Покаянный

скачать книгу бесплатно


– А у вас тут уютно, – сказал Даниэль, присев за столик.

– Да, стараемся, милок, – сказала Грета, – чего натворили-то? Убили кого что ли? Дело-то житейское. Вон у Митрофана только год назад мужик прятался: сорвался несчастный и жену сковородой насмерть забил. Год он его прятал, а нынче он не в России: вместе на Кавказ уехали работать. Что терять? Жизни тут всё меньше и меньше оставляют людям: любой в наши дни может сорваться. Однако мальчики, убивать не следует: вы тем делом своим же детям будущее закрываете. Вы уж послушайте бабушку – я давно живу на этом свете.

– Конечно, Грета Тимофеевна, – сказал Даниэль, поглядывая на побледневшего Артёма.

– Я сорвался, – сказал Артём, – вы правы.

– Ну не терзайся, милок, – всё образуется, – сказала бабушка, – я тебя научу свою раздражительность в узде держать. Сама давно оружием занимаюсь в этой местности: в нашем деле без сильной воли и выдержки бизнес не пойдёт. Али придут цепные за тобой – спрячетесь. Они там почти все меня знают. Располагайтесь оба на чердаке – там места много и чисто. Постель в той комнате берите. Ещё потом огород вскопать немного надо – я недоделала.

– Спасибо, Грета Тимофеевна, – сказал Артём и пошёл располагаться.

Даниэль взял в коридорчике лопату и пошёл копать.

Свежий воздух деревеньки воскресил что-то умершее в Даниэле, и он ощущал за работой только безмятежность.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Живые существа радуются. Вот, они, убив, радуются, а Вся потом убирать за ними ошибки. Не уберёт Вся – суициды совершают, чтобы больно не было, а уберёт Вся – жалуются, что жизнь у них говно… Как Вся их понять? Надо постараться, а то опять ошибки будут…

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

В время шло – прошёл период самоизоляции коронавируса COVID-19. Всё боялись новый вирус, что от обиды, словно пищал: «Не бойтесь меня, я всех убить не могу, я очень слабый, просто от меня больнее…» Но реакция толпы на него была такой, словно был столь же опасен, сколь и чума. Люди потеряли за периоды, что не работали и сидели дома последнее – кто-то единственное кафе, что кормило его семью, оставшись в долгах; кто-то последнюю работу, оставив себе единственную надежду на революцию; кто-то всю самоизоляцию переживал ужас жизни в голоде среди бетонных стен и пил лишь воду, радуясь, что запретили отключать коммунальные услуги. Люди страдали от запрета на свободу, не понимая в реальной среде её относительность. Свободу не любит лишь тот, у кого она уже есть: это очень удобно, когда в вопросах сложных жизненных обстоятельств за тебя кто-то думает и в таких святых людях надо уметь видеть природного лакея – свободный человек волен относиться так, как хочет. Свободный человек понимает и естественные ограничения своей свободы, искренне их ценя – чем выше свобода, тем выше вероятность ошибки. Это всегда так в природе: кто кажется тупым, просто свободнее биологически. Здесь речь не о вредных людях, а именно о неумехах, неудачниках – у них всегда выше уровень свободы, так как они никому не нужны. Если ты, читатель, из таких – лови момент! Это ненадолго! Сейчас надо учиться на своих ошибках и на полную их совершать в разумных пределах. После такие люди часто сами останавливаются, познав ошибки. Они формируют у себя бесценнейший опыт и часто потом становятся предпринимателями.

Свободные люди в этой обстановке и начали формировать и выражать первыми своё, пусть субъективное, но мнение об этом: кто-то утверждал, что всё это устроенное проявление уменьшения уровня инфляции по Земному шару; кто-то видел в этом экономию Министерства Здравоохранения, что небольшое количество больниц в камеру строят для отчётности, не имея на должное количество объёмов финансирования; кто-то в этом видел демонстрацию своего уровня власти со стороны США, как мирового гегемона – мнений было очень много и все они были правы. Каждый человек выразил частичку им воспринятого – оставалось лишь собрать картину обстоятельств.

Вот она приблизительно: организация ВОЗ для обоснования своего престижа запустила эту акцию борьбы с COVID-19, так как эпидемия достаточно тяжёлая, а больниц даже в США по статистике не хватает. Они вместе и придумали всех оставить дома: так все сезонами переболеют и всё будет хорошо, а, чтобы о том не заподозрили, в процессе раздуем панику и построим столько больниц, сколько успеем. Всём было завещано ходить в масках и перчатках, соблюдая прочие установленные эпидемиологические нормы своих Министерств Здравоохранения – люди поверили и большинство всё соблюдали, не понимая, что вообще случилось. Многие на этом очень хорошо заработали: никто не растерялся, кроме тех, что чего-то лишился в этот период. И, пока все сидели дома, и появился плюс: нет высокого спроса, предприятия торговли, магазины, рестораны и прочие, что крутят большие капиталы начали закрываться – начал восстанавливаться баланс товарно-денежного обращения. Просто с точки зрения экономики предприятия распространяющего характера только увеличивают инфляцию – это чистая правда, так как дополнительные деньги на них нужны и их стало больше, чем заводов. То есть деньги есть, а их основа то – лишь распространение продукции. То есть при такой экономической структуре деньги представляют собой высоколиквидные, но обесцененные в товарном выражении активы – хоть ими швыряйся, что многие богачи, кстати, с психа в эти деньки тихонечко практиковали, чтобы о них, как о Павле Дурове, никто ничего не написал. Если это было, то не сбылась их мечта – в этой книге о них написано. Вот.

Люди начали выходить на работу и на улицу, вдыхая свежий воздух – кто-то вообще сразу стал просить еды или денег, после отмены карантина и самоизоляции. Почти никто в некоторых местах в это и не поверил: люди друг к другу так и ездили весь период самоизоляции, проводя вместе весёлый и горячительный цикл карантина.

В самом Госаппарате всё боялись заболеть: симптомы были у многих, но все молча ходили на работу, ожидая, пока не будет высокой температуры. Многие политики поддались параноидальным настроениям и смотрели друг на друга, словно на потенциальные источники инфекции. Ах эта безысходная игра в догонялки с вирусными инфекциями: сколько народ их не переживал, а всё одно и тоже – словно каждый раз всем нам вирусы заранее машут белым платочком в конце туннеля нашего от них побега, словно, когда ты заболел этой гадостью, войну проиграла родная держава, словно всю планету захватили инопланетяне – какое сокрушительное это фиаско, когда ты так предохранялся, чтобы всё в итоге заболеть какой-нибудь дрянью. Если бы можно было представить коронавирус неким роем таких вирусов, то как было чудесно созерцать панику Госаппарата более высокой агрессивности: все бы, видя витающие облака вируса, что только не делали: хватались бы за голову, визжали, надевали бы противогазы, закрывались бы на металлические двери с сильной вентиляцией, а то и наоборот – вообще бы изолировались под герметичный колпак без вентиляции… Сколько чудесных вариантов предполагаемой реакции. Это так мило на самом деле, когда люди боятся маленькую инфекцию. Дело в том, что этот тонкий момент юмора только врачи-инфекционисты: коронавирус не самая опасная инфекция – это чистая правда. Есть такие виды инфекций, на которые даже смотреть страшно: переболеть живым подобным просто из-за последствий не захочется – можно инвалидом поле так и остаться. В связи с такими известными опасными болезнями ВОЗ ничего не говорил: а они иногда имеют массовое распространение и профилактические меры по всему земному шару бдят – от глистов некоторых, например, – почему вот именно несчастный миленький коронавирус так опасен? Судя по 3D фотографиям – очень даже миленький одноклеточный. Помучает, да отпустит. Если же от него умер, то разве такая мучительная смерть? Умереть можно и без вируса в этой жизни: ВОЗ могут всем сказать сидеть дома, чтобы меньше двигались люди, а то износ сердечной мышцы, реакции сосудов и кровообращения на изменение давления воздуха. Давайте вообще не будем жить: опасно и страшно.

Такие настроения витали в Госаппарате в обыденный рабочий день. Значительных законодательных изменений не по плану не было – всё шло по давно обозначенному плану федерального развала по благо единоличной власти над территориями.

В этот же день вечером одна из их сотрудниц, что был не столь выделяющейся из толпы сотрудников Кремля, в очередной раз получала дома побои от не столь успешного по сравнению с ней мужа. Женщина никому об этом не рассказывала, страшась потерять работу – узнай там кто, уволили бы вообще не спрашивая ничего. Муж тоже понимал, что жена кормилец: по лицу никогда не бил, но бросить эту привычку не мог – он считал, что один фиг, мода сейчас в Москве такая. Ему это казалось модным и всё – человек не рассказывал особо о том, потому что вообще это считал обыденной и популярной давеча тенденцией. Она же просто терпела это, постепенно теряя стабильность своего рассудка: её состояние напоминало афганский синдром, но она отчаянно сопротивлялась любой слабости, – она даже не пыталась уже защищаться от бешенного супруга. Ей было проще вытерпеть очередную его выходку, чем вообще реагировать – пусть тело болит, но ей нельзя поддаваться эмоциональным слабостям. Во многих своих снах она так мечтала убить его: он не давал ей развод, шантажируя, что расскажет коллегам – она была в прочно сделанном капкане-колесе. Эта история не имеет конца – можно лишь предположить, как они будут драться в старости, когда она уйдёт на пенсию: она такая же садистка, как и он – она понимала это, иногда всё же целуя его с искренней любовью. Бывают же пары…

Всё это составляло обыденность очередного дня, что сливалась новыми начинаниями в людях, как и каждый подобный день.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Какой интересный сегодня был день. Вся любит, когда им скучно: они такие естественные и милые все, когда скучают. Сегодня даже никто никого е убил – какой сегодня день хороший. А он чем занят?

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Демид смотрел по сети репортажи местных журналистов: обыскали квартиру Артёма, где было обнаружено разложившееся тело Ольги Жаневровой. Женщина была убита ножом, которым ей перерезали горло. И Даниэль, и Артём покинули город – полиция вела их поиски, проверяя все местные дома в деревнях пригорода.

– Ты здесь? – спросил Демид воплощение этой жизни.

– Правильное мнение, – обрадовался мир.

– Можешь мне показать, что с ними случится, когда они их найдут? – спросил Демид проявление этой жизни. А что? Логичная просьба, почему нет?

– Конечно, покажу. Вся тоже интересно их найти в себе, – ответил мир и исчез.

Через тридцать минут Демид увидел некое подобие образа в пространстве, где было видно происходящее, словно в портале или зеркале:

– Имей ввиду, это будет завтра, а не происходит сейчас, – пояснил мир.

– Хорошо, – ответил Демид, с любопытством созерцающий события сквозь само время.

Он увидел там, как Грета обнаружила происки полиции в домах её сожителей, моментально среагировав: она обоих хлопцев за стеллажами в погребе спрятала и досками заложила, наказав даже не дышать. Оба мужчин послушно сидели в укрытии, не дыша. Потом в погреб кто-то зашёл и начал швырять вещи: они от страха так порывались хоть пикнуть, но было страшно. Потом полицейский порывался доски убрать, но их так много было, что вот не смог человек себя переломить и эти тяжести тут ещё ворошить: нет там никого. Нужно Грете, что давно с ними согласовывает дело, тут прятать уголовников, конечно…

Полицейский вылез из пыльного погреба, остальные тоже всё обыскали:

– Спасибо, Грета Тимофеевна, мы дальше, – отчитались молодцы перед бабушкой.

– Может чайку налью или молочка? Весь день, поди, маетесь, – предложила Грета.

– Ой, спасибо, – сказал один, – я не откажусь от молока и, если можно, товарищам тоже налей. Из-за каких-то не владеющих собой гадов постоянно все переворачивать приходится…

Грета из бидончика, что стоял на кухне, всем разлила молоко в чашечки и всем троим полицаям принесла: мужчины с благодарностью и жадностью всё осушили – они правда пить хотели очень сильно.

Грета попрощалась с ними и закрыла дверь, не подавая пока разрешения уголовникам вылазить. Через час она спустилась в погреб, чтобы посмотреть, как там всё разворотили: она долго раскладывала всё по местам – со всех стеллажей всё поскидывали. Потом она сказала:

– Обыск был весьма поверхностный, – вам так повезло. Вылезайте, коты окаянные.

Артём и Даниэль даже вскрикнули от радости, что можно наконец! Они там сидеть устали жутко: все лёгкие забились пылью и чем-то затхлым.

Даниэль ещё созерцал, как они подпрыгивают в тёмном погребе, рядом с бабушкой, радуясь, что остались непойманными.

– Так интересно, – сказал мир, – Вся очень любит, когда живые существа друг с другом играют.

Демид рассмеялся:

– Ну, да, – с твоей позиции они, возможно, так играют в жизнь.

– А чем это всё не игра? – удивился мир, – они такие маленькие, так мало живут…

– Понимаешь, – решился объяснить Демид, – это относительно тебя так в обилии, а вообще не так мы мало и живём…

– Да, Вся понимает, – сказал мир, – ты знал, что Вся даже атомы может смотреть без микроскопа?

– Нет, я не знал, – с любопытством сказал Демид, – но это мне говорит о многом в твоих свойствах.

– Вся радо, что тебе интересно, – сказал мир, – ты не дашь Вся совет? Как оракул при гадании…

– Ну, это как? – спросил Демид.

– Вся тебя в любом случае умнее, так как Вся старше, – сказал мир, – но Вся в тупике. Вопрос очень важный и нужен кто-то тупой помочь разобраться…

Демид рассмеялся и сказал:

– Ну, хорошо, я попробую помочь.

– Здесь такое дело: Вся смотрело генетические ошибки в людях и животных опять и увидело вреди вас шлюх. Почему мужчины их так унижают? – спросил мир.

– Потому что они считаются низшим классом женщин, лишённых природной красоты и гордости, – пояснил Демид.

– Вся за них так обидно. Они по-настоящему красивые и сильные – вы просто не видите их красоту и изощрённость в поиске способа выживания в вашей стране. Они, ничего не умея, не имея возможности что-то изменить, так как не имеют генетического опыта и силы противостоять волне человеческого презрения выбрали жизнь, а не суицид, как многие – это же достижение? Как вот Вся их научить теперь восстанавливать своё достоинство и отказать мужчине даже за большие деньги? Вся так хочет их подстрекнуть… Вот как дьявол в религии считается подстрекает… Вся коварное…

– Хм, – задумался Демид, – для этого им надо решить, чем они будут заниматься, а иначе их не примет общество.

– Они их не примут в любом случае, – сказал мир, – ваши люди не умеют прощать своим дурное прошлое, даже учитывая, что никто из вас от такого не застрахован в своих решениях: ошибки разные, а суть у них едина. Коммунисты вы, а «долой бесполезных из стаи» – это ваш главный лозунг, как социального стада. Вся бы хотело, чтобы их всех взяли работать в монастыри и деревни – они бы там детей растили и им всем помогали. Они иначе заболеют: женщины, как организмы должны менять мужчину один раз в год, а то у них генетические болезни начинаются.

– Спасибо, кстати, я учту, – сказал Демид, – я этого не знал.

– Почему они бедных, что просятся в монастыри выгоняют? – спросил мир, – Вся плачет дождями, разделяя боль сердец ими обиженных так живых существ. Они Вся века назад обещали принимать в свои ряды всех, кто нуждается в помощи. Вся привело человека, а они его только унизили. Если честно, когда вы строили коммунизм, Вся за это живым существам приказало сжигать церкви – иногда они не могут не слушаться Вся. Вся хочет им опять это сделать.

– Да, сложный тупик, я соглашусь, – сказал Демид, – но я тоже не знаю, чем я могу помочь таким женщинам. Несомненно, если бы я влюбился искренне, я бы помог хотя бы одной, но пока для меня это не актуально. К тому же и времени свободного у меня не столь много – ты знаешь.

– Будь Бог жив, он бы тебя наказал, что ты не бросил Всё и не кинулся помогать шлюхам – он такой был. Вся уже за совет тебе благодарно. Вся продолжит пытаться им помогать искать решение в выживании, но, как бы было хорошо, если бы и остальные помогали выживать индивидам своего же вида: они часто помогают только, чтобы почувствовать себя хорошими, а не просто ради здоровья своего вида. Любая умершая шлюха потом может много опасных матировавших вирусов пустить и умрут остальные, веря в проклятья. Помощь своим в беде – это как гигиена. Вы все одинаковые, а потому вы не должны друг друга так бросать и издеваться – всегда потом цепная реакция проявляется. Понимаешь, насколько это серьёзный и важный вопрос? У вас же даже эпидемии таких болезней были из-за этого. Вы даже не подумали, что эти вирусы возникли из-за шлюх: вирусы в живых организмах, которые нарушают свою природу и гигиену проявляются. Первый организм обычно не болеет – он как бы создатель вируса, а остальные умирают. Вся же знает…

– Люди вообще склонны игнорировать сложные обстоятельства и вещи: это не единственная ими игнорируемая проблема, понимаешь? – сказал Демид, – ты же видело Джана? Он тоже такая же шлюха – всеми брошенный, честный человек. Просто я не знаю, как то, о чём ты меня спрашиваешь изменить – я лишь могу попытаться в чём-то стать иным сам.

– Ты уже много сделал с теми живыми существами, – сказал мир, – спасибо вам. У вся есть просьба.

– Конечно, проявляй, что надо, – ответил миру Демид.

– Надо попытаться в монастырях показать Сатану, – сказал мир, – чтобы они поняли, что, если опять кому-то откажут, Вся их искалечит временно.

– И что для этого требуется? – спросил Демид.