скачать книгу бесплатно
Шаг за шагом, я иду по гулкому коридору, полному неясных теней. Меня пока не прогоняют. У меня есть немного времени.
Настя открывает глаза.
– Шион, – она улыбается, – ты меня нашёл? Я скучала.
– И я скучал, – говорю ей, и сглатываю что-то невидимое. Но очень давящее.
– Куда это мы? – она прислушивается. – Я хочу услышать эту музыку. Те колокольчики…
– Хорошо, ты её услышишь, – я замираю. Уже виднеется свет. Там её встречают. Она их видит. В отличие от меня.
И я усилием воли вызываю мелодию. Мне больно её слышать. Но ради Насти я терплю. Потому что знаю, что это значит.
– Спасибо, Шион, – она спрыгивает на пол. – Удивительно хорошо. Я пойду, да? До новой встречи?
– До новой встречи, – вру я отчаянно. И провожаю её. Машу рукой. А самому так и хочется посмотреть на своего соседа. Он плачет? Ведь он такая мартышка, всегда за мной повторяет. Но он спокоен. И я спокоен.
Повернувшись к нему, я вытираю лицо ладонью и подхожу ближе.
– Вот мы снова остались одни, приятель, – я улыбаюсь. Но на глазах снова мокро. – Постараемся не сломаться, ладно?
Он улыбается мне в ответ. Он тоже будет стараться…
Мария Булатова. К счастью
Декабрьский мороз сковал город – зима наступила вовремя. Правда, без снега. Остатки ноябрьских луж и грязи превратились в ледяные бугры, и картина была, конечно, удручающая. Но в ранних сумерках потихоньку зажигались фонари и первые гирлянды, которые складывались в слова «С новым 2014 годом!» Город готовился к празднику.
Ниночка бежала по замёрзшему и накатанному школьниками тротуару вслед за Стасом. Её замшевые сапожки то и дело разъезжались, и она с трудом держала равновесие. Раз – Ниночка поскользнулась и плашмя полетела на землю.
– Стас, – крикнула она, растягивая гласную, – Стас…
Не дождавшись помощи, она поднялась на локтях – боль пульсировала во всём теле. Ниночка прищурилась и увидела, что вдалеке Стас развернулся и пошёл к ней.
– Стас, я упала. – жалобно сказала Ниночка, когда он остановился рядом.
Стас – высокий, тощий, в куцей кожаной, явно не зимней, куртке – посмотрел на неё и ухмыльнулся.
– Я упала. – повторила Ниночка, поднимаясь и отряхивая пуховик. Физическую боль заглушила обида, что Стас даже не подал ей руку.
– Ты лохматая. – Ответил он. – Ну что, пошли?
– Только небыстро… – Ниночка наспех поправила густые тёмные волосы.
– Я замёрзну. Ты-то в пуховике. – Стас ехидно покосился на Ниночку. – Чупа-чупс на ножках.
Под его взглядом Ниночка съёжилась – ей стало стыдно и неловко за свой красный дутый пуховик.
– Что это на капюшоне? Собака? – спросил Стас.
– Енот… – чуть слышно произнесла она.
– Нин, не мямли. Мне скучно.
– Стас, поздно уже. Может, ты меня до метро проводишь?
Такого самовлюблённого парня Ниночка ещё не встречала. Стаса не интересовало, что ей нравится. Если ему хотелось, то они могли весь вечер просидеть в каком-нибудь баре за «Маргаритой». А могли просто ходить по тёмным закоулкам, валяясь в сугробах за гаражами. И он никогда не спрашивал у Ниночки голодна ли она, устала или замёрзла. Но Стас и «Маргарита» были для неё такими же маркерами взрослости, как первая зарплата и возможность покупать нижнее бельё в дорогом магазине, а не в ларьке в переходе. Поэтому Ниночка молчала и держалась за него изо всех сил, боясь разжать руки и снова стать обыкновенной незаметной студенткой.
– Что, нагулялась со мной? – Стас остановился и повернулся к ней лицом.
– Нет… – Ниночка подошла к нему вплотную и заглянула в глаза. – Но завтра на пары, мне ещё к семинару надо подготовиться.
– Тогда пошли. – Стас бодро зашагал в сторону станции метро «Парк Культуры».
– Подожди, давай помедленнее… – Ниночка схватила его за локоть.
– Не надо за меня цепляться, – он отдёрнул руку. – Шагай шустрее.
– Но я опять упаду…
Ниночка балансировала на льду, стараясь не упасть и не отстать. Стас всё время оборачивался и поторапливал её недовольным взглядом. Боль в спине и горькая обида говорили ей, что должно быть совсем не так. Но разумные доводы сходили на нет перед тем фактом, что самый красивый мальчик среди её знакомых сегодня вечером пил с ней «Маргариту» и гулял допоздна.
– Пришли. Ну что, расходимся?
– А ты этого не хочешь? – Ниночка ждала, что Стас скажет ей что-то приятное. Например, что уже скучает по ней. Или что решил проводить до дома, чтобы побыть ещё немного вместе.
– Знаешь, чего я хочу?
– Ну?
– На Камчатку. С симпатичненькой блондиночкой. – сказал Стас и снова ехидно ухмыльнулся, наблюдая за реакцией Ниночки.
– Блондинки не ездят на Камчатку. Они ездят на Мальдивы. – ответила она.
– Ну, тогда на Мальдивы.
– Вот только навряд ли она захочет с тобой ехать… – Ниночка развернулась на каблуках и зашагала вниз по лестнице.
– Пока. – донеслось до неё эхом, когда она дошла до последней ступеньки.
– Пока. – таким же эхом ответила Ниночка.
В вестибюле метро было пусто, значит поезд недавно уехал. Ниночка подумала про Стаса. Через каких-то десять минут он будет дома. Примет горячий душ, попьёт чаю и ляжет спать. А ей ещё ехать и ехать. Полчаса на метро. Потом ещё минут десять на автобусе. В лучшем случае. В худшем она будет стоять и ждать его на морозе.
Её мысли прервал выплывший из тёмного тоннеля поезд. На табло горело – «Пролетарская».
«Чёрт… – пронеслось в голове у Ниночки. – Он не едет на конечную. И автобуса оттуда не дождаться. Придётся вызывать такси на Пролет». Во сколько оно ей обойдётся Ниночка старалась не думать. Как и о том, что придётся до зарплаты жить на гречке.
В вагоне, куда зашла Ниночка, почти никого не было. Только в углу сидел старичок бомжеватого вида в вязаной шапочке.
«Хорошая компания…»
Ниночка опустилась на сиденье и поджала ноги. Они так замёрзли, что она их почти не чувствовала. А горло начинало першить.
«Только этого не хватало. За две недели до зачётов…»
Ниночка погрузилась в свои мысли и перестала замечать время. А поезд всё ехал и ехал. Вагон медленно покачивался, колёса размеренно ухали.
– Ведь уже должна быть «Кировская», – опомнилась она и достала из кармана телефон. – Точно, мы уже минут десять едем.
Ниночка испуганно заозиралась по сторонам. Но старичок мирно спал, а больше никого рядом не было.
«Что ж. Может, мы до Пролета без остановок?»
Поезд тем временем и не думал останавливаться. Он убаюкивал запоздавших путников, тащил их по тёмным тоннелям метрополитена, увозил за грань реальности.
От мерного покачивания закружило голову, и Ниночка перестала считать минуты. Может, она так сильно ударилась и теперь у неё сотрясение? Да, сотрясение мозга. Она зажмурила глаза, а когда открыла, то увидела рядом с собой Стаса. Он сидел, ехидно ухмыляясь, и поглядывал на неё с насмешкой.
«Тебя не может здесь быть. Ты не настоящий».
– Какое сотрясение? У тебя даже мозга нет.
– А нет, настоящий… Что ты здесь делаешь?
– Еду.
– Куда? Ты же домой ушёл…
– А мы разве не домой?
– Зачем ты здесь, Стас?
Может, она просто задремала? И сейчас проверяющий разбудит её на последней станции. А может она проспала, и её никто не разбудил. И теперь она застряла в тягучем мраке подземки.
Но Стас напротив был совсем как настоящий, который сейчас пил чай у себя дома или пролистывал ленту новостей в контакте.
– Зачем я здесь? Ты смешная. Догадайся сама.
Сама. Всегда сама. Тот Стас тоже говорил загадками. Намёками. Многозначительно улыбался и никогда, никогда до конца не было понятно, что он имел в виду. И Ниночка считала себя, не по своей воле, конечно, глупенькой. Маленькой дурочкой. И пыталась разгадать его. И чем больше у неё не получалось, тем сильнее росло желание понять.
– Ты здесь потому что я этого хочу?
– Может.
– Зачем я тебе? – этот вопрос мучил Ниночку давно, а ироничный ответ Стаса никогда не приносили удовлетворения.
– Я же говорил – стирать, убирать, готовить и родить мне сына.
– Но ты меня не любишь? – в глубине души она знала ответ, но надеялась на обратное.
– Никто не будет любить тебя просто так. Любовь надо заслужить. – Стас откинул голову назад и прищурился.
Ниночка внимательно посмотрела на него. Длинные ноги, длинные руки, тонкие и длинные пальцы. Он казался ей пауком, который умело плетёт паутину вокруг неё – бедной глупой мухи. И сил выбраться оттуда не было. Не сейчас.
– А сын, зачем он тебе?
– Дурочка. Чтобы воспитывать его.
– Тебе не нужен сын, – подумав, ответила Ниночка. – Никакой ребёнок вообще не нужен. Ты хочешь его, так же как я новый айфон – чтоб понтоваться. У всех есть и тебе надо.
– Ты глупая. – Стас закрыл глаза, откинулся назад и голова его стала размеренно покачиваться в такт вагону.
Глупая, дурочка, никчёмная, никакая. Влюблённая. И толку-то.
– Так зачем я тебе такая. Ты всё равно уйдёшь…
– Я тебе уже всё сказал.
– Мне кажется, когда я пойму тебя, пойму до конца – ты останешься со мной навсегда.
Стас открыл глаза, выпрямился и внимательно посмотрел на неё.
– А я тебе зачем? Ты об этом хоть раз думала?
– Я люблю тебя…
– Неправда. Тебе просто скучно, и ты хочешь новых эмоций.
– Ты знаешь, когда-нибудь это станет правдой. Но не сейчас. Сейчас я люблю тебя. К сожалению.
– А может, к счастью?
Они ехали рядом друг с другом бесконечно долго, и в какой-то момент Ниночка перестала думать про поезд, блуждающий в подземных тоннелях. Перестала ждать, когда он остановится, откроются двери и она выйдет в темноту и морозный воздух декабря. Она забыла и про замёрзшие ноги, и про семинар, и про зачёты. Она думала про Стаса. И в самом деле, зачем он ей? Она хотела чувствовать счастье рядом с ним, но ощущала лишь пустоту, куда уходили её силы. Ни любви, ни страха, ни холода. Пустота.
– Ты всё равно уйдёшь, – повторила Ниночка. – К счастью…
Она закрыла глаза и провалилась в темноту. Вагон сильно закачало, потом он замедлил ход и остановился.
– Станция метро «Пролетарская». Поезд дальше не идёт. – прозвучал голос из динамика.
Ниночка открыла глаза – Стаса не было. Зато проверяющий будил старичка в вязаной шапке. Ниночка торопливо встала и выскочила на платформу. Быстрее, наверх, через турникеты и на воздух, подальше от мрака и пустоты.
На город опускались ранние сумерки, кружился лёгкий снег. Растяжка над проспектом поздравляла «С новым 2021 годом!». Навстречу Ниночке шли люди в масках. Конец 2020 года, пандемия коронавируса в разгаре.
«Мы расстались пять лет назад. Чёртовых. Пять. Лет».
Ниночка встала около витрины магазина посуды. Продавщица за стеклом, поправляя товар, задела локтем маленькую чашку. Та упала на пол и разбилась вдребезги. Ниночка, наблюдавшая за этой сценой, посмотрела на фарфоровые осколки и в голове у неё пронеслась мысль: «К счастью. К счастью».
Ольга Вуд. Мусорный Овражник
