Присутствие

скачать книгу бесплатно


Уже в машине Василиса, поглядывая в зеркало заднего вида, поймала взгляд Михаила и заметила:

– Прокатимся до моей работы! Вам же интересно, Миша? Кстати, там будет и Владимир Яковлевич! Повидаетесь как раз! У вас когда следующая консультация?

– Завтра.

– Ну вот, может быть, появятся новые впечатления и интересные темы для обсуждения!

Глава 7

– Наденьте халаты и пойдемте со мной.

Василиса Андреевна вмиг преобразилась из милой уставшей мамы в строгого уважаемого доктора.

Нюта и Миша послушно надели белые халаты и проследовали за Василисой Андреевной.

Навстречу выскочили взволнованные врачи и медсестры.

– Доктор! Мы капельницу ему поставили. Анализы ждем! Бригаду вызвали, но они только через полчаса, сказали, будут, в лучшем случае, вызовов много. – Рядом семенил молодой дежурный врач и гундосил: – Там передозировка скорее всего, но чем – пока не определили. Он без сознания. Хорошо, что вы в городе. Без Вас никак.

– Это мы потом решим, «как» или «никак»! – жестко ответила Василиса.

Пока шли по коридору, из палат высовывались любопытные пациенты. Из ординаторской выскочил Владимир Яковлевич:

– Вы тут! Слава Богу! А зачем с вами… эээ? Ага! Понял, понял. Да, да, мудро!

Из крайней палаты, куда и направлялась вся группа, выскочила испуганная медсестра:

– У него пена… Изо рта.

На кровати под капельницей лежал истощенный молодой человек с темными кругами под глазами. На губах действительно уже пенилась розовая слюна.

– О Господи! – воскликнула Василиса Андреевна, бросившись к больному.

Внезапно Михаил, уверенным жестом отодвинув в сторону медицинский персонал, вышел вперед и, обернувшись ко всем, сказал:

– Закройте глаза!

Его голос был привычно спокоен и тих, но вся группа, включая Василису Андреевну, дежурного доктора, Владимира Яковлевича и всех медсестер, покорно закрыли глаза. Все, кроме Нюты.

Михаил подошел к лежащему юноше. Присев на краешек кровати, положил ладони на грудь больному. Неизвестно, сколько прошло времени в таком положении, но в какой-то момент он резко развел руки в стороны, будто бы распахнул створки невидимого шкафа.

– Нюта! Открой окно!

Нюта сейчас же бросилась к окошку, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы отпереть старые, слипшиеся уже под слоями древней краски рамы. Открыла широко настолько, что свежий ветер мгновенно ворвался в палату, выхватив из рук медсестры пачку медицинских листочков, разбросал их по всему полу. Из груди же больного в этот миг, на глазах ошарашенной девушки, вылетела галдящая шумная стая воронья, сделав круг по палате, устремилась в окно и растворилась в солнечном свете.

– Ну, вот и всё. Хорошо,– произнес Миша. Он встал с кровати больного, занял свое прежнее место позади группы медперсонала и сказал:

– Откройте глаза.

Глава 8

– Мы с Вами виделись вчера в реабилитационном центре.

– Да.

– Вы, разумеется, в курсе, что произошло ЧП, и Василису Андреевну вызвали в срочном порядке. Она же пригласила Вас, возможно для того, чтобы вы, оказавшись в стрессовой ситуации, смогли бы что-то переосмыслить или, может быть, даже вспомнить.

– Да, я понимаю.

– Однако все мы немало удивлены произошедшим! Или же весь персонал ошибался насчет больного, включая и вашего покорного слугу! Или же наша Василиса проявила невероятные чудеса профессионализма! Я всегда знал, что она замечательный доктор! Но чтобы пациент в передозировке, в таком вот состоянии очнулся от одного прикосновения красивой женщины – ну, это для меня, заскорузлого материалиста, знаете ли, чересчур. – Психолог поджал губы, отчего они сморщились и побелели. Владимир Яковлевич, мужчина, не избалованный женским вниманием, обладал неприметной внешностью, носил серые пиджаки двадцатилетней давности, не потому, что был бережлив, но по внутреннему убеждению, что именно это ему подходит. Волосы его начали редеть от того, что он часто и нервно поправлял непослушную челку, как ему казалось, игриво ниспадающую на весьма широкий лоб. Глаза, правда, он имел большие и, можно даже сказать, выразительные.

– Вы же присутствовали при этом? Что скажете, молодой человек?

– Василиса Андреевна профессионал! Она обладает чудесным даром исцеления.

– Да, да! Согласен! Но даже для меня, человека, который давно знает этого доктора и замечательную женщину, знаете ли, удивительно. Мы, конечно, дождемся анализов, сопоставим факты. Может быть, вкралась какая-то ошибка. Даже весьма вероятно! Хм… Ну что ж… Хм. Продолжим. Вы готовы поделиться впечатлениями о прошедших днях? О, конкретно, вчерашнем дне?

– Хорошо. Вы хотите знать, что я думаю о ваших пациентах и об этом юноше, с которым случилось плохое. Все эти люди искали путь, но не смогли найти. Многие из них имели огромный потенциал, но не справились с ним. Не потому, что слабы, но потому, что потеряли память.

– Простите? Кто потерял память? Я не совсем понимаю Вас.

– Многие забыли, для чего они тут.

– Вы имеете в виду… цель существования? Смысл жизни, так сказать?

– Да.

– Вам известна ваша цель?

– Да.

– И вы можете озвучить это сейчас?

– Да. Моя цель вспомнить, зачем я здесь. Кто Я. Если вспомню я, то, вероятно, помогу вспомнить и тем, кто позабыл.

– Да, глубоко копаете, Михаил! Интересно! Однако эти люди, которых вы видели вчера, больны! Они впали в зависимость от различных веществ, и теперь им сложно выбраться.

– Они искали путь и заблудились.

– А вы? Вы разве не искали свой путь? Ваша потеря памяти может быть связана с употреблением сильнодействующих психотропных препаратов. Если Вы не против, я бы попросил вас сделать анализ крови. Правда, придется отправить его в центр, так как у нас нет в городе такой серьезной лаборатории. Мы должны помочь вам! Вы же хотите найти своих близких и вернуться домой? Мы введем ваш анализ в базу данных и, возможно, быстро определим вашу личность. Видите ли, мы тут немного отстаем от центра и еще слегка задержались в прошлом, но нынешние технологии просто поразительны! Мир буквально преобразился! – Во взгляде психолога заиграли искры то ли научного азарта, то ли новой разновидности фанатизма.

Хипарь улыбнулся. Он смиренно сидел в кресле, опустив взор на свои руки, сложенные на коленях. Владимир Яковлевич пристально вглядывался в спокойное лицо юноши.

– Хорошо, хорошо. Я не тороплю Вас, Михаил. Скажите, а как бы вы отнеслись к гипнозу? Я должен получить ваше согласие на сеанс гипноза, и, возможно, так мы с вами сможем, погрузившись в глубины подсознания, вспомнить что-то важное.

– Хорошо. Я согласен.

– Нуте-с, тогда приступим. Расслабьтесь. Сядьте удобно. И смотрите на краешек карандаша. Один – ваши глаза закрываются, два – вы расслаблены и спокойны, три – вы спите. Расскажите о детстве. Вспомните что-то из детства.

– Песчаная дорога с рытвинками, по сторонам – высокая колючая трава вперемешку с осокой. Мама держит за руку крепко-крепко, потому что я боюсь коров, пасущихся неподалеку. Они мычат грустно, призывно, но я чувствую угрозу в этом звуке, так что становится страшно. И страшно не за себя, но за маму. Кажется, что коровам не нравится моя мама, потому что мама громко кричит и ругает меня за какую-то провинность.

«Мама! Не уплывай далеко! Мама! Не уплывай!» – эти слова я кричу в бреду. У меня высокая температура, и мне страшно, что маму унесет течением реки и мама больше никогда не вернется. У нас в деревне река с очень быстрым течением и хрупкими песчаными берегами.

Мама ушла, оставив нас с сестрой. В доме сыро. Нужно постоянно топить печь. Я сижу на полу перед ржавой заслонкой и подкладываю палочки в огонь. Мы с сестрой идем в церковь. Зима, очень много снега. На улице мне холодно, а в церкви много людей и душно. Сестра берет мою руку, складывает мои пальцы и пытается учить меня молиться. В нашем деревенском доме в красном углу висит икона Богородицы. Эта икона, пожалуй, всё, что осталось из детства.

Михаил поднял мокрые от слез глаза на психолога.

Владимир Яковлевич застыл в кресле, почти не дыша остановил свой взгляд на пациенте. После длительной паузы, едва разомкнув пересохшие губы, он промолвил:

– Зачем? Откуда вам известно о моем детстве? Я… Постойте. Нет, я никому не рассказывал. Вы… – Он нервно оттолкнулся от кресла, вскочил и подошел к окну.

– Да, моя мать оставила, бросила нас. Может быть, ее больше нет. А может, она умерла тогда. Я не знаю. У меня мало воспоминаний из детства. Наверное, вот эти одни из самых ярких. Старшая сестра моя прозябает в далеком монастыре. Мы не общаемся. – Психолог резко отвернулся от окна и подошел к хипарю.

– Как вы это сделали?! Вы не поддаетесь гипнозу. Это ясно. Да, такое бывает. Но чтобы… Такая эмпатия? Невероятно! Проникновение в сознание! У Вас несомненный талант! Гениально!

– Василиса – та женщина, которая сможет позаботиться о вас. Доверьтесь ей. Василиса теперь нуждается в поддержке и мужском плече. Вы справитесь.

Владимир Яковлевич решительно вернулся на место, уселся в кресло и, с нескрываемым интересом взглянув в глаза пациента, уже более наставительно сказал:

– И всё-таки давайте сдадим анализ крови.

Глава 9

– Ошибка лаборатории или… Ну, ты же умная женщина. – Деловой тон в телефонной трубке не оставлял надежды на компетентное мнение или хотя бы участие. – Успокойся или уже почивай на лаврах! Чудо так чудо! А гаврика этого, дежурного врача своего, пожури. Поняла меня?

– Игорь Леонидович! Мы могли потерять мальчика! Весь медперсонал видел состояние этого пациента! Отек легких! Вы слышите?! Но… анализы, которые пришли теперь, просто невероятны. Он чист! Совершенно! Словно и не было ничего! Я, разумеется, проверю и посмотрим еще раз, эээ… в динамике. Честно сказать, надеялась на ваш совет.

– Ну и радуйся! Еще раз говорю тебе, нам чудесный, симпатичный доктор, вроде тебя, очень даже пригодится для имиджа! Тем более теперь! Ты справишься с новым амплуа. – Голос в трубке слегка замешкался. – Ну, то есть я хотел сказать, что ты и так профи, а будешь теперь еще лучше. Всё! Василиса! Дерзай! Если что, звони. Всё. Конец связи.

Василиса Андреевна положила мобильный телефон в карман халата и устало уселась на стул для посетителей в своем кабинете. Облокотившись на угол стола, она потянулась за папкой бумаг и в который уже раз углубилась в имеющиеся анализы, заключения и карту пациента. Через минуту, решительно закрыв папку, отодвинула ее и вышла из кабинета.

– Ваня! Как ваши дела? Как самочувствие? – докторша влетела в палату внезапно, отчего в тесное помещение резко ворвался запах овсяной каши, готовящейся к завтраку на кухне, расположенной в противоположном конце коридора, и легкий аромат Василисиных духов с ноткой ванили.

Ваня сидел на кровати, прислонив подушку к железной спинке, соорудив из одеяла нечто наподобие уютного кресла. В руках он держал блокнот и сосредоточенно что-то рисовал в нем, периодически задумчиво поднимая взгляд на деревца и огромный пустырь за окном. При появлении Василисы он предпринял попытку встать, но доктор жестом тут же остановила его.

– Не вставайте! Лучше я присяду, и мы поговорим. Хорошо? – она пододвинула стул поближе, так, чтобы смотреть глаза в глаза, и еще раз спросила:

– Ну, как вы?

– Спасибо! У меня всё хорошо. – Юноша лет двадцати с легким румянцем на нежной бархатной коже застенчиво потер правый глаз тыльной стороной ладони и улыбнулся.

– Рисуете? Можно посмотреть? – красивая взрослая женщина-доктор протянула руку.

Молодой человек задержался на мгновение с ответом и не очень охотно передал блокнот Василисе.

– Пожалуйста.

– Вы позволите? Я полистаю? – и, не дожидаясь специального разрешения, перелистнула несколько страниц.

– Хм. Интересно. Да у Вас талант! Вы художник? Я не знала. Простите эту мою оплошность.

– Нет. Я не художник. Просто захотелось.

– Ванечка! А можете рассказать об этих рисунках? Вот это, к примеру.

– Ну, это, вот это самое окно. И птицы.

– Да, да, я поняла. Но, может быть, расскажете об этой фантазии? Поделитесь мыслями? Что навеяло, так сказать, такой рисунок?

– Эээ… Не знаю. Просто я как будто бы, вроде, видел, как в палату залетела стая ворон, покружилась тут, наделали они много шума и вылетели наружу. Вот, нарисовал поэтому.

– Так. Интересно. А вот это?

– Это? Ну… Я хотел попытаться изобразить мое пробуждение. Но пока что у меня не получается. Нужно еще подумать. Вспомнить кое-что.

– Что вспомнить, Ваня?

– Я не знаю, как вам это объяснить.

– Ну, хорошо. Вспоминайте. А вот это? Это неоконченный рисунок?