Стихийное бедствие в Академии Междумирья

скачать книгу бесплатно

Я потерла чревное сплетение, пару часов назад согретое его пальцем. То ощущение было приятным, а вот все прочие – кошмарными. Внутри тянуло холодом и тоской.

Лезвие хоть и было призрачным, а дыру оставило нешуточную. Казалось, часть льда застряла в груди и теперь выходила изо рта клубами белого пара.

Не удивительно, что магистр Хонсей, носитель удивительного иномирского таланта, работает именно в Лурде. Изначально Академия даров строилась как «последний приют» для всех странно одаренных магов Сеймура.

А материализм – один из редчайших даров Междумирья. Он мало описан, и до сего дня я не знала, как относиться к результатам подобной магии. Как к реальным вещам или как к правдоподобным иллюзорным копиям?

В нашем центральном мире, изрезанном коридорами порталов, появление чего-то нового было делом обычным. Новое это изучалось, скрупулезно структурировалось, записывалось в базы данных, сгребалось в похожие кучки… А то, что не сгребалось, начинало считаться «особенным».

Необычные трансформации и магические мутации привлекали ученых. Чуть позже конкуренцию Лурду составил Шах-Грин. Только там, в лабораториях, скрытых вековыми зарослями ярм, диковинок держали за подопытных россох. А тут обещали развивать каждый дар индивидуально, опираясь на знания о Междумирье.

Но это было давно. Те времена прошли, «особые» факультеты в Лурде позакрывались. Слуховики, эмпаты, визионики, материалисты, ментальники… Все они были приравнены к условно-пятым, шестым и сорок третьим. Но остались профессора старой закалки, которые еще пытались собирать группы из диковинок и изучать необычные мутации.

Я наконец добралась до дамского общежития: второй корпус стоял прямо за магическим питомником. Вошла внутрь, припоминая инструкцию куратора: крыло «Пурпур», этаж «Светлых фей», комната восемнадцать.

– Квент?

Парень, дышавший в дверь восемнадцатой комнаты, ни секунды не походил на фею.

– А… Рэйвенс, – он дернулся, но, узнав меня, тут же успокоился. – Я уж решил, мегера вернулась пораньше.

– Ты чего трешься возле моей спальни?

– Чего надо, того и трусь, – пробубнил парень, резко развернулся и потопал в обратном направлении.

Я с неохотой взялась за дверную ручку. Кто меня за ней ждет?

Потянула на себя осторожно, не спеша заглянуть в щель. Вдохнула поглубже… Мне оставался всего год учебы, и я давно пообещала себе ни с кем тесно не сходиться.

Что все мои планы пойдут прахом, поняла сразу, едва перешагнула порог крошечной комнаты. В ней ютились две кровати. Одна пустая, с моим чемоданом у изголовья и серым свертком на подушке. На второй ехидно скалили зубы сразу две девушки.

При моем появлении они стушевались. Явно придумывали какой-то план, но не успели. Судя по наморщенным лбам, намеревались импровизировать. Пару минут мы сверлили друг друга глазами, а потом хором выдохнули и рассмеялись.

– Арх с тобой! Все равно не успели подготовиться, – проворчала та, что пониже ростом. С дурацкими «ежиными колючками», слепленными из коротких красных волос.

– Ты целитель? – тихо уточнила вторая, разглядывая мой халатик.

Хрупкая и изящная, как куколка из раздела игрушечных фей. С длинными светло-розовыми волосами до пояса и прозрачной белой кожей.

– Упаси Сато! Пострадавшая, – прокашляла, собирая языком с губ следы гари. И с легким прищуром добавила: – На «Смертельной полосе».

– Тогда славно… что мы не успели… – покивала «ежиха».

– Я Риз, – сообщила розовая «фея». – Полным именем звать нельзя. Совсем никак.

– А полное это какое? – поинтересовалась я за каким-то демоном.

– Ри-и-и-зраэль, – брезгливо скривившись, протянула будущая соседка. – Мама обожала хавранский «эльфийский» эпос.

– А я Джул. Точнее, Джулиэт, но ты меня тоже так не зови, – буркнула вторая. – Можешь догадаться, какую книжку читала в период беременности моя матушка.

Эйна-заступница… Минуту знакомы, а я чувствую себя виноватой!

Нет, я, конечно, не собственноручно таскала порталами хавранскую литературу. Но по праву наследия приходится отвечать за грехи отцов. И матерей – этих побольше будет.

– А я Иви. Рэйвенс. Просто… Рэйвенс, – на всякий случай уточнила я.

Именно из-за таких неловких моментов я отказалась от двойной фамилии. Нет-нет, я не «родственница той самой», вообще впервые слышу о гордости Сеймура!

– Я рассчитывала на это место, – Ризраэль кивнула на мою кровать и горько вздохнула. Вся какая-то неземная, воздушная. Ну точно, фея. Даже радужки глаз розоватые. – Еще год в соседстве с мегерой я не переживу.

– Будем меняться, Риз, – уверенно покивала Джул и бойко вскочила с койки. Прошлась по комнате, выглянула в единственное окно. – Первый месяц здесь твой, следующий мой.

Джул выглядела довольно крепкой и ловкой, хоть и по-мальчишески угловатой. Эмблема гласила, что красный «ежик» учится на артефактора.

– А что за мегера?

Я уселась на кровать, развернула серый сверток, оказавшийся форменным платьем. Расстегнула чемодан и осторожно вытащила из него свою шкатулку.

– Гера, – девушка взлохматила иголки на голове и кивнула на дверь. – Комната напротив, а уши… под любой кроватью.

– Уши? – я осторожно заглянула под свою. К счастью, там было пусто, разве что чуток пыльновато.

– О, у Геры такие уши… Всем ушам уши! – покивала Риз. – Она фарг, маг-слуховик. Говорят, слышит вообще все, что происходит в академгородке. Считай, что твои тайны – уже не тайны.

Я нервно поерзала на кушетке и подтянула к себе шкатулочку.

– Значит, уши, – вздохнула я обреченно. Забралась рукой под подол халата и машинально потерла отметину на щиколотке.

Тайн у меня много, и все нужные.

– И ладно бы только уши! – покивала Риз. – Но у Геры и характер пакостный. Мстительная, завистливая, вредная… И до дрожи в пятках обожает распространять сплетни. А этого добра у нее, сама понимаешь, сколько. Ей и стены нашептывают, и…

– Ой! – Джулиэт вскрикнула, перебив подругу, и приникла к окну. – Это… это…

Я подскочила следом и тоже прилипла носом к стеклу.

– Вирсы, – выдохнула, тяжело дыша от заполнявшего грудь восторга.

– Сато сын небесный! Ездовые? – Риз присоединилась к нам, и уже три носа плотно прилегали к окошку. – Из Эстереля?

Отсюда едва получалось разглядеть площадку для ездовой магической практики, окруженную стройным рядом загончиков. Сейчас в них как раз заводили огромных пушистых существ, сильно напоминающих хавранских котов. Только размером со слона или того больше. Из энциклопедии по миру Эстерель я знала, что вирсы тоже имеют привычку «тыгыдыкать» среди ночи и басисто мурчать по утрам.

– Смотри, Джул, Хонсей ставит на них магическую упряжь! – подпрыгивая на месте, колокольчиком звенела Риз.

– Это еще не значит, что нам дадут покататься.

– Стихийникам точно дадут, – «фея» покосилась на меня с легкой завистью и вздохнула. – Как знала, что вместо аптекарского надо на боевой поступать!

– Это они к завтрашнему шествию привезли, наверное, – я растерянно повела плечом.

Всякий бы хотел прокатиться на гигантском «котике», но надо мыслить трезво: такие развлечения обходятся дорого. Вряд ли загадочный мир Эстерель поставил ездовых вирсов в Лурд, чтобы студентов развлекать.

Отец намекал, что торжества по случаю керрактского маятника пройдут с размахом. Как новый хранитель Серватория он курировал подготовку: соберется множество гостей со всего Сеймура.

– А это что за старикан? – Джул фамильярно ткнула пальцем в высокую фигуру.

– Ты не знаешь? Лорд Келси, один из попечителей академии, – промычала Риз, размазывая розовощекое личико по стеклу. – А рядом его племянница. Та, с косичками.

Я присмотрелась, сощурившись до звездочек в глазах. Возле загона, в который заводили мохнатого рыжего вирса, топталась парочка. Импозантный джентльмен в летах и молодая барышня. Та гладила «котика» и задорно смеялась, поигрывая на ветру юбкой с голубыми лентами.

– Это не племянница, – выдавила я из себя.

Другие косички. Другие плечики.

Леди Эшли Келси я бы узнала и со спины… Как и мисс Анжелу Хэйвен. Так вот, значит, кто герой её романа? Этот богатый старик?

Нет, глупость какая-то. Ну какой из лорда Келси герой?

Вот Чейз – совсем другое дело. Загадочный, харизматичный, красивый, гордый… И эта Анжела ему очень подходит.

Мисс Хэйвен – ровно из тех героинь, в которых влюбляются все персонажи авторской вселенной. Хрупкая, тонкая, нуждающаяся в защите. Ее красота звенела музыкой – живой, яркой, гармоничной. В Анжеле и впрямь было что-то ангельское, с милых хавранских картинок.

Вчера в оранжерее и слепой бы увидел, что герои тянутся друг к другу невидимыми нитями. И вдруг все обрывается, оставляя горький конец без всякого послесловия. Кто мог такое допустить? Автор заснул, богиня Судьба взяла выходной?

В жизни так случается куда чаще, чем в романах. Мои личные «финалы» тоже все как один оборваны на интересном месте: спасибо ментальному дару, запрещенному законом.

Я еще раз глянула на глупую Анжелу. С неприкрытой неприязнью. Окинула брезгливым взглядом ее прихрамывающего седовласого спутника.

– Иви, ты как-то подозрительно пыхтишь, – Риз осторожно пихнула меня в плечо.

– Любовный роман… не случился, – объяснила сумбурно и судорожно вздохнула. – От финала веет печалью.

В спальне что-то звонко загрохотало. Словно горсть гвоздей начала разом подпрыгивать в жестяной банке и биться о стенки.

– Иви, это твой ящик, – Джул развернула меня к кровати.

На стене возле подушки дребезжал металлический шкафчик. Небольшой, плоский, в какой могла бы поместиться одна книга или тетрадь. Я поддела пальцем ручку, открыла крошечную дверку, и на постель вывалилась записка.

«Мисс И. Рэйвенс от куратора А. Чейза. Зайдите вечером в мой кабинет. Скажем, в девять по небесной сфере».

В девять? Не поздновато?

Ректорское крыло заканчивало работу около семи. Если куратор снова решит меня воспламенить, этого никто не увидит.

– Декан… вызывает, – пояснила любопытным взглядам и подтянула к себе платье.

Надеюсь, Чейз не замыслил очередную попытку убийства. Или «спасения», что по сути одно и то же.

До девяти вечера оставалось прилично времени. Ужин подали прямо в спальню, и мы долго болтали, набивая рты сытной едой. Как пояснила Джул, завтра наши места в столовой распределятся «согласно оттенкам и достижениям». Но сегодня все трапезничают в своих комнатах.

Потом «ежиха» принялась перетаскивать свои вещи в комнату Геры-мегеры, а Риз, напротив, заполнять шкафы «фейским» гардеробом, в котором преобладали нежно-розовые цвета.