banner banner banner
Diablo. Луна Паука
Diablo. Луна Паука
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Diablo. Луна Паука

скачать книгу бесплатно

Разъяренный лорд Джитан повернулся к проводнику.

– Тогда почему ты позволил нам терять драгоценное время?

Вместо того чтобы указать на то, что он пытался сказать аристократу ранее, заклинатель предложил:

– Эти трое послужат лучше, если зажгут факелы. Нам вскоре понадобится освещение.

Взмах руки Алдрика заставил слуг взяться за работу. Через несколько секунд двое из них уже держали в руках горящие факелы.

В этот момент чужеземец спрятал предмет, который он сначала использовал для того, чтобы освещать гробницу. Откинув капюшон, он с удовлетворением оглядел саркофаг.

– Я жду! – рявкнул Алдрик.

– Терпение существенно для Равновесия. – Одна рука поднялась вверх. На ладони поблескивал крошечный черный кристалл. – Как и жертва.

Внезапно у кристалла выросли крохотные ноги… числом восемь. К удивлению всех, кроме владельца, камень спрыгнул с ладони и легко приземлился поверх символа на саркофаге.

Там, где кирки не сделали даже малейшего проникновения, восемь конечностей с предельной легкостью вошли в разных местах под крышку, центром которой был багровый символ.

Послышалось короткое шипение… и закругленный верх скользнул в сторону. Лорд Джитан не стал спрашивать, где худощавый спутник раздобыл этот жуткий ключ. Все, что имело значение, – путь открыт. Наклонившись, он осмотрел содержимое.

Внутри саркофага лежало рослое тело в мантии. Алдрик заподозрил неладное.

– Поднесите факелы! – скомандовал он.

В свете пламени все прояснилось. Хотя Алдрик уже ожидал, что это не останки одного из лордов Раккиса, личность погребенного не оставила его равнодушным.

– Это один из них! Визджерей!

Визджереи были волшебниками, также пришедшими откуда-то с востока, но они обладали более мирской природой, чем спутник Алдрика. У них были амбиции и желания, и за свою жизнь лорд Джитан несколько раз платил им за гнусные услуги. Не все из колдунов были столь сомнительны, но для Алдрика разница между хорошим и плохим визджереем казалась незначительной.

Но зачем тратить такие усилия на захоронение одного из своих в этом самом месте? Зачем вообще затевать столь тяжкий поход сюда?

На костях древнего заклинателя сохранилась кожа, клочья длинной седой бороды и волос также уцелели. Знакомые широкие в плечах оранжевые одежды, зовущиеся туриннаш – их стиль почти не изменился за столетия, – были обернуты вокруг усохшего тела. Одеяния покрывали золотые руны, вероятнее всего предназначенные для увеличения силы владельца и защиты от вреда. Золотые же нагрудник и пояс давали некоторый намек на былую славу и богатство усопшего, но такие вещи не представляли интереса для аристократа. Слева от мумии лежал один из испещренных рунами посохов, которыми обычно пользовались члены ордена.

А в скрюченных исхудалых руках, сложенных на груди, находился предмет поисков лорда Джитана.

Он не был таким большим, как в его снах, но, тем не менее, впечатлял. Размером с яблоко, может быть, чуть больше, но это был он. Он напоминал жемчужину с лунным сиянием – идеальную шарообразную луну, – отчего саркофаг сразу показался грубым и тусклым. Ценность этого артефакта могла сравниться с целым городом… даже со всем Вестмаршем.

Не будь во внешности жемчужной сферы ничего такого, возможно, Алдрик действительно решил бы продать ее, ибо в качестве предмета роскоши она была для него бесполезной. Но даже когтистые пальцы мертвого визджерея не могли скрыть восемь черных полос, идеально расчерчивающих жемчужину. Именно они были причиной, из-за которой лорд Джитан искал это сокровище. Они же были причиной того, почему предмет этот называли Луной Паука.

Алдрик потянулся было за сферой, но его неприметный спутник удержал руку аристократа.

– Обирать мертвых вряд ли входит в обязанности человека вашего положения, милорд, – сказал он Алдрику, и его низкий тон намекал на нечто большее, чем просто кастовые приличия.

Приподняв бровь, Алдрик щелкнул пальцами ближайшему слуге:

– Рольф! Принеси мне сферу!

Рольф поморщился, потом склонил голову и, передав факел товарищу, подошел к саркофагу. Хмыкнув, он протянул мускулистые руки к трофею хозяина.

Его пальцы задели руки завернутого в туриннаш трупа.

Рольф взвыл. Огненная аура метнулась от мертвого колдуна к слуге и обратно. Преображение свершилось менее чем в мгновение ока. Сама эссенция жизни была высосана из Рольфа так же, как лорд Джитан мог бы высосать сок из апельсина. Кожа помощника высохла, а глаза провалились в глазницы. Его могучее тело превратилось в иссушенный скелет. До самого конца он пытался вырваться, но не смог.

И как только его высушенный труп обрушился ужасной грудой на пол, мумифицированный визджерей приподнялся. Его кожа все еще была сухой и потрескавшейся, но теперь под ней была какая-то плоть. Омерзительный лик исказился, пожелтевшие зубы внезапно обнажились, а веки приоткрылись, явив не глаза, а болезненно-желтый гной.

Из пустого горла вырвался гортанный звук, и в тот же миг Алдрик ощутил пробуждение мощных магических сил.

Нечто, окруженное бледным свечением, пролетело со стороны проводника-заклинателя. Алдрик ожидал, что оно ударит в то место, где когда-то было сердце упыря, но вместо этого оно ушло выше, вонзившись в лоб разлагающейся фигуры.

Мертвенно-бледный упырь издал резкий вздох… и рухнул обратно в саркофаг, тотчас обратившись в прах.

Не торопясь, сохраняя спокойствие, седовласый проводник подошел к покрытым пылью останкам и легко вытащил то, что метнул в упыря. Как понял лорд Джитан, это был особый кинжал, причем не из металла. Он был белым, но белым, как слоновый бивень… или человеческая кость. Даже рядом с факелами его бледное свечение было по-прежнему различимо.

– Путь к вашим желаниям теперь открыт, милорд, – подытожил владелец кинжала.

Не желая больше ждать, Алдрик Джитан осмелился выхватить Луну Паука из того, что осталось от пальцев визджерея. Ни одно зловещее заклинание не сразило его, ни один упырь не вскочил, чтобы высосать душу.

Сфера была у него. Наконец-то она была у него.

– Первый шаг, – заметил седой спутник. – Теперь мы должны подготовиться к остальным. Вы ведь помните об этом, не так ли, милорд?

– Я очень хорошо помню, Карибдус, – проворчал Алдрик, впервые за много дней назвав спутника по имени. Он погладил артефакт словно возлюбленную, пробежавшись пальцами по линиям, благодаря которым сфера и получила имя.

Карибдус принялся расстегивать застежки дорожного плаща.

– Тогда, мы должны начать прямо сейчас, – произнес он, своим неизменным спокойным и менторским тоном. – Время имеет существенное значение.

Когда плащ скользнул на пол, Алдрик смог рассмотреть, во что одет Карибдус. Совершенно черное облачение, за исключением трех странных полос поперек груди и еще одной вдоль, что тянулась вниз, к животу. На одном плече выпуклый защитный наплечник… всмотревшись, мужчина понял, что это череп рогатого и клыкастого существа, которое вряд ли когда-то бродило по миру смертных. Наплечник и полосы были одного цвета: белые как кость.

Значительная часть облачения сероглазого заклинателя напоминала шкуру какого-нибудь ящера, всю в чешуйках и наростах. Несмотря на это, когда Карибдус двигался, его одеяния струились, как шелк, не издавая не единого звука. Кожаные сапоги поднимались выше колен и идеально сочетались с доспехами.

На поясе у чародея висел кинжал, которым он с такой готовностью прикончил неживого визджерея. Тот все еще светился, пульсируя, словно жил своей собственной жизнью. Лезвие имело змеевидную форму, извиваясь взад и вперед, пока не заканчивалось острым, как булавка, концом, а практически незаметное изображение, выжженное на рукояти, предельно четко говорило о сути Карибдуса. То был крошечный образ змееподобного существа, над которым нависла пара весов. Хотя некоторые охотно признали бы в этом звере дракона, редкий посторонний мог знать, почему весы располагались именно так.

Дракон был известен как Траг’Ул – «Тот, кто является точкой опоры Равновесия».

Траг’Ул был чем-то вроде божества для Карибдуса и ему подобных.

Траг’Ул, что присматривал за последователями Ратмы. Некромантами.

Глава вторая

Таверна «Черный баран» представляла собой каменное здание с плоской крышей и располагалась в нижней части Вестмарша – города, что повидал изрядное количество подозрительных и отталкивающих персон. Парадоксально, но это означало, что заведение также повидало изрядную долю персон влиятельных и богатых, искавших мрачную атмосферу для совершения сомнительных сделок или просто острых ощущений. В этот особенный вечер их было немного. Разномастные типы сидели кто в кабинках, кто за столиками и толковали о своем над кружками ядреного эля и тарелками с плохо прожаренной бараниной.

Но из каких бы соображений они не выбрали таверну «Черный баран» в этот туманный вечер, все без исключения словно по наитию повернулись к скрипучей входной двери в тот самый момент, когда большие городские колокола пробили поздний час.

Новый гость оказался бледен, а его узкое лицо более подходило усердному клирику, нежели таинственному обладателю темных одежд. Самой запоминающейся чертой в чужаке были глаза – серебристо-серые, с необычным разрезом. Из-под капюшона запахнутого плаща на лоб ниспадали несколько прядей прямых черных волос. Странник был худощавого телосложения, какое свойственно акробатам.

Высокие кожаные сапоги чужака бесшумно ступали по старым доскам, когда он двинулся к свободной кабинке. От движения плащ гостя заколыхался, и в мерцающем свете квадратных медных масляных ламп на ткани то и дело поблескивали крошечные серебряные символы. Вышитые узоры то появлялись, то исчезали. Под плащом на поясе странника висело несколько мешочков. В самом вместительном из них лежал какой-то круглый предмет размером с крупный грейпфрут.

Мужчина проскользнул на одну из скамеек в пустой кабинке с той же бесшумной легкостью, которая отмечала его вход в таверну. Другие постояльцы «Черного барана» еще мгновение смотрели на вновь прибывшего, но так как он ничего не делал и просто сидел в тени, большинство вернулись к своим делам и выпивке. Некоторые из наиболее неприятных личностей притворялись, что делают то же самое, но их взгляды то и дело возвращались к крупному мешочку и его загадочному содержимому.

В одном из углов напротив кабинки чужака молодая женщина, чья грациозная красота выделялась в пространстве «Черного барана» как маяк, также пристально наблюдала за гостем. Рядом сидели двое: гигант с ясным взглядом телохранителя и мужчина примерно ее возраста, со схожестью черт достаточной, чтобы легко признать родственные узы. Он хмуро смотрел в направлении незнакомца, явно испытывая к нему отвращение.

Хорошенькая белокурая служанка, которая должна была позаботиться о нуждах странника в капюшоне, отказалась выйти из-за высокого деревянного прилавка, где из бочек разливали эль. Владелец, лысеющий крепкий мужчина средних лет, втянул толстую нижнюю губу, затем вытер руки и вышел сам.

Комкая выцветший фартук, он приблизился к кабинке, а его взгляд, брошенный на гостя из-под тяжелых бровей, отличался куда большим почтением, чем он обычно выказывал всем, за исключением высокорожденных.

– П… приветствую, господин! Я Хайрем! Хозяин «Черного барана»! Редкая честь принимать здесь одного из ваших, редкая, но не неслыханная. Были один или два… за все годы.

Сидящий кивнул. Его голос был спокойным и ровным:

– Да, не думаю, что многие приходили… в Вестмарш.

– Что… что я могу вам подать?

– Думаю, рагу, запах которого я чувствую, вполне подойдет. Я бы попросил воды… но подозреваю, что здесь уместнее пить эль.

Хайрем хмыкнул.

– Хорошо.

– Тогда на этом всё… конечно, если у вас не будет комнаты на ночь.

Хозяин сглотнул:

– Только на ночь?

– Да, – почувствовав нерешительность Хайрема, странник протянул перчатку к одному из мешочков на поясе. Когда тот очутился в руке, раздалось позвякивание полновесных монет.

Большая часть тревоги хозяина таверны тут же исчезла.

– Хорошо, с одной ночью мы можем вам помочь, господин…

– Зейл, просто Зейл. – Серые глаза наконец-то оторвались от тавернщика.

– Я немедленно принесу вам еду и питье, господин Зейл, – заявил тот, проигнорировав последнее замечание постояльца. Для владельца таверны любой, кто имел деньги и мог хорошо заплатить, заслуживал титула, – даже такие, как этот чужак.

Вновь оставшись один, Зейл украдкой оглядел помещение. Он никогда не был так далеко от дома и, несмотря на свою манеру держаться, был обеспокоен. В его намерения не входило покидать джунгли Кеджистана ради Западных Королевств, но его влекли сюда силы большие, чем он сам.

«Если бы я мог быть как они, – подумал он, – беспечно несведущим о бедах, нисходящих на всех нас».

Путешествие привело Зейла в королевство Вестмарш и его одноименную столицу. Осторожные расспросы местных жителей – осторожные, потому что человек его призвания всегда мог привлечь внимание властей – принесли только слухи. Любопытные, интригующие, но их было недостаточно, чтобы дать объяснение тому, почему он чувствовал, будто обязан попасть в эту страну и этот определенный город.

Он заметил, что женщина в другом конце помещения по-прежнему следит за ним, хотя она и считала, что Зейл об этом не подозревает. Судя по беглым взглядам и перешептываниям между ней и менее крупным мужчиной, – родственником, как предположил Зейл, – они знали, кто он такой: последователь Ратмы, преданный поддержанию Равновесия.

Проводник в мир мертвых.

Многие избегали некромантов – иногда не без веской причины, – но такие, как Зейл, посвятившие себя учению Ратмы, не желали зла людям. Род Зейла сражался против Тьмы, против Великих Воплощений Зла, поскольку победа сил Преисподней навсегда отправила бы Равновесие под откос. Возможно, обычные методы жрецов Ратмы и не находили одобрения у непосвященных масс, но результаты стоили того, чтобы с ними считаться. Одно ужасное поражение могло бы ознаменовать конец для всего.

Каждый некромант был обучен самостоятельно придерживаться курса непрекращающейся борьбы, выбирая путь на основе того, что диктуют ему чувства. Для Зейла было большим потрясением, когда он почувствовал себя вынужденным отправиться в путешествие на запад через Моря-Близнецы, но он не мог уклониться от долга. Равновесие находилось в слишком шатком положении, чтобы закрывать глаза на то, что должно быть сделано.

Ведь Камень Мироздания уничтожен…

Его мрачное размышление прервало возвращение Хайрема с едой. Рагу, зеленовато-коричневая масса с кусочками старых овощей и жилистого мяса, имело сносные запах и вкус, да и эль выглядел довольно свежим. Зейл, ожидавший худшего, одобрительно кивнул. Он был достаточно голоден, чтобы проглотить весь стол, хотя явно никогда бы не выказал этой слабости даже самому себе. Служителей Ратмы обучали поститься в течение длительных периодов времени, чтобы очищать свои тела от скверны, но Зейл обычно проделывал это дольше обычного. И даже столь сомнительная пища преуспела бы в восстановлении всех его способностей.

Расплатившись с владельцем таверны, некромант снял левую перчатку, взял железную ложку, лежавшую в миске, и приступил к трапезе. Правая рука осталась в перчатке, несмотря на то, что в помещении становилось все жарче.

Как только Зейл потянулся за питьем, из большого мешочка на его поясе донесся приглушенный звук. Рука в перчатке тут же скользнула вниз и хлопнула по нему разок. Звук оборвался.

Краем глаза некромант посмотрел, не заметил ли кто-нибудь этого. Женщина, казалось, уловила что-то необычное, но вместо того, чтобы проявить беспокойство, заговорила с молодым мужчиной еще оживленнее. Тот, в свою очередь, пожал плечами и сказал о Зейле что-то явно нелицеприятное.

Некромант вернул свое внимание к еде и раздумьям. По правде говоря, он не был наверняка уверен в том, что Камень Мироздания уничтожен, но доказательство, определенно, имелось. Гора Арреат, где, по легенде, он был сокрыт, взорвалась, вся ее вершина была разрушена. О разрушении горы слышали даже здесь, в далеком Вестмарше. Более того, рассказы непосредственных очевидцев служили дополнительным доказательством того, что слухи об ужасном событии – правда. Говорили, что причиной тому стало одно из Великих Воплощений Зла собственной персоной – Баал, Владыка Разрушения, и если это так, то для мира смертных худшее было впереди. Камень Мироздания существовал с незапамятных времен, созданный, как гласило учение Ратмы, для защиты мира смертных. Теперь же силы Тьмы и Света претендовали на человечество, и в своих сражениях друг с другом космогонические противники угрожали погубить желаемое. Каким-то образом все это было связано с побуждением Зейла прийти в Вестмарш. Где-то в этом огромном королевстве скоро будут ощущаться последствия отвратительного деяния Баала.

Единственная проблема заключалась в том, что он понятия не имел, что делать дальше. Прибытие в Вестмарш было настолько скорым, насколько чувство неотложности могло его сюда привести. Теперь же Зейл ощущал себя потерянным и сбитым с толку.

«Если ты не можешь отыскать путь, подожди, и путь отыщет тебя».

Якобы, так говорил сам Ратма, и, исходя из накопленного опыта, Зейл пришел к выводу, что это исключительно точное утверждение. Но все же, несмотря на серьезную подготовку, он уже начинал терять терпение. Если Равновесие (а значит, и все остальное) под угрозой, то следует восстановить его, и быстро.

Мужчину, внезапно появившегося возле его кабинки, он почуял прежде, чем увидел. Усач в шапке выглядел так, словно провел всю жизнь в море, и, судя по шрамам и отсутствующему пальцу, вероятно, большую часть – капером. Моряк навис над столом, заслоняя Зейлу обзор, и пристально оглядел служителя Ратмы сверху донизу.

– Мой друг говорит, что ты некромант…

– Он прав, – быстро ответил Зейл, надеясь, что на этом разговор закончится сейчас и здесь.

Увы, этого не случилось. Склонившись так близко, что его дыхание накатывало на заклинателя удушливыми волнами, уроженец запада продолжил:

– Так значит, эти знаки на твоем плаще… – моряк схватился за полу плаща рядом с рукой Зейла и потащил к себе. При ближайшем рассмотрении, знаки почти танцевали. – Все они касаются смерти.

– Они касаются аспектов смертной жизни и того, что приходит после.

– Смерти.

– Среди прочего.

Некромант не желал привлекать к себе еще больше внимания, но понимал, что беседа добром не кончится. Чего бы ни добивался этот мужик…

– Убери свои грязные пальцы от моего глаза! – проревел слишком знакомый ему голос.

Откуда-то из-за спины Зейла послышался тяжелый вздох и ругань. Вслед за ними последовал глухой стук, и тот же голос, выкрикивающий:

– Проклятье! Я не могу остановиться! Зейл! Зейл! Парень!

Капер, что разговаривал с Зейлом, внезапно схватил некроманта за горло.

Но Зейл двигался быстрее. Левая ладонь врезалась в челюсть злодея, отбросив того назад. Одновременно с этим некромант пробормотал под нос несколько слов.