скачать книгу бесплатно
– Да, но если ты сегодня захочешь обучить компьютер французскому…
– …тогда ты просто дашь проглотить ему целую библиотеку французских текстов, включая их переводы, и скажешь: «Остальное ты узнаешь сам».
– Верно. И так они поступают в отношении всего. Если они объясняют машине, как выглядит кошка, то они не говорят: «Это животное, у него есть острые ушки, хвост, и у него всегда надменный взгляд». Нет. Они просто берут пару миллионов фотографий кошек…
– …благодаря социальным сетям в этом, к счастью, нет недостатка…
– …и они говорят: «Это кошки. Узнайте сами, что такое кошка».
– И что?
– В прежней жизни, – говорит Старик, – я был, как бы это сказать, комиком.
– Это кое-что объясняет.
– Многие из моих бывших коллег ушли в политику, потому что у этой профессии была плохая репутация. Во всяком случае, когда-то я пережил небольшой творческий кризис, так как условия стали такими абсурдными, что их едва ли можно было переоценить. В этой ситуации у меня появилась блестящая – как мне тогда казалось – идея соорудить машину для шуток. Я взял нейронную сеть и напичкал ее всеми шутками, которые только смог найти в Сети. Вскоре у меня была машина, которая сразу фиксировала, если попадалось что-то веселое. Но я хотел машину, которая сама выдумывала бы шутки. Конечно, не просто любые шутки, а отличные шутки. А теперь будет интересно.
– Я уж потерял надежду.
– Вернемся к кошкам, – говорит Старик. – Когда компьютеры учили через DeepLearning распознавать кошек, несколько находчивых исследователей пришли к забавной идее превратить компьютер в художника и заставить его рисовать кошек на базе его вновь полученных знаний, и результат был просто удивительным.
Старик указывает на картину на своей стене. Черные и белые, казалось бы, бессмысленно распределенные пиксели. Под картиной рукой Старика было написано: «Сe n’est pas un chat» (фр. – Это не кошка).
– Но ведь это не кошка, – говорит Петер.
– Да, разочарованные исследователи тоже так подумали, – соглашается Старик. – Но сейчас наступает кульминационный момент: когда они представили этот пиксельный хаос своей программе распознавания образов, она назвала то, что видела, с 99-процентной вероятностью кошкой. Более того, они также передали пиксельный хаос в другие программы распознавания образов, которые не имели никакого отношения к разработке, и что же? Машины единодушно признали, что на этой фотографии изображена кошка.
– Бред какой-то.
– Проблема заключается не в том, что программа совершает ошибку. Не в том, что она, возможно, перепутала лису с кошкой. Такое может случиться и с человеком.
– Проблема в том, что ошибка, когда пиксельный хаос принимают за кошку, для нас необъяснима, – говорит Петер.
– Верно.
– И вы сказали машине, что она сама должна придумывать шутки?
Старик кивает:
– Разумеется, многие из шуток были расистскими и в еще большей степени – сексистскими. Этого вряд ли можно было избежать на основании имеющихся данных. Но подавляющее большинство шуток было просто… очень, очень странным. – Старик поскреб нос. – Я, конечно, кое-что изменил. Я сказал машине шуток, что она не должна постоянно выдавать мне новые шутки. Я попросил ее рассказать мне лучшую шутку всех времен. – Старик замолчал.
– И? – спрашивает Петер.
– Мужчина две панды плитч платч песочные глаза слишком глупо, – проговорил Старик.
Петер смотрит на него пустым взглядом.
– Это не смешно, – говорит он наконец.
– Это действительно так или мы просто слишком глупы, чтобы это понять?
– Это действительно не смешно.
– Я не верю, – отвечает Старик и ударяет кулаком по столу. – Где-то между этими на первый взгляд бессмысленными словами кроется лучшая шутка в мире. И я ее найду. Я хочу по крайней мере найти объяснение.
– А я всегда думал, что вы работаете над каким-нибудь крупным тайным безумным проектом…
– Ну, какая-то доля безумия в этом есть.
– Честно говоря, я всегда надеялся, что ваш план заключался в том, чтобы полностью стереть весь интернет. Tabula rasa! Полная перезагрузка!
– Стереть весь интернет? – спрашивает удивленно Старик. – А ты думаешь, что я рехнулся? Признаю, я больше не фанат, но если бы кто-то сейчас стер весь интернет, то все бы здесь развалилось, юноша. В результате этого может возникнуть катастрофическая ситуация. Ты должен представить себе интернет как тяжелый ржавый железный клинок, который кто-то вонзил тебе в тело. Конечно, неприятно ходить в таком состоянии, но если ты его вытащишь, ты мгновенно истечешь кровью.
– Откуда вы только берете эти положительные, жизнеутверждающие метафоры? – спрашивает Петер. – Может быть, у вас есть еще одна машина, которая их изобретает?
– Нет, они просто бьют из меня ключом.
– Если вы что-нибудь услышите о Кики…
– Я сразу сообщу тебе, будь я проклят.
– Но, может быть…
Старик вздыхает:
– Я скажу ей, что ты ее искал.
Петер улыбается и надевает шляпу. На большее он и не мог рассчитывать.
Новый сервис What-I-Need
Myary – это, конечно, как ты уже догадался, веселая игра слов в чистом виде. Это слово расшифровывается как My Diary (англ. – Мой дневник)! Если ты только с помощью одного поцелуя подпишешься на Myary, наши алгоритмы в полностью автоматическом режиме станут вести для тебя дневник! Наконец-то у тебя отпадет необходимость самому регистрировать события твоей жизни, и в то же время, если ты забыл, что произошло накануне (TMGT[10 - TOO MANY GIN TONICS (англ. – слишком много джин-тоника).] LOL – обхохочешься), ты сможешь просто прочитать об этом в своем дневнике. Но это еще не все. Myary, разумеется, располагает замечательными функциями, которых нет в обычном дневнике. Так, например, ты можешь сократить один день до одного абзаца или растянуть до романа, перед объемом и сложностью которого даже Джеймс Джойс снимет шляпу. Кстати о Джойсе. С помощью Myary Pro ты можешь заказать ведение дневника в стиле какого-нибудь писателя по твоему выбору.
Благодаря нашим запатентованным Backtrack
алгоритмам (алгоритмы поиска с возвратом) твой дневник сразу и автоматически охватит всю твою жизнь. (Да, даже твои младенческие годы!)
В предлагаемом в качестве опции режиме альбома мы добавляем к записям также соответствующие истории чатов, фотографии, видео, музыкальные фрагменты, флаеры и оторванные электронные билеты. Благодаря нашей запатентованной технологии TruEmo
Myary может регистрировать при этом не только события, но даже твои чувства. Кроме того, TruEmo
обрабатывает твои биоданные и сравнивает твои события с событиями других авторов дневников. Конечно, ты можешь и должен контролировать, правильно ли Myary поняла твои чувства, и при необходимости ты можешь свои чувства корректировать. Твои поправки помогут нам сделать TruEmo
и Myary[11 - И ДРУГИЕ ПРОДУКТЫ КОМПАНИИ WHAT-I-NEED.] еще лучше[12 - БОЛЕЕ ПОДРОБНАЯ ИНФОРМАЦИЯ СОДЕРЖИТСЯ В ЛИЦЕНЗИОННЫХ УСЛОВИЯХ MYARY, СОДЕРЖАЩИХ ВСЕГО 4096 СТРАНИЦ, А ИМЕННО НА СТРАНИЦАХ 2, 8, 32, 128, 512 и 4096. МЫ СОХРАНЯЕМ ЗА СОБОЙ ПРАВО В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ ИЗМЕНЯТЬ ДАННЫЕ УСЛОВИЯ И ДЕЛАЕМ ЭТО ПОСТОЯННО. ТВОЕ СОДЕЙСТВИЕ В УЛУЧШЕНИИ НАШИХ АЛГОРИТМОВ И ВЫТЕКАЮЩЕГО ИЗ ЭТОГО УКРЕПЛЕНИЯ НАШЕЙ МОНОПОЛЬНОЙ ПОЗИЦИИ НА РЫНКЕ ЯВЛЯЕТСЯ, РАЗУМЕЕТСЯ, БЕЗВОЗМЕЗДНЫМ.].
Между прочим: если ты уже сейчас решишь воспользоваться услугами Pro-аккаунта, то ты получишь право в течение одной недели тайно читать дневник твоего партнера!
ЭТИ СОВЕТЫ И ХИТРОСТИ ПОМОГУТ ТЕБЕ ЛУЧШЕ СПРАВЛЯТЬСЯ СО СВОЕЙ РАБОТОЙ!
T – 14:19:47:07[13 - Разве обратный отсчет не представляет собой нечто невероятно захватывающее? Прежде всего, если неизвестно, что произойдет в конце? Что произойдет через 14 дней, 19 часов, 47 минут и 7 секунд? Впрочем, обратный отсчет никак не является изобретением NASA (англ. National Aeronautics and Space Administration – Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства). Предположительно, его выдумал Фритц Ланг, который хотел эффектно инсценировать старт ракеты в своем немом фильме «Женщина на Луне». «Когда я снимал взлет ракеты, я сказал: если я считаю один, два, три, четыре, десять, пятьдесят, сто, публика не знает, когда это начнется. А если я буду считать в обратном порядке: десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один, НОЛЬ! – то все это понимают». Но это к слову.]
Кики Неизвестная смотрит на свой смарм и улыбается. Смарм она взяла пару недель назад у Толстяка Франка. Конечно же, он разбит[14 - Ужасно отвратительное слово, но самое подходящее и самое короткое. Иначе я должен был бы написать: «Ограничения по использованию ее смарма, конечно, были удалены в результате операции, не санкционированной производителем, и поэтому она обладает полными правами администратора на данный прибор, но теперь без гарантии». Тоже не очень…].
Самое интересное в плохих системах безопасности заключается в том, что их легко можно заставить делать противоположное тому, что они должны делать. Так, например, Кики однажды шпионила за банком, взломав их собственные камеры наблюдения. Просто для практики. Ограбления банков стали довольно бессмысленными, с тех пор как исчезли наличные деньги. Значительно проще, конечно, проникнуть куда-то, где никто этого не ожидает. Где предприняты надлежащие меры предосторожности.
Кики стоит перед главным входом в Бюро регистрации жителей. Она отслеживает поток информации с камеры слежения помещения 256 на нижнем дисплее своего смарма. Она входит в здание через переднюю дверь, тихонько насвистывая себе под нос. На ней пестрая косынка и солнечные очки с абсурдно большими стеклами, которые отражают не только видимый свет, но и инфракрасные лучи. Камеры слежения этого не любят. На руке у нее браслет, излучающий высокочастотные звуки. Против микрофонов. Веселый побочный эффект заключается в том, что это отпугивает от нее всех собак и кошек. По крайней мере, настоящих. Кики – воплощенный глушитель.
Она видит на своем смарме, как Йозеф Чиновник возвращается с обеда. Кики уже знает, что сейчас произойдет. Она наблюдала это в течение нескольких дней. Йозеф берет свой смартфон – удивительно, как много старых людей на самом деле еще пользуются смартфонами, – и звонит по нему на свой рабочий телефон. У этого телефона есть так называемая трубка, и он висит на кабеле. Если в средствах массовой информации говорят об отставаниях по инвестициям на государственной службе, то критики имеют в виду, вероятно, именно такие телефоны. Наконец Йозеф кладет и смартфон, и телефонную трубку на письменный стол, откидывается на своем кресле назад и закрывает глаза.
Кики поднимается между тем по лестнице на второй этаж. Конечно, маленькая хитрость Йозефа была бы до смешного просто разгадана его начальством. Не только потому, что он каждый день, вскоре после обеденного перерыва, ведет долгий телефонный разговор, набирая один и тот же номер – номер его собственного смартфона, но и потому что во время его небольшой уловки его снимает камера безопасности!
Как это сходило Йозефу с рук в течение долгих лет? Конечно, он взял на вооружение хитрость Кики, сам того не подозревая. Потому что дело не в мошенничестве, которое не может быть отслежено. Это практически невозможно. Возможно, но… Хитрость заключается в том, чтобы совершать мошенничество там, где нет достаточного интереса в его отслеживании. Непосредственный начальник Йозефа, кстати, уже восемь лет не появлялся на работе. Это обнаружилось только тогда, когда ему хотели передать грамоту за его двадцатипятилетнюю верную службу. Его отсутствие до этого никогда никого не беспокоило и поэтому никого не интересовало. По этой же причине Кики никогда не берет много денег, если ее краулеры где-нибудь перехватывают данные для доступа к чужому счету. Иногда она берет даже всего лишь один кволити. Ее боты переводят сумму всегда на счет фирмы-однодневки под названием «сервис-провайдер». В качестве темы боты всегда создают бессмысленные аббревиатуры вроде STX-гонорар или BTS-пошлина. Ни один человек этим не интересуется. Один кволити в качестве VLZ-взноса в пользу сервис-провайдера?
Кики стоит уже перед кабинетом Йозефа и прислушивается. Она слышит тихий, но отчетливый храп. Она что-то набирает на своем смарме, и прямая трансляция с камеры сменяется видео, которое было сделано накануне. Потом она тихо открывает дверь, входит в кабинет и закрывает за собой дверь. В кабинете на ее смарме этого не происходит. Медленно и осторожно Кики тащит назад спящего на своем офисном кресле Йозефа, чтобы освободить себе место перед компьютером. Колесики кресла скрипят, и Йозеф перестает храпеть. Кики сразу отпускает кресло. На минуту она замирает, и Йозеф снова начинает храпеть. На его мониторе висит желтая наклейка с данными для доступа. Кики разочарована. Слишком просто. Она бы не возражала, если бы возникла небольшая проблема. Кики кладет куб данных на круг ввода, который тут же загорается зеленым светом. На кубе Кики сразу сохранила свою ДНК. Если ты куда-то вторгаешься, не самым умным решением будет ввод собственной последовательности ДНК в локальную компьютерную систему. Кики это понимает. Но время заканчивается. Поэтому она отбрасывает все сомнения. Она ищет в метрической книге свою ДНК, черного младенца с зелеными глазами, и находит: ничего. Результатов – ноль. Никаких записей о регистрации. Кики готова закричать. Опять ничего! Она испытывает иррациональное желание влепить храпящему Йозефу пощечину. При этом, конечно, парень ни в чем не виноват. Кто-то стучит в дверь кабинета. Кики замирает. Стук раздается вновь. На сей раз громче. У Йозефа пахнет изо рта, когда он его открывает.
– Я разговариваю по телефону! – кричит он. – Зайдите попозже!
Его глаза все еще закрыты. Кики смотрит на нижний дисплей своего смарма и переключает его на режим камеры, которая контролирует коридор. От двери удаляется полная дама с пучком на голове. Отлично. Кики снова замирает, пока Йозеф не начинает опять храпеть.
Потом у нее возникает новая идея. Она ищет ДНК, схожую со своей, и находит – ничего. «Черт, черт, черт! – бормочет Кики беззвучно. – Ничего, ничего и снова ничего. Как это возможно?» Чрезмерно громкий храп возвращает ее в реальность. Она смотрит на таймер своего смарма. Еще пара минут, и Йозеф, если он придерживается своего привычного режима, проснется. Кики еще нужно успеть замести свои следы. Это, конечно, совершенно невероятно, что кто-то заинтересуется историей поиска Йозефа Чиновника, но это не повод для небрежности. Кики открывает список последних поисковых запросов, чтобы удалить свои, но ее запросы почему-то отсутствуют в списке. Это очень странно. Йозеф начинает ворочаться. Его глаза все еще закрыты. Кики подключает свой куб данных и переводит компьютер вновь в «спящий» режим. Она уже подошла к двери, когда вдруг решила вернуться. Кики понимает, что это глупо, но она просто не может от этого удержаться. Она развязывает шнурки на ботинках Йозефа и связывает ими туфли между собой. Затем она выходит из кабинета и включает камеру в режим прямой трансляции.
Едва она оказывается на улице, на ее смарме загорается красная индикация. Тревога. Кто-то только что пытался получить доступ к ее местоположению.
5 УРОВНЕВЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ, КОТОРЫЕ СДЕЛАЮТ ТВОЮ ЖИЗНЬ НАМНОГО КРУЧЕ!
Микки стоит как статуя в углу кабинета Петера и в упор смотрит на дверь. С тех пор как Петер вернулся после своего похищения, его боевой робот несет здесь вахту. Эта идея пришла в голову Каллиопе, а Микки сразу на это повелся, и Петер не смог его отговорить.
На диване лежит невероятно милый большой плюшевый мишка. Робот-обнимашка.
– …и я знаю, что это моя работа и прочее, – говорит мишка, – но я просто ненавижу физическую близость. Меня сразу начинает тошнить, если до меня кто-то дотрагивается.
Петер, который должен постоянно контролировать себя, чтобы в утешение сразу не заключить несчастного робота-обнимашку в объятия и не прижать к себе, говорит:
– Да. Это, конечно, проблема.
Робот-обнимашка пристально смотрит в потолок. Петер со скучающим видом что-то ищет на своем айпаде качества. Поскольку он, благодаря знакомству с Генриком, поднялся вверх, он получил право выбрать себе новые возможности в соответствии со своим уровнем. Во-первых, он хотел проигнорировать соответствующие указания, но они оказались слишком назойливыми. Гениальность выбора, конечно, заключается в том, что благодаря этому доступными становятся чрезвычайно содержательные данные о выбирающем, или, как любил говорить Рамон Дизайнер, шеф Rate of Me, «скажи мне, какие ты выбрал уровневые возможности, и я скажу тебе, кто ты».
– Я имею в виду, что я ничего не имею против детей как таковых, – говорит робот-обнимашка. – За исключением того, что они так откровенно эгоцентричны. Настоящие эгоисты. Кроме того, они очень шумят, и при этом у них такие ужасные скрипучие голоса, которыми они все время спорят о каких-то пустяках. У них нет абсолютно никакого терпения, у них всегда липкие руки, и, если их критикуют, они сразу начинают рыдать! И, конечно, они никогда не хотят сделать паузу. Бррр. Но я бы не имел ничего против того, чтобы собраться и подискутировать с вами, например, о влиянии Эпикура на философию Винни-Пуха… но это постоянное тисканье!
Петер может выбирать из следующих возможностей: «Я первый», «Кофе в подарок», «Мои шансы», «Иди прямо» и «Заткнись».
– С другой игрушкой я на самом деле неплохо лажу, – говорит робот-обнимашка. – Я имею в виду, конечно, что Барби – милашка, вне всяких сравнений…
– Ага, – соглашается Петер.
«Я первый», как показали его сетевые поиски, не годится для его уровня, так как эта функция может быть использована только в отношении людей с более низким уровнем.
– …а небольшие монстр-боты – настоящая заноза в заднице с их менталитетом «Дикого Запада»…
– Ммм.
С «Кофе в подарок» все ясно. У кого есть «Кофе в подарок», тот всегда получает – если он заказывает меню в ресторане быстрого питания – дополнительно бесплатный кофе. Проблема, конечно, состоит в том, что кофе в таких заведениях, как известно, отвратительный. Все это шито белыми нитками, и рестораны быстрого питания должны таким образом заботиться о том, чтобы в них питались не только бесполезные.
– …и мягкая игрушка единорога меня постоянно достает своими бесконечными возражениями…
– Ага.
«Мои шансы» – относительно новая опция, но для Петера о ней не может быть и речи, так как она имеет смысл только для тех, кто пользуется контактными линзами расширенной реальности. А Петер этого не хочет. С таким же успехом он мог бы повесить в квартире камеру слежения и отправлять отснятый материал в адрес What-I-Need. Но сама функция звучит очень забавно. Если включить «Мои шансы», то линзы окрашивают всех по шкале от темно-синего до бледно-розового цвета в зависимости от того, насколько высока рассчитанная вероятность того, что данный человек согласится провести с вами одну ночь. Согласно некоторым комментариям, которые Петер прочитал вопреки категорическому приказу своего суперэго, данная опция является наиболее практичной не только при выборе партнерши для флирта, но и помогает даже в беседе. Поскольку окрашивание происходит в реальном времени, то, похоже, в вашем распоряжении оказался идеальный показатель того, насколько верно направление для избранной тактики беседы.
– …а о лего-роботах я даже не хочу говорить… Не успеют они построить проклятый полицейский участок, как сразу же его демонтируют, и так далее… Если подумать, мне все-таки не нравятся другие…
– Да. Понимаю.
С помощью «Иди прямо» можно дать команду вызываемому самоходному автомобилю выбрать самую скоростную трассу вместо той, на которой самая высокая плотность рекламных щитов. Петер не понимал, что это является нормой.
– Но перед кем я испытываю настоящий страх, – говорит робот-обнимашка, – это собака. Эти люди держат действительно самую настоящую собаку. Реальное животное. Это варварство.
«Заткнись» кажется Петеру наиболее интересной возможностью. Она позволяет в течение одного часа в день блокировать всю рекламу. Никаких мейлов, никаких рекламных тестов, никаких баннеров, никаких дронов на окне.
– Однажды дверь в детскую комнату осталась открытой, и собака меня схватила. Если бы робот R2D2 не всадил ему разряд тока…
Палец Петера застыл в воздухе над списком возможностей. Ему нужно всего лишь принять решение. Что заставляет его колебаться, так это то, что система рекомендует ему опцию «Заткнись» как наиболее подходящую ему.
– Кстати, я вижу, что вы меня совсем не слушаете, – говорит робот-обнимашка. – У меня в затылке установлена камера.
– О, это… мне кажется, очень неприятно, – говорит Петер и быстро откладывает свой айпад качества в сторону.
– Бывает и похуже.
– У меня был недавно один робот-обнимашка, который очень страдал от того, что все свои разговоры с владелицей-ребенком он должен был передавать своему производителю. Он воспринимал это как серьезный подрыв доверия и чувствовал себя недостойным того, чтобы его обнимали.
– Ну, я не возражаю. Я выполняю свою работу.
– Другому роботу помогло то, что я деактивировал его датчик запаха.
– Я должен сказать, что это на первый взгляд звучит довольно интересно. Потому что, без обид, но вы, люди, пахнете просто отвратительно.
Умная дверь откашливается.
– Петер, – говорит она, – извините, что вмешиваюсь, но передо мной стоят два человека, которые, похоже, хотят с вами срочно поговорить. Впустить их?
– Покажи их мне, – говорит Петер, и дверь переключается на прямую трансляцию. Петер облегченно вздыхает. Это не черные парни в белых костюмах. Это всего лишь один чрезмерно худощавый мужчина и одна немного полноватая женщина.
– Подожди, – говорит Петер роботу-обнимашке и потом приказывает двери: – Впусти их.
– Петер Безработный! – восклицает мужчина, войдя в помещение. – Какая честь – познакомиться с вами лично!
– Правда? – удивляется Петер.
