скачать книгу бесплатно
Ну вот, я снова начинаю злиться, и эта злость настолько сильная, что мне уже тяжело устоять на одном месте, а ещё так и тянет что-нибудь сделать, лишь бы выплеснуть негативные эмоции. У меня даже руки задрожали от желания… ударить кого-то или расцарапать… впиться зубами в плоть… Чёрт! Что это за звериные желания?
Ну вот! Я тоже схожу с ума! Такими темпами, я вскоре составлю компанию Филиппу и его шайке.
– Волчий аконит? – одновременно спросили Натали и Алёна. – О чём это ты?
– И ещё, помимо этого, нам хотелось бы узнать про багряного волка. Ты случайно ничего не хочешь нам рассказать? – довольно требовательно попросил Адам, больше даже не смотря в мою сторону.
Как-то странно, меня злил его взгляд, но теперь, когда он от меня отвернулся, это вызывает во мне ещё больше агрессии, как, впрочем, и его обида, которая стала исходить от него только сильнее.
– Что произошло, когда умер Леон? – Натали от нетерпения сжала подлокотники кресла, и, как мне показалось, даже задержала дыхание.
Хотя что с неё взять, она ещё та сплетница, а тут такая грандиозная новость появилась. Я бы и сама рада наконец-то рассказать всю правду, вот только я всё ещё опасаюсь мести Николаса. Ему, конечно, сейчас будет немного не до меня, но ведь когда он разрешит свой конфликт с братом, то он может обратить внимание на девушку, не умеющую держать язык за зубами, и тогда всё, новые проблемы мне обеспечены. Вот только присутствующие в этой комнате оборотни вряд ли побегут рассказывать об услышанном первым встречным. Правда у меня есть небольшие сомнения насчёт Натали, но мой страх перед Штерном всё равно сильнее.
– Давайте не сейчас, я не хочу об этом вспоминать.
Адам недовольно повернулся ко мне, но на меня так и не посмотрел, направив взгляд чуть в сторону.
– Всем и так понятно, что рассказ Николаса – это ложь. Ну никак тихая Камилла не могла быть багряным волком. К тому же, странное поведение охраны, которая разбилась на два лагеря, давало понять, что происходит что-то странное. А после сегодняшнего появления Филиппа, в компании ликанов, я думаю, что у многих сложился пазл, кто три дня назад напал на оборотней во «Вкусе ночи», и твои невольно вырвавшиеся слова это только подтвердили.
– Ну раз вы обо всём догадываетесь, то смысл мне что-то вам рассказывать? Давайте просто закроем эту тему? Я пока не настроена на разговор, и это, по-моему, очень хорошо видно.
Все промолчали, но в диалог неожиданно захотел вступить Рейн. Круто повернувшись, он посмотрел на меня таким злым, я бы даже сказала враждебным взглядом, что у меня от напряжения пересохло в горле, и я почувствовала себя не в свой тарелке. А ведь ощущение такое, будто меня заперли в клетке с голодным хищником.
– Нам надо знать, с кем мы имеем дело, и к чему нам стоит готовиться. Ликаны и багряный волк – это очень серьёзно. От Николаса и Мартина также могут возникнуть проблемы, как и от Филиппа, не говоря уже о тех, кто может также предъявить какие-то права на наследие Леона. Так что если тебе известно что-то, о чём мы не знаем, то будь добра, поделись с нами этой информацией.
Ох, как же мне не нравится его тон. Он словно меня отчитывает. И если до этого момента поведение и общение Рейна нельзя было назвать вежливым, то сейчас он ведёт себя попросту грубо. Он смотрит на меня с таким прищуром, будто это я обратила его подружку в ликана, и несколько лет её скрывала. Да и вообще, он её видел? Она же даже в человеческом обличии выглядит как оборотень, застрявший на начальной стадии обращения. Да и я сомневаюсь, что за столько лет, проведённых в полувменяемом состоянии, моя кровь сможет её излечить.
Хотя это уже не моё дело, так что не стоит совать свой нос в чужие отношения. Но всё равно, меня поражает тот факт, что Рейн, как видно, думает, что стоит дать своей девушке немного крови лунной волчицы, как она не только вылечится от безумия, но у них сразу же всё станет как прежде. Ага! Спустя столько лет! После того, как эта ликанша поубивала несколько десятков людей и оборотней – а в том, что она кого-то убила за эти прошедшие годы, я и не сомневалась, – её или совесть изъест, или… Или она окончательно помешается, как только осознает, каким монстром она была. Но опять же, это не моё дело. Пусть что хочет, то и делает.
Чувствуя, как в груди поднимается новая волна гнева, причину которого мне трудно было назвать, я всё же сдалась, и на свой страх и риск, понимая, что потом могу об этом пожалеть, всё же рассказала, что на самом деле произошло в особняке Штернов, и как Леон пытался убить собственного сына, который в итоге стал причиной его смерти.
Когда я закончила свой непростой рассказ, который я, впрочем, сократила до минимума, не вдаваясь в ненужные подробности, в комнате повисла такая напряжённая тишина, что можно было отчётливо услышать звучание тихих голосов за стенами и чьи-то шаги в коридоре. А вообще, это как-то странно, уж что-то слишком сильно улучшился мой слух, раз я могу подмечать такие мелочи. Остаётся надеяться, что это не признак скорого обращения, а то мне из-за этого начинает казаться, что зверь внутри меня притаился в ожидании удобного момента, чтобы снова показать, кто из нас двоих сильнее.
– Эта семейка больная на всю голову, – первая нарушила тишину Натали, сразу же осушив ещё одну бутылочку с алкоголем, которую она, во время моего рассказа, как-то жадно прижимала к груди, словно боялась, что кто-то попробует её отнять. – Чокнутые! Никто и мысли не мог допустить, чтобы рискнуть убить одного из Штернов, а эти больные сами себя убили!
– Несмотря на это, у Леона хватило ума водить всех оборотней за нос, и скрывать, что он багряный волк. – Рейн, на манер Адама, взлохматил свои волосы, по крайней мере, попытался это сделать, ведь его отросший с нашей первой встречи ёжик, не так просто было привести в беспорядок. – А ведь если так подумать, то за эти годы исчезло много оборотней, они были или приближёнными Штерна, или наоборот, как-то ему насолили. Вот только никто из нас не рискнул в открытую заподозрить в чём-то Леона.
– Да какая разница, кем были и являются Штерны! – Натали с трудом встала с кресла и, заметно пошатываясь, подошла к окну, открыв его и выглянув на улицу. Она с таким наслаждением вдохнула воздух, что можно было подумать, что мы находились не в центре города, а где-то в лесу, где пахло цветами и хвоей. – Нам надо теперь переживать о том, как их идиотизм на нас повлияет. Николас не отдаст то, что он с таким трудом заполучил, а Филипп не упустит того, чего его лишили. И вот как дорого нам будет стоить война между двумя братьями? За одним стоят наёмники, а за другим ликаны, так что их противостояние просто не может нас не коснуться. И знаете что, это меня сильно пугает.
Устало выдохнув, Натали повернулась к нам, пробежавшись по всем присутствующим напряжённым, немного испуганным взглядом, после чего села на подоконник, опасно отклонившись назад, словно забыв, что окно открыто. Ей ответил Адам, который всё это время продолжал смотреть куда угодно, но только не на меня.
– Это будет очень короткое противостояние. Вы все видели состояние Николаса, он не жилец, с волчьим аконитом сложно справиться сильному волку, ему и подавно. Меня куда больше волнует Мартин. Лично мне трудно поверить, что он предал Леона, решив сотрудничать с его самым слабым сыном. Этот тип всегда был себе на уме, и мозги у него работают достаточно хорошо, чтобы понять, что такому, как Николас, даже с поддержкой наёмников, никогда не удержать в своих руках власть над оборотнями. Так что я боюсь, что он будет для нас куда большей проблемой, чем оставшиеся в живых Штерны.
Никто ему не ответил, хотя по лицам присутствующих было видно, что о Мартине они вообще не хотели думать, и их куда больше занимали Штерны. И их можно было понять, ведь ликаны и багряный волк, куда важнее, чем строящий какие-то махинации адвокат. Но лично меня слова Адама заинтересовали и заставили задуматься. Мартин мне и так никогда не нравился, и у меня очень сильные подозрения на его счёт, ведь меня до сих пор не отпускает мысль, что он и есть убийца. Да и я, как и Адам, сомневаюсь, что адвокат мог так легко променять Леона на его слабого сына, всё-таки Мартин не кажется дураком, в нём видны и хитрость, и ум. Вот только какую цель он преследует? Чего добивается? Как я ни пытаюсь понять мотивы, которые им движут, у меня это не получается.
Я устало откинула голову назад, почувствовав тяжесть во всём теле и особо неприятную боль в затылке. Надоело… Всё надоело. Это не жизнь, а какое-то издевательство, по-другому и не сказать. Не успеваю я восстановиться после всех навалившихся на меня испытаний и потрясений, как сразу же появляются новые. Когда всё это уже закончится и меня оставят в покое? Самое страшное, что мне начинает казаться, что ответом будет «никогда». Я уже даже не могу представить, что меня ждёт дальше, потому что судя по возрастающему уровню проблем, я новые просто не переживу. И хоть я стараюсь не думать о плохом, но в голове постоянно появляются мысли, что из-за меня может умереть кто-то из моих родных, что купивший меня оборотень объявится, с целью забрать то, что по его мнению принадлежит ему, что я просто не выдержу и сойду с ума, превратившись в такого же безумца, как и багряный оборотень.
Чувствуя, как страх за своё будущее начинает подступать к горлу, а глаза защипало от солёных слёз, я скрестила руки на груди, с силой впившись ногтями в предплечья. Но даже колкая боль не помогла затушить охватившие меня эмоции… Пока чья-то ладонь не легла на моё плечо, заставив вздрогнуть от неожиданности и обернуться.
Адам вопросительно изогнул брови, словно спрашивая «как я». И вот не знаю почему, но было утихнувшая злость вспыхнула с новой силой, и проявленная со стороны молодого мужчины забота, показалась мне чем-то унизительным, словно его целью было как-то меня задеть.
– Не надо ко мне так подкрадываться! – Я скинула его руку со своего плеча и отступила назад, не желая находиться с ним так близко.
– А тебе не надо вести себя со мной так грубо, – в тон мне ответил Адам, эти только ухудшая ситуацию.
– Ну и как же мне надо вести себя с главным бабником округи? Млеть от твоих поцелуев и взглядов, в надежде оказаться в твоей постели? Или визжать от удовольствия из-за того, что ты помнишь как меня зовут?
– Да что с тобой сегодня?! Ты уже начинаешь меня конкретно так подбешивать. – Адам тяжело задышал, высказывая всем своим видом раздражение, хоть по его сомкнувшейся челюсти было видно, что он пытается себя обуздать.
И мне тоже стоило усмирить эту глупую злость, но нечто внутри меня не желало мне повиноваться.
– Знаешь, это у нас взаимно. Ты меня сегодня тоже бесишь. И я даже не знаю, что меня раздражает сильнее, твоя наглая ухмылка или пошлый взгляд, который ты бросаешь в сторону каждой женщины.
Лицо Адама даже как-то потемнело от злости, а глаза напротив, вспыхнули ещё ярче, пугая своим диким блеском. И мне бы испугаться, но нет, моя злость возросла настолько сильно, что чувство страха, а вместе с ним и инстинкт самосохранения, не смогли сквозь неё пробиться.
Откуда-то сбоку раздался сдавленный смех Натали и её тихое:
– Она что, ревнует?
И, конечно же, Адам её услышал, потому что в это же мгновение что-то в его взгляде изменилось. Нет, его глаза всё также устрашающе горели, но теперь от их блеска у меня по коже пробежались мурашки, очень непонятные и совершенно неожиданные. Да что это со мной происходит?
– Натали, тебе бы иногда держать рот закрытым, а то ты бываешь ляпнешь такую фигню, что тебя хочется послать! – зло выдавила сквозь зубы, чувствуя, как от напряжения и злости меня бросило в жар.
– Ты совсем охренела! – Натали глухо зарычала, в ту же секунду превратившись в разозлённую фурию… Всё равно очень красивую, разозлённую фурию.
Как же она меня бесит!
– Тише! Прекратите! – Алёна встала между нами, взволновано переводя взгляд с меня на Натали. – Вы ведь не хотите на самом деле ссориться. Всё дело в кровавой луне. Скоро полнолуние и она особо сильно на нас влияет. Но если мы все возьмём…
– Мы? Ты что, стала причислять себя к нам? Какое тебе дело до ночи кровавого полнолуния, ты ведь недооборотень? – с насмешкой спросила Натали, заставив Алёну покраснеть от смущения.
И тут в дело вмешался Рейн, так резко шагнув к Натали, да ещё и с таким злобным выражением лица, что та испуганно вскрикнула, отпрыгнув к стене.
– Даже не смей оскор-рблять мою сестр-ру!
– А не то что? Покусаешь меня? – с вызовом спросила Натали, быстро взяв себя в руки и отойдя от испуга. – Решил уподобиться своей подружке и опуститься до уровня ликана?
– Натали, прекрати! – испуганно прокричала Алёна, загородив её от Рейна. А того буквально трусило от злости, и казалось, что достаточно щелчка пальцев, чтобы он сорвался и набросился на глумливо усмехавшуюся брюнетку.
– Всё-всё, молчу-молчу. Я просто забыла, что скоро он попытается её исцелить. – Тут Натали повернулся ко мне и в её глазах появился ехидный и злой блеск. – Ева, ты ведь в курсе, что когда тебя похитили, Рейн, после того как Маркус нашёл твоё местоположение, позвонил Леону и всё ему рассказал в обмен на твою кровь? И это при том, что Маркус просил его не втягивать его отца в это дело, опасаясь, что тот заберёт у него дорогую ему волчицу.
– Натали! – возмущённо воскликнула Алёна, но я отмахнулась от неё, шагнув к Рейну.
Вид у мужчины хоть и был всё ещё злой, прямо как у настоящего волка, по крайней мере, на Натали он смотрел таким взглядом, словно мысленно ей уже скрутил шею, но в нём появилась неуверенность, смешанная с чувством вины.
И было похоже на то, что Натали сказала мне всё это с целью разозлить, ну или стравить с Рейном, но её слова подействовали на меня по-другому. Я не разозлилась, а разочаровалась. И в Рейне, несмотря на то, что он многое для меня сделал и, вроде как, ничего плохого не желал (к тому же, я понимала, что без помощи Леона, меня бы не вытащили из того места и не отбили у загадочного покупателя), и в Натали, которая поступила просто омерзительно, и в Адаме, который молча за всем наблюдал, не вмешиваясь и не пытаясь усмирить свою подругу, а ещё в Алёне, которая любила казаться правильной и послушной девочкой, ну а по факту, я была без понятия, что у неё на уме.
А ещё, я почему-то разочаровалась в себе. Моё поведение и резкие, неконтролируемые вспышки гнева, заставили меня устыдиться своих слов, в особенности тех, которые я сказала Адаму. Он, видно, и правда слишком сильно меня задел, неосознанно поиграв с моими чувствами, а я взяла и поддалась глупой ревности, хотя этот мужчина мне ничего не обещал и своих чувств не высказывал. Не знаю, было ли всё дело в кровавой луне, или в усталости, которой скопилось так много, что она выливалась в агрессию, но я вдруг ощутила необходимость уйти из этой компании и побыть одной. Мне захотелось оказаться дома. Захотелось увидеть маму и хотя бы на несколько часов забыть о существовании оборотней, как и о прочей дряни, разрушающей мою жизнь.
Не слушая, как Рейн с Натали переругиваются, я молча встала и, не прощаясь, пошла к двери.
– Ева? Ты куда? – Алёна шагнула ко мне, но не решилась ни взять за руку, ни встать передо мной, семеня где-то сбоку. – Поверь, Рейн не хотел предавать тебя, наоборот, он хотел вытащить тебя из рук чёрнорыночников. А только Леон Штерн мог помочь ему и Маркусу отбить тебя у них. Ты ведь…
– Я понимаю, – тихо ответила, обратив внимание, как хрипло и слабо прозвучал мой голос, – Но я устала и хочу побыть одна. Так что, пожалуйста, оставьте меня на время в покое. Мне надо многое обдумать и понять, как жить дальше.
Никто не проронил ни слова, никто больше не постарался остановить меня, все просто молча проводили меня взглядами, которые давили на меня тяжёлым грузом, вызывая тяжесть в теле и дискомфорт. И, к моему счастью, никто не пошёл за мной, так что я открыла дверь и вышла в коридор.
Сразу стало чуточку легче, хотя с каждым шагом в груди всё больше разрасталась пустота, сжирающая все эмоции и чувства. Нет, я определённо устала от такого накала страстей. Они выматывают меня как физически, так и морально, в результате чего мне просто хочется исчезнуть, лишь бы сбежать от чёрной череды неприятностей.
Пытаясь думать о маме, о её уютной квартире, в которой я смогу наконец-то забыться и расслабиться, я почти дошла до лифта, когда слух уловил за спиной какой-то шум. Остановившись, я с силой сжала руки, чувствуя, как возвращается раздражение, которое вспыхнуло так неожиданно, что болью отозвалось в груди, словно это чувство было настолько осязаемо, что пыталось прорваться сквозь грудную клетку.
– Я ведь сказала, что хочу побыть одна.
– И как ты планируешь добраться… до туда, куда тебя так тянет, без денег? – раздался за моей спиной уставший голос Адама.
– Я… доберусь, – с паузой ответила, чувствуя себя ещё и крайне глупо. Ну да, уйти я всегда готова, но вот подумать о том, что у меня в кармане нет ни рубля, чтобы оплатить транспорт, я не могу.
Адам подошёл ко мне вплотную, но я почему-то так и не смогла обернуться и посмотреть на него, хоть мне казалось, что он этого ждёт.
Тяжело выдохнув, отчего его дыхание защекотало мой затылок, Адам всунул мне в руку плотно скрученные купюры.
– Понимаю, ты сейчас злишься, да и мы все на взводе, но, пожалуйста, Ева, не делай глупостей. Я сейчас вызову тебе машину и тебя довезут куда скажешь. Прошу только об одном, не отказывайся, сейчас слишком непонятная ситуация, чтобы одной перемещаться по городу. А когда ты успокоишься, то я надеюсь, что у нас снова появится случай увидеться и поговорить. – Он немного помолчал, но я не нашла в себе силы хоть что-то ему ответить. – За тобой заедет чёрный «хёндай». Береги себя.
Я услышала его отдаляющиеся шаги, но когда решилась обернуться, Адам уже скрылся за дверью номера.
А ведь он в первый раз произнёс моё имя без удваивания буквы «в» и мне это как-то совсем не понравилось.
Ладно Ева, бери уже себя в руки. Хватит сомневаться, ты заслужила небольшой отдых. Не буду думать ни об Адаме, ни о других оборотнях. Мне нужен небольшой перерыв от них всех.
«Ага, посмотрим, как ты запоёшь, когда тебе снова понадобится помощь. Стыдно потом не будет, снова обращаться к сидящим за той дверкой оборотням? Помни, что этот воющий на луну народ довольно своеобразен, горд и обидчив. Мало ли как они могли расценить твоё неожиданное желание их оставить»
Пытаясь не прислушиваться к ехидному голоску в голове, который словно подталкивал меня вернуться в номер, я вызвала лифт и, с тяжестью на сердце, покинула гостиницу.
Глава 4
Не знаю, как там на других оборотней действует приближение кровавой луны, но вот я, после нескольких дней полной изоляции от Лунного мира, чувствовала себя просто превосходно. На душе, конечно, всё ещё было неспокойно, но я позволила себе на время забыть о проблемах, неприятностях и убийствах, и да, это у меня получилось на удивление легко.
Я также чувствовала, что скоро моему спокойствию придёт конец, но впервые мне не хотелось мучить себя мыслями о своём будущем и волноваться о безопасности. И я теперь пришла к выводу, что спокойная, тихая жизнь – это то, что мне было нужно. По крайней мере, на несколько лет я сполна пересытилась потрясениями и событиями: меня и похищали, и покупали, и кусали, и хотели убить, а ещё и настойчиво пытались подложить под себя. Так что последний месяц выдался для меня перенасыщенным, ещё и в эмоциональном плане изматывающим настолько, что я теперь не против попасть на приём к психологу.
Правда в мыслях иногда мелькал образ Адама, но я всяческие его глушила. И это было бы намного проще сделать, если бы не его помощь с деньгами и с машиной, которая снова возвысила его до уровня хорошего парня. А ещё он был красивый, забавный… бабник. Бесит! Ну не могла же я в него и правда влюбиться? Сейчас ведь самое неподходящее время для любви, да и Адам не самый подходящий мужчина, чтобы отдать ему своё сердце. Может это банальная привязанность к тому, кто ни раз мне помог? Но, в любом случае, если бы не он, то я бы вряд ли доехала до дома мамы, и мне пришлось бы или гордо идти пешком, или позорно возвращаться в номер, снова прося помощи у кого-то из ребят.
Мама встретила меня радостно, хотя в наших отношениях появился лёгкий дискомфорт. Я от неё многое скрывала и утаивала, а она, конечно же, об этом догадывалась, но молчала, не набрасываясь на меня с вопросами и обвинениями, как это сделал бы отец. За эти дни я только один раз решилась поговорить с ним по телефону, и мне этого хватило с головой, чтобы понять, что мой родной отец в последнее время не слишком высокого мнения о собственной дочери. И это было так обидно, что у меня напрочь пропало желание говорить с ним в ближайшем будущем. Хочется конечно, чтобы он извинился за свои слова, за то что назвал меня мечущейся по мужикам дурой, у которой даже нет работы, но прекрасно его зная, я уже догадываюсь, что он никогда не попросит прощение, ведь в его понимании он прав, а значит, что он не испытывает ни стыда, ни сожаления за боль, которую он мне нанёс.
На пятое, а может и на шестое утро – я уже окончательно сбилась в днях – я проснулась в начале девятого, чувствуя себя хорошо, но на душе всё же было как то грустно. А что может помочь поднять настроение, когда у тебя нет желания с кем-либо общаться или куда-то идти? Правильно, еда. В принципе, именно она и помогла мне скрасить моё одиночество в моменты, когда грусть особо сильно жалила сердце. Боюсь даже представить, сколько килограмм я могу набрать, если не поумерю свои аппетиты. Но проблему веса я буду решать потом, когда у меня появится желание выйти из зоны комфорта.
Одежда всё также валялась по всей комнате, а кое-что я до сих пор не достала из сумок, так что пришлось повозиться, прежде чем мне удалось подобрать наряд на этот новый, самый обычный день, который я планировала провести точно также, как и предыдущие дни, отдыхая и восстанавливаясь. И как же я была благодарна маме, что она съездила на мою съёмную квартиру и забрала все мои вещи, иначе я могла бы лишаться всего непосильно нажитого добра. А опасность была очень даже реальной, ведь нрав у моей хозяйки был слишком крут и переменчив, чтобы бесплатно хранить мои вещи. Так что я уверена, что она бы от них избавилась при первой же возможности.
Поправив лёгкий, льняной сарафан, который, несмотря на пережитые пятнадцать минут отпаривания, умудрился уже весь измяться, я вышла из комнаты, раздумывая, что бы мне такого вкусненького приготовить себе на завтрак.
– Доброе утро, – улыбнулась мама, когда я вошла на кухню, – ты сегодня рано.
А и правда, я обычно раньше одиннадцати не просыпалась. Хотя с моими нынешним режимом дня, мой организм уже успел отоспаться и восстановиться, иногда даже удивляя меня не пойми откуда появляющимися порывам сделать хоть что-то энергичное, которые я, впрочем, пока игнорировала. И я и дальше планирую так делать, до завтрашнего дня уж так точно. Завтра ведь понедельник, а понедельник – это лучший день, чтобы привести в порядок и свои мысли, и свою комнату, да и вообще начать жить по-новому. Не знаю, как у меня это получится, но попробовать всё же стоит.
– Доброе утро. Ты тоже. Разве ты не должна быть сегодня выходная?
– Юля попросила её подменить, а ты же знаешь, у меня особо больших планов на этот день не было. – Мама отпила чай и хитро посмотрела на меня. – К тому же, кто знает, вдруг мне тоже понадобится, чтобы и она меня подменила. Так что я только в плюсе.
Поставив чайник на плиту, я села рядом с мамой, как обычно, чувствуя, что её что-то тревожит. Хотя я и так догадывалась, что это, а точнее кто – я. И не передать словами, как сильно мне хотелось всё-всё ей рассказать и выговориться, но маме же будет только хуже, расскажи я ей всю правду. Да и страшно. Я, конечно, знаю, как сильно она меня любит, но меня всё равно тревожит мысль, что она испугается «новой» меня, а если я не смогу доказать ей правдивость своих слов, так и вовсе подумает, что я душевно больна.
– А как ты собираешься провести свой день? – осторожно спросила мама, таким тоном, словно ничего за этим вопросом не крылось, и он был ни чем большим, чем стандартным вопросом для поддержания беседы.
Но я то вижу по её взгляду, что она обеспокоена моей жизнью, и если бы она не боялась надавить на меня, то она бы спросила, не собираюсь ли я снова целый день провести дома, словно прячась от внешнего мира, при этом заедая непонятную грусть.
А ведь я сейчас в её глазах просто бесцельно проживаю свои дни, тратя их на сериалы, сюжет и героев которых, я даже не запоминаю, и на опустошение холодильника, в котором я каждый раз так долго копошилась, словно надеясь, что из-за масла с колбасой выглянет решение всех моих проблем.
– Может быть, ты сходишь куда-нибудь прогуляться? Погода как раз к этому располагает. Сегодня не так душно, как вчера, да и довольно облачно, так что солнце припекать не будет.
– Да, я думаю вечером пройтись по центру, – через силу ответила и улыбнулась. Одна мысль, что мне придётся выйти из дома, пробудила во мне волну сопротивления и нежелания куда-то идти. Но маме так хотелось, чтобы я хоть немного поменяла свой образ жизни, что я просто не могла ей отказать. Да и для меня это будет полезно. К тому же говорят, что самый неудачный день для изменения себя и своей жизни – это понедельник. Так что начну немного меняться уже с воскресенья.
– Правда? – не сдержала удивления мама, и тут же поумерила свою радость, снова пригубив чай, при этом облегчение продолжало светиться в её карих глазах. – Ну и отлично. Хоть свежим воздухом подышишь.
Я улыбнулась, поборов желание высказаться о чистоте воздуха почти в самом центре города. Просто, в данном случае, слова «воздух» и «чистый» совершенно не совместимы.
– Ну что, милая, я пойду. Хорошего тебя дня. – Мама поцеловала меня в щёку и пулей вылетела из-за стола, бормоча что-то про то, что она снова засиделась и опаздывает.
Как только за ней закрылась дверь, я сделала себе несколько бутербродов и заварила крепкий зелёный чай, после чего переместилась в гостиную, сев на диван, прямо перед телевизором. Раз я снова собираюсь вернуться в безрадостный внешний мир, то я должна хотя бы узнать последние новости, а то я уже и правда чувствую себя какой-то затворницей, боящейся оказаться за пределами своей квартиры.
И ведь по началу всё было прекрасно, по каналу транслировали самые обычные новости, связанные с экономикой, знаменитостями и мелкими происшествиями, но когда стрелка часов остановилась на десяти, начался выпуск более серьёзных новостей, который заставил меня с такой силой сжать в руках кружку, что та треснула.
А ведь после затишья всегда наступает буря. Я несколько дней прожила спокойно, наслаждаясь общением с мамой и восстанавливаясь после ужасных событий, так что судьба не могла мне за просто так выделить так много хорошего времени. И что мы имеем, произошло несколько убийств в уже «излюбленном» мне городе. Предположительно, это было нападение диких зверей, ведь все жертвы были растерзаны и разорваны на части, а ещё примерно пятнадцать жителей бесследно пропали. Весь город буквально стоял на ушах, ведь нашли ещё одну жертву серийного убийцы. Им оказался Дмитрий, помощник детектива, хоть и убит он был уже довольно давно.
Весь поток новой информации протекал словно сквозь меня, и я какое-то время находилась в полном ступоре, пытаясь осмыслить услышанное и сопоставить его с тем, что мне уже было известно. И, если честно, мыслительный процесс у меня сегодня протекал крайне заторможено, из-за чего я никак не могла сосредоточиться на чём-то одном. Когда же мне удалось разобрать всё по полочкам, то вернулась давно забытая боль в висках, и я снова ощутила присутствие зверя, чьё появление неизменно было связано с его призрачным шевелением под кожей. Такое ощущение, будто волчица проявляет себя, только когда я морально или физически истощаюсь. Хотя почему будто, так, похоже, оно и есть. Вот только я не понимаю, почему она проснулась, у меня, вроде бы, ещё есть небольшой запас времени до полнолуния. Или она снова решила показаться раньше времени? Нет-нет, мне спонтанных обращений больше не нужно, а то мало ли куда меня занесёт на этот раз, да и что я вообще могу натворить, движимая инстинктами и желаниями зверя.
И так, какой вывод мы можем сделать из всего услышанного? Во-первых, Николас не пошёл на уступки Филиппу и тот отпустил с поводков своих верных ликанов, ну и себя заодно, развлекаясь в городе с людьми. Во-вторых, этот серийный убийца всё ещё не найден, но и никого нового он, к счастью, не убил. Но тут возникает вопрос, как он добрался до Дмитрия? Я думала, что оборотням Штерна, вышедшим на след помощника Романа, не составит труда догнать его, схватить, допросить ну и… отпустить, или как-то припугнуть, заставив исчезнуть. Но нет, Дмитрий, похоже, попал прямо в руки убийцы. И, если вернуться к предположению, что убийца – это Мартин, то именно его машину могла видеть Алёна, когда прервала столь важный для меня разговор. Всё-таки, если я не ошибаюсь, машины Леона и Мартина очень даже похожи, и мне кажется, что родственница Рейна в них особо не разбирается, так что запросто могла их спутать.
Боже! У меня сразу столько мыслей в голове, что я даже чувствую некий мыслительный перегруз, как будто моя черепная коробка забита под завязку. Вот что бывает, когда немного посидела в тишине, не соприкасаясь с внешним миром и его проблемами. Так! Ну теперь мне однозначно нужна ещё одна кружка чая, чтобы восстановить баланс спокойствия и ещё раз рассортировать все мысли. А может даже, в данном случае, мне надо и что-то покрепче. Хотя нет, алкоголем сейчас лучше не злоупотреблять. А то до полнолуния осталась всего неделя, а то и меньше, так что не стоит давать волчице лишнюю возможность проявить себя, она ведь может воспользоваться моей неожиданной слабостью.
Разнервничавшись, я даже не сразу заметила, как вскочила с дивана и начала наматывать круги вокруг стола, постоянно сжимая пальцы на руках и взмахивая руками, испытывая необходимость хоть что-то сделать, чтобы их занять. И когда волнение начало постепенно утихать, позволяя взглянуть на ситуацию под другим углом, и я уже думала о том, что же мне делать дальше, звонко зазвенел дверной звонок, сообщая о незваном госте.
Я тут же замерла на месте, не представляя, кто это может быть. У мамы с соседями не самые тёплые отношения, тут и просто так, да и ради какой-то помощи, никто ни к кому не обратится. Да и после увиденных новостей у меня на душе как-то неспокойно, так что самый обычный дверной звонок прозвучал мрачно и с намёком на то, что неприятности меня заждались.
Пока я озадаченно стояла возле дивана, звонок повторился, на этот раз прозвучав как-то нетерпеливо и надрывно. А может мне так показалось из-за разыгравшейся фантазии, ведь нервы у меня не железные, вот и натягиваются от напряжения при любом удобном поводе.
Открыть? Или не стоит этого делать? Хотя, я уже по своему опыту знаю, что лучше не бежать от уготовленного тебе судьбой, а сразу же это принять, не то потом будет только хуже. Да и чего мне, по сути, бояться?
«Ну да, бояться нечего. Разве что купившего тебя оборотня, или Филиппа, или Николаса, который всё же поменял своё решение и решил, как и его папаша, забрать тебя себе. О! А ещё это может быть Мартин! Вдруг он прознал про твои небольшие расследования и теперь переживает, что ты подозреваешь его в убийствах. О! Ещё мысль! А вдруг это охотник на оборотней? А что, мы ведь не знаем, есть такие или нет, а с нашим везением уже можно ничему не удивляться»
А и правда, не стоит забывать, что Лунный мир довольно непредсказуем, а я, как оказалось, довольно необычный оборотень, который и так уже привлёк к себе достаточно ненужного внимания. К тому же, Николас не авторитет для местных волков, так что его слова, что он будет поддерживать мнение, что я принадлежу семье Штерн, ничего не стоят. Что бы он там не говорил, но это никого не напугает и не заставит отказаться от лунной волчицы, если она вдруг кому-то понадобится.
