешествуем, смотрим мир и во всем должны искать позитив!
На следующий день решаем двинуть к туркменской границе, благо находимся недалеко от нее. У нас имеются иранские визы, и мы рассчитываем получить у пограничников Туркмении визу для транзита в Иран прямо на КПП.
Однако на границе нас не желают пропускать. Пограничники с туркменской стороны рассматривают наши визы, затем возвращают паспорта.
– У нас нет оснований впустить вас в Туркменистан.
– Почему?! – спрашиваю. – Нам же всего лишь
нужен проезд, дайте транзитную визу.
– Можно дать транзитную, нет проблем. Но лишь когда вы сделаете приглашение через Министерство иностранных дел.
У меня московская знакомая два месяца занималась этим вопросом, в смысле – приглашением. Но до нашего отъезда она не успела его сделать, так что остается лишь махнуть рукой.
– Ну и черт с ней, с этой Туркменией! – говорю напарнику. – Значит, не судьба!
Развернув мотоциклы, возвращаемся на узбекский пограничный пост, и тут опять возникает разговор про моего деда. Выслушав мой рассказ, пограничники вдруг приглашают нас на чай, расставляют на столе пиалы, наполняют их душистым ароматным напитков и продолжают с нами беседовать. Обстановка сразу заставила забыть о запрете на въезд. Если в Узбекистане такие замечательные и гостеприимные люди, о чем жалеть?
Закир действительно нас ожидает, и, как выясняется, не зря. Отъехав два километра от границы, я вновь ломаюсь так, что никакая прочистка контактов результата не дает. Похоже, неисправна мембрана. Решаю: оставить напарника на автобусной остановке, а самому отправиться с Закиром в город, чтобы вызвать эвакуатор. Эвакуатор представляет собой мотоцикл со специальной тележкой, куда мы загружаем мою заглохшую «хонду». Закрепляем ее в тележке и отправляемся в так называемый сервис.
Пока едем, Закир рассказывает о жизни простых людей в Узбекистане.
– Как мы тут живем? Трудно живем. Работы нет, брат, вот что самое плохое. Значит, надо на заработка ехать. А куда ехать? В Россию, конечно. Там работа есть, хотя платят мало. Работают на стройках, живут в грязи, по двадцать человек водной комнате… Но наши мужчины все равно едут. Уезжают надолго, иногда на полгода, иногда на год. А жены в это время детей воспитывают. Когда женщина одна, ей трудно. И это тоже беда…
Я в очередной раз думаю о том, что все наши беды – мелочи по сравнению с настоящими проблемами некоторых людей. А значит, нечего ныть и унывать, все, в принципе, решаемо и поправимо.
