скачать книгу бесплатно
Мое имя Офелия
Лиза Кляйн
Все новые сказки
Он – Гамлет, принц Дании. Она – всего лишь Офелия. И если вы думаете, что знаете их историю, подумайте еще раз.
Представим на минуту, что великий Бард был неправ… или слукавил, а несчастная невеста принца Датского осталась жива. Как бы сложилась ее дальнейшая жизнь после трагических событий в замке Эльсинор, и что привело к этим событиям НА САМОМ ДЕЛЕ?
Написанный в лучших традициях исторического романтизма, полный неожиданных поворотов роман Лизы Кляйн предлагает взглянуть на «Гамлета» глазами Офелии и, быть может, заново открыть для себя бессмертную трагедию Шекспира.
Лиза Кляйн
Мое имя Офелия
© Lisa Klein, 2006
© Н.Х. Ибрагимова, перевод на русский язык
© ООО «Издательство АСТ», 2019
* * *
Посвящаю моим родителям, Джерри и Мери Кляйн
Пролог
Сент-Эмильон, Франция
Ноябрь 1601 г.
Миледи!
Молю Бога, чтобы это письмо нашло вас в надежном месте. Пишу кратко, так как, если слова причиняют лишь боль, лучше, чтобы их было меньше.
Двор короля Дании лежит в руинах. Последние плоды зла рассыпали свои смертоносные семена. Наконец-то король Клавдий умер, отравленный собственным ядом, справедливость восторжествовала. Гамлет поразил его мечом, который отравил сам король. Королева Гертруда лежит, уже похолодевшая, она выпила кубок с ядом, который король предназначал для Гамлета. Именно вид умирающей матери, наконец-то, заставил Гамлета совершить месть.
Но самое большое горе в том, что ваш брат Лаэрт и принц Гамлет поразили друг друга отравленными мечами. Я не выполнил задачу, которую вы передо мной поставили. Теперь Фортинбрас Норвежский правит в нашей покоренной стране.
Простите Гамлета, умоляю вас. Перед смертью он поручил мне оправдать его перед вами. Поверьте мне, до того, как жажда мести овладела его разумом, он горячо любил вас.
И также простите, но не забывайте,
Вашего верного друга и поклонника
Горацио
Это письмо оглушает меня, мною заново овладевает боль, да такая острая, что я даже не могу подняться с постели.
Мне снится замок Эльсинор, огромный каменный лабиринт. В его центре – обширный пиршественный зал, согреваемый пламенем очагов, по нему снуют придворные, как потоки живой крови текут через сердце; здесь царили король Гамлет и королева Гертруда – мозг и душа, скрепляющие весь организм. Теперь весь огонь и вся плоть – всего лишь хладный прах.
Мне снится мой возлюбленный, остроумный, темноволосый принц Гамлет, такой, каким он был до того, как его отняли у меня безумие и смерть.
Перед моим мысленным взором встают зеленые сады Эльсинора, где ветви деревьев клонились к земле и роняли сладкие груши и яблоки прямо нам в руки. Тот сад, где мы поцеловались в первый раз, наполненный острым запахом розмарина и умиротворяющим ароматом лаванды, теперь весь увял и облетел.
В моем сне журчит тот роковой ручей, в котором я плавала ребенком, где ветви ивы скользят по воде. В этой воде я нашла свой конец и начала жизнь заново.
Я вижу себя и Гамлета, окутанных туманом на крепостной стене, где невидимый призрак стал свидетелем наших объятий, а потом повернул мысли Гамлета от любви к мести. Я вижу внушающее страх лицо Клавдия, дяди Гамлета, который убил его отца и женился на его матери, моей дорогой королеве Гертруде, которую он отравил.
Увы, мой Гамлет мертв! А с ним погиб весь Эльсинор, как Эдем после грехопадения.
Я, Офелия, сыграла роль в этой трагедии. Я служила королеве. Я пыталась управлять поступками принца. Я узнала опасные тайны и выступила против тирана Клавдия. Но как все пришло к такому концу, к гибели всего моего мира? Меня гложет чувство вины за то, что я жива, когда все погибло. Что я не смогла изменить роковой ход событий.
Я не смогу успокоиться, пока эта история не будет рассказана. Не будет мне покоя, пока эта боль гнетет мою душу. Хоть я прожила всего шестнадцать лет, моя жизнь была полна печали. Подобно бледной луне, я угасаю, устав видеть бедствия мира, и снова восстаю, полная жизни. Но, подобно солнцу, я хочу рассеять тьму вокруг меня и пролить свет истины. Поэтому я беру перо и пишу.
Вот моя история.
Часть первая
Эльсинор, Дания 1585–1601 гг.
Глава 1
У меня никогда не было матери. Леди Фрауэндел умерла, когда я родилась, лишив своей любви и заботы также моего брата Лаэрта и моего отца Полония. У меня не осталось ни клочка кружева, ни даже воспоминания о ее запахе. Ничего. И все же, глядя на ее миниатюрный портрет в рамке, который носил отец, я понимала, что очень похожа на нее.
Мне часто становилось грустно при мысли, что я была причиной ее смерти, и поэтому отец не мог любить меня. Я старалась не раздражать и не огорчать его еще больше, но он никогда не уделял мне такого внимания, какого мне бы хотелось. Он и к Лаэрту, его единственному сыну, относился без особой любви. Отец смотрел куда угодно, только не на наши лица, потому что в его честолюбивые планы входило занять положение самого ценного тайного осведомителя короля.
Мы жили в деревне Эльсинор, в красивом доме, с витражами в деревянных оконных рамах. Мы с Лаэртом играли в саду, за которым когда-то ухаживала наша мать, но клумбы заросли травой после ее смерти. Я часто пряталась в высоких кустах розмарина, и меня потом весь день окружало облако его острого аромата. В жаркие дни мы плавали в извилистой речке Эльсинора, там, где она протекала через ближний лес, и ловили лягушек и саламандр на ее поросших травой берегах. Проголодавшись, воровали яблоки и сливы на базарной площади и убегали, как кролики, а торговцы кричали нам вслед. По ночам ложились спать на чердаке, куда в холодные ночи поднимался дым от кухонных очагов и висел под стропилами, согревая нас.
На первом этаже нашего дома находилась лавка, куда придворные дамы и господа посылали слуг купить перья, ленты и кружева. Мой отец презирал торговцев за их незнатное происхождение, считал недостойными людьми, но мирился с ними и общался с покупателями в надежде услышать придворные сплетни. Затем, надев дублет и рейтузы по придворной моде, он спешил по широкой дороге вместе с толпой тех, кто стремился получить должность при дворе короля Гамлета. Иногда мы не видели отца несколько дней и беспокоились, не бросил ли он нас, но он всегда возвращался. Потом отец или взволнованно рассказывал о какой-нибудь удаче, которая наверняка ему улыбнулась, или был молчалив и мрачен. Мы с Лаэртом подглядывали в щелку двери отцовской комнаты и видели, как он склонялся над маленькой кучкой монет и бумаг, качая головой. Мы были уверены, что отцу грозит разорение, и гадали, лежа без сна на чердаке, что тогда будет с нами. Станем ли мы такими, как тот мальчик-сирота, которого мы часто видели на улицах деревни просящим хлеба и подбирающим мясные объедки, как дикое животное?
Упорное стремление отца получить должность поглотило состояние нашей семьи, остатки приданого матери. Но он все-таки сумел нанять наставника для Лаэрта, ученого человека в черной шапочке.
– Девочка не должна быть праздной, потому что тогда дьявол может добраться до тебя, – сказал мне отец. – Поэтому учись вместе с Лаэртом и извлекай из уроков ту пользу, какую сможешь.
Поэтому, с того времени, как я научилась выговаривать слова, а брат научился рассуждать, мы каждый день занимались по нескольку часов. Читали псалмы и другие стихи из Библии. Меня поражало Евангелие от Иоанна, с его ужасными откровениями об ангелах и диких зверях, которых выпустят на свободу в конце времен. Я любила читать о Древнем Риме, и быстрее брата находила мораль в баснях Эзопа. Вскоре я умела считать не хуже него. И научилась заключать сделки с Лаэртом, который не любил учиться.
– Я переведу за тебя эти латинские тексты, если ты сначала отдашь мне свое пирожное, – предлагала я, и он с радостью соглашался. Наш отец хвалил учебу Лаэрта, а когда я показала ему свои аккуратные ряды цифр, он только погладил меня по голове, будто я была его собачкой.
Лаэрт был моим постоянным спутником и моим единственным защитником. После уроков мы вместе с другими детьми играли в пятнашки на пыльных улицах или на деревенской лужайке. Я была маленькая, и меня легко ловили и заставляли стоять в круге под названием «ад» до тех пор, пока я не поймаю кого-нибудь другого и не освобожусь, или пока Лаэрт не сжалится надо мной. Однажды Лаэрт спас меня от собаки, которая ухватила меня зубами за ногу и разодрала спину когтями. Он избил собаку до потери сознания и вытирал мою кровь своей сорочкой, пока я в ужасе прижималась к нему. Мои раны зажили, а отец велел мне не беспокоиться: он сказал, что шрамы никто не увидит до тех пор, пока я не выйду замуж. Но еще много лет я дрожала от страха при одном виде комнатной собачки на руках у какой-нибудь дамы.
Наверное, у меня были нянюшки, которые ухаживали за мной, но я не помню ни их имен, ни их лиц. Они не слишком заботились обо мне, отпускали гулять на свободе, как домашнюю козочку. Никто не чинил мою порванную одежду и не удлинял юбки, когда я из них вырастала. Я не помню ни нежных слов, ни душистых поцелуев. Отец иногда ставил меня на колени, клал ладонь на голову и торопливо произносил благословение, но рука у него была тяжелая, а прикосновение – не такое нежное, как мне бы хотелось.
Отец нашел работу раньше, чем мы разорились. Он случайно добыл сведения о враге Дании, норвежском короле Фортинбрасе. За это он получил почетную должность министра короля Гамлета. Отец так говорил об этой награде, будто его сделали правой рукой самого Бога, и с этих пор нас ждет замечательная жизнь.
Мне было всего восемь лет, а Лаэрту двенадцать, когда мы переехали из деревни в замок Эльсинор. По этому случаю я получила новый комплект одежды и голубую шапочку, расшитую бисером, на непокорные волосы. Мы с Лаэртом бежали рядом с повозкой, на которой перевозили наше имущество. Я болтала без умолку от волнения.
– Этот замок будет похож на рай, такой, какой видел Святой Иоанн? У него будут башни, сверкающие золотом и драгоценными камнями? – спросила я, но отец только рассмеялся, а Лаэрт назвал меня глупой.
Вскоре суровые башни Эльсинора показались на фоне голубого неба. По мере того как мы приближались, замок выглядел все более громадным, он был больше целой деревни, и даже солнце не могло оживить его серые каменные стены. Эльсинор не сиял и не сверкал. Бесчисленные темные окна выстроились тесными рядами, как шеренги солдат. Когда мы прошли под тенью ворот во двор замка, мое разочарование переросло в ужас. Я задрожала. Я потянулась к руке отца, но поймала только край его плаща, его складки ускользали, как вода.
Глава 2
Две маленьких комнатки на первом этаже неподалеку от домика привратника стали нашим новым жилищем. По сравнению с просторным домом, возвышавшимся над деревенскими улицами, комнаты замка показались нам темными и сырыми. Единственной мебелью были кресло, три табурета и буфет из дуба. К этому отец прибавил немногие предметы, которые были достаточно хороши для нашего жалкого жилища в замке: вышитые подушечки, перины из гусиного пуха и несколько серебряных блюд. Окна выходили на конюшни, а не на оживленный двор замка, суливший множество развлечений. Но отец потирал руки от восторга, так как даже это убогое жилье служило доказательством его удачи.
– Я завоюю расположение короля и буду носить шляпу, отороченную мехом, а король будет доверять мне свои самые сокровенные тайны, – с уверенностью говорил он.
На первом пиру при дворе, на котором мы присутствовали, я была слишком взволнована и ничего не ела. Все было новым и удивительным. Король Гамлет казался мне великаном со своей широкой грудью и огромной бородой. Его голос напоминал раскаты грома. Принц Гамлет, которому тогда было лет четырнадцать, носился по залу, довольно грациозно, и вытворял всякие глупости. Его темные волосы так и летали вокруг его головы. Я была в таком восторге, что тоже пустилась в пляс. Королева Гертруда подошла ко мне и со смехом пощекотала меня под подбородком. Я улыбнулась ей в ответ.
Потом я увидела шута, прыгающего по залу в фантастическом цветном наряде. На нем была остроконечная шляпа со звенящими бубенчиками и пестрый костюм. Казалось, они с Гамлетом подражали выходкам друг друга. Меня вдруг охватило смущение, и я убежала к отцу.
– Ах, ты, моя красавица, – сказал отец. – Королева тебя заметила. Иди, потанцуй еще. – Но я не двинулась с места.
Я наблюдала за шутом, который напоминал мне шипящий, искрящийся фейерверк. Хотя я не слышала его шуток, я видела, как король хохотал и кашлял, пока его лицо не побагровело, и он не начал задыхаться. Он привстал со своего кресла, а стражник стал бить его кулаком по спине, пока у него изо рта не выплеснулся эль. Тогда шутник сам схватился за свое горло и упал на пол, дергая руками и ногами и изображая смерть. Принц Гамлет присоединился к представлению и толкал шутника до тех пор, пока тот не вскочил снова, как теннисный мячик, вспрыгнул на стол короля и запел.
– Кто это? Почему он так странно себя ведет? – спросила я у отца.
– Его зовут Йорик, он личный шут короля. Подобно идиоту, или безумцу, он может безнаказанно высмеивать короля. Его выходки ничего не значат, – ответил отец и махнул рукой.
Я смотрела, как Йорик помогал Гамлету сделать кульбит перед королевой, и она захлопала в ладоши, когда он перевернулся через голову.
– Мать просто молится на юного принца, – пробормотал отец себе под нос.
– Почему? Он для нее бог? – наивно спросила я.
– Нет, глупышка, это значит, что она его просто обожает, – ответил отец.
На мгновение я позавидовала Гамлету. Но я тоже чувствовала, что не могу оторвать от него глаз, и после того вечера искала встречи с принцем по всему Эльсинору. Я знала, что с таким живым характером он будет прекрасным товарищем по играм. Лаэрт тоже так считал. Когда один из его спутников объявил о приближении Гамлета, брат поспешил во двор, и я побежала за ним. В самом деле, Гамлет притягивал молодых людей при дворе, как магнит притягивает кусочки железа, и он благосклонно принимал наше обожание, не презирая нас. Я смотрела, как принц показывал нам трюки и фокусы, которым научился у Йорика, но никогда не решалась заговорить с ним.
У Гамлета был товарищ, парень с рыжеватыми кудрями и худыми руками и ногами, который сопровождал его повсюду. Горацио был столь же неторопливым, сколь Гамлет – бойким, и столь же молчаливым, сколь Гамлет – разговорчивым. Мальчиками младше себя Гамлет командовал, но с Горацио он беседовал серьезно. Горацио улыбался, когда улыбался Гамлет, и кивал, когда кивал Гамлет. Он всегда держался рядом с принцем, подобно тени.
Мне было десять лет, когда я в первый раз заговорила с принцем Гамлетом. Это произошло в день его рождения, когда Гамлет вместе с королем и королевой торжественно шествовал по деревне и по окрестностям замка. Вместе с отцом и Лаэртом я стояла в толпе, во дворе Эльсинора, и ждала его возвращения. От волнения я прыгала с ноги на ногу, сжимая в одной руке букетик диких фиалок, перевязанных белой ленточкой. Их желтые личики под пурпурными капюшонами уже начали клониться вниз, увядая на солнце, поэтому я старалась заслонить их другой рукой. Потом все закричали «Принц идет!».
– Нахальные щенки! – пробормотал отец сквозь зубы, когда двое мальчиков протиснулись вперед и встали перед нами. – Вечно лезут вперед и оттирают старших.
– Теперь он нас не увидит! – заплакала я. – Пожалуйста, отец, подними меня.
Он выполнил мою просьбу, кряхтя и постанывая, локтями отодвинул мальчишек и посадил меня на плечо. Теперь я видела двор до самых ворот Эльсинора.
Музыканты и служители расчищали путь, когда Гамлет въехал в ворота на сером коне с черной гривой, заплетенной в косу. Придворные и зеваки махали руками и криками приветствовали его, бросали цветы и дарили подарки юному принцу, проезжавшему мимо. Гордясь всадником, конь вскидывал голову и гарцевал, а Гамлет приветствовал толпу величественными жестами. Король и королева следовали за ним и вели себя более сдержанно, то хмурясь, то улыбаясь его выходкам. Я в нетерпении подалась вперед. Отец сжал мои ноги, чтобы сохранить равновесие.
– Ура! Ура! – кричал Лаэрт. Рыжеволосый Горацио стоял рядом с ним и хлопал себя по бедрам, стараясь внести свою лепту в общий шум по мере приближения Гамлета.
Я замахала рукой с букетом и закричала:
– Фиалки для принца!
– Громче, детка, – сказал отец, делая шаг вперед, к проходящей процессии. В этот момент Гамлет подъехал на своем коне и протянул руку, чтобы пожать руку Горацио и поприветствовать Лаэрта. Я снова крикнула, на этот раз по-французски, стараясь привлечь к себе его внимание:
– Pensee pour le prince!
Возможно, мой жалобный вид и умоляющий голос вызвали сочувствие у королевы, потому что она крикнула Гамлету:
– Посмотри на малышку!
Я возмутилась тем, что меня сочли «малышкой». Если бы королева посмотрела внимательнее, она бы увидела, что я уже слишком большая, чтобы сидеть на плечах у отца. Но мне отчаянно хотелось быть замеченной.
Послушав мать, Гамлет огляделся. Я вытянула к нему руку с букетом. Хрупкие цветочки дрожали на тонких стебельках. Принц увидел меня, и когда наши взгляды встретились, я одарила его своей самой очаровательной улыбкой.
– Фиалки на память принцу. Эти цветы для вас, милорд. Думайте обо мне, – произнесла я по-французски, стараясь перекрыть своим слабым голосом шум. Я сама подбирала эти слова, хотела продемонстрировать свой французский язык, надеясь порадовать отца тем, что привлекла к нам внимание. И мне хотелось прикоснуться к руке принца.
Но меня ждало разочарование. Гамлет протянул руку и взял цветы, не дотронувшись до моих пальцев, и не обратив внимания на мои слова. Когда он поехал дальше, я увидела, что фиалки выскользнули из его руки в перчатке и упали на землю, а там их затоптали многочисленные копыта коней и ноги людей. Должно быть, я громко заплакала.
– Не трать зря слез, малышка, – сказал Горацио. – Мы, мальчишки, никогда не обращаем внимания на цветы.
– Да, нам надо дарить вместо них палки и мечи, – рассмеялся Лаэрт, изобразив дуэль на шпагах с Горацио. Но я все равно надула губки.
– Послушай, – добрым голосом произнес Горацио, беря меня за руку. – Принц Гамлет пренебрег не только твоим подарком. Он не в состоянии удержать в руке столько цветов.
Действительно, я увидела, что земля позади него усыпана пыльными ленточками и раздавленными цветами, увядающими на дороге, а Гамлет даже не замечает этого.
Глава 3
Я была разочарована, когда моя попытка привлечь к себе внимание Гамлета в день его рождения провалилась. Но вскоре, когда я меньше всего этого желала, он меня заметил, и я была очень смущена.
В деревне был оживленный базарный день. Мы с Лаэртом ссорились. Его товарищ, тупоумный мальчик постарше по имени Эдмунд, показал мне нос, и еще больше разозлил меня. Неожиданно мимо проехала тележка, набитая блеющими ягнятами, и одно из самых маленьких животных протиснулось сквозь деревянные прутья и спрыгнуло на дорогу. Внезапно обретя свободу, ягненок затрусил прочь. Лаэрт увидел подходящий случай развлечься и погнался за ним. Он бегал быстро, легко догнал ягненка и прыгнул на него. Потом подбежал Эдмунд и начал тыкать в него палкой. Слабое блеянье ягненка пробудило во мне жалость.
– Прекрати, Эдмунд! – закричала я, но глупый мальчишка только смеялся надо мной. Я в ярости набросилась на Лаэрта и повалила его в пыль.
– Убирайся от меня, ты, маленькая чертовка! – Мой брат, задыхаясь в пыли, ругал меня, но крепко держал ягненка.
– Отпусти его, ты, злобный щенок! Это всего лишь крохотный, невинный ягненок, – кричала я, колотя его по спине. – Я тебя ненавижу!
– Что это? Кого я вижу! – удивленно воскликнул чей-то голос.
Я подняла глаза, сидя верхом на брате. Перед нами стояли принц Гамлет и Горацио. Эдмунд убежал.
– Je le pensais. Я так и думал! – произнес Гамлет.
Позже я вспомнила, что принц сказал это по-французски, и гадала, не хотел ли он показать мне, что помнит мой подарок, фиалки. Но тогда я сильно покраснела, стыдясь того, что Гамлет видел меня во время драки с братом.
– Это же та буйная девочка и ее брат, – сказал он Горацио. – Они родственники, ты видишь, но не так уж добры друг к другу.
Я не успела принять достойную позу, и решила хотя бы освободить ягненка. Я ущипнула Лаэрта за локти, он вскрикнул и отпустил его. Ягненок сначала зашатался, но потом бросился бежать, он не очень пострадал. Я слезла со спины брата и стояла, упершись кулаками в бока, я пыталась вести себя вызывающе, хотя у меня подгибались ноги.
Лаэрт хмуро смотрел на меня. Действительно, его позор был больше моего, ведь над ним взяла верх маленькая девочка. Мне его было немного жаль; но все-таки я наслаждалась своим триумфом.
– Смотри. Я тебе покажу, как одолеть маленькую злючку, – сказал Гамлет и подмигнул моему присмиревшему брату.
Он обхватил меня за талию и поднял выше своей головы. Я онемела от изумления, и затрепетала от волнения. Я держалась за плечи Гамлета, чтобы не упасть, а он кружил меня, пока я не закричала от страха и восторга. Потом он бросил меня на стог сена, на котором я растянулась, задыхаясь, у меня кружилась голова. Горацио протянул мне руку и помог встать на ноги.
