скачать книгу бесплатно
Придумал:
– «Я хочу узнать,
Как будешь царство защищать.
Пусть утром встанет предо мной
Лихих вояк блестящий строй.
Ну а не сможешь – так прощай.
Давай до завтра».
И едва ль
Царь собирался растеряться
И войска этого бояться.
А утром войско боевое
Стояло строем. Да какое!
Пред войском царь не устоял.
Ивану дочь свою отдал.
Его постригли и помыли,
В цветное платье нарядили.
Красавец вышел – всем на диво.
И зажили они счастливо.
Царь часто с ним совет держал,
Ведь зять умнейшим парнем стал.
Всё у нас хорошо
(по мотивам русской народной сказки)
Мужик приехал к барину в столицу.
Пришёл, чтоб новостями поделиться.
Приёма на морозе долго ждал.
Дождался. Барин мужика позвал.
Ему неспешно задаёт вопрос:
– «Какие вести для меня привёз?
Мои крестьяне хорошо живут?»
– «Да, сударь, хорошо, и без излишка:
На семь дворов топор без топорища».
– « Не голодают?»
– «Что им голодать?
Они, ведь даже каши не едять».
– «Наверно, множество скота имеют?»
– «Да, барин, доложить тебе я смею:
Они о вкусах спорят очень долго.
Одни предпочитают поросёнка,
Другой баранину, а этот ветчину,
И солонинки хочется тому.
Поспорят так, и ничего не сварят»
– « Ну а зерна вам, мужикам хватает?
Намолотили много?»
– «Как сказать…
Своё я на полати смог поднять,
Чтоб просушить, а Васька-кот бежал
И всё зерно смахнул хвостом в лохань».
– «А как в усадьбе барской, всё в порядке?»
– «Да, барин, только вышла недоглядка:
Твой нож охотничий немного поломали».
– «Как, поломали?»
– «Лошадь свежевали
Твою любимую. Когда снимали кожу,
Тогда-то пострадал твой новый ножик».
– « По чьей вине любимого коня
Лишился я? Кто обокрал меня?»
– « Да что ты, барин, разве б кто посмел?
Он всё равно бы скоро околел.
Сломал он две передние ноги,
Когда возили воду из реки.
Был гололёд. Упал – такое дело».
– «Зачем вода?»
– «Имение горело.
Тушить пытались. Как тут без воды?»
– «А с домом что? Не ждал такой беды».
– «Дак он сгорел. Как есть, сгорел дотла.
Тогда погода ветреной была.
Сгорело всё: все службы и сараи.
Тушили, но с огнём не совладали».
– « Да от чего же загорелся дом?
Мне всё ты толком расскажи о том».
– «Дак я и говорю, кормилец-барин,
Со старым барином был гроб в дому поставлен,
Горели рядом восковые свечи.
Случилось так: никто и не заметил,
Одна упала, вспыхнула скатёрка.
Тушили мы, но никакого толка.
Сгорело всё…»
– «Постой-постой, родитель мой скончался?»
– «Да. Как упал, так больше не поднялся.
А так у нас всё, барин, слава богу,
Всё хорошо. Идёт всё понемногу».
Волшебное лекарство
(по мотивам «Кубанских сказов»)
Иметь сварливую жену – тяжёлое богатство.
Но полечили так одну – изобрели лекарство.
Я расскажу тебе о нём. Всё может так случиться,
Что и тебе лекарство то вдруг сможет пригодиться.
Почти полвека дед Иван живёт со своей женою.
Когда-то в юности она блистала красотою,
Была плясуньей огневой, хозяйкою отменой,
Одно лишь в ней нехорошо –
характер очень скверный.
Остёр язык – всех заклеймит, а деда всех нещадней.
А дед в колхозе знаменит – ему вдвойне досадней.
Он бригадир и пчеловод – а бабка прозвища даёт.
Обиды дед глотает, как дальше жить, не знает.
С колхозным доктором Иван бедою поделился,
Что новым прозвищем он зван. «Что делать?
Разводиться?
Всё ждал – уймётся, а она с годами только злее,
Поверь, мой друг, мне нет житья.
Уйти и хлопнуть дверью?»
«Жена твоя, видать, больна. Чем?
Недержаньем речи.
Возможно, помогу я вам» -
врач умный был советчик.
«Есть у меня хороший план, да и простой при этом.
Всё должен выполнить ты сам. Как? Расскажу.
Пойдём, Иван и обмозгуем это».
Дед вечером пришёл домой, присел за стол устало,
И тут же встречен был женой… Она опять кричала.
Дед от обиды задрожал, но всё молчал, крепился,
Стакан в руках не удержал, – упал он и разбился.
«Безрукий чёрт, – кричит жена,
отсохли б твои руки»,
Но испугалась вдруг сама, услышав плача звуки.
То плакал дед, дрожмя-дрожал,
и даже ложку не держал:
Повисли плетью руки…
Она к нему, – мол, что с тобой?
«Руки не чую ни одной».
Вот дед, расстроенный лежит,
а баба к доктору бежит,
Зовёт его скорее: «Ах, как мой муж болеет!»
Врач долго деда изучал, но головою лишь качал.
Поил его из пузырька – вот дёрнулась одна рука…
Вот ожила другая.
Повеселевшая жена уж муженька ласкает.
И до калитки доктора учтиво провожает.
«Как это с дедом всё стряслось?
Яне найду причины, –
Ей доктор задаёт вопрос, -
Он крепким был мужчиной».
«Сама-то не возьму я в толк,
как заболеть он резко мог.
Ну, я сказала, не со зла, ну да, совсем без злости:
Безрукий, мол, ты вовсе стал
и руки чтоб отсохли».
«Вот в чём причина, ай-ай-ай.
Смотри, отчёт словам давай.
Видать, у слов твоих гипноз:
то, что язык твой произнёс,
Немедленно сбывается.
Ох, будешь с ним ты маяться».
Жена даёт врачу обет, что мужа сбережёт от бед.
Два дня вела себя жена, как кроткая овечка:
Стирала, жарила, пекла, сама топила печку.
На третий день опять скандал –
дед колбасу без спросу взял.
Кусок большущий откусил, не прожевал,
не проглотил,
Когда услышал зычный крик:
«Ах, ненасытный ты старик.
А чтоб ты подавился! Припадок и случился:
Упал старик, лежит, хрипит
и колбаса во рту торчит.
И вновь старуха к доктору в испуге прибежала:
«Гипноза та проклятая вновь на меня напала.
Я не смогла, несчастная, от слова удержаться,
Пойдём, спаси мне старика –
одна боюсь остаться».
Пришли. Старик не кажет глаз,
уже и дышит через раз.
Возился доктор долго: достал пинцет, иголки,
Из пузырьков опять поил. Ну, еле-еле оживил.
Дней десять ласково жена с Иваном обходилась,
И дед подумал, что она, пожалуй, излечилась.
Но только не дано нам знать,
как можно всё предугадать.
В колхозе было торжество.
ВДК в колхозном, в зале.
Позвали деда для того, чтоб наградить медалью.
За славный многолетний труд ему и грамоту дадут.
Из шкафа галстук и костюм неношеный достали.
Для столь торжественных минут его приберегали.
Велела бабка деду – ждать,
не пачкаться, не баловать.
Себя ведь надо одевать,
чтоб деду-щёголю под стать.
Ждать женщину, хоть и в годах, тяжёлое занятье –
С причёской что-то ей не так,
иль не подходит платье…
Дед торопить её не мог и под шелковицей прилёг.
И задремал… А тут свинья незвано прислонилась –
Из лужи грязевой она недавно возвратилась.
Когда увидела жена его в таком обличье,
Дала свободу тем словам,
