скачать книгу бесплатно
То-то же.
Здесь мы общаемся, едим, любим, ненавидим… спим, в конце концов. Только здесь, в мире, которого на самом деле нет, иллюзорщик может выспаться. На Земле это делать бесполезно. И если ты уж сумел занырнуть в Канву, тебе придётся её посещать хотя бы для сна. Иначе будет худо. Двадцать четыре часа без сна на две жизни – ещё куда ни шло. Неделя без сна – легко. Месяц, два – возможно. Но дальше сознание начинает форменно ехать, расплываться.
Я знаю, я пережил это.
Как и любой другой, подобный мне.
* * *
Двери маршрутки распахиваются, лица касается свежий морозный воздух. Лихо спрыгиваю с последней ступеньки, и сразу по щиколотку проваливаюсь в снег. Намело совсем недавно – часа не прошло. А весь город уже стоит в пробках.
Достаю мобильный, смотрю на время. Опаздываю. Кыш с Данилом уже минут двадцать ждут меня. Нехорошо.
На ходу набираю номер Дана. Слышу годки, затем друг берет трубку:
– Где тебя носит?
– Метель же… – оправдываюсь.
– Давай, давай, поспешай, нам ещё вечером «по грибы идти».
Встретиться мы договорились за углом государственного банка. Место удачное: с дороги не видно, и, если что, можно перевести деньги на карточку. Не люблю таскать с собой наличные.
Подстёгиваемый совестью, дошёл я минут за шесть. Кыш и Дан о чём-то негромко беседуют, зябко ёжась, пританцовывая. Заметили меня, призывно машут руками.
Как будто мимо пройду. Нет, здесь у меня зрение похуже, чем в Канве, но всё же…
– Тебя за смертью посылать надо, – с улыбкой говорит Кыш.
На щёточке густых русых усов – снежинки. Невольно гляжу в светло-серое небо. Наверху будто распотрошили гигантскую подушку, и ветер теперь несёт пух над тесными Горьковскими улочками.
Обмениваемся рукопожатиями. За что люблю ребят, так это за крепость руки. Терпеть не могу, когда руку жмут вяло. С этим в нашей компании проблем нет. Канва закаляет характер.
– Вот металл, – говорит Данил, протягивая Кышу завёрнутый в целлофановый пакет-маечку самородок.
Кыш отвечает кивком, прячет золото во внутренний карман.
– А взвесить?.. – начинаю было я.
– Всё уже взвесили, – ворчливо отзывается Дан. – По сто раз. Пока тебя ждали.
Кыш протягивает конверты мне и Дану. Я, не пересчитывая, прячу деньги.
– Пересчитай, – говорит меняла.
– Да, ёлки! Опять за своё, я же…
– Нет, ты пересчитай, – повторяет Кыш. – Мы с тобой друзья большие, конечно. Но когда время доходит до дела – тут нужен грамотный подход.
– Взрослей, – поддакивает Дан. – С деньгами не шутят.
Пересчитываю. Десять тысяч крупными купюрами. Ох, ну и куда я с ними? Теперь разменивать…
Старательно взрослея, прячу конверт. Корчу серьёзную мину.
– Почти идеал! Только лицо попроще сделай…
Смеёмся. Я закуриваю, чуть отойдя в сторону. Ребята берегут здоровье, но когда я дымлю, скромно помалкивают. У каждого свой метод успокоения нервов. А с нервами в нашем деле совсем беда.
Стараюсь курить так, чтобы сизая струйка не касалась друзей.
– В общем, что я хочу сказать напоследок, – вздыхает Кыш, натягивая перчатку. – Молодцы вы, ребята. Как всегда. Дошли раньше срока, никого не потеряли… говорю точно: ещё годика два, и быть вам живыми легендами.
– Так и шёл бы с нами, – говорю. – Когда стихийник лишним был?
Кыш ухмыляется в усы:
– Я бы с радостью, но Земля не отпускает пока. Жена, дети. Да и… вокруг башни какая-то дрянь неделю ошивается. Всё никак не соберусь прогнать.
– Зови, – говорит Дан.
– Позову, – кивает Кыш. – Со всеми вытекающими. Уж я-то не обижу.
Матёрые элементалисты, вроде нашего общего друга, не живут в Городе. Им по силам держать собственную маленькую неприступную крепость. Место под застройку они выбирают хитро: рядом обязательно должен быть хоть какой, но Источник Силы. Без Чуда жить сложно. Но к Источникам, как магнитом, тянет всякую дрянь. От дикого зверья до разумных фриков. Башню они, конечно, штурмом не возьмут – как пробраться в дом, у которого и дверей-то нет? – зато хлопот на выходе доставят изрядно.
И клиентов не пригласишь. А уж их у стихийников – как песка в пустыне. Кому стену возвести, кому ручей в нужное русло направить. Всего не перечислить.
– Ладно, мужики, – вздыхает Кыш, хлопнув меня по плечу. – Семейный долг зовёт. Удачи вам.
– Удача с нами, – хором, вместе с Даном, отвечаю. Переглядываемся, улыбаясь.
Размашистой походкой меняла удаляется. Мы остаёмся молча смотреть на тихий дворик. Летит, наметая сугробы, снег. Редкие машины украшают белые шапки. У некоторых – замело стёкла. Видно, хозяева опрометчиво решили проехаться на городском транспорте, поверили чистому, голубому с утра, небу.
Рядом с тонущими в снежном пухе старыми качелями играют дети. Пробуют перебрасываться снежками – получается скверно: не лепятся снежинки в крепкие комки. Но малышне хватает и этого: с визгом носятся вокруг покрытого облупившейся краской железа. Когда есть фантазия и толика свободного времени – скучать не приходится. Особенно в детстве.
– Мы тоже как дети, – вдруг произносит Дан. – Только вместо снега у нас кое-чего пострашнее.
Солидарно киваю. Данила только в яви пробивает на подобные разговоры. На Земле он разом стареет, а в Канве – вечно молодой. От этого контраста немножко не по себе.
– Все мы… вечные дети. Только с пережитыми зимами куш за победу растёт, – отвечаю я. – Боишься заиграться?
– Поздно бояться, Фокси. Поздно.
* * *
К родителям я заглядывать не стал. Ограничился телефонным звонком. Времени до входа в Канву осталось – всего ничего. Нужно ещё успеть привести себя в порядок, настроиться морально.
Как бы ни тянуло в иллюзорный мир, всё равно, уходить из мира земного вот так, с наскока, нельзя. Нужно вежливо сказать родине «до свидания», почитать хорошую книжку. Или фильм посмотреть. Иначе – заблудишься меж двух реальностей. И будет у тебя не личность – жалкая тень.
Женя подозрительно быстро открыла дверь. Посторонилась, впуская меня.
Я цепким взглядом подмечаю, что подруга успела подвести глаза, накрасила губы. Вместо футболки и джинсов – цветастое платьице.
– Ждёшь кого? – спрашиваю, отряхивая с куртки снег.
– Молодой человек должен подойти, – говорит Женя. – С друзьями.
– Что же, без сопровождения никак? – улыбаюсь я. Разуваюсь. – Рейдом, что ли, на тебя собрался? Ну, Бог в помощь тогда.
Женька пытается отвесить мне подзатыльник, я уворачиваюсь. Краем сознания подмечаю, что действую не в рамках шутки – на рефлексах. Хороший признак. Быстрее оклемаюсь после нырка в Канву.
– Он у тебя не иллюзорник, часом? Если да – гони в шею, – продолжаю подтрунивать я, отступая к кухне.
После холода горячий чай – самое то.
– Не, – мрачно произносит Женя, надвигаясь на меня, – хуже. Геймер.
Зажигаю конфорку. Ставлю чайник на цветок голубого пламени.
– В шею, золотце, в шею гони…
– Он хороший, – улыбается подруга. Гоняться за мной ей надоело. Решила заняться заваркой. – Тебе понравится. И ребята забавные… своеобразные такие.
– О, – вздыхаю я, ногой пододвигая к себе табурет. – Как жаль, что шабаш без меня пройдёт.
Женя, решив, что я окончательно капитулирую, разлила чай по чашкам. Чуть отхлёбываю. Хорошо. Будь моя воля – выпил бы четыре… нет, пять таких стаканов. Но тело за время псевдосна может оконфузиться. Перед заходом в Канву лучше не пить, не есть.
– Может, и навестишь нас…
– Ворона, блин, – говорю я, хмуря брови. – Не каркай.
Кошусь на часы. Ну что же, пора в койку. Обняв напоследок Женю, иду в свою комнатушку.
– Покажи там всем! – кричит вслед подруга.
– Передам зверью привет от тебя! Проследи, чтобы не зашёл никто…
– А ты дверь запри, – советует Женя. – Так оно надёжней.
И верно. Чего это я?
* * *
Устраиваюсь на кровати. Закрываю глаза.
Вход в Канву – сложнее, чем выход из неё. Родиться куда трудней, чем умереть.
Это похоже на то, как древние ныряльщики, обвязавшись верёвкой, сигали с борта корабля за жемчугом, в неспокойное море. Так же и я, успокоив броуновское движение мыслей в голове, беру в ладонь воображаемый поплавок. Разбегаюсь, прыгаю в черноту.
Тьма – и ничего кроме неё. Затем далеко впереди появляется свет. Приглушенные цвета, звуки. Это зарождается тело. Вот я приближаюсь, уже вижу блики воды, волны – тело появилось в Канве, готово принять меня.
Так мы и живём. Заново рождаясь при каждом заходе. И частично погибая при выходе. Ведь то, иллюзорное тело, без поддержки сознания тает, как сахар в стакане с горячей водой.
Вытягиваю руки – воды Канвы принимают меня. В последний момент оборачиваюсь: проверяю, остался ли поплавок у поверхности. Конечно, остался. Та же леска, тот же буёк. И непроглядная тьма за гранью, где кончается иллюзорный мир.
Привычно делаю вдох. Вместо воды лёгкие наполняются воздухом. Подобно тайфуну обрушивается на меня Канва, вместе с ночным холодом, шумом леса, запахом сырой земли, и немножко – тлена. Перед уходом надо было убрать волчий костяк. Иллюзорщик всегда заходит там, где вышел. Если не погиб, конечно.
Открываю глаза, блаженно улыбаясь.
Ну, вот и всё. Теперь Земля для меня – мираж. А жизнь – здесь, и больше нигде. Пора за работу!
Глава 1, часть вторая
Умирать не страшно. Страшно, когда не за что умирать.
Из блога Ткача
Разнепогодилось.
Крыша из еловых лап задерживает хлещущий стеной дождь, но нам хватает и этого. Пахнет свежестью, влажной хвоей, землёй. Мы уже который час бредём через ночной лес, освещая путь факелами.
Чудесная картина: из темноты выныривают стволы в шершавой коре, за ними – темнота. Ощущение, словно бредёшь по сказочному подземному лесу.
Местность пошла под уклон, идти стало заметно легче. Мы скользим меж исполинских камней, выбирая где посуше. Лес поредел, и теперь мы можем в полной мере ощутить буйство стихии. Накидываю на голову капюшон – за воротом уже сыро.
– Как шпарит-то! – кричит позади меня Дан. Шум от льющейся с неба воды такой, что уши закладывает.
– Добрая примета, – отвечаю ему.
Ну да, примета, может, и добрая, но плетущимся в хвосте новичкам не до веселья. Хомяк то и дело оступается, один раз даже умудрился плюхнуться на бок, в узкую расселину меж камнями. Анне ещё хуже, она бредёт самой последней. Мало того, что ей приходится поднимать брата, сказывается отсутствие подготовки. Нет, с физической формой у неё всё в порядке. Видно, следит за собой на Земле.
Всем новеньким, решившим заняться нелёгким делом бродяжничества, мы сразу говорим: на родине хотя бы с утра круги вокруг дома нарезай. Тело, живущее здесь, во многом копируется с тела, оставшегося на кровати.
Но вот опыта скаканья по здешним лесам возможно набраться лишь в Канве. У меня и Данила его – хоть отбавляй. А Хомяк с Аней так далеко заходят в первый раз.
Вскидываю руку, останавливаюсь. Дан едва не сбивает меня с ног – в темноте прозевал условный знак.
Друг отплёвывается от льющей в глаза и рот воды. Куртка на нём хорошая, непромокаемая. А вот с капюшоном он прогадал.
– Чего? – спрашивает.
Факелы от дождя погасли. Почти синхронно отбрасываем в сторону бесполезные деревяшки. Благо Анна догадалась выпустить из баночки знакомых светляков. Удивительное дело: дождь им как будто нипочём. Кружат над головами, даря зеленоватый свет.
– Кому-то из нас надо в хвост, – говорю я. – Мало ли что.
– Хорошо, – кивает Дан. – Я пойду. Давно уже собирался. Всё равно компас у тебя.
Машу рукой, мол – иди. Данил, цепляясь за влажные корни, пробивающиеся через камни, карабкается выше. Пользуясь случаем, достаю компас. Один мул, ещё до знакомства с Даном, протащил его сюда. Я выкупил. Не жалею до сих пор. Штука незаменимая, хоть его стрелка никогда не покажет где юг, и где север. Зато после настройки, здорово ударившей по кошельку, он с небольшой погрешностью указывает, где залегает место силы.
