скачать книгу бесплатно
– Если бы не…? – спросил Сандар.
– Если бы не была до нужного времени скрыта в чем-то, – вдруг сказала Мэй Си.
– Или в ком-то, – добавил Тэй Зи.
– Хаос не сам проник на Диверос через врата, – прошептала Грейцель. – Нойрэ принесла его. Он был в ней. Поэтому его источник и не удалось обнаружить.
– Именно так, – Сандар поставил свою чашку на стол. – Ни Энрос, ни Энлиан, ни, тем более, их дети, никогда не контактировавшие с Хаосом напрямую, ничего подобного и представить себе не могли и готовы к подобному не были.
– Но неужели никто не смог ничего заметить? – решил присоединиться к разговору Девирг. – Никогда не поверю, что этот страшный Хаос как простуда скакал от одного гибенора к другому, пока не перезаразил всех и они вдруг разом не сошли с ума.
– Справедливый вопрос, – кивнул Сандар. – Однако спросите у ваших друзей санорра, и они расскажут вам, что Хаос никогда не приходит как враг. Мудрому он предлагает знания, благородному – силу карать зло и защищать справедливость, талантливому дарит несравнимое ни с чем вдохновение. И он никогда не принуждает, лишь предлагает: вот, возьми то, что тебе нужно. Бери столько, сколько захочешь! Бери даром! Но, приняв его подарки один раз, отказаться от них настолько сложно, что практически никому это не под силу.
Он поднялся с кресла.
– Только потом, когда все закончилось, стало понятно, что старый мир умирал очень медленно. Долгие, очень долгие годы он бился в агонии и, как ни странно, она была яркой, словно падающая с неба звезда. Это было невероятно. Музыка, искусство, поэзия… какие удивительно прекрасные шедевры появились тогда! А как шагнула вперед наука! Сейчас вы даже представить не сможете, какие невероятные изобретения появились в это время, какие открытия гибеноры совершили! Как по настоящему всеобъемлющи стали их знания.
– Кое с чем нам довелось встретиться, – хмыкнула Вейга, жуя печенье.
Сандар покачал головой.
– Это были лишь примитивные машины. Мощные, несокрушимые, но грубые, по сравнению с тем, что гибеноры смогли тогда создать. Они дошли до пределов своих возможностей и дальше – до границ допустимого. Им оставалось сделать лишь шаг – и его последствия стали бы катастрофой не только для Дивероса, но и для всего, что окружало его. Хранители пытались удержать их, пытались объяснить, что нужно быть осмотрительными, что важно не только осознавать собственные действия, но и предвидеть их последствия. Но гибеноры уже не воспринимали их наставления. Им казалось, что их сковывают, пытаются втиснуть в набор несправедливых правил и бессмысленных запретов. Они решили обрести свободу, а точнее то, что называли свободой, любым способом. Если потребуется – то силой.
Он прервал рассказ и потянулся к стоящему на столе чайнику. Потрогал его и вздохнул.
– Ну вот, чай-то остыл.
– Я принесу еще, – Грейцель, явно позабывшая о своей неприязни к гостю, поднялась было с кресла, но он удержал ее движением руки:
– Не стоит, сейчас все исправим.
Он положил руку на чайник и через несколько секунд из его носика снова пошел пар.
– Давайте чашки!
Сделав глоток, он продолжил:
– Сэйго, Иоллэ и Эшге никогда не имели контакта с Хаосом и не были знакомы с его проявлениями. Но Энрос и Энлиан однажды обнаружили признаки его присутствия на Диверосе. И, наверное, еще можно было что-то сделать, но для этого нужно было найти и уничтожить источник, через который он проникал сюда. Поверьте мне – никто и ни для чего не прикладывал столько усилий, сколько они приложили для этого. Но они смотрели не туда. Разыскивая следы своего врага в самых отдаленных уголках, они и предположить не могли, что причина неотвратимо надвигающейся катастрофы – совсем рядом.
Он замолчал, и в комнате установилась тишина.
– Вы сказали, что гибеноры были готовы применить силу для войны… со своими создателями, – вдруг сказал Девирг. – Не думаю, что вы рассказываете нам сказки, в этой комнате достаточно тех, кто смог бы это заметить, но это звучит странно.
Он взял в руки нож, который сам недавно отложил в сторону и показал его Сандару:
– Это очень хорошее оружие, можете мне поверить. Но если я ударю им в стену – лезвие просто сломается, а стена останется невредимой. Я это знаю, и поэтому никогда не стану этого делать. К чему я это говорю? Чего бы ни достигли гибеноры, какими бы знаниями они не владели – пропасть между ними и их создателями была непреодолимой. Все, что случилось потом – тому подтверждение. Ведь они исчезли все. Ни один не уцелел. Вы хотите сказать, что гибеноры при этом смогли создать оружие… или нечто такое, что могло угрожать тем, кто создал Диверос? При всем уважении, я не могу в это поверить.
– И будете абсолютно правы, ничего подобного им было не под силу, – кивнул Сандар. – Но я и не говорил, что это оружие было создано гибенорами.
– И кем же?
– Об этом я вам рассказать, к сожалению, не могу.
Девирг усмехнулся. Но Сандар покачал головой:
– Не могу, потому что это не моя тайна. Но если ее носитель пожелает – вы сможете узнать обо всем и без моей помощи. Ровно столько, сколько он… или она сочтут возможным сообщить.
Все взгляды как-то сразу обратились к санорра. Мэй Си покачала головой.
– Это не мы, – сказал Кин Зи.
– А кто? – удивилась Вейга.
– Это я, – вдруг сказала Грейцель
Она посмотрела в глаза Сандару.
– Но я не скажу ни слова, пока вы не скажете, кто вы и откуда смогли узнать об этом.
– Все честно, – кивнул тот. – И я обещаю исполнить ваше желание до того, как этот вечер закончится. Но – чуть позже.
– Позже?
– Все должно происходить в свое время, Грейцель. И в своем месте. Кому, как ни вам это знать.
Веки девушки дрогнули. Она отвела глаза.
– Саллейда в своих преданиях, полученных якобы от самой Иоллэ, называли их «Орвега», – сказала она, наконец. – Хранители, занятые поиском источника силы Хаоса, создали их из частей собственной силы, чтобы сдержать его проявления, если они вдруг усилятся. Это все, что известно. Мы не знаем, сколько их было, как они выглядели, были ли они разумными и вообще – живыми созданиями. Но мы можем предполагать, что силой своей они практически не уступали Энросу, Энлиан и их детям, и имели лишь одно предназначение, одну цель своего существования – защиту Дивероса и гибеноров от любой угрозы. Откуда бы эта угроза не исходила.
– Я лишь немного поправлю вас, Грейцель, – Сандар поставил опустевшую чашку на стол. – Во-первых, Саллейда действительно узнали об этом от самой Иоллэ. Во-вторых, Орвега обладали не только силой Хранителей. Они несли в себе их знания, их память. Но не их свободу. Поэтому в страшный день, когда Нойрэ объявила войну родителям, братьям и сестрам, и когда создатели Дивероса в ужасе увидели, что спасать уже некого – не осталось никого, кем бы не овладел Хаос; в день, когда им пришлось выбирать между жизнями своих созданий и существованием этого мира; в день, когда земля разверзлась, превратив в руины прекрасные города, огонь охватил то, что от них осталось, пожирая живых и мертвых, а вздыбившиеся волны рвали на части тех, кто пытался спастись – в этот день Орвеги исполнили то, для чего были созданы. Они нанесли Хранителям ответный удар. Нойрэ захлопнула ловушку, которую подготавливала долгие годы.
Он поднялся с кресла, подошел к окну и чуть раздвинул плотные занавески. Оказалось, что дождь закончился, тучи почти разошлись, и над городскими крышами светили звезды. Заложив руки за спину, странный ночной гость стоял, глядя через стекло в небо.
Наконец, он заговорил:
– Остальное тоже рассказывается в легендах. Энрос, Энлиан и Эшге вместе с Гиберами отбили нападение Орвегов, гибеноры были уничтожены, а Нойрэ… Нойрэ бежала. Это, пожалуй, все, что вам нужно знать. Прошу вас, воздержитесь от вопросов – мне, на самом деле, очень не хотелось бы об этом говорить.
Вопросов никто задавать не стал. Грейцель вдруг вспомнила ту ночь, что она провела в лесу, разговаривая с женщиной, которая назвала себя Хеттликой: «Вы, наверное, потеряли кого-то? Кого-то близкого? – Очень близкого, Грейцель. Очень.» Она опустила голову, впервые, спустя годы, осознав весь страшный смысл этих слов.
Тягостное молчание прервал голос Сандара. Отвернувшись от окна, он потер руки и снова уселся в кресло.
– Ну, хватит о грустном. Если вы еще не спите, продолжим, – он снова взялся за ручку чайника. – Тем более что дальше будет еще интереснее.
Глава 7
Спасть никто не хотел, напротив, все расселись поудобнее и очень внимательно слушали.
– Прошло много времени, прежде чем Диверос залечил свои раны. И еще больше – прежде чем на нем снова появились разумные существа. Будучи на этот раз осторожнее, Хранители не одарили их столь щедро, как гибеноров. Более того, на этот раз они предоставили им возможность набираться ума самостоятельно, договорившись между собой не вмешиваться в их жизнь. И поначалу все было хорошо: новые хозяева Дивероса жили относительно спокойно. Случалось, правда, что они хватались за оружие и даже проливали кровь – но не происходило ничего страшного или непоправимого.
– Действительно, – усмехнулся Девирг, – что может быть страшного в том, что какие-то мелкие букашки режут друг друга.
Сандар улыбнулся так, как будто именно таких слов он и ожидал.
– Позвольте мне, Девирг, рассказать вам одну короткую, но занимательную историю, – сказал он. – К нашему делу она, правда, не имеет никакого отношения, но на ваш вопрос, пожалуй, ответит. Давным-давно в одном маленьком гельдском поселении жил не очень умный и не очень смелый, но очень сильный и крайне наглый мальчишка по имени Кард.
Грейцель удивленно приподняла бровь, а с лица Девирга мгновенно пропала усмешка.
– И было у этого Карда любимое развлечение: ежедневно он подкарауливал на улице одного парнишку, уступавшего ему и годами и силой. А, подкараулив, хватал и швырял в яму с застоявшейся и заплесневелой водой.
– И при чем тут… – начал было Девирг.
– Сейчас для нас уже не имеет значения, как звали этого несчастного парнишку, так что я вспоминать его имя не буду, – продолжил Сандар, не замечая его возмущения. – Важно другое: он пытался поговорить со своим обидчиком, пробовал давать ему сдачи, но так получилось, что родители богато одарили Карда силой, а вот со способностью соображать явно обделили. Поэтому все попытки договориться с этим, будем говорить прямо, туповатым громилой, были бесполезны.
Девирг промолчал.
– Однажды отец мальчишки заметил, что творится что-то неладное. Он тайком приглядел за ним, и, увидев, что происходит, собрался было идти к родителям Карда. Но парень остановил его.
«Кому будет лучше оттого, что ты пойдешь и наорешь на него и на них в придачу? – спросил он отца. – Ну, высекут они его – а что дальше? От этого он еще злее станет и вообще проходу мне не даст». «Пусть попробует! Да я его тогда сам…» – раскипятился отец. «При чем здесь ты? – настаивал на своем сын. – Перестанет он ко мне лезть, пока ты рядом, и что? От того, что он будет тебя бояться, меня он больше уважать не начнет. Даже наоборот – на всю жизнь запомнит, что сам по себе я никто. И когда тебя рядом со мной не будет – как он себя поведет? Или ты собираешься заступаться за меня вечно? Я сам должен с этим разобраться. И если он ничего кроме силы не уважает – значит, я должен стать сильнее его».
Отец, хоть и был зол, но, подумав, согласился с ним, и не сказал ни слова ни Карду, ни его родителям. И жене эту тему поднимать настрого запретил.
– И чем кончилось? – спросила Винга
– Парнишка слов на ветер не бросал, и через какое-то время скрутил Карда и макнул его в ту же самую лужу. Только сначала проломил его головой лед, потому что была поздняя осень и вода замерзла. А, подержав мордой в грязи, еще и предупредил, что будет делать это с ним это каждый раз, когда услышит хоть одну жалобу на него. Притихший наглец урок усвоил с первого раза и больше ни с кем ничего подобного себе не позволял.
– Молодец, парень, – одобрительно хмыкнула Вейга. – Далеко пойдет.
– Ни на минуту не сомневаюсь в этом, – улыбнулся Сандар.
Затем он снова повернулся к Девиргу:
– К чему я рассказал это? Объясню. Так уж повелось, что есть правило, общее для всех: слабый либо покоряется сильному, либо уходит. Ни один хищник не может стать вожаком, не заслужив этого права в честной схватке, ни один мальчишка не станет сильным мужчиной, пока не набьет достаточно шишек и синяков, доказывая свою правоту соперникам. И ни один народ никогда не обретет мира, если не будет в состоянии защитить то, что имеет. Если не докажет своим соседям, что может существовать с ними на равных. Между неравными мир невозможен. За свое место в жизни нужно бороться. Если твой противник силен – стань сильнее его, если умен – стань умнее. Только так можно получить то, что называется жизненным опытом. Ни разу не оказавшись в темноте, нельзя начать по-настоящему ценить свет, не столкнувшись с жестокостью, не научишься милосердию. И если никогда не был слаб, то не сумеешь разумно распорядиться данной тебе силой.
Поставив на стол чашку, он продолжил:
– Гибеноры никогда не были слабы. Они никогда ни в чем не нуждались и не боролись за свою жизнь. Их создатели дали им совершенный мир, но, возможно, это и было их ошибкой. Ведь когда пришло время, гибеноры не смогли отличить даров от подачек. Они пошли по легкому и прямому, как им казалось, пути, даже не думая о том, куда он их приведет. Да, возможно потом они уже были бессильны что-то изменить, но в начале у них всех – у каждого из них – был выбор! Но не было жизненного опыта, чтобы этот выбор сделать. И в будущем такого не должно было произойти. Новые хозяева Дивероса должны были узнать жизнь со всех ее сторон – только тогда они научились бы защищать ее, в случае, если это вдруг станет необходимо. И они стараются этому научиться. А букашки, Девирг, ничему не учатся. Так что тут вы не правы.
К всеобщему удивлению, вместо того, чтобы продолжить по своему обыкновению спор, Девирг задумался и промолчал.
– Итак, миру и его обитателям больше не грозила смертельная опасность. Хаос не посягал на внешние границы, а на Диверосе его спрятанные некогда остатки взяли под контроль новые обитатели Эш Гевара, назвавшие себя «санорра». Между северными народами и гельдами наконец-то установился мир. Жизнь потекла столь спокойно и размеренно, что Хранители постепенно практически перестали наблюдать за своими созданиями, полагая, что они наконец-то прекрасно справляются сами и все опасности позади. Тиао Тэй легко доказал, как жестоко они ошиблись.
– Кто? – удивилась Грейцель. – Никогда такого имени не слышала.
– Не все можно узнать в Академии, – улыбнулся Сандар. – Многое, но далеко не все.
Он посмотрел на санорра:
– Вам ведь это имя знакомо?
– Тиао Тэй был одним из первых санорра, Одним из тех, кто пришел в Эш Гевар и сражался затем за Южные Леса, – ответила Мэй Си. – Он стал иворэ – посвященным. Изучал природу силы Хаоса, пытался найти способ освободиться от нее и освободить всех санорра. Но он не выдержал, потерял контроль над собой. Эн постепенно подчинил его, подавил его сущность, и, в конце концов, полностью поглотил ее. Тиао Тэй стал замкнутым, скрытным. Постоянно писал что-то. Когда стало понятно, что ему уже не помочь, его хотели остановить, но он бежал в Болота, убив тех, кто пытался ему помешать. За ним, конечно, снарядили погоню. Когда она вернулась, было объявлено, что он в припадке безумия убил себя.
– Это внутреннее дело санорра и за пределы Эш Гевара никогда не выносилось, – добавил Кин Зи. – Несмотря ни на что, Тиао Тэй был одним из тех, кто пожертвовал собой ради своего народа. А его история стала предостережением для каждого: хаос – это враг, с которым невозможно ни сотрудничать, ни сосуществовать в мире. Всегда нужно быть настороже.
– Все верно, – согласился Сандарр – Но я кое-что добавлю и к этому рассказу.
– И что же?
– Например, что изучая природу Хаоса, Тиао Тэй однажды решил установить связь со скрывшейся в Бездне Нойрэ. И ему это удалось..
– Что?! – хором воскликнули все.
– Именно так. Он рассчитывал заключить с ней договор, который позволил бы освободить санорра от той разрушительной силы, что они теперь носили в себе, снова запечатав ее глубоко в Эш Геваре.
– Это невозможно, – возразил Тэи Зи. – Природа Хаоса не позволяет…
– А что мы знаем о его природе, чтобы так говорить? – перебил его Сандар. – Что Хаос разрушителен? Но тогда почему он не уничтожил сам себя до сих пор? Что он не в состоянии созидать, творить, создавать – но это ведь не так. В Хаосе зародилась Гармония. Более того, одно из его имен – Эн, и, если вслушаться в имена Энрос и Энлиан, легко заметить это «Эн» в начале каждого. Можно сказать, что Хаос стал прародителем жизни, которую он же и стремится уничтожить. Почему? Вы знаете это, Тэи Зи? Эн безусловно враждебен нам, но он способен и исцелять. Я честно признаю, что всех граней его силы я никогда познать не смогу, а я, как вы, наверное, понимаете, посильнее вас. И еще – Хаос разумен и бесконечно коварен. Я уверен – Тиао Тэй даже не заметил, когда его благородное без сомнения желание превратило его в послушное орудие Нойрэ. К счастью, он не успел натворить ничего страшного.
– Так, а что он сделал? – Винга посмотрела на Мэй Си.
– Я знаю только то, что рассказала, – сказала она. – Судя по всему, вы, Сандар, знаете больше?
– Знаю. Тиао Тэй смог восстановить уничтоженные Катастрофой врата Нойрэ.
Девирг недоверчиво покачал головой.
– Верится с трудом. Точнее – не верится совершенно.
– Он сделал это не сам. Нойрэ давала ему четкие указания. Тиао Тэй лишь пришлось приложить усилия к тому, чтобы найти все необходимое. Он посвятил этому много лет и действовал настолько скрытно, что никто не обратил на его поиски внимания. Если бы не вечно подозрительный Сэйго, мы с вами не болтали бы тут за чашкой чая. Кстати…
Он запустил руку под плащ, вынул из-под него пару бумажных пакетов и принялся рассыпать из них по опустевшим тарелкам ароматное и горячее, как будто только из печи, печенье.
У Винги и Вейги, уплетавших угощение за обе щеки, заблестели глаза.
– Откуда это?!
Сандар посмотрел на них с откровенным удивлением:
– Как откуда? Вот из этих пакетов.
– Так оно же свежеиспечённое?!
– Ну, разумеется. А какая радость в том, чтобы жевать черствое печенье? – пожал плечами Сандар. – Разливайте чай, до конца нашей истории осталось совсем немного.
Когда все взяли со стола свои чашки, он продолжил:
– Итак, Сэйго… Кто знает, чем выдал себя Тиао Тэй, но с некоторого времени сын Энлиан держал его под пристальным наблюдением. В итоге у него не осталось сомнений в том, что именно собирается сделать санорра. Однако он полагал, что перед ним лишь исследователь, сбитый Хаосом со своего пути, но преследующий благородные цели. Поэтому он решил поговорить с ним лично. Но стоило Сэйго взглянуть на того, кого он хотел предостеречь, как он понял, что ошибся. Санорра смотрел на него с торжеством и не пытался бежать. Весь он был буквально пропитан Хаосом. Помочь ему было уже невозможно. «Ты пришел слишком поздно, – сказал Тиао Тэй, и Хаос заклубился вокруг него невидимыми смертоносными потоками. – Можешь убить меня, но ничего изменить ты уже не сможешь». Словно оружие, Тиао Тэй поднял перед собой книгу, которую держал в руках и повелитель ветров и один из творцов Дивероса отшатнулся – такая исходила от нее страшная сила. Он понял, кто стоит за всем этим, а, поняв, – действовал без всякой жалости.
– Значит, это Сэйго его убил? – спросила Грейцель.
