скачать книгу бесплатно
– Я подошла к двери, заглянула в облупившийся пятачок и увидела… – Елена Васильевна схватилась за горло и, скорчившись, выдавила из себя: – Простите…
Анна бросилась к кулеру, налила воды и принесла стакан Колодяжной:
– Пейте!
– Я сейчас… сейчас… – Спустя минуту женщина выпрямилась и подняла бледное лицо. – Простите. Когда я вспоминаю об этом, чувствую смертельный страх и будто цепенею.
– Мы можем прерваться.
– Нет-нет, – запротестовала Колодяжная. – Давайте продолжим сейчас, чтобы к этому больше не возвращаться. – Она выпила воды и, собравшись с силами, закончила: – Я заглянула в прозрачный пятачок на двери и увидела маму, которая ползла по окровавленному полу. На ней сидел мужчина. На моих глазах он перерезал ей горло ножом.
– Вы его узнали? – спросила Анна.
Елена Васильевна покачала головой:
– Нет, не узнала. Вы же читали протокол.
– Хочу услышать от вас. Возможно, это был Гуляев?
– Нет, не думаю… Помню лишь то, что видела капельки пота у него на лбу. Видела кончик его высунутого языка, когда он перерезал горло маме. Растрепанные волосы помню. Но только не лицо. – Елена Васильевна с отчаянием взглянула на Анну: – Думаете, так не бывает?
– Ну почему же.
– Вы мне не верите…
– Что было дальше?
– Дальше – темнота. Ничего не помню.
Анна недоверчиво поморщилась и напрямую высказала свои сомнения:
– Если бы вы потеряли сознание, преступник бы вас убил. В таких делах свидетелей убирают.
– Утром бабушка нашла меня в спальне на втором этаже.
– Это все?
– Пожалуй, да.
– Ну, что же, – сказала Анна. – Ничего нового я от вас не услышала.
Елена Васильевна вдруг тихо заговорила, как будто сама с собой:
– Мне часто снятся сны об этом. И в каждом сне все бывает по-разному. Теперь уж и не знаю, где сон, а где реальность. И только одно остается неизменным…
– Что?
– Страх и чувство вины.
Подумав, Анна спросила:
– Вас подвергали гипнозу?
– Не помню.
– Жаль, – огорчилась Стерхова, придвинула к ней блокнот и попросила: – Нарисуйте планировку первого этажа. – И, глядя, как неумело рисует Елена Васильевна, ткнула пальцем: – Дверь в спальню вплотную к входной двери?
– Да, очень близко.
– Теоретически, чтобы попасть туда с улицы, убийца должен был сделать всего пару шагов.
– Не больше. – Закончив рисовать, Елена Васильевна отложила ручку. – Вы можете прийти и сами все посмотреть.
– Простите, не поняла…
– Я приглашаю вас, приходите.
– Вы что же, и сейчас там живете?
– Мы с мужем сделали ремонт и кое-какую перепланировку, но, по большому счету, в доме все осталось так же, как прежде.
– Тогда обязательно приду и все посмотрю, – сказала Анна и поинтересовалась: – Вы не в курсе, жив ли Гуляев?
– Слышала, что живет на Качинских Дачах, в ста километрах отсюда.
– Адреса, конечно, не знаете?
– Нет. А зачем он вам?
– Хочу поговорить. Возможно, что-нибудь вспомнит.
– Я звонила, но он не захотел со мной разговаривать, – сказала Елена Васильевна. – Сказал, что не хочет возвращаться к этому делу. И это понятно, его тогда здорово потрепали.
– Номер телефона сохранили?
– Нужно поискать, но вряд ли найду.
Анна посмотрела в свои записи.
– У вашей матери были подруги? Помните кого-нибудь из них? Разумеется, тех, кто еще жив.
– Записывайте. – Колодяжная прикрыла глаза, будто припоминая. – Савельева Людмила…
– Видела протокол с ее показаниями. Сейчас ей за семьдесят. Жива ли?
– Жива. Ее дом неподалеку от нас, на улице Партизана Железняка.
– Номер дома? – Анна взялась за ручку.
– Тридцать восемь.
– В какой квартире проживает Савельева?
– Это частная застройка.
Стерхова записала адрес и задала следующий вопрос:
– Кто еще дружил с вашей матерью?
– Высоцкая, тетя Катя. Она давно переехала в Москву, жива или нет, не знаю.
– Отчество Высоцкой помните?
– Кажется, Николаевна. – Елена Васильевна резко выпрямилась и вдруг покачнулась. – Можно еще воды?
Анна во второй раз прошлась до кулера. Протянув ей стакан, спросила:
– Вам плохо?
– Нет, ничего…
– Давайте вызову «Скорую».
– Прошу вас, не надо!
– Как же вы доберетесь до дома?
– Внизу в машине ждет муж, он меня довезет. Могу я сейчас уйти?
– Да-да, пожалуйста!
Колодяжная встала и, едва волоча ноги, направилась к двери. Там она обернулась:
– Запишите мой телефон. Если буду нужна, звоните.
Глава 4. Беспросветный висяк
Никогда еще Анна не чувствовала такой неуверенности и не ждала неизбежного подвоха в работе. Ей казалось, за что сейчас ни возьмись – толку не будет.
Она поднялась из-за стола, взяла чистый стакан и до краев наполнила водой. Выпила, налила еще и снова выпила, будто оттягивая момент, когда ей нужно будет сесть за стол и продолжить работу.
И все же неизбежный момент настал, Анна открыла папку и в очередной раз просмотрела перечень содержащихся в ней документов. Она сосредоточилась на том, что было нужно. Нашла протокол осмотра места преступления, раскрыла свернутые вкладки и, не обращая внимания на схемы и фотографии, в очередной раз начала читать рукописный текст:
«Восьмое ноября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Осмотр начат в семь часов тридцать минут, окончен в десять часов сорок пять»…
– Три часа пятнадцать минут смотрели, а насмотрели с гулькин нос, – вслух прокомментировала Анна и продолжила читать документ:
«Дознаватель отдела дознания И. И. Казнов… В присутствии понятых…»
– Так… так… так… Это пропустим.
«Произвели осмотр места преступления – дом тридцать пять по улице Партизана Железняка и прилегающей территории. Здание дома белого цвета расположено вдоль улицы, территория не огороженная. Форма здания прямоугольная, имеется один вход. Подход к зданию просматривается с обеих сторон улицы. Дверь дома деревянная, коричневого цвета, имеет два врезных замка. При визуальном осмотре на двери с замками и дверной коробке видимых повреждений не обнаружено».
– А глазок? Был глазок? – Анна развернула вкладыш с таблицей и нашла фотографию двери. – Глазка не было. Значит, Панина могла открыть дверь любому, кто позвонил. Хотя, конечно, она имела возможность спросить…
«С внутренней стороны дверь имеет засов. Ригель засова находится в положении «открыто».
– Ну да… Иначе как бы зашел и вышел убийца…
«Коридор продолговатой формы, шириной полтора метра, длиной десять метров. Рядом с входной дверью, из коридора направо, дверь, через которую осуществляется вход в комнату, где найдено тело. Дверь остекленная, стекла с одной стороны закрашены краской».
– Все как рассказала Колодяжная…
«На внутренней стороне расположен шпингалет с ригелем в положении «открыто». На момент осмотра дверь была распахнута настежь».
– Закрыть ее было некогда, возможно, убийцу кто-то спугнул.
«Комната имеет прямоугольную форму, размер четыре метра на пять. В центре, на полу, находится труп женщины. Труп лежит лицом вниз, голова направлена к двери, ноги вытянуты по оси туловища. Левая рука согнута в локте, кисть руки вывернута ладонью вверх. Правая рука откинута в сторону ладонью вниз. Труп на ощупь холодный, на теле проступают трупные пятна. Женщина одета в светлую блузку, юбка поднята до уровня груди. Нижнее трикотажное белье белого цвета, трусы спущены к ступням ног…»
Анна прервала чтение и прикрыла глаза рукой. Со всей реальностью ей представилась картина, которую увидела десятилетняя девочка, и от этой мысли сбилось дыхание.
Через минуту она продолжила читать протокол:
«На вид женщине около тридцати пяти лет, рост сто шестьдесят, волосы темные, телосложение среднее. Глаза закрыты. На голове трупа со стороны лица имеются телесные повреждения, рот открыт, губы разбиты, слизистая преддверия рта сильно повреждена. На шее глубокая рана длиной двенадцать сантиметров».
Потрогав собственную шею, Анна прикинула, что разрез такой длины наполовину опоясывал шею некрупной женщины.
«Под трупом в области головы и шеи, груди и рук имеется лужа бурого цвета, жидкость похожа на кровь».
– Похожа на кровь. – Анна покачала головой. – Надо же, еще и сомневаются. Ну а что тут у вас с вещественными доказательствами?
«В правой от входа стене комнаты находится окно с двойной рамой. Шпингалеты на створках закрыты, окна заклеены бумажными полосами и утеплены ватой между рамами. Шторы на окне открыты, имеется тюлевая занавеска».
Сверившись с протоколом и убедившись, что территория дома не была огорожена, Анна по-думала, что при включенном свете с улицы комната хорошо просматривалась. Но был ли включен свет?
Она еще раз перечитала описание комнаты, но не нашла никаких упоминаний. Хотя, если подумать, ночью в темноте девочка не смогла бы рассмотреть капли пота на лице убийцы.
– Определенно, свет был включен.
Напрашивался вопрос: почему убийца не задернул шторы?
– Об этом нужно подумать.
«Далее, по часовой стрелке – слева от двери вдоль стены стоит разобранная полутораспальная кровать. В левом дальнем углу комнаты находится тумба, оклеенная текстурной бумагой «красное дерево». На полу у тумбы лежит нож с деревянной ручкой. На лезвии ножа следы бурой жидкости, похожей на кровь, длина лезвия двадцать пять сантиметров…»
– Ого! – присвистнула Анна. – Успел сбегать на кухню?
Она припомнила: по словам Елены Васильевны, от двери материнской спальни до кухни по коридору был один поворот и расстояние не меньше пятнадцати метров. Одно дело – проникнуть в дом, схватить женщину и затащить ее в ближайшую комнату, и совсем другое – для начала сбегать на кухню за ножом.
