скачать книгу бесплатно
Но Иви не собиралась проявлять милосердие. Как только она вонзала свои острые зубы во что-либо, то, как терьер, уже не отпускала добычу.
Она помахала пачкой счетов перед лицом Эмбер:
– Знаете, что я думаю? Вы катитесь под гору! Вам нужно понять это, девочка! Наилучший выход – это продать магазин. Вы же не хотите объявить себя банкротом?
Слова эти перевернули все внутри Эмбер. Она попробовала вздохнуть:
– Иви, попробуйте и вы понять… Это магазин мамы. Она любила его.
Но сухие круглые глаза Иви под прямой каштановой челкой буравили ее.
– Ваша мать всегда оплачивала счета! Ваша мать умела следовать советам.
Эмбер вздрогнула. Такая маленькая женщина умела наносить почти смертельные удары. Эмбер отлично знала: Лиза не всегда оплачивала счета. Но она не намеревалась обсуждать ошибки своей матери.
Ее мать лежит сейчас в холодной, холодной земле… Каждый раз, когда Иви упоминала ее имя, сердце начинало ныть. До сих пор Эмбер не могла справиться со своей болью, все еще свежей и острой…
Эмбер глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. К счастью для Иви, она умела прекрасно контролировать себя. Это было то, что Эмбер действительно хорошо делала. Если бы только можно было побыть в одиночестве! Это все, чего она хотела в настоящий момент. Покой и долгие часы безмятежного сна…
Разве она многого просит? Сначала Эмбер, ухаживая за больной матерью, крутилась как волчок, а сейчас для нее и вовсе стали недоступны эти простые вещи – покой и сон.
– Вы в курсе, сколько стоят те розы на длинном стебле? – брюзжала Иви. – Почему бы просто не покупать более дешевый товар? Почему вы никогда не…
Слова ее словно кололи Эмбер горячими иголками. Она задержала дыхание.
– Только посмотрите сюда. Зачем заказывать фрезии вне сезона? Вы не можете себе их позволить!
Эмбер размеренно произнесла:
– Вы знаете, мама любила фрезии. Они были ее любимыми цветами. – Она ощутила неизбежный комок в горле и то, как увлажнились ее глаза. – Важно, чтобы у цветов был аромат…
– Аромат? Чепуха! Аромат – это роскошь, которую мы не можем себе позволить.
До закрытия все еще оставалось минут десять. Эмбер почувствовала непреодолимое желание сбежать. И быстро. Пока она не дала слабинку и не поставила маленького терьера несколькими хорошо подобранными словами на место.
– Прошу прощения, Иви, я не могу сейчас этим заниматься. У меня жуткая мигрень. Я поднимусь наверх. Вы заперете тут все?
Иви замерла с открытым ртом. Но через секунду произнесла:
– Ваша мать никогда не уходила раньше!
«Едва ли это правда…» – мрачно подумала Эмбер.
Не было ни одного покупателя, и едва ли они появятся.
Она прошла мимо горшков с папоротниками и редких букетов и вышла в пассаж, пока бухгалтер не набросилась на нее с очередным советом. Пока Эмбер шла, спотыкаясь, по пассажу мимо ярких магазинов, ее мигрень только усиливалась. По правде говоря, ей всегда становилось немного нехорошо, когда она думала о «Флер Элиза».
Девятый этаж был блаженно тих. Эмбер открыла дверь в свою квартиру. Поток горячего, затхлого воздуха встретил ее. Включив кондиционер, она обошла квартиру, открывая окна и балконную дверь. Затем Эмбер вытащила шпильки из прически и позволила волосам упасть на плечи и ниже, до пояса. На ходу срывая одежду, она забралась наконец-то в кровать.
Эмбер закрыла глаза. Мысли роем кружились в голове.
Если бы она до сих пор была в балетной труппе, то сейчас бы ехала в трамвае домой после чудесного дня, полного музыки и упорных репетиций, напевая мелодии Чайковского, ощущая боль в мышцах и душевный подъем.
Сможет ли она когда-нибудь в жизни вновь почувствовать себя так?
Неожиданно неприятная мысль заставила ее сжаться. Что, если центральное управление пассажа поступило по своим правилам? Что, если она действительно потеряет свой магазин?
Прошла целая вечность, прежде чем ее паника улеглась. В конце концов усталость сделала свое дело. Боль в висках немного стихла. Милосердный освежающий ветерок с Сиднейского порта прошуршал тонкими занавесками по обе стороны балконной двери и остудил ее кожу.
Эмбер уже почти заснула, наконец-то умиротворенная райским забвением, окутанная исцеляющей дремой, как вдруг откуда-то раздался тяжелый грохот.
Ее глаза широко раскрылись, оголенные нервы вернулись в прежнее напряженное состояние.
Звук шел с другой стороны стены.
– О, только не это!
Эмбер подскочила и рывком открыла дверцу шкафа, чтобы достать юбку и топ.
На обувь времени не нашлось. В гневе она вылетела из квартиры, постучала в соседнюю дверь и вновь занесла руку. Ее кулак остановился на полпути, так как дверь внезапно распахнулась.
Это был он. Его щетина стала гуще, ресницы казались чернее, хотя серые глаза так же сверкали серебром. Опершись сильным плечом о косяк, он еще раз посмотрел на нее долгим, медленным, изучающим взглядом – так король прайда рассматривает маленькую антилопу гну в стаде.
– Так-так, Эмбер, – сказал он хрипло. – Как мило, вы нашли время зайти!
Он пытался быть забавным? Без сомнения, в черной майке и искусно порванных джинсах, облегающих загорелый мускулистый торс и длинные ноги, он был воплощением мужественности…
Но Эмбер не была одной из них.
– Этот шум из-за вас! – проскрипела она. – Я пытаюсь уснуть, и он мне мешает.
Черные брови взлетели вверх.
– В шесть часов вечера? Займитесь лучше делом, дорогая.
Он начал закрывать дверь, но Эмбер оказалась быстрее. Она просунула голую ногу в просвет.
– Нет, подождите минутку! Я и так занимаюсь делом. И дел у меня очень много! Если бы вы не атаковали рояль Джин… – Она тряхнула головой в возмущении. Прекрасный «Стейнвей» Джин… – Вы и ваши друзья с вашими дурацкими барабанами… Вот почему я вынуждена ложиться уже в шесть вечера!
Он посмотрел на нее в долгом раздумье, брови все еще недоверчиво подняты.
– Вы не любите музыку?
Она? Чьи первые шаги были сделаны в танце? Эмбер покачала головой:
– Я люблю музыку, мистер. Когда ее слушаю. Я уже просила вас, причем вежливо. Теперь, если вы не перестанете шуметь…
– А, вот оно что! Вы мне угрожаете. – Он окинул ее внимательным взглядом с головы до ног.
Обжигающая сила неприкрытого мужского интереса проникла сквозь ее тонкую одежду. Она поняла: в спешке надела слишком обтягивающий топ с глубоким вырезом, да еще без бюстгальтера… Эмбер с трудом сдержалась, чтобы не обхватить грудь руками.
– Мне нравятся женщины, которые говорят жестко, – сказал он, плутовски изогнув бровь. – И что же вы мне сделаете?
Необдуманные слова чуть было не сорвались с ее губ. Разочарования и тревоги, которые Эмбер подавляла в последние дни, забурлили. Ей захотелось впиться зубами и ногтями в его шею, расцарапать осунувшееся лицо.
Он рассмеялся, сверкнули белые ровные зубы:
– Не делайте этого. Почему бы вам не зайти, чтобы мы могли что-нибудь вместе придумать?
– Послушайте, мистер… – прошипела она.
– Гай. Гай Уайлдер. – Его сексуальный рот расплылся в улыбке.
– Я пришла предложить, чтобы вы и ваша группа репетировали где-нибудь в другом месте. Иначе я пожалуюсь на вас в жилищный комитет!
Его голос звучал весело:
– Кажется, ситуация накалилась.
– Джин вообще знает, что вы здесь? Его брови удивленно поползли вверх.
– Моя дорогая тетушка не только знает об этом. Она хочет, чтобы я был здесь. Я дам вам ее адрес, хорошо? Вы можете проверить.
– Я хорошо знаю Джин. Она ни в коем случае не хотела бы причинить беспокойство соседям. И она бы ни за что не согласилась на то, чтобы ваша группа находилась здесь днем и ночью!
– Она здесь находится не постоянно. – Его спокойный, размеренный тон выводил ее из себя. – Видите ли, я пишу песни. Группа, которую вам выпала удача слышать здесь в последнюю пару вечеров, – и позвольте напомнить, не в позднее время! – не может репетировать в своем обычном месте. У ребят скоро концерт, и поэтому им нужна генеральная репетиция. А это значит, что…
– Я знаю, что это значит! – огрызнулась она. – Вряд ли концерт будет успешным. Ваша группа играет отвратительно!
Его брови взлетели вверх, а глаза оглядели ее с насмешкой.
– Я передам ваши критические замечания ребятам.
Собственные резкие слова доставили Эмбер легкое удовлетворение. Даже если этот тип был племянником Джин, он причинял ей неудобства!
Эмбер смутно помнила рассказы Джин о членах семьи. Был один выдающийся родственник, который хотел снимать кино. Был ученый, влюбившийся во время плавания в Антарктику. Тетя рассказывала и о парне, невеста которого – любовь всей его жизни, по словам Джин, – бросила его у алтаря и сбежала с солдатом. Но Эмбер так и не могла вспомнить ни одного упоминания о музыканте…
Молодой мужчина слегка повернулся. Достаточно, чтобы взгляд Эмбер упал на комнатные растения, которые Джин развела у себя в холле.
Шокированная увиденным, она не могла сдержаться:
– Только посмотрите на эти антуриумы! Джин будет в ярости, когда узнает, что вы позволили ее прекрасным растениям завянуть. Она наверняка показала вам свою систему орошения?
Гай равнодушно пожал плечами:
– Она вроде что-то говорила.
– А что с ее рыбками?
– Рыбками?
– Только не говорите, что вы их не кормили! Этот аквариум – гордость и радость Джин!
Эмбер уставилась на него – на его серые глаза, горящие на небритом лице, на черные брови, изогнутые с насмешливым удивлением.
– Я не знаю, что там с рыбками, – мягко сказал он. – Почему бы вам не зайти и не проверить? Вы даже можете провести инвентаризацию – на случай, если я сломаю что-нибудь.
Эмбер постаралась не заметить его сарказм. Оттолкнув Гая, она вошла в обычно безукоризненно чистую квартиру Джин и остановилась посреди гостиной.
Сумрак окутывал комнату. Горела только одна лампа, отбрасывая мягкий абрикосовый свет, но благодаря свету из холла и от аквариума Эмбер разглядела беспорядок. Газеты беспорядочно разбросаны на кофейном столике около работающего ноутбука, а больше всего их было на коврике. Ноты для дорогого рояля Джин были также раскиданы на полу, а рядом, напротив дивана, стояла пара ее шведских хрустальных бокалов.
– Ну как? – Его самодовольный взгляд оторвался от картины хаоса, чтобы встретиться с ее глазами. – Некоторые комнаты похожи на своих обитателей. Можете возмущаться по поводу небольшого беспорядка…
Эмбер не смогла найти слов. Слишком поздно, чтобы пытаться разрешить конфликт без агрессии.
Она схватила драгоценную сонату Джин и прошагала к аквариуму. Было почти невыносимо видеть спокойную воду. Ни одно мертвое тельце рыбок не плавало по ее мирной поверхности.
Обернувшись, Эмбер увидела – он смотрит на нее, заложив пальцы за ремень и скривив рот.
– Вы кормили рыбок, не так ли? – В гневе она стала скручивать листы с сонатой во все более плотный цилиндр. – Это была уловка, чтобы заставить меня войти, так?
Он развел руками:
– Ну вот, вы раскрыли мой план…
Эмбер резко махнула нотами:
– Да вы смеетесь надо мной!
– Ни в коем случае.
Он сделал пару шагов – и его большое стройное тело оказалось ближе. Достаточно близко, чтобы она почувствовала жар. Эмбер не могла отодвинуться, не опрокинув аквариум, поэтому осталась на месте с бешено бьющимся сердцем.
Его голос прозвучал глубоко и мягко:
– Хорошо, извините, что рассердил вас, Эмбер. Я вижу, вы очень эмоциональная женщина. Думаю, вы немного устали. Люди часто переутомляются. – Он сдвинул брови и пристально посмотрел на нее: – Эмбер? Это ваше имя?
– Что?..
– Я думаю, вас должны были звать Индиго. Или Лаванда. Ваши родители, должно быть, были пьяны… – Он пожал плечами. – Полно, я принимаю ваши извинения. Не хотите ли выпить чего-нибудь?
– Я не извиняюсь! – Ее голос дрогнул, так как она потеряла остатки самообладания. – И я не хочу пить! Только посмотрите, что вы сделали с прекрасным домом Джин! У вас нет права трогать ее дорогой рояль. Вы – вандал! И вообще, я не хочу знать вас, видеть вас и слышать ваш чудовищный шум!
Он изучал ее серьезным и задумчивым взглядом. Но она знала – это всего лишь спектакль. Внутри Гай готов был рассмеяться. Над ней.
– А вы слегка на взводе. – Он наклонился вперед.
Она вдохнула его чистый мужской запах, и… разряд электричества зарядил ее новой порцией адреналина.
