скачать книгу бесплатно
Или – с Новым вас годом, дорогие друзья!
…Пока не ударилась обо что-то головой.
От этого удара она и проснулась. Но, даже и проснувшись, не поняла: куда смылся этот противный спай-с дог и зачем он придавил ее своим тяжелым «Справочником-кодексом»?
Аришка протянула руку, чтобы его убрать и услышала:
– Боже мой! Что это? – голос явно принадлежал не спай-с догу.
«Может, это кричат космические жители, вспугнутые появлением наглого земного пса»?
Аришке все же удалось сдвинуть с лица бесценную реликвию. Приблизив «Кодекс- справочник» к глазам – она увидела, что на ней лежит ее собственная книга, никакого спай-с дога нет в помине, а звучащий голос не чей иной, как голос ее родной мамы.
Первая мысль была: она проснулась! А раз проснулась, значит – она спала! А раз спала…
Подскочив и еще раз ударившись о потолок, Аришка в один момент вспомнила: ночь, купе, двое неизвестных…
Но как же она могла забыть!
«Как я могла заснуть? И почему у мамы такой тревожный голос? А что, если…»
На сердце похолодело. Она скосила глаза вниз…
И – облегченно вздохнула. Все члены семейства находились на своих местах. Папа с Ромой мирно почивали на своих нижних полках, мама же сидела на Ромкиной полке в самом ее углу. Поза ее, правда, показалась Аришке несколько необычной, но пока не до того.
«Слава Богу, все на месте!»
– Ничего не понимаю! – продолжал раздаваться голос. – Что это? Как это может быть?
Постепенно Аришка постигла причину маминого удивления.
Папа с Ромой действительно спали на своих полках, и ничего особенного не было ни в их позах, ни в выражениях их лиц. Но сверху, поверх одеял, они были присыпаны, как горбушка хлеба солью, легкой пыльцой снежинок. Как крохотные паучки, они кружились в воздухе, постепенно опускаясь вниз и укрывая их собой.
– У нас, что, в купе – снег?
Теперь Аришка разглядела: мама сидела в углу Роминой полки, поджав под себя ноги, как маленькая девочка. А внизу под ней, на ковровой дорожке, расползалась жижа полурастаявшего снега, сказать проще – слякоти.
– Не пойму – откуда он берется? – вместо ответа продолжала мама беспомощно озираться.
Аришка, так и не постигнув сути происходящего, с удивлением смотрела на две припорошенные снежной пыльцой фигуры. Факт спанья в условиях снегопада поразил ее, кажется, больше наличия в купе снега.
– Рота, подъем! – крикнула, не удержавшись (так порой будил их по утрам папа). – С Новым вас годом!
– Какой еще новый год? – забормотала снежная гора по имени папа – он словно испугался необходимости делать новогодние подарки.
– Вы хотя бы живы? – пробивался к их сознанию голос мамы.
– А почему, собственно, мы не должны быть живы? Уж не хочешь ли ты сказать, что должны умереть от голода, потому что вчера плохо поужинали? И не хочешь ли ты реабилитироваться, покормив нас плотным завтраком?
При слове «завтрак» оба сугроба зашевелились, наружу выползли две вполне здоровые физиономии.
Папа и Рома сели на полках и, не торопясь (а куда, собственно, торопиться?), опустили ноги в попытке найти тапочки. И в ту же секунду, вздернув подошвы, уставились друг на друга. Оба они напоминали в этот момент Аришке ее любимого спай-с дога. По ее представлению, у космического пса должны быть именно такие наивно удивленные глаза.
– Что это? Откуда?
– Мы, что, на северном полюсе? – недоуменно качнул ногой папа.
– И даже не на южном, – нервно пожала плечами мама. – В самом обыкновенном вагоне, самого обыкновенного поезда, идущего по маршруту: «Москва – Кснибялеч».
Аришка слушала и думала: «Интересно, что бы они сказали, если бы узнали еще про то, что здесь произошло ночью? Нет, пожалуй, лучше не говорить!»
Она вздохнула: «А как хочется-то!»
Но если не родителям – тогда кому?
Взгляд невольно сполз в сторону брата. Тот уже снова успел затащить ноги на полку и, пока, суть да дело, принялся догонять остатки ускользающего сна.
Ей же самой, по сравнению с явлением ночных выползков, все остальное казалось вообще пустяком. И поэтому она сказала бодро:
– Подумаешь, снег какой-то! Может, просто плохо окно заделано?
– Я смотрела, – печально сообщила мама. – Нормально.
– Тогда может… – снизила она голос, – очередной прикол вагона?
– Еще скажи – чудо! – брат, оказывается, спал не так уж и крепко. – Все бы только в детские сказочки верить! Конечно, не она же под сугробом спала, не на нее же снег падал! Мы тут, можно сказать, чуть не заледенели, как генерал Карбышев…
Аришка снова скосила глаза:
«Нет, доверить нельзя. А как хочется-то!»
Но ее слова возымели действие. Пристыженный дочкой, папа вскочил обеими ногами на две нижние полки и принялся внимательно изучать потолок.
– Да, да, да. Так, так, так… – прощупывал он его руками.
– Что да- да- да? – не выдержала через пять минут мама.
– Что так- так- так? – вид папы под потолком, заинтриговал и Аришку.
– Понятно, – наконец, отозвался он. – Все просто. Видите: снежинки на потолке?
– Я уже целый час их вижу, – вздохнула мама.
– Обратите внимание: они проявляются как на фотографии. Подобное явление, по-моему, называется в физике «явлением декомпрессии», – в голосе папы звучали горделивые ноты.
– «Де» чего? – не поняла мама.
– Де- ком- прес- сии! Повторяю по слогам! Просто, на мой взгляд, что-то не отрегулировано в работе вентиляционной системы вагона. Появляющаяся на потолке сырость кристаллизуется и превращается в снежинки, которые потом плавно опускаются вниз, – папа даже изобразил рукой плавность опускания снежинок.
– Интересно… – задумчиво протянул Ромка, и папа взглянул с благодарностью: «Хоть кто-то оценил!» – А почему они опускаются именно на наши полки?
– Почему-почему? – раздосадовано буркнул папа – кажется, здесь никто и не собирается им гордиться! – Потому что! Снежинки появляются на потолке справа и слева от вентиляционной системы. Потом по закону заданной траектории летят и укладываются на наши полки!
– Интересно… – снова значительно протянул Ромка. – А кто им эту траекторию задал?
– Не знаю, кто задал им, а я, кажется, сейчас задам вам! Объясняешь им, объясняешь! Кто задал? Физика, ее законы, неужели непонятно? Законы физики! – папа явно начинал заводиться.
– Дорогой, ну какой же ты умный! – все же успела вставить, нейтрализуя мамино возмущение, мама. – И как ты обо всем догадался?
– Как, как… У меня, между прочим, диплом инженера-физика, если ты не забыла!
– Где он у тебя, «между прочим»?
– В шкафу! – кивнул папа, но, тут же спохватившись, добавил: – Но ведь знания-то остались!
И, дождавшись, наконец, поощрения, он вспомнил, что в экстремальных ситуациях все же мужчина должен брать инициативу на себя:
– Эх, где я только не был, кем я не работал… – перед глазами снова мелькнул лежащий в шкафу диплом инженера-физика и сам он, с киркой, сидящий под кустом винограда. – А вот снегоуборочным комбайном еще никогда! Подъем, Роман! Обретать смежные профессии полезно!
И сделав ловкий бросок, он точно приземлился в стоящие на полу, насквозь промокшие тапочки.
Глава десятая
В которой обнаруживается, что стаканы, хоть иногда, но все таки летают, а в воздухе проплывет образ таинственного мага
Вагон, конечно, и рад был бы образумиться и не выкидывать «ничего такого», но иногда это «что-нибудь такое» выкидывают сами пассажиры. Например, фантики из-под конфет, сигаретные коробки, обрывки газет, иногда даже целые газеты.
И бывает, что эти самые обрывки газет или целые газеты прилепляются к окнам с другой стороны вагона, и можно получать информацию, даже не выходя из купе.
Но пока ничего подобного не происходило. И можно было спокойно прибраться в купе и спокойно выпить чаю, если бы…
Всегда найдется какое-нибудь «если бы «…
Мама вдруг повела купе обеспокоенным взглядом:
– Послушайте, а куда делись наши стаканы? Вчера, кажется, мы оставили их вечером на столике…
– Да спросишь потом у проводницы, – отмахнулся папа, которому с утра вполне в купе хватило снега. – Может она забрала. А заодно спросим, по какому случаю у нас тут Новый год?
На этих словах она и появилась.
– Чай? Кофе? – ослепила она их своей, ядообразной улыбкой. – Что пожелаете?
– Веник! – не успела мама привести лицо в подобное соответствие.
– И совок! – указал папа на мокрое пятно на полу: – Не объясните ли вы нам – что это такое?
Проводница не могла не заметить слякотную лужу, расползшуюся на полу, но ни один мускул ее лица не дрогнул.
– Снег, – пожала она плечами. – Обыкновенный снег.
– А почему это – в купе снег?
– На улице снег и у нас снег, – небрежно пожала она плечами.
– Но мы-то едем не на улице! В вагоне! Купейном, между прочим! – напомнила ей мама.
– Мы что – так и поедем под снежным заносом? – пытался прорваться до ее сознания папа.
Каучуковый рот растянулся:
– Ваш вопрос, гражданин, мне понятен. Вы хотите знать – скоро ли будет Арамас?
– Я вовсе не хочу ничего знать про Арамас! Я просто хочу знать, скоро ли прекратится снег? И почему он в купе вообще?
– Я же вам объяснила, приедем в Арамас – и снегопад кончится.
– А вам что – об этом сообщили синоптики? – пыталась добраться хоть до какой-то логики мама.
– Синоптики, гражданка, тут не при чем, – и, уже взявшись за ручку двери, вдруг обернулась:
– Но если вы хотите знать…
«Мы ничего не хотим знать!» – чуть не вскрикнула мама.
– То вам я, так и быть, скажу. По большому, можно сказать, величайшему секрету! И только вам!
«Не надо только нам!» – снова чуть не вскрикнула мама, а проводница, понизив голос, уже выдыхала хриплым речитативом:
– Человек в клетчатой накидке должен появиться после Арамаса.
– Какой человек? В какой накидке? Что вы такое говорите?
– В клетчатой накидке, с двумя большими баулами! – и она посмотрела так, словно этот человек как раз сейчас и проходил, отражаясь в ее глазах.
– Кстати! – провела она рукой по мягкой ворсистости.
– Это ваше одеяло…Оно очень напоминает его накидку. Очччень, – и, протянув букву «ч», прижала палец к губам:
– Но тс-с! Никому! Ни слова! Клетчатый человек прошел по вагону и исчез. Но он ходит здесь, ходит! – исторгала она слова словно из глубины живота.
– Но далеко не всем удается его увидеть. Это образ! Символ! Маг!
Она так оглушила и запутала их своей тарабарской речью, что мама даже забыла про стаканы.
– Да! – крикнула она, когда та уже почти успела скрыться за дверьми. – Вы случайно не знаете – куда делись наши стаканы? Вы их не уносили?
– Стаканы? – обернулась та. – Это такие: красивые, в изящных подстаканниках?
