скачать книгу бесплатно
Отцовский кабинет был мрачноватым, скупо обставленным разномастной мебелью. Старинный письменный стол из красного дерева, потёртое кресло, несколько покосившихся канцелярских шкафов для хранения документов. Даже стульев здесь не было, и мы с Айви сели прямо на потёртый коврик возле камина, в котором вяло шевелилось пламя.
Отец сел в кресло, вынул носовой платок и принялся полировать свои очки.
– Честно говоря, просто не знаю, с чего начать, – замялась Айви.
– Ничего, зато я знаю.
И я рассказала отцу обо всём, что случилось. Рассказала про Вайолет, которая пыталась командовать мной и брала без спроса мои вещи, пока мы жили с ней в одной комнате в общежитии. А ещё шпионила, подглядывала за всеми, и за мной тоже.
Потом я рассказала отцу про злую мисс Фокс, которая заставила Вайолет исчезнуть после того, как та пригрозила раскрыть перед всеми тёмные тайны учительницы. Их ссора произошла на крыше, и после этого Вайолет в школе никто больше не видел, словно её никогда и не существовало на белом свете. А потом я сама выступила против мисс Фокс, и она под покровом ночи вывезла меня из школы и поместила в сумасшедший дом.
Во время моего рассказа отец сидел неподвижно, пристально уставившись в какую-то точку у меня за спиной, но я видела, что слушает он очень внимательно, буквально затаив дыхание.
Мой рассказ продолжила Айви. От неё отец узнал о том, что творилось в Руквудской школе в то время, пока я сидела взаперти в дурке. Лично для меня в этом уже не было ничего нового – всё это я успела выслушать, пока мы с сестрой были в пансионе, а потом и в поезде, который вёз нас в Лондон. Это была история о том, как мисс Фокс упрятала меня в сумасшедший дом, чтобы спасти свою собственную шкуру. Больше всего она боялась, что кто-нибудь узнает о её незаконнорождённой дочери, мисс Финч, а ещё, разумеется, о том, что, заняв место отсутствующего по болезни директора школы, она принялась бессовестно прикарманивать деньги из школьной казны. Возможно, именно этим объясняется, например, вечная убогость меню в школьной столовой – овсянка с комками да несъедобное жаркое.
– Это был самый настоящий кошмар, отец, и я ужасно рада вернуться наконец домой. Мы с Айви сможем здесь остаться? – спросила я.
– Нет, – односложно ответил он.
– Почему?
Отец снял свои очки и положил их перед собой на стол.
– Ты сама знаешь почему, Скарлет. Вы должны вернуться в школу.
У меня на секунду всё поплыло перед глазами.
– Но ведь из этой школы Скарлет упекли в сумасшедший дом и объявили о том, что она умерла! – вступила в разговор Айви. – Нет, отец, ты просто не можешь снова послать нас туда!
Я была потрясена. Неужели передо мной была моя сестра – робкая, застенчивая Айви, которая сроду ни слова никому поперёк не скажет?! Ну дела! Вы только посмотрите, как быстро её та гадская школа обтесала, шнурки варёные!
Однако отца это, кажется, нисколько не проняло.
– Вся проблема, как я понимаю, заключалась в мисс Фокс, но она больше в эту школу не вернётся, – сказал он.
– Я тоже не желаю туда возвращаться! – вскочила я, стиснув кулаки. – И ты меня не заставишь!
Отец не завёлся и спокойно ответил:
– У Эдит нет времени присматривать ещё и за вами. Ей двух мальчишек за глаза хватает.
Эдит. Наша мачеха. Мне было противно слышать, как отец называет её по имени. Мне было противно думать, что о своей драгоценной Эдит он заботится гораздо больше, чем о нас с Айви.
Я услышала, как Айви что-то бормочет, продолжая сидеть на коврике.
– Что ты там бормочешь, не слышу, – сказал ей отец.
Айви поднялась на ноги и начала говорить такие вещи, от которых у меня глаза на лоб полезли, и я вновь подумала: «Айви, ты ли это, кошки полосатые?!»
– Я хочу спросить: уверен ли ты, отец, что во всей этой истории не замешана твоя Эдит? Ведь это именно она сообщила нам тогда, что Скарлет… ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Это именно она ездила на опознание тела и безропотно «опознала» его, верно? И это она организовала похороны в закрытом гробу и всё такое прочее, разве нет?
Наш отец побледнел, и я уж подумала, что он сейчас ударит Айви, но этого не произошло. Отец несколько раз глубоко вдохнул и ответил:
– Глупости не говори, а? Эдит заботится о вас. Мы оба с ней о вас заботимся. Хотим дать вам хорошее образование, хотим, чтобы вы стали образованными, настоящими юными леди.
Айви стояла, уставившись в пол, и я знала, что она сейчас вспоминает тот день, когда отец впервые произнёс те же самые слова. О настоящих юных леди и о хорошем образовании, я имею в виду.
– Отец, – тихо сказала я. – Не надо. Не отсылай нас назад в Руквуд. Пожалуйста.
– Я знаю, что вы обе пережили трудное время, – покачал он головой. – Хорошо, я подумаю.
Отец выпроводил нас из своего кабинета, и мы с Айви остались стоять в коридоре. «Он подумает, ага!» – Я скрипнула зубами и едва сдержалась, чтобы не двинуть по ней изо всех сил ногой, а затем увидела выглянувшее из двери гостиной тупое лицо Гарри.
Не раздумывая, я ринулась в гостиную. Гарри попытался спрятаться за креслом, но я схватила его за воротник и поставила перед собой.
– Что ты тут замышляешь, головастик? – спросила я.
– Ничего! – буркнул он в ответ, извиваясь всем телом, чтобы вырваться. Ага, ты у меня вырвешься, как же!
– Зачем подслушивал?
Гарри пнул меня в лодыжку, от неожиданности я ахнула и выпустила сводного братца.
– Я хочу, чтобы вы снова убрались отсюда куда подальше! – взвыл он, перебегая к противоположной стене и пытаясь пригладить на бегу свои волосёнки. Напрасный труд: приглаживай, не приглаживай – они всегда торчат у него в разные стороны как воронье гнездо.
– Ну ты, килька в шляпе… – начала было я, поднимая сжатый кулак, но Айви перехватила мою руку.
– И моя мама вас тоже ненавидит, – сказал Гарри. – Нам всем без вас было лучше. У нас и денег больше стало, мне даже новые башмаки купили, вот, и…
Он, наверное, ещё долго мог продолжать в таком же духе, но не успел, потому что я тигрицей бросилась на него, попыталась вновь схватить, но Гарри ловко нырнул мне под руки и с визгом убежал прочь из гостиной. Гадство.
В неожиданно наступившей тишине отчётливо послышался шёпот Айви:
– Скарлет, мне кажется, я была права, когда подумала, что за всей этой историей может стоять наша мачеха. Подумай сама: откуда у них вдруг завелись деньги? Я думаю, это была взятка, которую мисс Фокс дала нашей мачехе, чтобы та делала всё как ей скажут.
Я так сильно стиснула кулаки, что кончики ногтей глубоко впились в мякоть ладони.
– Точно. Троллиха волосатая! Я убью её! Я…
– Предположим, что так оно и есть, – перебила меня Айви. – Но вот вопрос: откуда мисс Фокс узнала, что наша мачеха очень хочет, буквально мечтает избавиться от нас с тобой?
Я почувствовала, как вспыхнули мои щёки. Ну конечно! Как же я могла забыть об этом?!
– Слушай, Айви. Это было в день моего приезда в ту проклятую школу. Да, не стану скрывать, мы с мачехой слегка повздорили на глазах у всех, включая мисс Фокс. Я… ну, я сказала тогда всё, что думаю о своей замечательной мачехе, а она в ответ принялась вопить, что хорошо бы мне навсегда провалиться в преисподнюю. Одним словом, так, по-родственному мы с ней поговорили.
Айви тяжело опустилась в кресло, подперла кулачком свою щёку.
– Скарлет, – приглушённым тоном сказала она, – из твоих слов получается, что всё произошло исключительно потому, что у тебя вспыльчивый характер и ты совершенно не умеешь держать язык за зубами, так?
Я лишь пожала плечами. Что на это ответишь? Разве только что я никак не могла тогда знать, какая ведьма эта мисс Фокс? И что она запихнёт меня в сумасшедший дом, а всех остальных постарается убедить в том, что я вообще умерла.
* * *
Само собой, я разнервничалась, и Айви долго меня успокаивала, а потом я предложила ей вместе пойти в сад, чтобы окончательно остыть. Там была знакомая с детства тропинка, петлявшая мимо колючих кустов и выходившая к тихо журчащему среди деревьев родничку. Это было наше заветное место, куда мы всегда убегали, чтобы укрыться от любых неприятностей. Но сегодня попасть к родничку нам было не суждено.
Проходя мимо двери отцовского кабинета, я услышала разговор на повышенных тонах. Это были отец и Эдит. Я резко остановилась, и Айви едва не уткнулась мне в спину.
– …Ты должен отослать их назад, – донёсся голос нашей мачехи. Я припала ухом к двери, Айви сделала то же самое. – Они должны взрослеть.
– Я не совсем в этом уверен, дорогая, – это уже отец. – Можем ли мы полностью поручиться, что там они будут в безопасности?
– Ничего с ними не случится, – своим наждачным голосом возразила мачеха. – Это всего-навсего школа! А здесь мне с ними не справиться, и ты это знаешь. Они должны ехать. – И тут эта ведьма нанесла смертельный удар, проскрипев: – Выбирай, или они, или я!
– Она, – прошептала я. – Говори «она», чего уж там…
За дверью повисла мучительно долгая пауза, потом отец негромко ответил:
– Завтра утром я отвезу их назад в школу.
Нас накормили ужином и предоставили ночлег на одну ночь, чем гостеприимство наших родителей и ограничилось.
Отец сказал, что завтра рано утром отправит нас назад, в ненавистный Руквуд. Я кипела, не переставая ругалась себе под нос, а Айви пыталась успокоить меня. Напрасно пыталась. Отец несколько раз повторил мне дежурные фразы типа «Ты обязательно привыкнешь», «Стерпится – слюбится». Ладно, пусть будет счастлив, что я стерпела и не позволила себе добраться до его дурацких очков, которые мне хотелось разнести на мелкие кусочки.
На ужин наша драгоценная мачеха расстаралась приготовить подгоревшие бараньи отбивные и настрогала салат из вялой зелени, а за столом пару раз назвала нас с Айви «храбрыми девочками», фальшиво при этом улыбаясь. Гадюка. Что касается наших сводных братцев Гарри, Джозефа и Джона, то им было совершенно на нас наплевать. Они просто были в своём репертуаре – строили рожи и швырялись в нас с Айви горошинами и хлебными катышками. Я какое-то время терпела, потом объяснила одному из них (не помню, кому именно), какой он идиот и сопля на палочке. Мачеха побелела от гнева, но сказать что-нибудь, сидя рядом с нашим отцом, не решилась.
Устав от такого милого семейного ужина, мы с Айви поднялись из-за стола и отправились по крутой лестнице на верхний этаж, в свою спальню. Я привычным жестом нашарила на стене старый медный выключатель, повернула его, и под потолком зажглась тусклая лампочка, осветившая две одинаково заправленные кровати и маленький туалетный столик с высоким зеркалом между ними. Ещё в комнате был комод… ну и всё, пожалуй, если не считать занавески на окне.
Я втащила в спальню свой небольшой кожаный чемодан, в котором легко уместились все мои пожитки. Конечно, мисс Фокс была та ещё ведьма, однако она почему-то разрешила мне взять с собой этот чемодан, когда повезла меня в сумасшедший дом. Ах, простите, в Женскую Роузмурскую психиатрическую лечебницу, чтоб ей сквозь землю провалиться! Там ведьма напела докторам, что я истеричка, выдумщица и всякое такое и что меня необходимо держать под замком – для моего собственного блага и безопасности окружающих. Вспомнив об этом, я яростно тряхнула головой. Ну уж нет, туда я не вернусь ни за что на свете!
– Эх, Скарлет, – сказала Айви, присаживаясь на свою кровать. Она хлопнула рукой по покрывалу, и в воздух взлетело облачко белой пыли. – Что же нам делать-то теперь, как быть?
– Сбежать из школы? – с ходу предложила я, плюхаясь на свою кровать. – А может, отравить Эдит?
– Отравить Эдит не получится, Скарлет, – серьёзно ответила сестра. – Бежать – тоже. У нас с тобой нет ни денег, ни автомобиля. Нас сразу же поймают и приволокут назад в Руквуд.
– Можно выкопать туннель и по нему сбежать, – сказала я, хотя и сама прекрасно понимала, что это чушь несусветная. Просто очень уж не хотелось признавать, что влипли мы с Айви с этой школой, как мухи в мёд.
– Ладно, могло быть и хуже, – заметила моя сестра, опрокидываясь на спину и глядя в потолок. – Намного хуже.
Я ненавидела Руквуд, всей душой ненавидела это место, каждый уголок которого был связан с ужасными, непереносимыми воспоминаниями.
– Что же может быть хуже Руквуда? – спросила я.
– Вновь оказаться там одной.
Айви улыбнулась, и от её улыбки у меня стало легче на душе.
– Ты права, – согласилась я. – Теперь мы будем там вместе, и это самое главное.
Я тоже завалилась на кровать, даже не подумав скинуть с ног туфли. Плевать.
– Что ж, если у нас нет выбора, мы вернёмся, – сказала я. – Бедная Руквудская школа, она ещё не знает, сколько веселья её ждёт впереди, бублики дырявые!
Глава вторая
Айви
На протяжении нескольких месяцев я была уверена, что моя сестра ушла от меня навсегда. Но вот она сидит сейчас рядом со мной, на заднем сиденье автомобиля, который, мягко урча мотором, везёт нас назад, в то место, где мы со Скарлет никогда не хотели бы опять оказаться, однако нам придётся сделать это. Кстати, мне до сих пор приходится то и дело напоминать себе, что Скарлет жива. Чтобы лишний раз убедиться в этом, я постоянно протягивала руку, чтобы коснуться ладонью руки или плеча сестры.
Ехать в отцовском автомобиле было удобно, мягко, только очень сильно воняло трубочным табаком – отец не переставал дымить всю дорогу. Правда, пару раз он пытался завести с нами разговор, но получалось это у него так неуклюже, что лучше бы он этого не делал. Как-то спросил, например:
– Какие у тебя оценки, Айви? И как продвигаются твои занятия балетом?
Оценки, балет. Прямо-таки ничего нет важнее балета.
Чем ближе мы подъезжали к Руквуду, тем сильнее я начинала нервничать. То, что произошло со мной в этой школе всего лишь несколько дней назад, делало её в моих глазах ещё более неприветливым и пугающим местом, чем прежде. Чтобы успокоиться, я без конца мысленно повторяла как заклинание: «Ты не одна, Айви. С тобой Скарлет. С тобой Ариадна. И мисс Финч на твоей стороне. А мисс Фокс больше нет, она исчезла и больше уже не вернётся. Никогда».
Автомобиль проехал сквозь школьные ворота, мелькнули над головой сидящие на столбах каменные грачи, неприязненно следившие за нами своими пустыми глазами. Потом замелькали кроны высоких деревьев, ронявшие на землю свои сухие, словно вырезанные из ломкой бумаги осенние листья.
Автомобиль завернул и остановился возле школьного крыльца. Скарлет вышла первой, не произнеся при этом ни слова. Я высунулась из окна и смотрела, как она поднимается по ступенькам, волоча за собой свой чемодан. Мне подумалось, что Скарлет вряд ли простит когда-нибудь отца за то, что тот привёз нас назад в Руквуд.
Я задержалась в машине. Это давало мне единственный шанс переговорить с отцом, и я воспользовалась этой возможностью:
– Мы обязательно должны вернуться сюда? А ты? Ты просто развернёшься сейчас и уедешь домой? Бросишь нас здесь и у тебя даже сердце не дрогнет?
Отец повернул голову, устало взглянул на меня и ответил:
– Всё это мы обсудили ещё вчера, Айви.
– Я помню, но неужели не было каких-то других вариантов? Что, нельзя было нас вдвоём отправить к тётушке Фебе? Она с радостью приняла бы нас, ведь ей так скучно одной.
Отец вылез из машины, с глухим щелчком открыл заднюю дверцу и опустился передо мной на корточки, словно я снова стала маленькой девочкой.
– Я понимаю, ты боишься, что всё здесь пойдёт так же скверно, как раньше. – Он повернул голову, чтобы взглянуть на Скарлет, которая стояла сейчас на вершине крыльца и с независимым видом рассматривала каменную лепнину над входной дверью. – Но поверь, всё плохое осталось в прошлом, больше никакой опасности нет. Директор школы, мистер… э…
– Бартоломью.
– Точно, Бартоломью. Так вот, мистер Бартоломью заверил меня и твою мачеху, что всё будет в порядке, он сам об этом позаботится. Я хочу, чтобы мои дочери получили хорошее образование, а лучшего места, чем здесь, для этого не сыскать. Твоя сестра может дуться сколько угодно, но придёт день, когда она поймёт, что всё было сделано правильно.
Я посмотрела на отца сверху вниз. Он продолжал сидеть, опираясь одним коленом на гравийную дорожку, лёгкий ветерок теребил его сильно поседевшие за последнее время волосы. Спрятавшейся где-то глубоко во мне маленькой девочке ужасно захотелось обнять его и сказать, как сильно она его любит. Но я уже не была той маленькой девочкой, не имела с ней ничего общего.
Вот почему я не обняла отца на прощание, лишь сказала ему:
– Ты не прав.
Я взяла свой чемодан, вылезла из машины, протиснулась мимо отца и начала подниматься на крыльцо. Услышала, как отец тяжело вздохнул за моей спиной и жалким голосом сказал:
– Я люблю вас, девочки.
