скачать книгу бесплатно
Однако Ронин поспешил извернуться так, чтобы увидеть небо, но вместо него взору мага предстало инфернальное зрелище.
Небеса над головой заслонил собою дракон цвета буйного пламени, сжимавший в передних лапах все, что осталось от его лошади и дорого обошедшихся, тщательно собранных в дорогу припасов. Целиком проглотив останки мертвого животного, алый исполин устремил взгляд на крохотные, жалкие фигурки внизу.
Между тем зловещего вида клыкастое зеленокожее существо с боевым топором в руках, сидевшее на плечах зверя, выкрикнуло приказ на некоем лающем, резко звучащем языке, и указало прямо на Ронина.
Разинув пасть и выпустив когти, дракон стремительно понесся к магу.
– Благодарю ваше величество за уделенное мне время, – исполненным силы и понимания голосом заговорил рослый черноволосый аристократ. – Возможно, нам еще удастся справиться с этим кризисом, и ваши благие дела не пропадут даром.
– Что ж, лорд Престор, если так, – отозвался его собеседник, бородатый, значительно старше говорившего, облаченный в величественную, белую с золотом королевскую мантию, мужчина, – и Лордерон и Альянс будут вам весьма благодарны. Только ваши труды и вселяют надежду на то, что Гилнеас со Штормградом еще способны внимать голосу разума.
Сам – человек, сложением вовсе не хрупкий, рядом с рослым, широкоплечим собеседником, Теренас чувствовал себя слегка подавленным.
Молодой человек улыбнулся, являя взору безупречные зубы. Сумев отыскать особу вида более царственного, чем лорд Престор, Теренас был бы весьма удивлен. Короткие, тщательно уложенные волосы цвета воронова крыла, дочиста выбритое лицо, ястребиные черты коего вселяли трепет в сердца многих придворных дам, живость ума, манера держаться, намного превосходящая изысканностью манеры любого из принцев Альянса – неудивительно, что человек этот сумел покорить всех заинтересованных в альтеракском вопросе, включая даже Генна Седогрива. По словам не устававших дивиться всему этому дипломатов Теренаса, гилнеасский правитель, не в силах устоять перед обаянием Престора, пусть изредка, но от души улыбался!
Одним словом, для юного аристократа, о коем еще пять лет назад никто слыхом не слыхивал, репутацию гость короля составил себе – просто на удивление. Родом он был из самого высокогорного, самого отдаленного уголка Лордерона, однако мог претендовать и на родство с королевской династией Альтерака. Крохотное имение Престора уничтожил во время войны один из драконов, так что в столицу он пришел пешком, без единого лакея, который помогал бы ему одеваться. Столь отчаянное положение вкупе с успехами, достигнутыми по прибытии ко двору, были достойны книги волшебных сказок. И, что еще более важно, его советы не раз выручали короля в трудные времена, включая те мрачные дни, когда поседевшему монарху пришлось вести споры насчет дальнейшей судьбы лорда Перенольда. Сказать откровенно, решающим фактором в этой истории стал именно Престор. Именно он придал Теренасу мужества, вдохновил его захватить Альтерак, а после установить там военное положение. Необходимость противодействия вероломному Перенольду Штормград и прочие королевства вполне понимали, но к удержанию его владений Лордероном по завершении войны отнеслись безо всякого одобрения. И вот теперь, наконец-то, Престор оказался тем самым человеком, которому по силам все всем объяснить и убедить союзников согласиться с любым окончательным решением!
В недавнее время эти обстоятельства побудили стареющего прославленного монарха задуматься над возможным выходом, который наверняка ошеломит даже его весьма проницательного собеседника. Передавать Альтерак ставленнику Гилнеаса, племяннику Перенольда, Теренас не собирался. Идею раздела означенного королевства меж Лордероном и Штормградом он тоже разумной не полагал: такое непременно прогневает не только Гилнеас, но даже Кул-Тирас. О полной аннексии Альтерака также не могло быть и речи.
Но что, если передать королевство в надежные руки человека, внушающего всем восхищение, и, вдобавок, явного поборника мира и единства? И, кстати заметить, весьма способного (если король Теренас хоть что-либо в этом смыслит) к управлению государством, а кроме того – несомненно, верного друга и союзника Лордерона на веки вечные…
– Нет, в самом деле, Престор!
Потянувшись кверху, король хлопнул куда более рослого собеседника по плечу. Росту в Престоре насчитывалось почти семь футов, причем был он, хоть и строен, но вовсе не худосочен. И синий с черным мундир сидел на нем просто великолепно – герой войны, с какой стороны ни взгляни!
– В самом деле, тебе очень даже есть, чем гордиться… и награду ты заслужил немалую! Поверь, твою роль во всей этой истории я забуду нескоро!
Престор откровенно засиял, по всей вероятности, полагая, что наградой ему послужит восстановление крохотных владений, и Теренас решил до поры не лишать мальчугана сей скромной мечты: то-то забавную он состроит мину, когда король Лордеронский предложит ему стать новым владыкой Альтерака! Не каждый же день человеку доводится вдруг стать королем… если, конечно, он – не наследный принц.
Почетный гость Теренаса отсалютовал королю, с изысканной грацией поклонился и покинул покои монарха. После его ухода старый правитель, сдвинув брови, задумался о том, что шелковые портьеры, золотые канделябры и даже мраморный пол безукоризненной белизны в отсутствие юного аристократа не делают комнат светлее. Воистину, среди множества ненавистных придворных, стаями слетавшихся во дворец, лорд Престор выделялся – ярче некуда. Вот человек, на которого всякий безбоязненно может положиться, человек, достойный всяческого доверия и уважения. Ах, если бы родной сын Теренаса был больше похож на Престора…
Король почесал в бороде. Да, кандидат превосходный. Уж этот-то вернет стране былую честь и в то же время восстановит согласие среди государств Альянса. Новая, свежая кровь!
В продолжение этих мыслей Теренас вспомнил о дочери, Калии. Еще дитя, но вскоре, несомненно, превратится в красавицу. Быть может, однажды, если дела пойдут, как подобает, они с Престором смогут укрепить дружбу и союз династическим браком?
Да, Теренас сейчас же отправится к советникам и изложит им свое монаршее мнение. В этом вопросе – он был уверен – с ним согласятся все. С кем-либо, питающим неприязнь к юному аристократу, Теренас еще не встречался.
Престор, король Альтеракский. Только представить себе, какое будет лицо у друга, когда тот узнает, какая его ожидает награда…
– Вижу на губах твоих тень улыбки – кто же, осмелюсь спросить, встретил ужасную, кровавую, неприглядную смерть, о ядоноснейший?
– Избавь меня от своего острословия, Крилл, – откликнулся лорд Престор, закрывая за собою огромную железную дверь.
Наверху, в старом шале, отведенном ему гостеприимным хозяином, королем Теренасом, несли караул отобранные лично Престором слуги, дабы в дом не явился непрошеный гость. Их господину предстояло немало дел, и, хотя никто из слуг знать не знал, что происходит внизу, в подземельях, каждому дали понять: нарушение покоя лорда Престора будет стоить им жизни.
Впрочем, чьего-либо вторжения Престор не ожидал и был уверен, что эти лакеи скорее умрут, чем ослушаются приказа. Наложенные на них чары – разновидность заклятья, благодаря коему король и весь его двор прониклись таким восхищением к хваткому беженцу – места для задних мыслей не оставляли, а эффективность сих чар Престор оттачивал многие годы.
– Покорнейше прошу простить меня, о князь лицемерия! – проскрежетало низкорослое, жилистое создание, стоявшее перед ним.
В голосе коротышки явственно чувствовалось нечто проказливое, безумное, нечеловеческое – что вовсе не удивительно, так как собеседником Престора был гоблин.
Макушка гоблина едва доставала до пряжки пояса молодого аристократа, отчего некоторые могли бы счесть его, худощавого, зеленокожего, противником слабым, не из серьезных. Однако его обнаженные в бесшабашной улыбке клыки были длинны и исключительно остры, едва ли не раздвоенный язык – кроваво-ал, а в узеньких желтых глазках без видимых зрачков поблескивали искорки веселья – веселья того самого сорта, что порождают забавы вроде отрывания крылышек мухам или же рук подопытным. Голову гоблина, от затылка до низкого лба, украшала жесткая, тускло-коричневая, буйным гребнем торчавшая кверху шерсть.
– Однако причины для праздника у нас имеются.
Некогда здесь, в подвале, хранились съестные припасы. В те дни прохлада земли сообщала вину во множестве бочек как раз ту самую, требуемую температуру. Ныне, однако же, благодаря кое-каким техническим ухищрениям Крилла, просторное подземелье казалось жерлом бушующего вулкана.
Потому-то лорд Престор и чувствовал себя здесь, как дома.
– Для праздника, о владыка лукавства? – захихикал Крилл.
Хихикал Крилл часто – особенно в предвкушении какой-нибудь грязной работы. Двумя основными страстями изумрудно-зеленого гоблина были эксперименты и членовредительство, а посему он при любой возможности старался совместить первое со вторым. Вся дальняя половина подвала была занята верстаками, флягами, порошками, странными механизмами и собранной Криллом коллекцией разнообразной жути.
– Да, Крилл, для праздника, – подтвердил Престор, не сводя с гоблина угольно-черных глаз. Под его всепроницающим взором Крилл разом прекратил улыбаться и оставил насмешливый тон. – Тебе ведь хотелось бы в нем поучаствовать, не так ли?
– Да… господин.
Облаченный в мундир юный аристократ, не спеша, набрал полную грудь жаркого, спертого воздуха, и на угловатом лице его отразилось явное облегчение.
– А-ах-х-х, как же мне этого не хватало…
Но в следующий же миг его черты обрели прежнюю жесткость.
– Однако я должен подождать. Действуй лишь по необходимости, а, Крилл?
– Как скажешь, господин.
На губах Престора вновь заиграла улыбка – улыбка весьма и весьма зловещего свойства.
– Представь: перед тобой, вполне вероятно, стоит новый король Альтеракский.
Узкоплечий, но мускулистый, гоблин склонился едва ли не к самому полу.
– Слава его царственному величеству, королю См…
Внезапный лязг заставил обоих бросить взгляд вправо. Из-за стальной решетки, ведущей в старый вентиляционный ход, появился гоблин поменьше. Ловко выбравшись из отворившегося проема, новоприбывший поспешил к Криллу. Под пристальным взглядом Престора веселая, дружелюбная улыбка, озарявшая его уродливую физиономию, разом угасла.
Подбежав к Криллу, второй гоблин что-то шепнул в его огромное остроконечное ухо. Крилл, зашипев, небрежным взмахом руки велел малышу убираться, и новоприбывший снова исчез в вентиляции, за открытой решеткой.
– Что там еще?
Голос юного аристократа звучал ровно и безмятежно, однако тон ясно давал понять: с ответом гоблину лучше не мешкать.
– А-а-а! О милосердный, – заговорил Крилл, снова расплывшись в бесшабашной улыбке, – похоже, сегодня удача на твоей стороне! Подумай: уж не побиться ли тебе с кем-нибудь об заклад? Ведь звезды, определенно, благоприятствуют…
– Что там еще?
– Кто-то… кто-то задумал освободить Алекстразу.
Воззрившись на гоблина, Престор умолк и молчал так долго, что Крилл съежился и втянул голову в плечи. Да, тут-то его гоблинской жизни наверняка и конец… а жаль. Сколько еще хотелось устроить экспериментов, сколько опробовать бомб и прочих взрывных устройств…
И в этот миг черный великан перед ним разразился хохотом – хохотом звучным, мрачным, не слишком естественным.
– Великолепно, – кое-как сумел выдавить лорд Престор меж двумя приступами смеха.
С этим он протянул вперед руки, словно бы вознамерившись изловить самый воздух. Казалось, пальцы его невероятно длинны и едва ли не увенчаны острыми когтями.
– Просто великолепно!
Он хохотал и хохотал, и гоблин Крилл мало-помалу успокоился, расправил плечи, едва заметно покачал головой, дивясь странному зрелищу.
– И это меня зовут спятившим, – проворчал он себе под нос.
Глава третья
Казалось, огонь охватил весь мир.
Выругавшись, Вериса вместе с волшебником откатилась в сторону и едва увернулась от струи пламени, внезапно выпущенного алым исполином, несущимся вниз. Не задержись Ронин с отправкой в путь, подобного ни за что не случилось бы! К этому времени они уже добрались бы до Хасика, где Вериса рассталась бы с ним навсегда. А вот теперь оба, вполне вероятно, вот-вот расстанутся с жизнью…
Да, Верисе было известно, что каз-моданские орки до сих пор время от времени посылают драконов сеять с небес ужас в пределах мирных (во всех остальных отношениях) землях врагов, но отчего же наткнуться на одного из них не посчастливилось именно ей со спутником? Ведь в эти дни драконов стало намного меньше, а земли Лордерона необъятны!
С этими мыслями она бросила взгляд на Ронина, поспешившего углубиться в заросли. Ну, разумеется! Все это как-то связано с тем, что ее спутник – волшебник. Остротой чувств драконы превосходят даже эльфов, и кое-кто утверждает, будто они – в определенных пределах – способны чуять магию. Правда ли это, нет ли, а виноват в столь катастрофическом повороте событий он, волшебник. Орк со своим драконом явился сюда не просто так, а именно по его душу.
Очевидно, Ронину пришли в голову те же самые мысли, так как он со всех ног поспешил в противоположную от Верисы сторону и живо скрылся из виду в лесной чаще. Следопытка насмешливо фыркнула. Волшебники никогда не годились для боя в первых рядах. Конечно, атаковать противника издали или со спины – дело нехитрое, но, встретившись с врагом лицом к лицу, они…
Ну да, конечно, его-то дракон и искал!
Крутой вираж – и дракон устремился за скрывшимся в зарослях человеком, а смерти чародею Вериса отнюдь не желала, что бы о нем про себя, лично, ни думала. Однако, оглядевшись вокруг, среброволосая эльфийка так и не сумела понять, каким образом могла бы ему помочь. Ее кобыла пропала вместе с конем Ронина, а с нею канул в драконью пасть и любимый Верисин лук. Теперь при ней оставался лишь меч – против такого разбушевавшегося титана оружие непригодное. Вериса еще раз огляделась вокруг в поисках чего-либо полезного, но ничего подходящего не нашла.
Что ж, выбора не оставалось. Следопытка, Вериса чувствовала себя обязанной спасти от гибели даже этого чародея – и неважно, какой ценой. Между тем, возможный способ спасения его жизни ей пришел в голову только один. Ладно. Делать нечего…
– Я здесь! – завопила эльфийка, выпрыгнув из укрытия и замахав руками над головой. – Эй, ты, отродье ящерицы! Я здесь!
Однако дракон ее вовсе не слышал: все его – теперь Верисе, наконец-то, удалось опознать в нем самца – внимание было приковано к горящему лесу внизу. Где-то там, в этом пекле, боролся за жизнь Ронин, а дракон изо всех сил старался прикончить его наверняка.
Выругавшись, эльфийская воительница еще раз огляделась и отыскала увесистый камень. Человеку затея Верисы показалась бы практически невыполнимой, но для нее еще оставалась в пределах возможного. Главное, чтобы рука оказалась такой же верной, как пару недолгих лет назад.
Замахнувшись как следует, Вериса метнула камень прямо в голову алого исполина.
Расчет ее был точен, однако дракон внезапно вильнул в сторону, и Верисе на миг показалось, что камень пролетит мимо цели. Но нет, пусть в голову ее снаряд и не попал, но отскочил от кончика ближнего к следопытке перепончатого крыла. Конечно, ранить огромного зверя Вериса даже не надеялась: камень против драконьей чешуи – это же просто смешно. Рассчитывала она всего-навсего привлечь внимание чудища к себе.
И привлекла.
Необъятная голова немедля повернулась в ее сторону. Раздраженный помехой, дракон возмущенно взревел, и сидящий на нем орк что-то неразборчиво ему прокричал.
Заслонивший полнеба крылатый силуэт резко лег набок, сворачивая к Верисе. Да, отвлечь врага от злополучного мага ей вполне удалось.
«А дальше что?» – мысленно упрекнула следопытка саму себя.
Развернувшись, эльфийка со всех ног помчалась прочь, хотя заранее знала: опередить чудовищного преследователя у нее нет ни единого шанса.
Дракон снова обдал местность струей огня. Верхушки деревьев над головой разом вспыхнули, горящие сучья, рухнувшие на землю впереди, преградили Верисе выбранный путь. Пришлось следопытке, не мешкая, свернуть влево, нырнуть в заросли, еще не охваченные огнем.
«Еще немного, и ты умрешь, – сообщила Вериса самой себе. – И все – из-за какого-то никчемного мага!»
Оглушительный, рвущий барабанные перепонки рев заставил Верису оглянуться. Красный дракон настигал ее и уже тянул вниз одну из когтистых лап, дабы схватить бегущую следопытку. Верисе тут же представилось, как эта лапа вот-вот раздавит ее, переломав все кости, или, что еще хуже, отправит в ужасную клыкастую пасть, а там уж дракон разжует ее либо проглотит целиком.
Однако, едва смерть оказалась от нее в считаных дюймах, дракон внезапно отдернул лапу, принялся корчиться на лету, скребя когтями собственное же брюхо, бока, спину – все, до чего мог дотянуться, пустив в ход все четыре конечности. Казалось, исполинскую тварь вдруг одолела невероятной силы чесотка. Напрасно орк-всадник старался обуздать зверя: теперь дракон повиновался ему не более, чем одной из тех блох, что словно бы причиняли ему столько мук.
Вериса замерла на месте, не в силах отвести от дракона глаз. Такого зрелища ей в жизни видеть не доводилось! Дракон судорожно дергался, корчился в воздухе, пытаясь облегчить зуд, и метания его раз от раза становились все лихорадочнее. Погонщик-орк едва держался в седле. «Что же, – невольно подумалось эльфийке, – могло причинить чудовищу такие…»
Ответ сорвался с губ в виде негромкого шепота:
– Ронин?
И в тот же миг, как будто Вериса, произнеся имя мага, призвала его к себе, словно дух, Ронин остановился прямо перед ней. Рыжие волосы чародея были порядком растрепаны, темное одеяние превратилось в измазанные грязью лохмотья, однако пережитые злоключения его, похоже, ничуть не напугали.
– По-моему, нам лучше уходить подобру-поздорову, пока еще можно, а, эльф?
Повторного предложения Верисе вовсе не требовалось. На этот раз первым пошел Ронин. При помощи некоей магии, неких волшебных хитростей, он повел обоих сквозь пылающий лес, и даже Вериса, обученная следопытка, не сумела бы справиться с этой задачей лучше. Ронин вел ее тропами, которых эльфийка даже не замечала, пока те не оказывались у нее под ногами.
Все это время дракон носился над лесом, терзая когтями собственную шкуру. В очередной раз взглянув вверх, Вериса отметила, что он ухитрился до крови разодрать бок. Ну да, драконьи когти – одна из немногих вещей на свете, способная справиться с броней драконьей чешуи… От орка на его спине и следа не осталось: должно быть, в какой-то момент клыкастый воин не смог удержаться и рухнул вниз, о чем Вериса ничуточки не сожалела.
– Что ты проделал с драконом? – едва переводя дух, прохрипела она.
Сосредоточившийся на поисках границы пожара, Ронин даже не оглянулся.
– Нечто, сработавшее вовсе не так, как было задумано! Ограничиться одним только сильным зудом я в виду не имел!
Очевидно, злился он на себя самого вполне искренне, но следопытка – в кои-то веки! – прониклась к нему невольным уважением. Что ни говори, а маг обратил верную гибель в возможное спасение… если, конечно, им удастся выбраться из огня.
Дракон позади громогласно ревел, вне себя от ярости на весь белый свет.
– А долго оно будет действовать?
Тут Ронин, наконец, замедлил шаг, развернулся к ней, и то, что Вериса увидела в его взгляде, встревожило ее до глубины души.
– Нет. Далеко уйти не успеем.
Оба удвоили скорость. В какую сторону ни сверни, повсюду их окружал огонь, однако вскоре им наконец-то удалось достичь границы пожара и вырваться из пламени туда, где в атаку на них устремились только клубы убийственно едкого дыма. Кашляя, спотыкаясь на каждом шагу, оба двинулись дальше, искать тропку, ведущую навстречу ветру: ветер поможет, оттеснит дым и огонь назад.
И тут оба вздрогнули от нового рева, исполненного не страданий, но лишь ярости и жажды мщения. Обернувшись назад, волшебник со следопыткой взглянули на алую громадину, парящую над лесом невдалеке.
– Чары развеялись, – без всякой на то необходимости сообщил Ронин.
В самом деле, чары мага развеялись, и Вериса сразу же поняла: дракон точно знает, кто виноват в его злоключениях. Взмахнув огромными перепончатыми крыльями, зверь устремился прямиком к ним – с явным намерением поквитаться за все.
– А еще одного заклинания на такой случай у тебя нет? – крикнула Вериса на бегу.
